Текст книги "Язык русской эмигрантской прессы (1919-1939)"

Аналитические формы имен существительных проникали в эмигрантский речевой узус и письменные сферы первой волны эмиграции довольно активно, среди них можно выделить тематические сферы, в которых аналитические модели используются чаще всего:

• наименования кинофирм, заводов, увеселительных и развлекательных заведений: Парамаунт-фильм, Жокей-клуб, Лаун-теннис клуб, Бетховен-зал, Дансинг-Палас, Дженерал Моторс:

Луиза Брукс, Ричард Арман в новейшем Парамаунт-фильме «Братья-соперники» [реклама] (Сегодня. 1930. 6 янв. № 6).

Дейтч указал также, что в настоящее время в венском Жокей-клубе происходят совещания между венгерскими австрийскими легитимистами (Дни. 1925. 13 февр. № 690).

6 ноября первая команда русского Лаун-Теннис Клуба играет реваншный матч на площадках Аньерского клуба (Возрождение. 1927. 6 нояб. № 887).

…в 8 часов 40 минут [Прокофьев] подъехал к Бетховен-залу, но из автомобиля не вышел (Дни. 1925. 1 февр. № 680).

Очередной симфонический радио-концерт [sic] Дженерал Моторс… будет посвящён величайшему русскому поэту А. С. Пушкину (Рассвет. 1937. 11 февр. № 35).

Это достаточно многочисленная группа в нашем корпусе. Сохранение структуры наименований тех или иных заведений, принятых в языке-источнике, – практически повсеместное явление в эмигрантской публицистике, не знающее исключений. Несомненно, это свидетельствует о стремлении эмигрантов не нарушать номинативно-структурную целостность иноязычной лексической единицы, даже если ее грамматическая структура не соответствует русской; можно утверждать, что грамматическая корректность и соблюдение русских морфологических законов согласования отступают на задний план. С точки зрения русской грамматики, нормативными являются определительные словосочетания с существительным (в функции главного компонента) и зависимым прилагательным, согласующимся с определяемым словом в роде, числе, падеже. В наших примерах первая часть составного наименования не склоняется, изменяется только второй компонент, подчиняясь законам согласования с другими членами предложения. Тем самым грамматическая связь между компонентами оказывается формальной, не координированной, формируются «аграмматичные формы», или своеобразный синтаксический «изафет» (по образному выражению В. Г. Костомарова). В современном русском языке масс-медиа эта тенденция стала проявляться особенно активно с конца 80-х гг. XX в. [РЯК 1996; Костомаров 1996; Ryazanova-Clarke & Wade 1999; Валгина 2001]. Итак, «изафетные» формы в эмигрантском варианте русского языка появились значительно раньше, чем в языке метрополии.

• наименования должностей, профессий: полицей-президент, министр-президент, министр-маршал, юстиц-рат, штаб-офицер, штаб-ротмистр, такси-шофер, генерал-директор:

Следственная комиссия Ландтага по делу Барматов дважды допрашивала берлинского полицей-президента Рихтера… (Дни. 1925. 14 февр. № 691).

Опытный такси-шофер немедленно требуется… (Сегодня. 1930. 4 янв. № 4).

Уже несколько дней пребывает в Берлине именитый советский гость – тов. Жуков, председатель объединенных электротехнических концернов СССР. Тов. Жуков играет руководящую роль в советской радиоиндустрии. […] «Генерал-директор» Жуков собирается посетить ряд германских радиостанций (Руль. 1930. 25 марта. № 2836).

Элементы аналитизма в терминах со значением профессий встречались задолго до революции. Это касается в первую очередь наименований военных должностей (многие из них в дореволюционном языке были заимствованы из немецкого: генерал-капитан, генерал-адмирал, генерал-аншеф, генерал-майор и мн. др.), профессиональных обозначений (обер-мастер, обер-кондуктор, обер-секретарь, обер-аудитор, обер-камергер, штаб-офицер, штаб-лекарь, штаб-ротмистр и др. [Ромашкевич 1889]). Многие составные термины, в которых первый компонент не склонялся, оставаясь в неизменяемой форме, сохранились в языке эмиграции, прежде всего это относится к военным обозначениям: штаб-офицер, генерал-лейтенант, штаб-ротмистр. В русском дореволюционном языке некоторые элементы составных терминов приобрели деривационную самостоятельность, послужив словообразовательными морфемами (в частности, префиксоидами) для производства новых слов. В эмигрантском публицистическом дискурсе сохранилось и продолжилось словопроизводство таких публицистически заостренных номинаций разговорного характера:

обер-аграрник Милютин (Сегодня. 1930. 3 янв. № 3).

обер-палач Дзержинский (Дни. 1925. 3 февр. № 681).

Однако не только сохранением старых наименований характеризуется эмигрантский узус, в него вошли и новые обозначения, связанные с жизнью за рубежом и отсутствовавшие в дореволюционном речевом обиходе: такси-шофер (очевидно, прямое заимствование из нем. Taxichauffeur; ср. англ. taxi driver, франц. chauffeur de taxi), полицей-президент (нем. Polizeipräsident – «начальник полиции (в крупном городе)»), генерал-директор (нем. Generaldirektor – «генеральный директор»; ср. франц. directeur général), министр-маршал, юстиц-рат (нем. Justizrat – «советник юстиции»). Расчленение в русском языковом сознании сложного иноязычного слова на два компонента, формирующих, в свою очередь, составной термин, ярко проявляется в написании иноязычного слова с помощью дефиса, который в русской орфографии, как известно, выполняет дифференцирующую функцию – разделения составной лексемы на самостоятельные в семантическом отношении элементы. Итак, существовавшая в русском языке традиция профессиональных обозначений (имевших в структуре аналитические компоненты) вполне органично вобрала в себя новые номинации, заимствованные эмигрантами из иностранных языков. Новые профессиональные обозначения легко приспосабливались к русской морфологии, будучи частотными в эмигрантском узусе, однако сохраняли свой неизменяемый (аналитический) характер в составе фраз-вкраплений, целью которых являлась коммуникативная точность при передаче значимых для эмигрантов понятий.

• обозначения политических реалий: дуче, гетто, наци, шупо (немецкая разговорная аббревиатура Schupo < Schutzpolizist – «охранник-полицейский»).

Под водительством Дуче [sic] Италия преодолевает, достигает, добивается, – одним словом, работает для своего лучшего национального будущего (Сигнал. 1938. 1 сент. № 38).

Тибор Самули – чахоточный садист и грабитель из подонков венгерского гетто… (Сигнал. 1938. 15 сент. № 39).

…по бокам этой шумной и хулиганящей толпы шли чинно, в ногу, в такт звукам «Интернационала» данцигские… «шупо» (полицейские) (Дни. 1925. 11 февр. № 688).

Следует аналитическому иноязычному прототипу (Hitler-Ludendorf-Putsch) и производное прилагательное Гитлер-Людендорфский (вместо русского нормативного гитлеровско-людендорфский):

…один из подсудимых немцев стоит во главе реакционной политической организации в Баварии и участвовал в пресловутом Гитлер-Людендорфском [sic] путче, другой печатал в своей типографии немецкие черносотенные брошюрки и пр. (Сегодня. 1930. 9 янв. № 9).

• производственные, технические наименования: тон-фильм (= тон-фильма), конвеер-система [sic]. Ограниченность технических лексем в данной группе, в принципе, не вызывает удивления, так как эмигрантская пресса намного меньше, чем советские газеты, уделяла внимания обсуждению технических, производственных проблем, технологических процессов и операций. Соответственно, потребность и необходимость в использовании технической, специальной терминологии на страницах эмигрантских газет была значительно ниже, чем в советской периодике, активно освещавшей процессы технического перевооружения народного хозяйства (ср. советские планы электрификации, индустриализации, коллективизации). Аналитические составные термины (типа крекинг-система) встречались в русском советском дискурсе не только в специальных справочниках, но зачастую попадали и в газетно-публицистический стиль, тем самым расширяя сферу своей употребительности: даже если слова не входили в речевое употребление, то, по крайней мере, попадали в состав пассивной лексики, знакомой значительному числу людей. Широкое проникновение технической терминологии в послереволюционный советский узус неоднократно комментировалось исследователями [Крысин 1965, 1968; РЯСОЛ 1968; Obermann 1969; Лексика 1981; Lehikoinen 1990]. Приведем примеры аналитических составных терминов из нашего материала.

Победа тон-фильмы! Лучшее, что до сих пор дала американская говорящая, поющая тонфильма «Омоложенный»… в которой сочетаются захватывающий драматический сюжет и последнее слово в технике передачи изображения и звука (Сегодня. 1930. 4 янв. № 4).

Например: сшить одну скроенную штанину, считая приклад, нужно полчаса. Другую тоже полчаса. Прикроенную жилетку сшить на машине – полчаса. […] Считая на закройку, сборку и утюжку еще два, два с половиной часа – вся работа, значит, будет готова в три часа. Это вот и есть конвеер-система (Руль. 1930. 1 янв. № 2766).

Эти аналитические формы стали чрезвычайно популярны в русском языке метрополии в конце XX – первом десятилетие XXI в. Таких новаций «традиционно образцовый русский язык избегал (правда, допускались массово в профессиональной речи, особенно в технической и научной, разнообразные сложения: альфа-частицы, блюминг-стан)» [Костомаров 1999: 270], однако сейчас они не ограничиваются рамками профессионально-технических сфер, а довольно быстро входят в узуальное использование.

• наименования официальных актов, документов, организаций, а также городских топонимов. В русскую прессу, издаваемую, в частности, в США и Франции, широко проникли грамматически некоординируемые сочетания. Связь компонентов (с позиций русской морфологии) таких сочетаний чисто формальная, аналитическая. Ср.:

В состоявшемся 26 марта заседании Эмигрантского Комитета заслушаны сообщения В. А. Маклакова… 2) о представлении министерством внутренних дел представителю Нансеновского офиса [sic] во Франции права выдавать беженцам свидетельства о бедности, освобождающие от уплаты гербового сбора с карт д-идантитэ (Возрождение. 1937. 3 апр. № 4072).

Пастор Ф. Дэйк, из Зайон, Илл[инойс]… приговорен федеральным судьей к шестимесячному тюремному заключению за нарушение Мэнн акта. Пастор увез с собой из Кеноши, Вис[консин], в Ист Луис, Илл[инойс], шестнадцатилетнюю девушку, с которой был зарегистрирован в нескольких отелях, как «муж и жена» (Рассвет. 1937. 11 февр. № 35).

Общее собрание членов Земско-Городского Комитета состоится 18 ноября в 3 часа 30 мин. в помещении Комитета (33, рю де Прони) (Дни. 1926. 16 нояб. № 1160).

Это явление (отсутствие грамматической координации, постпозитивные элементы), ранее несвойственное русскому языку метрополии, начинает широко распространяться в книжных сферах русского языка в последнее десятилетие XX в. [Костомаров 1994: 204–205; Дуличенко 1994; Граудина 1998; Ryazanova-Clarke & Wade 1999]: рекламный проспект прислала Оксана Букатина, Москва; проживающий в США, штат Вермонт… Александр Солженицын…; Норткот Паркинсон… скончался в Кентербери, юго-восток Англии, в возрасте 83 лет; и др. Приведенные выше примеры показывают, что влияние иноязычных аналитических моделей грамматической некоординируемости лексем, распространенных в топографических, ономастических обозначениях, в эмигрантской публицистике обнаруживается значительно раньше письменной практики в метрополии.

• бытовые, спортивные наименования. Они делятся на три подгруппы. Первая подгруппа: слова, состоящие из изменяемой первой части и неизменяемой второй: юбка-принцесс, оперетка-ревю.

Юбки-принцесс [реклама] (Дни. 1925. 1 февр. № 680).

…Губерт Маришка, даже американцев изумляющий умопомрачительными тратами, и теперь, для своей новой оперетки-ревю, ухлопал… около двухсот тысяч шиллингов! У него хватает на целые армии всяких «герлс», которых он выписывает из Парижа и Лондона… (Сегодня. 1930. 11 янв. № 11).

Вторая подгруппа: слова, формируемые из неизменяемой первой части и изменяемой второй: вулкан-фабр, мюзик-холль [sic], танц-бар [sic].

Танц-бар «3 Musketiere» [реклама] (Руль. 1930. 4 янв. № 2768).

На пароход я [Я. Скалкин. – А. З.] садился, у меня багажу было всего одна иголка в лацкане, а в городе Константинополе носильщик снес за мной на берег чемодан вулкан-фабр и плед с подушкой (Руль. 1930. 1 янв. № 2766).

Третья подгруппа: собственно неизменяемые слова: матинэ (франц. matinée «утренний или дневной спектакль»), ватер-поло, брио (франц. brio «живость (в игре)»), кино, синема (франц. cinéma), супэ (франц. souper «ужин»), карт д-идандитэ = карт д-идантитэ (фр. carte d’identité «удостоверение личности») и др. Затруднительным является квалификация иноязычных слов на согласный: пентюр люминез, тэ-дансан (франц. thé dansant «вечеринка с танцами (букв.: вечерний чай в 5 часов)»), герл = гэрл (герлс); их можно отнести и к полностью неизменяемым, и к склоняемым, очевидно, всё зависело от речевой практики конкретного индивида. В нашем корпусе, однако, все эти слова неизменяемые.

9 июля… состоится тэ-дансан с 17 до 24 ч. для отправки на летние каникулы русских девочек. В концертном отделении примут участие известная пианистка Маргарита Саальберг, певица Ирина Кедрова, К. Балашев и др. (Возрождение. 1939. 7 июля. № 4191).

27-го января в 11 часов утра… состоится матинэ арий и романса артистки Мариинской оперы Зинаиды Юрьевской (Огни. 1924. 21 янв. № 3).

Этот маленький деспот, светловолосая хищница, вампир с невинным лицом, в теле «гэрл» мюзик-холля [sic], желающий пробить дорогу на подмостках… (Возрождение. 1935. 15 марта. № 3572).

Техника прикладн. [ого] искусства: раскраска материй, пешуар, батик, пентюр люминез, выжигание [объявление] (Возрождение. 1927. 6 нояб. № 887).

Модель, повторяющая английскую структуру типа A group, B group и т. п., распространенная в специальных сферах (наука, техника, спорт), проникла и в письменную практику эмигрантских газет:

Победитель прошлого турнира Ошин проиграл в мужском сингле [игры в пинг-понг. – А. З.] А-группы Розенталю П. в двух сетах 15:21, 18:21… (Сегодня. 1930. 12 янв. № 12).

Увеличение в русском языке числа неизменяемых (несклоняемых) имен существительных большинством лингвистов считается очевидным показателем роста аналитических тенденций в русском языке, синтетическом по своему характеру.

Подведем итог. Группа аналитических (по структуре) слов является одной из самых представительных в нашем корпусе, так как понятия называют предметы и явления повседневной жизни и, как правило, частотны в языках-источниках. Как можно видеть, аналитизм в этой группе проявляется или на морфологическом уровне (неизменяемые заимствования-варваризмы типа ватер-поло, брио, матинэ), или на структурном (напр., препозитивный термин А-группа вместо ожидаемого русского группа «А», где конкретизатор обычно стоит в постпозиции к главному, определяющему, слову), или на синтаксическом (нескоординированное согласование: чемодан вулкан-фабр, (вампир) в теле герл). Подобные конструкции стали лавинообразно нарастать в русском языке метрополии конца XX в., эмигрантский узус столкнулся с ними гораздо раньше. Несклоняемые заимствованные существительные вместе с другими аналитическими элементами если не ослабляли русскую падежно-словоизменительную парадигму, то все-таки свидетельствовали о довольно массированном проникновении аналитических по своей природе языковых элементов как в устноречевую практику, так и в письменные формы русского языка.

Аналитические тенденции в эмигрантской прессе, возникшие под влиянием западно-европейских языков, отчетливо проявились сразу же в первые годы эмиграции. Имена существительные – та область морфологии, где накапливание аналитических черт происходило сильнее всего. В первую очередь обращает на себя внимание значительное количество составных терминов, бытовых обозначений, в которых один из элементов является грамматически ущербным (с позиций нормативной морфологии), неизменяемым, аграмматичным. Синтаксически аналитические формы могут находиться в постпозиции, особенно это касается топонимических (топографических) обозначений, принятых в стране проживания русской колонии/диаспоры. Все эти модели стали широко распространяться в русском языке метрополии только в последние два десятилетия XX в., когда стало сказываться интенсивное воздействие иностранных языков (в первую очередь английского).

Рост аналитических тенденций в сфере антропонимики уже неоднократно комментировался исследователями. Здесь мы хотим обратить внимание на случаи нарушения грамматического согласования имен (в сочетании с иноязычными этикетными знаками) и фамилий. В следующих двух примерах показательны, во-первых, использование графической комбинации кириллического (фрау) и латинского алфавитов (Scalkin) с иронически-игровой, стилизованной целью (не случайно эта комбинация присутствует в нарративном (фельетонном) повествовании). Во-вторых, возникает трудность и непоследовательность в применении иноязычных этикетных моделей к русской морфологии (ср. отсутствие согласования в сочетании фрау Амалия Скалкин вместо закономерного фрау Амалии Скалкин и верное согласование в синтагме обжег щеку фрау Амалии). Очевидно, можно говорить о расшатывании правил падежного согласования не только в устном речевом обиходе эмигрантов, но и о проникновении этой языковой неуверенности (а именно – комбинации синтетических и аналитических компонентов в некоторых затруднительных, сомнительных случаях) в письменную практику, прежде всего в нарративные тексты, базирующиеся на устной речевой стихии и/или отражающие ее. Ср. примеры из нашего корпуса:

В маленькой комнатушке при портновском магазине «Jacob Scalkin», сам герр Scalkin, он же Яков Иванович, запивая безсахарным [sic] кофе вязкий бутерброд со шпеком [шпиком. – А. З.] и не без труда преодолевая произношение и обороты языколомной немецкой речи, говорил своей жене, фрау Амалия [sic] Скалкин… (Руль. 1930. 1 янв. № 2766).

Фрау Scalkin приняла заказчика, предложила ему стул и вернулась в коморку. «Знаешь, кто пришел? Тот самый заказчик, который тогда в сентябре по американской…». Яков Иванович чуть не подавился куском. Он вскочил, натянул пиджак и обжег щеку фрау Амалии горячим шепотом. «Поняла? На даровщинку потянуло!» (Руль. 1930. 2 января. № 2767).

Русским пришлось иметь дело со многими иностранными антропонимами, которые в русской нормативной грамматике проявляют причудливые грамматические капризы: то склоняются, то нет. Понятно, что в эмигрантском узусе использование таких имен собственных было несравнимо выше, чем, например, в речевой практике тех же людей до революции, но еще живших тогда в России. Пребывание за рубежом и вырабатывающаяся языковая привычка избегать склонения многих иноязычных антропонимов влияла и на фамилии, существовавшие в перечне российских фамилий, но сохранявшие свой иностранный характер. Очевидно, несклоняемость фамилии Дитерихс в одной эмигрантской газете можно объяснить именно давлением иноязычных моделей употребления фамилий (resp. аналитизма):

Фонд спасения Родины имени Великого Князя Николая Николаевича. […] Вклады и пожертвования могут вноситься или непосредственно в банк или через генерала Дитерихс (Голос России. 1931. 2 авг. № 1).

В этом предложении нормативной формой должна быть: через генерала Дитерихса (так как Дитерихс – лицо мужского пола), неверное употребление может указывать на размывание категории склонения в сложных и неясных для «наивного» носителя языка случаях. И напротив, иногда наблюдается склонение фамилий (при обозначении лиц женского пола), что естественнее всего можно объяснять при помощи механизма морфологической аналогии (как известно, в языке XIX в. склоняемость иноязычных фамилий была намного выше, чем в языке XX в. [Калакуцкая 1984: 50–53; 1994; Валгина 2001: 158]).

В официозе «Московских Известиях» [sic] и в других газетах публикуются специальные телеграммы об «Октябринах» из разных мест. Это обряд, заменяющий в настоящее время «крестины». Собираются в «Рабочем доме» или другом общественном месте, приносят туда новорожденных младенцев, дают им имя «Клары», в память Клары Цеткиной [sic], или «Карла», в память Карла Маркса, дают и русские имена. Подносят новорожденным по облигации одного из займов и устраивают торжество (Огни. 1924. 21 янв. № 3).

Впрочем, склонение еврейских фамилий представляет известную грамматическую трудность в русской грамматике. Они образовывались как на базе идиша и иврита, так и русского и отчасти украинского языков, и вычленение в них тех или иных словообразовательных элементов не так легко для лингвосознания говорящего, например, в фамилии Цеткин/Цеткина формант – ин(а) – это притяжательный суффикс или корневая часть? Затруднения или неуверенность в образовании корректных грамматических форм антропонимов весьма часты и в речевой практике индивидов метрополии. Приведенные выше примеры из эмигрантской прессы, по нашему мнению, находятся в пределах колебаний нормы в основном русском языке и не могут квалифицироваться как эмигрантские новации.

В эмигрантской прессе есть и более тонкие, изощренные случаи, когда происходит перекрещивание русских грамматических форм слов под влиянием иностранных языковых параллелей; все это в совокупности и может вызывать коррозию морфологических форм и образовывать новые модели предложно-падежного управления. Это касается субституции глаголов или отглагольных существительных в морфолого-синтаксических конструкциях, близких по семантике, но с разными предложными связями, напр.: пропаганда за советскую правду (вместо нормативного управления агитировать, агитация за кого-, что-либо). В этом примере контаминацию можно объяснить совместным действием следующих механизмов: во-первых, возможностью синонимизации слов пропаганда, агитация или глагольных лексем пропагандировать кого-, что-либо, агитировать в русской разговорной некодифицированной речи; во-вторых, влиянием немецкой предложно-падежной модели propagieren für – «пропагандировать за что-либо, кого-либо», agitieren für – «агитировать за кого-, что-либо». В результате сформировалась контаминированная предложно-падежная группа (попутно отметим: приводимая цитата – из газеты «Руль», выходившей в Берлине):

Сов[етская] власть была представлена молчаливым наблюдателем, неким Ромом, который, однако, в кулуарных беседах с делегатами съезда и иностранными корреспондентами развивал пропаганду за советскую «правду» в разыгрывавшемся кровавом конфликте по поводу Восточно-Китайской железной дороги (Руль. 1930. 25 марта. № 2836).