Текст книги "Последний штурм"

– Мне пора возвращаться.

Гулаев воскликнул:

– Как? А обед?

Алимхан отказался:

– Спасибо, Нурпаша, но обед не состоится. Тороплюсь. Завтра я уже должен быть в Эль-Саиде. Надеюсь, транспортом до Ростова обеспечишь?

– Какой разговор, Алимхан? На моем джипе и поедешь!

– Нет. Джипы мне не нужны. Как и другие заметные иномарки. Ты лучше пошли в центр станицы человека. Там, возле автовокзала, я видел на стоянке такси. Пусть наймут машину и сообщат об этом по мобильнику. А твой водитель подбросит меня с Саидом до автовокзала.

– Как скажешь, босс.

Гулаев кивнул Мулдашеву. Тот вышел из кабинета.

Вскоре с автовокзала позвонил один из охранников Гулаева, Ваха, доложив, что снял такси до Ростова. Нурпаша проводил Усамбиева до своего джипа, поданного прямо ко входу в дом. Боевики пожали друг другу руки, и внедорожник выехал за пределы усадьбы Кадыра. Вскоре Ваха сообщил, что Алимхан с Саидом отправились на выезд из станицы, а еще через десять минут вышли на связь люди Мулдашева, которые начали обратное сопровождение высокого гостя.

Гулаев вновь приказал заместителям подняться в кабинет. Им было что обсудить. В том числе и тот план, не касающийся акции на Волге, что родился в голове коварного Нурпаши во время беседы с Усамбиевым.

Дождавшись, пока заместители заняли свои прежние места, Гулаев повернулся к Хаджимурадову, спросил:

– Азим! У тебя канал связи с полковником действует?

– Да. Правда, мы с Зинченко давно не общались, и во время последнего сеанса он говорил о деньгах. Мы задолжали ему 15000 долларов.

– Я это помню.

Нурпаша перевел взгляд на Мулдашева:

– А ты, Вахид, давно разговаривал с Ризоевым?

– Недели две назад он выходил на меня. У него женщина в Грозном осталась, просил узнать о ней, помочь. Но почему ты спросил о Ризоеве?

– Об этом позже. Как вам задание «правительства»?

Заместители Гулаева переглянулись. Ответил Хаджимурадов:

– Если ее провести, шум поднимется неслабый. Завалить российского министра обороны, да еще со свитой генералов, это не шутка! Об этом заговорит весь мир!

Гулаев усмехнулся:

– Вот-вот. Работать опять будем мы, а вся слава достанется Усамбиеву, что сильно укрепит как личное его положение в террористическом мире, так и влияние «правительства».

Подал голос Мулдашев:

– Но за это нам и платят, Нурпаша! Ты же сам все обговорил с Алимханом!

– Да. Нам платят. Крохи, львиную долю забирая себе! И деньгами, и почестями! И с этим надо кончать. Причем кончать немедленно!

Вновь заместители переглянулись.

Хаджимурадов проговорил:

– Я не понимаю тебя, брат.

Нурпаша ответил:

– Я предлагаю использовать полученное задание как начало акции «Халифат» против Усамбиева. И привлечь для этого Висхана Ризоева, у которого, несмотря на должность в «правительстве» Алимхана, свои интересы в общем деле борьбы с неверными. Он давно мечтает сесть в кресло Усамбиева. Вот мы и поможем ему в этом. Но для достижения конечной цели мы должны выйти на задание против российского министра. Но выйти так, чтобы об этом стало известно ФСБ!

Мулдашев переспросил:

– ФСБ? Но это же…

Главарь «Халифата» не дал договорить заместителю:

– Да, Вахид! Ты можешь называть это предательством, ведь именно это ты хотел сказать? Но то, что я предлагаю, не является предательством. Это вынужденная мера, позволяющая нам обеспечить легенду ликвидации Усамбиева российскими спецслужбами, что снимет все подозрения с нас. Но перед этим я должен узнать, согласны ли вы вместе со мной выступить против Алимхана? Чтобы, уничтожив Усамбиева, вместо него использовать Ризоева, но не как нового председателя «правительства», а как председателя «Халифата» в Кунире. «Халифата», который заменит собой сборище зажравшихся паразитов на реально действующую силу, способную эффективно продолжать войну против России.

И Хаджимурадов, и Мулдашев, немного подумав, ответили положительно:

– Да, Нурпаша, согласны!

Гулаев остался доволен решением заместителей, хотя понимал, что другого выбора у них просто не было. Если кто-то из них не согласился бы, то уже в Чечню не вернулся, оставшись гнить в саду этой усадьбы.

Главарь организации облокотился о столик:

– А теперь, братья, слушайте конкретный план наших совместных дальнейших действий.

Говорил Гулаев около часа. И с каждой минутой его заместители все яснее понимали, насколько коварно и точно рассчитал план начальник.

Вопрос задал Мулдашев:

– Значит, я должен буду выслать своих людей в Некрасовск, зная, что обратного хода им нет?

Гулаев спокойно подтвердил:

– Да. Мы должны пожертвовать исполнителями акции на Волге, а также человеком из Некрасовска.

– Но спецназ вряд ли будет уничтожать их на месте. Напротив, русские наверняка постараются взять их живыми. И тогда пленные наверняка расскажут, кто их послал. Назовут мою фамилию. А спецслужбам известно, что я связан с тобой.

Гулаев продолжал оставаться совершенно спокойным:

– Ну и что? Да, исполнители, если их возьмут живыми, назовут тебя, это несомненно. Но ранее русские узнают, что акцию планировал я. Да, ФСБ будет знать, КТО пытался организовать террористический акт. И это то, что нам нужно. Мало того, после «срыва» нашей операции на Волге я сброшу в российские СМИ информацию о том, что министра заказал Усамбиев. Ведь спецслужбы постараются замолчать несостоявшуюся акцию. Мы же не дадим им сделать это! И весь мир узнает о том, что именно Алимхан – главный организатор покушения на одного из руководителей Российского государства. А то, что им для конкретной работы выбран «Халифат», только повысит наше влияние в регионе, сделает организацию самой мощной силой на современном этапе борьбы с российской оккупацией Ичкерии.

Гулаев взглянул на Хаджимурадова:

– Ты, Азим, до завтра останешься здесь. С утра связываешься с полковником Зинченко и сбрасываешь ему информацию по готовящейся диверсии, в подробности не вдаваясь. Сообщив лишь то, что я намерен забросить в район Некрасовска спецгруппу для подрыва моста, по которому одиннадцатого июня должен проследовать в Приволжье кортеж российского министра обороны. Все! Остальное тебе якобы неизвестно. А сдаешь ты своего босса ради того, чтобы русские взамен помогли тебе выйти из войны. Отметь, что после акции желал бы войти в контакт с руководством ФСБ. Мол, тебе есть что рассказать о силах сопротивления при определенных, естественно, гарантиях и безопасности, и материального вознаграждения. Сейчас эта практика имеет место, вот и выступишь предателем! И не морщись. Ты же выполняешь приказ. Зинченко, скорее всего, потребует свои деньги. Скажешь ему, чтобы нашел повод выбраться в свой штаб округа, поселиться в городе, в гостинице, и ждать вызова для передачи ему гонорара за прежнюю работу. После сеанса связи, ближе к вечеру отправишься в Ростов, получишь у ломбардщика обещанную Алимханом сумму. Утром в субботу встретишься с Зинченко, передашь ему пятнадцать тысяч баксов плюс еще штуку в виде процента за просрочку платежа. Подтвердишь информацию о планируемой диверсии в том же объеме, что и по связи. Передашь Зинченко приказ прощупать армейские каналы перевода денег. Он как-то заикнулся о начфине какого-то корпуса: мол, тот может организовать скрытый канал перекачки в Чечню любых сумм из любого банка. Если это так, то пусть обрабатывает начфина. Нам скоро будет очень нужен левый канал. Пусть Зинченко не торгуется, его доля также будет заложена. Но о ней разговор лично со мной после проведения акции и в случае вербовки начфина.

Глава 3

Суббота, 14 мая 2005 года. Москва

Звонок на сотовом телефоне майора Сургина раздался в десять утра, когда он прогуливался с женой по Пятницкой. Рите скоро предстояло рожать.

Достав из накладного кармана специальную спутниковую станцию, закамуфлированную под сотовый телефон и имеющую режимы как обычной мобильной связи, так и радиостанции, Андрей увидел на дисплее букву «П». Следовательно, звонил Потапов – начальник управления и единственный шеф Сургина с Павловым – и говорить можно было, не включая специальную станцию.

– Да, Николай Викторович?

– Здравствуй, Андрюша!

– Извините, здравия желаю, генерал!

– Как дела? Как Рита?

– Спасибо, нормально, вот сейчас на прогулку вышли.

– Прогулка это хорошо, особенно для супруги. Твоей когда рожать?

– В июне примерно.

– Вы с Павловым словно сговорились. В один год решили отцами стать.

– И что в этом странного?

– Да нет, ничего. Вот только, боюсь, Андрюша, твоей супруге придется рожать в отсутствие мужа. Естественно, управление ее одну не оставит. Надо будет, бригаду медиков на квартире поселим, но тебе придется покинуть Риту.

Майор прекрасно понимал, что Потапов так просто не позвонит.

– В общем, так, завтра в 11–00 быть с Павловым у меня на даче. Вячеслава предупреди сам. Приезжайте на одной машине. Привет Рите, все, Андрей, отбой!

Генерал отключился. Маргарита спросила:

– Кончился твой отпуск?

Андрей вздохнул:

– Ты одна не останешься. Генерал обещал бригаду врачей к тебе прикрепить, так что за тобой будут смотреть как надо, но я-то в стороне, можно сказать, главного события в своей жизни могу оказаться. Вот что обидно!

– Не переживай! И что такое роды? Увезут меня в больницу, куда мужчинам хода нет, потом сообщат, кого я родила, и только через неделю, если все удачно пройдет, разрешат покинуть родильный дом. А так, может, и к лучшему, что ты займешься делом, а то ведь изведешься один. А вернее, будешь торчать под окнами роддома, создавая всему персоналу проблемы. Знаю я тебя!

Рита улыбнулась, но было заметно, что и ее новость о скорой командировке Андрея не обрадовала. Ведь каждый отъезд мужа сопровождался риском для его жизни. Привыкнуть к этому Маргарита, как ни старалась, не могла. И, успокаивая супруга, она пыталась успокоить и себя, зная, что мысли о муже, о том, что он где-то вновь ведет бой с бандитами, будут сопровождать ее постоянно. Но она справится с ними. Ради ребенка справится! Справился бы с заданием Андрей, как он это делал многие годы!

Андрей решил сменить обстановку:

– Слушай, Рит, а почему бы нам в зоопарк не поехать? Чего тут на улице толкаться? А там на зверей посмотрим, в кафе посидим, а?

– Что ж, я согласна!

– Тогда пойдем к стоянке. Заберем «Ниссан» – и на Пресню?

– Пойдем.

Через полтора часа супруги Сургины находились уже в зоопарке. Рита, как маленькая девочка, радовалась проделкам мартышек, удивлялась солидности горилл и шимпанзе.

Супруги устроились на свободной скамейке одной из аллей. День сегодня выдался теплым, солнечным, почти летним.

Андрей достал сотовый телефон, объяснив Рите:

– С напарником свяжусь.

Набрал номер Павлова.

Тот ответил не сразу, видимо, был занят домашними хлопотами:

– Привет, Андрей!

– Привет, Славик! Как дела? Как малыш? Растет?

– Растет. Хотя сейчас это незаметно. Ты просто так решил позвонить или дело какое образовалось?

– Дело, Славик!

И он передал другу суть разговора с Потаповым.

Капитан вздохнул:

– Значит, завтра в 11.00 у него на даче?

– Да! Я заеду за тобой и встану у остановки, чтобы Оксана ни меня, ни машину не видела. В 9-30 выходи.

– Понял.

Сургины, решив не заходить в кафе, переполненное народом, вернулись домой к трем часам. Пообедали. Рита отдохнула. Вечернюю прогулку пришлось отложить, на улице пошел дождь, переросший в майскую грозу. Так остаток дня и провели в квартире.

Воскресенье, 15 мая

Андрей подъехал к месту встречи с Павловым ровно к 9.30. Напарник уже ждал его.

– Так ты знаешь подробности и сроки предстоящего задания? – спросил он.

– Только сроки, и то предварительные. Подробности узнаем у генерала.

Вскоре машина Сургина въехала во двор одноэтажного кирпичного здания – дачи Потапова. Генерал вышел на крыльцо, когда офицеры, затворив ворота, направились к дому.

– Здравствуйте, орлы! Проходите сразу в кабинет. А я кофе приготовлю.

Офицеры устроились в креслах у стола, на котором уже стоял поднос с чашками, ложками, сахарницей и тарелкой с пакетиками, заполненными сливками. Не хватало кофейника с ароматным напитком. Его ждать долго не пришлось. Как и Потапова, внесшего в кабинет этот кофейник.

Генерал, разлив кофе по чашкам, спросил:

– Вы завтракали? Может, бутерброды сделать?

Офицеры отказались, сославшись на то, что скоро время обеда. Потапов сказал:

– Тогда тему одну обсудим. Кое-кто в Чечне планирует грохнуть министра обороны России!

Андрей с Вячеславом переглянулись. Майор спросил:

– Я не ослышался?

Генерал подтвердил:

– Да, ты не ослышался.

– И кто это такой ярый и тупоголовый, если решил, что может провернуть подобное дело?

– Нурпаша Гулаев.

Посуда перекочевала на журнальный столик, ее место заняла оперативная карта Верхневолжского региона. Точная копия той, которой в станице Егорьевской пользовались Усамбиев и главари банды террористов. Практически с теми же обозначениями на ней. Генерал начал оперативный доклад, из которого следовало, что министр обороны Российской Федерации с группой военачальников Генерального штаба одиннадцатого июня сего года планирует посетить так называемый объект № 0216, или НИИ «Конус» и завод «Победа», где разрабатываются и выпускаются переносные зенитные и противотанковые комплексы. В 10.00 самолет с министром на борту должен совершить посадку на резервном военном аэродроме поселка Некрасовска и далее лететь по маршруту Некрасовск – Рачинск – Приволжье, где и находится производство ПЗРК и ПТРК. Маршрут составляет пятьдесят пять километров, срок командировки министра – один день. Вечером того же дня он должен вылететь обратно в Москву.

Генерал взглянул на подчиненных:

– Объект охраняется полком спецназа внутренних войск МВД, и он перекроет подходы к шоссе, а также оцепит всю потенциально опасную территорию, и чеченам Гулаева это прекрасно известно. Поэтому ими решено провести диверсию на мосту.

Сургин проговорил:

– Да, придумано неплохо, но для практического осуществления план сложен.

Павлов поддержал друга:

– Да, как духи могут открыто заминировать мост?

Генерал ответил:

– А вот это мы узнаем, наблюдая за ними. Но, вероятнее всего, минирование будет произведено под водой. Что проще? Нырнул аквалангист с берега, подплыл к опорам и закрепил на них взрывные устройства. Для того чтобы срезать бетонные столбы диаметром четыре метра, много взрывчатки не потребуется.

Сургин заметил:

– Но под водой и сигнал к взрывчатке с дистанционного пульта не передашь. Если только не с самого моста и с прибрежной зоны, которые, как я понял, будут тщательно охраняться.

Потапов согласился:

– Не передашь, ты прав. Следовательно, боевики проявят какую-нибудь хитрость. Но и ее мы просчитаем. А информация по предстоящей диверсии попала в верха от некоего полковника Зинченко Валентина Валентиновича, офицера штаба объединенного командования.

Андрей поднялся, потянулся:

– С этим все понятно, непонятно другое: какую нам с Вячеславом в предстоящей акции вы отводите роль?

– Ваша роль, Андрюша, в том, что вы с Павловым должны произвести захват боевиков, которые попытаются взорвать мост. Взять живыми!

– Но это одиннадцатого июня?

– Да.

– До акции почти месяц?

– Необходимость раннего вызова объясняется просто, Андрюша. Как только в Минобороны стало известно о готовящемся покушении на самого министра, сам понимаешь, какую это вызвало реакцию. Петров сразу же связался с директором Службы. Тот вызвал меня и поручил не только обеспечить безопасность министра обороны, но и, захватив потенциальных исполнителей террористического акта, пробить заказчиков покушения. С последующей, как всегда, их ликвидацией!

– Но мы же знаем, кто готовит покушение?

– Знаем. Однако, как ты думаешь, сам бы Гулаев пошел на такой шаг? Нет, господа офицеры, кто-то Гулаевым манипулирует.

Андрей прикурил сигарету:

– У меня вопрос: как к Зинченко попала информация о готовящейся диверсии? Полковник имеет отношение к разведке?

– Нет, не имеет. Зинченко – связист, а информация, по его словам, попала к нему через обычный мобильный телефон. Тринадцатого мая, то есть позавчера утром, Зинченко позвонил неизвестный кавказец и предупредил полковника о готовящейся террористической акции. Далее неизвестный сказал, что желает войти в контакт с руководством ФСБ, с которым и обговорит условия дальнейшего сотрудничества. Добавил, что имеет непосредственное отношение к планированию деятельности организации «Халифат». Все!

Сургин, задумавшись, проговорил:

– Что-то с нами никто из боевиков не связывается. Взял бы этот информатор и позвонил прямо в ФСБ. Кстати, это гораздо проще сделать, чем выйти на связь с каким-то полковником, не зная, как тот среагирует на звонок. А если бы Зинченко испугался и послал этого «доброжелателя» на три буквы? И никуда ничего не передал? Что было бы вполне естественно. Зачем осложнять себе жизнь? Ведь военная контрразведка в момент начнет крутить Зинченко на предмет связи с боевиками. А от них так просто не отбиться. Нужно было полковнику докладывать о звонке вышестоящему командованию, когда намного проще проигнорировать его. Но Зинченко принимает информацию и передает ее!

Генерал посмотрел на майора:

– Считаешь, что Зинченко выбран для контакта не случайно?

– Ничего я не считаю, Николай Викторович, но и в случайность подобного рода особо не верю. «Доброжелатель» знал номер телефона Зинченко. Не мешало бы установить откуда. Зинченко надо тщательно проверить. И не прямыми допросами особистов, а ненавязчивой работой агентов вашего управления. Если в нашу задачу входит не только пресечение теракта, но и нейтрализация его заказчиков, то работу надо начинать с полковника из ОГВ. Тем более времени у нас предостаточно.

Генерал, выслушав Сургина, перевел взгляд на Павлова:

– Ну а ты что скажешь, капитан?

Вячеслав пожал плечами:

– Что мне сказать? Я согласен с Андреем.

Потапов усмехнулся:

– Ну, ясно, разве подчиненный может быть не согласен с начальником, тем более с другом?

– Не в этом дело, Николай Викторович! Я тоже считаю, что боевики вышли на Зинченко не случайно и требуется тщательная обработка личности полковника. Не исключено, что его могли подставить, но тогда тем более мы должны знать, кто из наших работает на духов. А это опять-таки возможно выяснить лишь в результате прокачки Зинченко.

Генерал повернулся к Сургину:

– По нему уже начали работу вчера вечером. Скоро мы узнаем о полковнике если не все, то очень многое. Но ты, Андрей, не ответил на предыдущий мой вопрос.

Сургин произнес:

– Это насчет того, не манипулирует ли кто Гулаевым?

Потапов утвердительно кивнул головой:

– Да.

Андрей, затушив сигарету, произнес:

– Я думаю, что Гулаевым руководят, вне всякого сомнения, и «Халифат» используется по заказу. Сам Нурпаша на такую акцию не пошел бы. Если только… нас не пытаются развести.

– В смысле?

Сургин погладил подбородок, пытаясь правильнее и понятнее сформулировать ответ:

– В смысле того, что планируемая и сданная нам с потрохами акция является звеном в цепи более серьезной и масштабной операции духов. Операции, о которой нам пока неизвестно. Это во-первых. Во-вторых, факт угрозы немедленно сдается федеральным властям, при том, что подобные операции планируются в узком кругу главарей бандформирований. И вдруг утечка информации. Довольно грубо выполненный сброс замысла противника. В-третьих, акция наверняка финансируется заказчиком из-за бугра, у «Халифата» просто нет стольких средств, чтобы обеспечить организацию и проведение подобного мероприятия. А если и есть, то Нурпаша сам не стал бы выбрасывать деньги на ветер. Финансируется обреченная, хочу подчеркнуть, на полный провал операция. Вот я и задаюсь вопросом: что бы это все значило? Не назрели ли крупные разборки между нашими доморощенными моджахедами и их иностранными спонсорами? Не хочет ли кто-то использовать акцию у Некрасовска в своих целях?

Потапов произнес:

– Понятно. Ты, Андрей, как всегда, пытаешься просчитать все вероятные варианты развития событий. Это, конечно, похвально, но… задача управлению поставлена конкретно и однозначно. Поэтому мы должны сосредоточиться на мероприятии у Некрасовска. Параллельно пытаясь раскачать полковника Зинченко.

Сургин вздохнул:

– Да отработаем мы у Некрасовска, отработаем. Но не следует отметать вариант обычной подставы.

Генерал спросил:

– Может, ты думаешь, что боевики и к мосту не пойдут?

Андрей отрицательно покачал головой:

– Нет, я так не думаю. Акция на Волге у Некрасовска и объекта № 0216 проводиться будет. Даже в том случае, если она и является подставой. Но вот что последует за ее провалом или параллельно ему, это просчитать было бы не лишним.

– А если ничего не последует? И все выглядит гораздо проще, чем думаешь ты? Из-за бугра заказали министра, хотя бы в целях поднятия шума в мировых СМИ, исполнение поручили «Халифату», а кто-то из осведомленных людей в руководстве банды слил информацию, решив таким образом купить себе гарантию безопасного выхода из надоевшего и бесперспективного противостояния федеральной власти или по другим, возможно, личным или корыстным мотивам. Если служба готова платить десятки миллионов долларов за информацию о местонахождении главарей бандформирований, то почему бы этим не воспользоваться и нашему стукачу? Он сдает акцию у Некрасовска, тем самым подтверждая искренность своих намерений переметнуться к федералам, вступая в контакт с ФСБ. Оговаривает с руководством условия не только собственного выхода из игры, но и финансовые вопросы, касающиеся сдачи того же Гулаева, а возможно, и лиц, манипулирующих «Халифатом» из-за рубежа.

Андрей взглянул на генерала:

– Дай бог, если так. Но я, признаюсь, не верю в это. И первопричина моего неверия в полковнике Зинченко. По-моему, здесь совершена ошибка. Осведомитель не должен был связываться с первым попавшимся офицером штаба объединенной группировки. Кому, как не духам, не знать о том, что у них есть свои люди в нашем штабе, продавшие за доллары и честь и совесть. Значит, противнику либо было по барабану, кому сбрасывать информацию, лишь бы она попала в штаб, либо полковник Зинченко связан с боевиками. Но… раз им займутся ваши ребята, генерал, то нам со Славой остается отрабатывать собственную задачу.

– Обеспечение безопасности министра обороны на объекте № 0216 возложено на меня, – сказал Потапов. – Посему я через неделю вместе с группой «Ястреб» вылечу на место предполагаемой диверсии. Ваша задача – захват исполнителей теракта. Как только ребята из «Ястреба» вычислят диверсантов в Некрасовске и подтвердится факт минирования моста, я вызову вас в район применения. А до вызова изучите карту. Это по объекту № 0216. По «Халифату» определимся сразу же по окончании работы у моста. Нам надо узнать, где находится основная база Гулаева и его резервные точки. О чем мы спросим у тех, кого Нурпаша пошлет на диверсию.

Андрей спросил:

– А если исполнители не знают резервных укрытий главаря банды?

– Тогда будем исходить от месторасположения основной базы, уж о ней духи знают наверняка.

Павлов предложил:

– А может, нам, Николай Викторович, прокачать этого Зинченко? Прямо в штабе ОГВ?

– Нет, капитан! Вам там светиться незачем. И не спеши в Чечню, еще успеешь надышаться горным воздухом, охотясь на главарей «Халифата».

Павлов по-военному ответил:

– Есть не спешить, Николай Викторович!

– Вот так оно лучше!

Аппарат специальной спутниковой связи издал сигнал вызова. Генерал ответил:

– Кедр слушает!.. Да? Когда?.. Так… так… Точно?.. Зафиксировали?.. Молодцы! Теперь слушай, Дон, сегодня в ночь к вам вылетят два агента. Нет, встречать не надо. Ваша задача вести наблюдение за объектом. Старший группы свяжется с вами – передадите объект и поступаете в его полное распоряжение. Он представится как Гость. Общение только по связи, у напарника позывной Гость-2. Вопросы?.. Сопровождать! Где бы ни остановился, с кем бы ни контактировал, все фиксировать на пленку! Да. До связи, Дон!

Закончив переговоры с неизвестным Доном, генерал перевел взгляд на Сургина:

– Ну что ж! Похоже, Андрюша, ты опять оказался прав!

Сургин спросил:

– Полковник?

– Он самый! Только что старший группы наблюдения доложил: в ночь попутной «вертушкой» полковник Зинченко вылетел в Ростов, срочно оформив себе командировку на трое суток в штаб Северо-Кавказского военного округа. Остановился в гостинице «Ростов», что на Буденновском, насколько помню, проспекте. И уже в 10.00 встретился на набережной, знаете с кем?..

Генерал выдержал паузу, чтобы придать словам большую весомость.

– …В 10.00, когда вы ехали сюда, наш полковник Зинченко встретился с господином Азимом Хаджимурадовым, одним из заместителей Нурпаши Гулаева. Группа слежения проконтролировала встречу и зафиксировала передачу денег полковнику, а также почти слово в слово ту информацию, что Зинченко запустил вверх по команде. Также между оборотнем и бандитом речь шла о каком-то закрытом армейском канале проводки любых сумм в Чечню и о начфине одного из корпусов Северо-Кавказского военного округа. Зинченко получил приказ Гулаева обработать этого начфина, не жалея средств на подкуп или вербовку последнего. Хаджимурадов передал полковнику, что в этой перекачке денег Зинченко получит свою долю, которую будет обговаривать лично в разговоре с Гулаевым… ПОСЛЕ ПРОВЕДЕНИЯ АКЦИИ! Прикидывайте, о КАКОЙ акции шла речь!

Генерал вновь взглянул на Андрея.

– Таким образом, твое предположение о том, что планируемое покушение сдано нам специально, подтверждается!

– Значит, подтверждается и версия, что Гулаев задумал более масштабную игру, замысел и правила которой нам неизвестны.

Потапов согласился:

– Да, это так. Но у нас теперь есть полковник Зинченко и доказательства его связи с группировкой «Халифат»! Этого достаточно, чтобы заставить предателя работать на нас. Наши ребята зафиксировали на видео и магнитофон все подробности встречи на набережной.

Сургин произнес:

– И, как я понял из обрывков вашего разговора с Доном, сделать это предстоит нам с Павловым, и не позднее завтрашнего дня.

Генерал поправил майора:

– Не позднее девяти утра завтрашнего дня, Андрюша.

Майор выразил недоумение:

– Почему именно не позднее 9.00?

Потапов объяснил:

– В это время Зинченко будет еще находиться в гостинице, возможно, имея при себе улики, полностью изобличающие его как предателя. Позже он пойдет в штаб округа, ему надо же отметить командировочное удостоверение. Посему из гостиницы утром Зинченко выпускать нельзя.

Павлов спросил:

– А этого оборотня люди Гулаева не пасут?

– Нет. Хаджимурадов покинул Ростов сразу после встречи. За его машиной ведется наблюдение.

Дачу генерала покинули после восьми вечера, чтобы в 1.00 уже быть на военном аэродроме. Откуда в 3.15 транспортный борт «Ил-76» Министерства обороны взял курс на юго-восток России, в Ростов-на-Дону, на такой же армейский аэродром Северо-Кавказского военного округа.