Текст книги "Стратегический резерв"

– Добрый вечер, Павел Алексеевич!

– Добрый! Черт, вы объявились так неожиданно.

– Главное, вовремя. Заказ сделали?

– Когда? Сам только подошел!

– Ну, тогда давайте сделаем его вместе.

Таскарев раскрыл меню, спросив у Стебрина:

– Какую кухню предпочитаете, Павел Алексеевич, хотя можете не отвечать. Вы не гурман, и вам безразлично, чем накормят в ресторане, жареной картошкой или блюдом из акульих плавников!

Стебрин улыбнулся:

– Вы правы! Заказывайте ужин для себя. Я дома перекушу. Здесь же выпью кофе. Местные ребята готовят просто отменный кофе. И дорогой!

Таскарев взглянул на Стебрина:

– Для вас дорогой? Не прибедняйтесь, Павел Алексеевич.

– Да, дорогой!

– Вы говорите так, будто считаете каждую копейку.

– Копейки я не считаю и готов заплатить за хороший товар хорошие деньги, но не привык сорить ими.

Таскарев усмехнулся:

– Прагматизм во всем! Неплохое качество.

– Благодаря которому я и занимаю то положение в обществе, которое заслужил.

Взгляд Таскарева посуровел:

– Вы заблуждаетесь, уважаемый Павел Алексеевич. Вы возглавили Научно-исследовательский центр, стали академиком, получили Государственную премию не благодаря личным качествам, а потому, что я проплатил вашу карьеру. Кстати, вы обошлись мне не так уж и дешево.

– Но и вы кое-что получили взамен, не правда ли?

– Естественно. Иначе зачем мне было продвигать вас? И сейчас у нас дело, которое, ожидаем, по прибыли перекроет все то, что мы имели, отправляя в зарубежные клиники живой материал, который потрошили, дабы лечить толстосумов, готовых ради собственного здоровья выложить любые суммы. Главное, чтобы это дело довести до завершения. И тогда вы, Павел Алексеевич, сможете открыть собственную клинику где-нибудь в тихой, спокойной европейской стране. Прибыль поделим по справедливости. А… может – поровну? – Таскарев рассмеялся. – Шучу я! Все будет как надо!

К столику подошел официант:

– Здравствуйте, господа. Мы всегда рады видеть у себя наших постоянных посетителей. Вы уже решили, что будете заказывать?

Таскарев отложил меню в сторону.

– Мне ужин, как обычно, с бутылкой испанского вина, товарищу – кофе, уж очень он хвалит то, как вы его готовите.

Официант поклонился:

– Заказ принят, вам недолго ждать.

И удалился.

Таскарев, взглянув на Стебрина, сказал:

– Как поживает господин Андорин?

Стебрин усмехнулся:

– Прекрасно! Находится в некой эйфории перед будущим своим сенсационным выступлением в Нью-Йорке. Как же, все светила будут его слушать. А то, что «Андель» оценят по достоинству, он не сомневается. Впрочем, в этом никто не сомневается. Так что Андорина ждет блестящее будущее. Идиот!

– Ну, почему идиот? Профессор много работал, достиг выдающихся результатов. Он вправе рассчитывать на признание. Андорин и рассчитывает. Наверняка после поездки в Штаты ему предложили бы возглавить Центр. Как вы думаете, Павел Алексеевич?

– Вам доставляет удовольствие издеваться надо мной?

– Я не издеваюсь. И не обижайтесь, вы же прекрасно знаете, что Андорин не станет вашим конкурентом.

Стебрин наклонился к Таскареву:

– А вы уверены, что у вас все получится? Профессору выделяется личная охрана. Она будет работать совместно с местной полицией.

Таскарев прервал академика:

– Да хоть вся армия США. Даже это не спасет уважаемого господина Андорина, потому, что… потому что он исчезнет сегодня и здесь, в России!

Стебрин удивленно посмотрел на собеседника:

– Как сегодня?

– Очень просто! Читайте завтра газеты. Получите ответ на свой вопрос. Но и вы должны кое-что сделать для общего дела.

– Ничего не понимаю!

– Объясню позже!

Таскарев замолчал, так как в это время официант принес заказ.

Закончив ужин и дождавшись, пока официант не уберет со стола, попивая вино, Таскарев произнес:

– Вам нечего понимать, Павел Алексеевич. Сейчас у нас 16.50. Андорин в это время еще на месте, в Центре. Позвоните ему!

– Позвонить? И что сказать?

– Для того чтобы он исчез, необходимо одно условие. Сегодня вечером и до завтрашнего утра Андорин должен находиться на своей даче в поселке «Сирень» вместе с очаровательной Мариной Владленовной Королевой.

– Но он и так каждый вечер уезжает с ней на дачу!

– Если исключить несколько случаев, когда парочка решала остаться в Москве. Вот этого нельзя допустить. Мы должны быть уверены, что предстоящую ночь профессор с помощницей проведут за городом, на даче.

– Кто это – мы?

– А вот это вас не касается, Павел Алексеевич. Ввязавшись в дело, желаете заработать? Так делайте, что вам говорят.

Стебрин нервно закурил:

– Но как я могу повлиять на них?

Таскарев вздохнул:

– Вам не следовало пить кофе. От него ваши мозги перестали работать. Черт возьми, академик, скажите Андорину, что намереваетесь сегодня вечером приехать к ним на дачу.

– А повод?

– Нет! Я удивляюсь, как вы еще руководите Центром. Куда собираются Андорин с Королевой?

– В Штаты!

– Ну, разве не повод посидеть за столом, отметить это событие?

– Я понял.

– А поняли – доставайте телефон и звоните. Я подсяду к вам, чтобы слушать разговор и принять меры, если вы погонете чушь. Работайте, Стебрин.

В 17.05 академик набрал мобильный номер Андорина. Тот ответил сразу же:

– Добрый вечер, Павел Алексеевич, признаюсь, немного удивлен вашему звонку. Я хотел подняться к вам, но секретарь сказала, что вы отсутствуете.

– Добрый вечер, Игорь Викторович, а у вас ко мне что-нибудь по работе?

– Да, надо было подписать одну бумагу. Но она и до завтра подождет.

– Утром я подпишу, что там надо. А звоню вам, Игорь Викторович, вот по какому вопросу. В пятницу вы с Королевой улетите в Штаты, вернетесь оттуда мировой известностью, руки не захотите подать какому-то Стебрину…

Андорин прервал начальника:

– Ну зачем вы так, Павел Алексеевич? Неужели за время совместной работы так и не узнали меня?

– Слава, она, Игорь Викторович, меняет людей. Но что будет, то будет. Сегодня же я предлагаю отметить ваш успех в узком кругу. Скажем, на вашей даче, где нам никто не помешает. Если, естественно, это удобно для вас. Посидим на природе, послушаем, как поет Марина Владленовна. Услышав первый раз ее голос на юбилее Маркова, когда вы аккомпанировали помощнице на гитаре, я был потрясен. И это правда. Ну, как вам предложение, Павел Алексеевич?

– Да я не против. Можно и посидеть, тем более что подготовка материалов для доклада на конференции завершена. Марина тоже возражать не станет, вот только просить ее спеть придется вам.

– Конечно! Уверен, Марина Владленовна не откажет.

– Вам – нет, но поломается, это уж у нее в характере.

– Добро! Во сколько мне подъехать?

– Часов в девять. А вы будете один? Без супруги?

– Не наступайте на больную мозоль, Игорь Викторович, и примите совет, не женитесь под старость на молодых женщинах. Впрочем, вам это не грозит. С Мариной Владленовной вы будете счастливы, уверен в этом.

– Я могу передать Марине ваши слова?

– Почему нет? Мне не трудно будет повторить их и на вечеринке. О продуктах и спиртном не беспокойтесь. Все, что нужно, привезу сам.

Андорин воспротивился:

– Ну, нет! Вы гость, поэтому стол на мне. И не спорьте, пожалуйста, Павел Алексеевич.

– Хорошо, уговорили. Значит, в 21.00?

– Мы с Мариной будем ждать вас!

– Благодарю. До встречи.

– До встречи, Павел Алексеевич.

Стебрин отключил телефон, взглянул на Таскарева, пересевшего на прежнее место:

– Все в порядке?

– Да, Павел Алексеевич. В порядке. В 20.00 позвоните Андорину повторно и сообщите, что не можете приехать по семейным обстоятельствам, в подробности не вдаваясь. Ну что ж, посидели, поужинали, теперь можно и по домам.

Таскарев поднялся:

– Я расплачусь. А завтра читайте газеты. Приготовьтесь также отвечать на вопросы фээсбэшников. Но не думаю, что лично к вам у них будут какие-то претензии. Подозревать же вас в причастности к исчезновению профессора у ФСБ нет никаких оснований. Так что спокойней, без суеты, и все обойдется, а потом?… Но вы не хуже меня знаете, что будет потом, по истечении некоторого срока. Не вздумайте скрыть от следствия нашу сегодняшнюю встречу. Объясните, мол, просто встретились, посидели, поговорили. Больше о семейных проблемах. Все! До свидания, Павел Алексеевич. Будете нужны – я сам позвоню!

– До свидания, Станислав Евгеньевич!

Стебрин покинул ресторан. Сел в служебный автомобиль, приказал водителю:

– Домой!

Фладин кивнул:

– Слушаюсь, босс!

Таскарев прошел к владельцу ресторана. Тот спросил:

– Как обслужили, Станислав Евгеньевич?

– На уровне, Саркис, на уровне. Мне позвонить надо.

– Вам необходим телефон? Так вон он…

Таскарев прервал владельца ресторана:

– Мне необходимо остаться одному!

– Понял, никаких проблем.

Саркис Оганесов вышел из кабинета.

Устроившись в кресле, бизнесмен набрал по сотовому телефону номер Кумати:

– Алло! Это я.

– Узнал. Как наши дела?

– Встретился с академиком. Нужный нам человек с любовницей проведет вечер и ночь в своем загородном доме.

– Точно?

– Точнее не бывает.

– Хорошо! Отдыхай, друг.

Таскарев решил заехать в офис одной из своих фирм прежде, чем отправиться домой.

Японец же вызвал Миллера:

– Рой! Я свое дело сделал, очередь за тобой.

– Надеюсь, мне не придется долго ждать твоего человека?

– Нет. Это он будет ждать тебя.

– Тогда связь после передачи товара покупателю.

– Да!

Кумати отключил телефон. Все шло по плану. Созвонился с салоном красоты, заказал на ночь девочку. Ему оставалось ждать, как проведет акцию Рой Миллер. Главное, чтобы он передал клиентов Быку. Кумати вышел из кабинета, спустился в общий зал, где встретил хозяина ресторана. Оганесов спросил:

– Все в порядке?

– Да! Спасибо!

– Всегда рад оказать услугу такому человеку, как вы.

– А вот обо мне тебе, Саркис, лучше с этой минуты забыть. Точнее, о знакомстве со мной. Это в твоих интересах.

– Понял. Уже забыл!

– Молодец, схватываешь мысль на лету.

– Благодарю!

– Пока, Саркис. Думаю, мы больше не встретимся. Желаю тебе процветания и расширения бизнеса, пока для этого есть возможности. Скоро конкуренты подопрут так, что только успевай отбиваться.

– А я не отбиваться, я наступать буду!

– Вот это верное решение. Мою машину подашь ко входу?

– Конечно!

– Что ж, тогда я уезжаю.

– Остерегайтесь гаишников, ведь выпили немало?!

Кумати рассмеялся:

– Гаишников? Ну ты дал! Как будто не знаешь, любого из них одной купюрой купить можно. Главное, достоинство купюры.

– Ну, с деньгами-то, конечно. Хотя можно налететь и на неприятность…

– Ты как никогда был внимателен. Удачи тебе, Саркис.

– Удачи, господин Кумати.

Вскоре и японец добрался до своей квартиры. Разделся догола. Прошел в комнату, превращенную в спортзал. Подняв руки к потолку и что-то шепча, японец, медленно раздвигая ноги, опустился на ковер. Из положения шпагата медленно опустил руки. Сделал резкий выдох. Сейчас в мыслях он находился далеко от Москвы. И вообще от всего, его окружающего.

Миллер, получив сообщение Кумати, по одному вызвал на связь всех членов своей боевой группы, нанятой международной террористической организацией, носящей зловещее название «Кровавый закат». Поинтересовался, где кто находится. Боевики ответили. Уйти из России американцам предстояло завтра и без проблем. Впрочем, уйти только троим. Тома Долтона и Милли Прайтон Миллер решил оставить для решения вопроса по Стебрину и… как неминуемая, вынужденная мера, по поводу его двадцатидвухлетней супруги, Виктории Александровны. Если та будет находиться в неподходящий момент дома, а не свалит на случку с каким-нибудь молодым жеребцом. Что спасло бы ей жизнь. Но это как сложится. Как госпоже Стебриной карта ляжет! Сие от Роя Миллера не зависело.

Выйдя из Научно-исследовательского центра, Андорин, уже предупредивший помощницу и любовницу, которую вполне можно было назвать гражданской женой профессора, обратился к ней:

– Как думаешь, Марина, что следует купить для встречи такого гостя, как Стебрин?

– А я думаю о том, с чего это вдруг наш многоуважаемый и бездарный академик напросился в гости? Раньше, когда ты только начинал работу над «Анделем», он на нас даже внимания не обращал. Как сейчас не обращает на других сотрудников центра. По Стебрину было заметно, что твое открытие стало ударом для него. Как же, какой-то Андорин – и вдруг изобрел препарат, способный лечить СПИД! Но, главное, без его, Стебрина, участия. А сейчас он так и старается примазаться к тебе. Не удивлюсь, если он заявит о своем вкладе в решение такой важной для человечества проблемы.

– Ты слишком строго судишь директора Центра, Мариша. Да, он в прямом смысле не ученый. Диссертации защищал, используя связи, премию получил за то, за что другим не дают. Он не ученый, он чиновник. Ну и что? Осмотрись. Везде и всюду в руководстве сидят чиновники. Такое наступило время. И черт с ними, лишь бы не мешали работать. А Стебрин даже мешать не может. Потому что он не владеет ситуацией, с научной точки зрения. Академик безобиден. В других учреждениях такие самодуры сидят, что напрочь стопорят всякую инициативу. Стебрин другой. Он получил то, что хотел. Большего ему не добиться… и это он понимает.

Королева покачала головой:

– Наивный ты, Игорь. Но что без толку болтать?… От Стебрина нам не избавиться, так что придется ублажать гостя. Он, кстати, не объяснил, почему приедет без своей длинноногой модели?

– Тебе не терпится с ней познакомиться?

– Главное, чтобы ты не попал в сети, в которые угодил наш академик. Вике 22 года, Стебрину – 61. Разница почти в сорок лет. Ей одна жизнь нужна, ему другая. Неужели академик не понимает, что не в состоянии дать капризной девице то, что она желает? А та терпеть не станет. Найдет нужное и необходимое на стороне. И что это за жизнь?

Андорин взглянул на Королеву:

– А ты не допускаешь, что они любят друг друга?

Марина ответила:

– Он, возможно, и любит, Вика – нет. У той расчет за счет мужа попасть в высшее общество. А там, глядишь, и более молодой, более богатый на крючок зацепится.

Профессор улыбнулся:

– Вы, женщины, в своих суждениях практически одинаковы.

– Ты не согласен со мной?

– Я вообще не хочу эту тему обсуждать! Меня волнует другое: почему ты в третий раз отказалась официально оформить наши отношения?

– Скажу честно, на этот раз хотела принять твое предложение.

– Что помешало?

– Как ни странно, а возможно, и глупо это звучит, твое открытие и приглашение на конференцию.

– Но почему, Марина?

– Успех тебе гарантирован, это признают все. Ты через несколько дней станешь известен, знаменит. Наверняка будешь выдвинут на Нобелевскую премию. Но если и не будешь, то славы хлебнешь с избытком. Как бы у тебя, Игорек, голова кругом от этого не пошла. Поймаешь звездочку, а тут я, рядом. К тебе же начнут клеиться такие, как Вика. И стану я помехой. А хочу быть женой. И без разницы, известного ученого Андорина или дворника Андорина. Женой, Игорек. Самым близким и любимым человеком, ради которого бросают все – и чины, и звания. Ты понимаешь меня?

– Короче, ты решила выждать!

– Точное определение.

– А не думаешь, что тем самым оскорбляешь меня?

– Не думаю, но если ты считаешь, что задеваю твое достоинство, то извини. Не хотела.

– Да ну тебя! Выжидай! Я добьюсь твоего согласия. Давай-ка все же вернемся к нашим овцам и подумаем, что купить на вечер.

Марина взяла под руку Андорина:

– Чтобы хорошо думалось, для начала надо зайти в супермаркет. Кстати, как у тебя с деньгами? У меня одна мелочь!

– Деньги есть.

Глава 4

Понедельник, 19 марта, г. Москва, 21.40

Террористическая группа Миллера собралась у входа станции метро «Курская». Главарь осмотрел бандитов. Все трезвы, сосредоточенны, готовы к боевой акции.

Миллер приказал Корду:

– Джон, иди на стоянку, в средних рядах найдешь «Форд Скорпио». Выведешь «соотечественника» к выезду на дорогу к Садовому кольцу. Притормозишь, чтобы мы все сели. Дальше скажу, что делать.

Корд протянул руку:

– Ключи от машины и деньги на оплату стоянки.

– Стоянка оплачена, а ключ с брелком сигнализации держи.

Корд двинулся к стоянке.

Милли спросила:

– А ты уверен, Рой, что русские заказчики не забыли укомплектовать багажник всем, что нам нужно?

– Уверен, крошка! А если заказчик не сделал того, что должен был сделать, мы все равно ничего не теряем. Деньги за основную работу уже на счету, так что можем свободно сваливать. Контракт перестает действовать по вине заказчика. Ты это хотела от меня услышать?

Но женщину перебил ее сожитель, Долтон:

– Ты сказал, деньги проплачены за основную работу. Значит, предстоит дополнительное задание?

Миллер по ходу спуска к выезду с вокзальной площади утвердительно кивнул:

– Да, Том. И выполнить это задание предстоит тебе с твоей очаровательной Милли. Естественно, за отдельное-дополнительное вознаграждение в сто тысяч долларов на каждого!

– Ты раньше ничего не говорил об этом!

– Считай, сказал! Или ты не хочешь заработать еще сто штук к тем, что уже проплачены за клиентов данного поселка?

– Смотря какое задание предстоит выполнить!

– Пустячное, Том! Единственная сложность – выцелить жертву там, откуда можно безопасно уйти.

– Значит, предстоит кого-то завалить?

– Да! Но об этом после завершения основной акции при возвращении домой!

Рядом с террористами остановился серебристый «Форд». Миллер сел на место переднего пассажира, Гристон и Прайтон устроились сзади.

Миллер спросил Корда:

– Ничего подозрительного на стоянке не заметил?

– Нет! Даже местных бомжей. На улице холодно.

– Багажник открывал?

– Да! Извини, но не стерпел. И потом, водитель должен знать, что он перевозит, на случай вмешательства полиции!

– Здесь нет дорожной полиции, Джон!

– А какая разница между гаишниками и нашими копами, патрулирующими дороги?

– Очень большая! Так что в багажнике?

Корд объяснил:

– Запаска. Под ней тайник, забросанный хламом и россыпью промасленных ключей. В тайнике сверху оружие, наши стволы, отдельно глушители. Один русский автомат Калашникова со сложенным прикладом. Что ниже, смотреть не стал. Но тайничок объемный! Наверное, пришлось полбака срезать, чтобы соорудить его. Так что не мешает заправиться под завязку и следить за стрелкой датчика топлива.

Миллер кивнул:

– О’кей! На первой же заправке заправляйся.

– Там еще канистра 20-литровая, военная, лежит. Надо бы и ее залить бензином.

– Заливай!

– Деньги, шеф! У меня рублей нет!

Заправившись, «Форд» продолжил движение. Одновременно от Казанского вокзала отошла электричка на Голутвин. В третьем, полупустом вагоне ехали Том Долтон и Милли Прайтон. Как только электропоезд вышел из столицы, по вагонам прошел наряд милиции линейного отдела внутренних дел. Милиционеры, войдя в третий вагон, внимательно осмотрели пассажиров. Тех, не считая парочки террористов, было четверо. Один мужик в замызганной одежде, две пожилые дамы и смуглый мужчина, смахивающий на представителя кавказской национальности. Рядовой подошел к мужику, скорее всего лицу без определенного места жительства, сержант – к смуглому мужчине, потребовал документы.

Милли заметила напарнику и любовнику:

– Плохая примета, Том!

Долтон спросил:

– Что ты имеешь в виду?

– Полицейских. Помнишь, работа в Карзоне началась встречей с полицейскими. Они докопались до того, что мы не в положенном месте припарковали автомобиль.

Долтон пожал плечами:

– Ну и что?

– А то, что потом нам пришлось отстреливаться от копов, хотя в наши планы это не входило.

– Не вижу никакой связи между той ситуацией и этой.

– Связи нет, но примета плохая!

– Ты лучше не о приметах думай, а достань из сумки бутылку минеральной воды.

Милиционеры, проверив документы у мужчин, все же высадили на ближайшей станции того, что был пьян. Смуглого оставили в покое. Проходя мимо, сержант взглянул на террористов. Но не увидел ничего подозрительного. Нормальные люди, прилично одетые, едут или домой, или на дачу.

Наряд прошел в соседний вагон.

После очередной станции голос диктофона объявил:

– Осторожно, двери автоматически закрываются, следующая станция «Сирень».

Долтон с подружкой поднялись, прошли в тамбур. Через семь минут вышли на темную платформу. Электричка поехала дальше. Кроме них, на этой остановке никто не вышел. Долтон взглянул на часы:

– 22.40. Скоро должны и остальные объявиться. Спускаемся в лесополосу.

Остановились в посадке, откуда террористам хорошо было видно шоссе, за которым светился огнями дачный поселок, часть дороги от столицы и лесной массив, окружающий дачи.

Спустя пять минут сотовый телефон Долтона издал слабый сигнал вызова. Долтон ответил:

– Слушаю!

Услышал голос Миллера:

– Вы где?

– Там, где должны быть, в лесополосе, немного правее угла забора, за которым находится пропускной пункт объекта.

Главарь банды приказал:

– Быстро смещайтесь на север. Мы в пятидесяти метрах от КПП.

– Понял. Выполняем!

Долтон кивнул подруге:

– Идем, крошка, наши остановились недалеко отсюда. И побыстрей.

Том и Милли вышли к подельникам в 22.44. Те уже переоделись в черные костюмы. Среди них не было Корда.

Миллер указал на сумку:

– Переодевайтесь! Быстро!

Долтон спросил:

– Джон у тачки остался?

– Нет, он пошел к восточному участку забора.

Бандиты облачились в черные костюмы. Долтон достал пистолет с глушителем, Милли – автомат «АКС-74».

Миллер поднял руку с часами:

– 22.53. Внимание, готовность номер 1. Боб, оцени обстановку на КПП.

Гристон вышел к березе, поднял к глазам бинокль. Доложил:

– Вся троица охранников на месте.

Миллер вызвал Корда:

– Джон?

– Да, шеф?

– Свою цель видишь?

– Она в десяти метрах от меня!

– В 23.00 поразить цель и ждать дальнейших указаний!

– Принял, шеф!

Главарь повернулся к Долтону и Прайтон:

– Готовы?

Ответил Долтон:

– Готовы!

– Выдвигайтесь на КПП, используя кустарник вдоль забора. Одного оставить в живых!

– О’кей, пошли, Милли!

Долтон с подружкой, забрав правее, перебежали шоссе и скрылись в кустах.

Миллер взглянул на Гристона:

– Как настроение, Боб?

– Прекрасное, Рой! Пока все складывается удачно.

– Сплюнь!

– Тебе нельзя долго находиться в России. Еще день, два – и креститься начнешь!

– К бою, Гристон!

– Готов!

В 22.58 прошел доклад Долтона:

– Шеф! Мы у пропускного пункта. Цели внутри здания. Атакуем со входа.

– О’кей!

В 23.00 Миллер приказал Долтону:

– Том! Начал!

Трое охранников, развалившись на диване и кресле, смотрели телевизор. Начальник караула держал в поле зрения пульт сигнализации. Тот светился, как всегда, пятьюдесятью зелеными лампочками, что означало: на дачах все спокойно. Он заметил тень, мелькнувшую за окном. Но успел только обернуться. Двери пропускного пункта раскрылись. На пороге возникли две фигуры в черном, с масками на лицах. У одной фигуры в руке был зажат пистолет с глушителем, вторая держала автомат.

Начкар крикнул:

– Чужие!

Долтон сделал три бесшумных выстрела. Две пули вонзились в головы охранников, включая начкара, третья ударила в плечо молодого парня, свалившегося с дивана на пол. Долтон приставил глушитель к виску скривившегося от боли охранника, приказав:

– Лежать!

Парень, им оказался Олег, ранее встречавший Крымова с Тимохиным, побледнел и задрожал.

В здание ворвались Миллер и Гристон.

Главарь приказал:

– Том, спрячь пушку, возьми помповик охраны и – к шлагбауму. Милли, бегом через дорогу в кусты. Оттуда, если что, прикроешь нас всех!

Террористы подчинились.

Прозвучал сигнал вызова на телефоне Миллера:

– Да!

– Это я, шеф! Цель уничтожена!

– О’кей! Оставайся у забора!

– Принял!

Главарь наклонился над раненым охранником:

– Больно?

– Да!

– Ответишь на несколько вопросов – получишь помощь.

– Спрашивайте!

– Караул должен выходить на связь с центральным офисом охранной фирмы?

– Да!

– Когда?

– В 2 часа, затем в 6.

– Хорошо! Следующий вопрос: господин Андорин с женщиной у себя?

Охранник прохрипел:

– Да!

– Они одни?

– Да! Ждали гостя, предупреждали, чтобы пропустили, но он не приехал.

– Ясно! Какие дачи по пятому проулку пустуют?

– Дачи № 44, 47, 48…

Миллер прервал раненого парня:

– Достаточно. А на даче № 46 кто находится?

– Актер! Владелец участка. Пил часов до десяти и песни орал!

– Один?

– Да! Мы выезжали к нему, успокоить!

– Успокоили?

– Орать перестал.

– Кто находится на даче № 36?

– Никого, но это уже четвертый проулок!

– Где ключи от «Нивы»?

– В замке зажигания.

– О’кей! Ну, а теперь я избавлю тебя от боли.

Миллер выстрелил из бесшумного пистолета прямо в лоб охраннику. Вызвал Корда:

– Джон?

– Я, шеф!

– Запоминай! Отрабатываешь дачи № 44, 46, 47 и 36. В сорок шестом пьяный мужчина. Будь аккуратен!

– Принял, шеф!

Отключив телефон, Миллер приказал Гристону:

– Боб! За руль «Нивы». Едем в гости к господину Андорину.

– Едем, Рой!

Главарь террористов и его ближайший помощник сели в «Ниву». Гристон завел российский внедорожник. Миллер выщелкнул из пистолета обойму с боевыми патронами, вставил в рукоятку магазин с патронами, имевшими вместо свинцовых пуль пластиковые ампулы с сильнодействующим снотворным. «Нива» не спеша пошла по Сиреневой улице.

Тремя часами ранее. Дача Андорина

Профессор со своей помощницей, предупредив охрану о приезде академика, начали готовиться к приему гостя. Но в 20.00 неожиданно позвонил Стебрин.

Ответил Андорин:

– Да, Павел Алексеевич?

– Тысяча извинений, Игорь Викторович, но приехать не смогу.

– Что-то на работе?

Стебрин вздохнул:

– Если бы! Виктория, супруга закатила скандал. Она, оказывается, договорилась встретиться с подругой юности своей бурной именно сегодня вечером и ничего не хочет слышать об отмене этого визита. Уж как я ее уговаривал! Бесполезно. Так что придется остаться дома и слушать бестолковую трепотню двух идиоток. Кто бы знал, как мне это надоело.

Профессор сказал:

– Я вас понимаю, Павел Алексеевич.

– Ради бога, извините и передайте мои извинения Марине Владленовне.

– Да все в порядке. Не последний день живем на этой земле, еще встретимся, посидим.

– Конечно, конечно! Но какова Вика? Я не ожидал от нее подобного упрямства. Хотя сам виноват. Надо было думать, когда брал в жены даму почти на сорок лет младше себя. Теперь расхлебываю. Плохо одно, полюбил я ее. Странно в моем возрасте, да?

– Ну почему же? Любви все возрасты покорны.

– Это еще бы Виктории понять. Но не буду портить вам вечер. Уверен, вы и без меня проведете его прекрасно. Как я вам завидую! Еще раз извините, до свидания!

– До свидания, Павел Алексеевич!

Андорин отключил телефон.

К нему подошла Королева:

– С кем ты разговаривал, если не секрет, конечно?!

– Ну какие от тебя могут быть секреты, Марина? Стебрин звонил!

– Уже выехал?

– Нет! Он не приедет!

– Вот тебе раз! Сам все взбаламутил, а потом в отказ. Объяснил хоть, почему не приедет?

Андорин взял женщину под руку:

– Объяснил! Причина банальна. Его Вика тоже на сегодняшний вечер договорилась о встрече с какой-то своей подружкой. Узнав, что муж имеет другие планы, устроила ему скандал. Академик, как всегда, пошел на поводу у своей модели, которая ему во внучки годится.

– Понятно! Можешь не продолжать. Видела я эту Викторию, она в Центр приезжала. Цаца, что ты, не подходи! Вся размалеванная, и это в двадцать два года, когда женщина красива природной красотой, в одежде, извини, бульварной проститутки. Могла бы вообще не одеваться, и так все прелести были видны. А гонору? На десятерых хватит. Уж что ей понадобилось в Центре тогда, не знаю, но она увела Стебрина. И тот шел за ней по коридору побитой собачонкой. Послушной и беспрекословной. Не удивительно, что она настояла на своем и сегодня. Иного просто быть не могло. Да и пошли они к черту. Нам и вдвоем неплохо, верно?

Андорин обнял женщину:

– Верно, Марина! Устроим романтический вечер при свечах. О будущем поговорим…

Королева улыбнулась:

– О настоящем, дорогой, только о настоящем!

– Ты неисправима!

– Какая есть.

– Что ж, я, как и Стебрин, полностью поступаю в твое распоряжение!

– Ну, тогда продолжим делать салаты! Мясо жарить не будем, рыбу тоже. А вот салаты под водочку в самый раз.

– Ты же пьешь вино!

– Ну и что? Могу и водки выпить. Только не коньяк и не виски. С них меня мутит.

– Командуй, что конкретно делать!

– Самое приятное, Игорек, чистить лук. Обожаю это дело, когда не удается переложить его на другого.

– Ну, лук так лук!

В 21.30 Андорин с Королевой сели за стол, накрытый на веранде. Везде, где смогли, установили подсвечники со свечами. Свет в доме выключили. Профессор открыл бутылку водки и бутылку импортного вина.

Время пролетело быстро. С ужином было покончено. Сегодня Андорин выпил больше обычного. Вообще-то он редко выпивал, по праздникам и небольшими дозами, сегодня же расслабился. Уборку решили оставить на утро. Андорин включил музыкальный центр, поставил кассету с медленной инструментальной музыкой. Пригласил Марину на танец. Королева не отказалась. Старинные часы пробили 23.00, а они еще танцевали. И не подозревали, что к их уютному гнездышку гремучей змеей подползает смертельная опасность.

Ни Андорин, ни Королева не услышали из гостиной, как к калитке невысокого забора участка профессора подъехала «Нива» охраны поселка.

А вот Миллер с Гристоном музыку услышали. Увидели мерцающий свет в окне гостиной, гаснущие огарки свечей на веранде.

Главарь террористической группы усмехнулся:

– Не дождавшись босса, голубки решили устроить себе романтический вечер. Что ж! Кстати. Его они запомнят надолго.

Гристон, кривясь в ухмылке, добавил:

– Очень надолго. Думаю, этот вечер станет последним воспоминанием о той жизни, что останется в прошлом. Интересно, Рой, любовники чувствуют опасность?

– Они не спецы, не профи в нашем деле. Откуда взяться интуиции бойцов у людей, к войне отношения не имевших? Нет, Боб! Они ничего не подозревают. Тем лучше для них. По крайней мере, сначала они ничего не поймут. А потом? Что будет потом, меня не интересует. Начали работу!

– Начали!

Террористы вышли из внедорожника, через калитку проникли во двор. Дверь на веранду оказалась не закрыта. Как не был закрыт вход и в сам дом, где танцевали влюбленные. Миллер опустил на лицо маску. То же самое сделал Гристон.

Бандиты вошли в гостиную как раз тогда, когда закончилась кассета и Андорин накрыл в меру полные зовущие губы любимой женщины долгим страстным поцелуем.

Миллер взглянул на стену, врубил выключатель. Гостиная наполнилась светом. Поцелуй прервался. Андорин с Мариной одновременно, еще не успев испугаться, повернулись ко входу.

Миллер, подняв глушитель пистолета вверх, воскликнул:

– Сори, господа, мы, кажется, не вовремя?

Андорин вздрогнул, Королева же вскрикнула:

– Кто вы? Что это за дурацкий розыгрыш?

Главарь банды переспросил:

– Розыгрыш?

И сам ответил на вопрос:

– Нет, мадам, пардон, мадмуазель, это, к вашему несчастью, не розыгрыш. Сожалею, но вынужден прервать ваши лобзания. Такая у меня работа.

И, резко опустив пистолет, Миллер дважды выстрелил. Капсулы пробили кожу жертв террористов, сильнодействующее снотворное бросило тела на ковер.