Текст книги "Кунсткамера"

Александр Тюрин, Александр Щёголев
Кунсткамера
^{Блиц-роман}

Пролог

1985, конец апреля. Лазурный берег, Антибы. Эксклюзивный отель Capd' Antibes.

Вальтер Хаусхофер, маг и воин, бывший сотрудник Аненербе (важнейшего научно-исследовательского учреждения Третьего рейха), а ныне – магистр Ложи «Новый Асгард», приглашён на совет Девятки. Точнее, на его Внешний круг. Девятка – это неформальные, но истинные лидеры планеты; то, что называют мировой закулисой или невидимым правительством, отцами-основателями которого была группа ростовщиков эпохи Ренессанса. Именно они на протяжении последних пятисот лет определяют, как и за чей счет должна развиваться цивилизация, имея в виду западную цивилизацию. Претворять их решения в жизнь приходится тайным, полутайным и совершенно тайным организациям.

Внеочередная сходка Внешнего круга связана с состоявшимся в СССР апрельским Пленумом ЦК КПСС. Многолетние труды дали результат – поворот времён начался. Девятка приняла решение: великой евроазиатской империи пора уйти в историю. Её ресурсы должны служить тайному мировому правительству. Где будет центр глобального государства, ещё не решено, идут споры, но демонтаж евроазиатского «монстра» необходимо ускорить, – эта задача и возложена на Ложу «Новый Асгард».

– Записи Ломоносова, найденные в архивах Марбургского университета, расшифрованы, – сообщает Хаусхофер синклиту. – Вычислено точное расположение Посредника, известного под именем Зуб…

И дана долгожданная команда. Верный пёс Девятки спущен с цепи. Изъять хотя бы один артефакт уровня Посредника – значит нанести удар в самое сердце русского медведя.

1986, январь. Ленинград.

Вальтер Хаусхофер приходит под вечер в бывший особняк графа А. Д. Шереметьева на улице Воинова, где нынче расположено Ленинградское отделение Союза писателей. Буфет на цокольном этаже полон писателей-фантастов, чьи творческие посиделки как раз сегодня. В этой разновозрастной и дикой среде легко затеряться. По-русски Вальтер говорит, как дышит, и легко вписывается в компанию. Когда вахтёр выгоняет нетрезвую богему, он прячется в банкетном зале, затем возвращается в пустой и тёмный буфет – к двери, ведущей в настоящий, старый подвал.

С помощью инструментов, принесённых в портфеле, он вскрывает дверь. Уже в подвале начинает разбирать кирпичную кладку – тут и появляется референт первого секретаря Ленинградского отделения СП. Референт оказывается Смотрителем артефакта.

В результате короткой схватки Хаусхофер убивает Смотрителя и продолжает работу.

Вынося из здания драгоценность, завёрнутую в бархат, магистр ещё не знает, что всего лишь через три месяца, ровно в годовщину апрельского Пленума, грянет Чернобыль. Но он всё сделал ради этого победного дня.

Часть 1. Первая кровь

1

2004, май, Санкт-Петербург

За дружной троицей молодых людей неотступно следят. Кто и зачем, если они – простые студенты Авиационной академии? Впрочем, двоих жизнь успела потрепать. Осип Превальский провёл детство в Киргизии, рос без матери, пережил погромы времён развала СССР. Отец сумел в 90-м вывезти его в Питер. Роман Сторожевский – бывший морпех, воевавший в десантно-штурмовом батальоне против чеченских боевиков; вернулся почему-то хипаном – длинноволосым, в хайратнике. Однако тусоваться не спешил, на идеологию хиппи клал с прибором, а с какого-то момента вообще перешёл на древнерусский стиль, стал носить косоворотку, цитировать былины и сказки. Наконец, Галина – мастерица на все руки, творческий человек.

У Гали с Осипом серьёзные отношения, имя которым – любовь.

Осипу Превальскому неожиданно предлагают престижную летнюю практику на Тибете. Предложение исходит от Виктора Насруллаевича Караханова, высокопоставленного сотрудника «Рособоронэкспорта», респектабельного господина лет 60-ти. Студент Превальский выбран оттого, что занимается горным туризмом и альпинизмом (кандидат в мастера спорта!). Осипа преследует чувство, что этого московского чиновника он когда-то видел. Когда и где? Вспомнить не может.

В деканате, где обсуждаются детали поездки, происходит нечто совершенно необъяснимое. Появляется из ниоткуда женщина неопределенного возраста, отделённая от нашего пространства бритвенно тонкими гранями, – она словно в призме находится. Свет, проходящий сквозь эту призму, причудливо преломляется, не позволяя толком её рассмотреть. Женщина вглядывается, ищуще водит головой… и вдруг замечает Караханова. Хищно подавшись вперёд, показывает на него пальцем и тянет руки, как будто пытается схватить его за горло. Проплывает через всё помещение и пропадает…

– Привыкай, кадет, – говорит московский чиновник, вытирая рукавом пот со лба.

– К чему?

– К тому, что жизнь – это иллюзия.

Самое странное, что одета была пришелица точь-в-точь, как одевается Галина, девушка Осипа.

2

Караханов объявляет Превальскому, что тому надо подготовиться к поездке – изучить материалы по метеорологии Тибетского нагорья. В частности, прочитать редкую книгу из собрания Эрмитажной библиотеки – бывшего императорского книгохранилища.

– Книга девятнадцатого века, написана одним забытым путешественником, – поясняет Виктор Насруллаевич. – Справочников по этому региону завались, но современные авторы как-то избегают странных оптических явлений, характерных для Гималаев: светящихся крестов, вторых солнц, миражей. А мы с вами авиационщики, нам всё важно…

Посторонних в Эрмитажную библиотеку не пускают, и Караханов проводит Осипа сам. С книгой – проблемы: найти её почему-то не могут. По требованию Виктора Насруллаевича Ося просматривает каталог Штиглица и неожиданно легко обнаруживает пропажу: старинную тетрадь без подписи. Рукописный текст внутри нечитаем: шифр. Обрадованный Караханов пытается взять тетрадь в руки… нет, не может. Плохо ему становится, едва сознание не теряет. Пошатываясь, он уходит, уводя будущего практиканта.

– Смотрите, чтобы книжка не потерялась снова, – предупреждает он библиотекарей. – Иначе у кое-кого потеряются яйца.

В полночь, проводив Галю, Осип возвращается домой и становится свидетелем ограбления. Двое «братков» отнимают у старичка пролетарского вида потрепанный портфель. Заступничество кончается нокаутом. Очнувшись, Осип находит на земле запаянный серебряный сосуд в форме банана, в центральной части которого – хрустальный светящийся глазок. Внутри, похоже, люминесцирующий газ. Вещь явно древняя, ручной работы, покрытая пиктограммами. Сбежавший старичок обронил, что ли?

Осип вернул бы драгоценность владельцу, да некому. В голове его появляется странная, доселе не испытанная ясность. Он вспоминает кучу забытых и ненужных сведений. Уже дома легко впитывает конспекты и учебники по предметам, в которых обычно «плавал». Шутя, делает курсовые работы – и себе, и друзьям.

Отец, Николай Макарович Превальский, замечает, что у сына над переносицей появилось странное тёмное пятно, – в том месте, где, по авторитетному мнению брахманов, расположен Третий глаз. Осип смотрит на себя в зеркало – и правда. Что за чертовщина?

– Не может быть… С чего это вдруг… – бормочет взволнованный отец, пытаясь оттереть пятно одеколоном, средством для мытья посуды, даже уайт-спиритом… Тщетно.

3

Утром следующего дня Ося обнаруживает на кухне бинты, пачку денег и записку от папы, придавленную давешней серебряной штуковиной с «глазком». В записке сказано, что голову обязательно надо забинтовать – чтоб скрыть пятно на лбу, – затем, пока волосы не отрастут, придётся что-то придумывать. А связь с Посредником (написано далее), необходимо дозировать, иначе дело плохо кончится… Сам папа куда-то ушёл. Неужели он причастен к происходящему? Для сына это шок.

Если верить папе, то загадочная находка, оказывается – какой-то там «Посредник». Между чем и чем? Ответа нет.

Ося забинтовывает себе голову, имитируя травму. Синяки и ссадины, оставшиеся после вчерашней стычки, служат хорошей маскировкой. Попутно размышляет о том, что дружище Роман вернулся из Чечни с очень похожим пятном над переносицей, о чём знают только самые близкие люди. Оттого-то и носит бывший морпех длинные волосы и повязку-хайратник…

По дороге в Академию Ося опять замечает слежку за собой и уже не считает это паранойей.

Он блестяще сдает зачет, выставляя недруга-доцента идиотом: он теперь понимает в предмете больше преподавателя. Затем, перекуривая во внутреннем дворе, рассматривает новыми глазами стоящий здесь вертолет МИ-1 (памятник авиационному прошлому) – словно видит весь механизм сквозь корпус, ставший прозрачным. Он испытывает жгучее желание починить летательный аппарат и, главное – понимает, как это сделать!

– Улететь бы, – тоскливо вздыхает Ося.

– Куда намылился? – дёргается ревнивая Галя.

– Да хоть в Гималаи…

Получив разрешение на косметический ремонт вертолета к Девятому мая, Осип и Роман приступают к работе. Пробный запуск двигателя намечен на завтра.

Откуда у него взялось «брахманское» пятно, Роман отвечает привычно-уклончиво:

– От нервов, земеля. Когда по тебе лупят из миномёта, а особенно, когда почти попадают, не то, что лоб – задница пятнами пойдёт.

Появившийся Виктор Насруллаевич отводит Осю в сторону и предлагает снова наведаться в Эрмитажную библиотеку. Зачем? Чтобы унести тетрадь из хранилища.

– Не каждому книга даётся, ты же видел. Тебе – позволила себя найти.

Ося соглашается на кражу, он чувствует, что «книга» имеет значение и для него самого.

В дневных новостях как раз трубят о нападении на Эрмитажную библиотеку. Даже показывают преступника, задержанного милицией. С ужасом Осип узнаёт в нём своего отца.

4

Злоумышленники – в бывшем императорском книгохранилище. Подкупленный сотрудник позволяет им вынести тетрадь из читального зала (Осип прячет раритет в один из карманов «для шпаргалок»). Эрмитаж после утренних событий на особом положении, но Караханов необъяснимым образом проходит все посты, вводя охранников в транс.

Дотронуться до тетради Виктор Насруллаевич по-прежнему не может.

Вместе с трофеем – похищен и сам Осип. Машина с пленником мчится невесть куда, мобильник отобран. Виктор Насруллаевич доволен: захватить Превальского-старшего не удалось, но сынок – не хуже, особенно в комплекте с «книгой». Оказывается, сегодня в библиотеке между ним и Осиным отцом разыгрался настоящий магический поединок.

– Он у тебя мощный йог, – с уважением отзывается Караханов. – Почти Арджуна…

Артефакт-посредник, спрятанный в другом тайном кармане, помогает Осипу увидеть аховую ситуацию «сверху» и расписать партитуру бегства. Когда преступники тормозят, чтобы поменять машины, он действует просчитано и хладнокровно. Выталкивает ногами открывающуюся дверцу, разбивая колени телохранителю Караханова, затем, распрямляясь, заезжает головой прямо в орлиный профиль босса. Водителя вырубает знаком аварийной остановки, лежавшим под задним стеклом. Бежит прочь, срывая на ходу размотавшиеся бинты.

– Он и правда меченый… Взять живым! – гаркает Караханов.

Горная подготовка помогает Осипу уйти от завязавшейся погони.

Из таксофона он звонит домой. Папа берёт трубку!

– Отпустили?!

– Нет, малыш, я сам ушёл.

– Сам?

– Кто ж меня остановит…

Шифруясь от прослушивания – так, чтобы понял только сын, – Превальский-старший назначает встречу в Кунсткамере. Наутро, как только музей откроется.

Затем в телефонной трубке слышны крики и яростный шум драки. Связь прервана.

5

Опасаясь за друзей, Осип поочерёдно звонит им всем и вытаскивает из квартир, ставших вдруг небезопасными. К Гале прибавляется её сестра Агния, в которую Роман безответно влюблён.

Они приходят в родную Академию, чтобы перекантоваться там до утра. Ночью Академия надёжно закрыта. Устраиваются на ночлег в пустой аудитории, ключ от которой дал приятель-инженер из машинного зала. Осип читает старинную тетрадь (с Посредником в руке шифр становится понятен) – про какой-то конфигурат, именуемый Покрывалом Силы, который хранит имперскую столицу; про Круглые врата, открываемые Оком Памяти. Видит схему помещения в виде восьмигранника – это и есть Круглые врата. Чтобы расправить Покрывало, Око надо поместить в геометрический центр восьмигранника…

6

1725, конец января, Зимний дворец.

Последние дни перед кончиной Петра Первого. Император ясно сознаёт незавершенность своих преобразований и трезво оценивает ближайшее окружение. Грядёт безвластие и распад, которым непременно воспользуются хищные европейские державы. Нет у него такого наследника, которому он мог бы вручить не только державу, но и Око, полученное в молодости от Ньютона. (Старик ученый был очарован тогда планами освоения Евразии, которые обрисовал ему царь, и счел, что Посредник более нужен России, чем Англии). Ах, если бы трон наследовал человек с великими планами, подобный ему самому! Сейчас нужно отдать Око не правителю, а ученому. Но в земле российской собственных ученых еще нет…

Вспоминается страшное ноябрьское наводнение (после которого царь и слёг), едва не уничтожившее его детище, морскую столицу России. Такое не должно повториться!

Изнемогающий от болезни Петр впадает в забытье, сжимая в руке мерцающий синим глазком артефакт. Вместе с Оком он взмывает в небесную высь, обозревая просторы огромной державы. Внимание его приковывает засиявшая вдруг точка: это поморская деревня Денисовка близ Холмогор. «Отрока зовут Михаил, сын Васильев, а от роду ему тринадцать лет, – словно бы говорит Око. – Отдай меня ему».

7

2004, май, Санкт-Петербург.

Караханов прибывает к Академии вместе с боевиками. Представившись охране сотрудником Главка (Литейный, 4), он объясняет, что в здании скрываются опасные преступники. Аудиторию, где прячутся герои, находят легко. Приятель-инженер пытается их предупредить – его убивают.

Едва услышав шум в коридоре, Роман выхватывает из недр своей одежды керамическую бутылочку. Срывает пипетку, примотанную к сосуду, и с её помощью извлекает немного жидкости. Когда боевики врываются в комнату, он успевает капнуть себе на руку – и…

Роман с девчонками вдруг пропадают. Один неуловимый миг – и он снова возникает возле Оси, берёт обалдевшего друга за руку, тащит мимо боевиков, замерших в нелепых позах, неподвижных, как статуи. Мир на несколько пугающих минут становится другим: пропорции искажёны, как в кривых зеркалах, цвета неестественны, звуков нет. И вот они на лестнице, где их ждут Галя с Агнией.

Однако вырваться из Академии не удаётся. После беготни по коридорам и внутренним дворам, по ходу которой Ромка убивает нескольких боевиков и завладевает оружием, герои прячутся в спортзале.

Здесь-то Роман Сторожевский и раскрывает свою тайну.

8

Жидкость в бутылочке способна ускорять время.

Артефакт Ромка получил в Чечне при фантастических обстоятельствах. После неудачного десантирования его отделение было обречено на гибель, но в последний момент невесть откуда явился незнакомец, назвавшийся офицером российской спецслужбы СБН. Даже удостоверение показал. Роман потом узнавал – никто о такой не слышал. В общем, тот тип и дал Роману бутылочку вместе с инструкциями, как ею пользоваться. Сказал, что вещество является «посредником», а весь артефакт носит имя Колесо, – и больше никаких объяснений. На лбу у него было аккуратное пятно, словно нарисованное, а сам он кого-то сильно Ромке напоминал. Кого? Как ни силился Сторожевский вспомнить – нет, до сих пор не вспомнил… Дальше – что? За спиной гостя раскрутилась чёрная воронка, куда его и засосало – на полуфразе. А сержант Сторожевский начал выполнять инструкции, оставленные этим странным типом. Жить-то оставалось немного, ухватишься за любую соломинку. Так и вывел всё отделение из западни – между позициями, на которых засели «чехи», и те были неподвижны, как мишени на полигоне. При этом он устал так, что едва не терял сознание. В расположение наших войск товарищи притащили его на себе.

Пользоваться Колесом просто. Пипетка граудированная: от того, сколько ты накапал, зависит, на какое время ты выпал из окружающей жизни. Капать можно на любую часть тела, хоть на ногу, хоть на язык. Тебя сразу обволакивает сверхтонкой пленкой, которая переходит на всех, кого касаешься, и вместе вы скользите сквозь застывший мир. Когда-нибудь, конечно, чудодейственная жидкость закончится, но пока её – достаточно.

Уже на гражданке Роман показал бутылочку хорошему знакомому из Института востоковедения. Тот, сильно возбудившись, определил, что керамический сосуд – эпохи Халифата Омейядов, а потом долго приставал с вопросами, звонил по нескольку раз на дню, так что Роман зарёкся кому-нибудь ещё это показывать.

– А ребята твои больше не вспоминали про это чудо? – интересуется Галина.

– Знаешь, Галька, на войне ведь жизнь ненормальная, на грани. У одних эмоции бьют через край, у других прострация, они всё на автомате делают. У некоторых вообще память стирает. Не вспоминали. Пару раз Костян на привале начинал: «Помнишь, сержант, того чмура в курортных шмотках», потом сам сплюнет и перейдет на другое…

Слушая рассказ своего друга, Осип достаёт серебряную штуковину, потерянную вчерашним стариком. Отец назвал её Посредником. Ромкина бутылочка – тоже «посредник». Он мысленно пролистывает страницы загадочной тетради… и вдруг прозревает: в руках у него и есть Око Памяти, упомянутое неведомым автором!

В голове – блаженные секунды просветления. Он легко вспоминает, где раньше видел Караханова. Во-первых, ребёнком, в аэропорту Манас, когда бежали из Фрунзе. Виктор Насруллаевич тогда подошёл к отцу и о чём-то с ним говорил. Во-вторых, молодой и бравый Караханов красовался на трофейном немецком фото в краеведческом музее Нальчика. На том фото была группа альпинистов дивизии «Эдельвейс», покорившая Эльбрус в августе 42-го.

9

Роман – страшно уставший, мышцы болят, одышка. Использовать Колесо больше нельзя: одна-единственная капля словно выпила из него всю энергию.

– Мой бак пуст, – говорит Роман, – нужно время на восстановление.

– Улетим на вертолёте, – решает Ося.

Пробираются к летательному аппарату во дворе Академии. Опять беготня и стрельба. Роман бежит на морально-волевых. Агния повреждает ногу, её хватают враги. Ося теряет пиджак, в кармане которого спрятана тетрадь, – обидно, как же обидно!.. Перед Романом тяжкий выбор: погибнуть, спасая Агнию, или вытаскивать друзей? Долг дружбы побеждает любовь.

МИ-1, отремонтированный Осей, не подводит: взлёт!

Летят над Невой. Полетом не очень умело управляет Роман, дотаскивает вертолёт до Стрелки Васильевского острова, где и совершает жесткую посадку.

10

Утром – к открытию – идут в Музей антропологии и этнографии, где, собственно, и находится Кунсткамера. Вертолёт с набережной Невы уже убрали, вокруг много милиции, а также компетентных людей в штатском. На приметную троицу обращают внимание:

– Вон они!

Бегут. В музей и – вверх по лестнице, потом по второму этажу. Останавливаются в легендарном круглом зале с анатомической коллекцией.

Превальского-старшего здесь нет.

Зал в форме восьмиугольника – точно, как на схеме в тетради. «Круглые врата»… В один миг Осип всё понимает. Следуя инструкции в тетради, он кладёт Око в геометрический центр помещения. Артефакт вибрирует, испускает ровное чистое сияние. Белая пелена заволакивает часть стеллажей, в ней проступает роскошный портал, мрамор, ковровая дорожка, массивные колонны, – всё белое.

– Конфигурат, в натуре… – шепчет Осип восторженно. – Давайте туда!

– Мне страшно, – Галя непроизвольно пятится.

– Ерунда, это спасение, защита, справедливость… Вперёд! – командует Ося.

– А ты?

– Я – последний. Я должен забрать Око.

Топот погони уже слышен.

– Лучше Колесо! – кричит Роман, доставая бутылочку.

– Не надо, ещё пригодится!

Осип вталкивает Галю в распахнутые ворота призрачного дворца. Но что-то не то: картинка искажена, искривлена; и вдруг – стремительно начинает таять… Осип хватает Око, прыгает ко Вратам, – и врезается в стеллаж.

Дворец исчез раньше времени, поглотив его возлюбленную.

Откуда он мог знать, что в конфигурате не хватает одного Посредника? Того самого, который выкрал Вальтер Хаусхофер. Того, который ему отныне предстоит найти…

Часть 2. Второе рождение

11

1750, ноябрь, Санкт-Петербург.

Осведомитель из числа полицейских чинов отчитывается перед Ломоносовым:

– Дел по душегубству и татьбе вдвое менее чем в прошлом месяце, разбоев на треть менее, ножи и дубинки пускались в дело втрое реже, пьяных драк не отмечено вовсе…

Ломоносов едва сдерживает радость. Если приплюсовать сюда упавшее за год число пожаров и разрушительных наводнений, то, получается, собранное им Покрывало работает! Несколько лет экспериментов дали результат.

Четыре Посредника, расставленные ныне по городу в «местах силы» и образовавшие защитную фигуру, были среди трофеев, взятых почти два века назад на ливонской войне из крепости Феллин. Среди них же – александрийский папирус, он же трактат по алхимии, приписываемый мифологическому Гермесу Трисмегисту, и пергамент с латинским текстом из анналов Тевтонского ордена, представляющий средневековый комментарий к этому папирусу.

Ливонские рыцари тоже пытались защитить свои замки, но им не хватало Ока – управляющего ключа.

Ломоносову удалось разобраться в тексте пергамента и с его помощью расшифровать многие символы александрийского папируса. Пергамент говорил о том, что пра-Мир, то есть мир Начала Творения, существует до сих пор в Вечной реальности. И существует некий класс артефактов, поддерживающих с ним связь. Именуются они Факторумами или, по-нашему, Посредниками. Артефакты содержат частицы пра-Веществ, из коих, собственно, и состоит пра-Мир. В александрийском трактате было показано, как выглядят некоторые из них, и описаны их поразительные свойства. Созданные мудрецами древности и рассредоточенные по укромным местам нашей планеты, эти артефакты век от века являются объектом жестокой и тайной охоты…

У Ломоносова, в отличие от ливонских рыцарей, есть Око. Когда Посредники были расставлены по городу, именно оно, внесённое в центр огромного ромба, вдохнуло в этот конфигурат жизнь.

Начинается наводнение. Импульсивный Ломоносов бежит на скользкий глинистый берег Невы. Вода проносит обломки строений, скарб, трупы животных.

– Врешь – не возьмешь! – кричит Ломоносов разъяренной реке.

Ему вспоминается детство, как однажды он увидел в сенях трех огромных гвардейцев Преображенского полка, передавших ему государев дар: Око и серебро на учёбу. Он не подвёл царя-батюшку, исполнил предназначенное…

Промеры показывают, что вода убывает. Покрывало Силы, построенное Михайло Васильевичем, хранит город Святого Петра.