Текст книги "Взгляд зверя"

Глава 7

Как бы мне сейчас не хотелось послать Шона к чертовой матери, и обвинить его во всём, я не мог с ним не согласиться. Мы, на радостях, продумали всё кроме самого важного. Как отловить дракона? Нам предстояло столкновение с хладнокровным убийцей, и я даже представить не мог, каким образом нам хотя бы придержать его.

– Умный? Вот и напомнил бы, раз умный. Я не один должен всё делать, – обиженно проговорил я.

Оглядывая бункер, я не видел совершенно ничего, что может пригодиться, и от этого в груди щемило.

Вот что тут можно было использовать? Грабители захватили с собой всё, что напоминало оружие, а на кухню я соваться не хотел, чтобы не видеть мертвую бабушку. Да и что там могло быть, кроме кухонной утвари? Точно ничего из того, что помогло бы совладать с громадной ящерицей.

Я бродил по комнате туда-сюда, совсем забыв, что в прихожей лежит труп, и пытался придумать что-нибудь, дабы не лечь рядом несколькими минутами позже. А мы посчитали, сколько времени понадобится для того, что бы дракон с базы мог добраться сюда? А мы просчитали, что делать, если с драконом будет отряд пехотинцев? Мы вообще никаких расчетов и планов дальше «Эгей, а давай поймаем дракона?» не составляли.

«Так… – думал я. – Если дракон придётт с пехотой, то проще будет сдержать их здесь, или лучше выйти наружу?» Надо было выйти. Тра-та-та по мне делать никто не станет, и дракону просто отдатут команду залить бункер пламенем, что я не смогу пережить. Площадь поражения у нашего, драконьего огня, довольно широкая (смесь, которую использует дракон, в несколько раз горячее и более липкая, чем напалм). А напалм, я читал, штука страшная.

Значит, нужно выходить, и как-то использовать свой внешний вид. В конце-концов, сообщение мы слали от имени рядового бойца. Да и, кого я обманываю? Я с трудом вонзил шокер охраннику в шею, жмурясь, что уж говорить о чём-то более весомом? Например, об убийстве? Нет, я на такое не подписывался. Надо было брать хитростью, и использовать ум.

К тому же, мне даже отстреливаться-то нечем было.

– «Они ум использовать не будут. Наделают в тебе дыр, и пойдут гулять», – подумал Шон, будто специально пытаясь вывести меня из себя.

– «Есть предложения лучше – предлагай», – возразил ему я. – «Ты вроде ученый, и должен соображать, Шон. Или не соображаешь? Мы в меньшинстве, из оружия у нас ничего не осталось. Ты же у нас вроде стрелок, да? Так вот скажи, много мы сделаем с кулаками? А? Сильное сопротивление штурмовой группе окажем?»

Я, конечно, большую часть времени зевал на уроках тактики, но кое-что оттуда помнил. Если пришлют не только дракона, но и пеших, то они знают, что тут важная цель. Значит, будут брать живьем, а если живьем, то штурмовая группа хорошо подготовится к взятию бункера. Я сомневался, что мы сможем хотя бы пикнуть, прежде чем умрём.

Поднимаясь по лестнице, я заметил, что за открытой дверью бункера сгустилась темнота. Мы вышли, и видели вдали большие участки догорающего леса. Найдя холмик перед бункером, я залег за ним, делая вид, что наблюдаю. Настало время томительного ожидания. Я не знал, кто придет, в каком количестве и как быстро. Секунды сливались в минуты, минуты в часы, и вскоре тело стало затекать. Я хотел встать, и размяться, но вмешался Шон.

– «Лежи, дурень, или твой маскарад потеряет эффект. Думаешь, кто-то стал бы разгуливать сидя в засаде?»

Кто-то коснулся моего плеча, и я хотел вскочить с перепугу, но меня быстро придавили к земле.

– Лежи, кретин! Не учили что ли? Поднимишь чашку – без неё останешься!

– Понял, простите, я новенький, не знаю ещё…

– Понабирают, – с презрением прогудел голос. Я обернулся на него.

Это был мужчина в сером камуфляжном костюме, с противогазом. Голос его басил грозно, и мне почему-то показалось, что это командир. Я сжал ладони. Почувствовав напряжение, мужчина сдавил мне плечо.

– Ты чей будешь? Какой полк? Батальон? Рота? Имя и звание?

– Я… – Начал я, растерявшись, и одновременно вытаскивая из памяти знания о распределении в войсках и об их классификации. – Я еще не определился… В смысле меня не определили! Я ехал на распределение, и тут началась заварушка эта! Не успели меня еще приписать… Говаривали, – я решил сделать свою речь проще, – что в пулемётчики…

– Экий ты пулемётчик! – Усмехнулся мужчина. – Ну, ничего, у меня будешь. Я тебя к себе возьму. Ты толковый. Вон, опасного беглеца выследил. Он же внутри?

– «Ага, опаснее некуда. Безоружный ботаник», – усмехнулся Шон, и я силой заглушил его.

– Да, – ответил я командиру.

Я почувствовал исходящую от командира доброту, и сразу же ощутил, что нахожусь в безопасности. Он сильный, мудрый наверное, не один бой прошел и не один год прожил. Мне казалось, что я могу доверить ему абсолютно всё.Улыбнувшись, я расслабил ладони, и как только командир почуял, что я ослабил бдительность, то ударил меня с такой силой, что в глазах потемнело. Нос пронзила огненная боль. Перед взглядом посыпали искры. Когда звездочки рассеялись, картина прояснилась, и я увидел мужчину, направившего на меня оружие.

– Пулеметчик, мать его! Кому ты тут зубы заговариваешь? – Держа меня на прицеле, он использовал неизвестный жест, и из темноты к нему вышло ещё несколько солдат.

Взмах, ещё взмах. Кто-то махал крыльями. Я ощутил, как начинает беспокоиться воздух, и расступается перед чем-то могущественным. В тусклом ночном свете мне удалось разглядеть дракона с пустым сапфировым взглядом, и я даже обрадовался этому, ведь хоть что-то пошло по плану.

– Что с ним делать? – спросил один из солдат командира, – этому, – солдат кивнул на дракона, – скормить? Патроны жалко тратить.

– Нет, – ответил мужчина, – будем брать живьем. Маску снимите с него.

Двое крепких бойцов шагнули ко мне, и руки одного потянулись к моему противогазу. Будто бы вцепившись в кожу и волосы, маска неохотно поддалась ладони бойца, и слезла. Стало страшно, дыхание вдруг перехватило, и я боялся вдохнуть, опасаясь, что в воздухе есть какой-то смертоносный газ. Но больше я боялся, что сейчас меня будут бить по лицу. Ни того, ни другого, не хотелось совсем.

– Пакуйте, и тащите к машине, – командир Кивнул в сторону.

Они видимо не поняли, что я тот, за кем Крис ведёт охоту. Каким-то чудом информация о моём побеге, если она была, миновала и командира, и его отряд.

Бойцы взяли меня под руки, и подняли над землёй. Тело обмякло от усталости, и я был рад, что меня тащат. Так было легче. Я пытался идти самостоятельно, чтобы не быть позорным грузом. Но несколько ударов в голову за последние сутки и короткая голодовка со стрессом делали своё дело, словно набивая ноги ватой. Я неловко перебирал ступнями, и конвоиры лишь раздраженно заглядывали мне в лицо. Я обессиленно на них повис, но их, похоже, такое событие ничуть не смутило. Видимо, они были готовы тащить мешок с картошкой вроде меня. Из кустов вылез еще один боец со странным, массивным устройством на запястьи, замкнув образовавшуюся колонну.

Взмахнув крыльями, дракон погнал холодный ветер нам в спины, и взлетел.

– Пусть кружит над нами, – приказал командир замыкающему. – Мало ли что. Домой пока не отправляй.

– Есть, – отозвался замыкающий. Я не увидел, что он сделал, но уши резанул неприятный писк. На писк раскатистым рычанием отозвался дракон, который парил над нами. – В радиусе ста метров летать будет.

– Давай двести, и воздух пусть контролирует.

– Есть, – снова отозвался замыкающий. Снова писк и снова рык.

– Хорошую систему обратной связи сделали, да? – Выразил свое восхищение тащивший меня боец. – Ты ему команду, а он тебе рычит. Удобнее чем раньше. Хрен поймешь, услышал он тебя, или нет…

– …ебе дракона доверит? – Вдруг голоса стали обрываться, и вскоре превратились в неразборчивые фразы . Меня стало выбивать из сознания, но его удавалось кое-как сохранять. Я отключался на короткие промежутки времени, и, каждый раз открывая глаза, видел перед собой новые картины.

Увидев противогаз конвоира, я погрузился во тьму. Открыв глаза, я обнаружил, что мы вышли на дорогу. После очередного погружения, я уже лежал на одной из лавочек в кузове небольшого грузовика. Взвизгнув, мотор заревел, и кузов задребезжал, приятно массируя моё уставшее тело.

Я качнулся, и почувствовал, что мы движемся. Снова связанный по рукам и ногам, снова веревки больно сжимали кожу, и не помогала даже одежда. Казалось, скоро места, где стянулись петли, начнут кровоточить. Меня положили на лавочку прямо перед кабиной, и я увидел троих бойцов, расположившихся друг напротив друга. Рядом с ними стояли автоматы. Позади ярко били фары другого автомобиля, едущего позади, и их свет выхватывал силуэты солдат из тьмы. Под лавочкой пошатывался небольшой магнитофон. Командира среди бойцов не было, он похоже решил ехать в кабине. Я закрывал глаза, и пытался уснуть, но не выходило. Мне было страшно. Я боялся, что если сейчас усну, то они задушат меня во сне, и я больше никогда не проснусь.

– Слушай, Петь, – вдруг заговорил долговязый боец, обращаясь к соседу, сидящему напротив. – Я вот всё никак не возьму в толк, – долговязый взял автомат за цевье, и упер приклад в пол, разглядывая оружие, – откуда у Криса вот, все эти штуки есть? – Он покрутил пальцем, указывая в потолок, – ну, оружие там новое, грузовики, машины, говорят, даже танки где-то стоят. Вертушки, ага. А у остальных ведь такого добра и рядом не валяется! Ходят в гнилье, живут в нищете, о машинах, – он стукнул по своей лавочке, – и говорить-то нечего.

– Хрен знает, – отозвался Петя. – Сказки разные ходят об этом, одни то говорят, другие другое… – вдруг грузовик наскочил на кочку, и все в машине дружно подскочили. Я больно ударился о лавочку, на которой лежал, но к счастью, не упал. Мне становилось не по себе, когда я представлял, как меня, упавшего, поднимают эти молодцы. Не по себе становилось даже от их взглядов, бегло прошедших по мне после прыжка. – Твою мать! – Выругался Петя, и долговязый закивал.

– Да сейчас нигде не хорошо, дороги везде в ужасном состоянии. – Констатировал боец, сидящий рядом с долговязым. Оба неприязненно на него посмотрели, кажется потому, что он не захотел разделять с ними недовольство.

– Ага, у одного тебя, Маркус, всё хорошо. – Фыркнул догловязый. – Ты вообще у нас круто живешь. В элитку переехал, а нас оставил в каразмах гнить. У нас все равны, а ты один только о себе и думаешь. У нас, между прочим, коллектив.

– Головой надо думать, а не прыгать со всеми с моста. – Спокойно ответил Маркус. – Будет тебе радость. Крис достаточно еды дает, что бы её оборачивать можно было, даже учит этому всех желающих. Одни вы, сидите такие умные, и ждёте, пока вам всё просто так отдадут, потому что вы голову за общую цель кладёте, сами не понимая зачем, и какая она. О себе только вы сами можете позаботиться, и другим до вас дела нет никакого. Я наёмник, потому мне до вашей дружной команды дела никакого нет. Я действую в интересах себя и своей семьи.

Долговязый махнул на Маркуса рукой, и вернул взгляд к Пете, который недовольно качал головой.

– Ну что, легенды легенды, сказки сказки, расскажи хоть самую яркую, что ли! Всё равно скучно, болтыхаемся тут, как селедки.

– Ну… – пожал плечами Петя, пытаясь поймать нужную мысль. – Вот тебе сколько лет?

– Ну… Двадцать два! – Ответил долговязый и, дернув плечом, спросил. – А тебе зачем?

– Большая война лет сорок назад кончилась, если я не ошибаюсь, и в общем, есть люди, которые до её начала жили. Старики в основном. Таких мало осталось… В общем, – Петя наклонился, и стал жестикулировать, вовлекая долговязого в разговор, и тот с удовольствием ему поддался, тоже наклонившись поближе. – Общался я тут с одним на днях, у Криса тоже служит и, в общем, такую штуку интересную рассказал.

– Какую? – увлеченно спросил долговязый.

– Говорит, что до войны Крис большим дельцом был. Ну, бизнесменом крупным. Не помню, какой компанией точно управлял, старик вроде говорил что-то вроде «Нью-Девелопмент», или как-то так, это не важно, в общем – компания очень большая и влиятельная была. Он не просто ей управлял кстати, – поспешил уточнить Петя. – Он её основал.

– Так вот, – продолжил Петя. – Они знаешь, чем занимались? Этими, застройками, в общем, и Крис вроде, взялся выполнить тендер.

– А тендер это что? – Стеснительно уточнил долговязый, явно стыдясь своей неосведомленности в этом вопросе. – Важное что-то, да?

– Тендер, – вмешался Маркус. – Заказ, выставляемый государством. Его предлагают, размещая в определенной отрасли, и компании частные на него реагируют. Кто самую разумную цену предложит, тот и берет заказ, после выполнения получает деньги. Там тонкостей много, но это в общих чертах.

Выслушав Маркуса, долговязый вопросительно взглянул на Петю, будто бы искал подтверждения словам Маркуса.

– Ну да, что-то вроде того. Я бы даже точнее не описал, – кивнул Петя, и долговязый усмехнулся, услышав в сказанном что-то смешное.

– Так вот, тендеры разные ведомства выставляют. И Крис как-то взял государственный заказ, сделанный министерством обороны Соединенных Штатов. Там в общем, старик говорил, надо было по земному шару, на разных континентах, построить глубокие бункеры для регулярных вояк. Та-а-а-кие бабки туда влили, – Петя широко развел руки. – Что нам бы на десять поколений вперед пропитания хватило бы.

Петя укоризненно взглянул на Маркуса, и тот лишь отвернулся, фыркнув.

– В общем, конторе Криса в это дело тоже удалось включиться, ну и странное там что-то началось… – Петя вдруг понизил голос, обещая интересное продолжение. – Тендеры они же, как обычно, кому-то одному достаются, и тот всё делает, но в этом не так всё было. Ресурсов одному Крису не хватило бы точно, как выяснилось, и министерство обороны позволило в это дело всем крупным игрокам тогдашним включиться. Те быстренько бункеры отстроили, лавандос, – Петя потер пальцы друг о друга, – получили, и всё. Минобороны испарилось тогда, вместе со всем управлением своим. Технику, оружие, людей, всё в бункеры перетянули под видом учений. Ну, и короче, вскоре, где-то через год другой, наверное, эти… – ткнув пальцем в небо прошептал Петя, будто боясь, что дракон услышит. – Повылезали.

– Обалдеть! – Восхитился долговязый. – А дальше что?

– А ты не понял ещё? – Ссутулился Петя раздраженно, растопырив ладони. – Крис же эти бункеры строил, и говорят, из всех дельцов только он живой остался. Ну, на этом материке, по крайней мере. Так вот, Крис знал где эти бункеры находятся, и когда драконы вояк пощелкали, – Петя провел большим пальцем себе по горлу, издавая противный хрустящий звук. – Он набрал народу, и подмял бункеры с остатками запасов под себя. Правительства-ж тогда запасливые были, и в бой кинули только половину техники. На другую половину, говорят, вроде, людей не хватало, то ли в резерве она была… В общем, неважно. Крис всё это добро себе взял. Ну, вот оттуда и есть это всё. – Петя хлопнул по автомату, и облокотился на спинку лавочки.

Они продолжали болтать. Двигатель грузовика мерно гудел, неся нас вперед, и мы легко покачивались, когда вышли на более-менее ровный участок дороги. Я чувствовал себя ребенком в жесткой, гигантской колыбели, которого пытались убаюкать не очень добрые родители. Позади нас мельтешили фары, и их плавные движения усыпляли меня. Не в силах сохранрять бодрость, я погрузился в сон, закрыв веки, и утонув во тьме.

Я открыл глаза, и увидел чистое звездное небо. Под одежду ворвался холодный воздух, и меня охватил озноб. Я понял, что валяюсь без присмотра посреди грунтовой дороги. Нет ни грузовиков, ни Пети, ни долговязого, ни Маркуса. Вскочив, я схватился за гудящую голову.

– «Шон, ты здесь?» – подумал я, но никто мне не ответил.

Оглядевшись, я увидел стройный ряд толстых, сгнивших деревьев. Дорога передо мной как-то неестественно перерастала в густую траву, а другая её часть вела за холм.

Головная боль вскоре ушла, и я, вдруг, почувствовал себя на удивление легко. Не было ни голода, ни тяжести в теле, ни скованности. Я стал шагать по дороге, и восходил на холм. Вскоре я на него поднялся, и увидел небольшой городок. Я не успел заметить, как на небе сгустились угрюмые серые тучи, оставив небольшой просвет, за которым скрылся белый лунный диск.

Сквозь трещину в облаках просачивался столб тусклого света и, падая на город, он вырывал очертания разрушенных зданий из окружившей поселение темноты. Сейчас каждая клеточка моего тела говорила мне «Развернись, Гринадан, уходи, не иди туда. Там опасно», но чувство любопытства было сильнее. Переборов сомнения, я пошел прямо. Затем, усилившееся нетерпение заставило бежать.

Я вбежал в город, и почувствовал, будто оказался под наблюдением. «Нет, мне не стоило сюда приходить, это точно была глупая затея». В груди кольнуло и, развернувшись, я попытался выйти. Лоб пронзила боль, и я попятился назад. Вытянув руки, я снова зашагал вперед, но в этот раз осторожнее. Ладонями я уперся во что-то невидимое и прохладное, словно на город накинули стеклянный купол. Поняв, что прежним путем мне уже не выбраться, я обернулся, и бегло осмотрел здания, надеясь найти подсказку. Из залитых тьмой маленьких бойниц на меня точно кто-то смотрел, или мне казалось? Я неуверенно стал идти в центре дороги, вглядываясь в дома. Совсем скоро я заметил, что дома стоят друг рядом с другом, подобранные как один по высоте, и по ширине. Я постоянно брёл прямо, но стройные ряды зданий всё никак не желали кончаться, напротив, они словно вытягивались. Дорога впереди стала сужаться, и стены домов начали на меня давить. У этого места не было конца. Каждый шаг только отдалял меня от цели. Бойницы были сделаны в подобных условиях непонятно зачем, и от этого выглядели более мрачно, ссильнее внушая тревогу.

Я стал крутить головой, в надежде увидеть что-то похожее на переулок или перекрёсток, но разочаровался. Теперь вместо домов меня окружали злобные, усыпанные рваными трещинами, крепостные стены. Я вглядывался в них, и мне показалось, что в одной из трещин мелькнула тень. Не обращая внимания на тянувшуюся впереди бесконечность, я продолжал шагать.

Неожиданно я услышал звук, напоминавший топот десятков тонких деревянных ножек, идущий из стены, стоявшей напротив. Я вздрогнул, и, впитав силу, которую дал мне страх, побежал так быстро, как не бежал никогда. Я бежал, и топот маленьких ножек продолжал сопровождать меня каждый метр марафона. Воображение рисовало жуткие силуэты, сновавшие в темноте, и моё тело покрылось холодным потом.

– Мучать сильней, мучать сильней… – Послышался басистый хриплый голос, эхом разносившийся внутри крепостных стен.

Набравшись смелости, я оглянулся, и увидел, как из бойниц потянулись тонкие, словно тростинки, черные лапы, и лунный свет рисовал на сером кирпиче их зловещие тени. В темноте злобно блеснуло восемь красных глаз, и я так испугался, что колени подкосились. Из трещин поползли пауки.

Большие, почти с человеческий рост. Волосы встали дыбом, и теперь я был не в силах пошевелиться. Я до дрожи боялся пауков. Однажды я, ещё совсем маленький, провалился в пещеру, скрытую кем-то с непонятной целью. Там обосновались маленькие и противные пауки, которые, почуяв угрозу, тут же облепили меня с ног до головы, стремясть пролезть под каждую чешуинку.

С тех пор, вид любого, даже самого маленького паука, заставлял меня трепетать. Кровь в жилах застыла. Они, словно ливень, сыпались из всех тёмных углов, которые только можно было увидеть, и наваливаясь друг на друга, заполняли дорогу. Они окружили меня, и надвигались словно лавина, угрожая похоронить под собой.

Нет, они не раздавят, они жадно набросятся на меня, и будут живьем жрать, обгладывая до костей, сдирая кожу, и отрывая куски мяса. Они впрыснут в меня свой яд, льющийся из пульсирующих жал, и я стану гнить изнутри. Я вдруг сжался в комок от ужаса, и повалился на землю, закрыв голову руками.

Я стал слышать странные, рокочущие звуки, заполняющие всё вокруг, и сквозь щель между руками видел, как разинув пасти, на меня мчались пауки. С их клыков капала слизь, и злобные красные глаза впивались в меня.

– Тебе никуда не сбежать… – Снова послышался злобный голос.

Пауки обступили меня, и готовились к финальному рывку. Мне удалось заглянуть в пустоту, затаившуюся у них в глотах, и оказалось, что этот хриплый голос исходит оттуда.

– … кровь! Кровь! Кровь! – Вырвалось из них, и я закричал во всё горло, надрывая связки. Тело пронзила ледяная дрожь.

Я резко открыл глаза, дёрнувшись от кошмара, всё ещё нависавшего перед мысленным взором. На секунду я ощутил себя беспомощным. Мне показалось, что меня скинули со скалы спящим и, открыв глаза, я мчался к внезапной остановке, которая лишит меня жизни. Но потом страх отступил, и я с облегчением понял, что лечу высоко над землёй, а не к ней. Внизу я видел извилистую грунтовую дорогу, окутанную черным лесом, и несколько грузовиков. Между кривыми ветками деревьев, по дороге, двигалось около десятка красных пятен, и я понял, что вижу грузовики с высоты птичьего полета, а пятна в них – солдаты.

«Какого чёрта?! Как я оказался в воздухе?!»

В полете я сталкивался с холодным ветром, который чуть сбивал меня с курса, и приходилось снова привыкать к ощущению полета. Выравнивание в воздухе происходило само собой, и с этого момента я перестал ощущать себя хозяином положения. От грузовиков исходило несколько звуков. Ревы двигателей перемешивались с шумами, исходящими от магнитофона. В колонках играла музыка, по составу напоминающая рокочущие звуки во сне, и этому громыханию подпевал тот самый зловещий голос, что рвался из глоток пауков.

– На-а-а-м нужна ваша кровь! Кровь! Кровь! Кровь! – Кричал голос под звуки бас гитары.

Я увидел командира, который высунулся в окно кабины, в пол оборота, и ударил по ней со всей силы.

– Выключите этот бред! Что за хрень вы слушаете?! – Рявкнул он, высунувшись из кабины, и музыка тут же стихла.

– Да ладно вам! Ну скучно же в дороге! – Взмолился голос долговязого.

– В слова поиграйте! – Буркнул командир. – Еще один шум услышу, будете всю ночь сортиры драить! Как там пленник?

– Дрыхнет! Пол дороги на нас пялился, а ща вырубился!

Кивнув, командир скрылся в кабине. Снова я вижу себя со стороны, но в этот раз не настоящего, а другого, поддельного. За сутки я успел свыкнуться с телом Шона, и научился неплохо им управлять. Меня мучал вопрос – как я смог так быстро освоиться в человеческом теле? Люди же годами учатся говорить, ходить, а тем более уж выполнять сложные движения. Видимо, моё сознание как-то подключилось к мышечной и другой памяти, и брало знания оттуда.

Я находился где-то в сотне метров над ними, но достаточно хорошо их видел, и четко слышал произношение каждого слога. Вот они, взгляд и слух хищника, по которорым я, признаться, безумно скучал. Меня переполняли жизненные силы, и мощь, которая была неиссякаема у любого дракона. Я вновь ощущал, что могу оказывать на что-то влияние.

Но мог ли я повлиять на самом деле, или лишь думал, что могу влиять? «Пора уходить» – подумал я, и собрался спикировать вниз, что бы остановить грузовики, но ничего не произошло. Я видел глазами этого дракона, я ощущал то же, что и он, слышал то же, что и он, но его тело мне не подчинялось. Он послушно нарезал круги над колонной, и не спускал глаза с окрестностей, которые ему вверили осматривать. Как мне удалось попасть в него?

Я попытался вспомнить ощущения, которые захлестнули меня прежде, чем я сюда попал. Меня передёрнуло. Перед мысленным взором, словно наяву мельтешила черная масса пауков, которая неслась на меня по дороге. Я вновь испытал тот ужас, что всегда ощущал, сталкиваясь со своим главным детским страхом. Иногда, дело доходило до паранойи. Пауки преследовали меня всюду, я видел их везде. Видел в своей пещере, видел у себя под ногами, видел их орды, мчащиеся по деревьям. Каждая мысль о них заставляла меня дрожать. Вскоре я забыл про этот страх, но теперь, когда он всплыл в виде ночного кошмара, я снова ощутил его незыблемую власть надо мной.