Текст книги "Диггер по прозвищу Жгут"

– Давай, че ты ссышь! – гнусаво заорал долговязый, брызгая кровью вперемешку со слюной.

– Если ты спустишь собаку, я ее убью, – еле слышно проговорил Гюрза.

– СПУСКАЙ РАМЗЕСА!!! – истерично выкрикнул долговязый, и рыжий торопливо убрал руку с ошейника пса.

Гюрза приготовился отразить нападение ротвейлера, но, к всеобщему удивлению, пес рванул к Кляксичу, который продолжал нежиться в траве. Злобное шипение и рычание слились воедино, Кляксич катался кувырком по траве, нанося собаке довольно чувствительные удары когтями. Затем кот прыгнул на скамейку и оскалил пасть. Шерсть у животного поднялась дыбом, глаза дьявольски сверкали. Рамзес, с исполосованным кровоточащим носом, яростно бросился на кота. Однако силы все же были неравны, и вскоре парк огласил вопль Кляксича.

Мужчина в дождевике подхватил собаку и быстро удалился.

Гюрза бросился к животным, вынимая подводный нож. Он молил бога, чтобы пес не успел добраться до шеи Кляксича. К тому времени его любимец уже истошно орал – его задняя лапа оказалась в пасти собаки, и та неистово дергала головой, будто пытаясь оторвать ее.

Подбежав к ротвейлеру, Гюрза несколько раз вонзил ему в бок нож. К воплям Кляксича добавился скулеж пса. Он задергался всем телом, но лапу кота не отпускал. Гюрза, скрипя зубами, ухватил собаку за ухо и, задрав ее голову вверх, всадил нож ей в шею, погрузив лезвие почти по рукоятку.

Боковым зрением он увидел, как в очередной раз поднялся долговязый. В грязной окровавленной рубашке и с перекошенным от ярости лицом он был и страшен и смешон одновременно. Он схватил урну и стал подкрадываться к Гюрзе. Рыжий стоял в каком-то трансе, глядя расширенными глазами на свою издыхающую собаку. От внимания Гюрзы также не ускользнуло, что парочка, сидящая с этими двумя на лавке, куда-то исчезла.

Ножом он разжал клыки псины и осторожно вытащил покалеченную лапу визжащего Кляксича. Рана была плохая, даже на ощупь он чувствовал, что кость расщеплена. Рукава рубашки тут же намокли от крови.

– Уходите, – шепотом сказал он, обводя безумным взглядом долговязого и рыжего. – Или все тут сдохнете.

Долговязый, уже намеревающийся опустить урну на голову этому психу, замер. Затем попятился назад. Рыжий стал плакать.

– Ну? – прошелестел Гюрза, и они отошли еще на несколько шагов. Рыжий, плача, подхватил безжизненное тело собаки. Затем компания быстро-быстро направилась к автобусной остановке.

Гюрза огляделся. Алисы нигде не было видно, и это его успокоило. Пора было побеспокоиться о Кляксиче – его лапа висела практически на одних сухожилиях. Юра прижал его к себе и, шепча что-то успокаивающе, рванул на шоссе.

Машины сначала притормаживали, но, видя искаженное лицо юноши и извивающегося в его руках окровавленного кота, снова давали по газам. Тогда Гюрза, рискуя быть раздавленным, выскочил прямо на середину дороги.

Перед ним, завизжав покрышками, остановилась старенькая «шестерка».

– Ты что, придурок?! – завопил водитель, грузный усатый мужик лет пятидесяти. Увидев немигающий остекленевший взгляд юноши, он осекся.

– В ветклинику, – прохрипел Гюрза и протянул ему стодолларовую купюру. – Быстро, командир. Времени нет.

Пробурчав что-то неразборчиво, водитель открыл дверь.

17

Домой Юра возвращался совершенно опустошенный. Кляксичу ампутировали лапу – этот гребаный кобель перегрыз какие-то важные сухожилия и раздробил кость. К тому моменту, когда он без очереди влетел в приемную, его любимец уже не орал, а лишь жалобно постанывал, почти как человек, с надеждой глядя на хозяина.

– Еще бы десять-пятнадцать минут, парень, и ты оставил бы его здесь навсегда – слишком много крови потерял, – сухо сказал ветеринар. – Так что не переживай за лапу. Скажи спасибо, что жить будет…

Юра вызвал такси и, выпросив у доктора простыню, бережно запеленал бесчувственное тело Кляксича. Ветеринар сказал, что действие наркоза будет долгим, и, скорее всего, кот станет спать до утра.

Только зайдя в квартиру, он вспомнил об Алисе. Интересно, дома ли она? Пока он укладывал Кляксича, позвонила Ива.

– Ну, как дела? – немного заискивающе спросила она.

Юра выпустил воздух сквозь сжатые зубы. Ему не хотелось говорить сейчас с кем бы то ни было, а уж с Ивой и подавно.

– Я сейчас занят. Сам тебе позвоню, – сказал он, прилагая все усилия, чтобы голос его звучал ровно.

– Ты всегда занят! – неожиданно сорвалась девушка. – Как ни позвоню, вечно ты весь в проблемах, бедненький какой! В общем, я иду на дискотеку. Если захочешь…

Юра так и не узнал, чего он может захотеть, так как вырубил телефон.

Тут же позвонила Алиса, и уже через несколько минут они встретились во дворе девушки.

– Ты цел? – ощупывая взглядом Юру, спросила она. – Мне было так страшно…

– Кто этот длинный? – спросил Юра.

Алиса передернула плечами, словно случайно прикоснулась к чему-то скользкому и липкому.

– Мы раньше встречались. Ничего серьезного, поверь…

– Ладно, не оправдывайся. Кто он?

– Студент, у них выпуск в этом году.

– А чего расстались? – спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал как можно небрежней. – Хотя можешь не говорить.

– Он стал принимать наркотики, – глядя в сторону, сказала Алиса. – Какое-то время подкарауливал меня у подъезда, потом вроде успокоился… А теперь… Как Кляксич?

В двух словах Юра рассказал об операции. Некоторое время они молчали, затем Алиса сказала:

– Юра, извини, но… что теперь будет?

– Ты о чем? – вскинул он брови.

– Ну, – замялась девушка. – Я… все видела. Правда, издалека.

– И что? – Голос Юры заметно похолодел.

– Этот придурок может заявить в милицию. И потом, что ты сделал с собакой? Ты убил ее?

– Нет, конечно, – облегченно выдохнул Юра. Значит, она не все видела. – Немного ранил, и все, когда челюсти разжимал.

– Но…

– Это была необходимая оборона, – ровно продолжал Юра. – И никакой мент не примет сейчас заявление ни от этого торчка, ни от рыжего. Почему? Во-первых, они слишком пьяны, а во-вторых, сейчас они думают о ментовке в самую последнюю очередь. Это не те люди, которые решают свои проблемы с помощью наших доблестных дядей Степ. Но ты не бойся, никто и пальцем тебя не тронет.

Алиса доверчиво прижалась к Юре.

– Знаешь, я очень испугалась. У тебя было такое лицо… Ну, словом… я вдруг представила, как ты можешь кричать на меня. И еще я вижу, что ты можешь быть жесток. А твой нож… ты все время ходишь с ножом?

Юра принялся успокаивать ее, но все равно видел, что девушка напугана. Он осторожно обнял ее.

– Ты смогла бы выйти за меня замуж? – Юра сам не понял, как эти слова вылетели из него. Алиса подняла голову, пытаясь угадать, не шутит ли этот молодой человек.

– Как понимать твой вопрос? – спросила она, и Юра увидел, сколь сильно она смущена. – Как предложение?

– Да, – приглушенно ответил он и крепче обнял девушку. Она уткнулась прелестным носиком в его плечо.

– Ты сошел с ума, – прошептала она. – Мы знаем друг друга без году неделя, а ты… ты делаешь предложение? Обалдеть!

– Алиса, я без тебя ощущаю себя неполноценным, – выдал Юра. Он удивлялся сам себе. – Я… я не могу без тебя.

Она ничего не ответила, только вздрогнула. Так они простояли несколько минут.

– Мне надо идти, – мягко сказала она. – Завтра рано вставать.

– Пошли ко мне, – Юра был готов на все, лишь бы этот ангел не исчезал. – Пожалуйста. Если тебе рано вставать, я разбужу тебя.

– Нет, не могу.

– Но почему? – у него был такой горестный вид, что Алиса невольно улыбнулась. – Если хочешь, мы будем спать в разных комнатах. Я не позволю себе ничего лишнего…

– Не торопи события, – девушка поцеловала его в губы и быстро скользнула в подъезд. – Я позвоню тебе, – крикнула она на прощание. Дверь захлопнулась, и Юра остался один. Снова один. Он стоял и глядел на захлопнувшуюся дверь с детским недоумением. Ведь все было так замечательно.

«Она ушла. Ушла», – безостановочно долбилась в голове мысль.

Он облизнул губы, чувствуя легкий, божественный вкус губ ангела, и поплелся в ночной магазин за водкой.

Бутылка была почти опустошена. Юра прямо в обуви валялся на кровати, тупо пялясь в экран телевизора. Рядом, в кресле, лежал бедный Кляксич, он все еще находился под наркозом.

«Вот бы уколоться так, чтобы проснуться лет через пятьсот», – промелькнула мысль, и он грустно улыбнулся. Спать не хотелось, пить – тоже. Он стал перебирать в памяти события этого длинного вечера. Когда дело дошло до драки, мозг словно замешкался, и Юра, как ни силился, не мог вспомнить подробностей. Немного болел кулак, и еще Алиса что-то говорила про собаку… Ах да. Ему пришлось перерезать глотку этой суке. Точнее, кобелю. Юноша извлек нож и полюбовался на остро отточенное лезвие. Свет от люстры слепил его, и Юра жмурился от удовольствия. Неожиданно он почувствовал, как под плотной материей джинсов набухает его маленький друг. Эх, была бы сейчас рядом Алиса!

Внезапно возникшая эрекция не проходила, а снять напряжение общеизвестным способом, иными словами, задушить одноглазую змею, Юра брезговал. Одно смущало его. Из памяти не выходило окровавленное, вытянутое от боли лицо этого прыщавого мудака Димы, которому он сломал нос.

Первой мыслью было: «Я что, болен?» Мерзкий голосок, с недавних пор поселившийся у него внутри, где-то под сердцем, злорадно заверещал, что, разумеется, он болен, иначе как объяснить, что он возбуждается от воспоминаний, да еще таких, от которых у нормального человека должны затрястись поджилки и волосы встать дыбом.

Так он и лежал с выпирающим бугорком на джинсах. Затем потянулся к телефону, набрал номер Ивы.

– Это я. Привет, – раздельно проговорил он, так как уже понимал, что его речь становится несвязной. – Ты где?

Во всяком случае, пусть это лучше будет Ива. Уж она-то точно поможет ему снять напряжение.

В трубке что-то гремело и шумело, и он с трудом различал голос Ивы среди этой какофонии. Наконец узнав адрес ночного клуба, он сказал, что сейчас приедет. Наскоро принял ледяной душ, после чего выпил чашку крепкого кофе. Захватив ключи от машины, он погладил бесчувственного Кляксича и вышел.

18

Он плохо помнил, как приехал в клуб и припарковал машину. Ива ждала его внизу – она курила. На ней было сногсшибательное черное платье со стразами, мерцающими в темноте, как звезды на безоблачном небе, и колготки в вызывающе крупную клетку.

«Выглядит, как шалава, – недовольно отметил Юра. – Не хватает только ценника на сиське».

– Вот он, неуловимый Джо пожаловал, – выпуская дым из накрашенного ротика, съязвила Ива. Он бесцеремонно схватил ее за руку.

– Тут есть отдельные кабинки?

– Кабинки? Прямо так, сразу тебе кабинки, Тягушев? А потанцевать? Фу, ты что, пил? – девушка сморщила напудренный носик.

– Пил, – не стал отпираться Юра. Он привлек ее к себе, в нос вломился целый букет различных духов, но, как ни странно, он не оказывал на юношу никакого возбуждающего действия. – Ну, так что?

– Сейчас узнаю. – Ива выскользнула из объятий юноши.

Очень скоро, когда пятьдесят долларов от Юры перекочевали в карман менеджера клуба, им дали ключ.

– Тягушев, я тебя не узнаю, – сказала Ива, удивленно глядя на Юру. – Что с тобой?

– Ничего. Все в норме, – как-то странно ответил он. «Номер», от которого им торжественно вручили ключи, представлял собой небольшую отдельную кабинку, в которой из мебели был только видавший виды диван, обтянутый потрескавшимся дерматином. В кабинке царил полумрак, из динамиков у самого потолка лилась музыка.

Они разделись. Юра, когда очередь дошла до трусов, вдруг замялся. Он словно очнулся от летаргического сна. Возбуждение, от которого он не мог избавиться дома, куда-то безвозвратно исчезло, он уже хотел только одного – вернуться домой, к больному Кляксичу (а вдруг он уже пришел в себя?). А еще лучше, чтобы дома была Она – Алиса…

– Ну? – Ива толкнула его. – Чего застыл? Или ты меня стесняешься?

Она обняла его, и юноша стал машинально гладить груди девушки. Ладно, это будет в последний раз. Потом он окончательно порвет с ней и станет принадлежать только своему ангелу…

– Ты что, не хочешь меня? – жарко дыша в ухо, спросила Ива. Он погладил низ живота девушки, нащупывая заветный островок, покрытый аккуратно подстриженными волосками. Ива закусила губу.

– Давай, возьми меня, – прошептала она, прихватив зубами его за мочку уха.

Эрекции не было. Маленький друг Юры (постепенно становившийся врагом) беззащитно висел, отказываясь выручать своего хозяина.

– Не надо было пить, – нравоучительно сказала Ива, впрочем, не сильно расстроившись.

Она взяла руку Юры и стала водить ею по своему телу, постанывая. Он угрюмо лежал рядом, пытаясь вызвать в памяти эротичные образы. Однако ничего не происходило, он уже не чувствовал к этой девушке никакого влечения; губы Ивы при поцелуе напоминали сырую печень, а груди были похожи на куски теплого мяса, упакованные в полиэтиленовые пакеты. Справедливости ради стоит отметить, что несколько раз его пенис все-таки вяло приподнимался, но только лишь для того, чтобы в очередной раз упасть, и тогда Юра стал думать о другом. Он представил Иву лежащей на столе, она связана колючей проволокой. Вокруг нее сгрудились молчаливые фигуры в черных балахонах, один из них достает пилу и начинает делать надрезы по ее предплечьям, ляжкам, животу, груди… Кровь сочится сквозь щели в досках, собираясь в маленькие лужи на полу. В пенящиеся кровью разрезы заливается кипящее масло и сера, которая тут же поджигается. Комнату наполняет сладкий запах горящей плоти и монотонное пение, она жутко кричит, извиваясь в пароксизмах боли и страха. На полу уже пузырится целое багровое озеро из крови и масла…

Возбуждение нахлынуло внезапно, как гроза в теплый летний день. Он лег на спину, усадив Иву сверху. Девушка охнула, запрокинув голову. Юноша продолжал двигаться, насаживая ее все глубже и глубже. Обхватил руками груди и крепко сжал их, словно пытаясь выдавить все содержимое наружу. Ива закричала от боли и открыла глаза.

– Юра, – только и смогла выговорить она, ужаснувшись. Лицо юноши было похоже на звериную морду. Глаза превратились в узкие щелки, нос сморщился, рот растянулся до такой степени, что губы, того и гляди, лопнут, из уголка их потекла слюна.

Ива судорожно слезла с него, подхватывая белье. Он приподнялся на локтях все с тем же кошмарным выражением на лице. Больше всего Иву пугал его разинутый рот, в таком виде он был похож на жабу, заприметившую комара. «Да он просто псих», – закралась ей мысль. Ива метнулась к двери. Заперто!

– Куда? – хрипло спросил Юра.

– Подальше от тебя, – бросила Ива. Внутри у нее все тряслось от ужаса. Она никогда не видела Тягушева в таком состоянии. – Сумасшедший придурок!

Юра закрыл рот, вытер тыльной стороной ладони слюну. Посмотрел на руку, затем на девушку.

– Тебе не понравилось?

– Перестань. Открой дверь, – девушка старалась придать своему голосу уверенность, но понимала, что едва ли это ей удается. Понимал это и Юра, насмешливо разглядывающий Иву. Глядя, как он рассматривает ее, Ива неожиданно подумала о животном, которое с минуты на минуту собираются заколоть. В глазах юноши плескался дикий голод и нестерпимое желание его утолить, причем немедленно.

Он встал и неторопливо приблизился к ней. Несмотря на полумрак в кабинке, Ива увидела, что на правой ноге юноши что-то прикреплено. Что-то продолговатое и темное…

– Скажи, Ива. Стала бы ты со мной трахаться, будь я бомжом?

Он наклонился, и в следующую секунду Ива обомлела от страха – в руках Юры появился нож. Скудного света, освещающего кабинку, хватило, чтобы разглядеть тусклое лезвие с зазубринами.

– Ну, чего молчишь? Представь, что я бомж. Обдристанный и вонючий, как солдатская портянка. А? Какие бы чувства я у тебя вызвал, очень мне интересно узнать.

Он приблизился вплотную к Иве и провел кончиком лезвия по шее, затем вниз по груди, с любовью обрисовывая каждый овал, затем опустился ниже и остановился в районе темнеющего треугольника волос.

У Ивы перехватило дыхание, ей было так страшно, что казалось, еще чуть-чуть – и она обмочится.

– Открой дверь! – выкрикнула она, на глаза навернулись слезы отчаяния. Господи, как отсюда выбраться?! Даже если она закричит, вряд ли кто придет ей на помощь – тут орут в каждой второй кабинке.

– Ты не ответила.

– Юра, пожалуйста, открой дверь, – стала умолять Ива. Она пыталась вглядеться в глаза юноши, узнать знакомые интонации в голосе, понять, в конце концов, что все это чертовски глупая и неудачная шутка. Но нет – на нее тупо глядели две бесформенные дыры на жутком лице. Стоящее перед ней существо не имело ничего общего с тем Юрой, которого она знала и по-своему любила.

– Ты знаешь, как выглядят отрезанные груди? Если еще полежат денек на солнышке? – буднично спросил он, медленно водя лезвием ножа по обнаженному телу девушки. – Они похожи на протухшую лазанью.

От прикосновения холодного металла кожа Ивы моментально покрылась мурашками. Она не могла пошевелиться от охватившего ее ужаса.

– Ты красива, – подумав, добавил Юра и засмеялся. Мертвым, глухим смехом, лишенным даже намека на человеческий. Затем он отступил на шаг назад и убрал нож. Достал ключ и бросил его под ноги Ивы. – Ты красива, но ужасная грязнуля – каждый раз тебя в душ пинками гоню. К тому же ты всего лишь дешевая шлюха. Готова за ужин в ресторане сосать с заглотом, так ведь? А будь я обычным студентом, хрен бы удостоился твоего драгоценного внимания, правильно?

Не веря в свою удачу, Ива, всхлипывая, подобрала трясущимися руками ключ.

– Ты давно мертва. Только пока не знаешь об этом, – услышала она, уже выскакивая наружу.

19

Рост приехал к бару без пяти семь. Когда до назначенного Квадратом срока оставалось меньше минуты, он уже решил, что на сегодня все откладывается, как из-за угла на большой скорости выехал «Ниссан Альмера» белого цвета. Переднее стекло опустилось, и он увидел знакомые крысиные глазки, спрятанные за толстыми линзами очков.

– Паркуй свой зад, Рост. Нет, не сюда. Назад, назад. Ха-ха, зад – назад, смешно, правда? – хихикнул Квадрат, явно восторгаясь собственным чувством юмора.

Рост влез на заднее сиденье. Помимо водителя и собственно Квадрата, в машине находился тот самый здоровяк, которому Рост недавно сломал челюсть.

– Это Дениска, мой телохранитель. Хотя вы уже знакомы, ха-ха! Полагаю, вы не будете ссориться. Он хороший малый, только из-за твоего удара у него теперь дикция пошаливает. Денифка, пофаливает тфоя фикция, а? – Он хлопнул по плечу Дениску, и тот натянуто улыбнулся. – Да-да, такие дела, – проворковал Квадрат. Он радостно потирал сухие ладони и был в прекрасном расположении духа.

Громила зверски улыбнулся, теперь уже Росту, и он увидел укрепляющие пластины на зубах телохранителя. Затем в его руках появился черный платок.

– Не дрейфь, Рост. Никто не собирается тебя душить, – не оборачиваясь, сказал Квадрат. Дениска ловко завязал платок на глазах Роста, как можно сильнее затянув узел, так что заломило затылок. Рост сжал зубы.

– Я могу надеяться, что ты не сорвешь повязку? В противном случае буду вынужден заковать тебя в наручники, – услышал он голос Квадрата. – Молчание – знак согласия.

Всю оставшуюся дорогу (примерно час) никто не произнес ни слова. Скоро машина развила большую скорость, в приоткрытое окно влился свежий воздух, и Рост понял, что они выбрались за Кольцо. Наконец машина замедлила скорость, и они въехали в какой-то двор. Телохранитель Квадрата вывел Роста из автомобиля и провел в дом. Только там с него сняли повязку.

Рост огляделся, моргая от непривычно яркого света. Дом был бревенчатым, довольно просторным. Из мебели в комнате – только дубовый стол и две скамейки.

Дениска выложил на стол завернутую в фольгу курицу-гриль, лаваш, кусок вареной колбасы и газировку. Он развернул фольгу, и Рост уловил дурманящий запах жареной курицы, от которого у него свело желудок. Немудрено, так как все последние дни он перебивался с порошкового пюре на лапшу в пакетиках.

– Итак, сразу к делу, – сказал Квадрат, усаживаясь напротив юноши. – Жрать будешь потом. Вот карта. Объект находится здесь, видишь? Помечено знаком «плюс». Потом изучишь подробней. У вас будет «Газель» с логотипом строительной компании, спецодежду и каски Дениска привезет вечером. Вы поедете по этой дороге. У объекта вы должны быть не позднее 7.15, усек? Завтра утром Дениска отвезет вас туда, осмотритесь, что к чему, только сильно глаза не мозольте. Поехали дальше. Там, слева от объекта, прямо у фотостудии котлован, обнесенный забором. Забор убираете и делаете вид, что продолжаете работать, инструмент будет. Никто ничего не должен заподозрить, в общем, побольше реализма, как говорил Лелик в «Бриллиантовой руке», тезка твоего друга. Далее. Примерно в 7.45—7.55 к центральному входу подъедет наша машинка. Она встанет ровно напротив дверей объекта. От нее до дверей топать метров пятнадцать. Их будет двое, плюс один в машине. У тех двоих будут мешки. Скорее всего, два, может, три. Естественно, не с картошкой и не с пустыми бутылками. Вот эти мешки мне и нужны, Ростислав.

– Но, – начал было Рост, но Квадрат так хлопнул по столу ладонью, что вся еда, разложенная Дениской, подпрыгнула.

– Все вопросы потом. Слушай внимательно. У тебя и твоего напарника будут «пээмки»[3]3
  Имеется в виду пистолет Макарова.


[Закрыть]. Получите непосредственно перед делом. Тех двоих нужно брать не сразу, как они вышли из машины, и не у самых дверей банка. Рассчитывай где-то на середину. Как только мешки оказываются у вас, прыгайте в «Газель». Ты берешь на себя обоих, твой напарник держит водилу. На Ленинском проспекте, рядом с парфюмерным магазином, увидишь арку, во дворе вас будет ждать Дениска. «Газель» бросаете во дворе, сами в тачку и сюда. Такие дела, Рост. Если все пройдет нормально, послезавтра к обеду ты будешь свободным от всех долгов и можешь катиться в свою Хохляндию. Вопросы?

Рост размышлял. План в общих чертах с самого начала показался ему рискованным. В такое дело не посвящают за два дня до исполнения, а уж тем более, когда твоим напарником является человек, которого ты первый раз увидишь за несколько часов до операции. Но куда больше Роста беспокоило другое. В мозгу занозой застряла фраза Квадрата: «Ты берешь на себя обоих, твой напарник держит водилу».

– Вопросы есть. Что делать с охраной? Что значит «брать»? – Рост в упор смотрел на Квадрата. Тот ничуть не смутился пристального взгляда.

– Рост, ты не маленький, должен понимать, что к чему. Рисковать я не хочу. Так что альтернативы нет.

– То есть я должен убить их? Обоих? – Рост не верил своим ушам. Ему начало казаться, что все это не по-настоящему. Действительно, еще неделю назад он пил пиво с Леликом и преспокойно себе поигрывал в «Джекпот», а теперь во власти этого крысенка, который спокойным голосом говорит, что ему нужно будет кого-то убить? Это уже не ограбление, а заказное убийство какое-то!

– Именно так. Водителем займется твой коллега. Пойми, дурилка, если кого-то оставить, то у вас будет меньше шансов слинять. Пока эти банковские увальни докумекают, что почем, вас уже и след простыл. Да-да, такие дела…

– Не слишком ли пыльная работенка для отработки долга? – зло спросил Рост. – Между прочим, они тоже не водяными пистолетиками вооружены.

Квадрат всплеснул руками, словно отец, которого любящий сын огорчил неожиданной бестактностью.

– Рост, вся наша жизнь – игра. Пойми, что она заключается не только в картах или в твоих глупых автоматах. А риск – обязательная составляющая каждой игры, разница лишь в степени последствий для проигравшего. Ты проиграл, но я тебе даю шанс. Поэтому не будем ворошить старое дерьмо. Кстати, если уж ты заговорил насчет того, что их нужно, ну… ты понял меня (даже здесь, в глухой деревушке, Квадрат избегал произносить слово «убийство»), то что ж… ребятишки знали, куда идут работать.

– Бронежилеты будут?

Квадрат расхохотался. Глядя на своего босса, глупо заулыбался Дениска, тускло блеснув вставными пластинами.

– Ой, уморил… Рост, ты как скажешь, ну словно в лужу пернешь, – прокудахтал он. – Может, тебе еще базуку дать и спустить на вертолете? И рожу намазать гуталином, как у Шварценеггера? Вопрос снимается, – он закончил смеяться. – Еще что-нибудь?

– Сколько примерно денег в мешках? – спросил Рост. Радостное выражение лица Квадрата померкло.

– Это не твоя забота. Достаточно того, что это мероприятие покроет твой долг полностью, а если все пройдет гладко, может, еще и на чай себе заработаешь.

У Роста снова возникло огромное желание схватить этого мерзкого очкарика и трясти его до тех пор, пока его лысеющая башка с гнилыми мозгами не отлетит к чертовой матери.

– Теперь тебе нужно подкрепиться. Сегодня вечером познакомишься со своим напарником.

Он уже стал собираться, как вдруг сказал:

– Рост, еще кое-что. Разумеется, было бы глупо отпускать вас одних. С вами поедут два моих человека. Они станут контролировать ситуацию и прикроют вас, если возникнут осложнения, хотя я верю, что все будет нормально. Но если, – голос Квадрата опустился до свистящего шепота, – ты, получив ствол, вздумаешь поиграть в ковбоя, мои люди изрешетят вас. Я не пугаю, это просто предупреждение.

Снаружи стало слышно, как подъехала еще одна машина. Через минуту хлопнула входная дверь, и внутрь, пригибаясь, чтобы не задеть головой низкий потолок, вошел второй телохранитель Квадрата, тот, который швырнул Роста на аквариум. Увидев Роста, он скорчил гримасу, которая, очевидно, по его твердому убеждению, означала улыбку.

– Это Масик. Оставляю вас одних, – засуетился Квадрат. – Увидимся завтра, после обеда.

Квадрат уехал с Дениской, оставив второго верзилу охранять Роста.

– Я Масик, – сказал тот, хотя прекрасно слышал, что Квадрат представил его Росту. – Попытаешься съ…ся – получишь по лбу. Ясно?

Рост исподлобья глядел на возвышающуюся над ним тушу. Вот так, все просто и ясно, это не Квадрат, который по два часа ходит вокруг да около, по крайней мере, тут все честно.

Масик запер Роста в дальней пыльной комнатенке, в которой была маленькая железная кровать и древняя тумбочка с незакрывающейся дверцей. В комнате пахло плесенью и сыростью. Рост уселся на кровать, пружины тоскливо заскрипели. Интересно, где он все-таки находится? За мутным, треснувшим стеклом было видно лишь бескрайнее поле, да на горизонте зеленела полоска леса.

Он плюхнулся на кровать и уставился в потолок. Через два дня все станет ясно. Рост не любил загадывать вперед, но в одном он был уверен на все сто – Квадрат не оставит его. Даже получив эти деньги.

Незаметно он уснул.

Вечером приехал Дениска. С ним был худощавый мужчина лет тридцати пяти, на глазах – черная повязка. Дениска с Масиком закрылись в комнате с телевизором, а мужчину втолкнули к Росту. Тот содрал с лица повязку и, затравленно озираясь, забился в угол, сев прямо на пол. На вопросы он не реагировал, устремив взгляд в пустоту, и Рост оставил его в покое.