Текст книги "Гнев ликвидатора"

Глава 5

Окрестности Ак-Мартана, 10 июля

Устроившись на стволе поваленного дерева, капитан Лазаренко спросил чеченца:

– Что ты утром должен сделать?

Саид удивленно взглянул на Андрея:

– Откуда вы знаете, что я…

Капитан перебил собеседника:

– Саид! Ты не ответил на вопрос! Но чтобы не ломал голову, откуда мне известно многое из того, что последнее время происходило в твоей семье, скажу. Мы прослушивали твой дом!

– Как это?

– Очень просто! Но я жду ответа.

Чеченец вздохнул:

– Хамид, помощник Саммада, приказал утром, в 8.00 явиться к Али! Взять рюкзак, не заглядывая внутрь, доставить его в лагерь наемников.

– Так! Значит, рюкзак?

– Да!

– И больше ничего?

– Клянусь, господин, больше ничего!

– Ну что ж, и это не мало. Как думаешь, тебя контролируют люди Саммада?

Саид вновь удивился:

– Как это контролируют?

– Могли Саммад или Хамид пустить за тобой «хвост», который скрытно контролировал твои передвижения в лесу, не входя в селение?

Чеченец пожал плечами:

– Не знаю! Не думал об этом!

Капитан спросил:

– А когда шел в Ак-Мартан, ничего подозрительного не заметил?

– Нет!

– Но не исключаешь возможности контроля.

– Не думаю. Если кто-то за мной шел, я бы заметил это, потому как в лесу чувствую себя как рыба в воде. У нас в селении почти все мужчины прекрасно ориентируются в лесу, который большинству известен с раннего детства.

– Понятно! Теперь главный вопрос – где находится лагерь Саммада? На карте показать можешь?

– Нет! На карте нет! Я не понимаю карту, да и зачем она мне?

– Действительно! Тогда объясни, как можешь!

Чеченец указал на массив, тянущийся до перевала:

– Надо войти в лес там, где словно обнялись две сосны, видите?

Капитан в бинокль осмотрел окраину лесного массива, увидел сдвоенные сосны:

– Вижу! Дальше!

– Дальше надо идти прямо, по тропе, до родника. Это где-то метров триста. Затем следует свернуть на юго-запад и продолжить путь до ручья, что течет с хребта. Где-то полкилометра. Потом повернуть на юго-восток и двигаться в сторону скалы, которая оттуда будет видна. Под этой скалой и разбит лагерь Саммада.

– Почему до него нельзя пройти по прямой, а приходится перемещаться зигзагами? С чем это связано?

Чеченец объяснил:

– Дело в том, что если идти прямо, то упрешься в глубокий и обрывистый каньон, разделяющий лес пропастью длиною в километр, шириной метров в двадцать! Старики говорят: давно в горах было землетрясение. Сильное, аул почти весь разрушился, выжило мало людей. Они пошли в лес, начиналась зима, там было проще построить временные жилища и дождаться весны. А когда углубились в лес, с удивлением увидели эту трещину, из которой шел дым. Проведя ночь в лесу, утром люди вернулись к руинам аула, потому что ночью из пропасти доносился то смех, то плач. Люди решили, что в этом каньоне поселился шайтан. Его так и называют до сих пор: каньон шайтана.

– А почему не обойти его слева?

– Так получится дальше!

Капитан раскрыл карту.

Никакого каньона на ней не было. Странно. Но чеченец не лжет, это заметно.

– Значит, в трехстах метрах от сосен родник, так?

– Да!

– От него должен тоже отходить ручей! Но не видно, чтобы из леса вытекали два ручья. Да, справа, с запада есть такой, он превращается в арык, а где левый?

– Тот ручей падает в пропасть каньона.

– Там спуск?

– Да. Русло спускается, образуя балку, в остальных местах подъем.

– Хорошо! Что представляет собой лагерь Саммада?

Саид повернулся, сломал с куста ветку, на земле начертил прямую:

– Это перевал!

От прямой сделал правый отвод:

– Это скала! А под ней лагерь.

Он нарисовал несколько прямоугольников, один из которых был крупнее.

– Это армейские палатки! А это, – он указал на крупный прямоугольник, – блиндаж. В палатках – бойцы, в блиндаже штаб Саммада. В нем находится он, его помощник и двое телохранителей.

– Охрана?

– Три поста! Один над скалой, там пулемет. Два других по разным сторонам лагеря. Но, может, есть и четвертый пост, где-то в лесу. Я видел, как однажды на север ушли два боевика, а потом двое других вернулись.

– Сколько времени прошло между тем, как в лес ушли одни и вернулись в лагерь другие бандиты?

– Минут пять!

– Значит, если пост с фронта лагеря, то он недалеко! На других дозорных точках тоже несут службу по два человека?

– Да!

– И на скале?

– Да!

– Что-то я там никого не заметил.

Лазаренко поднял бинокль, внимательно осмотрел вершину скалы – никого. Повернулся к чеченцу:

– Насчет верхнего поста ты ничего не путаешь?

– Нет!

– Но я никого не вижу на вершине!

– Там терраса. Возможно, люди Саммада следят за лесом из-за камней, которыми огорожена эта терраса.

– Возможно. Ладно! Минные поля на подходе к лагерю есть?

– Вот этого не знаю! Но вряд ли. По крайней мере, возле самой базы ничего подобного нет, люди спокойно ходят по лесу днем.

– А Саммад? Он тоже свободно перемещается по лагерю?

Чеченец отрицательно покачал головой:

– Нет! Саммад редко выходит из блиндажа. Но на утреннее построение своего отряда всегда.

– И когда это построение? Во сколько?

– Сразу после завтрака, в девять часов.

– И потом закрывается в блиндаже?

– Практически да!

– Почему?

– Не знаю! Может, из-за протеза?

Капитан усмехнулся:

– Через хребты прыгать протез не мешает, а по лагерю передвигаться не дает?

– Я сказал, что не знаю!

– Хорошо, но на построение он выходит?

– Да! Ежедневно! В остальное время всем руководит на базе Хамид. Тот постоянно ходит по лагерю туда-сюда. И чего шатается? Орет много, но боевики подчиняются ему беспрекословно!

– Как вооружен отряд?

– Хорошо вооружен! У каждого автоматы, пистолеты, гранаты, ножи, есть пулеметы разные и снайперские винтовки, видел один гранатомет.

– Понятно! Сколько человек в банде?

– Пятьдесят два!

– Даже так точно?

– Я их на построении пересчитал. Сорок восемь бойцов, разбитые на четыре группы, два телохранителя Саммада и Хамид! Вечером одна группа уходит на посты.

– Во сколько?

– После ужина, в восемь вечера.

– Уходит вся группа?

– Да! Другая возвращается.

– Ясно! Хорошо!

Незаметно, неслышно и неожиданно, так что чеченец вздрогнул, появился прапорщик Рыжов. Доложил:

– Проводил женщину. Помог детей поднять. Указал, куда надо идти. Они пошли. Теперь им будет легче, все же какой-никакой, а до места назначения спуск.

Капитан кивнул:

– Добро, Рыжий! А сейчас вновь поднимись на холм и внимательно осмотри вершину скалы, что врезана в перевал прямо по курсу.

– Что я должен увидеть?

– А вот что увидишь, об этом и доложишь! Выполняй!

– Не мог по связи связаться, чтобы не спускался? Тащись теперь опять вверх!

– А ты на связь с холма сам бы вышел, и не пришлось бы спускаться! Иди, Рыжий!

– Да! И чего на самом деле не вызвал тебя с высоты? Не догадался! Ладно, пошел!

Как только прапорщик вновь исчез в кустах, чеченец спросил:

– Вы гарантируете, что с моей семьей ничего не случится?

– Как только она попадет к нашим, да! До этого давать какие-либо гарантии просто глупо, не находишь?

– Да, действительно глупо. Но если они заблудятся, их найдут?

– Найдут!

– Как я узнаю, что семья у ваших людей?

– Как-нибудь узнаешь, придумаем что-нибудь. А теперь давай о главном. Ты сейчас вернешься домой. Оттуда в назначенное время пойдешь к Такоеву!

Чеченец поднялся и послушно направился в сторону селения.

Лазаренко вызвал напарника:

– Рыжий, ответь!

– Слушаю!

– Ты уже наверху?

– Чтобы засечь пост над скалой перевала, подниматься наверх не пришлось. Я его разглядел, находясь выше тебя метров на двадцать!

– Отлично! Что собой представляет пост?

Рыжов ответил:

– Как обычно, на позиции два абрека, один пялится на лес, скрываясь между двумя валунами, второй сзади, спит. Пулемет у них, «РПК» с ленточным питанием!

– Этот пост придется снимать, иначе он нам много хлопот может доставить!

– Надо снять, снимем, но не думаю, что огонь пулемета будет эффективен. Цели в лесу для него невидимы, да и если начнется суета с преследованием, куда ему стрелять? Как опознать, где свои, а где чужие? Думаю, его можно и проигнорировать.

– Ладно, прикинем обстановку, как выйдем к лагерю! Спускайся!

Рыжов спустя минуту вышел из кустов. Спросил:

– Дальше что будем делать?

Лазаренко, спрятав карту, кивнул в сторону Ак-Мартана:

– Начнем его обход с левой, восточной стороны. Войдя в «зеленку», надо будет как следует осмотреться. Возле сосен, что видны невооруженным глазом, вполне может находиться контролер Саммада.

Прапорщик отрицательно покачал головой:

– Вряд ли, командир! Если бы Костыль послал «хвост» за Саидом, то тот видел бы, как чечен уводил семью из селения, и поднял тревогу. Люди Али тут же пошли бы на перехват. Но этого не произошло. Следовательно, никакого контролера нет.

– Или, Женя, он проследил за Саидом только до того, как он вошел в селение, и залег где-нибудь, чтобы прицепиться к нему на обратном пути, вероятнее всего, имея связь с Саммадом или Хамидом и с Такоевым! Как тебе такой вариант?

Рыжов пожал плечами:

– Черт их, абреков, разберет. Может, все обстоит и так, как говоришь ты! Что ж, чистить лес нам не впервой. Есть контролер, мы его обнаружим. Вопрос: что с ним делать дальше? Если представить, что и он нас обнаружит? Валить нельзя, прервем связь, если таковая существует, поднимется шухер! И тогда нас начнут гонять по лесу, как кабанов, пока не подстрелят. А если не валить, то и бегать не придется, наемник сам замочит нас!

Лазаренко ткнул пальцем в грудь напарника:

– Вот поэтому, Женя, мы должны обнаружить его так, чтобы он ничего не заметил. Или вязать, если нарвемся на контролера внезапно. А потом заставить работать на себя!

– А если он фанат?

– Хорош базарить, Рыжий! Этих вариантов может оказаться столько, что нам нескольких суток не хватит, чтобы просчитать их все. Так что не будем заниматься ерундой, а начнем работу. Обстановка подскажет, что и как надо будет сделать.

Прапорщик согласился:

– Это точно!

Лазаренко спросил:

– Готов к маршу?

Рыжов ответил:

– Готов!

– Тогда давай, Женя, иди первым, я за тобой. Порядок движения не меняем ни в этом лесу, ни в овраге, если, конечно, не возникнет нештатная ситуация. И только когда войдешь в «зеленку» противоположной стороны, остановишься, дождешься меня. Яхши?

– Яхши, командир!

– Пошел!

Прапорщик, поправив снаряжение и оружие, вновь вошел в кусты и направился на восток.

Выждав три минуты, следом двинулся Лазаренко.

Спустя двадцать минут Рыжов вызвал капитана:

– Лазарь! Рыжий! Я на входе в овраг.

– И что?

– А то, что пройти его нам предпочтительней как можно быстрей. А то появится на вершине склона какой-нибудь мирный чабан, и конец всей акции!

– А поверху, как думаешь, пройти нельзя?

– Нет! Будем видны из крайних домов селения.

– Понятно! Тогда так! Давай ускоряй ход и проходи овраг на пределе. Я дождусь, пока ты доберешься до «зеленки», чтобы в случае чего прикрыть тебя. Потом ты прикроешь мой проход. Ясно?

– Так точно, шеф!

– Давай! Я на связи!

– Принял, пошел в овраг!

Рыжов переключил станцию на щадящий режим работы и спустился вниз, на дно неглубокого, с пологими склонами, оврага. Перехватил автомат в левую руку и, перекрестившись, со словами «Боже спаси и сохрани» рванул бегом по еле заметной в траве тропе к лесу.

Капитан же остановился на окраине леса, имея перед собой овраг, противоположный лесной массив и окраину селения. Подходы к балке он контролировал.

Между тем поселок начал просыпаться. Появились столбы дыма во дворах, заблеяли овцы, сбиваемые в отару. Стала доноситься отдельная человеческая речь, в основном крики или команды, смысл которых разобрать было невозможно. Капитан подумал – интересно, куда поведут чабаны отару? Вот что следовало спросить у Саида. Теперь гадай. Но, судя по всему, на запад, там хоть и небольшой, но достаточный для отары участок равнины. В лес животных, понятно, не погонят, в овраг тоже. Хотя почему нет? В балке тоже полно травы, да и управлять скотом легче. Загнал в овраг, собак к ним прицепил и лежи на склоне, грейся на солнышке, иногда осматривая отару. Или выведут на такую же, что и с запада, равнину за оврагом. Тем самым перекрывая маршрут капитану. Надо опередить чабанов! А посему доклада прапорщика ждать нечего. Приняв решение, Лазаренко рванул в овраг.

На полпути капитана вызвал прапорщик:

– Командир, я в лесу! Можешь двигаться и ты, хотя… черт… от селения гонят отару, как раз к оврагу! Вот суки! Другого места не нашли, где пасти своих долбаных овец!

Капитан спросил:

– Как далеко отара от балки и на каком удалении от тебя она находится?

По голосу прапорщик определил, что командир отвечает на ходу. Значит, не стал ждать, просчитал ситуацию и рванул следом за ним. Ну, Володя, ну, молодчик. Хотя неизвестно еще, насколько он смог углубиться в овраг и успеет ли пройти место выхода отары до ее появления в балке. Овцы ерунда, но если капитана почуют собаки, эти овчарки-охотники, дело крах. Те навалятся гуртом, не отбиться. Обучены волков драть. И нападать скопом, при этом выполняя строго отведенную персональную задачу.

Рыжов ответил:

– Отара только вышла из селения, псы идут рядом. Чабанов двое. От меня где-то метрах в трехстах. Короче, считай, посередине поселка!

В голосе командира группы прозвучало явное облегчение:

– Это, Женя, хорошо! Значит, успею!

– А ты от меня далеко?

– В тех же трехстах метрах примерно! Возле рощи, верхушки деревьев которой мне видны.

– Ясно! И все же поднажми, командир. Я опасаюсь, как бы собаки не взяли твой след!

– Не возьмут! Конец связи!

Лазаренко вышел из балки в тот момент, как в овраг лавиной свалилась отара. Запыхавшись от бега, капитан упал на траву. К нему подошел прапорщик:

– Что, Володя, давно так бегать не приходилось? С нагрузкой, более значительной, нежели обычная полная выкладка?

Капитан отмахнулся:

– Ерунда! Зато теперь мы можем быть уверены, что не встретим серьезного препятствия, в виде отары овец или стада коров при отходе вдоль западной оконечности этого большого аула.

– Да! В этом ты прав! Но прежде чем отойти, нам надо дойти до лагеря наемников и отстрелить одноногого Саммада!

– Разберемся! Ты окрестности осмотрел?

– Конечно! И окрестности, и часть селения. Кстати, капитан, если вынести позицию наблюдения немного левее, то будет хорошо виден дом Али Такоева!

– Считаешь, мы должны проконтролировать визит Саида к Али?

– Лишним это не будет!

Лазаренко, подумав, отрицательно качнул головой:

– Нет, Рыжий! Посмотреть за Саидом было бы интересно, но бессмысленно. Нам надо зачистить лес, одному этого не сделать, так что займемся поиском возможного контролера, не забывая при этом следить и за селением. Саид палить нас не станет, ведь жена и дети тогда попадут под реальную угрозу. Хотя какая им может быть угроза? И все же, думаю, чеченец искренне решил порвать отношения с бандитами. Да ему ничего другого и не остается.

Прапорщик ответил:

– Ты, наверное, прав! И уводил он семью, совершенно не предполагая, что встретит нас!

– Вот именно! Тогда, Женя, начинаем поиск. Ты уходишь в глубь леса на пятьдесят метров, я остаюсь на окраине. По моей команде начинаем выдвижение параллельными курсами. На мне слежение и за селением. Конечный пункт разведывательного марша в ста метрах от сдвоенных сосен с запада. Вопросы?

– Да какие могут быть вопросы? Пошли!

Прапорщик отошел от командира на установленные пятьдесят метров, передал капитану:

– К зачистке готов!

Лазаренко приказал:

– Начали движение! Максимум внимания и осторожности. Вперед!

Офицеры спецназа прошли примерно километр за двадцать пять минут. Дойдя до конечного пункта, развернулись, прошли к соснам. В полосе кустарника, окаймляющей лесной массив, залегли, имея перед собой открытый участок местности, отделяющий лес от селения.

Капитан осмотрел Ак-Мартан через мощную оптику бинокля. Ничего подозрительного не заметил. Местные жители занимались своими обычными делами. Где-то стучали молоты кузнецов, где-то орал осел. Что уж с ним делали, неизвестно, но явно животному действия человека не нравились. В общем, в Ак-Мартане все выглядело спокойно. Дом Али Такоева был виден, а вот его двор только частью. Но и там ничего особенного не происходило. Прошла женщина к винограднику да и растворилась в нем. Больше ничего.

Лазаренко взглянул на часы: 6.50. В 8.00 Саид должен посетить дом Али. Но пока собственного жилища, если, конечно, он находился в нем, а не у кого-нибудь из соседей, чеченец не покидал. А пора бы!

Капитан опустил бинокль, повернулся к Рыжову:

– Что-то не торопится наш чечен. Может, что-то произошло, пока мы обходили селение?

– Предполагаешь, кто-то видел, как он возвращался от нас? И сдал Такоеву?

– Разве такое невозможно?

– Возможно! Здесь все возможно.

– Правильно, а посему, если Саид все-таки спалился, то боевики Али должны выйти на нас. И они знают, где мы можем находиться. Поэтому ты продолжай наблюдение за селением, а я отойду в глубь леса, дабы боевики не зашли нам в тыл и не застали врасплох!

Прапорщик ответил:

– Есть, командир, продолжать наблюдение за Ак-Мартаном.

Капитан отошел от позиции. Прошел с десяток шагов, как услышал какой-то шелест слева. Мгновенно упал на землю, передав Рыжову:

– Рыжий! Осторожно. Опасность!

– Принял! Что делать?

– Оставайся на месте в готовности отразить нападение с тыла.

– Принял! Готов!

Лазаренко ждал. Слева дрогнул куст. Офицер перекатился за ствол дерева.

Куст вздрогнул вновь. И… из-за него выпрыгнул заяц!

Капитан чертыхнулся:

– Мать твою! Тьфу! И откуда ты взялся?

Заяц, поведя носом и ушами, прыгнул в сторону и исчез. Лазаренко вызвал Рыжова:

– Рыжий?

– Я, командир!

– Отбой! Это заяц шороху наделал!

– Заяц? Не помню, чтобы они встречались нам и на той стороне, и в этой «зеленке». Залетный какой-то!

– Наверное! Но его появление говорит о том, что посторонних в лесу нет, иначе он спокойно не бегал бы по лесу, да и птицы ведут себя спокойно. Возвращаюсь!

– Давай! Во! Погоди! Объявился наш Саид!

– Да?

– Угу! Вышел из своей хаты, быстро пошел к центру селения!

– Отлично! Иду к тебе!

Лазаренко вернулся на позицию наблюдения, осмотрел Ак-Мартан:

– И где наш гордый чечен?

Прапорщик ответил:

– Вошел во двор дома Такоева!

– Хорошо. В остальном все спокойно?

– Сам не видишь? Спокойно, и как вообще люди могут так жить? Пять раз в сутки совершают намаз. Проигнорируешь молитву, накажут. Но это еще ничего. Если человек верит, то для него это нормально. Но между молитвами? Изо дня в день одно и то же, работа по хозяйству. Ни пивной тебе в поселке, ни рюмочной, клуба и того нет. Антенны только на двух зданиях. Никаких ретрансляторов вокруг. Хорошо еще, электричество подведено. Но чего делать в доме семье вечером, если нет телевизора? С ума можно сойти. Наверное, поэтому местные анашу, как наши «Приму», курят. Чтобы хоть как-то уйти от реальности!

Капитан улыбнулся:

– Ты же прекрасно знаешь, Рыжий, что в таких селениях, как Ак-Мартан, живут люди, верующие в Аллаха безусловно. От ребенка до глубокого старца. А мусульманину запрещено употребление спиртных напитков. Так откуда здесь взяться пивной или рюмочной? Клуб им заменяет мечеть. Но за это нельзя осуждать горцев. Более того, неуважительно относиться к ним. У них своя жизнь, и они в ней счастливы. По-своему, но счастливы, раз женятся, детей рожают. А у нас возьми секты? В некоторых из них такие порядки, что с зоной не сравнишь! Короче, философ, не нам с тобой судить о жизни людей в этом селении. Пусть живут, как привыкли, по своим законам, соблюдая собственные традиции.

Прапорщик произнес:

– Если боевикам и наемникам помогать не будут, то пусть живут!

– Не все так просто. Кто такие боевики для жителей Ак-Мартана? Для кого-то родственники, для кого-то близкие. Наемники для них братья по вере, пришедшие якобы помочь отразить агрессию неверных. Пропаганда террористов забивает мозги чабанам наглухо. И поставлена она на должном уровне!

Рыжов прервал Лазаренко:

– Внимание, командир! Саид вышел из ворот усадьбы Али Такоева. И за спиной у него рюкзачок. Интересно, что в нем?

– Это узнаем! И совсем скоро!

Офицеры все внимание перенесли на Саида, который двинулся по центральной улице поселка на окраину. По пути он здоровался с редкими прохожими мужчинами, но не останавливался. Видимо, получил приказ как можно быстрее доставить груз в рюкзаке на базу Саммада. А может, торопился на встречу со спецназовцами. Как бы сейчас кстати была информация о том, что жена чеченца с детьми вышла к вертолету. И командир экипажа словно услышал Лазаренко. Спутниковая станция издала сигнал вызова.

Капитан ответил:

– Заря на связи!

– Я – Борт-01! Как слышишь меня, капитан?

– Хорошо слышу, майор! У тебя для меня новости?

– Да, встретили чеченку с детьми. Ушла в сторону, но по сигналам «маяка» нашли. Сейчас она на борту. Я покидаю лес!

Лазаренко попросил:

– Подожди немного, майор! Не спеши!

Иванов удивился:

– А в чем дело? Проблемы?

– Да нет, просто надо, чтобы глава семьи убедился в том, что его близкие в безопасности. Это значительно облегчит нам работу по своей задаче.

– Понял тебя, капитан! Задерживаю вылет до очередного сеанса связи!

– Спасибо, майор! Мы выйдем в эфир скоро!

– Жду! Отбой!

– Отбой!

Капитан отложил станцию:

– Так, где у нас Саид?

Прапорщик доложил:

– Вышел из селения, идет к лесу. Минут через десять, если ничего не произойдет, мы его встретим!

– Добро!

Саид вышел к соснам в 8.27.

Тут же из кустов появились спецназовцы.

– Ну, Саид, как прошла встреча с Али?

– Нормально! Вы видите рюкзак? Я должен доставить его содержимое Саммаду!

– Ладно, к этому вернемся чуть позже, а сейчас я хочу, чтобы ты пообщался со своей женой!

– Она уже у ваших людей?

– Да! И вертолет готов доставить твою семью в безопасное место! Но, чтобы ты убедился в правдивости моих слов, поговори сам с супругой.

Лазаренко вызвал Иванова:

– Борт! Я – Заря!

– Слушаю тебя, капитан!

– Давай-ка на связь чеченку!

– Одну минуту!

Капитан почти тут же услышал тихий женский голос:

– Да?

– Мила? Это один из офицеров, с которым вы встретились у Ак-Мартана!

– Я поняла, а где мой муж?

– Он рядом! Поговорите.

Лазаренко протянул трубку чеченцу:

– Супруга на связи, Саид! Только прошу, не затягивай разговор. У тебя не более трех минут.

– Хорошо!

Саид спросил:

– Мила?.. Как ты, как дети?.. Хорошо!.. Что?.. Это ничего, главное, вы теперь в безопасности и вас не достанет ни Саммад, ни Али!.. Нет, нет… нет, Мила, все будет хорошо. Молись, и мы скоро вновь будем вместе! Начнем жизнь сначала!.. Да!.. Хорошо! Ну все, дорогая, у меня больше нет времени. Береги себя и детей, обо мне не думай! Я выберусь! До встречи!

Чеченец вернул трубку капитану. Тот спросил:

– Борт?

Ответил Иванов:

– Да, это я! Все в порядке?

– В порядке! Можешь покинуть район высадки!

– Удачи вам, капитан! Буду ждать вызова для эвакуации!

– Жди! Он обязательно пройдет!

– Не сомневаюсь! До встречи, Заря!

– До встречи, Борт!

Лазаренко отключил станцию, уложил ее в отдельный карман бронекостюма, повернулся к чеченцу:

– Ну а теперь о деле! Первое, что за груз навесил на тебя Али?

– Взрывчатку!

– Взрывчатку? Ты видел, что закладывали в рюкзак?

– Нет, но чувствую спиной.

– Не понял?

Чеченец сказал:

– Да что время терять? Посмотрите сами!

– А ты уверен, что рюкзак не рванет, как только мы откроем его?

– Не должен!

Капитан посмотрел на прапорщика:

– Рискнем?

– Можно! Не вижу причин у Али минировать своего курьера. Но мы сейчас узнаем, не подготовили ли боевики нам сюрприз?

Рыжов внимательно осмотрел рюкзак.

Уверенно заявил:

– Все в порядке, можно снимать и смотреть!

Капитан приказал чеченцу:

– Поставь ношу на землю.

Как только рюкзак оказался на траве, стало ясно, почему Саид сказал, что спиной чувствует взрывчатку. Через материю проглядывались уложенные столбом пачки размером с кусок хозяйственного мыла. А вот с внешней стороны ничего подобного не видно, так как между пачками и материей вставлена картонная прокладка. Аккуратно развязав мешок, офицеры убедились, что Такоев загрузил Саида динамитом.

Лазаренко с Рыжовым переглянулись. Каждому из них пришла одна и та же мысль.

Капитан сказал:

– Саммад готовит террористический акт. Здесь динамита хватит, чтобы подорвать жилой дом или срезать опоры моста. Следовательно, вытаскивать взрывчатку из рюкзака не будет. Для чего? Посмотрит верхние заряды и все!

Рыжов не согласился:

– А если он решит складировать взрывчатку, а Саида отправить за новой партией?

– Смысл? Если б надо было перенести еще заряды, то одноногий послал бы с Саидом помощников. Людей у него хватает.

– Правильно!

– Доставай из контейнера радиовзрыватель. Раз Али не приготовил сюрприз для потенциального противника, его преподнесем Саммаду мы!

– И все же, командир, если взрывчатку достанут из рюкзака, то обнаружат и взрыватель. Что за этим последует, ты сам прекрасно представляешь! Я думаю, достаточно будет в одну из пачек всадить «маяк». Тогда мы будем знать, где в лагере размещен склад, и при возможности, если он не под землей, сможем рвануть его выстрелом обычного трассера. И никакого риска!

Командир группы согласился:

– Ладно! Ты, Рыжий, займись взрывчаткой, а я кое-что уточню у Саида.

Прапорщик занялся рюкзаком.

Капитан достал карту, обратился к чеченцу:

– Так как ты пойдешь к лагерю?

Саид объяснял на словах, а Лазаренко чертил с этих слов линию по карте. Закончив с рюкзаком и определением пути чеченца, капитан хлопнул Саида по плечу:

– Ну, горец, иди! И помни, как в лагере начнется кипиш, уходи! Но не с преследователями на север, а на запад вдоль подножия перевала, пока не выйдешь на ближайшую поляну, до нее, если верить карте, где-то километра полтора за ручьем. Там спрячься и жди! Как увидишь вертолет, покажись, чтобы пилоты тебя заметили. Мы подберем тебя и доставим к семье! Обязательно подберем. Так что жди, даже если на это понадобятся сутки. За тобой в любом случае прилетит вертолет. Понял?

Чеченец поклонился:

– Понял!

Капитан сказал:

– А вот кланяться мне не надо. И вообще, отвыкай от этой рабской привычки. Иди!

Саид, которому Рыжов помог надеть рюкзак, пошел строго на юг.

Лазаренко передал прапорщику все, что узнал у чеченца касаемо маршрута движения к лагерю. Закончил доклад словами:

– Обработав Саммада, будем уходить вдоль ручья. Сейчас расходимся. Ты идешь на запад до этого самого ручья, затем по его руслу вверх, пока слева не увидишь начало каньона. Там свяжешься со мной, я скажу, что делать дальше. Почему тебе следует уйти к ручью? Объясню! Проведешь минирование участков пути нашего отхода. Без применения взрывчатки нам от бандитов, которые обязательно начнут преследование, не оторваться. Минируй участки так, чтобы моджахеды налетали на них через определенное расстояние. Первую мину направленного действия выставим у лагеря. Ее применим, как начнем отход, по ходу ставь растяжки слева и справа прохода, который ты должен определить при отходе с закрытыми глазами. А то сами подорвемся на своих же сюрпризах. Радиоуправляемые мины, «лягушки» оставить на участке от ручья непосредственно к лагерю. Вторую мину направленного действия прибережем для высоты, когда выйдем за селение. Я же пойду следом за Саидом. Вопросы ко мне есть?

Прапорщик ответил:

– Ну, какие могут быть вопросы?

– Тогда вперед! Если что, выход на меня. Связь держим постоянно! Работаем!

Капитан пошел по тропе, которой воспользовался чеченец, прапорщик направился сквозь кусты на запад.

Лазаренко двигался осторожно, обращая внимание на все происходящее вокруг. Особенно на поведение птиц. По нему он легко определял, далеко ли чеченец и то, что между Саидом и офицером никого нет. Пока не было. Он достиг родника. Огляделся, прислушался. Вокруг тишина. Нагнулся. С удовольствием напился чистой воды. Вызвал напарника:

– Рыжий? Ответь!

– На связи, командир!

– Ты где?

– Вышел к ручью! Только что установил первую «МОН-100». Место удачное, редколесье, так что разлет осколков обеспечен!

– Это хорошо! Обстановка спокойная?

– Абсолютно! Даже как-то непривычно. У тебя как дела?

– Тоже нормально. Сейчас нахожусь у родника. Дальше пойду вдоль каньона.

– Ты Саида видишь?

– Нет! Но «маяк» в рюкзаке подает устойчивые сигналы. Чечен идет без остановок. Он от меня метрах в ста!

– Не далеко отпустил его?

– К ручью дистанцию сокращу! Но все! До связи!

– До связи, командир!

Капитан переключил радиостанцию малого радиуса действия на прием и продолжил движение. Вышел к каньону. Действительно, пропасть шайтана. Черная, бездонная. Пошел вдоль каньона на запад, ускорив шаг. Сигнализатор на комбинированном пульте продолжал принимать устойчивые сигналы из рюкзака Саида. Чеченец остановился. Наверное, устал. Немудрено! Тащить на затяжной подъем по лесу рюкзак со взрывчаткой. Лазаренко сблизился с Саидом настолько, что мог видеть чеченца. Тот, прислонившись к дереву, сидел на корточках и смотрел вверх, на небо. О чем он думал? Скорей всего, о семье. И о том, вернется ли он к ней? А может, и вообще ни о чем не думал. Такое тоже бывает после того, как человек долгое время находится в напряжении. Подобное состояние неестественно, и в конце концов организм, разум перестраивается, сбрасывая оковы напряжения, рождая безразличие и апатию. Вот это в данном случае нежелательно. Надо бы встряхнуть чеченца. Но как? Показываться ему нельзя. Пугать тем более. Может сорваться и тогда станет непредсказуемым. Капитан решил оставить все, как есть. И правильно сделал. Отдохнув, Саид поднялся, осмотрелся и продолжил путь, не оглядываясь. Лазаренко двинулся следом. Вот и ручей, конец каньона.

Саид обошел пропасть и резко свернул на восток с небольшим отклонением на юг. Следовательно, до лагеря осталось около километра. Капитан оценил местность. Вызвал прапорщика:

– Рыжий! Лазарь!

Напарник ответил тут же:

– На связи!

– Ты далеко от каньона?

– Если он рядом с тобой, то недалеко!

– Ты меня видишь?

– Конечно! Оглянись!

Лазаренко повернулся, увидел улыбающегося прапорщика, вышедшего из близкой полосы колючего кустарника. Отключил связь. То же сделал и Рыжов. Он подошел к капитану:

– Вот и мы, а вы не ждали?

– Быстро управился!

– Я всегда работаю быстро, если мне не мешать!

– Ловушки установил?

– А как же! На, держи схему.

Прапорщик протянул капитану лист бумаги, на котором были обозначены места установок взрывных устройств.

Лазаренко взглянул на схему. Перевел взгляд на прапорщика:

– Ты что, определил путь отхода по ручью?

– Точно!

– С ума сошел? Это ж сколько мы потеряем времени?

– Нисколько. Этот ручей наиболее проходимый маршрут, воды по щиколотку, дно ровное, галька мелкая. Так что гораздо быстрее спустимся по руслу, нежели продираясь через кусты, которые полосами режут лес чуть ли не через равные промежутки. Но по ручью пойдем не до конца.