Текст книги "Возмездие"

– Здравствуйте, товарищ сержант!

Милиционер представился:

– Инспектор дорожно-патрульной службы сержант Огарев, здравия желаю. Ваши документы, пожалуйста!

– Ай, да, конечно! Вот паспорт, вот права, технический талон, страховка. Все в порядке, все, как положено.

Сержант, проверив документы, спросил:

– Что везем? Откуда и куда?

Сабиров улыбнулся:

– Да ерунду везем, начальник, стиральный порошок.

– Импортный?

– Конечно, кому сейчас наш нужен?

– Накладная, счет-фактура, платежка.

– Так я наличными платил, а накладная и чеки вот, пожалуйста.

Осмотрев документацию на груз, сержант жезлом указал на «Газель»:

– Пройдем, посмотрим, что за стиральный порошок у вас, гражданин Сабиров, в машине.

– Ай, конечно, как скажешь, начальник. Почему не посмотреть? У меня всегда все в порядке.

Сержант, явно кем-то наученный, поучительно произнес:

– Порядка даже в небесной канцелярии нет. И там при желании можно к чему-нибудь придраться!

– Какая канцелярия? Не знаю канцелярии. У меня машина «Газель», хорошая машина, жаль, много груза возить нельзя.

Они подошли к автомобилю. Сержант приказал:

– Открывай двери!

– Конечно!

Сабиров открыл дверки грузового отсека. Инспектор увидел уложенные в ряды коробки.

– Значит, стиральный порошок?

– Да, начальник! Как его, «Тайд», что ли?! Его еще по телевизору рекламируют. Надоел уже.

– Сам продаешь?

– Э?! Куда мне, начальник? Я не предприниматель, откуда деньги свое дело иметь? Под заказ работаю. Фирма наняла, я поехал. Приеду – заплатят. Может, еще наймут. Так и живем.

Сержант постучал жезлом по ладони:

– Так едешь из Москвы?

– Да.

– И куда?

– Так в накладной написано.

– Я спрашиваю куда?

– В Карск. Маленький такой поселок, маленького района центр.

– Знаю. А ну-ка сними одну коробку!

– Зачем?

– Сними, сказал. Посмотрим, что за порошок в ней. А может, ты наркоту или взрывчатку везешь?

Сабиров подчинился, приговаривая:

– Ай, какая наркота? Откуда взрывчатка? Зачем это? Я человек маленький, мирный.

– Вскрывай коробку!

Сабиров достал нож, открыл короб.

Милиционер взглянул внутрь:

– Да, вроде порошок. В хозяйстве вещь нужная.

– Конечно, шмотки-мотки стирать, особенно когда детей много.

– А вот документы на груз у вас, гражданин Сабиров, не в порядке, а говорили, что все у вас всегда, как надо.

– Где не в порядке? Почему не в порядке?

– Печати на накладной и товарном чеке смазаны.

– Так есть кассовый чек!

– Сейчас аппарат приобрести не проблема. Купил и штампуй чеки на продажу! Придется задержать груз до выяснения достоверности документов.

Сабиров понимал, что инспектор просто вымогает взятку, и подыграл молодому милиционеру:

– Ай, зачем задерживать? Товар хозяин ждет. Не привезу вовремя, больше не станет заказывать. Что толку, если достоверность печатей подтвердится?

– Вот и я говорю! Времени потеряешь много!

Сабиров нагнулся к сержанту:

– Слушай, начальник, я бы дал тебе денег, но сейчас нету, осталось на бензин. Ты порошок возьми, а? Одну коробку мне так дали.

– Порошком откупиться хочешь?

– Э, не только порошком! Мне земляки на товарной базе коньяк передали. Не мочу из магазина, настоящий кавказский коньяк, три бутылки по полтора литра. Возьми одну. Будет праздник, гостей угостишь, им понравится.

Инспектор почесал затылок:

– Так! Вижу, от тебя толку мало. Ладно, коробку и две бутылки в кусты. Только быстро и чтобы с поста не заметили!

– Ай, две секунды!

Сабиров перенес порошок с коньяком в придорожные кусты. Поднялся из кювета.

Сержант передал ему документы:

– Давай! Езжай! И помни доброту мою. Другой бы тебя на штрафплощадку загнал безо всяких разговоров. Деньги возить с собой надо, а не коньяк. Тогда и дорога спокойней будет.

– Так всегда возил, сегодня жене подарок купил, осталось на бензин!

– Езжай! Только время с тобой потерял.

– Э, начальник, сейчас найдешь больше, чем потерял, вон фура перегруженная прет.

Сержант вздохнул:

– Фура – это хорошо. Только ее есть и без меня кому трясти.

Из здания поста вышли два офицера лет под тридцать пять.

Сабиров сказал:

– Ничего, начальник. Сейчас они имеют, потом ты будешь иметь.

– Что ты все трешься здесь? Сказал, езжай, значит, проваливай! Не мешай службу нести.

– Счастливо тебе, начальник!

Закрыв салон, Сабиров сел в кабину. Положил документы в бардачок, папку на сиденье переднего пассажира, завел двигатель, включил левый поворот, взглянул в зеркало заднего вида и, убедившись, что трасса пуста, выехал на шоссе. Набрав скорость, проговорил зло:

– Чтобы ты, мент позорный, подавился коньяком! А у бабы твоей шкура с рук слезла от порошка. Сучара! Чего бы не взять, лишь бы не впустую остановить. Козел, он и есть козел. Но и черт с ним. Знал бы этот идиот, какой на самом деле груз он проворонил! Узнал бы, повесился с горя. За заложницу и звездочки на погоны получил бы, и денег, и медальку какую-нибудь. И стал бы начальником, а не мальчишкой на побегушках! Стой теперь, козлина, маши палкой.

Дальше Сабиров до самого Карска сто пятьдесят километров проехал без проблем. В 23.05 он въехал в районный центр, проехал по окраинам и выехал на дорогу, ведущую к селу Рудное. Миновал спящее уже селение, городище, где днем велись раскопки какой-то археологической экспедиции, и в 23.40 въехал на территорию большой усадьбы, стоящей в лесу, с трехэтажным коттеджем посередине. Охрана без досмотра пропустила «Газель», встречать которую вышел сам Руслан Абадзе.

Он пожал руку Сабирову:

– Что-то ты припозднился, Марат!

– Да мент один молодой на посту у Переслава остановил. На бабки разводил. Пришлось порошка ему скинуть да две бутылки бурды местной!

– С девчонкой все в порядке?

– Не проверял. Но должно быть в порядке.

Абадзе приказал стоявшему рядом помощнику и начальнику охраны базы:

– Проверь товар, Дамир! Быстро!

Дамир Гасанов поднялся в кузов, и из салона на улицу полетели коробки со стиральным порошком. Вскоре он крикнул:

– Шеф! Девчонка в порядке, спит как суслик.

– Тащи ее сюда!

Помощник вынес девушку к дверкам, передал Сабирову. Тот принял заложницу.

Спустившись, Дамир забрал девушку, спросил у Абадзе:

– В подвал ее?

– Да! В последнюю пустую камеру. Уложишь на топчан, развяжешь. К утру придет в себя.

Прошел вызов Линца.

Отойдя в сторону, Руслан Абадзе переговорил с главарем банды захвата. После чего приказал Сабирову разгрузить «Газель», порошок уничтожить в котельной, убрав все следы в металлическом фургоне. И ехать в Карск. Проводив машину, Абадзе вызвал на улицу Илью Воропаева. Он был программистом и служил у бандитов оператором. По большей части, его называли просто Хакером. Воропаев подошел к Абадзе:

– Вызывали, шеф?

– Вызывал! Чем занимался?

– Да по Сети гулял.

– Что интересного увидел?

– Есть кое-что интересное для нас.

– Говори!

– Соловенина вновь нарисовалась на сайте знакомств. Общалась все с тем же немцем, Дитцем! Тот пригласил ее к себе в Мюнхен! Наша девочка обещала подумать. Ломается, короче.

– Но от контактов не уходит?

– Нет! Однако не думаю, что она серьезно завязалась с этим немцем. Молодая еще, играется.

– Доиграется, сучка. Это все?

Воропаев хитро ухмыльнулся:

– Да нет, не все! На сайте конкурса «Мисс Переслав» появилась одна очень привлекательная девица. Постарше Соловениной, но… красавица тоже необыкновенная.

– Откуда она взялась?

– По анкете, девочка работала в столичном модельном агентстве «Венера». Есть такое. Контора мутная, но раскрученная. Раньше грузины ее держали. Потом продали итальянцу. Но это не столь важно. Сейчас молодая дамочка вернулась в Переслав. Думает поступать в Академию МВД и намерена участвовать в конкурсе. Сдала документы, прошла предварительные смотрины, или кастинг. И она имеет неплохие шансы на победу в конкурсе. Чертовски хороша бабенка.

– Что о ней конкретно известно?

– Только то, о чем уже сказал.

– У нее нет имени, фамилии, родственников?

– А, ну это, конечно, есть. Фамилия девочки Казарина, Елена Владимировна. Живет с дедом. Мать умерла при родах, отец погиб в автокатастрофе. Ей 21 год. Но выглядит, по крайней мере на фото, моложе. Повторяю, очень привлекательная дама. Такую, шеф, грех упускать!

– Сразу два объекта в одном городе? Не слишком ли?

– Это не мне решать. Мое дело находить объекты, вот я и нашел.

– Ладно. Свободен. И держи язык за зубами.

– Я не враг себе.

– Надеюсь. Иди!

Воропаев ушел в коттедж. Вернулся помощник. Доложил:

– Девицу уложил. В подвале все нормально. Пленницы проснулись, когда внес Короленко, но никто не пискнул. Как лежали, так и остались лежать.

– Так! Клетка полна! Пора отправлять товар.

– Да, держать сучек смысла нет.

– Ты вот что, Дамир, завтра с утра перегони на счет Блондина сто штук евро!

– Для этого надо ехать к Кунцу в Переслав.

– Это проблема?

– Нет. Но…

Главарь преступной группировки прервал помощника:

– В восемь утра возьмешь в сейфе бабки и на своей тачке поедешь в Переслав. В 10.00 деньги должны уйти на счет Блондина.

– Я все понял!

Гасанов удалился.

Руслан Абадзе, проверив охрану, вошел в дом, поднялся на второй этаж, левая часть которого была оборудована для него. Зашел в кабинет. Сел за массивный стол. Взглянул на мерно тикающие в углу старинные напольные часы. Стрелки показывали 0 часов 40 минут. Поздно, но Тимур ждет звонка. Руслан снял трубку со стоящего на столе спутникового телефона. Набрал длинный номер. После нескольких сдвоенных гудков Тимур Абадзе ответил:

– Ассолом аллейкум, брат. Я ждал твоего звонка.

– Ва аллейкум, Тимур. Захват Короленко прошел успешно, и сейчас у меня полный комплект невольниц. Шесть красавиц. Возьмем Соловенину, и надо будет сразу отправлять их к Зелимхану.

– Хорошо! Готовь баб к отправке на базу Хана.

– Когда ожидать прибытия бригады Зелимхана Дакаева?

– Думаю, не позднее недели. Я передам Хану, чтобы поторопился. Точную дату прибытия и имя руководителя бригады сообщу дополнительно! К этому времени Соловенина должна быть у тебя.

– Я понял. Применяем прежний вариант переброски товара?

– Да! Он проверен. Зачем придумывать что-то новое?!

– Я понял! У меня здесь человек, занимающийся поиском объектов, нашел еще один заслуживающий внимания экземпляр.

– В Москве?

– Нет! Тоже в Переславе.

– В Переславе? Нежелательно проводить две акции в городе, недалеко от базы.

– Я тоже так думаю, но работать в Москве становится все сложнее. Расходы увеличиваются. Риск тоже.

– И это верно! Хоп, если экземпляр действительно стоящий, бери его в разработку.

– Мне будет нужна твоя помощь. Необходимо через нашего друга пробить подноготную новой цели. Я из леса сделать это не смогу.

– Хорошо! Пришли мне информацию по этой девушке. Ту, что есть у тебя на данный момент. Я свяжусь с другом. Ты же аккуратно прощупай ее силами группы Блондина. Но не в ущерб решению основной задачи по основному объекту. Госпожа Соловенина представляет особую ценность. Ее уже ждут в Эмиратах. Там же лежат деньги за нее. Большие, брат, деньги!

– Я все понял, Тимур! Готовлю партию красоток к отправке, начинаю конкретную работу по Соловениной и параллельно прощупывание новой, внезапно объявившейся дамы.

– Да! А информацию по последней красотке я сброшу тебе как можно быстрей. Думаю, дня через два-три.

– Понял, Тимур! До свидания!

– До свидания. И хранит тебя всевышний, брат!

Тимур Абадзе отключил телефон. Руслан положил трубку в кейс и направился в спальню. Рабочий день был окончен, можно отдохнуть.

Глава 2
Переслав, 15 сентября, среда

Капитан милиции Дементьев поднялся, как обычно, в 7.00.

Супруга Катя, врач «Скорой помощи», уже ушла, ее попросили прийти на станцию, заступить на смену. Поженились они весной, в апреле. Свадьбу сыграли в деревне. Погуляли на славу. После того как подал заявление с просьбой о зачислении на службу в органы внутренних дел участковым уполномоченным, Андрей прошел стажировку, подготовку в учебном центре. В звании теперь уже капитана милиции принял участок, приступив к исполнению служебных обязанностей. Он любил Катю, она любила его. В семье все было хорошо. Жить они решили в квартире Дементьева, одновременно подыскивая варианты обмена жилья Андрея и однокомнатной квартиры Екатерины на большую площадь. Дом в Ухарево решили пока не продавать, чтобы хоть изредка выезжать на природу.

А покупатели были. В основном из Москвы. Москвичи старались в свободное время подальше уехать от шумного, тесного и пыльного мегаполиса. Заезжали и другие желающие приобрести участки. Подешевле, с целью дальнейшей перепродажи или строительства коттеджей. Андрей отказал всем. Денег им с Екатериной хватало. Министерство обороны расщедрилось и положило Дементьеву как бывшему командиру подразделения специального назначения, участнику боевых действий, кавалеру многих правительственных наград, в том числе трех орденов Мужества, пенсию в 10 тысяч рублей. И в милиции как участковому ему платили те же деньги. Катя же получала около двенадцати тысяч, с учетом всевозможных доплат. Вот и выходило им на двоих более тридцати тысяч рублей. На валюту, что скопилась у Дементьева за время службы на Кавказе, они купили машину, новенькую «Тойоту», заменили мебель, прикупили видеотехники. В общем, обустроили быт. Оставалось обменять две квартиры на одну, просторную, в новом доме.

Итак, встав в 7.00, Андрей в спальне, под которую оборудовали комнату покойной матери Дементьева, сделал утреннюю зарядку. Прошел в ванную. Встал под струи контрастного душа, приятно освежавшего тело. Побрился. Оделся. На кухне его ждал легкий завтрак и горячий кофе. Оставалось только удивляться, как Катя все успевала делать. И работать, и дом содержать в идеальной чистоте, и следить за внешним видом мужа. В шкафу не найти ни одной майки, ни одной рубашки, которые Дементьев надевал бы более двух раз подряд. А уж за формой Катя следила особенно тщательно. В принципе Дементьев и сам привык к порядку, но женская рука есть женская рука. Позавтракав, Андрей начал собираться на службу. До РОВД рукой подать, метров пятьсот, так что машину со стоянки брать незачем, в 9.15 утреннее совещание. Рутинное и по большей части бесполезное дело, но порядок есть порядок. Совещание проводилось ежедневно утром и вечером. Это когда предстояло заступить на суточное дежурство в составе оперативно-следственной группы отдела или на службу во вторую смену с 16.00 до 22.00. Сначала Андрей никак не мог привыкнуть к подобному распорядку дня, в отряде такого не было, но затем пообвык, а коллеги участковые по административной зоне ответственности, старший участковый уполномоченный капитан Батырин Виктор Александрович и уполномоченный старший лейтенант Кузнецов Александр Алексеевич, научили «младшего» товарища, как избегать совершенно не нужных контактов с начальством. Участок Дементьеву достался по месту жительства, в него входили улица Трудовая, в доме № 10 по которой они с Катей жили, Толстого, Водопьянова. Район частных домов, так называемые Дубки, примыкающий к практически не работающему сейчас Промкомбинату и состоящий из шести коротких, по 6–8 домов с участками в шесть соток, переулков, от 1-го Промышленного до 6-го Промышленного. Ну и бывший Парк культуры и отдыха, превращенный в опасную для обывателя зону. Днем в парке еще можно было находиться. А вот вечером лучше обойти стороной, так как его заполняли наркоманы, хулиганствующая, агрессивная молодежь, проститутки и другие далеко не лучшие представители общества. Центром так называемой тусовки этих опасных, как стаи шакалов, «ребятишек» являлось внутрипарковое кафе с издевательским названием «Солнечный зайчик». Парк являлся головной болью Дементьева, но он не собирался закрывать глаза на происходящее в парке, хотя товарищи по участковому пункту милиции, расположенному недалеко от «зеленой зоны», советовали ему именно это. Мол, в парке дежурит наряд патрульно-постовой службы, вот он пусть и разгребает дерьмо в этом гадюшнике. Но боевой офицер Дементьев не привык уступать.

Посмотрев выпуск утренних новостей, Андрей переоделся в форму. Из прихожей позвонил по сотовому телефону жене. Катя ответила тут же:

– Да, Андрюша?

– Привет!

– Доброе утро! Собираешься на службу?

– Да, из прихожей звоню.

– Ты позавтракал?

– Конечно!

– На улице сегодня прохладно.

– Я смотрел на термометр. Ты так тихо ушла! Я и не заметил.

– Постаралась не разбудить тебя. Удачного тебе дня!

– Тебе тоже. До встречи!

– До встречи, Андрюш!

Капитан отключил телефон, положив его в карман кителя. Он всегда утром звонил жене, когда та уходила на свое дежурство. Это вошло в привычку.

Дементьев вышел из подъезда. На улице действительно было прохладно. Он спустился с лестницы на тротуар и у парикмахерской, занимавшей первый этаж крайнего подъезда, увидел знакомую женщину. Куленину Надежду Сергеевну. Она была еще не стара, шестидесяти лет, а выглядела на все восемьдесят. А все из-за жизни, которую отравлял женщине ее родной сын, сорокалетний безработный оболтус Василий – любитель выпить и поскандалить. Впрочем, по натуре трусливый, он хулиганил дома. На улице же вел себя тихо.

Женщина, увидев Дементьева, пошла ему навстречу. Подойдя, остановила капитана:

– Здравствуй, участковый!

– Здравствуйте, Надежда Сергеевна.

– А я тебя жду.

– Догадался. Что на этот раз произошло? Опять сыночек дебош пьяный устроил?

Куленина смахнула набежавшую слезу:

– Ой и не говори, участковый, и дебош, и кое-что похуже.

– Бил?

Женщина махнула рукой:

– Это ерунда, к этому я привыкшая. Вчера пенсию почтальонша принесла. Так глазком не успела моргнуть, проводив ее, как Васька половину стянул. Даже больше. А пенсии-то той? Тьфу! Одно название. Ну и к дружкам. Пропил деньги, скотина, домой вернулся, стал остальные требовать. Грозить. Не дала! Так орал, пока на опохмелку не выделила. Потом еще затребовал, руки стал распускать. Еле угомонился. Сколько ж можно подобное терпеть?

– Да, обнаглел вконец ваш Василий. Мозги от водки набекрень встали. Надо его в чувство приводить.

– Так и я о чем? Конечно, надо, поэтому и решила опять к тебе обратиться. Васька с каждым разом все злее становится, бесится как полоумный. Буйный стал. Раньше таким не был!

– Ясно. Пойдемте, Надежда Сергеевна.

Куленина взглянула на Дементьева:

– Куда это пойдем-то?

– В отдел! Напишете заявление на сына. Опишете творимые им безобразия. А мы примем меры. Без защиты не оставим!

– В отдел, говоришь? На собственного сына бумагу писать? Чтобы ты его посадил?

– Ну почему посадил? Во-первых, я не сажаю, на это есть суд. Во-вторых, для начала, разобравшись, можно применить меры административного воздействия.

– Это как, на пятнадцать суток определишь?

– Повторяю, я никого никуда не сажаю и не определяю. Я разбираюсь с материалами правонарушений и вношу предложения на рассмотрение начальства. Думаю, для начала, по первому разу, Василий отделается штрафом, который ему назначит специальная комиссия. Прямо в отделе.

– Штраф, да? А ты не подумал, кто этот штраф платить будет? Вы напишете тысяч пять, а где я их возьму, если на хлеб денег не хватает? С пенсии вычитать будете?

– Никто вашу пенсию не тронет. Платит тот, кого штрафуют. Вы за сына не в ответе. Так что не будем терять время, у меня скоро совещание. Не хватает еще опоздать! Идемте!

Куленина отошла в сторону:

– Нет, в отдел не пойду! Писать ничего не буду. Тебя послушаешь, себе хуже сделаешь!

– Ну тогда терпите, пока сыночек будет издеваться и сводить вас в могилу. Кстати, ему это выгодно, квартира в наследство остается. Вот только вряд ли он долго проживет в ней. Все! Извините, я тороплюсь!

– Ступай, блюститель порядка! Нацепили на вас форму, а толку?

Капитан, развернувшись, ускоренным шагом пошел в сторону районного отдела внутренних дел.

Андрей опоздал на пять минут, за что получил замечание начальника отдела участковых. После развода вышел на улицу. К нему подошел капитан Батырин:

– Андрюх, у нас Кузнецов сегодня на дежурство заступает, с утра отдыхает, и мне надо свои шкурные дела порешать, отпрашиваться не стал, чего начальству в глаза лезть, так что ты один сегодня на участковом пункте порули. Добро?

– Конечно! Какие вопросы!

– Ну и хорошо! Возможно, если освобожусь раньше запланированного, после обеда подскочу. При острой необходимости звони.

– Договорились!

Старший участковый уполномоченный сел в серебристую «десятку» и выехал за пределы территории районного отдела внутренних дел. Андрей прикурил сигарету, присев на скамейку, прикидывая, как помочь Кулениной. Все же женщина пришла к нему со своей бедой, в надежде на помощь, защиту, а что получила? Формализм в чистом виде. Иди в отдел, пиши заявление на собственного сына. А как она напишет заявление? Каким бы сын раздолбаем ни был, он все равно остается сыном, родной кровинушкой. Надо поговорить с ним. Пусть это будет не совсем по инструкции, но человек не может жить, зажатым тисками законов, инструкций и всевозможных правил. Сзади сбоку по тротуару послышались шаги. Начинали приходить люди. Капитан не обратил внимания на мужчину, вышедшего к лестнице и скамейке. Мало ли их приходит в милицию каждое утро. Но мужчина неожиданно остановился и не без удивления спросил:

– Дементьев? Андрюха?

Капитан поднял голову.

Перед ним стоял его бывший одноклассник Соловенин Юра. Они учились вместе с 1-го по 10-й класс, жили по соседству, в классе 5-м или 6-м сидели за одной партой.

– Юра? Вот это встреча!

– Не то слово, кого-кого, а тебя я никак не ожидал увидеть, тем более здесь и… в этой форме?! Ты же у нас один из класса в военное училище поступил. Говорили, служил на Кавказе.

Дементьев поднялся:

– Отслужил я свое в нашей родной армии, Юрик. Уволен по сокращению штатов. Вот, подумав, пошел в участковые. Ну, здорово, что ли, Юрик?

– Здорово, Андрюх!

Мужчины обнялись. После чего Соловенин сказал:

– Сейчас я быстренько улажу кое-какие дела здесь, и поедем ко мне. Я тут недалеко живу. Посидим, поговорим! С семьей познакомлю!

– Прямо сейчас, Юра, не получится, у меня служба!

– Да брось ты! Что, отпроситься нельзя?

– Вот сегодня, как назло, нельзя. Но вечером, после 19.00, встретимся обязательно. Хочешь, у тебя, хочешь, у меня, я тоже недалеко отсюда живу.

– Слышал, что мать твоя в этот район перебралась. Кто-то из наших говорил. Кстати, как она? Я хорошо помню Ольгу Валентиновну.

– Умерла она, Юра, год назад, в июне.

– Да ты что? Извини, друг, не знал. Прими мои соболезнования!

– Спасибо! А ты-то как в этих краях оказался? Квартиру здесь получил?

Соловенин улыбнулся:

– Да нет! Дом построил. В Дубках. На участке, где раньше брат отца жил. Землю выкупил да поднял дом. Все же свое есть свое. Выйдешь вечером в сад, пройдешься по аллее. Тишина, благодать.

– В Дубках, говоришь? И где конкретно?

– Так по третьему переулку, второй справа участок.

– Вот, значит, чей это коттедж над всем сектором высится? Но у меня по паспорту домов твоя фамилия не значится.

– Не понял, так ты наш участковый, что ли?

– Дубки – моя территория!

– Отлично! А фамилии моей у тебя нет, потому что коттедж оформлен на мать жены, на тещу, Лизину Анну Дмитриевну.

Дементьев кивнул:

– Теперь понятно. Лизина в паспорте есть. А почему ты на тещу дом оформил, а не на себя? Не на жену, в конце концов?

– Да бегать по конторам при оформлении не хотелось, и времени свободного не было. Жена тогда тоже работала. Вот теща и занималась бумагами.

– Значит, ты у нас в «новые русские» выбился, раз такой коттедж в черте города смог поднять?

Соловенин улыбнулся:

– Да какой я «новый русский»? Так, бизнесмен средней руки. И коттедж как коттедж, таких в Переславе десятки.

– Что значит бизнесмен средней руки? Двумя крайними взятки даешь, средней, что остается, к себе притягиваешь?

Соловенин рассмеялся:

– Ты всегда любил подколоть, только шутки у тебя, извини, Андрюх, без обиды, солдафонские!

– Так я и есть солдафон! После школы как надел форму, так до сих пор, как видишь, не снимаю.

– Это-то я вижу. А у меня особо ничего такого нет. Совладелец автосалона на окружной, генеральный его директор, ну и хозяин автомастерской по ремонту и обслуживанию иномарок. Деньги зарабатываю неплохие, жаловаться грех, на жизнь достойную хватает. Ты давай вечерком приходи, посмотришь, оценишь. Да, кстати, до сих пор холостякуешь?

– Да нет, отхолостяковался. Женился недавно.

– А где ты живешь? Говорил, рядом. Уж не в Дубках ли тоже?

– Нет! Мы с Катей в девятиэтажке по улице Трудовой в двухкомнатной квартире обитаем. И тоже довольны жизнью.

– Это в какой девятиэтажке?

– № 10.

– Где парикмахерская?

– Да.

– Старый дом.

– Я сказал, мы довольны!

– Ладно, поговорим об этом позже. А сейчас надо вопрос один решить, и раз ты наш участковый, то получается, я, собственно, к тебе!

Дементьев спросил:

– И с чем ты ко мне как к должностному лицу?

– У тебя тут кабинета нет?

– Персонального нет! Не заслужил еще, но где устроиться, найдем. Так что у тебя за дело ко мне?

– Да я, понимаешь, Андрюх, помповик купить хочу. Разрешение надо. Медицину я прошел, нужные справки собрал, теперь от тебя бумага нужна.

– Понятно! Но зачем тебе помповик?

– Пригодится. С оружием в доме спокойней!

– А ты обращаться-то с оружием умеешь? В армии служил? Или как ломанул в институт, так и откосил от срочной?

Соловенин изобразил возмущение:

– Что значит откосил? Я военную кафедру закончил, сборы прошел, сейчас, между прочим, старший лейтенант запаса.

– Каких войск, Юрик?

– Черт его знает! Автомобильных, наверное!

– Понятно. Ладно, пойдем писать тебе нужную бумагу.

– Слушай, а ты ускорить процесс получения лицензии на покупку ружья можешь?

– Ты спешишь?

– Да уж хотелось бы быстрей закончить эту канитель.

– Ускорим!

– Коньяк с меня!

– Куда ж ты денешься?

Закончив дела по оформлению разрешения на покупку оружия, бывшие одноклассники вышли из здания РОВД, направились к воротам КПП. На улице Соловенин не без гордости указал на внедорожник «Лексус»:

– Мой!

Дементьев оценил:

– Не слабо! «Лимона» в три обошелся?

– Дороже! Но не в этом дело. Главное – комфорт и безопасность!

– У тебя, наверное, и жена на машине ездит?

– Конечно, но больше дочь. Недавно права получила, так я ей на 18-летие «Мазду» взял. А жена пользуется старой «Тойотой»! По магазинам проехать, по рынкам, короче, по хозяйству.

– Дочь учится?

– В университете. На втором курсе.

– Какой факультет выбрала?

– Не поверишь, точно не скажу, но что-то с туристическим бизнесом связано. Новый какой-то факультет.

– Сама поступила?

– А какие проблемы? Заплатил деньги – учись сколько влезет. Сейчас с этим проще, не то что в наши годы. У тебя-то тачка есть?

– Есть.

– Какая?

– Как и у твоей жены, «Тойота Королла».

– Для мента неплохо. Ты, если возникнут проблемы с машиной, ко мне в сервис приезжай!

– Теперь обязательно!

– Ну, ладно, поехал я, Андрюх, дела, а ты вечером приходи. С женой.

– Придем!

– Прекрасно, я предупрежу Галину, она с домработницей все приготовит в лучшем виде.

– Ты держишь прислугу?

– Вынужден, Андрюх! Одной жене не справиться!

– А охраны что-то не вижу!

– Охрана мне не нужна. Не тот я «бугор», чтобы с охраной ходить.

– Ну почему? Упакован, богат, при делах.

– Ты не знаешь, какими бабками другие в Переславе крутят. Вот тем охрана нужна. Без нее им не жить! Но все, Андрюш, спасибо за помощь, если успею, сегодня заеду в оружейный магазин, тогда заодно и ружье обмоем. А сейчас погнал. Если бы ты знал, как я рад, что встретил тебя. Теперь хоть свой человек рядом будет, с соседями я не особо контачу.

Соловенин уехал. К своему дому, в надежде еще раз встретить Куленину, направился и Дементьев. Капитан не обманулся в ожиданиях. Надежда Сергеевна, согнувшись и задумавшись, сидела на скамейке у подъезда. И думы ее были далеко не веселы. Капитан присел рядом с соседкой. Женщина взглянула на него:

– Чего тебе, участковый?

– Где сейчас сынок?

– Дома! Опохмелился, с дружком Балбесом и бутылкой домой заявился.

– Значит, вы ему дали деньги?

– А куда деваться? Отдала, что было. Пристал, не отцепится. Осталось за квартиру заплатить. Потом опять по соседям с протянутой рукой ходить, занимать. Эх, жизнь, быстрее бы в землю!

– Вы это прекратите! Кто такой Балбес? Я о таком не слышал.

– Так он не здесь, не в нашем районе живет. У вокзала. Скрепин его фамилия.

– А как с Василием познакомился?

– Долго ли двум алкашам встретиться. В пивной у кинотеатра и познакомились. Давно уже, год как друг к другу ходят.

– Понятно! Значит, сейчас сидят дома, пьют?

– Может, уже и опорожнили тару. У них не задержится. А тебе-то, участковый, какое до всего этого дело? Сказала же, заявления никакого писать не буду, а без бумажки что ты можешь?

– Мне надо зайти в квартиру!

– Зачем?

– Побеседовать с вашим сынком.

– Если он в состоянии что-нибудь понять. Раньше надо было.

– Ничего, я его в чувство быстро приведу.

Куленина резко повернулась к Дементьеву, схватив за руки:

– И приведи, участковый, очень тебя прошу. Только не бей, ладно? С Балбесом делай что хочешь, этому бугаю ничего не будет, а Ваську не трогай, слабый он, больной весь.

– Разберемся! Но вам надо впустить меня в квартиру. Добровольно, иначе войти я не имею права.

– Так это, дверь-то наверняка открыта, а нет, то я тебе ключ дам, самой-то мне нельзя туда, потом с потрохами сожрет.

– Эх, Надежда Сергеевна, в том, что Василий стал таким, во многом ваша вина.

– Да знаю, но ничего поделать не могу.

– Я разберусь с сыном, но чтобы потом никаких жалоб.

– Да что ты? Какие жалобы? Я, может, и дура-баба, но никому подлости не делала.

– Ладно! Сидите здесь. А лучше пройдите к моему подъезду. Чтобы Балбес, уходя, не видел. Он, конечно, ничего вам не сделает, но раз уж вы так боитесь сына, то лучше не показываться.

– Да, да, конечно! Вот ключ-то на всякий случай!

Забрав ключ, Дементьев вошел в подъезд. Квартира Кулениных находилась на первом этаже, окнами во двор. Подошел к двери, из-за которой слышались пьяные голоса. Дружки о чем-то спорили. Капитан толкнул дверь. Она открылась. Положив ключ в карман, участковый зашел в квартиру, прикрыв дверь. Голоса доносились с кухни.

– Наливай!

– У нас граммов сто осталось.

– Да? А где остальное?

– Так выпили!

– Выпили? Я полстакана только принял!

Куленин взвизгнул:

– Да ты че, пацан, в натуре? По-твоему, я один пузырь усидел?

– А че, нет?

– Да за такой базар морду бьют!

– Хочешь попробовать?

– А че пробовать? Я тебе, мудаку, жало в момент сворочу. Не таких заставлял землю жрать. Меня… – Куленин икнул, – тут все мужики уважают. Потому как боятся. Я, если разозлить, любого завалю!

– Кто, ты?

Дементьев, поняв, что на кухне назревает пьяная драка, решил вмешаться. Прошел по коридору. Встал в дверях, облокотившись плечом о косяк:

– Ну, и кто тут кому жало сворачивать собрался?