Текст книги "Блокпост под Идлибом"

Никто ни у кого ничего не спрашивал, но за разведчика заступился Чали:

– Да, господин полковник. Гунар Дуар спросил у меня разрешение прощупать оборону блокпоста и селения. Я позволил ему это сделать.

– Ваше счастье, господа, что сирийская БМП не разнесла на куски пикап вместе с разведгруппой. У асадовцев и русских было полное право. Вы поступили неблагоразумно. Без всяких ненужных движений и действий понятно, что гарнизон блокпоста и жители селения окажут сопротивление. Без боя не сдадутся ни русские, ни асадовцы, ни муали. Но что сделано, то сделано, – проговорил американец и взял рабочую карту Дуара.

Боевикам показалось, что он сделал это с некоторой долей брезгливости. Да полковник, в общем-то, и не скрывал, что изуродованная физиономия разведчика не вызывала у него ни малейшего восторга.

Он посмотрел на карту, отложил ее в сторону и сказал:

– В принципе ничего нового, кроме появления у русских бронеавтомобиля. Интересная и весьма полезная штука под названием «Тайфун». Я знаком с характеристиками всех модификаций этой разработки российских конструкторов. Они сумели сделать хорошую машину. Особенно это касается корпуса-модуля, формы днища. Она V-образная, что рассеивает осколки от подрывов фугасов. Да, только «Тайфун» и «АГС-30». Больше на блокпосту ничего нового нет. Численность русского взвода прежняя? – спросил он, косо посмотрев на Дуара.

– Так точно, господин полковник. Двадцать девять человек. Один офицер в звании старшего лейтенанта, два прапорщика. Один из них – заместитель командира взвода, второй – фельдшер.

– Это он лечил пацаненка из Эль-Саура?

– Так точно!

– Пока парень находился на блокпосту, с ним была женщина?

– Да, господин полковник.

– Ее не тронули? Я имею в виду, никто не пытался завоевать расположение этой особы?

– Нет, господин полковник. Судя по поведению отца парня, который приходил на пост, ничего такого не было. Да не допустила бы женщина из племени муали унижения над собой. Это гордые люди и очень неплохие воины.

Полковник вновь скривился и заявил:

– Здесь все неплохие воины. Особенно на словах. Уж какие сильные, имевшие солидный опыт войны отряды удерживали Алеппо, и что произошло в итоге? Стоило вступить в дело русскому спецназу, и эти неплохие воины бежали из города. Ладно, я понял ситуацию по разведке. Что по ударной группировке? – спросил американец, переведя взгляд на Чали.

– Группировка готова выполнить приказ шейха, – заявил тот.

– Вы не растеряли свой боевой потенциал, отсиживаясь в Шагасе? – В голосе дорогого гостя явно слышалась насмешка, пренебрежительное отношение к местным бойцам за халифат.

– Нет, господин полковник. Мы не растеряли боевой потенциал, напротив, усилили его, – ответил Мохаммад Чали.

– Чем же?

– Отрядом, который пришел к нам из Ракки. Это пятьдесят воинов.

– Вооруженных чем? – поинтересовался Тенди.

– Стрелковым оружием. Я определил этот отряд в резерв, назначил его командиром своего заместителя Хамеда Аджани.

– Значит, у вас три отряда. В одном сорок, в двух других по тридцать бойцов. Теперь есть еще резервный. В нем пятьдесят человек. Минометный, танковый и два механизированных взвода. Я прав?

– Так точно, господин полковник! Численность группировки составляет двести шесть человек со мной.

Полковник поудобнее устроился в кресле и заявил:

– Весьма неплохо. На блокпосту двадцать девять русских военных полицейских и двенадцать солдат отделения правительственных сил. Всего, значит, сорок один человек.

– Да, господин полковник. Но следует учесть, что племя муали может оказать серьезную поддержку гарнизону блокпоста, – сказал Чали. – В Эль-Сауре, насколько мне известно, проживают около ста пятидесяти хорошо вооруженных воинов.

– А тяжелая техника?

– Племя муали ее не имеет.

Тут Дуар поправил своего командира:

– Кроме бронетранспортера, на котором ездит охрана вождя.

Американский полковник взглянул на Чали и сказал:

– Поддержку, говоришь? В условиях, когда воинам племени муали придется защищать собственное селение?

Чали упрямствовал.

– Для обороны Эль-Саура хватит и сотни человек, – заявил он. – Так что пятьдесят своих людей вождь сможет перебросить к блокпосту.

– Что? У русских сложились такие хорошие отношения с племенем муали?

– К сожалению, так происходит не только в Эль-Сауре. Жители Сирии издавна относятся к русским особенно дружелюбно. Те стараются укрепить его. Сейчас они оказывают значительную гуманитарную помощь Сирии.

– Тратят впустую большие деньги, которых им для собственной экономики не хватает, – заявил полковник. – Они сбрасывают гуманитарные грузы даже в те районы, где проживают семьи крупнейших террористов. Конечно, жены и дети этих шакалов ни в чем не виноваты. Но по мне, так их надо вместе с мужьями и отцами уничтожать, к чертовой матери.

Тут Дуар вдруг весьма опрометчиво заметил:

– Однако отряды ДАИШ были выпущены из Ракки именно под вашим влиянием.

– А вот это, разведчик, не твое дело. Командование коалиции, возглавляемой США, проводит политику холодного расчета, а не эмоций и всякой чуши вроде гуманитарных миссий.

– Поэтому-то русских и уважают.

– Ты, Дуар, чего вообще хочешь добиться? Испортить мне настроение? Или, может быть, ты разочаровался в идеях создания халифата и хотел ночью не прощупать боеспособность поста, а сдаться русским?

Дуар резко поднялся.

Его физиономия приняла страшный вид, в голосе зазвучали возмущенные стальные нотки:

– Господин полковник, предупреждаю, я не потерплю унижения ни от кого! Так что попрошу вас извиниться!

Чали хотел успокоить подчиненного, но разведчик стоял на своем.

Пришлось полковнику сдать назад. Эти люди ему были нужны.

– Успокойся, воин. Я не хотел тебя обидеть. А если сделал это, то приношу свои извинения, – сказал он.

Этого оказалось достаточно, чтобы совещание вернулось в спокойное русло.

Полковник свернул карты, протянул их помощнику.

– Поработай еще с планом, – сказал он и добавил: – Подкорректируй его.

– Слушаюсь, господин полковник!

– Ну что ж, на сегодня, пожалуй, все, – подвел черту американец.

– Теперь обед? – спросил шейх.

– Да. Надеюсь, ты не заставишь нас таскать куски мяса руками из общего котла?

– Ну что вы. Для вас все будет подано как в США или на вашей базе.

– Хорошо! Но сначала опять душ. Где обедаем?

– Вы, сэр, знаете, как устроен мой дом. В гостевой комнате.

– Через полчаса мы будем там.

Обед скорее напоминал ранний ужин, так как начался он в 17.30.

Насытившись и выпив изрядное количество виски, полковник откинулся на спинку стула, сузил глаза, посмотрел на шейха и заявил:

– Теперь отдых. Что ты намерен предложить нам, как хочешь украсить его?

Эль-Марис кивнул Чали и Дуару.

Те все поняли, поднялись, провели ладонями по лицу, пожелали американцам приятного отдыха и вышли из комнаты. Там остались только шейх и его американские гости.

Как только за полевым командиром и его разведчиком закрылись двери, Тенди сказал:

– Шейх, на будущее избавь меня от общения с этим уродцем Дуаром. Я понимаю: человек заслуженный, надежный, верный вашему делу, но он портит мне настроение и аппетит.

– Вы больше не увидите его. Они с Чали убывают в Шагас.

– Чали придется остаться здесь, а Дуар пусть едет.

– Да, так и будет.

– Так что ты намерен предложить нам?

Шейх трижды хлопнул ладонями.

Служанка Абаль через потайную дверь, о которой из гостей знал только полковник, ввела трех женщин во всем черном. Лица их были закрыты.

Они встали в шеренгу, прямо как солдаты на строевом смотре. Абаль держалась немного в стороне.

– Это что? – воскликнул полковник.

– Это то, что я хотел вам предложить, дабы скрасить вечер.

– Но я вижу только четыре мумии. Как здесь можно кого-то выбрать?

Помощник полковника капитан Матрик усмехнулся и заявил:

– Да, пожалуй, выберешь сейчас, а потом из комнаты через окно выпрыгнешь, когда эта красотка снимет с себя весь этот дивный наряд.

– Вы обижаете нас, – заявил шейх. – Это очень привлекательные молодые женщины.

– Пока я вижу перед собой мумии, – заявил полковник.

Шейх подал рукой сигнал Абаль. Та отдала короткую команду. Женщины тут же сбросили с себя черные одеяния и платки, остались в нижнем белье. Густые темные волосы рассыпались по их плечам. Все они были красивые, весьма фигуристые.

– Вот! Это совсем другое дело, – воскликнул полковник. – А почему не разделась Абаль? – спросил он, взглянув на Эль-Мориса.

С этой женщиной шейх намеревался развлечься сам, но не смел ни в чем отказывать гостю, от которого он регулярно получал большие суммы денег.

Шейх щелкнул пальцами и заявил:

– Абаль!..

Женщина мигом сбросила с себя одеяние, сняла платок. Она ничем не уступала трем другим, спокойно стояла перед мужчинами совершенно голая.

– Отлично! – заявил полковник, расплылся в похотливой ухмылке, взглянул на подчиненных и спросил: – Как они вам, парни?

Капитан молча поднял большой палец.

Лейтенант смущенно отвел глаза в сторону.

– В чем дело, Джек? – спросил у него полковник Тенди.

Тот чуть помолчал и ответил:

– Вы же знаете, господин полковник, что меня ждет молодая жена.

– И что? Ждет, вот и хорошо. Ты посмотри на этих восточных красавиц! Когда еще представится возможность приласкать таких? В постели они сущие дьяволицы.

Капитан усмехнулся и заявил:

– А ты, оказывается, слабак, лейтенант.

– Я не слабак.

– Тогда возьми себе женщину.

– Хорошо, я возьму.

Полковник поднял руку.

– Не торопитесь, господа. Сначала выберу даму я. А уж потом вы разбирайтесь с теми, которые останутся.

– Да, сэр, – ответил капитан.

Тенди подошел к женщинам, осмотрел каждую, потрепал ягодицы, грудь, приподнял головы, заглянул в глаза. Он осматривал их как покупатель – коня. Даже зубы заставил показать.

Полковник ткнул пальцем в женщину, которая была чуть ниже других, зато с большой задницей.

– Она пойдет со мной, – заявил он.

Шейх представил ему наложницу:

– Это Будур, сэр. Ее имя означает «ночная луна».

– Ночная луна? Прекрасно! Посмотрим, как она будет светить мне.

– Будур, ты пойдешь с нашим дорогим гостем и сделаешь так, чтобы он остался доволен твоими ласками, – заявил шейх.

– Да, господин.

Она хотела одеться, но полковник приказал ей:

– Оставь эти тряпки здесь, иди в комнату такой, какая есть, и сразу в душ!

– А где ваша комната, господин?

– Иди за мной, я покажу. – Полковник увел Будур.

Капитан выбрал себе высокую, пышную брюнетку с огромными черными глазами и грудью четвертого-пятого размеров.

А вот лейтенант словно специально указал на Абаль и заявил:

– Она!

Шейх досадливо цокнул языком.

Лейтенант повернулся к нему и осведомился:

– Вас что-то не устраивает, господин Эль-Марис?

Шейх скривил такую физиономию, будто своим выбором американский офицер осчастливил его на всю оставшуюся жизнь.

– Нет, что вы, сэр. Хороший выбор, – заявил он.

– Но, по-моему, это ваша женщина.

– Мои женщины – четыре жены, что живут отдельно. А это всего лишь наложницы, рабыни.

– Тогда я увожу ее.

– Конечно, сэр.

Лейтенант увел Абаль.

Шейх сплюнул на ковер, повернулся к женщине, оставшейся в комнате.

Она смиренно посмотрела на своего господина, потом потупила взор и произнесла:

– Я не виновата, хозяин, что молодой американский офицер выбрал Абаль, а не меня.

– Одевайся, Джуда, и убирай здесь все. Будешь до вечера за Абаль, потом придешь ко мне в спальню. И сними с себя всю эту дрянь. – Шейх указал на нижнее белье.

– Слушаюсь, господин.

Прошел вечер, наступила ночь. Дом был построен из камня, привезенного из горных карьеров. Толстые стены не пропускали звуки. О том, что происходит в комнатах, догадаться было нельзя.

Шейх лежал в постели и ждал Джуду. Он видел, что она в принципе была не так уж и плоха, ни в чем не уступала Абаль. Но все же раздражение одолевало его.

Американец знал, что Абаль – женщина хозяина дома. Тот предложил ему Джуду, но гость поступил так, как не должен был. Он сделал это назло своему полковнику и капитану, который хотел было пустить его на смех.

Подумал шейх и о том, как помощник полковника выполнит приказ поработать с планом. Каким это образом он сумеет подкорректировать его, если ушел с наложницей? Или план уже отработан и согласован? Но что тогда означает распоряжение скорректировать его? Какие изменения могут внести американцы в этот документ? Он и без них позволяет уничтожить блокпост и нанести существенный урон племени муали.

От этих мыслей шейха оторвала наложница, вышедшая из душевой кабины.

Он был приятно удивлен. Джуда выглядела очень привлекательно. Она подкрасила и подняла брови, распушила ресницы. Пухлые губы алели, рот был чуть приоткрыт, виднелись ровные белые зубы. Но самое необычное – это пучок, в который она уложила волосы. Это так шло ей!

– А ты хороша, Джуда! – заявил шейх.

– Не хуже Абаль, мой господин?

– Это я скажу тебе после. А сейчас иди сюда и сделай мне приятно, – сказал шейх и отбросил легкое одеяло.

Ночь обещала быть бессонной и страстной.

Наложницы покинули комнаты американцев на рассвете. Сами же визитеры проспали до девяти часов утра. Потом они привели себя в порядок и прошли в гостевую комнату, где был сервирован завтрак.

Подавала его теперь уже Абаль, возненавидевшая Джуду, ставшую ее соперницей.

Помощник шейха поставил на стол пузатую бутылку виски.

Полковник глянул на нее и сказал:

– Уберите! Вчера выпили, погуляли. Сегодня мы завершаем планирование и убываем в Кабари.

– Как прикажете, господин, – сказал Хади Ридо и убрал бутылку.

После завтрака все перешли в кабинет и расселись в том же порядке. Здесь не было только Гунара Дуара, который утром доложил своему командиру о благополучном возвращении в Шагас.

Капитан Матрик развернул карты.

Шейх обладал отличной памятью. Он сразу заметил, что никаких новых отметок на них не было. Из этого следовало, что американский офицер не работал с ними.

Полковник выбил из пачки сигарету, прикурил от зажигалки, выдохнул облако дыма к потолку и начал постановку задачи:

– В общем, план остается прежним. Формированию Чали следует до девятнадцатого августа подвести технику и минометный взвод непосредственно к холмам. Отдельной группе рассредоточиться у селения Эль-Саур. Там будет достаточно двух пикапов с пулеметами. На рассвете двадцатого августа основным отрядам охватить блокпост с трех сторон, обстрелять его. Резервному отряду отрезать блокпост от селения. Значит, твоему заместителю, Чали, придется рассредоточить подразделение так, чтобы блокировать пост с тыла и уничтожить силы, пытающиеся прорваться к нему из Эль-Саура. Порядок действий тоже прежний. Сначала массированная артподготовка из минометов, затем окружение поста с применением вооружения пикапов. Все так, как мы и планировали, но без учета отряда резерва. Теперь и ему обозначена задача.

– Так в чем тогда состоит изменение плана? – недоуменно спросил Мохаммад Чали.

Полковник затушил окурок в пепельнице, предложенной ему шейхом, посмотрел на присутствующих и ответил:

– В том, что по новому плану формированию господина Чали предстоит не уничтожить взвод российской военной полиции, а захватить его в плен. Отделение правительственных войск меня не интересует.

Боевики переглянулись, потом Чали переспросил:

– Захватить русских в плен? Но это невозможно. Они не сдаются.

– Не надо преувеличивать их достоинства. Это спецназ русских действительно не сдается. Мы же имеем дело с подразделением военной полиции, у которой совершенно иные задачи. Можно сказать, что эти парни готовились для выполнения миротворческой миссии. Да, драться они будут отчаянно, но у тебя, Чали, огромный перевес. Тебе просто следует отдать приказ не стрелять по русским на поражение, кроме отдельных случаев, которые будут иметь место. При подавлении, например, расчета автоматического гранатомета «АГС-30».

– Но как только командир русского взвода увидит выдвижение наших сил, он тут же сообщит о реальной угрозе посту и селению Эль-Саур в Хмеймим. У него есть спутниковая станция, которую мы заблокировать не в состоянии. Русские немедленно поднимут авиацию. Уже максимум через полчаса в небе над этим районом будут и штурмовики, и бомбардировщики, и ударные вертолеты. Русские наверняка перебросят и подкрепление взводу. Это будет уже спецназ.

Американец оставался спокойным.

– Естественно, русский командир взвода сообщит об угрозе нападения, – заявил он. – Но через полчаса авиация в небе над районом боевых действий не появится. Если только дежурное звено. Потому-то в плане и обозначено, что вся боевая техника должна оставаться за холмами. Атаковать ее у русских не будет оснований. Ведь она не участвует в нападении. А ты, Чали, когда с тобой свяжутся из центра по примирению, скажешь, что сам удивлен происходящим. Твои люди, танки, БМП и бронетранспортеры находятся в разрешенном районе. Это внесет неразбериху в действия противника. Прежде всего надо будет уничтожить БМП асадовцев. Потом придет время послать вперед пикапы. При постоянном маневрировании им будут грозить только «РПГ». Но поразить из него подвижную цель не так-то просто. Потери, конечно, будут. Ты, господин Чали, должен быть готов к этому. Если к делу все-таки подключится русская авиация, то она попросту не сможет работать по отрядам формирования, которые войдут в прямое соприкосновение с противником. Два пикапа, оставшихся у селения, самолеты или вертушки наверняка сожгут. Они обязательно попытаются ликвидировать минометный взвод, посему вам с шейхом необходимо будет организовать его отход на запасные позиции. Когда объявится спецназ… ладно, не будем пересказывать весь план. Повторю только, что ты, Мохаммад, должен захватить русских в плен. Когда они будут у тебя в руках, любые действия против вас прекратятся, и ты найдешь способ уйти в Шагас вместе с пленными. К тому же штурм русского блокпоста – не единичная операция с определенной целью. Это сигнал для общего наступления всех сил, противостоящих Асаду, на крупные населенные пункты и позиции сирийской правительственной армии. Русской авиации придется работать в авральном режиме еще до захвата вами блокпоста.

– Когда я доведу новую задачу до командиров отрядов и взводов, они сразу поймут, что штурм неминуемо приведет к большим потерям, – проговорил Чали.

– И что? – осведомился полковник Тенди, повысив голос.

– А то, сэр, что может возникнуть недовольство.

– Среди твоих верных людей?

– Да, сэр. Никто не хочет умирать. У нас есть шахиды, но командный состав к ним не относится. Во главе моих отрядов стоят опытные воины. Прямо скажу, что идея создания халифата или смещение Асада их волнует все меньше.

– Что же для них важно? – спросил полковник.

– Вы сами знаете ответ на свой вопрос.

– Деньги?

– Да, сэр. Они нужны мне сейчас.

Тенди взглянул на Эль-Мариса и заявил:

– Выдели, шейх, господину Чали аванс в сумме пятьсот тысяч долларов.

– Этого недостаточно, – проговорил полевой командир. – Дайте хотя бы миллион из тех двух, которые должны быть выплачены за уничтожение поста. Но я должен исходить из того, что русских теперь предстоит брать живыми, значит, нести куда большие потери. Поэтому три миллиона. Раз скорректирован план, то должна быть изменена и сумма.

Полковник посмотрел на Чали и спросил:

– Тебе не кажется, Мохаммад, что ты не в том положении, чтобы устанавливать условия?

– Нет, – твердо ответил Чали. – Я хочу, чтобы все было по справедливости.

– Ты сам сказал, что новый план подразумевает куда большие потери. Да, это так. Сумма же не меняется. Она будет распределена среди тех твоих людей, которые выживут. Следовательно, доля каждого из них не уменьшится, а увеличится. Ну а о тебе и говорить нечего.

– Три миллиона, господин полковник! Один из них сейчас, наличными. Плюс внесение изменений оплаты работы в наш с вами секретный договор.

– А если нет?

– Тогда вам придется поискать другую группировку. Их сейчас, после успехов правительственных войск, много развелось. Вот только получится ли у вас найти кого-то до двадцатого числа? Вам ведь нужна реальная сила, которая могла бы выполнить задачу, поставленную вами.

Тенди усмехнулся и произнес:

– Да, с вами сложно иметь дело. Хорошо, пусть будет три миллиона, один авансом. Но если задача не будет выполнена…

Полевой командир прервал американского полковника:

– Не надо угрожать, мистер Тенди. Ничего вы мне не сделаете. Да, я беспокоюсь о себе. Кстати, кто в мире больше всех печется о собственных интересах, которые распространяются повсюду? Не подскажете, что это за страна такая, устанавливающая свой порядок или полный беспорядок везде, где только возможно, прикрываясь национальной безопасностью, правами человека и прочей чепухой?

Полковник повернулся к помощнику и приказал:

– Договор, Пол!

Капитан Матрик поднял кейс, который постоянно носил с собой, достал из него тонкую папку, выложил на стол два листа. На одном из них договор был отпечатан на английском языке, на втором – на арабском.

Полковник Тенди собственноручно внес в них изменения, улыбнулся и заявил:

– Ничего, говоришь, мы тебе не сделаем, Мохаммад? А нам и не надо беспокоиться. Достаточно будет отредактировать первую часть договора, заменить заказчика и передать бумаги сирийской, а лучше – русской разведке. Еще твоим начальникам, которые сидят в Иордании. Договор – это твой смертный приговор. Ты его подписываешь?

Чали подписал. Он понимал, что американец блефует. Не в его интересах предавать огласке этот договор, пусть и отредактированный.

Тут надо сказать, что шейх когда-то заверил американца в том, что в его доме прослушка невозможна. Увы, господин Эль-Марис ошибался. Все, что здесь происходило, не только записывалось, но и снималось на скрытую видеокамеру, обнаружить которую капитан Пол Матрик не мог, каким бы сканером он ни пользовался.

Капитан забрал документы, положил в папку, сунул ее в кейс.

Потом полковник Тенди приказал шейху:

– Выдай ему миллион долларов!

– Наличными, – напомнил Чали.

– Наличными, – согласился Тенди.

Когда все вопросы были оговорены, полевой командир отправился в Шагас.

Засобирались и американцы.

Во дворе у «Форда» Тенди подозвал к себе Эль-Мариса и сказал ему:

– Работать предстоит формированию Чали, но персональную ответственность за операцию несешь ты, шейх. В случае удачи, то есть захвата русских военных полицейских, ты получишь причитающуюся тебе сумму и паспорт гражданина США. Переберешься на нашу базу, оттуда сможешь улететь в Штаты. С семьей или без нее, это твое дело.

– Я все понял, господин Тенди.

– Еще вот что, шейх. Мохаммад Чали после операции станет очень опасным свидетелем, как и все его ближайшее окружение. Позаботься о том, чтобы ни у нас, ни у тебя в дальнейшем не возникло ненужных проблем.

– Вы приказываете мне убрать Чали и командиров его отрядов?

– Да, – коротко ответил полковник, сел на место переднего пассажира, и «Форд» выехал со двора усадьбы Эль-Мариса.

Шейх прошел во внутренний двор, присел на топчан и задумался.

К нему подошел помощник и спросил:

– Я нужен вам, господин Эль-Марис?

Хозяин усадьбы посмотрел на Ридо.

– Что значит нужен?

– Извините, не так выразился. Я хотел спросить, нужен ли на сегодня.

– А что?

– Да хотел побыть с женой.

– Вот ты о чем. Хорошо, иди. До утра ты свободен, но постоянно будь на связи.

– Конечно, господин.

Шейх потер пальцами виски.

– Шайтан, голова раскалывается.

– Позвать к вам доктора?

– Нет, пусть сюда придет Абаль. Но до этого принеси мне кнут.

– Кнут? – удивился помощник.

Эль-Марис повысил голос:

– Ты плохо слышишь, Хади! Да, самый обычный кнут.

– Хорошо, господин.

Ридо принес кнут, доложил, что Абаль приведет себя в порядок и через несколько минут будет.

– Ступай домой! – заявил Эль-Марис.

Помощник ушел, пришла наложница-служанка и спросила:

– Вы звали меня, господин?

– Звал. Ну, расскажи, тварь, как ублажала неверного? Старалась, наверное? Надеялась, что он заберет тебя к себе?

– Что вы такое говорите, господин? Я всего лишь исполняла ваше распоряжение.

– А я что, заставлял тебя так ласкать этого сопляка-американца, что тот утром сиял от удовольствия? Не могла сделать так, чтобы он прогнал тебя?

– Но, господин, я думала…

– Ты еще и думаешь, грязная шлюха? – Шейх поднялся и ударил бедную женщину кнутом по голове.

Платок слетел, показалась кровь. Эль-Марис бил ее, вкладывая в удары всю свою недюжинную силу. Платье и кожа невольницы разлетелись в клочья.

Он остановился, когда наложница бездыханной легла у его ног. Шейх нагнулся, притронулся к ее запястью. Пульс пробивался. Женщины воистину живучи, как кошки.

– Гумар! – крикнул шейх.

Тут же появился начальник охраны.

Он бросил безразличный взгляд на изуродованную женщину, встал перед шейхом.

– Да, господин.

Эль-Марис указал пальцем на Абаль и распорядился:

– Отнеси эту мерзавку в ее комнату, вызови к ней доктора. Выкарабкается – станет на кухне работать, нет – похоронишь. Вместо нее теперь будет Джуда. Позови ее.

– Слушаюсь, господин!

Начальник охраны приказал своим людям отнести женщину в ее комнату, позвал к ней доктора. После этого он велел Джуде прийти к господину.

Женщина из окон своей комнатенки видела, как хозяин избивал Абаль, и криво усмехнулась. Она искренне желала, чтобы шейх забил ее соперницу до смерти. Но охранники отнесли эту поганку в комнату, значит, она была жива. Однако досаду сменила радость, когда ее позвали к шейху.

Женщина приняла кроткий вид, засеменила на внутренний двор, встала перед хозяином.

– Я пришла, господин.

– Вижу. Теперь ты моя служанка.

– Я рада.

– Ты будешь спать со мной.

– Да, господин, с удовольствием. Вы невероятно сильный мужчина.

– А сейчас принеси мне чего-нибудь от головной боли. Хотя нет, лекарства не помогут. Сделай хороший чай и подай сюда.

– Слушаюсь, хозяин.

Ибрагим Эль-Марис прилег на топчан и вернулся к своим размышлениям.

Ему не понравилась идея полковника Тенди уничтожить Чали и командиров его отрядов. Нет, вовсе не потому, что он испытывал угрызения совести, не желал совершать столь подлые действия. Это ему было неведомо. Причины состояли в другом.

«Ликвидировать Чали и тех его командиров, которые останутся в живых после боя, не так просто, как кажется американцу, – раздумывал шейх. – Чали – опытный полевой командир. Он не первый год воюет. У него выработалась интуиция, обострилось ощущение опасности. Он наверняка просчитает подобный вариант, следовательно, подготовится к нему.

Даже если все и получится, слухи о том, что я, один из руководителей Восточного халифата, по приказу американцев убил людей, которые служили мне, расползутся по всей Сирии. Тогда кто-то может вынести смертный приговор и мне.

Тенди, как и всегда, окажется не при делах. Еще неизвестно, останутся ли американцы в стране, если правительственная армия завершит разгром сил оппозиции, от которых и сейчас мало что осталось. Русские в союзе с иранцами могут вытеснить их в Иорданию.

Зато в моем распоряжении окажутся большие деньги. Я добавлю их к тем, которые уже заработаны на этой войне. Их хватит на то, чтобы прожить оставшуюся жизнь в роскоши и наслаждениях. Не в Штатах. Там мне делать нечего. Американцы меня уберут. Надо будет устроиться, скажем, где-нибудь в спокойной Швейцарии или на каком-нибудь дивном острове в Тихом океане».

От этих противоречивых мыслей голова шейха разболелась еще больше.

– Джуда! – крикнул он.

Тут же появилась молодая женщина с подносом. Она застелила скатерть, выставила на нее чайник, пиалу, вазочку со сладостями, пепельницу и замерла, ожидая дальнейших приказаний.

– Пошла в дом! – заявил шейх.

Женщина поклонилась и ушла.

Эль-Марис наполнил пиалу.

Чай был горячий, но шейх больше не мог терпеть. Он обжигался, но выпил пиалу. Головная боль сразу прошла.

Шейх прикурил сигарету и подумал:

«А если я поделюсь с Чали? Он ведь за деньги готов на все, может сделать так, что не потребуется никого убирать после операции. Командиры его отрядов геройски падут в бою с неверными.

Русских, взятых в плен, мы передадим полковнику или тем людям, которых он пришлет за ними. Американцы не будут афишировать тот факт, что это они организовали такую чудовищную провокацию. У полковника наверняка есть персонажи, которые займутся пленными. Да и шайтан с ними.

Надо будет поделить деньги и уговорить Чали покинуть страну. Возможность переезда в Турцию у нас имеется. А там можно будет устроить Чали несчастный случай. Где-нибудь в отеле. Бывший полевой командир обкололся наркотиками и выпрыгнул из окна. Тогда все три миллиона останутся у меня, шейха Ибрагима Эль-Мариса.

До этого надо только тихо вывезти в Турцию семью. Наложниц оставить. Я себе других заведу.

В этом случае у американцев не будет претензий. Да и у руководителей нашей организации не возникнет никаких подозрений в том, что формирование Чали было попросту подставлено.

А то, что я ушел, тоже объяснимо. Ресурсы исчерпаны. Вот я и отправился в неизвестном направлении, чтобы набрать новые формирования для продолжения войны, теперь уже партизанской».

Чем больше чаю с наркотиками выпивал Эль-Марис, тем бредовее становились его мысли. Осторожность сменилась чрезмерной уверенностью в своих силах. То, чего он боялся полчаса назад, сейчас страшным уже не казалось. Наркотик делал свое дело.

В конце концов, шейх и сам не заметил, как уснул на топчане. Служанка-наложница, следившая за хозяином, быстро укрыла его простыней.

В это самое время полковник Тенди сидел в машине рядом с водителем. Он повернулся к своему помощнику и обсуждал с ним план ликвидации всех главарей банды, которые будут задействованы в захвате российских военных полицейских, в том числе и шейха Ибрагима Эль-Мариса. Полковник нисколько не сомневался в благополучном исходе боя. Он был уверен в том, что с теми силами, которые имелись у Чали, не решить задачу просто невозможно.

При этом мистер Тенди не учитывал лишь одно обстоятельство – силу русского духа. Такую же ошибку допускали многие великие завоеватели, которые пытались уничтожить Россию и в итоге были разбиты.

Американец мыслил по-своему. Любой их взвод в такой ситуации обязательно сдался бы в надежде на милость победителя. Поэтому полковник Тенди совершил роковую ошибку. Он просто не знал русской пословицы насчет шкуры неубитого медведя. Полковник же разделил ее еще до начала провокации.