Текст книги "Тени забытых болот"

Глава 3

Доставив всех задержанных в управление, офицеры ушли в свой кабинет дожидаться Шишкина. Тот появился часа через три с лишним, усталый, но довольный. За это время Николай успел кое-как заштопать порванный рукав пиджака, а Василий заварил крепкого чаю.

– Молодцы, ребята, – похвалил он Коновалова и Рябцева. – Хорошо подсобили сегодня. Можете идти домой.

– Да мы можем задержаться, если еще помощь нужна, – предложил майор. – Допросить, протокол написать…

Капитан потер виски.

– Ну, если несложно, оставайтесь. Но учтите, это на всю ночь. Завтра тогда полдня отсыпного дам.

Офицеры ничего не имели против.

– Ладно, тогда начнем. В банде один мой старый знакомец есть, сейчас с ним и потолкуем.

Дежурный привел рослого молодого мужчину со щетиной на приятном и располагающем к себе круглом лице. Коновалов припомнил, что при задержании он сопротивления не оказывал.

– Сергей Филиппыч, ты бы дал сначала поспать, а потом допрашивал, – недовольно сказал задержанный и зевнул.

– Ничего, Андрюша, не сахарный, не растаешь. – Шишкин указал на офицеров. – Вот, товарищи, позвольте представить вам Андрея Петровича Осипенко по кличке Барсук. Вор со стажем, несмотря на молодой возраст. Непревзойденный специалист по всему, что плохо лежит и не приколочено. Я с ним познакомился, еще когда в минском угро работал.

– А почему Барсук? – вырвалось у Коновалова.

– Да я как-то ляпнул, что при любой опасности прячусь, как барсук в норе, – пояснил задержанный. – Вот и прицепилось с тех пор.

– Рассказывай, – коротко потребовал Рябцев.

– А что рассказывать? – вопросительно посмотрел на него Осипенко.

– Все рассказывай.

– И по порядку, – добавил старший опергруппы. – Про склад, про магазин и все остальное. А песенку про то, что ты случайно зашел к старым знакомым на огонек, можешь сразу забыть – ни в жисть не поверю.

– Это уж точно, – усмехнулся Барсук.

И начал рассказывать. Сначала в допросе солировал Шишкин, потом постепенно подключились и офицеры. Осипенко поначалу пытался юлить и хитрить, но капитан умело, не повышая голоса и не угрожая, вывел его на нужную дорожку. Николай с удовольствием и, чего уж скрывать, с небольшой долей зависти отметил, как умело и виртуозно ведет допрос Шишкин. Таких бы к ним, в разведку, в СМЕРШ… Но старший, наверно, не согласился бы. Здесь, в милиции, он на своем месте.

Задержанный сделал паузу и попросил закурить. Рябцев протянул ему папиросу и спички. Барсук с удовольствием затянулся.

– Все, Филиппыч, – сказал он. – Выложил тебе все, как на духу, ничего не утаил.

– Все, да не все, – ответил милиционер. – Расскажи-ка мне, Андрюша, про скупщика, которому вы сбывали награбленное барахлишко.

– Да я его толком и не знаю. Ну, в общем, парочку дел мы провернули, как раз магазин со шмотками и того денежного мешка обчистили, прибарахлились знатно. Надо было вещички кому-то выгодно сплавить, а Потап нашел одного…

– Потап? – переспросил Николай.

– Ну, который главарь, – пояснил Шишкин. – Во главе стола сидел.

– Ну, да. В общем, нашел он мужика, который хорошо заплатил за вещички, за золотишко… Я так, мельком, поинтересовался, кто это. Думал, может, кто-то из минских барыг – я же их всех знал. Но это незнакомый какой-то. А у нас в компании пара полицаев бывших отирались. Так, лопушки. Они фашистам-то собачками лакейскими служили, типа, принеси-подай. И один из них вместе с Потапом ездил вещички загонять. Ну, и рассказал, что тот скупщик немцам служил.

– Он его знал? – насторожился майор.

– Наверно. Я же не спрашивал. Мне-то до лампочки. Но вроде бы не полицаем был, а кем-то повыше. Тот мужик, в смысле.

– Не говорил, как его зовут?

– Да вроде нет. – Барсук отвел взгляд и призадумался. – А погодите. Потап, кажется, разок назвал его Паном.

Офицеры вопросительно посмотрели на Шишкина. Тот развел руками.

– В Минске не было никого с такой кличкой, – сказал капитан. – Я бы знал, чай, не один день в минском угрозыске отработал.

– Да и я бы знал, – заметил задержанный. – Он не блатной.

– Да и Потап-то сразу видно, что не блатной, – усмехнулся милиционер. – Уважаемым людям с немцами да их холуями дела иметь западло.

– Твоя правда, Филиппыч. Но не у всех же на вывеске написано, кем они раньше были.

– И где живет этот Пан? – поинтересовался Николай.

– Где-то здесь, в Липене. Потап на него тоже еще через кого-то вышел. Вещички они ему куда-то на окраину возили. Но не там, где нас накрыли. С другой стороны Липеня.

– А кто из вашей шайки опознал этого Пана? – уточнил Василий. – В смысле, звать его как?

– Петька. Ну, Петр. Который курносый и конопатый.

Судя по описанию, это был тот самый парень, который открыл дверь, когда милиция пришла брать банду.

– А фамилия?

– Не знаю, паспорт не спрашивал.

– И что он про него говорил?

– Да так, больше трепался. Мол, что хорошо его знает.

– Ладно, разберемся. Спасибо, Андрей.

– Все, Барсук, подъем, – хлопнул арестованного по плечу Шишкин. – Иди в камеру, сны свои досматривать.

Когда Осипенко увели, офицеры и милиционер переглянулись.

– Значит, Пан, – задумчиво произнес Коновалов и добавил: – Не все, стало быть, с немцами ушли.

– Поляк? – неуверенно предположил Рябцев.

– Не факт, – возразил Шишкин. – Он мог и царем-батюшкой назваться, сути это не изменило бы.

– Сергей, а ты долго в минском угрозыске работал?

– Еще с тридцатых. Ну, если совсем точно, то с тридцать второго. По комсомольскому набору пришел. Хотя, признаюсь честно, поначалу не хотел идти, думал, не мое это. А потом не заметил, как втянулся. Но это уж так, к слову. Я еще раз повторяю, никого с кличкой Пан в тамошнем уголовном мире не было. А я-то уж его за девять довоенных лет мало-мальски изучил.

– Ну, если он из Минска, то для местных мог и по-другому назваться, – предположил Василий.

– Нет резона, – возразил старший опергруппы. – Видишь ли, Вася, у уголовников тоже везде связи и, как бы поточнее сказать… – Он пощелкал пальцами. – Что-то вроде своей голубиной почты. Грубо говоря, если в Москве тебя знают, допустим, под кличкой Барсук, то и в Питере, и в других городах тоже будут знать, что ты Барсук, а не Воробей, например. Смекаешь, о чем речь?

– Смекаю. То есть он и в Минске или в каком-то другом городе мог быть Паном и здесь так же представился.

– По сути, да. Но, если честно, я сомневаюсь, что он вообще уголовник и уж тем паче «законник», то бишь вор в законе. Во-первых, такие у немцев не служили. Ну, разве что самые отъявленные авантюристы. А во-вторых, если этот Пан не был рядовым полицаем или мелким конторщиком, то тут ясно, что он – не шантрапа. Таких бы никто до постов выше тех же самых полицаев просто не допустил бы.

– Тоже верно. Сергей Филиппович, а может, допросим этого Петьку? – предложил Коновалов. – Одно дело – уголовники, а другое – немецкие прислужники. Пусть расскажет про Пана.

Шишкин побарабанил пальцами по столу и согласился:

– Можно. Сейчас его приведут.

Через несколько минут дежурный милиционер ввел молодого человека с взлохмаченными, цвета меди, волосами, вздернутым носом и густо усыпанным веснушками лицом. На окружающих он смотрел с откровенной неприязнью.

– Садись, – сказал ему Шишкин.

– Да я и так скоро сяду, – скривился парень.

– Ну, это если очень повезет, сам знаешь почему. Но это к слову. Я – капитан Шишкин Сергей Филиппович, это мои коллеги – майор Коновалов и капитан Рябцев. Ну, а тебя как звать-величать?

Задержанный помолчал немного.

– Петя, – наконец выдавил он.

– Стало быть, Петр. Прекрасно. А полностью?

– Гордеев Петр Егорович.

– Вот и славно. Ну, Петенька, давай-ка с тобой побеседуем по душам. Ты нам расскажешь все о себе да о делах своих неправедных.

Петр перевел взгляд на собравшихся в кабинете.

– Да вы, небось, и так знаете, кто я, – усмехнулся он.

– Знаем, Петр, знаем, – сказал Коновалов. – Но сейчас нас интересуешь не только ты или твои дружочки по банде, с которыми ты всякие непотребства творил, но и твои старые знакомые.

– Какие еще знакомые?

– Да вот, например, Пан.

– Не знаю такого.

– Да неужели? – расплылся в сладкой улыбке Рябцев. – Ну, мы тебе подскажем. Это тот, кому вы краденое сбывали.

– Так сбывал-то не я. Потап к нему ездил.

– Так ведь с тобой же ездил.

– Ничего подобного.

– Правда? – тут уже хитро прищурился Николай. – А вот дружки твои говорят, что ты вместе с ним товар возил. К этому самому Пану, которого ты хорошо знаешь.

– Брешут.

– Ага, прямо хором, – вмешался в разговор старший. – Ты, Петенька, плохо уголовников изучил, хоть и был с ними в одной шайке не один день. Никому неохота на себя чужие грешки брать, да и собственные тоже. Ты ведь кто? Полицай бывший. Так они с радостью на тебя всех собак повесят. Девиз «один за всех и все за одного» тут не прокатит, мил человек. Дружки тебя потопят и глазом не моргнут. Если уже не потопили. Потому что рассказали они все про твою дружбу с Паном.

– Вот же… – Петя смачно выругался.

– Говори! – резко приказал майор.

– Ладно. Да нет у меня с этим Паном никакой дружбы. Я знаю, что он немцам служил. Даже в ихней форме щеголял, когда они тут были. И все. Я с ним даже не общался толком.

– Откуда ты его знаешь?

– Довелось как-то в Минск съездить. Вот я там его и заприметил. По-русски говорил, как мы с вами, а форму таскал немецкую. И на немецком говорил хорошо. Я тогда смекнул, что он большая шишка, не то что мы, шелупонь мелкая.

– Ну, а этим чудикам зачем трепался, что дружбу с ним водишь? – спросил Шишкин.

– Да так, по пьяни. Сам не знаю зачем. Я ведь даже понятия не имею, как его зовут. Мне Потап сказал, что у него кличка Пан. Мы, когда приехали ему товар сбыть, я смотрю, морда знакомая. А потом думаю, черт, это же тот самый офицерик. Честно говоря, я удивился, что он с немцами не ушел.

– А куда вы к нему ездили?

– Да сюда, на окраину. Там дом один стоит, полуразрушенный, и сарай рядом с ним. Вот туда и ездили с Потапом.

– Но он там не живет, правильно? – уточнил Василий.

– Да ясно дело. Стал бы он в такой халабуде кантоваться.

– А деньги у него откуда, ваши товары скупать?

– Понятия не имею.

– Опиши этого Пана, – попросил Коновалов.

– Ну… – Петя закусил губу. – Чуть постарше вас. Волосы вроде светлые. Но не темные, точно.

– А лицо? Телосложение?

– Да лицо как лицо. Обычное. И сам он ни худой, ни толстый.

– Значит, он в Минске немцам служил?

– Ну, да.

– А кем?

– Черт его знает. Ходил в форме.

– Военной? Или СС?

– Да я не разбираюсь. Темная форма, фуражка с немецким орлом. Как-то так. Но, наверно, офицер. Потому что с немцами говорил на равных.

– А здесь чем занимается? Может, работает кем-то?

– Не знаю. Честно. – Задержанный посмотрел на офицеров. – Мы ведь даже когда с Потапом к нему ездили, я с ним не говорил ни о чем. Да и с Потапом они говорили про товары да про деньги. И все.

– Потап в курсе был, кто он?

– А ему без разницы, даже если и знал. – Парень усмехнулся. – Потап-то жадный. Своего никогда не упустит.

– Это уж точно, – согласился Шишкин. – Ладно, Петр, про Пана мы выяснили, теперь давай о делах ваших поболтаем…

Теперь парень говорил уже куда охотнее. К допросам подключились все пребывающие в управлении оперативники, кроме Бориса с Максимом, которым предстояло завтра заступить на дежурство, но все равно беседы с пойманными бандитами растянулись до утра. Завершились они, когда уже встало солнце.

– Ладно, ребята. – Шишкин потер виски и зевнул. – Идите, отоспитесь и возвращайтесь. Мы все хорошо потрудились, но работа еще есть.

Офицеры дружно кивнули. Они и сами чувствовали себя изрядно вымотанными. Коновалов мечтал растянуться на ближайшей горизонтальной поверхности и закрыть глаза, а Рябцев подумал о том, что спать ему хочется больше, чем есть.

– Тогда мы пойдем, – устало произнес Николай.

Они уже вышли на улицу, как Василий остановился.

– Пиджак забыл, – пояснил он. – Сейчас вернусь.

Старший опергруппы был еще на месте. Когда капитан зашел, он откинулся на стуле и, кажется, дремал. Услышав звук шагов, милиционер открыл глаза.

– Я пиджак забыл, – пояснил Рябцев и снял со стула забытую вещь.

– Вася, – окликнул его Шишкин, когда капитан сделал шаг к двери.

– А? – обернулся он.

– Вы ведь с Колей из СМЕРШа, не так ли?

В другой ситуации Василий отреагировал бы иначе и, возможно, даже ушел бы от ответа. Но сейчас он чувствовал себя слишком вымотанным, поэтому просто ответил:

– Как догадались, товарищ капитан?

– Доводилось наблюдать их приемчики. С заданием здесь?

Рябцев кивнул.

– Ладно, расспрашивать не буду. Знаю, что секретно. Жаль, конечно, из вас с Колей вышли бы классные опера, настоящие сыщики. А нам такие люди всегда нужны. Ладно, Вася, иди. – Капитан слабо улыбнулся. – И можешь мне не «выкать» и обращаться по имени. Ясно?

– Так точно, Сергей, – усмехнулся Василий и коснулся виска кончиками пальцев.

* * *

Коновалов проснулся после обеда. Напарник еще безмятежно спал. Посмотрев на часы, майор увидел, что уже почти три часа. Подумав, что не стоит будить Василия, пусть еще немного поспит, Николай сам тихонько оделся и выскользнул из комнаты, чтобы умыться и привести себя в порядок.

Когда он вернулся, капитан уже сидел на кровати и одевался.

– Разбудил? – спросил Коновалов.

– Да нет, сам проснулся. Есть охота.

– Тогда пойдем, позавтракаем.

– Точнее, пообедаем, – усмехнулся Рябцев, застегивая рубашку.

Когда они вышли на улицу, уже было начало пятого.

– Вот, Вася, и вырисовывается картинка, – задумчиво произнес Коновалов.

– Вы про Пана?

– Про него. Неужто это он?

– Возможно, – пожал плечами Рябцев. – Но сведений не так уж много про этого Пана. Что мы о нем узнали? Служил немцам в Минске, предположительно в СС или гестапо, но точно не в вермахте. По-русски говорит хорошо. Если говорит как мы, то, скорее всего, без акцента.

– Из прибалтийских немцев?

– Возможно. Или из поволжских. Да и словесный портрет тоже не слишком подробный: светлые волосы, обычное телосложение, наш с вами ровесник. Никаких особых примет, вроде шрамов или родинок на лице.

– Да, не разгуляешься, – вздохнул Николай. – Надо бы съездить в Минск, ведь он там работал, а не здесь, в Липене. Наверняка там лучше знают всех фашистских прислужников. Возможно, даже по именам. Ну, или Кочетова спросить, возможно, у него есть какие-нибудь сведения. Или пусть хотя бы сделает запрос в Минск. Потому что Пан сильно засветился. Хотя бы тем, что форму надел немецкую.

– Это если он из местных. Ну, из минчан. А если пришлый?

– Да, тогда будет сложнее. Интересно, почему Пан? Почему он такую кличку взял, если не поляк?

Капитан пожал плечами.

– Наверно, для уголовников придумал. Взял первую кличку, что в голову пришла. А если он диверсантов прикрывает, наверняка другой псевдоним использует. Или настоящим именем называется, кто его знает.

– Скорее всего. Надо вычислить этого Пана. Кто он и что собой представляет. Среди местных жителей искать долго: под Петькино описание много кто попадает. И я больше чем уверен, что здесь он живет по чужим документам.

– А те, кого мы до этого собирались проверить? Их трогать не будем?

Майор призадумался.

– Знаешь, проверить-то можно, но мне кажется, что именно Пан и есть тот, кого мы ищем. Надо еще установить, где он живет. Ведь не в той развалюхе, куда ему Потап с Петькой краденые вещи носили.

– Понятное дело. Он может быть кем угодно. И уж если на то пошло, Петька его опознал чисто случайно, потому что однажды был в Минске во время оккупации. Мне кажется, остальные местные полицаи его не знали.

– Я тоже так думаю. Надо отработать его связи среди уголовников, если уж он среди них засветился. А там, глядишь, и на диверсантов выйдем. Все же надо съездить, осмотреть места, где велись передачи. Отпросимся у Шишкина часа на два или три.

Рябцев кивнул:

– И надо Кочетову доложить про Пана. Он или не он, но… Хотя мне кажется, что все-таки это он.

– Да, Вася, ты прав. Завтра, думаю, сходим. И еще: я такого же мнения, что и ты. Я про Пана.

– Кстати… – Капитан замялся. – Шишкин догадался, кто мы и откуда.

– Вот как? – Николай остановился и пристально посмотрел на напарника. Потом усмехнулся: – И чем же мы себя выдали?

– Он сказал, что видел, как работает СМЕРШ. Наверно, на задержании понял.

– Да, это может быть.

– Мне кажется, Шишкину можно доверять. И все рассказать. Ну, или хотя бы самое основное. И, думаю, он не откажется нам помочь.

Коновалов покачал головой:

– Да, Шишкин хороший человек. Но ведь и мы с тобой давали письменное согласие, что никому о нашем задании не скажем.

– Знаю. Но вы же сами видите, какая картинка вырисовывается. Этот Пан затесался среди уголовников. Даже если бы его и взяли, вешать на него прикрытие диверсантов и службу немцам, если он не под своим именем живет, никому бы и в голову не пришло – для местной милиции он был бы обычным барыгой, скупающим краденые вещи. Если бы его раскрыли, то нескоро.

– Твоя правда, Вася. Насчет помощи Шишкина. Раз уж он все равно узнал… Надо тогда будет поговорить с ним.

На лице Рябцева мелькнуло что-то похожее на улыбку, и он сказал:

– Если что, я поговорю.

– Ладно. Да и на Пана придется выходить через местных преступников – других вариантов я пока не вижу, – продолжал майор. – Хорошо бы, конечно, найти человека, который его смог опознать. И как Пана, и как немецкого офицера в одном лице. Но это очень сильно должно повезти.

За разговорами они не заметили, как подошли к управлению милиции. Старший опергруппы был у себя. По его внешнему виду нельзя было даже предположить, что у него выдалась бурная и бессонная ночка со взятием банды и долгими допросами. Шишкин был подтянут, выбрит и свеж.

– А, вот и наши разведчики, – улыбнулся он. – Отдохнули?

– Так точно, – ответил Коновалов. – А что с бандой?

– Дамочек выпустили, потому что они оказались ни при чем – так, местные профурсетки для развлечений, даже о делишках банды толком не знали. Больше половины самих ребятишек отправили в Минск. Сами видите, тюрьмы у нас нет, а камер предварительного заключения, чтоб такую ораву здесь держать, не хватает. Остались несколько человек. Но и их тоже отправят. Судить-то все равно будут не здесь – в Липене ведь даже и судебного участка пока нет.

– И когда следующую банду возьмем? – улыбнулся Рябцев.

– Ишь ты, размахнулся, – рассмеялся капитан. – Возьмем, обязательно. Может, даже скоро, на днях. Но сейчас, ребятки, займитесь делами более насущными.

Остаток дня и весь вечер Василий пытался выбрать время, чтобы поговорить со старшим, но, как назло, то сваливалась какая-то работа, то в кабинете Шишкина кто-то был. Но, как известно, на ловца и зверь бежит – в конце рабочего дня Шишкин сам заглянул к ним. Николай в этот момент утрамбовывал в шкаф старые папки с делами, а Василий переписывал протокол.

– Вы еще здесь? – осведомился старший.

– Да уже заканчиваем, – ответил Коновалов и, затолкав очередную стопку папок в свободный проем, отряхнул руки.

– Заканчивайте и идите. Вася, ты завтра дежуришь, не забудь.

– Я помню. Сергей, поговорить бы…

Стоявший на пороге старший опергруппы проскользнул в кабинет и закрыл дверь.

– Что случилось?

– Сергей, – Николай сделал паузу, – мне Василий рассказал тут… В общем, мы действительно из СМЕРШа и здесь на задании. Многого рассказать не могу, понятное дело, но… Понимаешь, похоже, что барыга по кличке Пан, или кто он там на самом деле, о котором говорил вор по кличке Барсук, тот, кого мы ищем.

– Я так и думал, – проговорил капитан. – Подробности спрашивать не буду, у нас в милиции тоже секретность имеется, но… Вы его ищете из-за того, что он немцам служил и на нем грешков немало, я правильно понимаю? Или не только из-за этого?

– Не только, – ответил Рябцев. – Он до сих пор тут всякие пакостные делишки творит, которые будут поопаснее простой уголовщины. Одно дело – скупка краденого и убийства, но тут вопрос более серьезный.

– Я понял. Значит, этого Пана придется взять на карандаш. Но сначала найти надо. Мы ведь даже не знаем, как он выглядит, только приблизительно, но под такие приметы куча народу может подойти.

– О чем и речь, – сказал майор. – Сергей, ты ведь неплохо знаешь здешний уголовный мир?

– Честно? – Шишкин смущенно улыбнулся. – До конца еще не изучил. Было бы дело в Минске, я бы вам сразу сказал, где можно поискать и кого потрясти, но в Липене… Понимаете, я ведь сам здесь недавно. Как город освободили, меня сюда бросили. Здесь ведь из прежних сотрудников почти никого не осталось, только Боря Мишин. Остальные почти все полегли: кто на фронте, кого немцы расстреляли, когда пришли. Нас тут в управлении всех собрали, как говорится, с миру по нитке. Лешку с Максимом так вообще после ранений отправили, а они оба не местные, из разных городов, но до войны в угрозыске работали, каждый у себя. Я, если честно, очень обрадовался, когда вы пришли.

– Не переживай, Сергей, – подбодрил капитан Шишкина. – Может, нам тут понравится, мы и останемся в милиции. Притом у вас, в Липене. И дружно переловим всех воров, бандитов и убийц.

Тут уже заулыбались все.

– Да я, собственно, и не против, – сказал старший опергруппы. – Вы ребята хорошие, надежные, мне нравитесь. Да и другие опера тоже к вам расположены. Вместе мы точно тут всю преступность извели бы. Тем более что Липень – город небольшой.

– Это да, – согласился Коновалов. – Ну, а сейчас-то нам что делать? В каком направлении можно искать этого Пана?

Шишкин присел на краешек стола и призадумался.

– Давайте исходить из того, что мы о нем знаем. Со своей стороны скажу так: он не блатной, не в законе. Но, – капитан поднял указательный палец, – о его прошлом местная преступность не знает, в этом я уверен. И мы бы не узнали, если бы не этот полицай Гордеев. Надо трясти местную шантрапу. Как бы он ни был осторожен, на него что-то накопать можно. Как и на любого.

– А кого трясти-то? – уточнил Николай. – Карманников и рыночных воришек?

– Можно, но вряд ли они много знают. Судя по тому, что рассказали Барсук и Гордеев, можно предположить, что Пан имеет дело не с рядовыми «щипачами», а с бандами. А потаповская шайка здесь не единственная. Тут еще одни ребятишки шалят – на них выйти будет посложнее. Они более осторожные. Тем более что мы тут еще одну банду выслеживаем, не лучше потаповской. Хотя тут спорный вопрос, кто лучше, а кто хуже.

– Сложно, но можно, – пожал плечами Василий.

– Не спорю. Ладно, ребятушки, все это мы можем обсуждать долго. Предлагаю перенести разговор на завтра. А то время позднее. И вам, и мне пора по домам.

Капитан попрощался с офицерами и вышел. Коновалов и Рябцев переглянулись.

– Ну и дела, – вздохнул Николай.

– Да, заковыристое нам досталось заданьице, – согласился Василий.

– Не то слово. Честно говоря, такое дело у меня первый раз.

– У меня тоже. – Капитан собрал бумажки в одну стопочку на краю стола. – Но, с другой стороны, – это не в болотах сидеть выслеживать…

– И не на дереве, – хмыкнул майор.

– И такое случалось? – удивился Рябцев.

– Было разок. – Коновалов улыбнулся. – Ждали мы вражескую группу, а у нас командиром тогда был капитан Давыдкин. Он нам поставил задачу: взять так, чтобы не разбежались и покончить с собой не успели. И сам придумал: чтобы усилить фактор неожиданности, взять их сверху. Спрыгнуть на них с дерева, они и опомниться не успеют.

– Ну и как? Сработало?

– Не поверишь, но да. Хотя мы над этой затеей сначала посмеялись, потом, пока сидели, как птички, на деревьях, этих голубчиков ждали, успели обругать Давыдкина про себя всеми словами. А он-то прав оказался. Взяли мы тогда всю группу. Диверсанты и сами маленько ошалели, когда мы на них свалились, как снег на голову.

Капитан невольно издал смешок.

– Да, хороший был парень Давыдкин, – задумчиво произнес майор. – Правда, очень уж безрассудный и бесстрашный не в меру.

– И где он сейчас? – спросил Василий.

Коновалов махнул рукой.

– Погиб. Подорвался. Ладно, Вася, не будем об этом. Давай лучше подумаем о том, как мы Пана искать будем.

– Может, как Сергей подсказывает? Трясти местную шпану. Ну, хотя бы тех же воришек.

– Боюсь, что Шишкин прав – Пан имеет дело не со шпаной. Вряд ли карманники ему краденую мелочь таскают, вроде портсигаров. У банд обычно навар побольше – и вещи, и что-то ценное. Так что, возможно, он играет по-крупному.

– А еще прикрывает диверсионную группу.

– В том числе. Я тут знаешь о чем подумал? Ты ведь все равно завтра дежуришь. А я отпрошусь у Шишкина, зайду к Кочетову, расскажу ему про Пана и, может, на места перехватов съезжу, еще раз все посмотрю, что к чему. Дождей тут вроде не было, так что чем черт не шутит.

Рябцев пожал плечами и кивнул.

– Кстати, насчет диверсантов, – заметил он. – Вряд ли Пан их у себя дома прячет.

– Само собой. В городе он их может держать либо дома, либо на чердаке, что само по себе не слишком надежно. Можно, кстати, попробовать через Кочетова установить личность этого Пана. Наверняка данные на всех, кто в Минске немцам служил, есть.

– Минск – не Липень, – возразил Василий. – Там таких, как Пан и ему подобные, было в разы больше, если не в десятки. Может, еще и не всех установили. Да и фашистов-то погнали всего каких-то два месяца назад. Чтобы всю эту сволочь со дна поднять да разоблачить – двух месяцев не хватит, а то и двух лет. Бургомистрат, полиция – еще ладно. И то самая верхушка. Но СС и гестапо…

– Согласен, но попытаться все равно стоит. И с Шишкиным мы еще завтра обсудим вопрос о местных преступниках. Как думаешь, с кем еще теоретически из уголовников может контактировать Пан? Ну, кроме бандитов и грабителей.

– Хороший вопрос. – Капитан потер подбородок. – Другие скупщики? Хотя вряд ли. У них своя конкуренция.

– Верно. Воры, которые уровнем повыше?

– О которых Шишкин рассказывал? Всякие «медвежатники», прочие взломщики, жулики, мошенники…

– Именно они. Ладно, мы с тобой в розыске люди новые и многого еще не знаем. Так что, Василий, ты был прав – помощь Шишкина нам пригодится.

Рябцев слабо улыбнулся. Во время возникшей паузы Николай невольно вспомнил своего бывшего сослуживца Витю Давыдкина, погибшего весной. Шишкин чем-то напоминал его по складу характера – такой же веселый, открытый, общительный. С Витей Николай тогда даже подружился, хоть Давыдкин и был моложе его на четыре года. И очень остро переживал его гибель. Их дружба продлилась недолго.

– Не пора ли по домам?

– Что? – невольно вынырнул из воспоминаний майор.

– Я говорю, не пора ли по домам? – повторил вопрос Василий.

– Ах да. – Коновалов встал из-за стола. – Пора. Время уже позднее.

Они собрались, выключили свет, закрыли кабинет и покинули управление. На улице уже стояла ночь. Кругом не было ни души. Однако, когда они вышли, навстречу из темноты им шагнула знакомая фигура.

– Добрый вечер.

Офицеры остановились как вкопанные. Это был подполковник Кочетов собственной персоной. Он вынырнул словно ниоткуда. Хотя с таким освещением он мог подойти с любой стороны.

– Здравия желаю! – хором ответили Коновалов и Рябцев, невольно вытянувшись по стойке «смирно».

– Вольно, – хмыкнул офицер. – Вас не видать, не слыхать.

– Товарищ подполковник… – начал было Николай, но тот остановил его жестом руки.

– Ладно. Понимаю, у вас сейчас работа не легче, чем в разведке, поэтому решил сам зайти. Пойдемте, прогуляемся к вам, я посмотрю на ваше житье-бытье. Ну и вы мне расскажете что-нибудь.

– Да, конечно, – согласился майор. – Идемте.

– Не поверите, – усмехнулся Кочетов, – больше часа вас ждал, хотя знал, что рано вы отсюда не выйдете. Уже и Шишкин убежал, а вы все там сидели.

– Да, работа здесь такая, – ответил Василий.

– Еще не всех бандитов и воришек переловили? – весело спросил офицер.

В его веселости была какая-то наигранность – капитан это чувствовал. Обычно люди ведут себя так, когда хотят скрыть что-то и сделать вид, что все хорошо. Скорее всего, Кочетов хочет им что-то рассказать или сообщить. И новости, возможно, окажутся не слишком приятными.

– Почти всех.

– Тоже хорошо. Ладно, товарищи, идемте. На месте поболтаем.