Текст книги "Бой капитанов"

Глава 6

Среда, 21 сентября. Поселок Курлянск.

Карахан принял доклад Есаула, уже въехав в населенный пункт. Остановившись на площади, где все еще стоял памятник Ленину, Ваха извлек из кармана сотовый телефон. Набрал известный номер. Абонент не заставил долго ждать себя:

– Ваха?

– Да, Джохар! Ассолом аллейкум, дорогой!

– Ва аллейкум, брат!

– Где ты устроился в Курлянске?

– А что, ты уже в поселке?

– Да!

– Где именно?

– Стою на площади Ленина.

– Да! Значит, так! Видишь большой двухэтажный магазин?

– Вижу! Он прямо передо мной!

– Проезжай мимо магазина. На втором светофоре повернешь направо.

Карахан усмехнулся:

– Здесь даже светофоры есть?

– Есть, и они, как ни странно, даже работают, а также в поселке приличный отдел милиции и штат инспекторов ГАИ. Придирчивых инспекторов.

– Понял! Продолжай!

– Значит, на втором светофоре поворачиваешь направо и следуешь все время прямо. Пока не упрешься в проходную местного молокозавода. Там я встречу тебя. Сам дорогу к дому, что снял, не найдешь.

– Хорошо! До встречи!

Шарипов поехал по маршруту, определенному полевым командиром. Спустя семь минут, на подъезде к площадке ворот комбината, Карахан увидел брата и приказал остановиться. Джохар подошел к джипу. Братья по традиции обнялись. Затем Карахан спросил:

– Место снял надежное?

– Разве место само по себе может быть надежным? Дом как дом. Сдавался без жильцов. Он принадлежит человеку, который живет в Москве, в Курлянск приезжает летом, в отпуск, обычно в июле. А за домом следит сосед – ветеран-фронтовик. Он и сдает его при случае.

Карахан проговорил:

– То, что хата без жильцов, очень хорошо. Река далеко от него?

– Сразу за огородом.

– Отлично. Ты купил все, что я наказывал?

– Зачем спрашиваешь, Ваха? Едем домой, все своими глазами увидишь. А тут стоять на виду у прохожих не надо. Не жалуют в Курлянске кавказцев, да и азиатов тоже. Первых за то, что в Чечне много местных пацанов полегло, а вторых за то, что работу перебивают. Пашут за меньшие деньги, нежели запрашивают местные.

Ваха ухмыльнулся:

– Много, говоришь, пацанов курлянских у нас в горах полегло? А чего же жители хотели? Не мы к ним с войной пришли, а они к нам.

– Не совсем так. Еще до войны город контролировали наши бандиты. Обирали местных вчистую.

– Правильно делали. Если есть бестолковая, но молочная корова, то почему ее не доить? Однако ты прав, на нас уже обращают внимание. Садись в машину, покажешь дорогу.

Братья Карахановы устроились в автомобиле. Джохар поздоровался с Анваром, указал рукой на проулок слева.

– Нам туда!

Проулок оказался узким, но асфальтированным. По-явись навстречу другой автомобиль, не разъехались бы. Карахан поинтересовался:

– Как тут расходятся встречные машины?

Джохар, сидя на заднем сиденье, пожал плечами:

– Не знаю! Не видел. Разъезжаются как-то!.. У березы, Анвар, повернешь направо.

– Угу! Сделаем.

Пройдя поворот, оказались на грунтовке, но более широкой, чем дорога проулка.

Возле двух крайних домов остановились. Впрочем, дальше и ехать было некуда. Грунтовку преграждал перекошенный, частью разрушенный забор и полоса густого высокого кустарника за ним.

Джохар сказал:

– Вот и приехали. Справа дом, который снимаю я, слева усадьба фронтовика. Я сейчас ворота открою.

Внедорожник въехал во двор, который оказался неожиданно большим. Анвар остановил автомобиль рядом с «Волгой». Автоприцеп стоял ближе к сараю.

Ваха вылез из салона. За ним последовал Шарипов. Анвар осмотрел двор, дом, постройки:

– А что? Совсем неплохо! Места много, вот только дом не дом, а так себе, домишко. И почему русские, ставя здоровые сараи и амбары, лепят для себя какие-то мазанки? Здесь же места и на коттедж приличный хватит.

Карахан ответил:

– И на какой черт здесь нужен москвичу коттедж? Он приезжает сюда раз в году. Для этого и халупы достаточно!

Сзади неожиданно раздался старческий голос:

– Никак, к нашему чечену гости пожаловали? Смотрю, к дому Васиных серьезный джип подкатывает. Не иначе гости к соседу. А машина хорошая. У нас тоже в поселке такие есть. Но чё толку-то? Заморские? В конце войны наши начальники с лампасами на похожих тарантасах ездили. Что ты, гарцевали, куда там. Победители. А в России так и не научились ничего подходящего делать. Давеча племяш «УАЗ» купил. Поначалу ничего, ездил довольный. А потом движок стуканул. Казалось, ни с хрену. Новый, а стуканул. Ну, стали разбираться, что к чему, а в движке, оказывается, масла было чуть-чуть. На заводе поди залить забыли до нормы. Али кто опосля слил. Короче, накрылся «УАЗ» медным тазом. И назад в салон не принимают, и ремонтировать бесплатно, по какой-то гарантии, не хотят. Говорят, мол, водила сам виноват, что без масла в моторе ездил. Проверять, мол, уровень надо было. За бабки, пожалуйста, готовы хоть всю машину перебрать. А где племяшу денег взять? На этот драндулет набирал лет пять. Так что чинить «УАЗ» не на что. Вот и стоит, как памятник на площади. С виду ничего, а так, хрень одна, бесполезная. Ваш же «Виллис», видно, путевый. Американ?

Карахан взглянул на брата.

Джохар сказал:

– А это и есть сосед, что дом сдал. Петрович.

И обернулся к старику:

– Нет, Петрович, этот внедорожник не американский, японский он.

– А? Вот тоже херня какая, да? Мы – великая держава, а делать ничего путного не можем. Япошки же на своем островке и телевизоры, и машины, и эти, как их, компьютеры штампуют почем зря. Весь мир ими завалили. У нас же будто вся страна на первой группе инвалидности сидит. Одно умеем, как никто другой. Водку жрать. Вот здесь нам равных нет!

Джохар шепнул брату:

– Не обращай на старика внимания. Выпил, видно, вот и разговорился. А так он мужик спокойный, гостеприимный и молчаливый.

– Он бывает когда-нибудь трезвым?

– Бывает! Вчера вот не пил.

Джохар обратился к соседу:

– Все ты, Петрович, правильно говоришь. Только есть ли смысл говорить, если тебя слушать не хотят? Не мы, а те, кто правит государством?

– Да и вам смысла гутарить нет никакого. А гость-то один, смотрю, на тебя, Джохар, как две капли воды похож. Близнецы, что ли?

– Близнецы. Вот знакомься, брата зовут Ваха, его младшего товарища – Анвар!

Чеченцы кивнули. Дед приставил руку к виску:

– Отставной гвардии старшина, Николаев Иван Петрович. Можно просто, Петрович. Иваном или Ванюшей меня последний раз супруга дорогая называла. Семь лет, как померла. Не хворала, не жалилась. Вечером новости по телевизору смотрели, Нюра и говорит, устала, пойду прилягу. Легла, да и не встала боле. Во сне померла. Похоронил и доживаю век один-одинешенек. Был у нас сынок, да того в Афгане проклятом убили. За месяц до дембеля. Сейчас на кладбище рядышком лежат. Мать с сыном. А я вот, трижды раненный, больной, живу. Видно, не нужен я Господу. Не забирает. А вы тут в Курлянске поосторожнее будьте. У нас из Чечни тоже много цинков пришло. Ране тута и чечены, и дагестанцы, и осеты жили. Потом уехали. Да и как не уедешь, если соседи ненавидят? А все война. Опять война. Когда ж мы в России мирно-то жить начнем?

Джохар подошел к старику:

– Придет такое время, старик, обязательно придет. Война же, она простым людям, таким, как ты, я, мой брат, его товарищ, не нужна. Она другим нужна! Кому, сам знаешь!

– Знаю! Я чего с утра выпил? Годовщина у меня по сыну. Вот и приложился, оставалось немного самогона. Допил. Казенную-то купить не на что. Дорого стоит. А своя кончилась.

Ваха достал из кармана тысячную купюру:

– Возьми, старик! Выпей за упокой сына и жены!

Петрович, смахнув слезу, поклонился:

– Спасибо, люди добрые. Вот чеченцы, а дали. Поди у наших спроси. Бесполезно. Будут деньги – не дадут. Прошли те времена, когда помогали друг другу, тапереча каждый сам за себя. Не люди – волки. Но ладно, отдыхайте с дороги, а я пойду.

Джохар попросил:

– Ты вот что, Петрович, не говори соседям, что ко мне гости приехали. А то нагрянет милиция и начнут беспредельничать. Я бы не просил, будь мы русскими.

– Понимаю! Не беспокойтесь. Никому ничего не скажу. Если только кто другой не сболтнет, машину-то наверняка многие видели.

– Ты сам не говори, а другие? Других не попросишь!

– Это точно! Все одно сдадут! Да пошли они все. Траур у меня сегодня. Будьте!

Старик вышел со двора и поковылял к проулку.

Джохар посмотрел на брата:

– Надо бы вам в РОВД зарегистрироваться, а то точно участковый явится.

– Тебя проверяли?

– Нет! Но я сразу, как дом снял, в милицию сходил. Чтобы по закону все.

– И о чем тебя в ментовке местной спрашивали?

– Как обычно. Откуда приехал, к кому, зачем?

– Что ответил?

– Отдыхать приехал. Что я еще мог сказать?

Ваха, подумав, произнес:

– Ну а мы в милицию не пойдем! Захотят, пусть сами проверяют, документы «чистые». Придраться не к чему. А на регистрацию трое суток отводится. Так что не обязаны сразу да в ментовку. А старик ничего. С понятием. Интернационалист.

Джохар согласился:

– Да! Хороший старик! Ему все равно, кто ты по нации, лишь бы человеком был. А не сволочью… Завтрак готов, подогреть надо. Но это я быстро. Лодки с моторами смотреть будешь?

– Потом! Иди разогревай завтрак да покажи, где можно руки помыть.

Джохар указал на кусты:

– Там! Воду с вечера из колонки натаскал, на лавке ковш, на столбе полотенец. Умывайтесь, а я – в дом. Как накрою стол, позову!

– Давай!

Проводив брата, Ваха приказал помощнику:

– Пока нет Джохара, перенеси деньги из джипа за сарай, найди место, где спрятать баулы. Да так, чтобы никто, кроме нас, не нашел и случайно не подобрал. Давай быстрее! Джохар не должен знать о деньгах, понял?

Шарипов метнулся к внедорожнику.

После завтрака Ваха вышел во внутренний двор. За ним – сад, огород, покосившийся штакетник и река с пологим, чистым от растительности берегом. Лодки на воду спустить будет легко. Это хорошо. Удачно снял дом брат, удачно. Теперь оставалось ждать 29 сентября, когда состав со спецвагоном подойдет к станции Магино. А до этого – спуститься по реке к лесному массиву. Вместе с братом. Что произойдет дальше, ведомо только Всевышнему. Он и решит исход операции.

До 26-го числа ничего интересного в районе станции Магино не произошло. Бандиты отслеживали ситуацию с постов наблюдения, спецназовцы из состава второго отделения штурмовой группы «Рокот» полностью контролировали движения наемников Есаула. Генерал Купавин ежедневно получал доклады подполковника. Все шло по плану! Банда под контролем. Карахан до сих пор не появлялся в районе предстоящего боестолкновения, и это все больше беспокоило Купавина. Ваха словно исчез, покинув усадьбу бывшего партийного босса в хуторе Шестовский. Генерал связался с ФСБ, те вышли на своего агента в окружении Каландина, но ответ из Ростовской области оптимизма не добавил. Разведчик не обладал никакой информацией по Карахану и отряду Есаула. Лишь то, что они вместе покинули усадьбу в Шестовском. 25 сентября Купавин вызвал в штаб командира первого отделения штурмовой группы «Рокот». Майор подъехал к офису охранной фирмы «Заслон» раньше назначенного срока. Сказалось практическое отсутствие пробок в центре Москвы. Редкое явление для современной столицы России. Владимир даже успел купить для секретаря генерала шикарную, бордового цвета розу. Но как бы то ни было, а к офису майор Полухаров подъехал за сорок минут до встречи с Купавиным. Офицеры охраны, узнав Полухарова, пропустили его на территорию офиса. Поставив свой «Фольксваген» на служебную стоянку, майор прошел в штаб. Поднялся на второй этаж. Секретарь, как обычно, что-то набирала на компьютере, виртуозно, словно пианист, играя клавиатурой.

– Добрый вечер, Ольга Станиславовна!

Любомирова, перестав печатать, повернулась к Полухарову, державшему цветок за спиной:

– Здравия желаю, товарищ майор! А генерала еще нет, он в ФСБ.

– Тем лучше.

Он выставил розу перед собой:

– Это тебе, Оля!

В глазах секретарши мелькнуло удивление и еще нечто такое, что показывало, сюрприз для женщины оказался сколь неожиданным, столь и приятным:

– Роза? Мне? И с чего бы это, Владимир Степанович?

– Да, роза! По-моему, красивая. Как и та, которой предназначена. А с чего? Да ни с чего. Просто так!

– В нашем департаменте как-то не принято дарить женщинам цветы!

– Вот только обижаться не надо. В нашем, как ты выразилась, департаменте служат люди необычные, постоянно рискующие жизнью. А война, Оля, она делает человека черствым, жестким. Специфика такая. Вот и забывают, что женщины обожают, когда им дарят цветы. Но, обещаю, среди подчиненного мне личного состава я проведу соответствующую работу. Никто из них без цветов в приемную больше не войдет!

Ольга приняла цветок:

– Да ладно тебе, Володь, не надо. Я пошутила.

– А я не шучу!

– Прекрати! Не хватает, чтобы твои ребята завалили приемную букетами. А они это сделают, если ты прикажешь. Мне достаточно вот этой единственной розы. Как она прелестна. Но куда же мне ее поставить? Вот дожили, цветок некуда приткнуть.

Пришлось ставить розу в двухлитровую банку из-под сока, случайно сохранившуюся в углу за стенным шкафом, забитым всевозможными папками. Установив своеобразную вазу на подоконник, Ольга спросила:

– Кофе будешь?

– Если только на пару с тобой!

– Тогда варю!

– Давай! А я перекурю у форточки. Надеюсь, генерал не станет ворчать по сему поводу?

– К его приходу дым выветрится, кури. Я тоже иногда здесь сигаретами балуюсь. Пока еще на замечания не налетала.

Полухаров изобразил укоряющий вид:

– Считай, налетела. Я объявляю тебе выговор. Зачем куришь? Отдаешь дань моде? Посмотри в зеркало. Ты – и с сигаретой. Полнейшая дисгармония. Так что бросай эту дурную привычку, пока не втянулась.

Любомирова улыбнулась:

– Слушаюсь, товарищ майор! Завтра же брошу!

– Сегодня!

– Нет, Володенька, завтра! И можешь еще хоть с десяток выговоров мне объявить.

– Конечно! Они тебе по барабану, твой начальник Купавин!

– Вот именно!

Диалог происходил, пока женщина готовила кофе.

– Ой, а я даже спасибо тебе за цветок не сказала!

– Разве? Я не заметил.

– Все равно, спасибо, Володь. Хороший ты мужик!

– Но… не орел, да? Ты это хотела сказать?

– Нет! Просто то, что ты мужик хороший. И все!

– Что вечером делаешь?

Женщина, разлив кофе по чашкам и поставив их на стол, вздохнула:

– То же, что и всегда. После вашего с генералом совещания поеду домой. Приму душ. Лягу в постель, включу ночник, возьму с тумбочки книгу. Читая, усну, чтобы утром, позавтракав, вновь приехать сюда.

– Как подробно и прозаично!

– Уж не хочешь ли ты пригласить меня в ресторан?

– А почему бы нет?

– Не надо, Володь! Не будет никакого ресторана и даже простой прогулки по вечерней Москве…

– Будет! И ресторан, и прогулка! Если, конечно, с совещания генерал прямиком не отправит собирать отделение и двигать на аэродром.

– Вот видишь. А так, как ты сказал, скорее всего и окажется.

– Ну нет! Вот аэродрома не будет точно! Так что готовься. Расслабимся!

Любомирова печально улыбнулась:

– Расслабимся! Ну что ж, пригласишь – не откажусь.

– Договорились.

Владимир выкурил сигарету, допил кофе. Не успел сесть на стул, как в приемную вошел Купавин:

– А, Полухаров? Ты уже здесь? Это хорошо.

Он повернулся к секретарю:

– Оленька, будь любезна, два кофе в кабинет!

Майор сказал:

– Мне не надо! Я уже… выпил чашечку.

– Да? Ну, тогда один кофе, и покрепче, без сахара!.. Входи, майор!

Полухаров, подмигнув Ольге, шагнул в кабинет.

Купавин указал на стул у рабочего стола:

– Присаживайся! Я только что из центрального аппарата ФСБ. Безопасность привлечет все имеющиеся у них силы в районе полигона «Северный» для установления местонахождения Карахана. Возможно, уже завтра мы получим информацию, где затаился этот шакал!

– А если он не поехал в район проведения террористической операции?

Генерал взглянул на майора:

– Ты считаешь, он мог отказаться от полумиллиона евро?

– От денег он не отказался, но откуда Керман узнает, был ли у Магино Карахан или нет?

– Нет! Вова, Карахан где-то рядом с Магино. Но даже если и заподозрил что-то неладное и решил сам не выходить на штурм спецвагона, то помощника своего просто обязан был послать туда. Ведь ему по договору с Керманом перед тем, как получить оставшуюся сумму денег и свой дополнительный гонорар, необходимо представить пленку с записью проведения операции. Но в квадрате В-6 и Шарипова нет. Следовательно, он пока вместе с хозяином и где-то рядом с Магино. Вот где?

Майор предположил:

– А если Карахан просчитал то, что Керман подставляет его, мстя за убийство племянника?

– Подставляет, выдав аванс в два с половиной миллиона евро? Керман не глуп! Он знает Карахана. И на чем его взять тоже! Вот и взял. Ввел в заблуждение наверняка фальшивыми банкнотами. Возможно, Ваха подумывал о том, чтобы слинять с этой суммой подальше от России? Но ему не дает покоя мысль, что при этом он теряет примерно еще столько же. Керман купил Карахана на алчности последнего.

– Ну, ладно! Дальнейший ход событий даст ответы на все вопросы.

Генерал прошелся по кабинету:

– В ФСБ мне еще одну интересную информацию сбросили. Будто Масуд готовит смещение Каландина. Это подтверждает и агент, работающий в его ближайшем окружении. Каландин последнее время ведет себя нервно. Опасается, что его уберут!

– И данная информация прошла от агента, работающего в Шестовском?

– Да, а что?

– Да то, что Каландина прикрывает сам Рудинец, его давнишний друг, а ныне коллега. Вы же сами об этом говорили. А Рудинец хоть и стар, но сохранил такие связи и деньги, которые позволяют в момент поставить Масуда на место. Это мы и спецназ других ведомств не можем найти его логова. А люди Рудинца и искать не станут. Масуд сам явится туда, куда ему укажут. У них эти дела отлажены. Одно слово, мафия.

Купавин посмотрел на майора:

– Что-то ты раздухарился, Володя? В чем дело?

– А в том, что надоел весь этот чиновничий беспредел. В прошлом году мы Масуда в горах искали, а он где был? Отдыхал в подмосковном санатории. В каком-то километре от нашей загородной резиденции? Как такое возможно? Очень просто. У наших чинуш и у бандитов полное совпадение интересов. Одни гонят в центр наркоту, другие в обратку вместо платы деньгами оружие на Кавказ отправляют.

Генерал повысил голос:

– Ты, майор, говори, говори, да не заговаривайся! А лучше думай перед тем, как открыть рот. По-твоему, у нас, что, и государства уж нет? И людей порядочных во власти тоже?

– Есть! И государство, и порядочные люди во главе его, но ответьте мне на несколько вопросов.

– Может, спокойно побеседуем позднее.

– После я остыну. Да и не займу сейчас много времени.

Купавин вынужденно согласился:

– Ну, ладно. Если недолго, то давай, спрашивай, что тебя так задело?

– Для начала скажите, у нас высокопоставленные чиновники сидят на окладах?.. И каковы они?

– Хорошие оклады.

– Пусть они получают по два-три миллиона рублей в месяц!

– Ну это ты уже загнул.

– И все же примем данный вариант. Ответьте, имея в год миллионов десять чистыми в рублях, а это где-то четыреста тысяч долларов, каким образом эти чиновники приобретают собственность или строят дворцы на суммы в несколько десятков миллионов долларов?

Генерал улыбнулся:

– Вот ты о чем! Но у чиновников есть родственники. У родственников – крупный бизнес. Они и помогают своему чиновнику.

– А тот им, лоббируя интересы семьи, так?

– Возможно!

– И что, это справедливо?

– Володь…

– Подождите. Вы наверняка знаете господина…

– Знаю!

– А я знаю его бывшую жену. Она раньше в соседнем со мной подъезде жила. Потом вышла замуж за этого господина. Он тогда простым преподавателем работал. А затем вдруг рванул по карьерной лестнице вверх. Да так шустро, что за каких-то два года добрался до сегодняшнего своего положения.

Генерал вздохнул:

– Ну и что?

– Ничего! Помните, он как-то по «ящику» выступал, призывал сократить аппаратчикам зарплату, убрать все льготы?

– Помню!

– И все говорили, смотри, какой честный мужик. И живет в обычной квартире. Год назад этот честный чиновник решил сменить супругу. На более молодую и сексапильную, нежели Лариса, так звали его бывшую жену. Так вот, чтобы не поднимать шума, он предложил Лариске тихий развод, особняк в Подмосковье. Ну, особняк бывшей жене как бы и не нужен был. До тех пор, пока она не узнала его рыночной стоимости!

– И какова эта стоимость?

– Двенадцать лимонов евро! И покупатель уже был. Короче, получила Лара свои бабки и свалила то ли в Испанию, то ли в Италию. Отсюда вопрос. Откуда у господина… оказался в собственности этот особняк? У него богатых, владеющих каким-то бизнесом родственников нет! Откуда у него взялись такие деньги за два года? И отдал он бывшей жене отнюдь не последнее.

– Мне нечего тебе сказать!

– Вот именно. И никто не ответит, откуда у наших чинуш миллиардные состояния. А не мешало бы спросить с них.

Генерал предложил:

– Вот ты возьми и спроси?

– Я бы спросил, будь такая возможность. А может, еще и спрошу. Кое с кого.

– Вряд ли, Володя! И успокойся. То, что чиновники воруют, ни для кого не секрет.

– Но когда-то это должно прекратиться? Вам-то, боевому генералу, не обидно? Какие-то надменные козлы в роскоши купаются, а достойные люди не имеют ни хрена. Вот вы смогли бы себе оформить особнячок в миллион баксов?

– Мне служебной дачи хватает!

– Правильно, не смогли бы. Нет, при желании заимели бы гораздо больше. Вот только никогда не пойдете на сговор с совестью. Как и все мы, ваши подчиненные. Потому, что для нас Долг и Честь превыше всего. Приказывают идти и подыхать за Отчизну – идем и подыхаем, когда в то же время в казино новые хозяева жизни просаживают столько денег, сколько нам за всю службу не получить. А этот беспредел надо кончать. Иначе совсем скоро служить будет некому. Уже сейчас иногда сидишь дома и думаешь, а на какой хер мне все эти выходы? Рейды? Реализации? Пусть новые буржуи идут да защищают интересы страны. Ведь, по сути, это их страна. Они же здесь хозяева… А нам найти работу на гражданке…

Генерал ударил кулаком по столу:

– Все! Прекратить базар! Ты офицер или институтка какая? Видишь ли, обиделся на всех и вся. Еще истерику мне здесь закати. Не тебе одному надоело то, что творится в государстве. И не отдельные подонки типа твоего господина… руководят страной. Есть люди нормальные, их большинство. Да, Россия болеет. А что ты хотел после таких потрясений? Но выздоровеет. Обязательно поднимется. Стране помочь надо, защитить, очистить от грязи всякой. И мы сделаем это! Потому как если не мы, то кто?

И уже более спокойно Купавин сказал:

– И давай кончать этот разговор! Пустоту гонять можно вечно, нам же надо работать, Володя!

Майор, не спрашивая разрешения, закурил.

Генерал не стал делать ему замечания, не тот случай. Спросил:

– Успокоился?

– Успокоился. Извините, погорячился.

– Я понимаю тебя. Да и полезно иногда выговориться. Хуже держать негатив в себе. А при нашей работе и опасно. Срыв одного человека, особенно во время боевого выхода, может привести не только к провалу задания, но и к гибели всех остальных товарищей по группе.

– Ладно, Вячеслав Юрьевич, проехали, займемся делами насущными!

– Ты в порядке?

– В полном!

– Тогда работаем! Итак, сегодня в ночь, а точнее, в 23.40 твоему отделению предстоит проникнуть в ангар стоянки спецвагона с крылатыми ракетами «Зигзаг».

Полухаров затушил в пепельнице окурок:

– На чем осуществим проникновение?

– На контейнеровозе. На котором перевозятся ракеты. Внутри контейнеров будет не очень удобно, но недолго. Выезд с секретной базы ГРУ. Туда вас доставит «Газель» службы. Отправление микроавтобуса отсюда в 21.00.

Майор спросил:

– Почему выбрали этот, максимально сложный, вариант доставки отделения на объект? Помнится, ранее мы планировали для транспортировки обычный грузовой автомобиль.

– Мы не уверены в том, что бандиты не наблюдают за ангаром. И тогда появление бортового крытого тентом «Урала» или «КамАЗа» может вызвать у них подозрение. Контейнеровоз будет выглядеть естественней и означать, что в ангар подвезли еще партию крылатых ракет.

Полухаров кивнул:

– Ясно! Значит, после совещания отделению общий сбор и выезд на базу ГРУ. С этим понятно. Люди готовы и прибудут сюда в назначенное время. Вопрос, кто в ангаре обеспечит более чем суточное нахождение отделения и где? А также какова задача отделения в Магино?

– Ну, задача проста, как жизнь. Отразить штурм спецвагона боевиками Есаула. Для этого спецназ будет иметь стопроцентную возможность. Вагон имеет бойницы со всех сторон, включая крышу и днище. А также тамбура. Это на случай опрокидывания вагона. Но так как Керман обещал Карахану, что внутри объекта штурма находится человек террористов, конкретно начальник караула капитан Зайченко, который обеспечит проникновение людей Есаула в спецвагон, то скорее всего бандиты не пойдут на штурм сразу, а будут ждать открытия двери тамбура. Вот тебе и предстоит открыть эту дверь. Тогда весь шалман Карахана рванет к ней и станет легкой мишенью для пулемета, который установишь в тамбуре, и стрелкового оружия отделения, что откроет огонь по бандитам через амбразуры. Отделение Зубова в это время блокирует все пути отхода бандитам, которым каким-то образом удастся избежать гибели от стрельбы из вагона. Ну и сам Карахан со своим помощником Анваром – на бойцах Зубова. Теперь то, что касается первой части твоего вопроса. На базе ГРУ вас встретит подполковник Лунин. Ты его узнаешь по шраму на левой щеке. Он обеспечит размещение бойцов отделения в контейнерах и отправку тягача с сопровождением охраны на станцию. В ангаре подразделение будет ждать полковник Ясенев Георгий Евгеньевич. Для отделения подготовлен специальный бокс со всеми удобствами. В нем тебе придется безвылазно, подчеркиваю, безвылазно находиться до прибытия штатного караула. Полковник проведет и смену караулов. Вы пройдете в спецвагон, а подразделение Зайченко займет блок и будет находиться в нем до завершения операции. Еще вопросы?

– Надеюсь, блок укомплектован всем для полноценного отдыха и питания подразделения?

Генерал улыбнулся:

– Естественно, Володя… Мать-то как?

– Терпимо! Экипировка, средства связи, оружие, спецснаряжение, как обычно, будут загружены в «Газель»?

– Да!

– Тогда разрешите идти?

– Иди, майор, собирай подчиненных. Я провожу отделение. Так что пока не прощаемся.

– Добро! Понял!

Полухаров вышел в приемную, присел на стул возле секретаря генерала, вздохнул:

– И все же наш вечер на сегодня отменяется. Черт бы побрал этих террористов! Ну никакой с ними личной жизни.

Ольга спросила:

– Выход?

– Да!

– Я же говорила!

– Ладно, отложим вечер. Соедини, пожалуйста, меня с оператором узла связи?

– Минуту!

Женщина набрала номер внутренней линии связи, передала трубку Полухарову. Тот спросил:

– Оператор?

Молодой голос отчеканил:

– Так точно! Дежурный оператор узла связи лейтенант Блинный!

– Майор Полухаров. Срочно обзвони всех бойцов первого отделения группы «Рокот», объяви общий сбор в штабе на 20.30! Если кому-то понадобится транспорт, свяжись с оперативным дежурным службы, пусть обеспечит машины. Это приказ Купавина. Как понял, лейтенант?

– Вас понял! Выполняю!

Майор вернул трубку Любомировой.

Она спросила:

– Начинаете «Паутину»?

Полухаров уточнил:

– Продолжаем. Операция началась с убытием Вершинина и Зубова.

– Сложное дело?

– Пустяковое. Больше шума здесь, чем работы на месте.

– У вас всегда так, пустяки, а не дела. Однако возвращаетесь иногда не все!

– Что поделать. Такая работа. Но ладно мы. Сами выбрали эту профессию, а ты-то чего в спецслужбу подалась? При твоей внешности и фактуре – извини, если что – где-нибудь моделью на подиумах элитных клубов сверкать. А это и известность, и деньги, и куча упакованных поклонников, готовых бросить к твоим ногам все свое неважно как сколоченное состояние. Теплое море, яхта, поместье на берегу с обслугой. Рай при жизни. А ты разменяла это на приемную генерала, звание прапорщика и нищенский по столичным меркам оклад. Почему, Оля?

Любомирова серьезно посмотрела на майора:

– Спрашиваешь, почему служу в спецслужбе, а не виляю задом перед лощеной, похотливой, богатенькой публикой? Да потому же, что и ты. И без разницы, что я женщина.

– Странная женщина.

– Как все!

– Да нет, не как все!

В приемную вышел генерал:

– Кажется, я понял, почему ты, Володя, без энтузиазма воспринял приказ немедленно убыть на объект. Назначил моему секретарю свидание?

– А если да, то что? Теперь-то чего об этом говорить?

– Сожалею, что свидание не состоится. Сегодня. Но оно обязательно состоится после командировки. Вы еще молодые, у вас вся жизнь впереди.

Ольга слегка покраснела:

– Ой, да что вы говорите такого, Вячеслав Юрьевич? Какое свидание? Так, просто решили прогуляться по Москве.

– Ну если прогулка двух молодых людей сейчас уже не считается свиданием, то, значит, я ошибся.

Купавин взглянул на майора:

– Сбор группе объявил?

– Конечно! Через оператора узла связи от вашего имени.

– Хорошо! Я пройду в боксы, проконтролирую загрузку «Газели», а вы…

Майор поднялся:

– О чем вы, Вячеслав Юрьевич, не генеральское это дело, сам все проверю и…

Но Купавин не дал договорить Полухарову, продолжив:

– А вы, голубки, пока побудьте вдвоем. Рабочий день секретаря закончен.

Генерал вышел в коридор.

Полухаров с Любомировой какое-то время сидели друг против друга молча. Затем Ольга встрепенулась, предложив:

– Может, кофе, Володя?

– Да ну его к черту, уж тошнит от этого кофе!

– Ты чего разозлился?

– Не знаю, нервы, наверное, сдают. Спасибо за предложение, извини, что сорвался вечер, и иди-ка ты лучше домой. В уютную спальню с интересной книгой на тумбочке. А я пойду встречать ребят! Заодно и в порядок приведу себя. Действительно, что-то разнервничался.

– Может, предчувствие плохое?

– Да нет! Не в этом дело.

– А в чем?

– Ну не знаю я, Оля, не знаю!

Женщина вздохнула:

– А я, по-моему, догадываюсь. У тебя обострился синдром одиночества, усиленный постоянным стрессовым состоянием. Тебе отдых нужен, Володя. И… семья. Только ты ничего такого не подумай. Я не о себе. В общем говорю. Без семьи плохо. Мужчина должен знать, что его ждут, что его любят и что дома ждет не одиночество, а тепло и уют! Я не права?

– Права! Конечно, права! Спасибо тебе.

– За что?

– За все! Извини. До свидания!

На улице закурил. Подумал, и чего он голову морочит Ольге? Свидание назначает, предлагает ресторан? Ведь ясно, что не сможет жить с ней. Нет, Ольга, конечно, женщина что надо, порядочная, чистая, честная. Идеальная жена для любого мужчины. Для любого, но не для майора Полухарова. А все потому, что не сможет он полюбить ее. Не сможет. Ольга, наверное, согласится, если он предложит ей жить с ним. И в постели доставит удовольствие. И в доме создаст уют. Ждать будет, за матерью, как за родной, ухаживать. Но сколько эта искусственно созданная идиллия будет продолжаться? Год? Два? Стерпится, слюбится. Все это чушь. Ни хрена не слюбится и не стерпится, если нет настоящей любви. А ее как раз и нет в сердце Полухарова. Симпатия – да, желание близости с красивой женщиной? Тоже да! Но это не любовь. А без любви семьи не создашь. В итоге все рухнет в один день. Или ночь. Или утро. Без разницы. Главное, рухнет и под руинами любовной игры погребет счастье, которое Ольга заслужила, как никто другой. Зачем портить ей жизнь? Встретит еще своего принца. Да и он, чем черт не шутит, тоже, может, найдет ту единственную, с которой и в шалаше рай. А посему, майор, прекратить пудрить мозги даме. Пока еще не поздно.