Текст книги "Лже-Абсолют"

Глава восьмая
Истина номер один
(Продолжение)

Ровно через час Городецкий, он же Мастер, позвонил главе Организации:

– Каково решение?

– Повторяю: мне нужно быть уверенным, что с моей дочерью все в порядке.

– Я уже говорил, не тебе сейчас диктовать условия.

– Ты знаешь: мое решение не меняется. Если хочешь совершить сделку, пригласи Нинель. – Хорошо. Сейчас перезвоню.

Городецкий отключился, направился к своей новой любовнице, она сидела за столом и поглощала один бутерброд за другим. Видимо, секс отнял у нее слишком много калорий… Старик уже вернулся, сидел рядом и молчаливо наблюдал за девушкой. Городецкому показалось, будто в глазах Василия Петровича промелькнула издевка.

– Садись-ка, – уже по-барски распоряжалась Нинель, – вина, как я поняла, здесь нет, правда, хозяин?

– Не припас, – подтвердил старик. – Вы уж не серчайте, красавица, промашечка вышла.

– Скупердяй! Но чаю-то хоть добавишь?

– Обязательно! Чайком будем разговляться, чайком!

Городецкий тем временем присел и посмотрел на старика, тот понял его без слов. Не исключено, что старый прощелыга прочитал мысли. Что ж, с его возможностями такое не исключается. И Нинель перехватила этот взгляд, но истолковала его по-своему.

– У вас странная парочка?

– Почему? – спросил Алексей.

– Вы такие разные. И по возрасту и… вообще.

– Деточка моя, – запричитал старик, – а вы помните знаменитые стишата:

«Они сошлись. Волна и камень, Стихи и проза, лед и пламень…»? (А. Пушкин «Евгений Онегин», – Прим. авт.)

– Нет, – надула губки Нинель, – наверное, автор не раскрученный.

– Его не слишком раскручивали, – согласился Василий Петрович.

– Пусть позвонит моему папане. Тот кинет что-нибудь на его продвижение.

– Этому поэту не нужно продвижение.

– Ну и лох! А всетаки, с какого хрена вы так подружились?

– Василий Петрович фактически помог мне родиться заново. Он – мой новый папа. Так, папа? – Точно так, сынок.

– Молодец, old men, – похвалила девушка. – А вот квартирка у тебя не впечатляет. – Увы, увы, мне грешному.

– И туалет – просто отстой.

– Кстати, – сообщил Василий Петрович, – скоро в продажу поступят новые унитазы: дерьмо будет выходить из вас прямо в пластиковых пакетах.

– Ух, ты! – Нинель аж подалась вперед, а Городецкий рассмеялся и едва не опрокинул на себя целую чашку чая. Пора было переходить к делу.

– Нинель, дорогая, – сказал он, – надо бы позвонить отцу.

– Еще чего, – лицо девушки сразу помрачнело.

– Ты так обижена на него?

– Да!

– За что?

– За все хорошее.

– Нинель, – голос Алексея сделался строгим. – Ты ведь говорила, что любишь меня.

– Люблю и тебя и особенно твой ….

– Милая девушка, – тут же вступил Василий Петрович, – раз так, то вы не должны нервировать молодого человека. А то ведь знаете как: потрясение, нервный срыв! И его маленький друг уже никогда не станет большим.

В глазах Нинель промелькнул нешуточный страх, она тот час согласилась:

– И что ему сказать?

– Как что? – изумился Алексей, – что мы собираемся пожениться.

– Класс! Класс! – радостно завопила Нинель. – И когда наша свадьба?

– Чем раньше, тем лучше.

– Класс! Класс! Сейчас и позвоню! И все скажу.

– Подожди-ка, – остановил ее Алексей, будто после некоторого размышления, – так, пожалуй, нельзя. – Нельзя жениться на мне?

– Не то говоришь! Твой папаша обязательно поставит нам палки в колеса. Не сейчас, так потом. Как думаешь, Василий Петрович, поставит?

– Еще какие елки-палки, дети мои! Ох, ох, нахлебаетесь вы горя.

– С какой стати? – поинтересовалась Нинель.

– Кто я? Обычный парень. У него для тебя наверняка есть другой жених на примете.

– Больше он ничего не хочет? Как решу, так и будет.

– А если мы его разыграем и вырвем согласие?.. Продолжим нашу шутку с похищением. Представим дело так, будто ты моя заложница. – Зачем? – изумилась Нинель.

– Как ты не понимаешь, – Городецкий начал терять терпение, – я договорюсь о встрече, и там сообщу, что для твоего освобождения поставлю определенное условие. И затем скажу, что этим условием станет наша свадьба.

– Хороша мыслишка, – подхватил Василий Петрович.

– Лишь одно проблемка: надо очень натурально сыграть пленницу.

– Тут вы попали в точку! – захлопала в ладоши Нинель, – я – крутая актриса! Мне даже предлагали сняться в одном улетном фильме. А отец не разрешил. На этом мы с ним и поцапались. – Не разрешил?

– Я должна была снимать с себя все, даже трусы. А потом заниматься любовью.

– Неужели? – недовольно засопел Алексей.

– Чтоб мне больше в жизни травки не попробовать! А папаня встал в позу: нет и все тут!

– И я бы, пожалуй, не разрешил, – заявил Городецкий.

– А как же высокое искусство? – поразилась Нинель.

– Ну, если только ради высокого искусства, – смилостивился будущий супруг и опять взглянул на старика. Тот лишь развел руками:

– Искусство всегда требовало жертв.

– Не обижайся, любимый, – начала подлизываться Нинель. – Когда мне позвонить папане?

– Прямо сейчас. Когда я дам тебе трубку, скажи ему только одну фразу: «Папочка, спаси меня!..» – И все?

– Все. Только больше эмоций, экспрессии.

– Чего больше?

– Чувств. Чтобы он поверил.

– Могу.

– Давай прорепетируем.

Как ни странно, Нинель оказалась не без способностей, она приняла эффектную позу, глаза наполнились слезами, голос стал надсадным, как прощальный крик подстреленной утки:

– Папочка, спаси меня!.. Здесь плохо, нет кайфа…

– Стоп! Стоп! – вскричал Алексей, – насчет кайфа мы не договаривались.

– Я ведь могу что-то добавить от себя?

– Не можешь! Давай еще раз.

Со второго раза дело пошло лучше, импровизация закончилась. Теперь оставалось сцену воплотить в жизнь.

Алексей набрал номер телефона руководителя Организации и коротко бросил: – Слушайте вашу дочь.

– Как ты, дочка? – взволновано произнес отец.

Нинель набрала в легкие как можно больше воздуха и пронзительно взвизгнула: – Папаня, спаси меня!

– Тебе здесь плохо? Тебя обижают?..

Однако Городецкий уже отнял у нее телефон и предупредил бывшего шефа, что перезвонит позже.

– Как я сыграла? – спросила девушка.

– Великолепно! Достойна «Оскара».

Нинель довольно улыбнулась, одна мысль о голливудском фильме, за который она получает высшую премию киноискусства, приводила ее в экстаз. Старик тут же подыграл:

– Дженифер Лопес – не вечна. Когда-нибудь на смену одним звездам приходят другие.

Затем под каким-то банальным предлогом Василий Петрович и Городецкий покинули Нинель, чтобы обсудить создавшуюся ситуацию.

– Как думаете, он клюнул? – спросил Алексей.

– Мастер не задает таких вопросов. Не забывайте, дружочек, о чувствах отца.

– Это – специфический отец. Он еще и РУКОВОДИТЕЛЬ ОРГАНИЗАЦИИ.

– Представители человеческой расы удивительно однотипны, – вдруг задумчиво возразил старик.

«Представители человеческой расы?.. А кто же тогда он?..» Впрочем, Алексей решил, что Василий Петрович говорит образно, имея в виду и себя. Сейчас следовало думать не о пустяках, а правильно разработать предстоящую операцию. Но кое-что Городецкого смущало. Да, он очень обязан старику, без него он теперь – никуда. Хочет он этот диск, пусть получит.

А что на том диске?..

Какая разница?! Самого Городецкого это никак не касается. Спасти бы свою шкуру!

Как поступят с ним после того, как вся эта операция закончится? Как поведет себя старик? Бросит его, исчезнет? Скорее всего. Или поможет снова?.. Проблема!

И опять: «ЧТО НА ТОМ ДИСКЕ?»

Городецкому показалось, будто старик посмотрел на него как-то по-особенному, слишком внимательно, что ли? И тут же сказал:

– Вот каково мое предложение, дорогой Мастер. Вы назначаете встречу в парке… – Но ведь парк…

– Ай-яй-яй! – вздохнул старик, – старость совсем перестали уважать. Перебивают.

– Простите, Василий Петрович.

– Так я продолжу?

– Конечно…

– Чудненько, чудненько! Спасибо, что слушаете неразумного. Значит, парк, парк, парк! Прекрасное место, особенно теперь. Золото рассыпано по кронам деревьев, из падающей листвы сложены чудные узоры. И воздух… наверное единственное место в городе, где он так чист и свеж!

Городецкий настолько поразился, что раскрыл рот. Подобную тираду он готов был услышать от кого угодно, но только не от Василия Петровича; совсем не в его духе.

Парк осенью действительно красив, однако… на войне, как на войне. Тот же самый парк – идеальное место для разборок и преступлений.

– Они постараются напакостить нам, – хихикнул старик, – но мы их не боимся. Ведь так, Мастер?

Алексей помнил, как лихо Василий Петрович расправился с группой киллеров. Но существовала другая проблема: его напарник возьмет дик и помашет ручкой. Что тогда делать?

«Бросит меня старик, точно бросит!»

А Василий Петрович продолжал радостно щебетать, словно ему неведомы были сомнения Городецкого:

– Наша милая проказница подождет нас в машине. Когда возьмем диск, отведем к ней несчастного папочку. Как я люблю наблюдать за встречей двух дорогих друг другу людей. Отец и дитя соединяются в порыве великой любви! Обнимайтесь хоть до скончания веков, дорогие! Гениальный план?

Городецкий никогда не слыхал более банальной операции. Но как сказать об этом старику. Не хотелось его обижать. Ведь теперь он целиком зависел от магической силы своего «партнера». Объяснить бы ему помягче?..

– Надо взять с собой ноутбук.

– Зачем?

– Зачем? – в свою очередь изумился Городецкий. – А как мы проверим, что за информация на диске?

– Эх, милок, меня на мякине не проведешь! Я безо всякой техники пойму. В ручку возьму его, и все станет ясно.

«Непростой старик! Слишком не простой!»

– Василий Петрович, а где гарантия, что вы потом… не оставите меня на растерзание вандалам?

– Друг мой! – старик сначала обомлел, затем на глаза его навернулись слезы. – Как я могу?!.. Тогда позор на мои седины!.. Вы же для меня стали точно сын… Нет, пожалуй, внук! Оставить вандалам! Внучек дорогой, не обижай несчастного дедушку.

– Василий Петрович, мне нужны гарантии.

– Правильно! Торжественно обещаю, что схвачу своего внучка за руку и через секундочку мы будем далеко-далеко. В любой стране, какую только пожелаете. Я, например, обожаю Новую Зеландию. Иногда правда там трясет, но все равно – неплохо.

Можно затеряться в джунглях Амазонки или на горячих пляжах Канарских островов?

– Хорошо там, где нет людей Организации? – вздохнул Алексей, – Канарские острова – их вторая родина.

– Тогда в Северную Корею, под защиту чучхе? Туда они вряд ли навострят лыжи. Или в горные районы Афганистана? Тоже не слишком приятное место для турпоездок.

– Нет, нет, туда не стоит.

– Не стоит, значит не стоит. Не боись, внучок, подберем достойную квартирку.

– Не все достойные квартиры спасают. Влияние Организации, Василий Петрович, слишком велико, хотя она и существует вроде бы в одном нашем городе. Она – часть другой структуры, та часть – третьей и так далее. В конце концов, мы поднимемся до самых высот, а там уже те, кому подчиняется многое. Иногда даже лучше не знать, кто и что именно.

– Вы на редкость проницательны! – воскликнул старик. – Маленькие организации и правительства – только часть большого. Но и те, кто по наивности считают себя «мировыми правителями», лишь жалкие муравьишки.

– Муравьишки… Еще скажите подопытные кролики.

– И крольчата тоже. И вообще, все здесь под колпаком.

– Василий Петрович, – осторожно промолвил Городецкий, – если я попрошу вас еще об одной услуге?..

Он ожидал, что старик скажет: «Обязательно исполню, внучек». Однако на сей раз Василий Петрович молчал и упорно глядел в глаза Алексея, точно заранее знал, о чем тот собирается его просить.

– …Уничтожьте руководителя Организации и его людей. Для вас это пустяк.

– Нельзя быть таким кровожадным, добрее, добрее к врагам своим.

Странно, что такое говорил человек, для которого люди – жалкие муравьшки. Однако Алексею показалось, будто он слышит другое: «МЫ НЕ УЧАСТВУЕМ В РАЗБОРКАХ МУРАВЬИШЕК». Хотя губы Василия Петровича в тот момент не шевелились, он не молчал! Городецкий понял: настаивать бессмысленно.

– Позвоните несчастному отцу, внучек, – грустно вознес глаза к небу старик. – Это его успокоит и утешит.

Алексей сделал все, как и просил его «партнер». Глава Организации выслушал сообщение похитителя дочери и удивился. Ждать на скамейке в парке?! И он не боится засады? Не боится, что потом, когда Нинель будет освобождена, его растерзают на части?..

Тут что-то не так! Городецкий слишком опытен. Не задумал ли он какую-то игру… КАКУЮ?

Глава Организации вновь нервно заходил по кабинету, курил одну сигарету за другой, пытался раскусить замысел противника. Слишком простая игра на деле оказывается самой хитрой…

Только что Городецкий расправился с целой боевой группой Организации. Как говорят эксперты: один из членов бригады перестрелял других, и он же потом покончил с собой. Но ведь это чушь! Остальные должны были защищаться!.. Алексей это сделал. Он, он! Но как?..

«Недооценили мы его, явно недооценили!»

Глава Организации швырнул в пепельницу очередную сигарету и сквозь зубы процедил: – Ты сам захотел войны!

«И зачем ему этот диск? Он ведь понимает, что информация давно скопирована?.. Или собирается кому-то еще перепродать ее? Кому?.. Нет, приятель, прежде чем тебя прикончить, мы выпытаем все!»

Главе Организации позвонили из лаборатории, как раз насчет информации, за которую так уцепился Городецкий. Все, что пока удалось расшифровать, выглядит маловероятным и фантастичным. Похоже на розыгрыш…

Тогда поведение Городецкого становилось для главы Организации еще более непонятным. История чем-то похожа на дешевую оперетку.

И тут в ушах вновь зазвучал крик: «Папаня, спаси меня!»… И оперетка мгновенно превратилась в кошмарный триллер. Его дочка, взбалмошная и распутная! Но это его дочка!

Глава Организации ощутил, как сжимается сердце, он едва держался на ногах. «Только бы выдержать очередной удар!»

Машину опять вел старик; и опять как настоящий профи! Вероятно, в прошлый раз он просто разыграл Алексея, когда делал вид, что незнаком с управлением. Нинель удобно устроилась на заднем сидении и с удовольствием посасывала пиво. В перерывах она впивалась в губы «любимого мужчины» и радостно восклицала: «Кайф! Кайф!» Однако при подъезде к парку, ее настроение начало портиться.

– Зря мы так! Папаня устроит все нам. Прежде всего – вам!

– Что ты, деточка, он добрый, – улыбнулся старик.

– Вы его не знаете.

– Познакомимся, – Василий Петрович унывать не собирался.

В одном из переулков они остановились, Алексей сделал строгое лицо:

– Любимая, сиди здесь и никуда не отлучайся. Если не послушаешь, то уже никогда больше не увидимся. Тебя похитят папанины люди, а нам точно оторвут голову. И не высовывайся, а то тебя заметят.

Нинель кивнула, с грустью наблюдала, как ее любимый вместе со стариком двинулись по переулку в направлении парка. Потом ее грусть сменилась скукой, а скука – жаждой приключений. Об осторожности она позабыла, ее милое личико нарисовалось в стекле автомобиля, глазки вылавливали чего-нибудь интересное. Вот из подъезда вышел парень, довольно привлекательный блондин с атлетической фигурой. Ах, до чего она обожала блондинов!

Но ведь у нее есть Алексей! Ради нее он пошел на риск. Она не может его предать.

Он ушел и неизвестно, вернется ли?.. А блондин здесь. До чего аппетитный!

Нинель недолго сопротивлялась соблазну. Она решительно открыла дверцу машины и двинулась в сторону классного незнакомца. Попросила у него сигарету.

– Не курю, – лениво ответил блондин.

– Может быть ты и не трахаешься?

– Это пожалуйста.

– Я бы не отказалась.

– Справка что не болеешь СПИДОМ есть?

– Нет. Но есть пачка презервативов.

– Тогда пошли.

И Нинель беззаботно скрылась в неведомом для нее подъезде.

Чем ближе к парку, тем Алексею все явственнее казалось, что смерть внимательно наблюдает за ним, радостно потирая костлявые ручищи. Он пожалел, что поддался предложению старика, поскольку знал: все вокруг оцеплено людьми Организации.

Вон аллея, по которой он прогуливался сотни раз, сейчас же каждый шаг здесь казался пыткой, Алексей точно ступал по раскаленным углям или по заточенным мечам. Еще правильнее сказать – по минному полю. И когда взорвется очередная мина?..

А Старик будто и не обращал внимания на опасность, он веселился, рассказывал анекдоты, то – совсем глупые и пошлые, то – изысканные, с тонким английским юмором. Никто и ничто не волновало его. Странно, но бесшабашность Василия Петровича постепенно возвращала уверенность и самому Алексею. Он старался фиксировать каждую деталь… вон тот, изображающий дворника, – несомненно человек Организации. Где остальные?.. Где-то рядом, наблюдают, сволочи!

Внезапно старик задал ему странный вопрос:

– Вы верите в Бога, дорогой внучек?

– А должен?

– Ничего и никому вы не должны. Просто любопытство заело.

– Никогда не был религиозным. Наверное есть сила, способная управлять нашим поведением, но она слишком далеко. Человек сам хозяин своей судьбы. – Вы посещаете храм?

«Что за нелепости он спрашивает в такую минуту?.. Надо думать о спасении собственной шкуры». – Не уважаете дедушку. Так и не ответили.

– Я был там несколько раз: и в православном, и в католическом. В последнем мне понравилось больше. – Вот как? – изумился старик. – Почему? – Там люди сидят.

– Неужели так устаете во время богослужения? Вы вроде бы совсем молодой человек.

– Дело в другом: когда я сижу, то чувствую себя не рабом Бога, а равным ему.

– Потрясающе! Вы мне нравитесь больше и больше.

– Чем?

– Вашим виденьем мира и значимости человека. Впрочем, это уже было… Старо и скучно.

– А вот и наш друг, – быстро проговорил Алексей.

Глава Организации ожидал их на обычной скамейке рядом – пустая усыпанная листьями дорожка. Городецкий сразу подметил бледность лица бывшего шефа. Он нездоров? Или так переживает из-за дочери?

Глава Организации с удивлением смотрел на сопровождающего Алексея старца. «Что за странный товарищ у него?». Он с трудом дождался пока «сладкая парочка» приблизилась к скамейке.

– Где Нинель? – сухо бросил глава Организации.

– Сначала диск.

– Вот он. Там вся интересующая тебя информация.

Василий Петрович выхватил диск и с невероятной жадностью вперил в него взор. Вперил так, словно действительно безо всякого компьютера, проглатывал содержимое. И, наконец, удовлетворенно хмыкнул:

– Спасибо, добрый господин, порадовали старого человека.

– Где моя дочь?! – грозно крикнул глава Организации.

– В самом деле, где наша маленькая проказница? – на удивление звонким голосом произнес старик, – сейчас выйдем на мысленную связь с ней… Она на новом любовном свиданьице. Простите ее, внучек. Но уж такой у нее характер – веселый, ненасытный.

– Я ничего не понимаю, – сказал глава Организации, – она не у вас?

– Нет, добрый господин. Можете послать своих людей вот по этому адресочку: улица Майская, дом 8, квартира 15. Только не испугайте хлопчика, он вообще не причем.

– Как вы сказали?

– Майская, дом 8, квартира 15, добрый господин, – повторил Василий Петрович.

Алексей прекрасно знал, что информацию уже услышали, и люди Организации устремились по указанному адресу. Старик получил дискету, бывший шеф вернет дочку, а что получит сам Алексей? Пулю? Это еще будет великим счастьем!

Он стремительно выхватил пистолет и приставил к голове бывшего шефа. Тут же появились смертельные красные точки, они плясали возле самого Алексея и его странного спутника.

– Видите, вам не жить, – прохрипел глава Организации.

– Вот и приноси людям благую весть. Тебе же потом и грозят, – заныл старик. – Вы оказывается не добрый господин, а злой.

Красные точки продолжали кружить около Василия Петровича. Его не собирались щадить, так как не он в данную минуту держал пистолет у виска могущественного человека. Кружили, кружили, но… не касались. Старик сокрушенно покачал головой:

– Мазилы ваши ребятушки. Мишень я – старая, неуклюжая, а они попасть не могут Других надобно нанять.

И он залился смехом, снова не старческим, а звонким. Старик так смеяться не может. И, словно в подтверждение этого, он быстро менялся, черты лица молодели и черствели, волос из седого стал темным, густым, черные глаза зажглись огнем, нос хищно загнулся, как у орла. Теперь он предстал в своем истинном обличье?

– Василий Петрович, – закричал Алексей, – вы обещали… взять меня с собой!

– Не могу, внучек, – продолжал заливаться бывший старик, – не могу покровительствовать тому, кто стоит наравне с Богом. Это вы должны помогать своему дедушке.

Страшная истина окончательно утвердилась перед Алексеем, его использовали как последнего идиота, и выбросили на свалку. И теперь – выбирайся, как хочешь!

– Эй! – вопил Городецкий, обращаясь к невидимым киллерам, – убейте это чудовище, а не то я прикончу вашего хозяина… Прикажи им убить! Слышишь?!..

Он требовал смерти бывшего напарника, понимая, что чудовище все равно выйдет сухим из воды. И, тем не менее, ТРЕБОВАЛ! Оставались крохи надежды…

– Прикончите оборотня! – повторил руководитель Организации.

Снова мелькание красных точек, снова грохот пуль. Странное существо плясало и веселилось, раскаты хохота становились громче и громче. Плевало оно на пули! И от его сумасшедшей пляски не только у Городецкого, но и у главы Организации волосы встали дыбом.

– До свидания, мальчики и девочки!

Последовал оглушительный взрыв. В дыму и пламени исчезло хохочущее чудовище. И предположить невозможно: где оно теперь?

А Городецкий оставался один на один с непреодолимой для него силой. Он ведь не «Василий Петрович», чтобы смеяться и плясать под пулями, а потом раствориться у всех на глазах. Он – самый обычный человек. Его легко ранить, убить, как и любого здесь. Того же главу Организации…

Теперь Алексей понял, над чем хохотал «старик». Над желаньем маленьких тварей встать вровень с Творцом.

«Будь проклято человеческое тщеславие!»

Держа под прицелом крупного заложника, и будучи сам мишенью, Алексей более всего на свете мечтал повернуть историю вспять. Зачем он погнался за несбыточным и опасным? Ну не стало работы в банке, мало ли на свете другой!

В ушах вдруг зазвенело: «Уйдут гиганты и карлики, жертвы и их убийцы, уйдут все, занесенные на эту планету неким гениальным стратегом»…

«Правильно, – мысленно повторил Алексей, – уйдут, сгинут, черти, в небытие!»

Однако он все равно цеплялся за жизнь. «Старик» почему-то охотился за диском… Для чего ему, обладающему фантастическими способностями, та информация?.. Значит – нужна! И она наверняка скачена!

«Надо заполучить ее! Любым способом заполучить…»

– Вперед! – приказал Алексей заложнику.

– Сам-то понимаешь, что только усугубляешь свое положение? – хрипел глава Организации. – Вперед! – повторил Городецкий.

Он вел заложника к машине. Каждый его шаг мог стать последним. Рискнут они стрелять?

«Посажу его в машину, а там посмотрим…»

– Остановись, безумец! – вразумлял Алексея глава Организации. Однако, посмотрев ему в глаза, понял: просить о чем-то бесполезно. Он пойдет на все! Ему просто нечего терять.