Текст книги "Тени прошлого. Расплата"

– Я уже сказал, они, по крайней мере, ведут себя достойно. Бахтар в свое время учился в Кабуле, Вазах грамотный, сам ума набирался. Он проявляет интерес к химии.

– К производству, ты хотел сказать? – Гасани сразу заподозрил неладное.

– Нет. Просто он иногда берет у меня учебники.

– Зачем ему это?

– Интересно. Так он объясняет. В этом нет ничего особенного. Я в юности тоже увлекался химией. Мои родители хотели видеть меня военным, но я поступил на химический факультет университета. А позже эта наука стала для меня всем.

– Я знаю, что ты не женат. Это тоже из-за химии?

– Трудно быть мужем, когда постоянно думаешь о работе и находишь удовлетворение в ней.

Гасани оживился и спросил:

– Не хочешь ли ты сказать, что женщины тебя совершенно не интересуют?

– Только как объекты удовлетворения естественных потребностей.

– Хорошо, что хоть так, а то я уже подумал, будто ты импотент.

– Нет, – с усмешкой ответил Бегри. – Я сплю с женщинами, вернее с одной, которую присылает ко мне господин Намрай, но живу работой.

– И платой за нее.

– Да, конечно. Это естественно. Я мечтаю когда-нибудь открыть собственную лабораторию, свой научный центр.

– Здесь, в Афганистане?

– Мне все равно, лишь бы не мешали работать.

– Здесь не советую. В Афганистане, Бегри, все твои научные познания будут всегда ограничены разработкой новых наркотиков. Другая химия, к сожалению, здесь никому не нужна. Так что, закончив работу со мной, поезжай к себе на родину, а лучше в какую-нибудь западную, развитую страну, даже в США. Вот там ты развернешься. Денег много не потребуется. В тех краях умеют ценить талант.

– Да, но там и строго карают за все, связанное с наркобизнесом.

– Никто не узнает, чем ты занимался раньше. Но пока об этом рано говорить. Еще как минимум лет пять тебе предстоит работать на этом заводе.

– Кстати, господин Гасани, моим новым ассистентам тоже придется платить.

Гасани поморщился и заявил:

– Это не твоя забота, Ардит. Ты получаешь свои пять тысяч долларов?

– Да, благодарю.

– Вот и получай. Ассистентов я тоже не обижу. Не в моих привычках ущемлять людей, которые верно служат мне.

– Это мне известно.

– Ты сделай из охранников ассистентов, а с оплатой их работы вопрос решим быстро.

– Благодарю. Мне уйти?

– Ты не хочешь пообедать со мной?

– Но я не занимаю того положения, чтобы быть удостоенным такой чести.

– Нет, Ардит, ты заблуждаешься. Я могу обойтись без Намрая, Сафаля, Рамиди, Турияра, заменить их на других людей, а вот иного специалиста твоего уровня найти будет очень сложно. Если вообще возможно. Создание эфана – это ведь лично твоя заслуга.

Бегри смутился, пожал плечами и проговорил:

– Это результат постоянных изысканий. Я случайно вывел формулу эфана.

– Ньютон, насколько я помню, тоже случайно вывел один из своих законов. Вот только не могу сказать, какой именно. Там что-то с яблоком связано.

Бегри улыбнулся и пояснил:

– Закон всемирного тяготения. По преданию, Ньютон открыл его, после того как ему на голову упало яблоко. Он в это время сидел в тени, под деревом.

– Вот-вот. Но это не случайность, Ардит, а закономерность, результат работы острого ума. Разве на нашей планете мало людей, которым на головы падают яблоки, груши, да мало ли чего еще. Но никому, кроме Ньютона, и в голову не пришло подумать, а почему, собственно, это происходит. Так и твое открытие. Ты еще много получишь за него. Вот наладим крупное, серьезное производство, и ты увидишь, насколько щедрым я могу быть.

– Еще раз благодарю.

– Так что, Бегри, здесь, на заводе, ты лицо самое важное. К тебе должно быть особое отношение. Признаюсь, я упустил этот момент, но мы все исправим.

– Может, я даже смогу жить в своем доме?

– А где ты живешь сейчас?

– В гостевой пристройке дома Намрая.

– Полнейшее безобразие! У тебя будет свой дом, женщины на твой выбор, все, что пожелаешь, при условии преданности мне и нашему делу.

– Это я обещаю!

– Верю.

Пришел Намрай и сказал:

– Господин, я послал людей в Файзабад. Они привезут кушанья из лучшего ресторана.

– Это хорошо. Но ты мне ответь на такой вопрос. От кого зависит производство эфана?

Руководитель завода слегка опешил и промямлил:

– От всего коллектива.

– И от тебя, конечно, в первую очередь.

– Я же являюсь начальником объекта.

– Да, ты и эфан придумал, так?

– Нет, господин, его придумал Ардит Бегри.

– Ты непосредственно руководишь работой лаборатории, где изготавливается наркотик?

– Нет, наш товар делает Бегри. Руководство его работой не входит в круг моих обязанностей.

– А что произойдет, если Бегри не сделает порошок?

– Такого не может быть.

– А ты представь себе, что не захотел он больше работать, да и все.

– Но вы сами знаете, что ему будет за это?

– Знаю, но давай-ка допустим, что Бегри вдруг предпочтет умереть, чем работать на нас?

Намрай совсем растерялся:

– Ну, не знаю.

Гасани повысил голос:

– Зато знаю я. Производство остановится. На поиски нового специалиста такого уровня уйдут месяцы. За это время мы потеряем всех наших покупателей эфана. Героин ты еще сможешь сделать, это не так сложно, но без эфана твой завод встанет.

– Я не понимаю, почему вы говорите это.

– А почему человек, от которого зависит наше благосостояние, весь наш бизнес, ютится в какой-то пристройке твоего дома, как пес в конуре, и получает женщину, которую ты подсовываешь ему, как сучку?

– Но, господин Гасани…

Главарь приподнялся:

– Никаких «но», Намрай! В Гаране есть дома на продажу?

– Да. Пара штук есть.

– Меня интересуют не хижины, а хорошие дома.

– Один есть. Хозяин собирается переехать в Кабул. Собственно, он уже уехал, продажей занимается его брат.

– Так. Этот дом должен купить ты.

– Я?..

– Да, ты, Намрай. И передать его Бегри. Это первое. Второе: ты должен доставлять ему женщин из Файзабада, которых он пожелает, а не подкладывать местную шлюху. Естественно, если наш скромный Бегри изъявит такое желание, а он, думаю, так и сделает. Наконец, третье. Здесь все должно быть подчинено обеспечению работы и отдыха этого специалиста. Он – главная фигура на заводе. С сего момента только я принимаю какие-либо решения, касающиеся его. Другими словами, Намрай, Бегри теперь подчинен напрямую мне. По первому же требованию нашего химика ты обязан предоставлять ему возможность связаться со мной. Ты все понял?

Руководитель завода, обескураженный таким поворотом дела, закивал и промямлил:

– Да, господин, я все понял, но…

– Что?

– Мне купить дом за свои деньги?

– Можешь из общих, но позже я вычту эту сумму из твоего вознаграждения.

– Понятно. И проституток оплачивать мне?

– Нет. Женщин будет оплачивать сам Бегри. Он станет получать удовольствие, ему за это и платить. Но только за услуги шлюх, самых элитных в Файзабаде. За доставку их сюда отвечаешь ты лично. Люди, которых Бегри отберет для подготовки, должны полностью подчиняться именно ему. Ты обеспечишь им комфортные условия проживания. Вопросы, Хамид.

Намрай угодливым голосом проговорил:

– Какие тут могут быть вопросы, господин Гасани. Ваш приказ, разумеется, будет выполнен.

– Не сомневаюсь в этом. Распорядись принести еще чаю.

– Слушаюсь! – Проклиная все на свете, жадный Намрай вышел из кабинета.

Бегри взглянул ему вслед и заметил:

– Господин Намрай очень зол.

– Плевать.

– Это вам легко.

– Я говорю не о себе. Тебе плевать, зол он или добр. Не сомневайся, Намрай сделает все так, как надо. И гонор свой умерит. Я его давно и хорошо знаю.

Охранник принес еще чаю, а через час из ресторана был доставлен обед. Блюда по восточному обычаю стояли на ковре. Люди Намрая постарались. Они привезли мясо молодого барашка, кебаб, другие кушанья, много зелени. Намраю пришлось оплатить счет, при первом же взгляде на который у него нервно дернулось веко.

После обеда Гасани, Намрай, Сафаль и Бегри опять пили чай.

В 15.10 явился Кадир, помощник Гасани, и доложил:

– На связи Пакистан, господин.

– Отлично, давай станцию.

Кадир протянул боссу трубку аппарата, принесенного с собой.

– Да, Махдум.

– Валид, я поработал по твоей просьбе, – ответил Аламир.

– Что скажешь?

– Скажу, что все есть, только в разных местах. Одно в Пакистане, другое в Индии, третье в Корее. Но я принимаю заказ.

– Сколько тебе потребуется времени на его исполнение?

– Недели две. Это на закупку. Передачу в Афганистан обсудим дополнительно, когда все то, что тебе нужно, будет находиться у меня в Гултане.

– Какова сумма?..

– Я вышлю тебе счет.

– Но примерно сказать можешь?

– С учетом всех моих затрат и небольшого процента сделка обойдется тебе где-то в триста тысяч долларов. Да, плюс-минус двадцать тысяч.

– Это меня устраивает, но оборудование должно быть новое, качественное. В эту сумму ты включил машины?

– Да.

– Какие выбрал?

– Я знаю ваши дороги. Мне известно, какой именно груз обычно перевозится в твоих фургонах. Поэтому предлагаю пару недорогих, всего по сорок тысяч долларов, корейских полноприводных грузовиков «КИА». Это небольшие, проходимые, надежные машины. Экономные, что немаловажно.

– Дизеля?..

– Да.

– Согласен. Две машины «КИА». Их цена должна быть учтена в общей сумме.

– Да, ты все увидишь в счете. Там подробно расписаны расценки, указана сумма. Она не будет совпадать с итоговой, которую ты перечислишь мне. Не удивляйся, пожалуйста, по этому поводу. Свой процент я афишировать не стал. Еще вот что, Валид. Я хотел бы получить предоплату в размере тридцати процентов.

– Ты сомневаешься в моей платежеспособности? – осведомился Гасани.

– Да что ты! Но мы живем в таком неспокойном мире. Сегодня ты делаешь заказ, а завтра тебя могут унести на кладбище.

– Сплюнь, Махдум.

– У нас это не принято. Ты уж извини, но я сказал то, что есть. Эти слова относятся не только к тебе. В нынешнее время долгая и спокойная жизнь не гарантирована никому.

– Я не в обиде. Ладно. Ты получишь предоплату завтра же. Реквизиты в счете указаны?

– Там другие. Те, которые необходимы для полной оплаты по получении товара. Тридцать процентов брось на мой личный счет. Он тебе известен.

– Ох и хитрый ты человек, Махдум.

– А как иначе, Валид? В Пакистане еще много работы. Ты понял, что я имею в виду. Но с каждым годом становится все сложнее. Служба безопасности теперь не та, что раньше. Через пару лет надо будет отходить от дел. Хочу встретить старость на одном из островов Тихого океана. В покое и молитвах.

– В окружении прекрасных русалок, да?

– Русалки меня никогда не интересовали. Я вообще не понимаю, что это такое, а вот насчет женщин посмотрим. Конечно, они будут. Вопрос в том, для чего. С этим определимся.

Гасани рассмеялся и заявил:

– Ты сохранил чувство юмора.

– Без него жизнь превратилась бы в сплошные серые будни.

– Значит, планируешь уйти на покой?

– Да. Интуиция мне подсказывает, что ты тоже не намерен долго оставаться в Афганистане.

– Отвечу твоим же словом – посмотрим. В принципе лет через пять здесь будет нечего делать.

– Если так называемые Силы по поддержанию безопасности не бросят Афганистан на растерзание талибам еще раньше.

– Со всеми можно договориться и при всех работать.

– Но не с этими фанатиками.

– Не будем спорить. Ты бросил счет на мою электронную почту?

– На ту, с которой принял заказ.

– Прекрасно. Завтра предоплата будет на твоем счету. Когда мне позвонить тебе, узнать, как продвигается дело?

– Это лишнее, Валид. Я сам свяжусь с тобой перед переправкой товара в Афганистан. Где-то через две, от силы три недели.

– Хоп! Договорились. Да хранит тебя Всевышний.

– И тебя, мой друг.

Гасани отключил связь, бросил трубку помощнику и приказал:

– Верни станцию хозяину, вызови сюда снабженца Турияра и принеси мой кейс.

– Слушаюсь!

Явился снабженец и спросил:

– Вызывали, господин?

– Мне всегда нравился этот очень умный вопрос. Его постоянно задают люди, точно знающие, что их вызывали.

Турияр смутился:

– Извините, господин Гасани.

– Да что вы тут все, издеваетесь? Кому нужны эти извинения?

– Я слушаю вас, – проговорил снабженец.

– У тебя, Заир, пятнадцать суток на то, чтобы завезти на склад сырье, необходимое для выпуска не менее трехсот килограммов эфана в неделю. Запас сырья должен быть постоянным. Это в твоих силах?

– Да, но нужны деньги, господин Гасани. Теперешнего бюджета на новые нужды не хватит.

Гасани притворно вздохнул и заявил:

– Надо же, всем нужны деньги. Вот ведь какая беда!

– Как же без них, господин Гасани? – воскликнул Турияр.

– Ладно. Сколько?

– На месяц примерно сто тысяч долларов.

– Не много ли?

– Много, – согласился снабженец. – Но ведь вы знаете торговцев. Они держат цену, когда мы берем у них малые партии. Стоит запросить больше, они тут же прикидывают, что нам это очень нужно, и тут же поднимают цену.

– Но есть и другие торговцы, которые наверняка пожелают перехватить заказ у конкурентов.

– Это так. Но только в начале. Потом они поднимут цену еще выше. Да и особо афишировать закупки небезопасно. Люди из НДБ есть даже в таких отдаленных районах. В эту контору вербуют кого только можно. Народ соглашается работать на них, потому как те платят, пусть и немного. А жить в провинции сейчас тяжело. Впрочем, как и везде. У одного моего знакомого еще год назад была отара в две тысячи голов, и что?..

Гасани прервал снабженца:

– Меня не интересует, что произошло с твоим знакомым. Сто тысяч много, дам пятьдесят. Ты уж потрудись, Заир, уложиться в эту сумму.

– Я постараюсь, господин, но…

– Представишь отчет по закупкам на эту сумму, тогда я, может быть, что-то добавлю. Ты только меньше в собственный карман клади.

Турияр изобразил возмущение:

– Как можно, господин Гасани? Я честный человек. К тому же у меня хорошая зарплата. Зачем мне воровать у вас? Возьму доллар, лишусь работы и останусь ни с чем.

– Нет, Заир, если ты попадешься на воровстве, то лишишься не только работы, но и головы. Это касается всех.

Пришел Кадир, принес кейс. Гасани взял его, отвернулся, чтобы никто не видел, какой код он набирает. Главарь наркоторговцев открыл дипломат, бросил на ковер пять пачек стодолларовых купюр.

– Забирай, Заир. И не забудь отчитаться.

– А как насчет дополнительных расходов по расширению лаборатории? – поинтересовался Намрай, с жадностью глядя на пачки долларов, упакованных в кейсе.

– Это определит Ардит Бегри. Посчитает нужным расширяться, получит деньги. Сумма, положенная на этот месяц, вам перечислена. Бюджет пока не увеличивается.

– А подготовка помощников? – тихо спросил Бегри.

Гасани закрыл дипломат и проговорил:

– Ты сначала выбери людей, подготовь их, проверь. На это время за ними сохранится ставка охранника. Потом мы обсудим, сколько они будут получать.

– Я понял, господин.

– Ну и хорошо. Вроде все решили. Поговорили с нужными людьми, заказали то, что нам требуется, обсудили весь круг вопросов. Очень хорошо пообедали от души, за что спасибо тебе, Хамид.

Намрай изобразил улыбку:

– Для гостя ничего не жалко.

Гасани усмехнулся:

– Вот это правильно. Так и должно быть. Все, господа, мы уезжаем.

Гасани поднялся. Встали и все остальные.

В Даграми, пригород Кабула, машины вошли в 21.20. Пикап уперся в ворота, сделанные в высоком заборе усадьбы Гасани. «Ниссан» встал позади.

К дому подъехали два «Хамви» американского патруля. Рядом располагалась военная база коалиции, окрестности которой усиленно охранялись. Начальник патруля знал Гасани и приветствовал кивком.

Ворота открылись. Машины въехали в обширный двор, вымощенный брусчаткой.

Гасани сразу же отправился в дом. Помощник жил по соседству и пошел к себе. Три охранника присоединились к своим напарникам, которые охраняли усадьбу во время отсутствия хозяина. Остальные на подержанной «Мазде» поехали в город по своим домам. Для них на сегодня служба закончилась.

Гасани встречала старшая жена, сорокалетняя Ягана, которой можно было дать все шестьдесят. Именно она должна была это делать. Таков был порядок, установленный старинными традициями.

Но Гасани отнесся к ней холодно.

– Где Сурия? – спросил он.

Так звали его двадцатилетнюю жену.

Ягана поморщилась и заявила:

– Сидит в своей комнате. Где ей еще быть?

– Скажи ей, что я приду. Ужин подай в кабинет. Я еще поработаю.

Он прошел в кабинет, сел в кресло, прикурил сигарету, достал сотовый телефон, набрал номер.

Ему тут же ответили:

– Салам, господин Гасани.

– Салам, Джафар. Я в Кабуле. Завтра в десять утра быть у меня! Одному, без сопровождения.

– Понял, буду. Спокойной ночи, господин!

– И тебе того же. – Гасани отложил телефон.

Вскоре Ягана принесла ужин. Затем главарь наркоторговцев принял душ и прошел в комнату молодой жены.

Примерно в это же время Гази Сафаль, заместитель Намрая, осмотрел двор своего дома и улочки, прилегающие к нему. Потом он спустился в подвал, достал из тайника небольшой аппарат, похожий на сотовый телефон, включил его. Высветился экран с клавиатурой.

Сафаль быстро набрал текст:

«Гани от друга. Сегодня у нас был Гусак. Он планирует расширение производства эфана. Сделал заказ в Пакистан на новое оборудование и технику. Подрядчик – Махдум Аламир. Сроки исполнения – заказа две-три недели. Химику поручено подготовить двух ассистентов».

Он перекурил и получил ответ:

«Другу от Гани. Сообщение получил. Благодарю. Желательно узнать точную дату, время и маршрут переброски заказа Гусака, выяснить, с чем связано расширение производства эфана».

Сафаль передал сигнал получения сообщения, выключил аппарат, положил его в тайник. Перехвата он не опасался. Специальная спутниковая станция кодировала сообщения, формировала импульс и выстреливала его на антенну спутника.

Закончив с этим, Сафаль прошел в женскую половину, где его с нетерпением ждала жена Зия.

Рабочий день, полный сюрпризов, закончился и у него. Наступила ночь.

Глава 4

В четверг, 4 сентября, после молитвы и завтрака Хазани вышел во двор вместе с женой.

– Тревожно мне, Муштак, – сказала она.

– Почему? Обычная поездка. Куплю запчасти, встречусь с земляками и вернусь домой.

– Вот эта встреча и беспокоит меня.

– Напрасно. Что в ней такого? Познакомимся, посидим.

– Почему ты не хочешь взять с собой Анвара?

– У него, Ламис, в чайхане работы много. Незачем отрывать сына от дел.

– Ты знаешь, у меня такое же чувство, как тогда…

– Когда именно?

– Когда ты с моим братом ушел к холмам. Потом все узнали, что там был уничтожен американский патруль.

– Не забывай, что тот патруль застрелил нашего внука. Убийцы должны были поплатиться за это. Мы их покарали.

Ламис вздохнула и сказала:

– Но вы рисковали жизнью.

– Так ведь все обошлось. Разве нет?

– Один раз обойдется, второй, а на третий может и не повезти.

– Я прошу тебя не волноваться. Наверное, ты давно заметила, что твой муж – взрослый человек. Он хорошо знает, что делает.

– А ведь ты едешь к тем людям, которые сбили американский самолет!

– Почему ты так решила?

– Женское сердце чувствует. Его не обманешь.

– А ты вспомни, Ламис, что до этого сделали американские летчики?

– Я помню. Это ужасно, но не можешь же ты один мстить за всех. Или решил уйти из мирной жизни и вернуться на войну?

– Такая вот мирная жизнь и заставляет мужчин уходить на войну. Но я тебе обещаю, что обдумаю свое решение, не забуду о семье.

– Вчера поздно вечером приходил отец. Вы долго разговаривали. Он знает, для чего ты едешь в Кабул?

Хазани улыбнулся и ответил:

– Конечно, знает. Я еду за запчастями, расходными материалами, оборудованием для мастерской.

– Я имею в виду русских.

– И о них знает.

– Он одобрил твое решение?

– Отец даже помог мне.

Ламис прижалась к мужу и сказала:

– Вы, мужчины, все такие. Только о себе думаете.

– Ламис, ты говоришь не то.

– Возможно. Потому что не хочу потерять тебя. Ведь нас соединил Всевышний.

– Вот! Правильно. Нас с тобой действительно соединил Всевышний. Он милостивый и милосердный и сохранит нас друг для друга. Но ладно, дорогая, поехал я.

Ламис поцеловала мужа и направилась к воротам.

Хазани сел за руль, завел автомобиль.

Жена открыла ворота. Пикап выехал со двора и пошел по улице Маргина.

Хазани не спешил. Он доехал до Кабула за полчаса, посетил несколько мелкооптовых магазинов запчастей, купил все то, что ему требовалось. Для перевозки дистиллятора, весьма крупного по размерам, Муштаку пришлось нанимать грузовик.

К полудню он управился с делами, двинулся к центру столицы и несколько раз проехал мимо того самого магазина. Это был обычный дукан, каких на площади много. Только вот рядом с ним зияло пустотой место пожарища. Там уже велись строительные работы, но то, что тут произошла такая беда, было заметно.

Хазани свернул на поперечную улочку. Ему повезло. Слева на встречной полосе оказалось место для стоянки. Он тут же вывернул руль и застопорил движение. Раздались сигналы возмущенных водителей. Но они гудели больше для того, чтобы просто заявить о себе. Никто не высовывался из кабин, не кричал, не возмущался, не ругался. Потому как в подобной ситуации поступил бы точно так же.

Хазани наконец-то воткнул свою длинную машину между двумя потрепанными легковушками и заглушил двигатель. Он посмотрел в зеркало заднего вида, вышел из пикапа, тут же захлопнул дверцу и прижался к ней. Транспортный поток был плотный, машины шли в нескольких десятках сантиметров друг от друга. Хазани поставил «Ниссан» на сигнализацию, выбрал момент, перебежал улицу и оказался на площади.

На этот раз перед входом в дукан стоял мужчина. Тот самый, который приезжал к нему в мастерскую. Хазани вспомнил его имя – Фади Дугани, когда-то сержант-десантник Федор Драгин. Он посмотрел на часы. Было 11.53.

Он вышел к Дугани ровно в полдень.

Бывший сержант отметил этот факт и заявил:

– А ты пунктуален, Муштак.

– Стараюсь. Салам.

– Салам, друг. Заходи.

– Кто в магазине?

– Старший лейтенант Павлов – Бакир Павар и капитан Фролов – Видад Файдар. Те самые люди, о которых я уже говорил тебе.

– Как здесь, спокойно?

– Ты о чем?

– У меня машина на улочке, в кузове запчасти. Не разворуют?

– Кузов закрыт?

– Да.

– Тогда будь спокоен, не разворуют. Вот если бы твои запчасти лежали открыто, тогда, думаю, ты недосчитался бы многих из них. Местные подростки – сущие чертенята, но на взлом не пойдут.

– Хорошо.

– Проходи, лейтенант. Я осмотрюсь на всякий случай и подойду.

Хазани вошел в магазин. Посреди помещения стоял складной стол, вокруг него – военные брезентовые стулья. На нем чайник, чашка с конфетами-подушечками, пиалы, пепельница, две пачки сигарет.

При появлении Хазани двое мужчин поднялись.

– Лейтенант Козырев? – по-русски спросил один из них.

– Когда-то лейтенант Козырев, сейчас Муштак Хазани.

– Салам, брат.

Этот человек подошел к гостю первым, пожал ему руку и представился:

– Я капитан Фролов, сейчас Видад Файдар.

Павар тоже назвался и сказал:

– Ну а Фади Дугани, или сержанта Драгина, ты видел перед входом. Проходи, пожалуйста, присаживайся.

– Ты уверен, что вас не пасет Национальный директорат безопасности?

– А ты уверен, что он не пасет тебя?

– Ни разу не замечал.

– Вот и мы ничего подобного не замечали. Да расслабься, лейтенант, ты у своих.

Хазани присел на неказистый с виду, но очень удобный стул. Сели и его собеседники.

Павар разлил чай по пиалам и проговорил:

– Пока остановимся на этом.

В дукан вошел Дугани, захлопнул дверь, выставил табличку «Закрыто». Потом он сел на свободный стул, взял пиалу.

Какое-то время мужчины пили чай. Хозяева заведения присматривались к гостю, он – к ним.

Затем Файдар спросил:

– Так американский патруль – твоя работа?

– А если да, то что?

– Отлично сделано.

– Ты тоже отменно приземлил «F-15».

Офицеры рассмеялись.

– Кстати, ты ведь в Рязани учился? – спросил Файдар.

– Да, в автомобильном. В восемьдесят восьмом окончил.

– А наш Павар в восемьдесят шестом – десантное.

Тот кивнул и сказал:

– Было дело. Неплохой город, чистый, ухоженный, вот только курсантов слишком много. Три военных училища для такого города – это перебор.

– Поэтому вы со связистами постоянно свары устраивали?

– А хрен его знает почему. У меня был хороший друг в училище связи. Там и для ВДВ спецов готовили. Какая-то хреновая традиция была.

А с вами мы жили мирно.

– Да.

Павар и Хазани повели разговор о годах своей курсантской молодости. Вспоминали многое, больше по мелочам, касающимся расположения улиц, женских общежитий, кинотеатров. Они словно проверяли друг друга. Впрочем, так оно и было. Файдар дал друзьям выговориться.

За это время Дугани сменил два чайника, потом ударил ладонью по столу и заявил:

– Все, мужики, достаточно, а то вы сейчас дойдете до того, что встречались с одной и той же девушкой. Все это было в незапамятные времена. Война давно закончилась. Та, настоящая.

– Все только начинается, друзья, – проговорил Дугани.

– С талибами дрался? – спросил Файдар гостя.

– Да, – кратко ответил тот.

– Где? Под чьим началом?

– У нас был отдельный отряд ополчения, защищавший сразу три кишлака. Пришлось отступать, ушли за Саланг. Там командовал Ахмад Шах Масуд. В окружение вместе с женой угодил. Она всегда со мной рядом была. Потом наступление. Американцы.

– Ты говоришь о жене. Это та самая дочь известного полевого командира Амира Табрая, которая влюбилась в тебя и спасла от смерти?

– Да. Она изменила всю мою жизнь. Давайте не будем о ней говорить.

– Извини, я просто уточнял, – сказал Файдар.

– Я слышал, что ты теперь в очень хороших отношениях с главарем банды, взявшей тебя в плен. Это правда? – подал голос Павар.

– Он мне отец. Еще вопросы будут?

Файдар улыбнулся:

– Извини еще раз, друг. Мы действительно задаем тебе слишком много вопросов.

– Это так. Давайте к теме.

– Согласен, – сказал Файдар. – Ты говорил мне по телефону, что сумел получить информацию о Валиде Гасани и его шестерке Гамале Кадире?

– Да, есть кое-что.

– Этот Гасани, в прошлом подполковник штаба 40-й армии Гусаков Виктор Игнатьевич – настоящий подонок. Как и его неизменный помощник прапорщик Василий Конденко, ныне Гамаль Кадир.

– Я в курсе.

– Что ты узнал о них? – спросил Драгин.

– Как ни странно, довольно многое. Главная заслуга в этом принадлежит моему тестю Амиру Табраю. Он поднял свои старые связи и выяснил весьма интересные вещи. Не сомневаюсь в том, что большая часть вам уже была известна, но, уверен, есть и то, о чем вы не знаете.

– Так расскажи. – Файдар протянул ему пачку сигарет.

Хазани взял одну, прикурил:

– Расскажу, но сначала растолкуйте мне, чем вас так заинтересовали эти предатели.

– Чем, спрашиваешь? – проговорил Павар. – Да хотя бы тем, что эти козлы снюхались с американцами, имеют связи и с талибами, а главное – занимаются массовыми убийствами.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Хазани.

– Этот самый Гасани – крупный наркоторговец. Тебе ведь известно, что его товар убивает гораздо больше людей, чем война.

– Это смотря какая война.

– И смотря сколько наркоты.

– В общем, он интересует вас исключительно как наркоторговец. Но таких уродов здесь, в Афганистане, многие сотни, если не тысячи. Весь север страны живет за счет продажи дури. Да и в других регионах этого добра хватает.

– Да, – подтвердил Файдар. – Но только один из них русский. К тому же, как ты знаешь, он сам свалил из войск при выводе, в восемьдесят девятом, еще на службе ввязался в мутные дела с наркотой. Да и его прапорщик самый настоящий предатель. В то время, когда мы загибались в плену и ждали своего последнего часа, эти шакалы набивали собственные карманы. Но главное даже не в этом. Перед бегством Гусаков был старшим офицером оперативного управления и имел доступ к секретным материалам. Он за вполне приличную сумму сдал духам тех наших ребят-инструкторов, которые должны были поддерживать боевую готовность правительственной армии. Среди них оказались парни их разведуправления, внедренные в банды. Почти всех казнили моджахеды или талибы, пришедшие позже. Так что на Гасани много крови наших офицеров. Он должен ответить за все! Или ты не согласен?

– Согласен, – сказал Хазани. – Теперь мне ясно, почему вы вышли против этих ублюдков.

– Пришла твоя очередь.

Хазани затушил окурок, отодвинул пустую пиалу.

– Слушайте. – Он рассказал новым знакомцам все, что узнал от тестя.

При упоминании Исмаила Файдар слегка побледнел и заявил:

– Погоди-ка! Ты говоришь, что двадцать четвертого августа, в день свадьбы, когда погибли мои жена и дочь, в селении находился отряд, подчиненный непосредственно Гасани?

– Да, отряд Джафара Исмаила. Это на его уничтожение вышла пара «F-15». Прими мои искренние соболезнования. Американцы действовали так, как привыкли. Им было плевать на мирных жителей, на свадьбу. Они имели задачу уничтожить банду, вот и крушили все подряд. Но убили только мирных жителей. Исмаил со своими людьми успел скрыться в зеленке.

Файдар сжал кулаки и заявил:

– Этот Исмаил умрет!

Павар попытался успокоить друга:

– Куда он денется, Видад? Если этот тип служит Гасани, то мы накроем и его.

– Да. Продолжай, пожалуйста, Муштак.

Все то, что Хазани рассказал вслед за этим, буквально ошеломило Файдара и его друзей.

– Откуда у тебя данные по перевалочной базе и заводу? Где ты взял адрес Гасани?

– Все оттуда же, от тестя, точнее сказать, от его знакомых.

– А он у тебя не советник президента? – спросил Дугани.

– Я оценил твою шутку, Драга. Могу я тебя так называть?

– Да сколько влезет.

– Так вот, шутку оценил, отвечаю серьезно. Старик Табрай, к сожалению, не советник президента, но связи у него очень обширные. Даже в Национальном директорате безопасности.

– Да ты и твой тесть для нас просто бесценная находка! – воскликнул Павар.

– Или подстава, – проговорил Файдар.

Новые знакомцы Хазани замолчали, глянули на него.

Муштак прикурил новую сигарету и спокойно проговорил:

– Подстава, говоришь, капитан?

– Слишком много ты узнал за какой-то вечер.

– Тебе это не нравится. Мне надо было выждать с недельку, да?

– Тебе не дали это сделать.

Хазани вскочил.

– Послушайте, вы, братья по оружию! – В его последних словах прозвучала изрядная доля сарказма. – Какая на хрен подстава? Кто на кого вышел, я на вас или вы на меня?

– Мы на тебя, – ответил Файдар. – Но что это меняет? Ты просто не успел. Мы опередили.

Дугани выглядел растерянным.

– Да вы что, мужики? Какая подстава? – проговорил он.

– Помолчи! – приказал Файдар, продолжая в упор смотреть на Хазани.

– Я-то помолчу, но вы несете откровенную хрень!

– Помолчи, я сказал! – повысил голос Файдар. – Сиди спокойно.

– Сижу.

Файдар тоже прикурил сигарету и заявил:

– А как тебе, Муштак, вот такой расклад? Ты реально отомстил за своего внука, но НДБ или янки все же вычислили тебя. Видимо, хотели арестовать и предать суду, но тут вдруг кто-то сбил «F-15». Между этими событиями менее двух недель. В НДБ сидят не самые глупые люди. Тем более под кураторством специалистов из ЦРУ. Меня подозревают, но доказать ничего не могут. Тогда какая-то особо умная голова просчитывает, что мы, русские, постараемся встретиться. Они ничего не предпринимают либо вербуют тебя, обещают за сотрудничество скосить срок. Но в любом случае не шумят и дожидаются приезда в Маргин Драги. Тебе впаривают дезинформацию и заставляют выйти на связь с нами. Ты приезжаешь, мы встречаем тебя как дорогого гостя. Ты же потом сдаешь наш разговор. Американцы точно знают, кто сбил их самолет. Но брать нас не имеет смысла, если мы нацелились на Гасани. Нам дадут выйти на него, и тогда повяжут. После этого НДБ и ЦРУ раструбят на весь мир, как раскрыли тайную террористическую организацию, обязательно курируемую из Москвы. Они выставят Гасани и всех его подельников носителями западной демократии и вообще отличными парнями, которые мечтали о светлом будущем Афганистана. Что скажешь, Муштак?