Текст книги "Вернуться живым невозможно"

Соколовская произнесла:

– Вы говорите, войска столичного гарнизона получили приказ на захват всех стратегически важных объектов Тайбы?

Гордиенко уточнил:

– Об этом мне сообщил резидент нашей разведки в Бутаре.

– Не важно! К стратегическим объектам относится и строящаяся ГРЭС, верно?

Представитель СВР пожал плечами:

– Не факт. Но, в принципе, да.

– Да! А там около шестидесяти наших соотечественников-строителей. Их, в случае мятежа, защитить будет некому, а среди сторонников Абу Бара, да еще во время мятежа, когда город охватит безумие вседозволенности и безнаказанности, наверняка найдется немало желающих половить рыбу в мутной воде. Я имею в виду элементарный захват строителей в заложники! За которых потом можно запросить выкуп или еще что-то, необходимое и режиму Дуни, и отдельно взятым бандитам, которых подобные потрясения тянут к себе как магнит. Надо решить вопрос со строителями. И решить срочно!

Жариков воскликнул:

– Вы намереваетесь вывести соотечественников из зоны потенциальной опасности?

– Да!

– Это разумно. Но если Абу Бар откажется от идеи переворота или наша разведка проглотила дезинформацию и, следовательно, в Тайбе не произойдет ровным счетом ничего, то как мы объясним наши действия правительству Карагаба? Строительство ГРЭС находится на завершающем этапе. Еще несколько дней, максимум неделя, и станцию можно будет пускать! А это электричество, так необходимое Бутару! Эвакуация строителей сорвет все планы работ. Наша компания не выполнит свои обязательства, а это грозит не только финансовыми потерями компании, но и авторитету страны. За это нас Москва по голове не погладит! Только получили несколько выгодных заказов, начали осваивать перспективный рынок и… сорвали первый же проект! Это серьезно, Виктория Константиновна!

Соколовская повысила голос:

– А если наших строителей захватят в заложники и начнут ими шантажировать правительство, это не серьезно?

Жариков согласился:

– Серьезно, Виктория Константиновна, очень серьезно! Но я высказал свое мнение по текущему моменту, а решения принимать вам. На вашем месте я бы не обсуждал складывающуюся ситуацию в посольстве, а обо всем подробно доложил в МИД. Как министерство решит, так и будет!

Гордиенко сказал:

– Если не окажется поздно! Виктория Константиновна, считаю, права! Строителей необходимо эвакуировать в соседний Тайрун. Под защиту премьер-министра Саида Регелана и, естественно, российского посольства в Тайруне. Там наши люди будут в безопасности. Тайрун ориентирован на Россию, в его вооруженных силах служат наши военные советники, да и сам Регелан в недалеком, советском, прошлом выпускник Академии имени Фрунзе! Уверен, он окажет нам любую помощь, какую сможет оказать. Надо оповестить бригадира наших строителей, Миронова, чтобы подготовил людей к эвакуации. Автобусом и вывезем людей в Тайрун. А если ничего не произойдет и обстановка прояснится, то как-нибудь с начальством объяснимся. Я готов взять на себя ответственность за поднятую тревогу и принятые меры, на что имею полное право.

Жариков постучал ладонью по столу совещаний:

– Поступайте как знаете! Но прошу документально оформить мое мнение по вопросу эвакуации строителей!

Посол кивнула:

– Это обязательно и всенепременно, уважаемый Юрий Станиславович! Вы у нас человек осторожный, аккуратный, педантичный! При всем желании я не смогла бы игнорировать ваше требование-просьбу. Ведь напомните!

– Обязательно, госпожа посол! Если ко мне больше ничего нет, разрешите идти? Заняться работой!

– Конечно! Работайте, господин Жариков!

Заместитель посла удалился, вместе с ним вышел и второй секретарь. Соколовская осталась наедине с представителем внешней разведки Гордиенко. Спросила:

– Значит, эвакуация?

– Да! Но надо с Москвой согласовать действия посольства.

– Это я знаю! Сейчас немного отдохну, выпью кофе и свяжусь с Министерством иностранных дел.

– А я со своим начальством.

– Добро! Попросите, пожалуйста, секретаря сделать нам крепкого кофе. Да по паре бутербродов.

– Мне только кофе. Я в отличие от вас завтракал.

– Хорошо!

Гордиенко передал просьбу посла ее личному секретарю-референту. Вскоре молодая девушка внесла поднос с чашками, распространяющими аромат тонизирующего напитка, и блюдце с бутербродами.

Подкрепившись, посол сняла трубку телефона прямой секретной связи с Москвой. Больше слушала, чем говорила сама. Спустя несколько минут положила трубку, взглянув на Гордиенко:

– Москва, Анатолий Семенович, считает преждевременным какие-либо действия в отношении наших строителей. Просит не нервничать, не поддаваться на провокации, отслеживать обстановку и докладывать об изменениях в складывающейся ситуации. МИД в курсе того, что происходит в Бутаре, и не считает положение настолько критическим, чтобы принимать экстренные меры. Вот так! Так что вам связываться со своим начальством не имеет смысла. Ведь информацию МИД получает и от вашего ведомства!

Гордиенко, недолго подумав, попросил:

– Позвольте звонок на узел связи.

– Пожалуйста, но что вам это даст?

– Посмотрим!

Представитель внешней разведки по внутреннему телефону запросил:

– Узел связи? Гордиенко! Один вопрос, кто кроме посла за последние полчаса пользовался закрытым каналом связи с Москвой?.. Что?.. Да, конечно, посол в курсе запроса… хорошо!.. Кто?.. С кем разговаривал?.. Понятно. Спасибо большое!.. Да, конечно, оформите мой запрос официально!

Гордиенко взглянул на Соколовскую:

– Оперативно работает ваш заместитель, Виктория Константиновна!

– Не хотите ли вы сказать?..

Представитель Службы внешней разведки прервал посла:

– Да, именно это я и хочу сказать! До того, как вы переговорили с МИДом, заместителю министра позвонил Жариков. Между прочим, они давние товарищи. Дачи рядом на берегу шикарного озера в Мещере. Увлекаются охотой, рыбалкой! Не удивлюсь, если скоро наш уважаемый Юрий Станиславович пойдет на повышение. Заместитель имеет определенное влияние на министра. Конечно, должность посла в каком-то Бутаре Жарикова не устроит, но не исключено, что он заменит вас, дабы пройти необходимую для дальнейшего продвижения карьерную ступень представителя России в небольшой стране. А там кто его знает, на что метит Жариков. Но это благодаря его звонку нам запретили какие-либо действия! Не при женщине будет сказано, я таким… таким карьеристам… морды бил бы! И гнал бы метлой поганой с государственной службы лизать задницы воротилам бизнеса! Извините!

Посол улыбнулась:

– Не стоит извинений, Анатолий Семенович. Вы лучше еще раз свяжитесь с нашей резидентурой. Может, у них появилась нужная информация? И с ребятами из ФСБ теснее контактируйте. Объедините усилия в установлении истины. Она важна. От нее, возможно, зависят жизни десятков наших соотечественников.

Гордиенко кивнул:

– Сделаем!

И спросил:

– А вы об усилении охраны самого посольства не думали?

– Посольства? По-моему, с этим у нас полный порядок. Подразделение спецназа выполняет свои обязанности образцово.

– Не спорю! Капитан Родионов – офицер боевой, опытный. Но… если мятежники, в том случае, естественно, что мятеж все же разгорится, пойдут на штурм посольства, то Родионову просто может не хватить времени развернуть взвод, так как сейчас его подчиненные несут службу в режиме обычного войскового караула!

На этот раз посол прервала представителя внешней разведки:

– Ну о чем вы говорите, Анатолий Семенович? Кто решится на захват посольства? Ведь подобный акт расценивается не иначе как объявление войны государству, чье дипломатическое представительство подвергается нападению. Бутар, даже возглавляемый, представим и такой вариант, генералом Дуни Абу Баром, сможет воевать с Россией? И потом, генералу не позволят это сделать те же американцы. А он находится, как, впрочем, и действующий президент Карагаб, под сильным влиянием США! Если не сказать большего, а именно, что политику Бутара определяют не в Тайбе, а в Вашингтоне. Из овального кабинета Белого дома! Нет, Анатолий Семенович, здесь вы явно переборщили!

Гордиенко кивнул:

– Дай-то бог! Но я пойду?

– Конечно! Сообщите мне, если что узнаете нового у резидента…

– Обязательно!

Посол улыбнулась:

– И, пожалуйста, не бейте морду Жарикову!

Гордиенко засмеялся:

– Хорошо!

Он повернулся, чтобы покинуть кабинет, но Соколовская неожиданно спросила:

– Анатолий Семенович, а отчего вы никогда не спрашивали меня, почему я не замужем?

– Потому что вам был бы неприятен этот вопрос.

– Вы проницательный человек!

– Ну, меня же не только убивать в свое время учили.

– Убивать?

– Я ведь начинал офицерскую карьеру обычным снайпером, правда, в необычном специальном подразделении тогда еще КГБ Союза. А снайпер – это все-таки не дизайнер. Он должен убивать! И я убивал тех, на кого меня выводил командир группы. Это потом я служил в ГРУ, а после ранения был переведен на пассивную по сути работу сборщика информации. Хорошо еще в разведке оставили.

Посол как-то по-особенному взглянула на подполковника.

– В вашем личном деле ничего о службе в спецподразделении КГБ нет.

– И не может быть. Впрочем, это не важно.

– Возможно. А… почему вы не обзавелись семьей? Или вам также неприятен этот вопрос?

– Скажем так, я не хотел бы на него отвечать. Хотя причина проста: в молодости не встретил такой женщины, как… но достаточно! Разрешите идти?

– Идите, конечно.

Соколовская проводила офицера долгим взглядом, в котором при желании можно было легко заметить нечто большее, чем просто симпатию к человеку, покидающему кабинет главы дипломатического представительства России в одной из арабских стран.

Гордиенко вышел во внутренний двор посольства. Увидел своего водителя и по совместительству помощника капитана СВР Юрина, позвал его:

– Паша! Подойди!

Водитель подчинился:

– Да, Анатолий Семенович?

– Мне надо поговорить, минуя наш узел связи, с одним человеком в Москве. Сканер прослушки с собой?

– Как всегда!

– Оцени обстановку!

Юрин достал из кармана прибор, закамуфлированный под портсигар. Открыл его, вынул сигарету, повернул ее в руках так, чтобы фильтр сделал оборот на 360 градусов. Уложил сигарету обратно, захлопнул портсигар, доложил:

– Все чисто, товарищ подполковник!

– Хорошо! Пройдем в машину!

Устроившись в салоне, представитель разведки извлек из внутреннего кармана легкой куртки аппарат спутниковой связи, набрал по памяти номер. Тут же услышал в динамике немного искаженный, но знакомый голос:

– Шаповалов на связи!

– Это Гордиенко из Бутара!

Аппарат замолчал. Встроенная система безопасности проводила идентификацию голосов. Выполнила задачу быстро, включив аппарат, что означало: Гордиенко действительно говорит с Шаповаловым и ни с кем другим, так же, как и генерал-лейтенант вызван именно Гордиенко. Если бы голос одного из абонентов не был узнан, система безопасности привела бы в действие самоликвидацию станций, что грозило нанесением существенного вреда подставным лицам. Но станция включилась и продолжала работу в обычном режиме импульсной связи.

– Слушаю тебя, Анатолий Семенович!

– У меня тревожная информация, товарищ генерал-лейтенант, на которую из-за данных Жарикова, сброшенных в МИД, Москва не обращает должного внимания!

– И ты решил поделиться информацией со мной?

– Так точно!

– Что ж! Хорошо! Выкладывай, что там у тебя!

Глава 5

Гордиенко говорил ровно три минуты. Генерал внимательно слушал. Как только подполковник закончил доклад, Шаповалов спросил:

– И МИД не среагировал на это?

– Среагировал, но не так, как надо! А может, я действительно преувеличиваю угрозу?

– Да нет, подполковник! У меня тоже есть кое-что и по Бутару, и по Абу Бару, и даже по Абделю, касающееся обозначенной тобой угрозы. Поэтому я в Москве изменю ситуацию, но на это потребуется время. Тебе вместе с сотрудниками ФСБ при посольстве, можешь прямо сослаться на мое распоряжение, надо сделать следующее. Запоминай!

Генерал говорил шесть минут. Закончив инструктаж, спросил:

– Задача ясна?

– Так точно!

– Работай!

– Посла в курс дела не вводить?

– Соколовскую?

– Да.

– Викторию Константиновну можно. Но больше пока никого, чтобы тот же Жариков не сломал мне комбинацию в МИДе. Работаешь ты, помощник и ребята из ФСБ, кто там у вас?

– Старшие лейтенанты Сычев Михаил, Верхотуров Игорь!

– Не знаю таких! Подожди минуту!

После непродолжительной паузы Шаповалов сказал:

– Пробил ребят из безопасности. Можешь работать с ними! Они немедленно получат указания на оперативное подчинение тебе. И последнее! Держи меня в курсе всего происходящего в Тайбе!

– Есть! А как быть с моим непосредственным начальником?

– Крыловым?

– Да.

– Он с сегодняшнего дня в отпуске. Его отдел передали мне, еще вопросы будут?

– Один, товарищ генерал!

– Давай! Но один!

– Существует ли вопрос, касаемый спецслужб, который вы не могли бы быстро и положительно решить?

Шаповалов ответил кратко:

– Нет! – И добавил: – Конец связи!

Гордиенко отключил станцию. Взглянул на помощника:

– Ну что?

– Ничего. По-прежнему все чисто. Пеленгатор прозевал ваш сеанс.

– Точно?

– Точнее не бывает.

– Тогда найди-ка, Паша, мне Сычева и Верхотурова. И с ними ко мне в кабинет. Сканер держать в работающем режиме! Понял?

– Так точно!

– Вперед!

Офицеры службы внешней разведки разошлись.

Спустя двадцать минут в кабинете советника посольства собрались сотрудники спецслужб, работающие в Бутаре под видом дипломатических должностных лиц.

Помощник Гордиенко, держа в руках «пачку сигарет» – сканер прослушивающих устройств, – кивнул: все в порядке. Кабинет не прослушивается ни изнутри, ни извне.

Подполковник предложил офицерам ФСБ присесть за рабочий стол, что они и сделали.

Гордиенко спросил:

– Касаемо Сычева и Верхотурова. Вы получили распоряжение своего командования о временном оперативном подчинении мне?

Сычев ответил:

– Так точно! Непонятно только, с чем это связано.

– Вас обстановка в Тайбе не тревожит?

– Есть агентурные данные, правда, неподтвержденные, о якобы готовящемся в Бутаре государственном или, точнее, военном перевороте. Вы намерены развить эту тему, Анатолий Семенович?

– Да! И не только я, но и генерал Шаповалов.

– Ясно! Значит, обстановка действительно может взорваться в любой момент?

Гордиенко пожал плечами:

– По идее, генералу Дуни Абу Бару ничего не мешает начать активные действия, но он медлит. Следовательно, чего-то ждет. Чего? Неизвестно.

Верхотуров предположил:

– Может, генерал считает, что для успешного проведения столь значимой акции войск одного гарнизона Тайбы ему будет мало? И эмиссары Дуни обрабатывают командиров войсковых частей, расположенных вне столицы?

– У вас есть сведения, подтверждающие предположение?

– Нет.

– Вот и у нас нет! Значит, что? Значит, бездействует Дуни по другой причине. Но опять-таки, какой? Я склонен считать, что генерал ждет либо сигнала от того, кто и задумал переворот, так как Абу Бар сам вряд ли пошел бы на такой шаг. Да и не надо ему этого. С президентом он на «ты», кандидат на должность главкома вооруженных сил. За ним наверняка кто-то стоит. И вот либо Дуни ждет сигнала босса, либо… подхода каких-то внешних сил, имеющих цель провести в Тайбе собственную операцию под прикрытием переворота. Хуже всего, если за Абу Баром стоит Абдель Аль Яни. Тот получил хороший удар от России и сейчас спит и видит, как ответить нам. Не здесь ли он собирается сделать это? Учитывая, что Абу Бар в свое время являлся полевым командиром Абделя, шейх и мог подтолкнуть его на такой шаг, как государственный переворот, обеспечив всем необходимым, и в первую очередь достаточно крупной финансовой подпиткой. Если принять за основу этот вариант, то переворот для россиян бескровно не пройдет. Именно по нам будет нанесен удар Абделя. А вот для этого Дуни с его войсками не подходит. Карательную акцию должны провести другие люди, наемники. И провести ее так, чтобы Абу Бар впоследствии смог от нее откреститься. Заявить примерно следующее: военный переворот, да, его рук дело. Дело, которое послужит исключительно на пользу бутарскому народу, находящемуся на грани вымирания. А вот к диверсии против русских он отношения не имеет. Еще выскажет сожаления, что не смог защитить россиян, выразит соболезнование Москве. Не этих ли наемников ждет Дуни Абу Бар?

Офицеры задумались. Несмотря на разницу в возрасте, воинские звания и ведомства, которые они представляли, все являлись профессионалами высокого уровня и сразу поняли, какая, пока еще потенциальная, угроза нависла над представителями России в Бутаре, если расклад Гордиенко верен. Также офицеры спецслужб прекрасно понимали, что потенциальная угроза может стать реальной в считаные часы, если не минуты.

Помощник Гордиенко взглянул на старших лейтенантов ФСБ:

– Мужики, а мой шеф, по-моему, прав на все сто. Как считаете?

Сычев поднялся:

– Вполне вероятно, что так оно и есть! Но даже если Анатолий Семенович и ошибается, мы не имеет права сидеть сложа руки и ждать, пока попадем под такой прессинг, который раздавит нас!

Он повернулся к Гордиенко:

– Что предлагаете, товарищ подполковник?

Представитель Службы внешней разведки оглядел офицеров:

– Первое! Изменить режим несения службы взводом охраны. Об этом я поговорю лично с капитаном Родионовым. Второе! Так как самым удобным объектом для быстрого и совершенно безопасного для наемников проведения кровавого террористического акта являются наши строители ГРЭС, надо срочно готовить и по мере готовности, но не позднее восьмого числа, провести эвакуацию из Бутара в Тайрун. Подготовкой людей на стройке поручаю заняться своему помощнику, капитану Юрину. Третье! Посольство находится на окраине города. К нему ведет от центра одна-единственная нормальная дорога, по которой к нам может подойти помощь.

Верхотуров задал вопрос:

– О какой помощи вы говорите? О полиции, которую с момента выступления военных блокируют или она сразу же перейдет на сторону мятежников?

– Нет, Игорь, не о помощи местной полиции я веду речь. А о наших подразделениях спецназа, что непременно и немедленно будут переброшены в Бутар, если посольство подвергнется вооруженному нападению. Перебросить спецотряд непосредственно на территорию дипломатического представительства не удастся. У нас, как знаете, с ремонтом котельной вертолетную площадку перепахали вдоль и поперек. Рядом десантироваться спецназу негде, разве что вдоль дороги на станцию, в полукилометре отсюда. Да и опасно это. Наемники легко смогут сбить вертолеты с нашими спецназовцами на подлете к посольству. Американцы неплохо вооружили местную армию переносными зенитно-ракетными комплексами. Вот и получается, что спецназ может прийти на помощь только из аэропорта Тайбы, если мятежники не успеют взять его под контроль или не разрушат взлетно-посадочную полосу. Либо напрямую из Тайруна на бронетехнике войск дружественного нам Саида Регелана. Но опять-таки по одной-единственной трассе, что идет из центра. А ее наверняка – что?..

За Гордиенко продолжил Сычев:

– А ее, эту трассу, мятежники наверняка выведут из строя. Пара фугасов… Спецназ же часть наемников попытается связать позиционным боем, имея преимущество действия из домов частного сектора. Наши, понятно, прорвутся, но вот что они застанут на территории посольства? Вопрос! Впрочем, какой вопрос? Они найдут здесь трупы сотрудников, от посла до последнего бойца охранения!

– Правильно мыслишь, а поэтому мы обязаны организовать оборону посольства так, чтобы выдержать натиск превосходящих сил противника до подхода подразделения или подразделений специального назначения. Откуда по посольству можно нанести первый удар, который значительно ослабит наш оборонный потенциал?

Капитан Юрин указал на окно:

– Со склона холма! Внезапный гранатометно-пулеметный обстрел территории вполне может уничтожить караульное помещение и снять пару постов внешнего охранения. В результате от взвода Родионова в лучшем случае останется отделение. Оно не сможет отразить штурм, который наемники однозначно поведут со всех четырех направлений!

Гордиенко вновь утвердительно кивнул головой:

– И ты, Паша, просекаешь ситуацию правильно. Главный удар, если Абдель решит отомстить нам за ликвидацию его резиденций и заводов по переработке опия в ущельях Северного Афганистана, наемники будут наносить с холма! Посему мы должны защитить это направление. Как? Решим. Но для того чтобы принять решение, необходимо немедленно провести рекогносцировку как самого холма, так и подходов к нему. И до проведения более масштабных мероприятий установить там хотя бы один пост наблюдения. Но пост, позволяющий полностью контролировать обстановку. На разведку придется идти старшим лейтенантам Сычеву и Верхотурову. Но не напрямую из посольства, а, скажем, от станции, куда следует убыть на посольской машине. Ее же и оставить на стройке. К объекту выдвигаться скрытно, пешим порядком. Задача ясна, Миша?

Гордиенко взглянул на Сычева, который, несмотря на равенство в звании с Верхотуровым, официально по линии ФСБ являлся его начальником.

Старший лейтенант ответил четко, по-военному:

– Так точно, товарищ подполковник!

Гордиенко сказал:

– Вопросы ко мне, товарищи офицеры?

Спросил Юрин:

– В каком режиме осуществляем связь между собой?

Подполковник ответил:

– В режиме полной секретности, используя импульсные станции, сориентированные на спутники обслуживания системы «Орбита». В эфир выходить по необходимости, держать аппараты на постоянном приеме. Еще вопросы?

Больше вопросов у офицеров спецслужб не было. Получив задания, они покинули кабинет советника посольства, а затем и территорию дипломатического представительства России в Бутаре.

Выкурив сигарету, спустился во внутренний двор и Гордиенко. Ему нужен был командир взвода охранения. Получилось, как в поговорке: на ловца и зверь бежит. Родионов только что вывел на небольшой плац два отделения для проведения строевого смотра. Этой неприятной процедуры избежали лишь бойцы первого отделения, несшего службу в карауле.

Подполковник подошел к строю спецназовцев Федеральной службы охраны. Поздоровался с Родионовым за руку:

– Ты бы, капитан, отправил людей оружие чистить!

Командир спецвзвода удивился:

– С какой это радости, Анатолий Семенович?

Представителя СВР в посольстве уважали все, кроме, пожалуй, заместителя посла Жарикова, который вел себя по отношению к другим сослуживцам показательно надменно. Исключение Жариков делал только для Соколовской, но лишь потому, что она стояла на ранг выше его самого. Впрочем, Жариков не скрывал того, что настоящее его карьерное положение временно и вскоре он займет место куда выше, чем место посла в каком-то задрипанном «карлике», Бутаре.

Гордиенко ответил:

– Да не с радости, Костя, а скорее наоборот.

– Случилось что?

– Отпусти людей, поговорим!

– Хорошо!

Капитан повернулся к подчиненным, обратился к командиру второго отделения:

– Прапорщик Самойлов, намеченный смотр отменяю. Ведите личный состав в казарму. По отделениям провести занятия в спортзале. Тема – общая физическая подготовка. Время занятий – 2 часа с перерывом в 20 минут!

Прапорщик козырнул:

– Есть, товарищ капитан!

Отдал команду, и взвод строем направился к казарме, что стояла особняком от служебных и жилого корпусов дипломатического представительства.

Родионов повернулся к Гордиенко, переспросив:

– Так что случилось, Анатолий Семенович?

Подполковник ввел командира взвода в курс дела. Капитан внимательно выслушал разведчика, помрачнел лицом, но внешне остался спокоен. Спросил:

– Вы уверены, что ситуация действительно складывается по тому сценарию, который вы довели до меня?

– Как сказать, Костя… То, чего я опасаюсь, может произойти, а может и не произойти. Но если произойдет, сам понимаешь, чем может кончиться. Поэтому прав я или ошибаюсь, но мы просто обязаны перестраховаться.

Капитан протянул:

– Да-а! Перестраховка тут не помешает. – И спросил: – Что делать мне? Одно прошу учесть, взвод подчинен послу и его заместителю, а посему без приказа одного из них я не имею права принимать самостоятельные решения и исполнять распоряжения других должностных лиц посольства.

Гордиенко улыбнулся:

– Все правильно, Костя! Одно уточнение. Жариков волен распоряжаться взводом лишь в отсутствие посла или при неспособности главы представительства исполнять свои обязанности!

– Это так важно?

– Может оказаться, что очень важно.

– Понял, хотя вы многого не договариваете.

– Скоро ты узнаешь все! А пока подумай, где и в каком составе организовать позиции по периметру ограждения посольства в зданиях, как служебных, так и жилых, для ведения круговой обороны при отражении достаточно мощного штурма превосходящих сил хорошо подготовленного для этого противника!

Казалось, удивлению Родионова нет предела.

– Что?!! Отражения нападения превосходящих сил противника? О чем вы, Анатолий Семенович?

– Вот об этом. Добавление: при организации круговой обороны у тебя должны остаться люди в оперативном резерве. Примерно пять-шесть человек. И еще, Костя, думай о том, что я сказал, молча, ни с кем не делись соображениями и держи в строжайшей тайне ото всех суть нашего разговора! Ты понял меня, капитан? Ото всех! Даже от посла! Временно! Пока она сама не отдаст тебе официальные распоряжения. Хорошо все усвоил?

Командир взвода проговорил:

– Усвоил-то хорошо! Но… ни черта, признаться, не въезжаю в обстановку!

– Въедешь! И, как сказал, совсем скоро. Давай, Кость!

– Есть, товарищ подполковник!

Гордиенко, проводив командира взвода, отошел к глухой стене главного служебного корпуса посольства, на фасаде которого колыхался на несильном ветру государственный триколор, и вызвал по связи резидента внешней разведки в Бутаре.

Полковник Шестов ответил, определив абонента вызова:

– Приветствую тебя, Анатолий Семенович!

– Взаимно, Александр Михайлович! Ничего новенького по обстановке в столице Бутара нет?

– Как нет? Кое-что есть!

– Серьезная информация?

– Суди сам. Я только что хотел связаться с тобой, ты опередил! В общем, так. Первое, гостиницу «Националь» знаешь?

– Конечно!

– Так вот, владельцы из Эмиратов продают отель, потому что несут убытки. Одновременно в отеле проживают в лучшем случае человек пять-шесть. Снимают номера, как правило, самые дешевые и на сутки-другие. Приезжих торговцев, приводящих в отель проституток на ночь, я не считаю. Но и они снимают только дешевые номера по часовой оплате.

Гордиенко спросил:

– Ты решил посвятить меня в то, как работает «Националь»? Считаешь, мне это интересно?

– Подожди, Толя, будет тебе и интересное. Я подробно об отеле говорю потому, что не далее как вчера из-за рубежа забронировали четыре номера. Да не простых, а самых лучших. Отдельных. На неделю, что уже само по себе событие для персонала гостиницы. Но и это еще не главное. Главное, что номера забронированы под европейцев, точнее, под англичан, которые прибудут из Сирии. Ты часто слышал, чтобы в Бутар приезжали британцы?

Гордиенко задумчиво ответил:

– Нет. Туристам здесь делать нечего. Бизнесменам тем более. Дипломаты номеров в отелях не снимают. И вдруг англичане! Действительно, информация интересная. Ты не пытался пробить этих гостей?

Резидент с долей обиды, скорее наигранной, нежели искренней, задал встречный вопрос:

– По-твоему, я здесь только в нарды со своими ребятами играю?

– Извини! Ну и каковы результаты проверки? Наверняка британцы используют фальшивые документы!

– Ошибаешься! Сюда едут профи, реально существующие, безбоязнено проживающие в Англии, причем почти все в одном городке на границе с Шотландией, в Шелтоне.

Ответ резидента удивил представителя внешней разведки при посольстве.

– И кто они?

Резидент ответил просто, словно говорил о туристах или эмигрантах:

– Профессиональные наемники из банды небезызвестного мистера Вильяма Харта!

– Флинта?

– Флинта! Кстати, Флинт покинул Шелтон ранее и отправился знаешь куда?

– Ну откуда мне знать?

– В Пакистан! Наши ребята и в Великобритании, и в Пакистане не упускали его из виду. Так вот, из Исламабада Харт в сопровождении людей также небезызвестного Маджахура прямиком через Пешавар отправился к кишлаку Сарди, где благополучно пересек границу с Афганистаном. Его встречали. Ушел Флинт в Ажрабское ущелье. Дальше наши вести его не смогли, но приклеились к людям Маджахура, которые, судя по всему, сегодня вновь отправятся в Сарди.

– С чего ты это взял?

– С того, что три номера в «Национале» забронированы на наемников из Британии, четвертый же на господина Харта! Тот прибудет из Пакистана скорее всего чартерным рейсом.

– Да-а! И ты молчал об этом?

– Я сказал, собирался доложить, но ты опередил меня! Однако и это еще не все.

– Что еще?

– Минуту! Меня агент вызывает.

– Хорошо, подожду!

Гордиенко отстранил станцию, чертыхнулся. Все-таки наемники. Значит, акция против российских граждан. В Афгане Флинт мог встречаться только с Абделем, так как Маджахур – человек шейха в Пакистане. И если сегодня…

Его размышления прервал резидент:

– Слышишь меня, Анатолий Семенович?

– Слышу! Принял новую информацию?

– Да, которая подтвердила предыдущую!

– По Флинту?

– Нет. По другому вопросу, который несомненно связан с наемниками. О чем я хотел доложить тебе до вызова.

– Так докладывай!

– Наши агенты из местных жителей отметили появление 3 октября на рынках новых людей. Всего где-то тридцать-сорок человек.

Гордиенко спросил:

– Разве подобная миграция торговцев редкость на Востоке? Они постоянно ищут места, где выгодней купить и перепродать товар.

Шестов согласился:

– Не редкость. Но не для Бутара. Бутарцы особо не мигрируют по Востоку. Президент Карагаб запретил. Пытается таким образом свою экономику поднять. Чтобы у себя и производили товар, и у себя же продавали. Но торгаши народ хитрый. Лазейки находят. Однако массовая миграция отсутствует. Точнее, отсутствовала до 3-го числа сего года. Да, люди на рынках менялись. Кто-то исчезал, кто-то появлялся, но единицами, а тут вдруг прибыл целый отряд. Тридцать-сорок, точно неизвестно, молодых парней, больше похожих на солдат регулярной армии. И начали торговать по интересной схеме. Покупают фрукты на одном рынке, продают на другом, причем за ту же цену. Бесприбыльно. У меня нет сомнений, что это боевики под наемников.

Гордиенко спросил:

– Откуда они появились?

– Это не установлено точно, но предполагаю, что из Пакистана. Оттуда 2-го числа чартером прилетел самолет с гуманитарным, по документам, грузом. Его встречали солдаты Дуни! Думаю, что этим чартером и прибыли боевики.

– А что за информацию ты получил последней?

Выдержав паузу, полковник Шестов проговорил:

– Неизвестные странные торговцы покинули рынки и растворились в городе. Местные агенты не успели сесть им на хвост. Так что где теперь вынырнут эти ребята, можно лишь гадать!