Текст книги "Прийти в себя. Вторая жизнь сержанта Зверева. Книга четвертая. Пионеры против пенсионеров"

– Очень интересно… – начал было Александров, но его перебил Примаков.

– Вы извините, Алексей Дмитриевич, я, конечно, понимаю – Первое главное управление КГБ в игрушки не играется, но у меня уже накипело. Давно хотел Вам сказать – ну что это за каратэ? Чем оно нам поможет? Один хороший удар – и все, сливайте воду, тушите свет. А в операциях по обезвреживанию преступников они что – ногами будут махать?

– То, что здесь происходило – это не боевое искусство и к каратэ-до не имеет никакого отношения.

Все обернулись и с удивлением уставились на подходившего к ним японца с протезом левой кисти. Правой рукой он обнимал за плечи японского подростка.

– Вот, кстати, Ваш новый инструктор – Кёсиро Токугава. И его отец.

– Как?! Инструктор – этот мальчик? А его отец кто? – Александров, что называется, выпал в осадок.

– Харуяки Токугава – майор ГРУ в отставке, принимал участие в боевых действиях в Корее. Он изучал каратэ-до в Японии и начинал тренировать своего сына с пяти лет, – Шардин был невозмутим.

– А почему это Вы, товарищ майор, назвали наши спарринги детским садом? И почему Вы говорите – каратэ-до? – к группе подошел еще один инструктор в кимоно для каратэ с коричневым поясом.

– Володя Арбеков, наш инструктор по каратэ, – представил его Николай Еремин.

– Да, почему детский сад? – упрямо повторил Арбеков. – Мои ребята обозначали удары, не били в полную силу, а вот его бойцы, – инструктор кивнул в сторону Примакова, – лупили по полной. Если бы кто-то из моих врезал ногой боковой…

– Чего ж не врезал? Кто мешал? – ухмыльнулся Примаков. – Володя, пойми, в реальной схватке тебя никто ждать не будет. И правил тоже никаких не будет. Вы там у Штурмина привыкли удары обозначать – вот и получили. Здесь тебе не спорт, здесь – боевая подготовка. И вы – сотрудники специальных подразделений органов внутренних дел и госбезопасности. Не мальчики какие-то!

– Товарищ прав. Если вопрос про детский сад – то реальные поединки нужно проводить в обстановке максимального контакта, – вступил в беседу капитан Краснощёк. – Извините, не представился, капитан КГБ Виталий Краснощёк, отдел «Омега».

– Про «Альфу» что-то слышал, а про «Омегу» нет, – признался Александров. – Виктор, твой сотрудник, да?

Шардин кивнул.

– И капитан Сергей Колесниченко, оба из «Омеги». И японцы тоже.

– Так вот, Витя, твой капитан не прав, – продолжил Арбеков. – Если мы тут будем в полный контакт рубиться, то через неделю все по госпиталям будут валяться. А работать кто будет?

– Вот для этого мы сегодня и проведем семинар по так называемому оперативному каратэ. Вначале этот паренек, – Шардин указал на Кёсиро Токугава, – расскажет вашим ребятам о технике каратэ-до, о разных его стилях, а так же покажет разные техники, в том числе и не только для обезвреживания противника, но и для охраны сопровождаемых лиц, для быстрого задержания и даже для нейтрализации диверсантов.

– Откуда мальчик все это может знать? Нет, я понимаю, его отец воевал, ГРУ, это понятно. А этот подросток? – Еремин недоверчиво покачал головой.

– Давай, Николай, построим твоих бойцов, представлю им своих сотрудников и тогда все начнем.

– Кстати, отвечу на Ваш вопрос, – снова заговорил Кёсиро. – Вы, кажется, Виктор Бутырский, мастер спорта международного класса по самбо и дзю-до, правильно? Вы же не говорите – я мастер спорта по дзю?

Инструктора, а вместе с ними Еремин и Александров засмеялись, а Примаков хлопнул коллегу по плечу и сквозь смех проговорил:

– Уел тебя, Саныч, пацан. Ой, не могу, Витя – мастер спорта по дзю!

Смешливость какое-то время воцарилась и среди построившихся в шеренгу сотрудников, которых пригласили на сегодняшний семинар. Услышав, что его будет проводить какой-то пионер, сотрудники не смогли сдержать смех.

– Я понимаю ваше веселье, товарищи офицеры. Многие из вас принимали участие в боевых операциях по задержанию преступников и даже агентов иностранных разведок, некоторые из вас принимали участие в боевых действиях. Но в данном случае никто из вас и вообще никто в СССР не имеет такой подготовки, какой обладает сотрудник секретного отдела КГБ «Омега» Кёсиро Токугава. У него очень мало времени, так что каждую минуту сегодняшнего семинара цените и старайтесь запомнить максимально все, что он вам покажет.

– А для начала я покажу вам, товарищи, что такое настоящее каратэ-до. Давайте, я сейчас проведу спарринги с теми же бойцами, которые тут развлекались перед нашим приходом, – Кёсиро Токугава вышел вперед и поклонился.

Он уже был в своем кимоно, причем, с черным поясом. Это сразу отметили инструкторы, однако вопросы задавать уже не решились. На руках у парнишки были перчатки, только не боксерские, а с открытыми пальцами. Затем он принял из рук подошедшего отца пластиковую коробочку, достал оттуда боксерскую капу, прикусил ее, всем своим видом показывая, что настроен совершенно серьезно.

А дальше… Дальше собравшимся было не до веселья. Потому что худощавый японский мальчик стал показывать настоящие чудеса.

Первыми с Кёсиро вышли на поединки борцы. И Токугава, конечно же, не стал повторять ошибки боксеров и ждать, пока его соперники войдут в ближний бой, где у него было мало шансов. Он держал всех на дистанции, сокращая ее только в нужный для себя момент и сразу наносил несколько резких и очень сильных ударов, которых от мальчишки просто никто не ожидал.

Конечно, тот, кто не занимался никогда боевыми искусствами или даже спортивными видами единоборств, сказал бы, что так не бывает. Мол, как может 14-летний подросток всерьез противостоять взрослым мужикам, да еще и с опытом оперативной работы. И не просто мужикам – спортсменам со стажем, имеющим разряды и степени мастеров и КМС-ов по разным видам борьбы. Однако не стоит забывать, что в теле хрупкого подростка, во-первых, находилось сознание 49-летнего мастера, который большую часть жизни занимался единоборствами, причем, не только в каратэ-до. То есть, опыта у Кёсиро было больше, нежели лет каждому из его соперников. И спортивного опыта, и боевого. А это многое решает. В реальном бою, когда проиграть схватку означает умереть, очки не присуждают и дипломы за победу не выдают. Цена победы или поражения – твоя жизнь! И это накладывает отпечаток на все твои действия.

Кёсиро не стремился бить эффектно. Иногда его удары даже никто не успевал заметить – вот только что на него набегал массивный Вася Обломов из оперсостава МУРа, и вот уже этот Вася как будто споткнулся и рухнул на колени, схватившись за горло и кашляя, как будто пытаясь выкашлять свои легкие. Короткий встречный удар ребром ладони в горло не увидел никто. Просто из-под туши спортсмена внезапно вынырнул японский мальчик и вежливо отвесил рицурэй поверженному сопернику.

Точно так же оказались на полу и все остальные соперники японца. С некоторыми Токугава даже особо и не стал церемонится. Последние двое его оппонентов, поняв, что «на арапа» пацаненка не взять, не стали сокращать дистанцию, а начали кружить вокруг него, пытаясь поймать на контратаке. И хотя рост Кёсиро был невелик, но закон «нога длиннее руки» никто не отменял. Тем более, что и сами бойцы были невысокого роста. Поэтому одному из них, который начал финтить и пытаться раздёргать мальчишку, Токугава просто ногой заехал в пах, а когда тот рухнул на колени, моментально оказавшись над соперником, обозначил добивание ногой в голову сверху. Даже несмотря на небольшой вес подростка все поняли, что удар пяткой сверху вниз в область затылка привел бы к летальному исходу.

Последний спарринг-партнер Кёсиро решил воспользоваться преимуществом в весе и успев схватить мальчика за рукав кимоно, моментально зашел к нему за спину, после чего, наплевав на все условности, просто попытался задушить его в стойке. Но пока он сплетал руки в подобие «гильотины», Токугава просто сделал резкое движение головой назад и одновременно пяткой ударил душившего его борца под колено. С воплем «Сссука!» опер опрокинулся навзничь, зажимая рукой нос, из которого фонтаном брызнула кровь.

Кёсиро снова поклонился, несколько глубже, нежели следует, как бы извиняясь за слишком жёсткие приём.

– Прошу меня простить, иногда действую на рефлексах, не успеваю в боевой обстановке смягчить удар. Организм автоматически реагирует на опасную ситуацию, но я расскажу, как и какое нужно изготовить защитное снаряжение, чтобы такое больше не повторялось.

– Да уж, кто бы рассказал – не поверил бы! – Еремин покачал головой.

Александров тоже был под впечатлением. Но больше всех был удивлен Виктор Бутырский. Он подошел к своим ученикам, о чем-то с ними поговорил, и вернулся к Кёсиро, который начал бинтовать руки эластичными бинтами.

– Слушай, пионер, ты откуда такой взялся? Тебе сколько лет? – с ходу спросил он у Кёсиро.

– Я родился в СССР, мой папа родился и вырос в Японии, если хотите, он вам сам все расскажет. Что может, вернее, что имеет право рассказывать. То, что я сейчас продемонстрировал – это приёмы каратэ-до, стиль особого значения не имеет, но если Вам и Вашим товарищам интересно, то начинал я изучать школы Вадо-рю и Годзю-рю, а после изучения базовых техник – кихон – стал изучать стиль Сёриндзи-кэнпо, который практикую и сегодня. Да, и мне 14 лет…

– … а заниматься мой сын начал с трех лет. Вернее, я стал готовить его буквально с младенчества, а вот именно каратэ он стал осваивать в три года – базовые стойки, передвижения, дыхание, – закончил подошедший к сыну Харуяки Токугава.

Бутырский прищурился.

– Вы его отец? Вы его тренировали? Но то, что Ваш сын сейчас вытворял – это же не каратэ! Там и борьба была, я сам видел, как он подсечку сделал, да и удары пару раз были совсем не каратистские! Вы сами-то где учились?

За Харуяки ответил подошедший к Бутырскому Шардин.

– Харуяки Токугава – наш сотрудник, боевые искусства изучать начал в Японии. Что касается техники, то, к сожалению, обучение каратэ в СССР пока только начинается, поэтому трудно сейчас сравнивать технику ваших ребят с техникой даже этого мальчика, который каратэ занимается почти всю свою жизнь. А это побольше будет, нежели у любого из присутствующих здесь сотрудников, кроме, конечно, майора Токугава.

– Проблема в том, что вам здесь преподают стили Сито-рю и Сётокан каратэ-до, а в этих стилях основное внимание отведено ката и изучению базовой техники. То есть, ваши ребята прошли только первый этап – постановка базовой техники или кихон. Это закладка основ правильных движений: ударов, блоков, стоек, переходов, маневрирования. Ну и, конечно, основы духовной и морально-волевой подготовки. Второй этап – разучивание комбинаций или рэндзоку-ваза, которые состоят из нескольких элементарных приемов с завершающим ударом или броском и овладение комплексами формальных упражнений – ката. Но это – только начальный уровень. А вы уже пытаетесь с этим, не освоенным до конца багажом на равных проводить поединки с перворазрядниками и кандидатами в мастера по боксу или борьбе, – снова заговорил Кёсиро.

Бутырский, а также заинтересовавшиеся необычным подростком Еремин, Александров, Арбеков и Примаков, которые подошли, удивленно переглянулись. Арбеков что-то попытался сказать, но Еремин показал ему жест «рот на замке» и тот словно бы поперхнулся словом. Шардин довольно улыбнулся и подмигнул Краснощеку. Тот поднял вверх большой палец, мол, во дает наш пацан.

– Пока ваши ребята пытались применить технику каратэ-до, да еще и без ударов в полный контакт, их соперники действительно работали в полную силу и, кроме того, двигались в свободной манере. А техника передвижений в каратэ-до, точнее, базовая техника – это определенные шаблоны, которые, конечно же, проигрывают в свободном бою. Кумитэ в любом стиле каратэ-до допускает нарушение любых шаблонов – важна победа. Вы ведь не будете отрицать, что когда боксер изучает базовую технику передвижений по рингу, то он не будет всю свою спортивную карьеру передвигаться приставным шагом или демонстрировать челнок туда-сюда?

– Нет, понятно, что боксеры двигаются свободно, но и базовую технику никто не отменял. Например, боксер будет бить кулаком, а не, скажем, раскрытой ладонью, – не выдержал Примаков.

– Вот в этом-то и проблема! – воскликнул Кёсиро. – И у боксеров, и у тех, кто изучает каратэ-до – давление шаблонов. Но в каратэ-до шаблоны на третьем и четвертом этапе уходят в сторону, хотя база, конечно, остается. Кстати, во всех японских, а также китайских единоборствах с применением ударных техник бьют и кулаком, и ладонью, и пальцами, и локтями, да чем угодно! В оперативной ситуации это намного эффективнее.

Мальчик одел на забинтованные руки свои необычные перчатки, похлопал ими друг о друга и закончил:

– Но давайте я все же вначале покажу, а потом уже продолжу объяснять, не возражаете?

Поединки 14-летнего подростка с пятеркой сотрудников, которые были учениками мастера спорта по боксу, были такими же скоротечными, как и поединки с борцами. Правда, техника здесь отличалась – борцов Кёсиро старался держать на расстоянии и ловил их на попытках разорвать дистанцию, а вот с боксерами было все наоборот. Мальчик вначале держал дистанцию, нанося сильные и болезненные удары ногами по ногам соперников, а потом внезапно резко шел на сближение и в этот момент наносил длинную серию ударов ногами и руками, обязательно заканчивая связку броском или болевым приемом. При этом серия была стремительной и со стороны вроде бы удары казались легкими. Но здоровые парни валились, как снопы.

– Блин, этот пацаненок лупит, как конь копытом лягает, – простонал первый же соперник Кёсиро, высокий и худой, но жилистый Миша Драпеко, старший лейтенант ВДВ.

Десантник не успел даже толком провести атаку – необычный подросток с ходу влупил ему в левое бедро короткий, но очень болезненный лоу-кик правой ногой. После чего моментально переместился влево, повернувшись на 180 градусов и при этом нанеся левым локтем сильный удар в солнечное сплетение и той же рукой, точнее, кулаком руки – в подбородок Драпеко. И пока тот падал, Кёсиро, снова повернувшись, въехал основанием раскрытой ладони правой руки точно в переносицу.

Примерно такой же результат ждал и всех остальных бойцов. Для тех из них, кто пытался работать не только, как боксеры, но и применяли удары ногами или бросковую технику, фиаско наступало еще раньше – Кёсиро не сам шел на сближение, а просто поджидал их. Особенно эффектно закончилась последняя схватка – соперник мальчика, довольно тяжелый и мощный боец спецподразделения КГБ «Альфа» лейтенант Петр Беленький попытался нанести своему оппоненту короткий прямой удар ногой в корпус. Понятное дело, Токугава отклонился с линии атаки, но не просто ушел в сторону, а подхватил ногу «альфовца» и всего-навсего продлил его удар. То есть, потянул ее вперед. А поскольку лейтенант Беленький по прозвищу «Годзилла» не отличался грацией и растяжкой балерины, то не потребовалась даже подсечка – Петя грохнулся на пол спортзала, как куль с мукой. После чего «пионер» моментально оказался над ним, и, не выпуская ноги, которую взял на «ахилл», ногой обозначил удар в пах.

Разгром был налицо.

– С парнями из вашей группы, включая, кстати, и Вас, я спарринги проводить не буду, – снимая перчатки, бросил Арбекову Токугава.

– Это почему включая меня, – завелся было с пол-оборота тот, но к нему подошел Еремин и, приложив палец к губам, вполголоса проговорил:

– Володя, не шуми, твои ребята услышат. Парень молодец, если он счас тебя тут раскатает, какой у тебя будет авторитет, как у инструктора? Он же ясно сказал – у вас всех пока начальный уровень. Ты сам давай, поучись у него, хватит уже ичь-ни-го-року-сан-ши орать да двигаться по залу, как роботы. Вот, теперь я вижу, что такое настоящее каратэ, и, пожалуй, есть что взять на вооружение…

– Кроме того, товарищ Арбеков, я вижу, что у Вас коричневый пояс. То есть, Вы даже не аттестованы на первый дан. А у моего сына – черный, у него второй дан. Кёсиро был аттестован в Японии, в главном центре Сёриндзи Кэмпо – «хомбу додзё». И поэтому он просто не имеет права проводить с Вами кумитэ, – так же тихо, но достаточно твердо пояснил Арбекову Токугава-старший.

– Так, давайте сделаем небольшой перерыв, ваш чудо-ребенок передохнет малость, потом начнет семинар. Я думаю, всем хватило впечатлений по самое не балуй, – подвел резюме Еремин.

В этот момент в спортзал зашел генерал Леонов. С ходу оценив обстановку, он подошел к Алексею Александрову.

– Привет, Леша, как дела? Мои ребята никого тут не поломали?

– Здравия желаю, товарищ генерал-майор. Да, слава Всевышнему, все прошло штатно, без эксцессов. Хотя этот ваш вундеркинд такие чудеса тут показывал – до сих пор не могу поверить, – ответил Александров.

– Это замечательно. А то я уже переживал… Токугава у нас дисциплинированный сотрудник, не то, что некоторые, – генерал посмотрел в сторону Шардина.

Тот подошел к Леонову, поздоровался и, видя его озабоченное лицо, поинтересовался:

– Товарищ генерал, что-то случилось?

– Случилось, майор, случилось. Твой второй вундеркинд, Миша Филькенштейн, сегодня с утра тоже проводил занятия с сотрудниками силовых спецподразделений ГРУ в Арзамасе, на базе 849-й учебного центра войсковой разведки ГРУ.

– И что-то пошло не так? – тревога генерала передалась и Шардину.

– Да как сказать. Для нашего сотрудника все вроде бы нормально, как он выражается, «небольшой гармидер». А в результате два бойца в реанимации. Я только что оттуда.

Шардин удивленно поднял брови, а стоявший рядом Еремин даже присвистнул.

– Ну дела. Так наши ребята, получается, легко еще отделались? Товарищ генерал, Вы нам что – каких-то роботов прислали? Так же не бывает, чтобы какой-то пионер боевых офицеров, как котят, разбрасывал… Это потому мы все подписку давали о неразглашении? Новое оружие?

– Нет, Коля, не совсем оружие. Но эти вот, как ты говоришь, «пионеры» могут убивать так же легко, как вот ты сейчас свистишь. И я опасался, как бы то, что случилось в Арзамасе, не повторилось здесь, в центре Москвы…

В это время к Николаю Еремину подбежал Борис Примаков.

– Коля, я вызвал «скорую»! Там Годзилла не дышит!…

Глава седьмая. «В Таджикистане, в «черном тюльпане…»

Когда мы совершаем какие-то поступки, то не всегда понимаем, что потом будут последствия. Ведь часто человек производит какое-то действие под влиянием эмоций. Да, бывает так, что нет времени на обдумывание, анализ информации, когда ситуация развивается настолько стремительно, что нужно немедленно действовать. В таких случаях человек полагается либо на опыт, либо на интуицию. К сожалению, оба критерия не являются безошибочными – и опыт может дать неверное решение, и интуиция может дать сбой. А вот после того, как мы уже что-то сделали, то есть – повлияли на наше настоящее и наш поступок стал прошлым, будущее уже не переделать. То есть, наши действия определили противодействие, измененная реальность начинает преобразовываться уже без нашего влияния. Ведь мы уже на неё повлияли и теперь она будет влиять на нас. Это как например, если бы мы ударили в колокол и колокол издал звук. И мы уже не может этот звук остановить, заглушить, убрать. Более привычное сравнение – человек бросил камень в воду и по некогда гладкой поверхности пошли волны. Но это сравнение не совсем верное – эти волны нас не задевают. А вот наши действия таковы, что напрашивается другое сравнение – мы бросили в воду камень и вдруг волны размером с небольшой дом понеслись на нас. Так бывает гораздо чаще, когда приходит время разбрасывать камни и мы их начинаем разбрасывать. Не посмотрев, что за камень мы бросаем, а главное – куда?…

…Выстрелы раздались внезапно. Колонна втянулась в узкое ущелье, БМД-шки снизили скорость – все равно по верху ущелья шло боевое охранение. Да вертолетная пара время от времени проносилась над головами. Но тут вдруг откуда-то к ведущему потянулся дымный след и «стингер» огненным цветком расцвел на крылатой боевой машине. Вертолет вдруг вздрогнул, клюнул носом, потом завертелся, вошел в штопор и рухнул вниз. Ведомый моментально отреагировал и, наклонив хищный клюв вниз, ринулся на какую-то одному ему видимую цель, выпустив сразу несколько ракет.

Сразу стало понятно, что на скалах справа либо боевое охранение вырезали по-тихому, либо сейчас душманы встретят его из засады плотным огнем. И точно – пока вертолет обстреливал позиции, откуда сбили его ведущего, метрах в ста, не доходя до разрывов ракет, раздались пулеметные и автоматные очереди. Это боевое охранение колоны успело заметить засаду и моментально открыло огонь.

Колонна, шедшая по ущелью, моментально остановилась – впереди явно был приготовлен сюрприз. Не успели десантники спрыгнуть со своих боевых машин и занять круговую оборону, как передняя БМП получила «сюрприз» – гранату из «Мухи». Судя по всему, произошло попадание в десантный отсек, так как бронемашина дернулась и встала. Скорее всего, механик-водитель был убит. Тут же выстрелами из гранатометов были подбиты боевая машина пехоты, в которой находился старший колонны, и топливозаправщик с бензином. Возник пожар, и машины, двигавшиеся следом, остановились перед входом в ущелье. Одновременно выстрелом из «шайтан-трубы» – РПО «Шмель» – душманы подожгли замыкающую БМП-шку, таким образом, закупорив колону и лишив ее возможности выйти из входа в ущелье. Идеальное место для расстрела колоны. Что, собственно, и началось.

Пока наверху на правой стороне гряды боевое охранение вело бой с засадой, колону атаковали с другой стороны. Слева ущелье должны были контролировать «вертушки», но после того, как был сбит ведущий, второй вертолет отвлекся на уничтожение засады душманов, что позволило другой засаде расстрелять колону.

… Макса что-то дернуло, и он вдруг оказался на земле. Точнее, на камнях – вся дорога была усыпана камнями и землей не могла называться по определению – какая там еще земля в горах.

– Сержант, живой? – вдруг прокричал кто-то ему на ухо.

Максим вдруг увидел, что держит в руках автомат Калашникова, правда, не совсем знакомой модификации. Впрочем, АК есть АК, конфигурация и принцип действия были ему знакомы. Машинально он передернул затвор, чтобы дослать патрон в патронник, но при этом патрон вдруг выскочил наружу и желтым цилиндриком запрыгал по камням.

– Сержант, ты чего патроны транжиришь? Зачем затвор передернул? Мы ж заранее патрон досылаем, на всех боевых! Тебя чё, здорово приложило? Контузило? – в ухо ему кричал все тот же смешной парнишка, рыжий, с веснушками на всю физиономию.

Зверь помотал головой, как бы пытаясь встряхнуть с мыслями. Где он? Куда попал? Он посмотрел на себя, на тараторившего без умолку юного солдата в незнакомой форме. Да, форма не советская – точно. Похожа немного на «афганку», но не песочного цвета, а, скорее, какого-то болотного. Пиксель, что ли? Ну, да, вокруг зеленка, ущелье больше кавказского типа… Он что, в Чечне? Какой сейчас год? Где он?

– Сержант, ты давай, маненько, полежи, очухаешься – стреляй, душманы тя ждать долго не будут! Все, лежи здесь, посматривай наверх, чтобы не обошли, зад мне прикроешь, а я пошел к ребятам! ¬– говорун шлепнул Макса по плечу и уполз по ложбинке в сторону каменной гряды. Там залегли мотострелки, усиленно обстреливая нависающую над дорогой скалу, откуда продолжали греметь выстрелы. Несколько автомобилей уже пылали, единственный танк, шедший в колоне, столкнул с дороги горящий топливозаправщик и сейчас пытался обойти несколько автомобилей и точно так же столкнуть ведущий БМП, который подбили первым. Дорога была узкой, и неповоротливая тяжелая бронированная машина как-то бочком-бочком протискивалась вперёд, стараясь не смять уцелевшие грузовики с боеприпасами и оружием. Более юркие БМП-шки уже встали ёлочкой справа и слева колоны и вели огонь по разным направлениям, в том числе и прямо по курсу следования колоны. Видимо, впереди тоже была засада.

«Душманы»? Значит, это не Чечня? Скорее всего, Афган. Но природа вроде не похожа… Горы другие, скорее, кавказские… Чёрт, где я?» – мысля Максима роились в гудящей голове. Видимо, переход произошел прямо в момент начала боя, и он угодил под взрыв или что-то подобное.

Итак, он снова из своего будущего попал в прошлое. Но не сразу в тот самый 1976, точнее, уже в 1977 год, нет. Снова, как говориться, на перекладных, через другое время. А вот какое? Максим попытался вспомнить последнее, что с ним произошло…

…Макгвайер вдруг перестал улыбаться. Он внимательно посмотрел на Зверева и внезапно процедил сквозь зубы:

– Вы, господин журналист, не волнуйтесь. У нас есть специалисты, которые помогут Вам все вспомнить. У вас их называют экстрасенсами, не так ли?

Этого Максим не ожидал. Вспомнилась фраза из фильма «17 мгновений весны» – «А вот это провал…»

…Комната, в которую его завели, напоминала скорее кабинет стоматолога. Во-первых, она вся была какая-то белая, очень светлая и в ней отчетливо ощущался запах каких-то лекарств. Во-вторых, за столом у окна сидел человек в белом халате. Точнее, не в халате, а таком костюме медика – отдельно куртка, отдельно брюки. Но они были белыми. Шапочки на этом «докторе» не было, впрочем, был ли этот человек доктором?

– Я действительно доктор. Только не медицины, а психологии. Доктор наук. Вы ведь об этом сейчас подумали, не так ли? – «доктор» улыбнулся и встал из-за стола.

Макс не удивился. Обещали ведь америкосы доставить его к экстрасенсу – вот и доставили. Вот, уже и мысли стал читать, дальше что? В башку полезет? Нельзя, категорически нельзя ему это позволить!

– Да Вы, господин Зверев, не волнуйтесь. Мы сейчас с Вами просто побеседуем, а потом уже, в зависимости от результатов нашей беседы, уже будем проводить какие-то эксперименты.

– А кто вам сказал, что я буду с вами сотрудничать? Вы можете там читать мои мысли на расстоянии, если Вам так нравится, но в голову свою я вам залезть не дам, – Макс зло посмотрел на вдруг переставшего улыбаться человека в белой одежде.

– Ну, что ж, не хотели по-хорошему, значит, будет по-плохому. Будете лежать, как говорят у вас, у русских – на привязи, а мы будем залезать в Вашу голову. И без Вашего согласия, – экстрасенс как-то нехорошо улыбнулся.

Правда, через секунду улыбаться ему совсем расхотелось.

Первым умер охранник у двери, доставивший Макса в этот кабинет. Зверь, обладая своим взрослым 90-килограммовым и тренированным телом, отточенным движением указательного и среднего пальцев правой руки пробил ему удар ёхон нукетэ в горло, точнее, в яремную впадину – выемку под кадыком чуть выше места схождения ключиц.

Вторым умер выскочивший из второй комнаты какой-то слишком уж резкий малый в такой же, как у «доктора», белой одежде. Правда, в руках у этого шустрика был пистолет, так что Макс не стал рисковать и показывать «чудеса каратэ» – он просто пшикнул в лицо еще одного «белого брата» из баллончика, который успел выхватить у своего умирающего конвоира. А потом, прокатившись по полу, подсек ноги взвывшего «шустрика», уронив его на пол. Кстати, Макс не зря ушел вниз в подкат – выскочивший охранник (или телохранитель?) несмотря на то, что получил в лицо какой-то слезоточивой дряни, контроль над собой не утратил, а тут же выстрелил в том направлении, где находился Максим.

«Вот идиот, неужели ему не приказали такого важного перца, как я, беречь и ни в коем случае не применять оружие?» – подумал машинально Зверь, сворачивая шею напавшему на него человеку.

Все это заняло от силы секунд десять, но за эти десять секунд экстрасенс не только успел прийти в себя, но и переместиться к двери. Вот только открыть ее он не успел – его голова оказалась зажата в руках Зверя, как в тиски. А Макс, взяв «доктора» в «гильотину», ласково ему прошептал на ухо:

– Значит так, сука американская. Читай мои мысли. Прочитал? Я думаю, ты понимаешь, что мне по хрену, что будет со мной ЗДЕСЬ? Так вот, я думаю, что тебе не по хрену, правда? И если мы сейчас с тобой отсюда не выйдем, нормально, без стрельбы и прочей возни, то ты здесь ляжешь трупом, как и твои люди. Кстати, где вы таких лохов набрали? А если бы твой дебил меня сейчас застрелил? Как там с вашими экспериментами?

– Ххххх… Он будет…ххх… наказан… – сдавлено прохрипел экстрасенс.

– Ха-ха три раза. Я твоего дебила уже сам наказал. Пожизненно. Или посмертно? Ладно, слушай меня, биоэнергетик. Тебе же интересно со мной поговорить? Давай так, по-честному – мы спокойно выходим из здания, садимся с машину и уезжаем. Вдвоем! Без охраны. Типа, мы достигли как его… консенсуса, вот. И я тебе обещаю – там я отвечу на твои вопросы. Но только на те, которые не будут касаться безопасности моей страны. Понял?

Макс немного ослабил захват.

– Господин …сссс…хххх… Зверев. Ой, не давите так шею, больно же… Заверяю Вас, мы не собирались причинять Вам вред. Просто Ваш феномен изучался нами давно, и мы пришли к выводу, что вы не принадлежите ЭТОМУ миру. Вы – иной. Ну, как сказать – Вы или пришелец или из другого мира, или даже из другого времени.

– Вот как? И как давно вы за мной наблюдаете? И кто это вы? США? Пентагон? ЦРУ? – Макс развеселился.

– Мы – это ученые, как Вы сказали, биоэнергетики. Правительство США начало ещё в 70-х годах программу экстрасенсорного шпионажа «Звёздные Врата». Паранормальные явления попали в область, которая базируется на нарушении физических законов и является слабо проверяемой. В рамках этой области были выделены такие составляющие, как телепатия, то есть получение информации или влияний на поведение от другого разума при отсутствии физических коммуникаций и прекогниция – восприятие событий, которые еще не произошли. Ой, да не давите так… Ну, были еще всякие «чудеса», которые смогли собрать специалисты различных ведомств. Например, в Китае мы обнаружили нескольких мастеров ушу. Они не только могли голыми руками разбивать камни или выдерживать на своей спине бетонную плиту, которую разбивали кувалдами, но и менять температуру своего тела. А еще – контролировать тела других людей, лечить их своими руками, прогревая ими участки тела пациентов. Были и другие феномены. Все они попали в эту программу Star gate.

– А я здесь при чем? ¬– Макс удивился.

– Вы попали под наше наблюдение примерно в 1981 году. После того, как в КГБ появился новый секретный отдел «Омега» и в нем – несколько совсем юных сотрудников. Проанализировав ситуацию, наши аналитики сделали заключение о том, что Вы и Ваши сотрудники не принадлежите этому миру. И по мере Вашего карьерного продвижения мы собирали все сведения о Вас. А когда Вы появились на Украине, стало понятно – запущена стратегическая операция по…