Текст книги "Черный снег вермахта"

Глава 5

Сидя в тендере паровоза под кучей угля, Шубин не терял времени. Он лихорадочно сопоставлял полученную за последний час информацию, обдумывал, что она может значить. Ему было необходимо составить третье донесение в штаб генерала Попова и в этом донесении точно представить планы врага.

Итак, на Донбасс прибыли эсэсовские части. Пока еще он, Шубин, не установил, откуда они прибыли и что это за части. Но уже ясно, что они могут изменить соотношение сил в этом районе. Ведь войска СС – это элитные подразделения немецкой армии, их всегда направляют на самые трудные участки фронта.

Это было первое. А второе, эти войска направлялись не в сторону Славянска, откуда наступала Красная Армия, а далеко в стороны. Если верить словам старого машиниста (а не верить им у Шубина не было оснований), немцы укрепляли не свое самое слабое направление, а фланги. Зачем? Это было странное, нелогичное решение, но оно наверняка имело какое-то объяснение. Это объяснение надо было срочно найти, чтобы разгадать планы врага.

И тут Шубин вспомнил ноябрь прошлого года, время, когда он прибыл в штаб Сталинградского фронта. И как начальник штаба, ставя перед ним задачу по разведке румынских и немецких позиций, объяснял, что советские войска не случайно собираются на флангах немецкой группировки в Сталинграде. Командование собирает основные силы не на Мамаевом кургане, не на заводе «Баррикады», а к югу и к северу от города, чтобы в нужный момент нанести решающий удар и замкнуть немецкую армию в кольцо. Что, если и здесь немцы задумали нечто подобное? Что, если они готовят советским войскам ловушку?

При мысли о таком варианте развития событий Шубина пробил холодный пот. Надо срочно предупредить командование о такой возможности. Но правда ли у немцев есть такой замысел? Что, если Шубин все это выдумал? Если ему только мерещатся коварные планы врага? Тогда цена ошибки может быть очень высокой…

Но как бы там ни было, им с Мельником необходимо продолжать разведку. Радиограмму он, конечно, отправит и в ней сообщит о прибытии в Лозовую эсэсовских частей и о том, куда они направились – в Горловку и на Харьков. Но никаких выводов делать не будет. Выводы генерал Попов и его начальник штаба полковник Лебедев сами могут сделать. А им с Мельником надо теперь разведывать не устройство немецкой обороны на станции Лозовая, нет, им не нужно возвращаться в Лозовую. Им нужно отправиться в самый центр немецкой армии в Украине – в Запорожье, в штаб фельдмаршала Манштейна. Только там они смогут узнать о замыслах врага, о его силах.

Как они проникнут во вражеский штаб, Шубин пока не знал. Даже мыслей на этот счет пока никаких не было. Но это была важнейшая задача на данный момент. Это был их долг. А Шубин не привык уклоняться от выполнения долга. И он знал: если поставит перед собой какую-то задачу, даже самую трудную, – обязательно ее выполнит.

До ближайшего полустанка состав шел долго, почти час. За это время Шубин успел все как следует обдумать.

Но вот состав замедлил ход, а потом и вовсе остановился. Разведчики осторожно выглянули из-под скрывавшей их рогожи. Состав стоял на каком-то полустанке. Темно было – хоть глаз выколи. Лишь где-то далеко в стороне, как видно возле здания станции, горела одинокая лампочка. В ее свете можно было разглядеть стоящие по соседству составы. Ни часовых, ни каких-то других людей поблизости видно не было.

Не говоря ни слова, Шубин махнул Мельнику рукой – давай, мол, вылезать. И оба разведчика выбрались из кучи угля, спустились с паровоза, перебрались на соседний путь и по нему зашагали к зданию станции. С эсэсовского состава их не заметили, и уже это было большой удачей.

Подойдя ближе к свету, разведчики осмотрели друг друга. Машинист был прав: путешествие под кучей угля оставило на них свои следы. Их лица и руки были перепачканы углем, и на мундирах тоже повсюду были пятна от угля. Кроме того, у Мельника был разорван воротник, а у Шубина, как выяснилось – порван рукав. Ну и на скуле багровел кровоподтек. В таком виде показываться на глаза немцам и выдавать себя одному за офицера, а другому за солдата было невозможно.

– Как я вижу, перед нами сейчас стоит первостепенная задача – помыться и переодеться, – заявил Шубин. – А уже потом можно будет строить дальнейшие планы. Но до бани нам надо передать очередное донесение. Вон там я вижу какую-то будку. Если устроиться рядом с этой будкой, можно будет развернуть рацию.

Так они и сделали. Пристроившись у стены каменного сооружения, Шубин достал рацию, настроил ее и передал в штаб сообщение, которое составил в уме, еще пока ехал на тендере паровоза. В нем шла речь об укреплении станции Лозовая, об артиллеристах и пехотинцах, которых отправляют в сторону Славянска для укрепления обороны. А также Шубин сообщал о появлении в этом районе эсэсовских частей, которые направляются на фланги наступающих советских войск. В конце донесения Шубин сообщал, что они с напарником собираются пробраться в Запорожье, чтобы лучше узнать о планах немцев.

Закончив передачу, Шубин собрал рацию и сказал:

– Ну, теперь пришла пора взяться за наш внешний вид. Мне кажется, нам следует дезертировать из рядов вермахта и на время превратиться в гражданских лиц.

– Полностью поддерживаю, – отозвался Мельник. – Как мне надоело быть фрицем, сказать не могу! Долой этот проклятый китель!

И он сорвал с себя сначала немецкую солдатскую шинель, а затем и китель.

– А теперь, если надеть простую рубаху, то я вполне могу сойти за гражданское лицо, – продолжил Петр.

И он достал из своего вещмешка поношенную рубашку. Китель он скомкал и засунул в густые кусты, а с шинели спорол все нашивки, знаки различия – и она стала похожа на обычное пальто.

– А ты, однако, запасливый товарищ, как я погляжу, – сказал Шубин, наблюдая за превращениями напарника. – А у тебя, часом, не найдется еще одной такой же рубашки?

– Почему же не найдется? – откликнулся Мельник. – Если я, как ты говоришь, человек запасливый, то у меня все должно найтись.

И он достал из мешка вторую такую же рубаху. Шубин тоже скинул китель с погонами капитана и надел рубаху. После этого он тоже спорол со своей шинели немецкие нашивки и снова ее надел. Превращение разведчиков в гражданских лиц было закончено.

– И какие будут наши дальнейшие действия? – спросил Мельник. – Будем ждать эшелон, который идет назад, в сторону Лозовой? Ведь мы там не все до конца разведали…

– Нет, Петр, в Лозовую мы возвращаться не будем, – сказал Шубин. – Эту местность мы отработали. У нас теперь другая цель – Запорожье. Но прежде чем туда отправляться, надо приодеться и хотя бы немного отдохнуть. Ведь в наших шинелях мы только в темноте можем сойти за гражданских. А как только рассветет, нас остановит первый же полицейский патруль. Нет, нам надо полностью изменить свой облик.

– И где же ты это думаешь сделать? – недоверчивым тоном спросил Мельник. – Предлагаешь зайти в какой-нибудь дом на этом полустанке и занять у хозяев пару полушубков, валенки да еще какую-нибудь одежду в придачу? Занять, так сказать, без отдачи?

– О чем ты говоришь? – возмутился Шубин. – Нет, так мы действовать не будем. Одно дело, когда мы нападаем на немцев, грабим их и убиваем. Они – захватчики, с ними нечего церемониться. И совсем другое дело – наши люди, мирные жители. Какую-нибудь тряпку у них взять без спроса – это одно. А грабить – это уж извини. Нет, мы можем только попросить или купить. Деньги-то немецкие у нас есть…

– И то верно, – спохватился Мельник. – Нам же в штабе выдали приличную сумму. Давай тогда, излагай свой план.

– План простой, – сказал Шубин. – Мы действительно ищем дом, где хозяева не спят. А такие дома должны найтись – скоро ведь утренняя дойка начнется. Заходим в такой дом и излагаем вот какую легенду. Мы – строители из Запорожья. Два месяца назад немцы нас мобилизовали на строительство оборонительных сооружений на Северском Донце, а также мостов на реке Оскол. Мы там им много чего понастроили, нам за это деньги заплатили. И даже свои немецкие шинели выдали. Но тут началось наступление Красной Армии, немцы драпанули и нас с собой потащили. Теперь мы хотим скорее вернуться домой, в Запорожье. Но вернуться нам хочется не в этих шинелях, а в нормальной одежде. И мы за нее готовы заплатить. Как тебе легенда?

Мельник пожал плечами:

– Ничего, сойдет. Как говорится, на безрыбье и рак рыба. Тут, конечно, могут возникнуть вопросы. Например, почему мы, молодые люди, строители, не были призваны в Красную Армию? Или почему не ушли с нашими, а дождались немцев? Так что вопросы могут быть. Но лучше все равно ничего не придумаем, так что сойдет. Пошли искать двор, где горит огонек.

И разведчики отправились на поиски такого двора. Дальше все прошло на удивление гладко. Хозяйке, задававшей сено корове, разведчики изложили свою легенду и слезно попросили продать хоть какую одежонку. И эту просьбу подкрепили немалой суммой рейхсмарок. Вид денег хорошо подействовал на хозяйку. Никаких вопросов она задавать не стала, а сразу пошла будить невестку (мужчин в доме не было) и рыться в сундуках. И когда спустя полчаса разведчики покинули дом этой хозяйки, они были одеты уже не в драные немецкие шинели, а в добротные, хотя и старые полушубки. Также они приобрели шмат сала и буханку хлеба. Что же касается их желания вернуться в «родное Запорожье», то выяснилось, что для этого им все же придется вернуться в Лозовую и там сесть на поезд, идущий в Запорожье.

Когда уже стало светать, напарники сумели незаметно сесть в грузовой состав, идущий в сторону Лозовой. И утром они вернулись на станцию, откуда накануне вечером им пришлось спешно бежать. И последствия этих вечерних событий были хорошо видны: по вокзалу ходили эсэсовские патрули, которые проверяли документы у самих немцев, в том числе у офицеров. Особое подозрение вызывали офицеры в чине капитана.

Шубин и Мельник не были немцами, на них была обычная гражданская одежда, поэтому патрули их не останавливали. Но могли остановить в любой момент. А ведь никаких документов на «строителей из Запорожья» у напарников не было. Поэтому Шубин решил отказаться от первоначального плана ехать в Запорожье на грузовом поезде под видом строителей. Надо было придумать что-то другое. И надо было срочно обзавестись новыми документами. Поэтому он дал знак Мельнику, и они незаметно покинули район вокзала и ушли в район частных домишек, где не ходили немецкие патрули.

– Вот что, Петр, – сказал он, убедившись, что немцев поблизости нет. – Нам надо снова устроить охоту на немецкие машины.

– На машины или на их пассажиров? – уточнил Мельник.

– Нам и то, и другое нужно, – ответил Шубин. – Причем звание капитана мне уже не подходит. Думаю, фашисты уже по всей армии разослали информацию о каком-то русском, который выдает себя за капитана вермахта. Так что теперь я должен стать майором, не меньше. Ну а ты, соответственно, будешь моим водителем.

– Задание понятно, – сказал Мельник. – Значит, нам опять нужна машина с пассажирами. Значит, нам снова нужно выходить на трассу. Только вот какое дело: как же мы будем останавливать немецкие машины, будучи одеты как русские? Ведь с точки зрения тех, кто едет по трассе, мы будем выглядеть знаешь как кто? Как партизаны. И ни один немецкий водитель, увидев нас, не остановится. Наоборот, только скорости прибавит.

– Это ты верно говоришь, – согласился Шубин. – Значит, выходить на трассу мы можем только ночью или в сумерках. Ну а день потратим на то, чтобы выйти к трассе и выбрать подходящее место для засады.

И разведчики отправились к автомобильной дороге. Когда они до нее добрались, выяснилось, что найти подходящее место для засады не так-то просто. В этом степном краю лесов почти не было, и даже вдоль дороги деревья росли редко. К тому же разведчики не могли просто идти по дороге, выбирая нужное место. Нет, они должны были скрываться, прятаться. Так что поиски подходящей точки для засады затянулись. Лишь к двум часам дня напарники нашли то, что им было нужно. Дорога здесь пересекала долину ручья и взбиралась на крутой склон. На вершине подъема росла крохотная роща – всего два десятка деревьев. Но Шубин решил, что для их целей ее хватит.

– Чтобы спрятаться, нам и двух деревьев хватит, – заявил он. – Главное, чтобы у нас было бревно. Ну, не бревно, так большой сук, с помощью которого можно перегородить дорогу. Объехать сук у водителя не получится – он свалится в кювет. Значит, ему придется остановиться. Ну а дальше наше дело.

– Ну да, дальше дело ясное, – усмехнулся Мельник. – Подойдем к машине, попросим прикурить. Заодно выясним, кто в машине едет. Если капитан или, допустим, лейтенант – пропустим без звука. Так и скажем: «Поезжайте, мол, господин лейтенант, вы для нас мелковаты, нам нужна рыба покрупнее…»

– Издеваешься? – сердито спросил Шубин. – А тут ничего веселого нет. Да, мы не можем знать заранее, кто едет в машине, и придется брать первую, какую остановим, кто бы в ней ни ехал. Тут в известном смысле лотерея. Попадется лейтенант – что ж, возьмем и лейтенанта, потом еще раз придется менять обличье. Только заметь: лейтенанты редко ездят на легковых машинах. Это должен быть капитан, майор или полковник. А то и генерал…

– Генерал не поедет на драном «Опеле» без охраны, – возразил Мельник. – А машину с охраной мы с тобой вряд ли будем останавливать. Если только не захотим пасть на этой дороге смертью храбрых…

Пока выбирали место, пока искали на деревьях подходящий сук и ломали его (только в то время, когда по дороге никто не ехал), прошло еще два часа. Стало смеркаться. «Охотникам» пора было занимать позицию и готовиться к встрече с будущей «дичью». Шубин спешил дать напарнику последние инструкции:

– Значит, смотрим в обе стороны. Нам все равно, откуда и куда идет машина. Главное, чтобы это была легковушка без охраны. И чтобы следом за ней или навстречу не шел грузовик. Если идет машина, какая нам нужна, ты, пользуясь темнотой, кладешь посреди дороги наш сук и быстро возвращаешься назад. Очень важно, чтобы тебя не заметили! Заметят – все пропало. Водитель ни за что не подъедет ближе. Скорее всего – развернется и покатит обратно. Все понял?

– Что тут непонятного? – буркнул в ответ Мельник. – Дело привычное.

После этого наступило молчание. Разведчики всматривались в темноту. Мельник смотрел налево, в сторону Запорожья, Шубин – направо, на восток. Первый час прошел в напрасном ожидании. Машины по дороге шли, но это были в основном грузовики. Чаще всего они шли на восток и тащили за собой орудия разных калибров. Пару раз мелькнули легковушки. Но каждый раз они шли в окружении грузовиков, иногда – во главе целых колонн.

Но вот темнота еще больше сгустилась, наступила ночь. Машины стали идти реже, и шли они только группами, словно немцы догадались, что для них здесь готовится засада, и приняли меры предосторожности.

– Вот гадское дело какое! – пожаловался Мельник. – Так мы можем и ничего здесь не поймать!

Шубин ничего не ответил. Он знал, что у них нет другого плана действий, кроме вот этого – ловить на трассе штабные машины.

Так прошло еще три часа. К полуночи движение на дороге стало совсем редким. Но по-прежнему шли только грузовики и только в составе колонн. Чтобы не замерзнуть, разведчики поочередно отходили в сторону от дороги, занимались гимнастикой: приседали, отжимались, двигались разным способом. Около часа ночи, когда у Шубина был очередной такой «сеанс движения», Мельник вдруг окликнул его:

– Идет! Кажется, идет!

Глеб опрометью кинулся назад к ямке, которую вырыл себе в снегу. Бросился на землю и всмотрелся в темноту. Нигде по-прежнему не видно было ни искорки света. Но разведчик явственно различил приближающийся со стороны Запорожья звук автомобильного мотора. И это был не низкий звук мощного грузовика – нет, это было спокойное урчание мотора легковушки. Машина шла, и она шла одна!

– Давай, чего же ты! – воскликнул Шубин.

Мельник словно ждал этой команды. Пригнувшись, он выскочил из укрытия и потащил за собой тяжеленный сук, который они заранее приготовили. Вытащил его на середину дороги и там оставил, а сам вернулся в свое укрытие.

Глава 6

Машина тем временем уже достигла подножия холма. Наступил короткий момент, когда разведчики со своей позиции ее не видели – тем более что водитель машины, как и большинство водителей военного времени, ехал без света. О приближении автомобиля можно было судить только по нарастающему гулу мотора. Этот гул все приближался – и вот машина вынырнула из-под откоса и выехала на вершину холма.

Это был не «Опель», а длинный блестящий «Мерседес-Бенц», немецкая штабная машина, возившая больших начальников. За лобовым стеклом можно было разглядеть водителя; пассажир, как видно, сидел на заднем сиденье, и его видно не было.

Разведчики увидели машину, а ее водитель увидел лежащий на дороге сук. А увидев препятствие, он сразу остановился, не доехав до сука метров пятьдесят. Некоторое время ничего не происходило. Водитель не выходил из машины и не выключал мотор. Возможно, он совещался со своим пассажиром, спрашивал у того, как ему поступить. Если немцы заподозрят, что сук упал не сам по себе, что его специально положили на дорогу, они поймут, что здесь приготовлена засада. Тогда они могут развернуться и уехать. И разведчики никак не смогут им помешать: даже если они начнут стрелять по водителю и заодно по колесам, опытный водитель сможет спрятаться от пуль за приборной доской и сможет ехать даже с пробитыми колесами. Уж несколько километров он точно сможет проехать, а там вызовет подмогу. Нет, пока машина не подъедет ближе, ничего сделать нельзя – можно только все испортить.

Да, была большая вероятность, что немцы почувствуют опасность и предпочтут уехать. Но что-то подсказывало Шубину, что они примут другое решение. Наверное, это в нем говорило чутье разведчика, выработанное за полтора года войны.

Так прошло пять минут, десять… Возможно, немцы ждали, не покажется ли на трассе какая-то другая машина, которая окажет им помощь. Или же они, в свою очередь, ждали, не начнут ли стрелять из засады. Так оба противника проверяли выдержку друг друга.

Затем машина плавно тронулась с места и поехала вперед, к суку. Она подъехала к нему на расстояние около трех метров. Открылась дверца; водитель вышел и направился к обломку дерева, перегородившему дорогу. На ходу он оглядывался по сторонам, а в руке держал пистолет.

Впрочем, его внимательность, его готовность дать отпор врагу уже ничего не значили. С того момента, как он подъехал к разведчикам вплотную, он уже проиграл. Вопрос был только в том, как именно разведчики смогут завладеть «Мерседесом», а также обмундированием его пассажиров: будет ли на немецких мундирах множество пулевых отверстий или их не будет вовсе.

Вот водитель дошел до лежавшего на дороге сука, еще раз огляделся, потом поднял этот кусок дерева и потащил его к обочине. Стрелять, вообще оказывать какое-то сопротивление в этот момент он уже не мог. И разведчики дружно выскочили из своих укрытий. Мельник бросился к водителю. Тот бросил сук, поднял пистолет – но выстрелить не успел. Петр с ходу ударил его по лбу рукояткой пистолета, и водитель рухнул на дорогу.

А Шубин в это время подбежал к задней дверце машины и дернул ее, чтобы добраться до пассажира. Однако дверца не открывалась. Глеб понял, что немец успел опустить кнопку, запиравшую дверь изнутри. Сквозь стекло Шубин видел немца, его узкое лицо под козырьком фуражки. Он понял, что немец не просто так сидит, а спешно достает из кобуры пистолет. «Смотри, какой отчаянный попался!» – успел подумать Шубин. Он дернул переднюю дверь, одновременно выхватил свой пистолет.

Два выстрела – Шубина и пассажира авто – прозвучали одновременно. Пуля, выпущенная разведчиком, пробила немцу голову в середине лба. Пуля, выпущенная немцем, пролетела там, где только что была голова Шубина, и вонзилась в стойку двери. Немец выронил свое оружие и повалился на сиденье.

– Молодец, боролся до конца, – сказал Шубин. – Первый такой случай в моей практике.

В это время к машине подошел Мельник.

– Ну, что будем делать? – спросил он. – Здесь переоденемся или поедем, поищем зал с зеркалами?

– Ты все шутишь, а сейчас не до шуток! – резко отозвался Шубин. – Ты что, не понимаешь, что здесь переодеваться нельзя? В любую минуту может кто-то подъехать, и что тогда? Быстро тащи этого водилу сюда, клади на заднее сиденье, и поехали. Да, и не забудь убрать сук с дороги: здесь не должно остаться никаких следов.

Пока Мельник затаскивал в кабину водителя, Шубин завел машину. Едва Мельник сел рядом с ним, Шубин развернул машину и поехал в сторону Запорожья. По дороге он все время смотрел по сторонам: высматривал место, где можно было съехать с трассы в сторону и переодеться. Ведь, пока они этого не сделали, их положение оставалось крайне опасным.

Они ехали около получаса и ничего подходящего не нашли. За это время им навстречу попались два грузовика, но ничего не случилось: машины просто разминулись. Наконец Шубин заметил темнеющие справа от дороги постройки. Это было небольшое село. Ни один огонек не светился ни в одном окне. Но это не было главным для разведчиков. Им нужно было просто где-то приткнуть машину, чтобы ее не было видно с трассы.

Шубин подъехал к селу и заметил неподалеку пару сараев. Это было как раз то, что надо. Он остановил машину возле одного из сараев. Разведчики вышли и стали вытаскивать из машины немцев. При этом офицер не пошевелился – он был мертв. А вот водитель застонал и открыл глаза – он начал приходить в себя.

– А с этим что будем делать? – спросил Мельник. – Удар ножом, и конец, или ты хочешь с ним побеседовать?

– Я, может, и не очень хочу с ним беседовать, но нужно, – ответил Шубин. – Офицер мертв, никакой папки с документами я при нем не вижу. Мы можем так ничего не узнать, кто они такие, куда и зачем ехали. Так что допросить водителя обязательно надо. Но сначала я посмотрю его документы, а заодно документы офицера.

И Шубин склонился над трупом убитого немца. И здесь его ожидало первое открытие. В ходе схватки, тем более в темноте, Шубин не успел рассмотреть мундир своего противника. И только теперь увидел, что мундир этот – черного цвета, а на воротнике вышиты серебряные молнии – знак войск СС. И на водителе тоже был черный мундир.

– Вот дьявол, да ведь это эсэсовцы! – воскликнул он. – Ничего себе! Я один раз уже изображал эсэсовского офицера, под Ростовом такое случилось. Но не думал, что придется еще раз в этот чертов мундир влезать. Ладно, посмотрим, кто наш покойничек…

Он достал из кармана кителя документы убитого немца и раскрыл их. Оказалось, что перед ним лежал группенфюрер СС Зигфрид Зандель.

– Группенфюрер у них – это что-то вроде полковника, что ли? – спросил он Мельника. – Или более высокий чин?

– Этого я не знаю, – ответил напарник Глеба. – С эсэсовцами я общался только на поле боя, а там о чинах мы как-то не успели поговорить.

– Ладно, это мы еще выясним, – сказал Шубин и полез за документами водителя.

И тут водитель внезапно решил оказать сопротивление. Когда Шубин склонился над ним, водитель вдруг резко дернул его на себя, так что разведчик повалился на него. А затем немец сунул руку в карман, где у Шубина лежал «ТТ». Еще секунда – и он бы завладел оружием и начал стрелять.

К счастью, Мельник видел, что произошло, и моментально отреагировал. Он выхватил нож и вонзил его немцу в кисть руки. Раздался вопль, водитель разжал ладонь, уже тащившую из кармана Шубина пистолет. Глеб выхватил у него оружие и вскочил.

– Ах ты гад недобитый! – воскликнул он. – Эти ребята со значком СС – опасные, как скорпионы. Ладно, делаю еще одну попытку достать у него документы.

Он зашел с другой стороны и достал из кармана водителя солдатскую книжку. Открыв ее, прочитал, что ее владелец – рядовой войск СС Вольфганг Шольц. Шубин протянул книжку Мельнику.

– Бери, теперь Вольфгангом Шольцем будешь ты, – сказал он.

После этого он вновь склонился над лежащим на снегу немцем.

– Скажи мне, Вольфганг, – произнес он почти ласково, – куда это вы так спешили с группенфюрером Занделем? Ведь вы оба знали, что ехать ночью опасно. Но все-таки поехали. Значит, дело было важное. Так какое у вас было дело?

Шубин задал вопрос и ждал ответа. Однако рядовой СС молчал. Он даже не взглянул на Шубина, словно того вообще рядом не было.

– Так, понятно, – кивнул разведчик. – Ты хочешь сказать, что ты человек стойкий и смерти не боишься. Я уважаю твою стойкость, Вольфганг. Но мне нужно получить ответ. Я должен знать, куда вы ехали и почему так спешили. И если ты не хочешь отвечать добровольно, я получу ответ силой. Например, вот так…

И Шубин взялся за нож, торчавший в запястье эсэсовца, и слегка его повернул. Вольфганг Шольц был стойким солдатом, но боль оказалась сильнее его. Он застонал, а затем сквозь зубы произнес:

– Вы не имеете права так поступать! Так нельзя поступать с пленными!

– Нельзя, – согласился Шубин. – Но вы с первого дня войны так поступаете с нашими пленными. Я сам побывал в руках у гестапо и знаю, какие пытки там существуют. Так что не говори мне о правах. Долго мучить я тебя не буду, но какую-то боль тебе придется вытерпеть. А всего-то делов – рассказать о целях вашей поездки. Расскажешь и получишь легкую безболезненную смерть. То, что ты будешь жить, я тебе не обещаю, не хочу врать. Но легкую смерть могу обещать. Итак, куда вы ехали и почему так спешили?

– Ничего особенного я рассказать не могу, – нехотя ответил солдат. – Ехали мы, ясное дело, на фронт. А спешили… Я не знаю, почему господин группенфюрер так спешил.

– Вранье, Вольфганг, полное вранье, – покачал головой Шубин. – Куда именно вы ехали на фронт? В какие части? Кто вас послал? Какой приказ вы везли? Отвечай, или мне опять придется нажать на нож.

– Хорошо, я скажу, – согласился Шольц. – Мы должны были встретиться с командиром сорок второй танковой дивизии, которая сейчас выдвигается к Славянску из резервов Главного командования вермахта. А также с командирами частей СС, которых сейчас перебрасывают на фронт. Господин группенфюрер должен был передать им приказ фельдмаршала Манштейна…

– Уже лучше, – похвалил Шубин. – И какой приказ?

Рядовой Шольц в первый раз за время допроса взглянул в глаза разведчика.

– Наверное, должно быть понятно, какой приказ, – сказал немец. – Наши войска отступают, сдают один город за другим. Фельдмаршал отдал строгий приказ: ни шагу назад! Вот такой приказ мы везли. А спешили потому, что отступление продолжается и каждая минута дорога.

Вот это было похоже на правду! Кажется, теперь Глеб узнал все, что хотел узнать. Рядовой СС Вольфганг Шольц выполнил требование разведчика. Пора было Шубину выполнять свое обещание.

– Что ж, Вольфганг, – сказал он. – Можно сказать, ты заслужил легкую смерть.

И он одним движением вонзил свой нож в сердце немца. Тот дернулся один раз – и застыл. Все было кончено.

– Теперь можно и переодеться, – услышал Шубин голос своего напарника. – А то ты что-то заговорился с этим эсэсовцем. Пусти, я с него сапоги сниму…

Разведчики переоделись. Теперь надо было решить вопрос, как поступить с трупами. Шубин не хотел оставлять их здесь, на окраине села. В таком случае немцы быстро бы о них узнали, а узнав, постарались провести опознание тел. Таким образом, уже через пару дней вся немецкая армия в междуречье Днепра и Северского Донца знала бы, что группенфюрер Зандель и его водитель убиты, а на их машине ездят советские разведчики. Так что трупы надо было спрятать.

Стали искать проселок, по которому можно было бы уехать подальше от села – и еще дальше от трассы. Не без труда такой проселок нашли. А проехав по нему три километра, подъехали к глубокому оврагу. Сюда разведчики и сбросили тела своих врагов. Затем они развернулись и снова выехали на трассу. Здесь Мельник повернул направо и продолжил путь в сторону Запорожья.

Сидя на заднем сиденье «Мерседеса», Шубин вспоминал допрос эсэсовца Шольца. Казалось бы, допрос был проведен правильно, получены важные сведения. Но какая-то деталь мешала Шубину чувствовать, что все сделано правильно. Но какая именно, он не мог понять.

И вдруг Глеб понял: водитель ему врал. Группенфюрер Зандель не вез приказ «Ни шагу назад!». Если бы такой приказ был, о нем знала бы вся группа армий «Юг», о нем бы толковали солдаты на вокзале. И сам группенфюрер обязательно вез бы такой приказ в письменном виде. Между тем при нем не было никакой папки. Что это могло означать? Только одно: что распоряжение Манштейна надо было передать устно. А из этого следовал еще один вывод: что это распоряжение было тайным и строго секретным. Так какое секретное распоряжение вез пассажир «Мерседеса»? Этого Шубин не знал. А стало быть, он не мог включить информацию, полученную от водителя, в свою ежедневную сводку. Вполне возможно, эта информация была ложью, и немец на это и рассчитывал – что советский разведчик сообщит ее своему командованию. Поэтому, сделав еще одну остановку, Шубин передал в штаб короткое донесение. В нем он сообщил лишь о том, что они с Мельником едут в Запорожье, чтобы там, на месте, разобраться в ситуации.

Конечно, разведчики не могли знать, что в этот день, 5 февраля, на всем фронте от Белгорода до Славянска советские войска перешли в наступление. Части Воронежского фронта окружили Харьков и заперли в нем немецкую группировку «Ланц». Получалось, что Харьков стал для немцев чем-то вроде второго Сталинграда.

А танковая группа генерала Попова продолжила движение на юг и на рассвете освободила Славянск. При этом сообщения Шубина о появлении вблизи фронта эсэсовских частей генерал Попов воспринял очень серьезно. Еще серьезней он отнесся к сообщению о том, что эсэсовцы передвигаются как-то странно: кто-то на север, кто-то на юг. И он не стал совершать безоглядный рывок на Запорожье, как ему предлагали сделать в штабе Юго-Западного фронта. Генерал Ватутин хотел достичь Запорожья как можно скорее, не дожидаясь резервов, не дожидаясь отставшей пехоты. Вместо этого Маркиан Попов стал подтягивать отставшие резервы и дожидаться нового сообщения от своих разведчиков…