Текст книги "Закон королевского бутерброда"

Письмо второе

Обратный адрес: 683017, Петропавловск– Камчатский, в/ч 9883-«Р». Ульянову Валерию.

Привет из бухты Авача!

Извини, что не писал. Своими рассказами ты разрушил все мои планы. Полетели к черту мечты о Дальнем Востоке. Трудно бросить Алексеича, трудно уйти с «Балтики». Начинать всё с нулей. Забыть на несколько лет о «большой воде». Ведь это так, верно? И ещё, мне надо сходить всего на один рейс в море. Оформлюсь прямо на службе. Пиши скорее, есть куча толковых идей.

Служу я на здоровенном (123 м) пограничном корабле.

Служба – во!

Третий месяц не получаю писем. «Балтика» должна была идти в ПНР. Алексеич теперь работает инженером на судоремонтном заводе. «Новелла» стоит брошенная в яхт-клубе.

Ну, вот и всё. Очень жду письма. Пиши обо всём. Очень тоскую по живому ветру.

До свидания.

17.07.90 г. Валерий Борисович

Лица весь рейс приветливых и милых стюардесс самым волшебным образом стали злыми и неприятными, когда перед посадкой они принялись собирать у пассажиров одноразовые дешёвенькие наушники и стеклянные стаканы.

Англичанин Янни, имея на тот момент совершенно непроницаемую физиономию, начал складывать в рюкзачки, в свой и в Машкин, разбросанные по креслам и столикам её платочки, книжки и фломастеры. Так же привычно легкомысленно он отправил внутрь своей сумки два наушника и пару фирменных стаканов. Никакого внимания на бдительную стюардессу, которая несколько раз пробегала мимо, тупо и жадно заглядывая ему под ноги и даже за спину, он так и не обратил.

Антигуа. День первый

Огромный и тяжёлый «Боинг», по ленивым прикидкам Глеба, при посадке должен был обязательно пересечь маленький остров по диагонали и вынужденно остановиться где-нибудь в океанском прибое. Но обошлось. Приземлились буднично и спокойно, как в каком-нибудь Пулково.

Жара обволокла его прямо на трапе. Глеб прищурился.

«Пальмы есть, солнце на месте. И всё-таки…».

Он по привычке готовился ощутить пряный аромат, обычно встречавший его в тропических странах, но здесь почему-то не было никаких тяжёлых карамельных запахов, только широкие волны тёплого океанского ветра накатывали из-за ближних холмов.

Темнокожая таможенница улыбнулась.

– Надолго на Антигуа?

Медленно вертелись лопасти вентиляторов под потолком зала прилёта.

На улице, у скромного выхода из здания аэропорта скопилось в ожидании работы множество микроавтобусов и неряшливых грузовичков.

Белые номера суетливых таксомоторов были заверены государственным гербом и лозунгом «Land of Sea and Sun». Привет, земля моря и солнца!

Капитана Глеба никто не встретил.

Наталья Павловна сработала на «отлично». Тропический отель был маленьким, невысоким, с дороги он был заметен только по скромной вывеске, но внутри оказался чудо как хорош! Двухэтажное здание и несколько отдельных коттеджей располагались в живописной пальмовой рощице, на самом берегу океана.

Пока две пожилые служивые негритянки занимались его вещами, Глеб мельком просмотрел цветные фотографии на стенах и взял со столика с рекламными буклетами карту Антигуа.

В холле он был пока один.

Особо удивляться тем, что его не встречали, Глеб Никитин не стал.

Для решительных самостоятельных действий он располагал неплохим арсеналом. Во-первых, у него был с собой электронный адрес Валерки, с которого кем-то и был послан таинственный сигнал о помощи. Во-вторых, имелся номер местного телефона, который ему дал Валерка прошлым летом. И, вдобавок ко всему, он же точно знал, что яхта, на которой живёт, вернее, до последних событий проживал его непутёвый друг, жёлтая. Тримаран «Зенит». Стоит она, вроде бы, в гавани, где базируется яхта Билла Гейтса. Валерка так говорил, смешно клялся и фотографию ему тогда показывал…. Может трепался?

Негусто.

– Вы будете платить наличными или по карточке?

Худенькая юная негритяночка вопросительно посмотрела на Глеба и мило скривила губки, приложив к ним белую пластмассовую авторучку.

– Вот. – Капитан Глеб протянул ей карточку. – Интернет у вас в отеле есть?

Мишель, а именно так значилось на визитке администратора, кивнула и легко указала ему пальчиком на компьютер в дальнем углу холла.

Мимо Глеба несколько раз проплыли к выходу и обратно две толстые чернокожие мэмми с метёлками в руках. Белые воротнички, белые манжеты коротких рукавов и белые переднички на их голубых халатиках побуждали обнаруживать где-то рядом и обязательного в таких случаях дядюшку Тома.

Именно поэтому Глеб и не удивился, когда заметил пожилого негра, скучавшего в полудрёме у магнитофона, тихо включённого на барной стойке.

«Точно, хижина есть, дядюшка в наличии…».

– Мишель, я ищу на Антигуа своего друга. У него жёлтая лодка. Небольшая.

– В какой гавани она стоит?

– Не знаю.

Темнокожая девчушка ещё раз задумчиво скривила прелестные губки.

«Она же прекрасно знает, что это ей очень идёт!».

– Наш отель на севере острова, а основные яхтенные стоянки на юге – Фалмоут-Харбор, Инглиш-Харбор, Карлиш-Бэй, Джолли-Харбор. Может он там? Здесь, в северной гавани, такой лодки точно нет.

После оформления необходимых бумаг Мишель сама проводила Глеба в его бунгало.

Все стеклянные двери отеля были распахнуты, ветерок шевелил лёгкие занавески на окнах небольшого обеденного зала, который они пересекли перед тем, как выйти на лужайку. Выложенные колотым красным камнем многочисленные прямые тропинки вели от административного здания к бассейну и, между пальм, к скромным домикам на берегу океана.

Текст на табличке, прикреплённой снаружи к двери его жилища, предупреждал и просил одновременно: «Пожалуйста, не убирайте этот камень! Он не даёт двери закрываться и хлопать во время сильного ветра». Надпись на другой бумажной полоске, приклеенной скотчем к внушительному вулканическому булыжнику, который валялся внизу около двери, подтверждала: «Это тот самый камень».

Кондиционер работал исправно. Большую внутреннюю стену бунгало украшали почему-то сразу две одинаковые картины с белыми каменными домиками и унылыми парусными лодками. И домиков было два, и черепичных крыш тоже. Дряхлых нарисованных парусов тоже два… Роскошная двуспальная кровать с балдахином предполагала для отдельных, особо развратных постояльцев отеля различные варианты туземных страстей. Глеб хмыкнул, отметив про себя, что на больших окнах комнаты напрочь отсутствовали шторы, а горизонтальные жалюзи прикрывали только верхнюю часть каждого оконного проёма.

«Оч-чень неуютно для личной жизни…».

Решётки на небольших окошках дальних комнат, ванной и гардеробной были, наоборот, к месту. Глеб Никитин одобрил их наличие.

На грубом деревянном столе стояла стеклянная ваза с живыми цветами. Под потолком, неловко привязанный, покачивался трёхлопастный колониальный пропеллер.

«Реквизит…».

Душ был горячим, стремительным и прекрасным. Транзитная одежда полетела в угол, когда Глеб принялся облачаться в короткую синюю рубашку из китайской крапивы и поправлять карманы любимых белых шорт.

Скромный столик и пляжные стулья на веранде ждали своего звёздного часа. В ближней траве валялись давно погибшие кокосы, пустые и оттого гулкие, как деревяшки. Под развесистой плакучей пальмой хотелось остановиться и поэтически долго думать…

К гостиничным бассейнам, как и к общественным баням, Глеб всегда относился брезгливо. Ни пластмассовые шезлонги, ни надувные матрасы, ни сваленные в углу площадки многочисленные скребки и шланги не вызвали ни малейшего желания купаться в маленькой искусственной голубой лужице.

По пути в холл, направляясь по делам к забавнице Мишель, капитан Глеб сделал заказ на кухне, подтвердив, что, гм…, морского окуня он будет сегодня кушать с рисом, пробуя при этом вон тот, с жёлтенькой этикеткой, сорт местного, карибского пива. Сортов было два, но он выбрал именно «CARIB». От порции вежливо предложенного рома Глеб решительно отказался.

Просмотр электронной почты под внимательным руководством чернокожей девчушки ничем его не обнадёжил. Единственным письмом был продублированный в его адрес Натальей Павловной текст сообщения, который она послала ещё вчера на местный антигуанский адрес. И всё…

Глеб быстро набросал текст и попросил Мишель набрать заветные цифры факса, которыми рекомендовал ему воспользоваться, в крайнем случае, Валерка. Девушка пожала плечиками, когда абонент не ответил и раздался автоматический факсовый сигнал, потом перевернула листок, нажала кнопку и тщательно проследила, чтобы всё получилось правильно от начала до конца.

– Пожалуйста.

И только после того, как были выполнены все нужные и возможные сейчас дела, капитан Глеб вышел к океану.

…Две огромные старые пальмы на берегу, всего лишь двадцать шагов от двери бунгало до воды. Небольшая бухта гасила в себе далёкие океанские волны, и они добегали до мягкого красноватого песка уже маленькими мирными гребешками. Вода была страшно солёной, тёплой и очень чистой.

Слева на горизонте виднелся небольшой гористый островок. Глеб присел прямо на тёплый хрустящий песок, развернул на коленях гостиничную карту.

«Остров Лонг-Айленд. Вот оно, оказывается, как всё здесь у вас знаменито…».

Он в подробностях, тщательно запоминая, просмотрел названия яхтенных стоянок, которые ему успела перечислить Мишель. Действительно, они все располагались на противоположной стороне острова.

«Двадцать, ну, от силы двадцать пять километров по прямой…».

Круговая дорога вдоль всего берега на острове имелась и могла пригодиться ему в самое ближайшее время.

Частый гул самолетов отвлёк взгляд Глеба от воды.

«И опять повезло. От моего отеля до американской военно-воздушной базы всего-навсего полтора километра. Пошпионить, что ли, немного, в свободное от основной работы время?»

Гигантский локатор и туши топливных хранилищ, слегка спрятанные в зарослях дальних пальм, обнаружил бы с первого взгляда даже очень безответственный разведчик.

– Эй!

Неслышно подошедшая сзади темнокожая горничная жестом пригласила Глеба Никитина в столовую. Он легко вскочил, отряхнул песок с одежды.

«А скамейки у ворот здесь такие же противно фиолетовые, как и в аэропорту в Варшаве!».

На мягкой кровати, да ещё и в шортах! Это в декабре-то….

Чтобы не отвлекаться, пытаясь автоматически переводить не очень интересные слова диктора, капитан Глеб выключил телевизионный звук. Наушники и Стинг развлекали его гораздо эффективней, чем местные малопонятные голоса.

Робкий молодой негритёнок в телевизоре читал новости по бумажке, изредка с выражением вскидывая (как учили!) огромные глаза на камеру. Телесуфлёр в студии отсутствовал, вполне возможно, что по причине всеобщей антигуанской бедности.

В правом нижнем углу экрана выделялся заботливый голубой кружок сурдоперевода. Переводила звуки в жесты упитанная негритянка в синем пиджаке и белых шёлковых перчатках.

Начало первой новости Глеб пропустил, отвлекшись на настройку кондиционера при помощи незнакомого пульта управления.

…На ночном берегу трепетали под напором сильного ветра пальмы, чернокожие спасатели в белых рубашках пытались закрыть прозрачной плёнкой тело, уже завёрнутое в белые простыни. Труп лежал на спине, раздвинув высоко поднятые и согнутые в коленях ноги.

Вторую новость Глеб Никитин смотрел уже внимательнее, вполне успевая разбирать крупный подстрочный текст. Давали выступление старшего офицера иммиграционной службы. Репортаж вёлся из офиса, где человек тридцать посетителей сдавали необходимые для чего-то важного экзамены-тесты. Многие из дисциплинированных чернокожих слушателей по очереди смущенно улыбались в наведённую на них камеру.

Потом, минут через пять, министр труда государства Антигуа и Барбуда, грузный седой негр, печально начал повествовать зрителям о наличии значительных трудностей в благородном деле строительства местных дорог.

К завершению теленовостей на улице уже сильно стемнело, небольшой дневной шум окончательно стих и без него стал более ясен плеск близких океанских волн. Через окно виднелись дальние островные огни. Глеб оставил на минимуме кондиционер и включил роскошную настольную лампу.

Телефонный справочник, достаточно упитанный для такого маленького островка, был заранее приготовлен к просмотру, но его очередь наступила только сейчас.

«Кому же принадлежит тот факс, по которому Валерку можно найти на этом острове всегда? Или не найти? Или не всегда…?».

Глеб внимательно вёл палец по страницам, не пропуская даже разделы церквей и рыбоперерабатывающих фабрик. Мягкие листы справочника шелестели, первые цифры номеров нечасто, но совпадали с тем, что был на его бумажке, а вот следующие и окончательные – нет. Мелькали прямоугольники рекламных объявлений, тоже с номерами телефонов и факсов, среди них тоже были очень похожие.… Заложив справочник сложенной картой примерно на половине, Глеб рухнул на подушку.

«Дома уже три часа ночи…».

Гонка закончилась. Началась охота. Силы ему еще пригодятся. Спать!

Антигуа. День второй

Капитан Глеб проснулся раньше солнца. Разница часовых поясов давала себя знать с положительной стороны, так что к тому времени, когда проехала по прибрежному утреннему шоссе первая машина, и океан посветлел под пронзительными солнечными лучами, план действий Глеба на ближайший день был уже полностью готов.

Прежнюю и так приятно вызывающую доверие административную девушку Мишель он внизу уже не застал. У стойки регистрации его встретила по-сибирски крепкая негритянская дамочка. Впрочем, улыбалась она не хуже своей вчерашней напарницы.

– Как мне удобней доехать до города?

Улыбка и глаза милой Либби немного смутили Глеба.

– Я могу вызвать для вас такси. А завтрак вам готовить?

Пришлось согласиться и на первое её предложение, и на второе.

Пока одна из ресторанных работниц распоряжалась судьбой его завтрака на кухне, Глеб ещё раз решился посмотреть свою электронную почту. Пусто. С некоторой долей упрямства Глеб Никитин продублировал отправку письма на Валеркин мэйл.

– Ты знаешь, где обычно Билл Гейтс ставит свою яхту?

Кучерявый немолодой таксист, который прибыл к нему по вызову, с первого же взгляда не показался Глебу сильно смышлёным. Сначала он долго не мог понять, куда его клиенту нужно ехать, потом, вспотев в продолжительных раздумьях, стеснительно не решался назвать сумму, в которую Глебу обошлась бы эта прибрежная экспедиция.

…Они уже минут двадцать катили по узкой лесной дороге, изредка выскакивая на высокие береговые откосы.

– Билл Гейтс, капиталист компьютерный.… Знаешь такого?

Таксист никак не мог отказаться от знакомства со знаменитым человеком и довольно кивнул головой.

– А в какой гавани он ставит свою яхту, когда приплывает на остров?

На этот раз абориген крепко задумался.

План Глеба Никитина состоял в том, чтобы за один, ну, максимум, за два дня объехать крохотный остров, методично расспрашивая его обитателей и найти, в конце концов, Валеркин «Зенит». Это был первый пункт его стратегической программы. Дальше должно было стать немного проще.

Карта боевых действий была разложена у Глеба на коленях.

– Так-с, ещё раз пройдёмся по теме. Где тут у вас ставят большие яхты самые богатые люди?

Глеб явно не имел в виду Валерку, но требовалось вызвать поток конструктивного сознания у таксиста.

Не отрываясь от руля, тот отреагировал мгновенно и ткнул пальцем в карту.

– Вот. В Карлиш-Бэй.

– Гони туда, милок! То есть, по-вашему, гоу, гоу!

Охрана шикарного яхт-клуба несколько смутилась, увидав незнакомца, но стоило только таксисту прошептать им из-под ладошки, что богатый белый пассажир ищет какого-то Билла Гейтса, как сразу же ворота парадиза распахнулись, и старший охранник жестом послал худенького чернявого мальчишку бежать впереди машины, подробно показывая путь к красивым причалам и обращая внимание почётного посетителя на остальные прелести их уютного заведения.

Было и смешно и грустно. Не по Валеркиным рабоче-крестьянским средствам была такая роскошная стоянка, а внезапное обнаружение здесь хорошего парня Гейтса не входило пока в оперативные планы капитана Глеба.

Он вежливо проехался на своём персональном таксомоторе по всем дорожкам яхт-клуба, согласился даже посетить местное поле для гольфа и приватные особнячки на холмах.

На выезде Глеб с искренним огорчением махнул охраннику и грозно посмотрел на своего притихшего водителя.

– Где ещё могут стоять богатые яхты? Включай быстрей свою замечательную кудрявую голову! Ну!

– Господин Гейтс и здесь держит свою яхту, и в другом месте, если осенью…

– Где?!

…Прощёный таксист счастливо и непринуждённо болтал. Он тыкал пальцем в открытые окна автомобиля, занятно рассказывал Глебу про антигуанские ананасовые плантации и банановые посадки, мимо которых они безвозмездно проносились.

Кучерявый покосился на телефон, который Глеб не выпускал из вспотевшей руки.

– Ждешь важного звонка?

Глеб Никитин действительно ждал очень важного звонка.

«Почему ничего нет?! Да любой идиот уже сто раз смог бы прочитать моё письмо и позвонить! Или здесь даже ненормальные соображают гораздо медленнее, чем на материке…?».

На дорогах им часто попадались пешеходы – крестьяне в тёмных, иногда совсем чёрных рабочих брюках и в резиновых сапогах, беззаботно попирающие ногами сухую, беспорядочно скошенную траву на обочинах. На каждой пешеходной голове в обязательном порядке красовалась пластмассовая рабочая каска или разноцветная вязаная шапочка ростомана. Немного портили впечатления, получаемые от лихой и свободной езды, растерянные европейцы на арендованных машинах. Любой красный номер на встречном автомобиле, начинавшийся с «R», с первых же минут их путешествия вызывал у Глеба некоторое смятение. Непривычное для многих туристов левостороннее движение явно не добавляло безопасности на холмистых и узких островных дорогах. За рулём арендованных машин находились почти всегда женщины, даже если туристы и ехали вдвоём или втроём. Мужчины предпочитали утомлённо восседать у окон с фотоаппаратом или с видеокамерой в руках.

Почти бесплатный экскурсовод продолжал разглагольствовать, иногда забывая про руль и тормоза.

– Вот у нас на Антигуа независимость – это да! А у Доминиканы и на прочих островах нет настоящей независимости, нет! Мы в этом году юбилей отмечали – двадцать пять лет нашей независимости было!

Грузные банановые гроздья чуть ли не вываливались из высокой густой зелени на дорогу. Стволы некоторых растений, наиболее стремящиеся упасть на проезжую часть, были подстрахованы кольями, упёртыми в край асфальта. Маленькие карикатурные кактусы подбоченивались из придорожных канав кривыми стеблями, от которых в разные стороны торчали руки-лепешки. Кактусятам не хватало только забавных глаз на головастых вершинках.

– А бананы какие у нас вкусные! Остановиться?

– Вперёд!

– А это наша новая католическая школа, остановимся? Нет? Ну, хорошо, хорошо, едем дальше…

Ученики и ученицы многочисленных школ, которые встречались им по пути, отличались расцветкой обязательной униформы. Каждое учебное заведение держало свой особый фасон. Юные чернокожие школьницы носили либо чёрную юбку с сиреневой рубашкой, либо тёмно-серую юбку с белой рубашкой, некоторые школы дозволяли своим воспитанницам щеголять даже в фиолетовых и клетчатых юбках. Курчавые пацаны кучками топали по обочинам дороги в светлых рубашках и светлых, разных оттенков брюках. Лидеры отдельных компаний, не спеша бредущих после занятий домой, решались вольно подвернуть обе, а то и вовсе только одну брючину. Странным было видеть, что в такую жару у всех мальчишек на ногах были не очевидные лёгкие штиблеты, а толстые, чёрные кроссовки на массивных подошвах.

Над ровными кустарниками ананасовых плантаций летали мелкие, размером с лесного голубя, белые цапли с яркими жёлтыми клювиками. Со стороны океана несколько раз возникали классические, серо-чёрные особи, и каждый раз пугали таксиста своим неслышным и неожиданным пикированием над полотном шоссе.

– А какие ананасы у нас на Антигуа сочные! Может, купишь?

– А это – романская церковь…

Часто мелькали, выскакивая из роскошной зелени, крохотные деревушки. Чёрный люд по обочинам населённых дорог повсеместно курил на домашних крылечках, жарил мясо в приспособлениях, сделанных из располовиненных газовых баллонов, и пытался продавать проезжим ракушки, кокосы и крохотные ананасики.

– А это что такое? Военные башни?

Удивительное зрелище заставило капитана Глеба даже привстать. На двух ближних холмах внезапно возникли в перспективе крутого поворота странные каменные сооружения. После безмятежных картин песчаных пляжей и фруктовых насаждений, которые Глебу уже достаточно за этот суматошный день поднадоели, булыжные стены колоссов вызывали смутную тревогу. Похожие на перевёрнутые гигантские вёдра высотой с трёхэтажный дом, массивные серые башни тяжело давили на лёгкие лесистые верхушки зелёных холмов.

– Это? – Таксист вопросительно ткнул пальцем в таинственные стены. – Это старые мельницы для размола сахарного тростника. На самом верху у каждой были раньше деревянные помещения и крылья. Давно уже они стоят здесь без хозяина. Ветер на нашем острове всегда был, и с океана, и с моря, вот и работали эти ветряки, пока люди в Америке разные станки и машины не придумали. Таких мельниц у нас на Антигуа штук десять всего осталось, остальные на камни разрушили…

– Да ты вот туда лучше смотри, на тот берег бухты, там больница Эрика Клэптона. – Кучерявый водила обернулся к Глебу. – Знаешь про такого? Музыкант.… Вот он и построил здесь, на Антигуа, клинику для своих друзей, наркоманов и алкоголиков. Туда нам не проехать – никого не пускают.

Глеб мельком попытался взглянуть на красные крыши лечебницы, но тут ещё одна бескрылая мельница, так странно похожая на сторожевую кавказскую башню, возникла на близком лесном горизонте, выступив из-за рощицы высоких и стройных пальмовых стволов…

– И девушки у нас очень красивые. Даже «Мисс Мира» в девяносто пятом, нет, в девяносто третьем, году была почти что наша – с Ямайки!

Голубовато-зелёный простор гавани Джолли-Харбор пустовал.

С высоты очередного холма Глеб подробно осмотрел причалы, дальний берег, пару береговых стоянок. Одна жёлтая однокорпусная яхта стояла на берегу, два жёлто-синих катамарана качались на воде совсем близко от полосы песка. И ни одной трёхкорпусной посудины…. Ни большой, ни маленькой. Ни жёлтой, ни розовой, ни серо-буро-малиновой в крапинку.

Загрустил даже разговорчивый таксист.

– В отель?

– Поехали.

Небольшой одноэтажный посёлок вокруг гавани долгие годы строился явно в расчёте на многочисленную яхтенную публику. Справа от дороги мелькнул магазин навигационных принадлежностей, на углу прояснилась небольшая вывеска парусной мастерской. После того, как они проехали один не очень перпендикулярный перекрёсток, на соседних домах запестрели таблички «Заправка газовых баллонов», «Прокат катеров», заблестели металлические банки с краской на витрине… «Яхтенное агентство Джой. Снабжение провизией. Набор экипажей. Почта».

– Стой, мусульманин!

В сложных ситуациях Глеб Никитин всегда верил чувствам. Своим – особенно.

– Всё, приехали. Я остаюсь здесь. А ты поговори с друзьями-таксистами, если кто найдёт моего друга или что-то узнает про его желтую яхту, тот получит премию. Я дам за такую информацию хорошие деньги. Понял? У него ещё зуб стальной, вот здесь, впереди. Если что – звони мне в отель.

Успевший за эти полдня стать для Глеба почти родным и близким чернокожий водила не спешил расставаться с приятным пассажиром. Высунув язык, он старательно нацарапал на листке бумаги: «Jackson Tx 130, tl. 567 34 65».

– Я всегда стою в Сент-Джонсе на площади, у церкви Святого Семейства. Ты же из Европы прилетел, да? Россия? Это в Германии? Москва, Кремль? Нет, не понимаю…

– Сибирь. Сай-би-риа! Знаешь, где медведи большие живут, у-у-у?!

Капитан Глеб сделал предельно зверскую рожу.

Островитянин захохотал, сверкая роскошными белыми зубами, и демонстративно поёжился.

– Там, где всегда чертовски холодно?! Вот теперь я понял, где твоя Россия! Тогда тебе нужно сильно греться на нашем солнце, много загорать! Если захочешь – ещё куда-нибудь погулять съездим! А приятеля своего ты скоро обязательно увидишь – клянусь океаном!

За дальним столом, скромно расположившимся в тени прохладной веранды небольшого светлого домика, шушукались две юные негритяночки.

– Привет! У меня вопрос по яхте…

Навстречу Глебу с готовностью вскочила одна из них, бойкая особа в красных шортиках.

– Про яхту? Но мы ничего не знаем, у нас услуги только по дайвингу! Может вам напрокат оборудование нужно, ласты, маску? А если про яхты – то это там!

Капитан Глеб повернулся и посмотрел «туда», где за лёгкой перегородкой сидела у компьютера невысокая женщина.

Яхтенное агентство, ради услуг которого Глеб так решительно расстался с таксистом, располагалось в одной просторной комнате. Несколько застеклённых и забитых бумагами книжных шкафов, стол с телефоном, морские навигационные карты на стенах, коробки с книгами на полу и множество разноцветных конвертов на полочке у входа составляли весь интерьер конторы.

– Я могу вам чем-то помочь?

– Вы Джой?

Белая женщина подошла почти вплотную к Глебу и внимательно посмотрела на него снизу вверх.

Нежно-кремовый полотняной брючный костюм, открытая, навыпуск, блузка с короткими рукавами. Светлые волнистые волосы успокоены сверху резной металлической полоской. Лицо не обожжено загаром, тонкие черты, золочёная оправа лёгких очков. Лет?

«Не очень, не очень много…»

– Я ищу своего русского друга. Он должен быть здесь, на острове. Он не встретил меня с самолёта, и не отвечает на звонки. Я тоже русский. Мой друг живёт на Антигуа на желтой лодке «Зенит», это небольшая гоночная яхта. Вот всё, что я знаю. Больше ничего.

Хозяйка агентства внезапно смутилась, но потом решительно взглянула прямо в глаза капитана Глеба.

– Ваш друг – Валери́? А почему вы его ищете? Вы из русской полиции?

– Нет, я здесь в частном порядке. По какой причине вы считаете, что моим другом может интересоваться русский закон?

– Вся полиция острова разыскивает Валери́ уже пять дней…

– Я прилетел из Лондона на Антигуа вчера. Два дня назад мне в Россию прислали странное письмо, в котором говорится, что с ним что-то случилось. Больше никаких подробностей. Кто прислал письмо на мой компьютер, я не знаю.

Джой гневно отшатнулась от него.

– Послушайте, зачем вы пытаетесь меня обмануть!? Думаете, что я поверю в вашу глупую историю!? Случайное электронное сообщение стало причиной того, что вы помчались просто так, за тысячи миль, через океан, к своему знакомому, который даже вам и не звонит, и сам не отвечает на ваши звонки? Не нужно так неинтересно лгать, сэр!

Глеб Никитин презрительно взглянул на дамочку.

– Я и не прошу вас всему этому верить. Просто, если вы что-то знаете о моем друге, расскажите мне. Что с ним произошло, где он сейчас?

– Полиция государства Антигуа тоже очень хочет знать, где он…

Глеб первым сообразил, что они с рассерженной Джой фыркают друг на друга, как два весенних ёжика. И улыбнулся.

Маленькая суровая женщина всё ещё недоверчиво смотрела на него.

– Кто вам прислал письмо?

– Я не знаю. Подписано непонятно, похоже на название яхты. Вроде по-испански: море, солнце… Марисоль.

«Как славно она улыбается!»

Джой действительно немного растерялась и смотрела на него с очаровательно слабой улыбкой.

– Это действительно так, вы меня не обманываете?

– Вот распечатка, я захватил письмо с собой.

Джой медленно опустилась в кресло за своим столом.

– Приготовить вам кофе?

– Спасибо. Думаю, что мы займёмся напитками немного позже.

Какие-то бумаги на столе показались ей лишними, и Джой переложила их в сторону. Щёлкнула несколько раз кнопками клавиатуры компьютера, совсем невнимательно посмотрела на экран.

– Валери́ имеет большие неприятности…. Его подругу нашли мертвой в бухте. Она была избита и брошена в воду около яхты. Не утонула лишь только потому, что запуталась одеждой в якорном канате «Зенита». Сам Валери́ исчез и с того дня его никто не видел.

Глеб Никитин смотрел на тонкую горбинку носа Джой, на её чётко очерченные губы. Женщина продолжала тихо говорить, не поднимая глаз и не встречаясь с ним взглядом.

– Она была тоже русская. Валери́ привёз Катю из России в прошлом году, об этом у нас все знали. Катя была очень…, очень секси, все мужчины в деревушке на неё обращали внимание. Она много думала о больших деньгах, всегда спрашивала меня, сколько сто́ят яхты, в каком баре обычно встречаются богатые люди. У неё здесь было много…, много друзей среди яхтсменов. Разумеется, кроме Валери́. Они иногда даже ссорились из-за этого.

Джой поморщилась.

– Полицейские говорят, что Катя тогда была пьяна.

– А кто послал мне письмо? Что это значит – Марисоль?

Самые нервные и неприятные мгновения их знакомства были уже позади. Щёки Джой слегка порозовели.

– Марисоль – чудесная девушка! Она француженка, темнокожая. Её семья живёт на острове уже давно, отец – владелец крупнейшей на Антигуа фирмы по ремонту и обслуживанию океанских яхт.

– Марисоль… – Джой снова посмотрела прямо в глаза Глеба. – Она, глупая, влюбилась в вашего друга совсем как в книжках. Нашла себе загадочного русского принца, твердила всем, что он самый лучший…. Впрочем, и он тоже иногда очень нежно разговаривал с Марисоль.

Джой грустно потрогала пальцами дужку очков. И почти сразу же спохватилась.

– Я позвоню сейчас Марисоль! Она будет рада увидеть вас здесь и, заодно, расскажет нам всё про это письмо.

– Нам? Тогда одну минуту придётся подождать. Мы ещё недостаточно знакомы для приобретения совместных неприятностей.

Неожиданный посетитель был серьёзен, но глаза его откровенно смеялись.

«Какие же у него смелые и голубые глаза…».

Джой с нетерпением ждала следующих слов.

– Меня звать Глеб Никитин.

Глеб выпрямился перед Джой в полный рост и церемонно наклонил голову.

– Теперь, когда все приличия соблюдены, я просто обязан пригласить вас, Джой, пообедать. Соглашайтесь, милая Джой, прошу вас! Иначе вы станете причиной моего голодного обморока. Я сегодня весь день питался только впечатлениями.

– Давайте немного подождём.… Не надо так быстро. Дождёмся Марисоль, я уверена – она будет очень сильно бежать сюда. А пока… Я займусь делами. Может, вы посмотрите книги?

…Библиотекой эту свалку разнообразных бумажных изделий назвать было нельзя. В больших картонных коробках на полу были рассованы сотни непохожих друг на друга книг. На обложках многих из них виднелись засохшие брызги солёной воды, пятна кетчупов и круглые отпечатки от кофейных чашек. Большие яхтенные журналы, инструкции и руководства по эксплуатации судового оборудования, на разных языках и в различных переплётах были втиснуты в коробки вместе с романами о мушкетёрах, отчётами об убийствах президентов и гангстеров, вперемешку с грудастыми блондинками на обложках. Через некоторое время, покопавшись в развале, Глеб нашёл там несколько стареньких детективов и на родном языке.