Текст книги "Яд власти"

Уланов возразил:

– Обычный человек не стал бы прыгать. Только подготовленный. А что на противоположной от станции стороне?

– Дорога. Улица райцентра, ведущая к переезду и далее на трассу М-5.

– Их там ждали. Но… Владимир Алексеевич, почему у вас такой повышенный интерес к этому делу? Что-то подсказывает, не из-за меня.

– Ты должен пойти в церковь и поставить свечку. Останься ты в купе, тебя тоже убили бы.

– Вы знаете, это не так просто сделать.

– Тем не менее. Сегодня чем собираешься заниматься?

– Отдохну. Наведу дома порядок, полы помою, куплю продукты, схожу на автостоянку, посмотрю тачку, возможно, ее придется в автосервис перегнать, оплачу место, вечером, если получится, планирую кое с кем встречу.

– Женщина?

– Да, – не стал скрывать Уланов.

– Не та, с которой познакомился в поезде?

Майор вновь удивился:

– Вы и об этом знаете? Значит, дело не простое и не в компетенции полиции.

– Давай так договоримся. Вечером встречу отменишь, даже если Людмила Андреевна Седова с радостью примет твое предложение.

– Почему?

– Я подъеду!

– Вы?

– Связь хорошая, со слухом у тебя проблем не было, отчего сейчас плохо слышишь?

– Да нет, слышу хорошо, просто ваше решение совершенно неожиданно.

– Пора бы привыкнуть.

– Пора отвыкать. Или вы не помните, я больше не командир спецгруппы и не ваш подчиненный.

Полковник сменил тон:

– Я прошу тебя с 20.00 быть дома.

Уланов вздохнул:

– Ну если просите, вам отказать не могу. Буду дома.

– И еще, Рома, где бы ни был, что бы ни делал, флешка и наградное оружие должны быть при тебе. Ствол готов к бою.

– Но это нарушение закона об оружии. Я еще не зарегистрировал его в РОВД, это раз, а во-вторых, прав на ношение, а тем более на применение пистолета у меня нет.

– Считай, что уже есть. И Закон сделает для тебя исключение. Будь осторожней. И смотри по сторонам. Вполне может увязаться «хвост».

– Даже так?

– Даже так!

– Думаете, кто-то решит, что флешка у меня и попробует силой забрать ее?

– Я не исключаю этого.

– Ладно. Буду предельно внимателен.

– Чтобы со стволом в дальнейшем не возникло проблем, первым делом зарегистрируй его, а потом прибирайся, закупайся, приводи квартиру в порядок, смотри машину.

– А как насчет отдыха?

– Отдохнуть тебе необходимо. Но недолго. Оружие регистрируется в определенные часы.

– Я знаю об этом.

– До встречи, Рома!

– До встречи.

Отключив телефон, Уланов задумался. Полковник слишком хорошо проинформирован о случившемся в поезде. А ведь ничего особенного не произошло. Убийство, да, это тяжкое преступление, но в нынешние времена если и не стало повседневностью, но уже и не поднимает большого шума. Откуда Смолинский узнал об убийстве? Только от следователя или начальника отдела полиции. Почему тот связался с Управлением? А вот тут непонятка. ФСБ и ее структуры безопасностью помощников мэра не занимаются. Да и не всяких мэров, которых расплодилось в России как грибов в грибной сезон. В любом захудалом городишке обязательно есть мэр. Не глава администрации, а именно мэр. Понравилось это слово нашим чиновникам, хотя означает в переводе с латыни все того же главу администрации или градоначальника. Смолинский объяснит, а может, и не станет ничего объяснять. Заберет флешку и будет таков.

Уланов хотел позвонить и Людмиле. Довольно долго держал телефон в руке, отказался от затеи, женщина, скорее всего, отдыхает после бессонной ночи. А то, что не спала после убийства, сомнений не вызывало. Впрочем, могло быть и не так. Но беспокоить женщину не стоит. А вот наведаться в полицию, самое то. Потом все остальное. Он забрал пистолет, карточку к нему, обойму выставил, оружие в мирной обстановке должно быть разряжено. Захватив удостоверение, заменив спортивную одежду на джинсы с белой рубашкой, тапки на легкие кожаные туфли, Уланов вышел из квартиры. И тут же услышал песню из квартиры Николая Петровича. Пел он сам, и естественно, самую подходящую в его состоянии «Ой, мороз, мороз…». Но не громко и можно сказать довольно хорошо. Ну пусть попоет. Лифт был занят, майор сбежал по лестнице вниз. В почтовом ящике полно макулатуры, быстро достал, скоро должны пройти выборы в областную думу, так что недостатка в агитационных материалах не было. Роман вытащил все листовки, какие-то газеты, посмотрел, нет ли чего стоящего, и аккуратно положил стопку бумаг на подоконник подъездного окна. Другие церемонились с предвыборной агитацией меньше. Вся площадка была усыпана агитками с фото и обращения кандидатов.

РОВД находился метрах в трехстах от дома Уланова. По улице, вдоль которой за прошедший год местные предприниматели поставили с десяток торговых точек, пару кафе, одну чебуречную и шашлычную. Лихо осваивались места. Насколько он помнил, до этого здесь была стена складов. А теперь открыли точки потому, что РОВД перенесли в новое здание, как раз по этой улице. Туда постоянно ходят люди, для них и открыли. Вернее, открыли для себя, но с учетом того, что кто-то из посетителей местного отдела полиции заглянет и к ним.

Раньше на старом месте подход к отделу был свободным и только внутри здания стоял наряд перед вертушкой. Здесь же отдел обнесли высоким забором, устроили контрольно-пропускной пункт, поставили шлагбаум. В наряд выставили сразу трех полицейских в бронежилетах и с автоматами. Ни дать ни взять блокпост. А потом удивляются, почему люди боятся ходить по городу? Если уж полиция забаррикадировалась, словно ожидали нападения крупной банды, то что остается обывателю? Закрыться у себя дома, никого не впускать, никому не открывать и только изредка выходить, делать покупки или ехать на работу. Да, жизнь прогрессирует, ничего не скажешь. В Москве такого он не замечал. Но Переслав не Москва, тут лучше. Для Уланова, разумеется. Он подошел к КПП. На входе стоял рядовой. Автомат АКС-74У висел как шмайсер у немца поперек груди в легком бронежилете и разгрузке, руки на автомате. Имеющим несомненно хорошие тактико-технические характеристики, но в ближнем бою. Впрочем, дальность прямого выстрела триста шестьдесят метров, неплохой показатель. Ниже почти в два раза, чем у АКС-74, но более компактен и удобен.

– Здравствуйте, товарищ рядовой, – поприветствовал молодого полицейского Уланов.

– Здравствуйте. К кому?

– Оружейный отдел.

– Он работает с 10.00. А сейчас.

– Не утруждайтесь, сейчас всего 9.10.

– Чего же пришли?

– Помню, раньше отдел работал с девяти часов.

– Когда это было. И вот что, гражданин, отойдите от КПП, сейчас должен начальник подъехать, он не любит, когда у пункта собирается толпа.

– Что-то я не вижу толпы.

– Отойдите в сторону! Для кого вон скамейки поставлены, – указал полицейский на череду скамеек вдоль тротуара противоположной, открытой стороны улицы.

Уланов усмехнулся:

– Не знаю для кого.

– Для таких, как вы, и давайте, давайте, если не хотите заиметь неприятности, здесь вам не рынок.

С чего вдруг полицейский сравнил РОВД с рынком, было непонятно, но пришлось подчиниться. Он обладал властью.

Не успел Уланов перейти дорогу, как на улице показался черный «Ниссан». Майор встал, «зебры» тут не было. Машина прошла мимо, водитель лихо повернул к шлагбауму, предварительно открытому. Но вдруг резко ударил по тормозам.

Уланов обернулся.

С места переднего пассажира вышел подполковник:

– Улан, ты?

Роман пригляделся: «Ба». Да это же Борька Гарин, с которым Уланов учился в одном классе.

– Борис?

– Вот так встреча. Ты в отпуске, что ли, чертила?

Подполковник подошел к майору. Они обнялись. Старший наряда стоял навытяжку. На лице смущение. Видимо, размышлял, не слишком ли грубо повел себя с товарищем подполковника.

– Не в отпуске я, Боря, совсем приехал.

– Уволился?

– Уволили.

– Так, и сюда по какому делу пришел? Знать, что я стал начальником РОВД, не мог, значит, проблемы?

– Да так пустяки, ствол надо на учет поставить. А твои «оружейники» с десяти принимают.

– Это ерунда. Уволили, говоришь? А ну пошли, в кабинете поговорим. Сегодня в УВД совещания нет, никто не помешает, и со стволом твоим все решим. Травмат?

– Боевой.

– Боевой?

– Наградной!

– А?! Ну поехали, поехали.

– Да тут тридцать метров пройти пешком.

– Тоже верно, Вова! – крикнул он сержанту-водителю, – машину заправить и держать у центрального входа. Дальше я пешком прогуляюсь.

– Понял, Борис Борисович.

Служебная машина въехала на территорию. Бывшие одноклассники прошли через КПП, старший наряда доложил об отсутствии происшествий, другие отдали честь, приняв положение «Смирно».

Товарищи сошли со ступеней пропускного пункта.

– Значит, ты, начальник районного отдела?

– Да. Недавно назначили. А ты до каких высот дослужился?

– До майора, ты и здесь обошел меня.

– Все вспоминаешь Тамарку? Но я не отбивал ее у тебя, она сама сделала выбор.

– Конечно. И это ей было нетрудно, пока я учился в военном училище, а ты в местной школе милиции.

– Кто старое помянет, тому глаз вон и не говори о том, кто не помянет…

– Не собирался.

Тернист путь начальника РОВД от КПП до кабинета. Три доклада трех разных должностных лиц. И везде надо слушать, держать руку у виска. В приемной сидела молодая блондинка в штатском строгом костюме.

Уланов еще подумал, упарится девочка в приемной. Но такова ее служба.

Она поднялась при виде начальника:

– Здравия желаю, товарищ подполковник! – выкрикнула звонким голосом.

Гарин поморщился:

– Света, сколько раз говорить, не надо так кричать, без формальностей обойдемся. Неужели трудно запомнить?

– Извините, Борис Борисович, но ваш заместитель по воспитательной работе говорит обратное.

– На то он и заместитель по воспитательной работе. Сводку за ночь принесли?

– Да. Вот.

Она подняла папку.

– Хорошо.

Подполковник повернулся к Уланову:

– Чай, кофе, что-то покрепче?

– Ты же на службе?

– Но не за рулем. И спрашиваю, что желаешь ты.

– Я, пожалуй, кофе, крепкий, без сахара и сливок.

– Ну сливок тут и без твоего желания нет, а крепкий это пожалуйста. Ты слышала, Света?

– Да, Борис Борисович.

– Сделай две чашки, только не мензурки, а нормальные чашки.

– Да, Борис Борисович.

– Ты не исправима.

Он забрал папку, открыл дверь:

– Прошу, господин майор!

Они вошли в кабинет. Обычный служебный кабинет начальника РОВД.

Гарин кивнул на кресло у журнального столика:

– Присаживайся, я сводку посмотрю и присоединюсь, заодно и секретарь сделает кофе.

– Не спеши. У меня есть время.

– Счастливый человек. А вот мне его катастрофически не хватает.

– Не надо было выбиваться в большие начальники.

– Я не стремился, но и не отказался, когда предложили.

– Отказываться от полковничьей должности глупо.

– Вот и я такого же мнения, – проговорил Гарин, присаживаясь в кресло руководителя, открывая папку.

Он изучал документ несколько минут, отодвинул папку в сторону, поднялся, прошелся к столику, присел напротив одноклассника.

Уланов спросил:

– И много происшествий во вверенном тебе районе?

– Прошедшей ночью нет. В основном бытовуха, муж по пьянке избил жену, жена огрела битой своего суженого, заподозрив в измене, два случая мелкого хулиганства, кража, ограбление. Все правонарушители задержаны.

– Неплохо работаете, Борис Борисович. А объясни-ка ты мне, почему РОВД превратили в блокпост? Раньше на старом месте такого не было.

Гарин махнул рукой:

– Это директива сверху. Из-за участившихся случаев нападения на отделы и отделения полиции.

– Что-то я не слышал, чтобы у нас повсюду бандиты только и делали, что нападали на РОВД или УВД.

– Но ты же знаешь, Рома, как мыслит начальство, лучше перебдить, чем недобдить.

Вошла секретарь, поставила поднос с чашками кофе.

– А ты-то как, Рома? – поинтересовался Гарин.

– Нормально, Борь. Буду жить, а с таким начальником по соседству, думаю, жить безопасно.

– За что уволили-то?

– Не сошелся характером с одним генералом.

– Ни хрена себе? Попер против начальства?

– Ну не все же, как ты, могут уживаться с ним? Но это все ерунда, Боря, мне бы ствол на учет поставить.

– А, ну да. Погоди.

Он крикнул:

– Света?

Секретарь появилась тут же:

– Да, Борис Борисович?

– Вызови ко мне капитана Каширина.

– Одну минуту.

Вскоре в кабинет вошел рослый капитан. Ему бы не бумагами заниматься, а где-нибудь в спецназе служить.

– Вызывали, товарищ подполковник?

– Очень умный вопрос, не находишь?

– Извините.

– Заходи.

Гарин кивнул на Уланова:

– Этому человеку надо зарегистрировать ствол. Наградной. Это срочно. Часа тебе хватит?

– Но надо еще участкового найти, тому заполнить протокол, осмотреть место хранения пистолета, сделать контрольный выстрел, дабы…

Подполковник прервал капитана:

– Я прекрасно знаю, что требуется сделать. Участкового трудно найти? Отстрелять пистолет в тире?

– Нет, но проверка?

– Ты имеешь в виду наличие сейфа, соблюдение правил хранения огнестрельного оружия?

– Так точно!

– Я уже проверял, есть сейф, к нему посторонним доступа нет, так как владелец проживает один.

Гарин взглянул на одноклассника:

– Или…

– Один, Боря, один!

– Вот и я говорю. Владелец оружия проживает один. Сейф соответствует всем нормам.

Капитан кивнул:

– Я понял, товарищ подполковник, займусь немедленно.

Каширин повернулся к Уланову:

– Прошу оружие и карточку учета.

Роман передал ему то и другое.

Каширин ушел.

Дальше говорили о прошлом, вспоминали учебу в школе.

– Хороша жизнь была, Рома, да? Помнишь, как завуч поймала нас за курением?

Уланов улыбнулся:

– Помню. Кстати, я залетел из-за тебя. Курил-то ты.

– Какая разница, вместе под лестницей засветились.

– Да, потом родителей вызывали. А помнишь…

И так далее, до момента, когда вернулся капитан Каширин. Час прошел незаметно.

Он передал Уланову ствол, карточку, где стояла дата регистрации и печать.

– Все сделано, товарищ подполковник.

– Можете, когда захотите, работать оперативно. Свободен.

Каширин покинул кабинет.

Поднялся Уланов:

– Извини, Боря, у меня ночь была бессонной, в поезде уснуть не мог, пойду отдохну.

– А чего тогда приходил? Посмотрел бы на сайте УВД, кто руководит отделом, и позвонил бы. Сделали бы регистрацию без лишних формальностей. Ты боевой офицер, просто так стрелять не станешь. Ствол номерной, нарезы на пулях есть в базе данных вашей конторы. Да и не к спеху это.

– Не догадался посмотреть, кто сейчас начальник РОВД.

– Ну ладно, отдохнуть так отдохнуть. Но вечером я заеду. Посидим, отметим твое возвращение. Не беспокойся, все нужное я сам куплю.

Уланов отрицательно покачал головой:

– Извини, Боря, но сегодня никак не получится.

– И в этом виновата женщина?

– Да!

– Я ее знаю?

– Вряд ли, хотя, может и знаешь.

– Послезавтра?

– Давай я позвоню.

– Договорились.

Гарин пожал руку другу и проводил его до фойе дежурного.

– Не забывай, договорились.

– Конечно. Спасибо, что помог.

– Не за что!

Уланов прошел к КПП, вышел на улицу. Вдруг подумал, а не позвонить ли Людмиле, время уже десять. Но решил, нет, рано. По пути домой он прикупил продуктов, заглянул на стоянку. «Рено» стоял на своем месте. Таким, каким и был оставлен. Роман помнил, как отец хотел иметь машину. В восьмидесятые годы купил подержанную «копейку». Мать рассказывала, радости было выше крыши, в девяностые взял «девятку». И наконец в одиннадцатом году первую и последнюю в своей жизни иномарку. Тогда уже «Рено» только поступили в продажу. Сидя в машине, Уланов включил зажигание. Двигатель работал, как часы, тихо шуршали щетки стеклоочистителя. Все оборудование работало. Да и не мудрено, пробег всего двадцать тысяч километров. Новая, по сути, тачка. Он оформил ее на себя, когда вступил в права наследства, но практически не ездил. В прошлом отпуске выезжал на рыбалку, и все. Теперь машину придется погонять. Хотя все будет зависеть от того, какую работу он найдет. Черт, надо было поднять эту тему у Бори. Тот наверняка имеет обширные связи везде. Но это исправимо. Поговорит о работе, когда соберутся отметить возвращение.

Уланов заглушил двигатель, вышел из машины, поставил на сигнализацию.

Подошел к будке охранника.

Внутри сидел молодой парень. Спросил:

– Ну что, в порядке машина?

– В полном.

– Мы тут следим за этим.

– Спасибо. Что там у меня с оплатой стоянки?

– Сейчас посмотрим.

Охранник достал журнал, пролистал его, сказал:

– Этот месяц проплачен. За август и далее придется платить.

– Такса?

– Повысились. Сейчас месяц стоит четыре тысячи.

– Оплата в конце месяца?

– Можно в начале августа, но в первых числах.

– Ясно. Оплачу. Удачной службы.

– Спасибо.

Уланов вернулся домой. Сосед Петрович не пел. Из его квартиры не доносилось ни шороха. Либо ушел, либо уснул.

Роман зашел в квартиру, положил пистолет на полку, потом уберет, принял душ, закрыл окна, оставив открытыми только форточки, снял покрывало с кровати в спальной. Лег. И тут же уснул.

Спал ровно столько, сколько требуется для восстановления, четыре часа.

Проснулся и услышал раскаты грома, шорох капель дождя по оконному стеклу. Потянулся. Он любил дождь. Возможно, потому, что служба в основном проходила в краях жарких, солнечных. Не считая коротких промежутков в Москве.

А вот теперь можно и Людмиле позвонить.

Он прошел на кухню, прикурил сигарету, нашел в памяти номер Людмилы, нажал кнопку вызова. Раздались длинные гудки, и через несколько секунд знакомый голос:

– Да?!

– Привет, Люд.

– Здравствуйте, а кто это?

– Твой попутчик по поезду, Роман.

– Роман?

В голосе женщины и радость, и удивление:

– Подожди, пожалуйста, у меня клиент, освобожусь, перезвоню.

– Хорошо, буду ждать.

Перезвонила Людмила через полчаса.

– Ты сейчас где? – спросила она.

– В Переславе.

– Как тебе удалось выпутаться из этой истории?

– А что мне могла предъявить полиция? Проводница, та, что ругала нас за курение, показала, что на момент убийства я находился в тамбуре. Да и троицу, что прошла мимо нас, затем видели уходящими из поезда.

Людмила вздохнула:

– Господи, как представлю весь этот кошмар, так трясет.

– Пройдет. А ты что, уже на работе?

– Да. Хотел пригласить меня провести вместе вечер?

– Очень хочу, Люд, но сегодня не получится.

– И что за дела у отставника?

– Это связано с событиями в поезде.

– Вот как? Зачем тогда звонишь?

– Ты сама дала номер. Вот и решил.

В голосе женщины скользнула обида и непонимание.

– Извини, я занята.

– Я позже позвоню, хорошо?

– Если я буду свободна, отвечу.

– А ты мстительная.

– Нет, я просто не люблю, когда со мной вот так поступают. Я тебе, Рома, не игрушка и не девочка для сексуальных развлечений. Все, пока.

Она выключила телефон, а Уланов почувствовал себя идиотом. Это надо было позвонить женщине для того, чтобы сказать, что он не может сегодня пригласить ее куда-нибудь вечером. Спрашивается, зачем тогда звонил. Узнать, как дела? Но Людмила явно ждет чего-то другого.

Уланов взъерошил волосы, – да, майор, совсем ты разучился общаться с нормальными женщинами. Придется заново учиться, исправлять ситуацию. Вопрос, как это сделать. Наверное, самое лучшее встретиться, а там как пойдет. Но согласится ли теперь на встречу Люда? Это тоже был вопрос, ответа на который у майора запаса не было.

В дверь позвонили.

Уланов взглянул на часы. Для Смолинского рано. Кто-то из соседей? Это был действительно сосед. Петрович. И вид он имел болезненный, бледный. Похмелился, проспался, теперь опять ломает.

– Ром, ты извиняй, хреново мне.

– Это заметно, Петрович, но и у меня не благотворительный фонд помощи хроникам.

– Да я понимаю, мне немного-то надо. А то ночью кошмары всякие привидятся.

– А что твой кореш-гастарбайтер?

– Пропал куда-то. Не заходил, и во дворе я его не видел. Наверное, бабки в свой Таджикистан отправляет. А у нас на Главпочтамте знаешь как? Весь день просидишь, пока что-то сделаешь. А на гастарбайтеров почтовые вообще внимание обращают в последнюю очередь. Так и сидит, наверное, до сих пор. Ты бы, Ром, дал рублей двести? Я пенсию получу, отдам, слово.

Уланов покачал головой:

– Ладно, дам тебе водку. Но смотри, больше ни за бабками, ни за пойлом не приходи. Отворот-поворот получишь, понял?

– Эх, Рома, а я-то думал…

– Ты можешь и сейчас не получить ничего.

– Не, все нормально, больше просить не буду, ну если только совсем до ручки не дойду. Договорились?

Уланов, понимая прекрасно, что этим ничего не закончится, все же отдал соседу вторую бутылку и вскоре слышал его приглушенное: «Ой, мороз, мороз»…

Роман под песню дяди Коли принялся пылесосить ковер и палас, мыть полы, приводить квартиру в жилой вид.

В 19.47 его сотовый телефон сработал сигналом вызова.

Метнулась мысль, – Людмила, но… оказался полковник:

– Ты дома, Рома?

– Да.

– Один?

– Как и договаривались.

– Флешка?

– При мне.

– Хорошо, мы недалеко от твоего дома.

– Мы? – переспросил Уланов.

Полковник ответил:

– Да, со мной специалист-дешифровщик, майор Столбов.

– Юра?

– Вы знакомы?

– Поверхностно. Заходите, у меня все спокойно.

– Идем!