Текст книги "Черные дьяволы"

Проводив Фрина, Рэмпси вновь открыл холодильник. Достал бутылку виски. В ней оставалось еще граммов пятьдесят. А большего на сегодня майору не требовалось.

Глава вторая

Кишлак Джангри, полночь.

В селение со стороны Кабула въехал джип. Медленно, сопровождаемый сторожевыми собаками кишлака, доехал до ворот дома, напротив которого вечером произошла трагедия. Из салона внедорожника вышел мужчина, одетый не в национальную одежду пуштунов, а в черную военную форму без каких-либо знаков различия. Сторожевой пес бросился к мужчине, но тот лишь поднял руку – и собака остановилась, завиляв обрубком хвоста.

Мужчина подошел к воротам, сильно постучал. Вскоре приоткрылась калитка, и молодой голос тревожно спросил:

– Кто здесь?

– Отец дома?

– Да!

– Мне нужно с ним переговорить. Передай отцу, что приехал Фарид. И побыстрее, юноша!

Парень бросился в мужскую половину дома, хозяин которого еще не ложился спать. Он приказал сыну проводить гостя в дом. Спустя минуту Фарид Нардани, командир отряда пуштунов, охотящихся на американцев, приказав водителю отогнать внедорожник за кишлак, вошел в комнату хозяина дома. Поздоровался:

– Ассолом аллейкум, Экбале!

– Ва аллейкум ассолом, Фарид!

Афганцы по традиции обнялись.

– Что привело тебя ко мне в столь поздний час, охотник на неверных? – спросил хозяин дома.

– Желание узнать подробности того, как сегодня у вас погибли молодая женщина и ее грудной ребенок.

– Так ты уже знаешь о трагедии?

– Весть о ней достигла Кабула, поэтому я здесь, у тебя.

Экбале указал гостю на кошму и разложенные на ней подушки:

– Присядь! Чаю выпьешь?

– Не откажусь!

– Тогда устраивайся и немного подожди.

Хозяин дома вышел из комнаты. Вскоре вернулся вместе с одетой во все черное женщиной, лицо которой было прикрыто платком. Виднелись лишь глаза, большие, черные, красивые. Но они не смотрели на Фарида. Женщине нельзя смотреть на чужого мужчину. Таков обычай. Она поставила перед Фаридом поднос с чайником, сахарницей и пиалами. И тут же покинула комнату. Экбале присел напротив гостя, разлил чай по пиалам.

– Расскажи лучше, как проклятые янки убили женщину и ребенка, ведь трагедия произошла рядом с твоим домом? – попросил Фарид.

– Да! И я все видел. – Отпив глоток чая, Экбале рассказал о том, что произошло:

– У второй жены Себгатуллы, что живет через дорогу, заболел ребенок. Она пошла с ним к соседу-лекарю. Тот что-то сделал, и мальчик успокоился, уснул. До этого сильно плакал, здесь было слышно. Анахита, жена Себгатуллы, вышла с ребенком на улицу, когда американский патруль въехал в кишлак. Машины ехали очень быстро, но женщина, видимо, решила, что успеет перебежать дорогу. И она успела бы, если бы не споткнулась. Женщина упала, выронив сына. А когда поднялась вместе с ним, бежать было поздно. Первая машина сбила ее. Анахиту отбросило к забору, ребенок же попал под колеса. От мальчика почти ничего не осталось. Американцы же ушли из кишлака как ни в чем не бывало. Даже не остановились.

Фарид спросил:

– Водитель, увидев на дороге женщину, пытался затормозить?

– Нет!

– А он мог это сделать?

– Не знаю! Но после того, как янки сбили женщину, они поехали еще быстрее.

– Ты говорил, что они и так ехали быстро.

– Да, очень быстро. Так ездить в селениях нельзя. Чуть замешкаешься – и попадешь под колеса. А в это время, когда патрули обычно проходят Джангри, на улице еще много детей. Их загоняют домой, как только видят приближение колонны, но дети есть дети. Кто послушается, а кто нет! Рано или поздно подобная трагедия должна была случиться. Вот и случилась!

– Сколько лет было матери?

– Шестнадцать! А ее сыну несколько месяцев.

Нардани, задумавшись, произнес:

– Значит, американцы ехали через кишлак очень быстро. – И, допив чай, резко поднялся: – Спасибо за угощение, Экбале. Я узнал то, что хотел узнать, и теперь мне пора вернуться в Кабул.

Встал с кошмы и хозяин дома. Спросил:

– Зачем тебе нужны были подробности этой трагедии, Фарид?

– Ответ на свой вопрос ты узнаешь уже завтра!

– Что ты задумал?

– Извини, Экбале, но то, что я задумал, тебе знать не надо!

– Ты хочешь наказать американцев?

– Проводи меня!

– Подожди! Не делай этого! Ты отомстишь им, они же отомстят нам!

Фарид слушал, но не слышал хозяина. Вернее, делал вид, что не слышит:

– До свидания, Экбале! Спокойной ночи!

– Фарид, умоляю…

Нардани повысил голос:

– С каких это пор воины-пуштуны стали унижаться? Просить, умолять? Ведь ты же воин, Экбале, воевал с гяурами. Что с тобой произошло сейчас? Ты смирился с участью раба? Ты готов лизать пятки американцам, лишь бы они не тронули тебя? Ты испугался этих шакалов, которые сами боятся собственной тени? Или я сплю и передо мной не воин Экбале, а видение? Что замолчал? Говори?!

Хозяин дома вздохнул:

– Ты правильно понял меня, Фарид. Ступай. Да поможет тебе Всевышний, больше мне тебе сказать нечего!

Нардани развернулся, вышел во двор, достал рацию, сказал в микрофон несколько слов. Почти тут же к дому Экбале подъехал джип. Фарид сел в салон, и внедорожник поехал обратно в Кабул.

Проводив взглядом машину полевого командира, Экбале вновь вздохнул и задумался.

Фарид решил отомстить. Иначе зачем он приезжал в Джангри? Ему надо было узнать подробности трагедии. Он все узнал и принял решение. Нардани отомстит за гибель Анахиты и ее сына. Он слово держит всегда и принятых решений не меняет. Конечно, американцы заслужили наказания. Но действия Фарида неминуемо приведут к ответным мерам янки. Впрочем, а что могут сделать американцы? Не разбомбят же кишлак? Им открытая война не нужна. И без нее не сладко приходится. И все же лучше было бы не подливать масла в огонь. В Кабуле знают о происшествии, и американское посольство поставлено в известность. Виновников гибели женщины и ребенка накажут. Не исключено, что извинятся, выплатят Себгатулле какие-то деньги. Не надо бы раздувать пламя войны. Но такие, как Фарид, не успокоятся, пока сами не накажут американцев. Что ж, в конце концов, на все воля Аллаха. Как он решит, так и будет. И от судьбы не уйти, не спрятаться.

С тяжелым предчувствием надвигающейся большой беды Экбале отправил старшего сына спать и сам прошел в женскую половину дома.

Джип Нардани остановился возле ворот большого дома на окраине столицы Афганистана. Створки тут же распахнулись, и внедорожник въехал во двор. Из машины, кроме Нардани, вышли еще трое мужчин. Они пошли в сторону отдельного здания, напоминающего внешним видом казарму. Сам же Фарид проследовал в большой дом. Вооруженный охранник открыл створки двери, пропуская полевого командира. Нардани прошел в комнату, которой заканчивался коридор. Там находился мужчина, в такой же, как и у Нардани, форме. Он спросил Фарида:

– Как съездил в Джангри, саиб?

Нардани, сбросив куртку, ответил:

– Я узнал то, что хотел узнать.

– И что именно, если не секрет? Американцы могли избежать наезда на женщину с ребенком?

– Могли! Если бы не превысили скорость. Но не в этом дело.

– А в чем?

– В том, что они не считают нас за людей. Эти трусливые шакалы должны быть наказаны. Мы не можем позволить их патрулям давить наших женщин и детей, как кур. И мы их накажем. Ты, Селим, собрал весь отряд?

– Кроме тех, кто находится на снайперских позициях.

– Значит, здесь сейчас две группы?

– Да, Алима и Мохаммеда. Плюс твоя охрана.

– Хорошо! Сейчас можете отдыхать, а утром я скажу, что делать.

– У тебя уже есть план?

– Да, у меня есть план! И янки, которые завтра выйдут на патрулирование района Джангри, на базу не вернутся.

– Ты решил уничтожить всю патрульную группу?

– Одну из них! Ту, у которой маршрут по южному сектору.

– Хорошо! Но ты учел вариант, что завтра американцы могут усилить свои колонны?

– Я все учел, Селим! А сейчас спать!

– А ужин?

– Не хочу! Проверь охрану и тоже отдыхай. Завтра, точнее, уже сегодня, в 10.00 совещание. На нем быть тебе и командирам групп. В 9.00, как всегда, доклад по обстановке и результатам ночной работы снайперов. Надеюсь, хоть одного американца они уничтожат?

– Это как повезет!

Заместитель командира боевой группировки, активно противостоящей войскам западной коалиции, и в первую очередь американцам, покинул комнату.

Сбросив штаны, обмывшись, Фарид лег на матрац у самого окна и тут же уснул крепким сном.

Четверг, 10 июля 2008 года.

Усадьба Нардани.

Фарид, несмотря на то что лег спать всего несколько часов назад, в 7 утра был уже на ногах. Он всегда по привычке вставал в это время. Принял контрастный душ, переоделся в чистое белье, надел свежую черную форму. Плотно позавтракал. После чего устроился на топчане, покрытом дорогим ковром, скрестив по-восточному ноги и разложив перед собой карту местности, по которой проходил один из маршрутов американских мобильных патрулей, захватывающий кишлак Джангри.

В 9.00 в комнату вошел его заместитель:

– Ассолом аллейкум, Фарид!

– Ва аллейкум ассолом, Селим! Какие новости?

– По снайперам. В 5 утра одному из бойцов удалось подстрелить часового у караульного помещения.

– Подстрелить – это как? Наш боец убил американца или только ранил?

– Точно сказать не могу, но если и ранил, то тяжело. Пуля, как доложил снайпер, попала часовому в шею!

– В шею? Значит, если не убила сразу, то и шансов выжить не оставила. Это хорошо! Людей с позиций убрали?

– Как всегда!

– Что еще?

– Наш человек, внедренный к янки, сообщил имена командира патруля и водителя головной машины, что сбила женщину в Джангри, а также то, что посольство США намерено провести расследование по этому происшествию!

Нардани взглянул на заместителя:

– Мне плевать, что намерено предпринять посольства США, и имена подлых шакалов не нужны. Для нас любой американец – враг, подлежащий уничтожению. А агенту передай, чтобы занимался делом. А именно: ему надо попытаться узнать, какие указания командование батальона, что контролирует южный сектор, будет давать патрулям на сегодняшний выход. Это важно!

Селим кивнул:

– Я передам задание нашему человеку. Но… не уверен, что он выполнит его. Все же возможности агента крайне ограниченны. Он простой служащий подразделения обеспечения!

– Я знаю, кто он и какие у него возможности. Поэтому и сказал, чтобы агент попытался узнать важную для нас информацию. Не получится – обойдемся без нее! Что еще?

– Пока все!

– Нет, Селим, не все, ты же словом не обмолвился о вооружении! Партия из Кандагара должна уже быть на подходе. Ты выходил на связь с караваном?

– Конечно, я связывался с Али. Вчера в 22.00 караван остановился на отдых в лесном массиве у Байрани.

– У Байрани? Значит, сейчас караван в ущелье и до базы хранения ему осталось пройти чуть более тридцати километров. К полудню он должен быть на месте.

– Да, в полдень Али должен привести караван на базу!

– Встретишь его лично! – приказал полевой командир.

– Но там есть люди, отвечающие за базу и прием грузов.

– Ты плохо понял меня? Если я сказал, чтобы ты лично встретил караван, то так должно и быть!

– Слушаюсь!

– Это не все! Ты не просто встретишь караван. Ты привезешь сюда шесть гранатометов из новой партии. Шесть российских гранатометов «Муха». В комплекте. Они должны быть в усадьбе не позднее 14 часов.

– Но Али без твоего приказа ничего не даст мне!

– Ты передашь ему мой приказ. А если Али заартачится, то свяжется по рации со мной! Понял?

– Понял! Однако многое будет зависеть от того, во сколько фактически Али приведет караван на базу!

– Чтобы этого не произошло, корректируй движение каравана, поддерживая с Али постоянно связь!

– Да, саиб!

Фарид поднялся, прошелся по комнате. Взглянул на часы, повернулся к заместителю:

– Сейчас 9.40. Вызывай Алима с Мохаммедом. Проведем совещание раньше. Заодно уточни данные по каравану.

– Слушаюсь!

– Иди!

Спустя пять минут заместитель Фарида вернулся в сопровождении командиров боевых групп отряда Нардани. Фарид предложил подчиненным присесть на ковер. Обратился к Селиму:

– Что по каравану?

– Идет по графику. Али готов передать гранатометы, но, как я и говорил, лишь после твоего, Фарид, прямого приказа.

– Я понял. Караванщик получит нужные указания.

Нардани перевел взгляд на командиров групп:

– Вы уже слышали, Алим и Мохаммед, что произошло вчера вечером в кишлаке Джангри.

Ответил Мохаммед, и в голосе его звучали угрожающие нотки:

– Еще бы! Ведь Себгатулла, чью жену и ребенка убили американцы, является моим двоюродным братом.

Фарид воскликнул:

– Вот как? Не знал! Прими мои соболезнования, Мохаммед!

– Принимаю. Но сердце жаждет мести, Фарид.

– Поэтому я и собрал вас. Для того, чтобы сообщить, что я принял решение уничтожить один из патрулей американцев. Провести акцию возмездия за гибель невинных людей в Джангри.

Мохаммед приложил руку к левой стороне груди:

– Фарид! Я всегда уважал тебя как воина. Хотел просить разрешения атаковать патруль своей группой. Ты же… сам решил наказать американцев. Благодарю.

– Не за что меня благодарить, Мохаммед! Любой правоверный на моем месте поступил бы так же. Но давай оставим эмоции и перейдем к делу.

Нардани стянул карту с топчана, положил ее перед подчиненными. Сказал:

– Мы знаем, что американцы ежедневно высылают на объезд территории, прилегающей к Кабулу, несколько мобильных патрулей, состоящих, как правило, из трех «Хаммеров», в которых находятся взвода частей пехотной бригады США. Через Джангри, где вчера произошла трагедия, проходит маршрут патруля северного направления. Вот этим направлением мы и займемся. В 12.00 американское командование проводит инструктаж подразделений, выходящих на патрулирование. Наверняка сегодня третий, северный, маршрут будет подвергнут корректировке. Наш человек в американском гарнизоне попытается получить нужную информацию, но шансы на это у него мизерные. Однако подождем до 13.00. Если агент ничего не сможет сделать, отработаем план уничтожения патруля самостоятельно. В 14.00, надеюсь, Селим доставит в усадьбу русские гранатометы, и нам будет чем угостить «Хаммеры» американского патруля, которые обычно выходят в рейды ежедневно ровно в 15.00. Сейчас и до 13.00 Алиму с Мохаммедом готовить группы к выходу. До этого Селиму следует отправиться за гранатометами. Как только он вернется, собираемся вновь, принимаем окончательный план по уничтожению вражеского патруля. Каждому командиру группы подготовить собственный вариант предстоящих действий. В 15.00 одновременно с американцами Кабул должны покинуть и мы. Вопросы на данном этапе?

Вопросов у командиров боевых групп не было. Нардани отпустил моджахедов, заместителю же приказал принести станцию дальней связи. Селим выполнил приказание начальника.

Проводив командиров групп, он вернулся в комнату Фарида, где стояла современная японская радиостанция.

– Вызови Али! – приказал Нардани.

Селим кивнул и включил станцию. Вскоре передал переговорную трубку Фариду, доложив:

– Караванщик на связи!

– Ты сейчас где? – спросил Нардани.

– В ущелье, – ответил Али. – В полдень, как и запланировано, должен выйти к базе, если, конечно, ничего не случится. Недавно над караваном пролетел американский вертолет.

– Разведчик?

– Скорее всего, да! Но сейчас по стране перемещаются много караванов. Однако исключить проявления повышенного интереса со стороны янки именно к нам нельзя.

– Будем надеяться, что ничего непредвиденного не произойдет.

– На все воля Аллаха!

– Ты прав. Али, тебе нужно передать мой приказ на передачу шести комплексов «Муха» моему человеку.

– Я понял тебя. И выполню приказ!

Нардани отключил трубку, вернул ее Селиму. И сказал:

– Али передаст тебе гранатометы. В полдень ты должен быть на базе. А в 14.00 – здесь. Вопрос: как мы узнаем, смог ли наш человек в американском гарнизоне получить нужную нам информацию, ведь он привязан к тебе?

Селим ответил:

– Я могу связаться с ним до убытия на базу, и он позже выйдет на тебя.

– Агент не знает, на кого конкретно работает. Ты для него – промежуточное звено. И он это прекрасно понимает. Раскрывать меня нежелательно, так как у нас нет стопроцентной гарантии, что агент не ведет двойную игру.

– Так не обязательно называть твое имя. А лучше я передам ему, чтобы он связался с человеком, якобы являющимся моим помощником.

– Хорошая мысль. Пусть связывается со мной, используя имя Курбан.

– Слушаюсь!

– Тогда обработай агента, бери «УАЗ», документы и двигай к базе. Возьми с собой пару человек из резерва. И помни: в 14.00 ты должен быть здесь вместе с гранатометами. Раньше вернуться можешь, позже – нет.

– Я все понял!

– Станция остается здесь, ты же иди! С агентом найдешь, как связаться!

Через двадцать минут «УАЗ» с Селимом и двумя пуштунами из резервной группы отряда Нардани, благополучно пройдя Кабул, поехал на юго-восток от столицы Исламской Республики Афганистан. В 12.05 заместитель Фарида доложил о благополучной встрече каравана и получении нужного груза.

Агент, работающий на моджахедов, дал о себе знать в 12.20. Именно в это время, когда Фарид находился в комнате, японская станция подала сигнал вызова.

Нардани ответил кратко:

– Да?

Услышал вопрос, заданный явно еще молодым человеком:

– Прошу ответить Курбана!

– Курбан на связи!

– Передайте начальнику, что мне не удалось узнать то, что он просил. Кроме того, что состав патрулей не изменился. Это все!

Агент отключил связь.

Выключил трубку и Фарид, подумав: «Агент не смог получить информацию по содержанию сегодняшнего инструктажа американских мобильных патрулей, особенно того, которому предстояло отработать северное направление. Это, конечно, плохо, но не смертельно. Придется самому просчитывать возможные изменения, которые американцы могли внести в обычный режим патрулирования. А внести их они были должны. Хотя бы на несколько ближайших дней!» В принципе, план уничтожения американского мобильного патруля – тем более что количественный состав как техники, так и личного состава не изменился – Фарид уже продумал. И место засад, основной и запасной, определил, и время нападения рассчитал. Осталось дождаться заместителя с гранатометами и согласовать план с командирами групп. И далее приступить к активной стадии акции возмездия, которая нанесет серьезный удар по янки. Решатся ли они на ответные действия? Возможно, и решились бы, но на действия против кого? Мирных жителей кишлака? Нет, им и случая в Джангри по горло хватит. Против отряда мстителей? А где он? Его еще надо найти – не будут же бойцы Фарида ждать, когда янки их зацепят на месте уничтожения патруля. Они отойдут на базу, куда американцам ход закрыт. Так что придется господам офицерам «непобедимой» армии США, обильно умывшись в очередной раз кровью своих солдат, вновь пропустить удар и делать вид, что ничего страшного не произошло. Ведь война без жертв не бывает. А они в Афганистане без толку потеряли уже столько военнослужащих, что лишний десяток-второй трупов общей статистики заметно не ухудшит. На карательные меры американцы не решатся. Тем более здесь, в окрестностях Кабула, где находятся посольства многих стран, в том числе и США. А вот еще один сигнал о том, что любые действия их войск безнаказанными не останутся и что пора бы убираться в свои Штаты, они получат. Серьезный сигнал. Да будет так!

Селим прибыл раньше установленного времени. В 13.43 он зашел в комнату Фарида, доложив:

– Твое приказание, саиб, выполнено. Караван встретил, шесть гранатометов получил.

– «РГП» в «УАЗе»? – спросил Нардани.

– Нет, я приказал перегрузить их в казарму размещения боевых групп.

– Хорошо! Молодец! А вот наш агент задание не выполнил. Ему не удалось узнать, о чем начальник штаба батальона, подразделения которого патрулируют южный сектор, инструктировал личный состав взвода, выходящего в рейд.

– Это объяснимо! Агент же служит в тылу.

– Но он все же сообщил ценную информацию. А именно: количественный состав патруля, выходящего на патрулирование сегодня, остался прежним. Американцы не посчитали нужным после случая в Джангри усиливать мобильный наряд. А что это значит? То, что они не рассматривают возможность нападения на их патруль. И это очень хорошо! Так! Не будем терять время, вызывай Алима с Мохаммедом. Проведем совещание – и вперед, на позиции.

– Слушаюсь!

Моджахеды собрались в комнате Фарида через пять минут, немного задержавшись на быстрый обед.

Расселись вокруг карты, лежащей перед командиром. Нардани провел синим карандашом извилистую линию, начертав неправильной формы овал, и объяснил:

– Как вы поняли, это маршрут движения мобильного патруля пехотного батальона, контролирующего северный район окрестностей Кабула. Он проходит через четыре населенных пункта – кишлаки Чармак, Джахакель, Сабанкох и Джангри. Протяженность маршрута – шестьдесят два километра, но это по карте, с учетом же наличия многочисленных повреждений дорог, особенно между Чармаком и Джахакелем, а соответственно, и объездов, фактически протяженность маршрута составляет не менее семидесяти пяти километров. Особенности состояния дорог, а также рельефа местности вынуждают американцев затрачивать на преодоление маршрута три часа, поддерживая среднюю скорость двадцать пять километров в час. Но медленно они идут в начале и середине пути, а на последнем этапе патрулирования скорость увеличивают. Вчера подобное ускорение привело к гибели молодой женщины и грудного ребенка, за что сегодня американцы должны понести жестокое наказание. Перед тем как изложить свой план, я хотел бы услышать варианты акции возмездия, предлагаемые командирами боевых групп. – Фарид взглянул на Алима: – Тебе слово, брат!

Алим предложил устроить засаду на участке дороги между кишлаками Джахакель и Сабанкох, где колонна американцев вынуждена двигаться медленно.

Нардани кивнул, перевел взгляд на командира второй группы:

– А что предложишь ты, Мохаммед?

Тот ответил:

– Думаю, удобнее атаковать колонну янки из рощи, что находится на подъезде к кишлаку Чармак.

– Ясно! Оба варианта имеют право на рассмотрение, но не более того. Вы сделали ставку на то, что на указанных участках патруль следует медленно, объезжая множество естественных препятствий. Но не учли, что в это время американцы наиболее сосредоточенны и внимательны. Они также понимают, что наиболее уязвимы в данной обстановке. Поэтому готовы к отражению нападения. И рощу наверняка держат под прицелом своих пулеметов.

Мохаммед воскликнул:

– Но не у Джангри же или на участке от последнего селения до Кабула отрабатывать колонну?

– Нет, конечно, потому что американцы, по крайней мере сегодня, не пойдут через Джангри, прекрасно понимая, какой прием им могут устроить жители кишлака, только что похоронившие женщину и ребенка, убитых предыдущим патрулем. Я уверен, что они используют объезд через кишлак Багихель. Селение небольшое, к тому же большинство мужчин уйдут в Джангри. Там можно без особых проблем пройти потенциально опасный последний участок маршрута. И вот на выезде из кишлака, там, где дорога проходит между двух холмов, и следует устроить засаду американцам.

Алим спросил:

– А если все же янки пойдут через Джангри? Вновь увеличат скорость и протаранят кишлак, показав тем самым, что не считают местных жителей способными защитить себя, продемонстрировав, кто сейчас здесь настоящий хозяин? Разве такое невозможно?

Нардани ответил:

– Практически невозможно, теоретически – вполне возможно. От янки можно ожидать всего. А наглости, цинизма и надменности им не занимать. Я рассматривал и этот теоретически возможный вариант, поэтому предлагаю организовать две засады. Основную – в районе кишлака Багихель, где сосредоточить основные силы, и запасную – на выезде из Джангри, куда направить группу из шести человек, причем разделив гранатометы поровну. По три в каждую группу. Это позволит у Багихеля полностью уничтожить патруль американцев, у Джангри как минимум нанести ему серьезный ущерб.

– Что ж, похоже, Фарид и сейчас прав, – проговорил Мохаммед. – Я согласен с его планом.

Согласились с вариантом Нардани и Алим.

Убедившись, что подчиненные поддержали его, и это немаловажно при проведении боевой акции, требующей согласованности действий каждого бойца, Фарид поверх карты положил начерченную от руки схему местности у кишлака Багихель:

– Тогда, братья, действуем так. На Джангри пойдет Алим с пятью бойцами своей группы. Оставшиеся пять воинов перейдут в распоряжение Мохаммеда, который усиленной группой оборудует позиции основной засады. Задача Алима проста. Разместить бойцов по обеим сторонам дороги в канавах или любых других естественных укрытиях примерно в километре от границы кишлака. При появлении «Хаммеров» – обстрел их из гранатометов и стрелкового оружия с последующим докладом и отходом на горную базу. Для передвижения группы, Алим, задействуешь «УАЗ», на котором Селим привез гранатометы. Основная группа выдвигается за внедорожником. Задачу основной группе Мохаммеда я поставлю лично и на месте. Общее руководство акции возмездия и группами на мне. Все действия только по моей команде, включая и отход. Основная группа будет также отходить на главную базу. Здесь, в усадьбе, до возвращения отряда останется в качестве охраны Селим и люди резервной группы. Вопросы?

– Как насчет связи между группами? – поинтересовался Алим.

Фарид ответил:

– Связь применяем в исключительных случаях, при докладах и для передачи команд на последующие после основной акции действия, в частности при отходе и при необходимости корректировки его вариантов. На подходе к брошенному селению, откуда ведет дорога на базу, в эфир не выходим. И еще, касаемо группы Алима. Ни в коем случае бойцы запасной группы не должны быть замечены населением Джангри. Нам стихийный мятеж в кишлаке не нужен, а он может вспыхнуть, если мужчины Джангри увидят вооруженных воинов и поймут, для чего они прибыли к селению. Впрочем, это касается и основной группы. Мы должны нанести мгновенный удар по противнику, уничтожить его и быстро скрыться с места боя, исключив вероятность вражеского преследования. Так в восьмидесятых годах действовали советские подразделения спецназа. И им малыми силами удавалось не только уничтожать довольно крупные и неплохо подготовленные в Пакистане отряды наших соплеменников, но и без потерь уходить из района боестолкновения. К слову, русские никогда не бросали своих. Ни раненых, ни мертвых. Трупы убитых иногда заваливали камнями, но всегда позже возвращались за ними. Они умели воевать. И мы должны воевать с американцами, как это делали русские. Но достаточно слов, пора выезжать. Делимся на две группы прямо здесь, отсюда и расходимся по позициям. Алим, быстро определи, кого возьмешь с собой, а группы сядут в машины, которые должен подогнать к воротам Селим. – Нардани взглянул на заместителя: – Ты меня понял, Селим?

– Понял, командир!

– Отлично. За дело!

Командиры групп вышли из дома и объявили построение своим подчиненным. Проведя разделение групп, объявили посадку во внедорожник. В 14.50, опережая на десять минут выход американского патруля, машины моджахедов отправились к Джангри и Багихелю. Им предстояло пройти от пятнадцати до двадцати километров.

В этот же четверг, 10 июля, день в N-ском отдельном пехотном батальоне начался с подъема в 7 часов утра. Общее построение после завтрака провел начальник штаба, так как командир убыл в штаб бригады, чтобы передать полковнику Фрину обещанную характеристику на лейтенанта Вульфа.

– Ночь прошла спокойно, Эдди? – поинтересовался Бобби Рэмпси у комбрига.

– Если бы, – ответил полковник. – В пять утра зазевавшегося часового у караульного помещения снял снайпер.

– Убил?

– Да! Пуля попала рядовому в шею. Черт бы побрал этих снайперов, еще один гроб отправлять в Штаты.

– Послушай, полковник, нам прекрасно известно, что против гарнизона действуют две бригады – пуштунов и белуджей. Их так и называют – охотниками за американцами, будто мы какие-то беззащитные кролики. Не пора ли принять меры и нанести по ним удар?

Фрин кивнул:

– Пора, Боб, давно пора. Вопрос, как и где нанести этот удар. Снайперы занимают позиции каждый раз на новом месте. Они работают в одиночку, местное население поддерживает их и готово укрыть в любую минуту. Сегодня утром я выслал комендантский взвод прочесать район, откуда был сделан выстрел. И что? Ничего. Никто никого не видел, никто ничего не слышал. Определили дом, с крыши которого стрелял снайпер. В нем живет семья из восьми человек – муж, жена да шестеро детей. Так даже дети не проговорились о том, что у них был посторонний человек.

– Может, стрелял сам хозяин дома?

– Проверили. Нашли охотничье ружье, пару гранат, советских «РГД-5», пулеметную ленту. На крыше – ни единого следа. Баллистики же точно указали на этот дом. Что делать? Арестовать главу семейства? Так целый квартал поднимется. И какие у нас есть основания задерживать его?

– Заключение баллистиков.

– Этого недостаточно и не является основанием для обвинения хозяина дома в совершенном преступлении. Мало ли кто мог забраться на крышу его хибары? Так что не все так просто, Боб!

Рэмпси воскликнул:

– Но если мы будем бездействовать, то скоро нас начнут отстреливать пачками.

Комбриг взглянул на боевого товарища:

– Не обижайся, Боб, но твоим парням не следовало бы в кишлаках сбивать мирных жителей. Слишком уж они у тебя пугливые. Убийство часового, возможно, не имеет отношения к происшествию в Джангри, так как отряды пуштунов и белуджей давно охотятся за нашими военнослужащими, но что-то мне подсказывает: случай в кишлаке еще аукнется нам. И, что самое дерьмовое, Боб, мы ничего не можем сделать, дабы предотвратить последствия возможных контракций со стороны моджахедов. Но ладно, поезжай в батальон, мне пора в посольство. Отбивать твоего Вульфа.

– Он в равной степени мой, как и твой. Лейтенант – наш подчиненный, и мы обязаны защитить его!

– Конечно, Боб!

Комбат вернулся в часть. Оставив машину у технического пункта парка, пошел в штабной модуль через плац. Высокие пирамидальные тополя начисто скрывали его от той части города, что вплотную примыкала к охранной зоне батальона.

На плац со стороны офицерского модуля вышел лейтенант Донвей.

Комбат подозвал его:

– Считаю, и прямо сказал об этом Бену, что он допустил ошибку, приняв решение увеличить скорость колонны в населенном пункте. Впрочем, сейчас это уже не актуально.

Комбат похлопал подчиненного по плечу:

– Я рад, что у тебя боевое настроение. И все же сегодня не устраивай игры со смертью, будь предельно осторожен на марше. Удачи тебе, Брюс!

– Благодарю, сэр! Все будет о’кей!

– С Анни Вильсон тоже?

– Почему нет? Она нравится мне, и, кажется, это чувство взаимно!

– Ну-ну, иди! До инструктажа осталось не так много времени.

– Есть, сэр!

Лейтенант вновь козырнул, четко развернулся и пошел к санчасти.