Текст книги "Быт и дух русского народа"

Заключение

Любовь к собственному счастию рождает любовь к своему отечеству, благородное честолюбие каждого, народную гордость. Народная гордость не может существовать без сознания собственного достоинства; слава народа не может проявляться без любви к отечеству. Напрасно некоторые говорят, что любовь к отечеству можно внушить умствованиями. Кто не гордится народностью, тот не может питать любви ни к чему родному. Кто не знает, что народность есть истинная любовь, основа к благоденствию царства, тот только может быть всемирным гражданином. Божественный свет религии скрепляет все общественные связи, а народность утверждает в любви к своему отечеству. Религия есть тайный союз человека с Богом; внутреннее, неизглаголанное чувство с Небом: она выше всего земного, выше всех мудрых законов; но народность есть душа отечества, врожденное чувство ее жизни, невидимая связь соотечественников, сближение ее с одними чувствами, с одними мыслями, и она везде действует на земле с самоотвержением, как действовала прежде; следовательно, народность есть выражение любви к отечеству. Но каким образом можно приобрести народность? Странный вопрос! Как будто бы народное чувство можно купить, как сребролюбивое сердце. Но тот, который продает себя, продает себя всем безотчетно. Как же мы можем понять народность и где можем ее изучать? Вопрос весьма важный, но ответ написан в сердце каждого русского: в воспитании народном56.

Иноземец никогда не воспламенит сердца нашего к отечеству нашему, потому что он чужд его. Не согреет наших чувств трогательными примерами из нашей истории, потому что не знает их или увлекается пристрастием. Он всегда уверен в достоинствах своего народа и всегда склонен к мысли о превосходстве своих соотчичей. Он будет указывать на разительные примеры только из своей истории – как будто бы у нас их нет! Как будто бы мы скудны ими! Нам надобно знать свои примеры и любить в них свое возвышенное, свое родное. Как несовместны в природе две любви, так никто не может любить двух отечеств, а потому напрасно увлекаться безотчетным благоговением к одному иноземному. Не поймем народного духа, когда не станем изучать его. Прилепляясь к чужому, мы не сроднимся с ним и не оценим своего. Мы должны заставить наших клеветников уважать нас – преданностью своею к самодержавию и православию, к своему величию и отечеству. Кто думает дурно о своем отечестве, тот не достоин жить в нем. Если злословы наши стараются видеть у нас все дурное, то могут ли они сказать когда-либо хорошее? Если осуждают нас, то единственно из ненависти к нашей силе. Кто может противоречить истине? О! Если найдутся люди, то да поклянутся гробами своих родных, чтобы обличить нас. Нет! Не найдется дерзновенного… и если… нет! нет! Творец милосердный! Не допусти их до заблуждения. Русский любит свою землю, свое солнце. Земля – его мать, солнце его мир ненаглядный: оно согрело его помыслы благородные, озарило величием, пленило сердце славой и той землею, где все мы родились, живем и ляжем подле наших отцов – умрем с ними, любя свою родину, свою землю.

Следуя правилу государственной науки – ограждать свою безопасность и укреплять народное чувство, мы должны стремиться к образованию, свойственному духу спасительного самодержавия. Своими победами мы устранили препятствия, заграждавшие <путь к> успехам образования: теперь мы должны усваивать одно доброе и полезное. Мы живем в России и должны жить для нее. Мечтая о гениальности чужих умов – как будто бы у нас их нет и не было! – не вознесемся чужим умом и не будем счастливы ложным, чужим счастием. Россия – счастье наше.

II. Жилища

Превосходство европейского климата пред прочими частями света

 
Благословите, братцы, старину сказать —
Как бы старину стародавнюю57.
 

Если станем рассматривать Европу с незапамятных времен, то она представится нам самою бедной страною. За исключением хвойных лесов и незначительных растений, все, что в ней находится теперь, есть иноземное, перенесенное из других частей света, не говоря уже о просвещении. Нынешним богатством она обязана единственно труду и деятельности человеческой. Хлебные растения: рожь, ячмень, овес, гречиха, пшеница, кукуруза, полба – перенесены из Азии; плодоносные деревья, кроме тощих видов груш и яблонь, перешли к нам из Азии. Римляне за несколько лет до Р. X. перенесли вишню, лимоны, виноград, дыни, финики, персики (из Персии), померанцы (из Китая), розы (из Малой Азии). Картофель, табак, разные виды домашнего леса, большое множество полезных и приятных для глаз растений и деревьев: цветы, душистые травы, тополь и пр. – перевезены из Америки. Домашние животные по большей части, кроме лошадей, верблюдов и ослов, суть туземные; серна, сайга, дикие козы, овцы и пр. суть переносные; медведь, волк, лисицы, заяц и кролик приписываются Европе. Из птиц павлин вывезен римлянами из Азии, индийский петух и некоторые другие птицы не европейские. Усваивание великого множества растений и животных доказывает бывшую непроизводительность Европы и с тем вместе воспроизводительность ее земли пред прочими частями света, потому что в ней легко принимаются произведения тропических стран и обращаются в туземные. Европа не имеет ни гор, ни рек, ни долин, ни степей, какие в Азии и Америке; ее леса скудные в сравнении с мирозданными Америки; ее животные даже карлики в сравнении с великанами африканскими и азиатскими; зато природа ее восприимчивая, воздух умеренный и здоровый. Ей не известны ни опустошительные ураганы, ни мгновенный переход от чрезвычайного жара к оцепеняющему холоду, как в Азии и Америке. Небо не сияет тропическою прелестью, не обвораживает смертного, зато не веют на него заразительные болезни, истребляющие целые города. Азиатская и африканская моровая язва, желтая лихорадка Америки останавливаются на пределах Европы. Холера, зашедшая к нам из Восточной Индии, не появляется более. У нас нет тех страшных пустынь, как в Азии и Африке, где они образуют кладбища от внезапно умирающих людей; мы не подвержены нападению бесчисленных роев ядовитых насекомых и высасывающих кровь; мы не терпим хищнических опустошений от свирепых зверей, ни удушливого зноя. Если европеец не отдыхает в прохладной тени величественного пальмового дерева, то он засыпает безбоязненно среди безвредных своих полей и лесов. Его не тревожит неожиданный ужас, быстрое дуновение заразительного ветра или нечаянное нападение лютого животного.

Древнейшие сведения о России

Эту часть света занимали в самой глубокой древности германы и славяне. Все они жили первоначально в лесах; болота и высокие горы разделяли их друг от друга. От Карпатских гор и устья Вислы до Пиренейских гор и Атлантического океана воздух был суровый и холодный; зима стояла по полугода, и дикие звери витали здесь. В X в. по Р. X. находим эти места измененными: людность смягчила суровость природы; но и тогда еще леса непроходимые, по берегам Дуная и Роны, наводили ужас, и зимы бывали продолжительные. Еще в XV в. германцы носили меха и согревались дома огнем.

Геродот. Античный бюст

Гомер, писавший <в> IX в. до Р. X., или <в> VII в. до нашего времени, о южной части России, нынешней Тавриде, передает о ней известия со смесью баснословия: «Там небо подернуто вечными туманами, солнце не показывается на горизонте и глубокая ночь царствует вечно». Эти известия хотя не совсем верные, однако весьма любопытные, даже важные: они подтверждают общее мнение, что часть Европы была мрачная, болотистая и холодная; жители ее были дикие дети природы.

Места от Карпатских гор до Балтийского моря и далее на север до Ледовитого моря вовсе были не известны ни римлянам, ни грекам даже до пол. V в. до Р. X. Они имели о ней самые темные и изуродованные предания. Персидский царь Гистасп Дарий, жив. за 500 лет до Р. X., и македонский царь Александр в первой пол. IV в. до Р. X., гоняясь за кочующими скифами от Азовского моря до р. Дон, встречали на сем пространстве степи и безлюдность. Орды многих племен проходили здесь, вытесняли бездомных обитателей, которые в свою очередь были выгоняемы отсюда другими. Геродот, живший за 445 лет до Р. X. и сам посещавший греческие поселения в нашей Тавриде, исчисляет уже племена, имевшие гражданскую оседлость. Он говорит, что места между Тавридою и Днепром были необозримые степи и безлесные; что зима стоит 8 месяцев и воздух в это время наполнен летающими перьями (снегом); что Азовское море покрывается льдом, по коему ездят жители на санях и сражаются на нем, ничего не боясь; что некоторые из них питаются человеческим мясом, а другие обращаются ежегодно в волков на несколько месяцев: первое означает свирепость народа, а второе, что зима там была довольно жестокая и люди одевались в волчьи кожи, а быть может, в бараньи, из коих стали выделывать шубы. О полунощных землях носился один темный слух, что там живут люди, которые спят шесть месяцев в году (в продолжительные ночи на Севере). Об отдаленнейшей части Севера потеряны известия. Хотя Тацит (писатель I в. по Р. X.) говорит о балтийских вендах, наших соплеменниках, что они имели дома, жили в кибитках; однако мы ничего не знаем о климате прибалтийских наших мест. Иорнанд, готский писатель VI в., говорит уже о многочисленности наших венедов. Вообще можно сказать, что одни греки и римляне передают нам некоторые сведения о славянах, которые были неверные, сбивчивые и искаженные, именно что вся полоса земли от балтийских берегов до устья Днепра была покрыта лесами непроходимыми и болотами, которые испугали Бату в начале даже XIII в. идти на Новгород; что почва была необработанная и представляла пустыню, что стаи диких и хищных животных рыскали по пространству необозримому, снега глубокие ужасали туземцев, но реки изобиловали рыбою, а леса дичью и пушными зверями. Последнее известие согласуется с безлюдностью, потому что это есть принадлежность всех незаселенных и холодных стран. Хлебное растение едва тогда было известно, и оно заменялось кореньями, земляными плодами, мясом дикого животного, молоком и сыром.

Жилища славян

На этих холодных и безлюдных местах селились славяне и жили по природе: в лесах и пещерах58. Когда они получили гражданскую оседлость, а с тем вместе и выгоды от постоянных жилищ, тогда стали строить хижины; но в местах диких, уединенных и среди непроходимых болот иноземец не мог путешествовать в их земле без вожатого. Ожидая беспрестанно врага, славяне брали еще другую предосторожность: делали в своих жилищах разные выходы, чтобы в случае нападения можно было спастись: скрывали в глубоких ямах драгоценные вещи и хлеб и селились более между болотами и лесами59.

Зарывание хлеба в землю господствовало в Малороссии до наших времен. Еще недавно казаки для сохранения зернового хлеба ссыпали его нарочно на зиму в ямы, в коих он оставался невредимым.

С узнанием выгод от скотоводства и земледелия они получали от них все необходимое для поддержания своей жизни: поля и животные снабжали их пищею и одеждою; непроходимые леса охраняли жилища и служили при военных событиях часто оградою. Не страшились уже ни голода, ни свирепых зим, ибо запасались достаточными пособиями, которые находились в их стране.

Здания деревянные и каменные, хоромы В.К. Ольги

Первоначальные жилища состояли из лесных срубов; ставили их обыкновенно по произволу и удобству хозяйственных помещений. Внутренность их состояла из одной общей комнаты, в смежности с коею находились пристройки для домашнего скота и птиц и для хранения земледельческих вещей, хлеба, сена и пр. Овины или гумно стояли недалеко от избы. Мы не имеем самых древних сведений о наружности и постройке наших домов. Судя о простоте тогдашних нравов, должно думать, что избы и хоромы располагались без украшений, но строились, сколько нам известно, из дерева. Жилые покои стояли внутри двора и обводились деревянными заборами с решеткою и без решетки и частоколом. Конечно, это делали одни богатые; недостаточные и бедные окружали плетнем или оставляли незагороженными, как доселе по многим городам, селениям и деревням. Хоромы в. к. Ольги были уже каменные (в пол. X в.). Стены и башни, окружавшие города, были деревянные и каменные. Владимир I строил церкви и здания при содействии греческих художников, напр. дубовую церковь Успения Пресв. Богородицы (в 991 г.), и украсил ее иконами и церковными вещами, доставленными из Константинополя. Того же года такая же церковь с тем же именем построена в Ростове, которая стояла 168 лет и сгорела во время пожара60. В пол. XII в. построена каменная церковь в. к. Андреем Юрьевичем во Владимире-на-Клязьме во имя Успения Богородицы, с одним куполом61. Церковные каменные здания предшествовали построению домов.

Единообразное построение и расположение комнат

Нет сомнения, что, за исключением Ольгина терема, все тогдашние сельские избы не отличались от нынешних: были невысокие, крылись досками и соломою. Горожане строили высокие дома и жили обыкновенно вверху или в верхнем жилье, это видно из того, когда язычники-киевляне хотели принести в жертву идола Перуна христианина, родом из варяг, тогда подрубили сени и убили его с отцом. Тело умершего Владимира I спустили по веревкам из верхнего жилья, разобрав помост между двумя клетями. Низ дома служил тогда для погребов, называвшихся медушами, потому что в них хранился мед, и для кладовых. Дом делился на клети (комнаты). Он разделялся пополам сенями, называвшимися иногда помостом. Вдали от дома строились особые почивальни, или одрины, коих название чисто славянское показывает, что тут стояли постели и служили не для одного ночного отдохновения, но и послеобеднего. Наши предки любили уснуть после обеда, и это называлось у них отдохнуть немножко.

Приемные в великокняжеских покоях еще до Владимира I назывались гридницею. В ней в его время угощались бояре, гридни, сотники, десятские и все нарочитые люди (именитые граждане). Гридни составляли отборную дружину княжескую, которая переименовалась потом в мечников62. На дворе строили вышки и повалуши для голубей, коих любили наши предки издревле, и назывались еще голубницами63. Хоромами назывались у нас высокие деревянные дома, а теремами – покои или комнаты, расположенные в верхнем ярусе.

Освещение

Жилые покои освещались свечами и светильнею. В великокняжеских и боярских хоромах горели восковые свечи, потому что воску было у нас в изобилии: его снимали в лесах из диких пчельников и продавали, вероятно, дешево; недостаточные люди жгли обыкновенное масло, наливаемое в глиняные круглые сосуды, как поныне в обыкновении между малороссиянами, у коих такой сосуд называется каганцом, а в Великороссии жирником. Простые или бедные люди жгли лучины сосновые, которые поныне в употреблении. Иностранцы, бывавшие у нас по делам посольским в XVI и XVII вв., говорят единогласно, что путь их в ночное время освещали лучинами, которые горели так светло, как бы самое солнце светило среди дня; что по дорогам зажигали смоляные бочки, пуки соломы и костры дров. Сальные свечи появились у нас не прежде XVII в., их в это время употребляли уже многие64.

Сальные фабрики появились в царствование Петра I, и тогда они стали входить во всеобщее употребление. Подсвечники появились, конечно, с восковыми свечами, и церковные служили им образцом.

Каменные палаты

Строителями домов были природные русские. Наш мужик, от природы сметливый, сам плотник и зодчий; так было и в самой отдаленной древности. В XII в. распространялись у нас ремесла и полезные знания; мы имели живописцев и строителей иноземных, кои преимущественно занимались украшением храмов65. Кремлевский дворец был первоначально деревянный, как дворцы великих князей в Киеве. В. к. Иоанн Калита, украшая Москву каменными храмами, обвел ее в 1339 г. дубовыми стенами и возобновил сгоревший в его время кремник (кремль)66.

В его время были построены соборы Успенский и Архангельский, церковь Св. Иоанна Лествичника и Преображения. До XV в. не было здесь, кроме храмов и городских укреплений, ни одного каменного дома; князья и вельможи строили деревянные по избытку леса и трудной выделке кирпича, который продавался, без сомнения, весьма дорого и, сверх того, требовал искусства в построении.

Спят боярские хоромы. Художник А.М. Васнецов

Новгородский архиепископ жил уже в каменных, с тридцатью дверями хоромах, построенных немецкими зодчими (1433 г.). Его палаты были расписаны и украшены боевыми часами. На великокняжеском дворе, за церковью Благовещения, были выставлены еще в 1404 г. боевые часы, стоившие около 30 ф. серебра67.

Митрополит Иона построил для себя в Москве каменные палаты с домовым храмом Положения риз (1449 г.).

Простота в построении

Среди самой столицы находились тогда рощи и луга, стояли мельницы и сады; дома боярские отличались от простолюдинов высотою и глубокими погребами, наполненными медом68. Если в это время господствовала в столице городская простота, то нельзя удивляться, что она по городам и деревням была общею. Самые деревни, состоявшие тогда из немногих изб и получившие свое название от построения их среди деревьев или лесов, как селение от села или заселения от мест пустопорожних, представляли повсюду единообразие: вокруг сеяли хлеб и косили траву, как и ныне. Дома горожан в XV в. строились почти по-прежнему: с большими сенями, низкими дверями, так что входивший, чтобы не удариться головою о верхний косяк, должен был наклоняться69.

Украшение комнат

Стены комнат были голые, столы и лавки дубовые только у богатых; они стояли вокруг стен, часто покрывались коврами. Тогда не знали ни стульев, ни кресел70. Великие князья при приеме послов садились на возвышенном круглом седалище, заменявшем трон; во время обедов – на обыкновенных лавках, застланных пышными материями, шелком и бархатом. Украшение комнат составляло повсюду изображения св. мучеников и угодников, особенно чудотворца Николая, вставленные в киоты в углу; пред ними теплилась лампада, а в праздник освещали еще образа восковыми свечами; под иконами было почетное место; тут же стоял крытый белою тканью стол.

Появление каменных домов

Зодчество начало распространяться только в XV в. Иностранные художники укрепляли города, строили церкви каменные, и они построили Грановитую палату (1491 г.), которая в течение 320 лет сохраняла прежнюю свою красоту, и дворец Теремный (в начале XII в.). Знатные люди также начали строить каменные дома. Митр. Зосима поставил на своем дворе три келии каменные с подклетями. Голова Дм. Вл. Ховрин и Вас. Феод. Образец построили каменные дома (1485 г.)71. Тогда многие явно чувствовали превосходство европейцев в гражданском искусстве; старались заимствовать от них все полезное, кроме обычаев, к коим оставались верными. Нельзя оставить без внимания, что построение и укрепление многих пограничных городов было производимо знанием русских, познакомившихся уже с искусством военным.

Красная палата. Художник А.П. Рябушкин

Правда, стены воздвигались деревянные, зато внутри их была земляная насыпь, смешанная с песком, или крепко сплетались из хвороста стены72, огражденные земляным валом.

Жилые покои в XV и XVI веках

В XV в. дома дворян и горожан были по большей части небольшие и крытые соломою; в них ставили хлебные печи, где варили и пекли, отчего покои наполнялись дымом. В тех же избах нередко толпились телята и другие домашние животные, как доселе. По недостатку в стекле для окон обтягивали их говяжьими пузырями или намазанной маслом холстиною, которую заменили впоследствии слюдою73. В конце XVI столетия столица величалась прочными зданиями: каменными лавками и домами, но нашлись злодеи: кн. Вас. Щепин, дворяне Вас. Лебедев и два Байкова, отец и сын, которые сговорились зажечь Москву в разных местах; однако умысел их открылся заблаговременно: виновников схватили и казнили (1597 г.)74.

Построение высоких деревянных домов, их внутренность и важность высоких хором

Успехи гражданского образования сколько ни были важны для удобства жизни, но повсюду еще строились дома из соснового леса в два или три жилья с большими крыльцами и дощатыми свислыми кровлями, а на дворах особо летние спальни и кладовые. Печи делались изразчатые, стены комнат расписывались изображениями из церковной истории. В светлицах были печи с лежанками, на коих любили покоиться ночью, или сиживали днем в зимнее время. В печных стенках делались печурки, в коих нагревали кушанье и что было надобно для хозяйства, или держали домашнюю посуду, и такие печурки заменяли часто шкафы. Петр В., построив для себя небольшой деревянный домик из трех комнат (на петербургской стороне), имел таковую же печь с печурками, в коих он ставил свой чайный прибор, разные домашние вещи и там нагревал воду. Его домик, обращенный ныне в часовню, не имеет прежней печи. В холодных местах поныне делают у нас печи с лежанками. Высота дома и обширность двора означала богатство и важность хозяина.