Текст книги "Нюрнберг. Главный процесс человечества"

Глава 10
СССР, разделенный на части

Вместе с главными обвинителями в процессе активно участвовали их заместители и помощники. Они развивали и конкретизировали обвинения и доказательства по отдельным направлениям, детализировали вину каждого из подсудимых. Помощник Главного обвинителя от США Вальтер Брудно выступил по делу Альфреда Розенберга – главного идеолога нацизма, заместителя Гитлера по вопросам «духовной и идеологической подготовки» членов НСДАП, рейхсминистра по делам оккупированных восточных территорий. Нашумевшая книга Розенберга «Миф ХХ века» представляла собой философское и теоретическое обоснование расизма.

Задачей суда было разоблачение и тех преступлений, которые совершались за письменным столом. Занятия доктора Розенберга не были простой игрой ума. Его человеконенавистнические идеи были основой для строительства репрессивной машины национал-социализма на огромных территориях. Еще 9 мая 1941 г. Розенберг изложил Гитлеру план расчленения земель, которые планировалось захватить на Востоке, на пять губернаторств.

В первое из них – «Остланд» – предполагалось включить Латвию, Эстонию, Литву и Белоруссию и онемечить в течение двух поколений. Вторым губернаторством мыслилась Украина с некоторыми прилегающими территориями, третьим – Кавказ, но без нефтеносных районов, которыми должны были владеть непосредственно немцы, четвертым – собственно Россия, пятым – Туркестан. Второе губернаторство должно было служить особой опорой Германии в контроле над четвертым.

В числе избранных территорий благодатный Крым предполагалось включить в состав рейха. Розенберг придумывал для городов полуострова немецкие названия. Симферополь он хотел превратить в Готенбург, Севастополь – в Теодорихсхафен…

Только мужество и стойкость Красной армии помешали гитлеровцам реализовать эти планы в полной мере.

ИЗ ВЫСТУПЛЕНИЯ ПРЕДСТАВИТЕЛЯ ОБВИНЕНИЯ США ВАЛЬТЕРА БРУДНО ПО ДЕЛУ ПОДСУДИМОГО РОЗЕНБЕРГА

[Стенограмма заседания Международного военного трибунала от 9 января 1946 г.]

Подсудимому Розенбергу предъявлено обвинение по всем четырем разделам обвинительного акта. Представляя доказательства обвинения, я покажу, что Розенберг играл особенно важную роль в развитии и проведении в жизнь доктрин заговора, в развитии и внедрении убеждений, практически не совместимых с христианским учением, в искоренении влияния церкви на германский народ, при проведении программы безжалостного истребления евреев и внесения изменения в систему образования с целью сделать германский народ послушным орудием в руках заговорщиков и подготовить население в моральном смысле для ведения агрессивной войны.

Политическая карьера подсудимого Розенберга охватывает весь период развития национал-социализма и представляет картину каждой стадии заговора, который мы рассматриваем. С целью получить полное представление о влиянии Розенберга на заговор и его участие в нем необходимо вкратце посмотреть его политическую карьеру и рассмотреть каждое из его политических действий в связи с ходом заговора, который начинается с создания партии в 1919 г. и кончается поражением Германии в 1945 г.

Из документа № 3557-ПС, который представляет собой выдержки из официальной брошюры, озаглавленной «Важнейшие даты в истории национал-социалистской партии», мы видим, что подсудимый Розенберг был членом германской «рабочей» партии, затем стал членом германской национал-социалистской партии в январе 1919 г. и что Гитлер соединил свои усилия с Розенбергом и его коллегами в октябре того же года. Таким образом, подсудимый Розенберг стал членом национал-социалистского движения еще до того, как им стал сам Гитлер.

Сейчас я хочу представить в качестве документального доказательства выдержку из «Дас Дейче Фюрерлексикон» издания 1934–1935 гг. Из этого документа мы извлечем дополнительные биографические данные о Розенберге. Там говорится:

«С 1921 г. до настоящего времени он являлся издателем и редактором «Фёлькишер Беобахтер», издателем национал-социалистских «Монатхефте». В 1930 г. он стал членом рейхстага и представлял вопросы внешней политики партии. С апреля 1933 г. он являлся начальником отдела по внешнеполитическим вопросам национал-социалистской партии. Затем был назначен рейхслейтером. В январе 1934 г. его назначили заместителем фюрера по вопросам морально-философского образования национал-социалистской партии, по вопросам германского рабочего фронта и всех связанных с ним организаций».

Имея в виду эти общие данные о его деятельности, мы остановимся на первом разделе доказательств, которые касаются Розенберга как официального представителя национал-социалистской идеологии. Доказательства, которые я представляю, вскроют характер и масштаб идеологических доктрин, которые он распространял, и то влияние, которое способствовало унификации германского мышления, – унификации, которая являлась значительной частью программы заговора в целях захвата власти и подготовки к агрессивной войне.

Розенберг много писал и активно участвовал буквально в каждой области программы национал-социалистской партии. Его первая книга была озаглавлена «Природа, основные принципы и цели НСДАП». Эта книга была издана в 1922 г. В этой книге Розенберга приводится его речь, которую мы уже слышали здесь во время демонстрации кинофильма. В этой речи Розенберг говорил: «Часто спрашивают, каковы основные пункты программы нацистской партии и как их следует понимать. В связи с этими вопросами я и составил основную программу целей НСДАП, что составило первичную крепкую связь между Мюнхеном, местными организациями, находящимися в процессе становления, и нашими друзьями внутри империи».

Таким образом, мы видим, что первоначальным создателем и человеком, который выступал в интересах проведения программы партии, был подсудимый Розенберг… Я хочу только представить в качестве доказательства некоторые его высказывания, которые говорят о характере и обширном размахе идеологической программы, которую он проводил в жизнь. Сейчас вы увидите, что не было ни одного основного принципа нацистской философии, которому Розенберг не дал официального выражения. Розенберг написал книгу «Миф XX века», которая была издана в 1930 г.

Именно Розенберг развивал идею «лебенсраум» – идею, которая была основным лозунгом и импульсом, который толкал Германию к ведению агрессивной войны.

В журнале «Национал-социалистский ежемесячник» за май 1932 г. на с. 199 сказано: «Сознание того, что германская нация, если она не должна погибнуть в полном смысле слова, нуждается в жизненном пространстве для будущих поколений так же, как и для самой нации в настоящее время, и здравое понимание того, что эту территорию больше нельзя захватить в Африке, а лишь в Европе и прежде всего на Востоке, – все эти понятия должны в основном определить германскую внешнюю политику в течение столетий».

Розенберг в своей книге «Миф XX века» изложил свою теорию о месте религии в национал-социалистском государстве. Он писал: «Мы теперь верим, что основные и высшие ценности римской и протестантской церкви не соответствуют нашей душе, потому что они мешают развитию органических сил народа, имеющего высшее предназначение – принадлежность к нордической расе. В этом направлении и следует проводить нынешние религиозные искания».

Вместо традиционной христианской веры Розенберг хотел ввести новый языческий миф крови. На с. 114 книги «Миф XX века» он заявил следующее: «Сегодня мир пробуждается к новой вере – к мифу крови, к вере в то, что божественное существование человека должно защищаться кровью. Эта вера основывается на ясном понимании того, что нордическая кровь составляет ту тайну, которая выше и больше всех старых святынь».

Точка зрения Розенберга на религию была принята как единственная философия, совместимая с национал-социализмом. В 1940 г. подсудимый Борман писал Розенбергу: «Церковь не может быть побеждена путем компромисса между национал-социализмом и христианским учением, но только путем введения новой идеологии, приход которой вы сами возвестили в своих произведениях».

Розенберг активно участвовал в программе уничтожения влияния церкви. Подсудимый Борман часто писал Розенбергу по этому поводу, представляя ему сведения относительно предполагаемых действий против церкви и там, где это было необходимо, требуя также и действий со стороны управления, которым руководил Розенберг. Я ссылаюсь на документ, который представлялся в связи с делом против руководящего состава, это документы, в которых речь шла об уничтожении церковной службы в школах, о конфискации церковной собственности, о прекращении издания протестантских журналов, о закрытии теологических факультетов.

Розенберг особенно яро проводил свою линию в так называемом «еврейском вопросе». 28 марта 1941 г., в связи с открытием института по исследованию еврейского вопроса, он наметил узловые проблемы его деятельности и подчеркнул путь, по которому должно было идти исследование. Я хотел бы процитировать документ № 2889-ПС.

Это выдержка из «Фелькишер Беобахтер» от 29 марта 1941 г.

Это заявление, сделанное Розенбергом в связи с открытием этого института.

«Для Германии еврейский вопрос будет решен только тогда, когда последний еврей покинет территорию великой Германской империи.

Поскольку Германия, ее кровь, ее национализм навсегда сломали это еврейское диктаторство для всей Европы, совершенно ясно, что Европа в целом освободится от еврейской заразы еще раз и мы сможем, я надеюсь, сказать, что все европейцы освободятся от евреев, потому что для Европы еврейский вопрос будет разрешен только тогда, когда последний еврей покинет Европейский континент».

Мы уже видели, что Розенберг не упускал никакой возможности проводить свои антисемитские взгляды на практике.

В области внешней политики Розенберг требовал уничтожения Версальского договора и отвергал любую мысль о пересмотре этого договора. В своей книге «Характер, принципы и цель национал-социалистской немецкой рабочей партии», которая была написана Розенбергом в 1922 г., он высказывает свое мнение касательно Версальского договора. Он говорит следующее: «Национал-социалисты отбрасывают распространенное мнение о необходимости «ревизовать Версальский договор», поскольку такая ревизия вызывает некоторое сокращение так называемых «обязательств», но весь германский народ остается, как и прежде, рабом других наций».

Розенберг хотел распространения национал-социализма во всем мире и, как мы далее покажем, принимал активное участие в распространении этого «кредо» и идей нацизма в других странах. В своей книге «Характер, принципы и цели национал-социалистской немецкой рабочей партии» он утверждает: «Национал-социализм все еще верит, что его принципы и идеология, хотя и предусматривают различные методы борьбы, согласно расово-национальным условиям, являются директивами, далеко идущими за границы Германии в неизбежной борьбе за власть в других странах Европы и Америки. Национал-социализм верит, что однажды великая мировая борьба закончится, нынешняя эпоха потерпит поражение и наступит время, когда свастика будет развеваться на различных знаменах германских народов как арийский символ возрождения».

Это заявление было сделано в 1922 г.

Таким образом, мы видим, что подсудимый Розенберг являлся авторитетным выразителем основных идей, на которых строился национал-социализм и опираясь на которые фактически заговор приводился в действие. Ценность Розенберга для проведения программы заговора получила официальное признание, когда он в 1934 г. был назначен заместителем фюрера по всем идеологическим и философским вопросам образования и руководства национал-социалистской партии. Его деятельность на этом пути была широка и многообразна.

Я теперь представляю в качестве доказательства национал-социалистский ежегодник за 1938 г. под номером США-597. На с. 180 этой книги описаны функции отдела Розенберга как заместителя фюрера. «Деятельность заместителя фюрера по всем духовным и идеологическим вопросам образования, воспитания партии, ее организации, в том числе «Сила через радость», простирается до наиболее деятельного проведения в жизнь всей образовательной работы партии и преданных ей организаций.

Организация, возглавляемая рейхслейтером Розенбергом, имеет своей целью подготовку идеологического материала по просвещению, проведению в жизнь образовательной программы и ответственна за воспитание тех учителей, которые будут потом проводить эту воспитательную и образовательную работу».

Как заместитель фюрера Розенберг, таким образом, наблюдал за всей идеологической подготовкой и воспитанием внутри партии.

Личное мнение Розенберга заключалось в том, что, выполняя свои новые функции в качестве заместителя фюрера по идеологическим вопросам, он тем самым давал многое для будущего национал-социализма. Он заявлял:

«Цель всей нашей воспитательной работы с сегодняшнего дня заключается в службе этой идеологии, и от результатов наших усилий зависит, будет ли национал-социализм похоронен вместе с нашим борющимся поколением или, как мы надеемся, он действительно явится началом новой эры».

В качестве заместителя фюрера по вопросам идеологического воспитания Розенберг помогал в подготовке программ для школ Адольфа Гитлера. В эти школы, как известно, отбирали наиболее подходящих кандидатов из числа гитлеровской молодежи для будущего руководства внутри партии. Они были особой школой национал-социализма.

Розенберг оказывал также дальнейшее влияние на воспитание членов партии, организовав общественные школы для всех организаций партии. Документ № 3528-ПС представляет собой перевод с. 297 «Дас дритте Рейх» издания 1934 г. Там сказано: «Мы поддерживаем требования уполномоченного фюрера по вопросам духовного и идеологического воспитания и образования национал-социалистской немецкой рабочей партии Розенберга организовать общественные школы для всех организаций национал-социалистской немецкой рабочей партии, причем школы эти собирать дважды в год для того, чтобы показать идеологическое и политическое единство национал-социалистской немецкой рабочей партии и твердость национал-социалистской воли».

Эта программа поддерживалась подсудимым Ширахом, а также Гиммлером, Леем и др.

Значение деятельности Розенберга в качестве официального идеолога нацистской партии было отмечено всеми. Документ № 3559-ПС, который я хочу представить в качестве документального доказательства, – это биография Розенберга, написанная Хартом и названная «Человек и его работа». В этой книге сказано, что Розенберг получил национальную премию в 1937 г. Вы помните, что создание этой премии было ответом нацистов на то, что Нобелевская премия была получена одним из заключенных в концлагере в Германии. Я цитирую слова, сопровождавшие вручение Розенбергу этой премии:

«Альфред Розенберг помог своими книгами заложить научные интенсивные основы и усилить и укрепить философию национал-социализма и сделать это самым лучшим образом. Национал-социалистское движение и, более того, весь германский народ глубоко благодарны, что фюрер отличил Альфреда Розенберга как одного из своих старых, самых верных боевых товарищей, наградив его германской национальной премией».

Вклад, который Розенберг своей книгой «Миф XX века» внес в развитие национал-социализма, был высоко отмечен.

Мы полагаем, что вклад Розенберга, который он сделал с помощью формирования и распространения национал-социалистской идеологии, был чрезвычайно важен для заговора. Он являлся апостолом нового язычества, выразителем погони за «лебенсраумом» и основателем мифа о превосходстве нордической расы, он был одним из самых старых и энергичных апологетов антисемитизма, и он сделал очень большой вклад в унификацию германского народа под знаменем свастики. Он был вдохновителем национал-социализма. Его доктрины являются объяснением уничтожения морали и создания извращенной национал-социалистской мечты о мировом господстве для германского народа, превратив его, таким образом, в орудие заговора. Он также помог заговорщикам и их добровольным сотрудникам провести в жизнь их преступный план.

Как было уже показано в цитате из «Фюрерлексикон», Розенберг стал рейхслейтером, то есть он занял самое высшее положение среди нацистских заговорщиков в апреле 1933 г. и был назначен начальником отдела внешней политики в партии. Документ под № 2319-ПС описывает функции этой партийной организации и говорит о том, что они включали проведение влияния на общественное мнение за границей с тем, чтобы убедить все народы в том, что Германия желает мира.

Деятельность этой организации в области прессы была спланирована таким образом, чтобы влиять на общественное мнение, скрыть истинные цели заговорщиков и скрыть мероприятия по подготовке агрессивных войн. Деятельность этой организации проводилась в больших масштабах. Она представляется в документе, который озаглавлен «Краткий отчет о деятельности АПА по иностранным вопросам внутри национал-социалистской партии».

Последний абзац на с. 5 перевода описывает деятельность прессы под руководством этой организации:

«Отделения прессы в канцелярии по иностранным вопросам включают в себя людей, которые все вместе знают все языки, которые находятся в употреблении. Они просматривают примерно 300 газет и передают фюреру или заместителю фюрера и всем другим заинтересованным организациям конспекты по самым важным статьям мировой прессы. Эта организация, более того, содержит и ведет архивы и подшивку самых важных газет во всем мире. В течение многих конференций Германия сумела бы избежать трудностей, если бы она обладала такими архивами.

Далее, пресс-отдел мог бы провести ряд дружеских интервью и приобрести большое количество друзей среди иностранных журналистов по отношению к различным официальным представителям Германии». Цитирую далее: «Херст неоднократно обращался с личной просьбой почаще писать о положении германской внешней политики в его газетах. В этом году появилось подробных пять статей, подписанных мной (т. е. Розенбергом. – Авт.), которые были распространены газетами Херста на весь мир. Эти статьи, как мне сказал лично Херст, содержали очень интересные моменты, и он просил меня для своих газет писать еще и другие статьи».

Таким образом, Розенберг пользовался этой своей организацией для того, чтобы влиять на общественное мнение от имени национал-социализма.

Глава 11
План «Барбаросса» – в сейф агрессию не спрячешь…

Вопрос о том, кто на кого готовился напасть – Германия на СССР или СССР на Германию, всплывал не раз, в том числе и в наши дни. Нацистская пропаганда в годы войны, обвиняемые на Нюрнбергском процессе, некоторые немецкие историки в более позднее время говорили о превентивном, вынужденном ударе по Советскому Союзу, полностью подготовленному к вторжению в Германию.

Представители СССР всегда утверждали, что никаких приготовлений с советской стороны не было и Германия совершила агрессию, вероломно нарушив договор о ненападении. Правда, в последнее время в России появились публицистические произведения, в которых фактически повторяется немецкая версия событий.

Но существует еще и правда жизни. Об агрессивных намерениях нацистов свидетельствуют документы. В начале декабря 1940 г. в немецком Генеральном штабе была выпущена Директива № 21, обозначенная сначала кодовым названием «Фриц», а затем, с 18 декабря 1940 г., – «Барбаросса». Это был стратегический план нападения на СССР с выходом на линию Архангельск – Астрахань.

При этом Директива № 21 вовсе не была отправной точкой подготовки войны. Еще в июле 1940 г. из Франции, где боевые действия завершились, началась переброска войск в Польшу, на границу с СССР. Туда же перебазировались части, ранее предназначавшиеся для штурма Британских островов. В Польше была сосредоточена полумиллионная группировка вермахта. Но и ее было мало для масштабных операций. В сентябре 1940 г. в районе Лейпцига началось формирование примерно 40 новых пехотных и танковых дивизий, предназначенных для новой войны.

Так же задолго до выхода Директивы № 21 нацистское руководство начало обработку потенциальных союзников – Румынии, Финляндии, Венгрии. В качестве платы за соучастие в агрессии сателлитам предлагались земли Советского Союза.

Следов подготовки войны в Германии обнаружено много, а если говорить о намерениях большого похода на Восток, то Гитлер со всей определенностью высказал их еще в своей книге «Майн кампф», опубликованной до прихода к власти. О получении «жизненного пространства» за счет СССР он заявлял неоднократно, например на совещании гаулейтеров в 1938 г.

Архивы советского периода, ныне доступные для исследователей и общественности, подобных документов не содержат. Отрицают существование плана нападения на Германию и военачальники. Сторонникам готовившейся «агрессии» СССР остается предполагать какой-то необыкновенный режим секретности, якобы действующий даже в послеперестроечные времена. Однако скрыть можно результаты труда одного человека или группы людей. Подготовка войны, доведенная до стадии сосредоточения войск, – столь большое и многоплановое дело, что удержать его в тайне невозможно.

Между тем у западных историков, сторонников превентивного немецкого удара, появился дополнительный аргумент: дескать, сами русские пишут о том, что СССР готовился напасть на Германию. Его употребил, например, в книге «Нюрнберг. Последняя битва» английский исследователь Д. Ирвинг, автор более чем 30 трудов по истории Второй мировой войны.

ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ ПОМОЩНИКОМ ГЛАВНОГО ОБВИНИТЕЛЯ ОТ СССР Н. Д. ЗОРЯ ПО РАЗДЕЛУ ОБВИНЕНИЯ «АГРЕССИЯ ПРОТИВ СССР»

[Стенограмма заседаний Международного военного трибунала от 11, 12 и 13 февраля 1946 г.]

Господа судьи! Моей обязанностью является представление документальных доказательств агрессии против Союза Советских Социалистических Республик, организованной фашистскими военными преступниками, сидящими ныне на скамье подсудимых.

Среди множества преступных войн, которые вел германский фашизм в своих грабительских целях против свободолюбивых народов, нападение на Союз Советских Социалистических Республик занимает особое место.

Можно с уверенностью сказать, что захватническая война против Советского Союза являлась ключевым вопросом всего фашистского заговора против мира.

Агрессивные действия германского фашизма до нападения на Союз Советских Социалистических Республик, и в частности германская агрессия против Чехословакии, Польши, Югославии, были, как это доказал мой коллега полковник Покровский, лишь этапами на пути к нападению на Советский Союз.

Украинская пшеница и уголь Донбасса, никель Кольского полуострова и кавказская нефть, плодородные приволжские степи и белорусские леса – все это играло решающую роль в преступных замыслах фашистских захватчиков.

Война против Союза Советских Социалистических Республик велась фашистской Германией также в целях порабощения и эксплуатации советских народов.

В войне фашистской Германии против Советского Союза с ужасающей полнотой нашла свое выражение зоологическая ненависть гитлеровцев к славянским народам.

И наконец, германский империализм, выступавший в его фашистском издании, видел в захвате богатств Советского Союза и его неисчислимых продовольственных и сырьевых ресурсах базу для достижения своих далеко идущих агрессивных целей и завоевания сначала европейской, а затем и мировой гегемонии.

Известная формула германского империализма «Дранг нах Остен», о которой говорилось в речи Главного обвинителя от СССР, в разные периоды трактовалась фашистскими преступниками в самых разнообразных аспектах, но всегда в их агрессивных планах нападения на Советский Союз занимала доминирующее положение.

«Если желать новой территории, – писал Гитлер в книге «Майн кампф» («Моя борьба»), уже имеющейся в распоряжении трибунала, – то в общем и целом ее можно было бы достигнуть за счет России. Новая империя должна была бы двинуться по пути прежних рыцарских орденов»[7]7
  Гитлер А. Моя борьба. Мюнхен, 1930 г. С. 742.


[Закрыть].

То обстоятельство, что, развязав окончательно фашистскую агрессию в 1939 г., Гитлер начал войну на Западе, по существу, ничего не меняло в этой основной концепции фашизма.

Американским обвинением под № ПС-789 была представлена трибуналу запись совещания Гитлера с главнокомандующими, которое состоялось 23 ноября 1939 г.

На этом совещании Гитлер, по его собственному выражению, давал «обзор мыслей, владевших им в связи с предстоящими событиями».

В этом обзоре он заявил: «Я долго сомневался, не начать ли с нападения на Восток, а затем уж на Запад». И далее: «Вынужденно получилось, что Восток на ближайшее время выпал».

Это заявление Гитлера свидетельствовало о том, что нападение на Советский Союз оставалось в планах фашистской агрессии и весь вопрос заключался лишь в выборе наиболее удачного момента для этого нападения.

Следует тут же отметить, что этот «западный» вариант начала фашистской агрессии не представлялся ее авторам наиболее выгодным вариантом.

Тот же самый Гитлер ровно за пять месяцев до совещания, о котором только что шла речь, на другом совещании, 23 мая 1939 г. (это документ американского обвинения Л-79), инструктируя своих сообщников относительно современного положения и целей политики, говорил: «Если судьба нас толкнет на конфликт с Западом, то будет хорошо, если мы к этому времени будем владеть более обширным пространством на Востоке».

Обширные пространства на Востоке должны были, по мысли гитлеровских заговорщиков, сыграть решающую роль в конфликте с Западом.

И поэтому, когда фашистские полчища оказались не в состоянии форсировать Ла-Манш, остановились на его берегах и надо было искать путей дальнейшей агрессии, заговорщики немедленно стали готовиться к нападению на Советский Союз. Это нападение было основной частью всех их агрессивных планов, которые без него не могли быть реализованы.

Я полагаю, что нет необходимости в использовании документов более раннего периода и в цитировании книги Гитлера «Моя борьба», где вопросы, связанные с грабительским нападением на Советский Союз, были сформулированы задолго до 1939 г.

Советское обвинение намеревается представить трибуналу ряд документов, подтверждающих предумышленную агрессию фашистской Германии против Союза Советских Социалистических Республик.

Среди этих документов – материалы различных архивов, захваченных частями Красной армии при наступлении, высказывания в печати фашистских вожаков, в том числе и некоторых подсудимых, и показания лиц, располагающих достоверными сведениями о том, как в действительности протекала подготовка к нападению на Советский Союз.

Документы советского обвинения представляются по следующим разделам:

1. Военные приготовления в самой Германии.

2. Обеспечение военных приготовлений по линии разведки.

3. Обеспечение фашистскими заговорщиками участия стран-сателлитов в агрессии против Советского Союза.

Я начинаю первый раздел, касающийся военных приготовлений в самой Германии.

Высказывания Гитлера и его сообщников показывают, что замысел преступного нападения на Союз Советских Социалистических Республик политически созрел в умах фашистских заговорщиков давно.

Однако, помимо этого факта, нас интересует также вопрос о том, когда этот замысел стал облекаться в конкретные формы непосредственно военных приготовлений к грабительской войне против Советского Союза.

18 декабря 1940 г. получила официальное оформление известная трибуналу директива № 21 – «Вариант Барбаросса». Этот документ был представлен американским обвинением под № ПС-446.

Когда подпись командования появляется на такого рода документе, то это является моментом, завершающим длительную и напряженную работу всех звеньев аппарата военного управления.

Эта работа может не быть регламентирована письменными приказами. Тайна, которая окутывает эту работу, заставляет часто прибегать к приказам устным. И наоборот, многие приказы текущего порядка, в силу уже существующего стратегического замысла, приобретают соответствующую направленность, хотя внешне они как будто бы и не имеют с этим стратегическим замыслом ничего общего. <…>

Здесь я хотел бы перейти к тем показаниям Вальтера Варлимонта… Эти показания даны Варлимонтом 13 ноября 1945 г.

Я представляю этот документ в качестве доказательства под № СССР-263.

Вальтер Варлимонт, как известно, был начальником отдела обороны в ОКВ, а затем заместителем начальника оперативного штаба руководства.

Его показания в той части, в которой они затрагивают интересующий нас в данный момент вопрос, я и оглашаю. Я прошу раскрыть страницу вторую русского текста этого документа, который находится на странице двадцатой папки документов, представленной советским обвинением трибуналу. На вопросы обвинения Варлимонт показал: «…Я лично впервые услышал об этом плане (имеется в виду план «Барбаросса») 29 июля 1940 г… …В этот день генерал-полковник Иодль прибыл в специальном поезде на станцию Рейхенгалле, где находился отдел «Л» штаба оперативного руководства… Это сразу же бросилось в глаза потому, что до этого генерал Иодль к нам, пожалуй, не приезжал. Кроме меня, он приказал явиться также трем другим старшим офицерам…»

Я пропускаю несколько строк и перехожу на страницу третью протокола допроса Варлимонта. Это соответствует странице 21 папки документов: «…Я не могу дословно повторить его выражений, но смысл был следующий… …Иодль заявил, что фюрер решил подготовить войну против России. Фюрер обосновал это тем, что война должна произойти так или иначе, так лучше будет, если эту войну провести в связи с уже происходящей войной и, во всяком случае, начать необходимые приготовления к ней…»

Пропускаю несколько строчек, которые не имеют значения для интересующего нас вопроса. Продолжаю:

«При этом, или несколько позднее, Иодль заявил, что Гитлер намеревался начать войну против Советского Союза уже осенью 1940 г. Однако он отказался затем от этого плана. Причиной этого явилось то, что стратегическое сосредоточение армии к этому времени не могло быть выполнено. Для этого отсутствовали необходимые предпосылки в Польше: железные дороги, помещения для войск, мосты не были подготовлены… средства связи, аэродромы – все еще не были организованы… Поэтому был издан приказ, который должен был обеспечить все предпосылки для того, чтобы такой поход подготовить и чтобы он состоялся».

На вопрос обвинения о том, является ли этот приказ приказом от 9 августа 1940 г., называвшимся Ауфбау-Ост, Варлимонт ответил: «Да, этот приказ был составлен в штабе руководства по приказанию генерала Иодля… По мнению генерала Иодля, концентрация могла состояться только после того, как все приготовления, указанные в этом приказе, будут выполнены».

Далее Варлимонт в своем показании сообщает, что проект плана «Барбаросса», носивший первоначально название «Фриц», докладывался Гитлеру 6 декабря 1940 г., затем редактировался и 18 декабря увидел свет.

Я думаю, что значительную помощь при исследовании вопросов, относящихся к истории подготовки варианта «Барбаросса», может оказать свидетельство такого человека, как Фридрих Паулюс, бывший фельдмаршал германской армии, который принимал, как известно, самое непосредственное участие как в разработке плана «Барбаросса», так и в его реализации.

Я представляю заявление Паулюса, датированное 9 января 1946 г. и написанное в лагере для военнопленных, под № СССР-156 и прошу принять это заявление в качестве доказательства. <…>

Останавливаясь на выяснении сроков начала подготовки к преступному нападению фашистской Германии на Советский Союз, я хотел бы напомнить трибуналу о том, что в утреннем заседании трибунала от 30 ноября 1945 г. был допрошен свидетель Лахузен, давший показания, которые представляют достаточный интерес для нашего дела.

Между прочим, этот свидетель, перечисляя ближайшее окружение начальника разведки и контрразведки германской армии адмирала Канариса, назвал фамилию Пиккенброка.

Я представляю трибуналу под № СССР-228 показания бывшего начальника первого отдела германской военной разведки и контрразведки генерал-лейтенанта бывшей германской армии Ганса Пиккенброка, бывшего начальника и сослуживца Лахузена. Пиккенброк дал эти показания в установленном законами Советского Союза порядке 12 декабря 1945 г. в Москве.

Пока я хотел бы огласить лишь следующие строки из показаний Пиккенброка, относящиеся к тому вопросу, который мы сейчас разбираем:

«…Я должен сказать, – показал Пиккенброк, – что уже с августа – сентября 1940 г. со стороны отдела иностранных армий Генштаба стали значительно увеличиваться разведывательные задания абверу по СССР. Эти задания, безусловно, были связаны с подготовкой войны против России.

О более точных сроках нападения Германии на Советский Союз мне стало известно в январе 1941 г. от Канариса. Какими источниками пользовался Канарис, я не знаю, однако он сообщил мне, что нападение на Советский Союз назначено на 15 мая».

В распоряжении советского обвинения есть также показания начальника 3-го отдела германской военной разведки и контрразведки генерал-лейтенанта бывшей германской армии Франца фон Бентивеньи, данные им 28 декабря 1945 г. Я представляю эти показания трибуналу под № СССР-230.

Пока я также оглашу лишь те места показаний Бентивеньи, которые имеют непосредственное отношение к вопросу о начале военных приготовлений против Советского Союза:

«О подготовке Германией военного нападения на Советский Союз впервые я узнал в августе 1940 г. от руководителя германской разведки и контрразведки адмирала Канариса. В неофициальной беседе, происходившей в служебном кабинете Канариса, он сообщил мне, что Гитлер приступил к проведению мероприятий для осуществления похода на Восток, о котором он объявил еще в 1938 г. в своем выступлении на Берлинском совещании гаулейтеров.

…Канарис сказал мне, что теперь эти замыслы Гитлера начали принимать реальные формы. Видно это хотя бы из того, что дивизии германской армии в большом количестве перебрасываются с запада к восточным границам и, согласно специальному приказу Гитлера, размещаются на исходных позициях предстоящего вторжения в Россию».

И наконец, для того чтобы закончить с вопросом о действительном сроке военных приготовлений фашистской Германии к предательскому нападению на Советский Союз, я хотел бы остановиться на заявлении генерала Мюллера. Это заявление датировано 8 января 1946 г. и написано в лагере для военнопленных. Это заявление я представляю трибуналу под № СССР-149. <…>

Все материалы, господа судьи, на которые я до сих пор ссылался, исходили из кругов высшего командования германской армии. Генерал Мюллер принадлежит, если можно так выразиться, к среднему звену германского генералитета. Он был начальником штаба армии, командовал армейским корпусом. <…>

Я прошу обратиться к заявлению генерала Мюллера с первого абзаца:

«Подготовка к нападению на Советский Союз началась еще в июле 1940 г. В то время я был первым офицером штаба армейской группировки «С» в Дижоне (Франция). Командующим был генерал-фельдмаршал фон Лееб. В состав этой армейской группировки входили 1, 2 и 7-я армии, являющиеся оккупационными войсками во Франции. Кроме того, во Франции находилась армейская группировка «А» (Рундштедт), имевшая задачей подготовку операции «Морского льва» (десанта против Англии) и армейская группировка «В» (фон Бок). В течение июля штаб армейской группировки «В» был переведен на восток (Познань). Штабу армейской группировки «В» были приданы переброшенные из Франции (из состава оккупационных войск) 12-я армия, 4-я армия, 18-я армия и еще несколько корпусов и около 30 дивизий. Из этого числа несколько дивизий взяты были из армейской группировки «С».

Непосредственно после кампании на Западе ОКХ отдало приказ о демобилизации 20 дивизий. Приказ этот был отменен, и 20 дивизий не были демобилизованы. Вместо этого они по возвращении в Германию были уволены в отпуск и, таким образом, держались наготове на случай срочной мобилизации.

Оба эти мероприятия – перевод около 500 тысяч человек на границу с Россией и отмена приказа о роспуске около 300 тысяч человек – доказывают, что уже в июле 1940 г. существовали планы военных действий на Востоке.

Следующим приказом, свидетельствующим о подготовке Германии к нападению на Советский Союз, явилось изданное в сентябре 1940 г. письменное распоряжение ОКХ о формировании в Лейпциге новой армии (11-й), нескольких корпусов и около 40 пехотных и танковых дивизий. Формирование этих соединений производилось с сентября 1940 г. командующим резервной армией генерал-полковником Фроммом; частично это формирование производилось во Франции, главным же образом – в Германии. К концу сентября 1940 г. ОКХ вызвало меня в Фонтенбло. Оберквартирмейстер Генерального штаба сухопутных сил генерал-лейтенант (впоследствии фельдмаршал) Паулюс передал мне, пока что в устной форме, приказ о том, что мой штаб (армейской группировки «С») должен быть к 1 ноября переведен в Дрезден, а штаб 2-й армии (генерал-полковник Вейхс), входивший в состав этой армейской группировки, – в Мюнхен (также к 1 ноября)».

Я пропускаю несколько строк заявления генерала Мюллера. «Задача, – продолжает генерал Мюллер, – заключалась в руководстве военной подготовкой вновь формируемых вышеуказанных 40 дивизий. Согласно этому приказу, подтвержденному впоследствии письменным приказом за подписью начальника Генерального штаба Гальдера, перевод частей был проведен в установленный срок. При нападении на Советский Союз эти 40 дивизий были введены в действие».

Начатая, таким образом, подготовка к военному нападению на Советский Союз велась усиленными темпами, с немецким педантизмом.

Я напоминаю, господа судьи, о том, что свидетель Паулюс в этом заседании показал, что в августе 1940 г. разработка предварительного плана нападения на Советский Союз под названием «Барбаросса» зашла уже настолько далеко, что стало возможным проведение двух военных игр под руководством Паулюса…

По времени эти мероприятия охватили значительную часть 1940 г. и начались, по крайней мере, за шесть месяцев до появления на свет директивы № 21 о варианте «Барбаросса».

Я перехожу ко второй группе документов, представляемых советским обвинением, которые характеризуют разведывательные мероприятия, предпринятые фашистскими заговорщиками в связи с подготовкой войны против Советского Союза.

Направление и задачи разведывательной работы в связи с вариантом «Барбаросса», как известно, определялись директивой Верховного командования германских вооруженных сил, которая была адресована контрразведке 6 ноября 1940 г. и подписана подсудимым Иодлем.

Этот документ представлен американским обвинением под № ПС-1229. Я считаю необходимым напомнить, что в нем от разведывательных органов требовалось, чтобы перегруппировки войск на восточной границе Германии всячески маскировались и чтобы у Советского Союза создавалось бы впечатление, что готовится какая-то акция на Балканах.

Деятельность разведывательных органов строго регламентировалась. Эта деятельность должна была обеспечить, чтобы численность германских войск на Востоке осталась бы скрытой, насколько это возможно, чтобы было создано впечатление незначительной концентрации войск на севере восточных провинций и, наоборот, весьма значительной концентрации в южной их части, в протекторате и в Австрии.

Указывалось также на необходимость создания преувеличенных представлений о количестве частей противовоздушной обороны и о незначительном размахе дорожных работ.

Здесь я позволю себе сделать два замечания по существу. Активизация работы разведывательных органов против Советского Союза, по показаниям Пиккенброка, началась до появления этой директивы в августе 1940 г. И уж, конечно, дело заключалось не только в работе по дезинформации в связи с проводившейся перегруппировкой сил с Запада на Восток.

Я прошу обратиться к представленным мною показаниям бывшего начальника 3-го отдела разведки и контрразведки германской армии фон Бентивеньи.

В показаниях Бентивеньи говорится: «…Я еще в ноябре 1940 г. получил от Канариса указание активизировать контрразведывательную работу в местах сосредоточения германских войск на советско-германской границе… Согласно этому указанию, мною тогда же было дано задание органам германской военной разведки и контрразведки «Абверштелле», «Кенигсберг», «Краков», «Бреслау», «Вена», «Данциг» и «Познань» усилить контрразведывательную работу…

…В марте 1941 г. я получил от Канариса следующие установки по подготовке к проведению плана «Барбаросса»:

a) подготовка всех звеньев «Абвер-3» к ведению активной контрразведывательной работы против Советского Союза, как то: создание необходимых «Абвер-групп», расписание их по боевым соединениям, намеченным к действиям на Восточном фронте, парализация деятельности советских разведывательных и контрразведывательных органов;

b) дезинформация через свою агентуру иностранных разведок в части создания видимости улучшения отношений с Советским Союзом и подготовки удара по Великобритании;

c) контрразведывательные мероприятия по сохранению в тайне ведущейся подготовки к войне с Советским Союзом, обеспечение скрытности перебросок войск на Восток».

Этот же вопрос затрагивается в представленном мною в качестве доказательства протоколе допроса бывшего начальника первого отдела разведки и контрразведки германской армии Пиккенброка. В этих показаниях говорится о деятельности разведывательных органов германской армии в связи с подготовкой к реализации плана «Барбаросса». Пиккенброк показывает: «…В марте 1941 г. я был свидетелем разговора Канариса с начальником отдела диверсий и саботажа «Абвер-2» Лахузеном о мероприятиях по плану «Барбаросса». При этом Лахузен и Канарис все время ссылались на имеющийся у Лахузена по этому поводу письменный приказ.

Я лично, как начальник «Абвер-1», начиная с февраля 1941 г. и вплоть до 22 июня 1941 г., неоднократно вел деловые переговоры по плану «Барбаросса» с начальником отдела иностранных армий Генерального штаба генерал-лейтенантом Типпельскирхом и начальником отдела «Восток» Кинцелем. Эти переговоры касались уточнения различных заданий «Абверу» по Советскому Союзу, и в частности о перепроверке старых разведывательных данных о Красной армии, а также по уточнению дислокации советских войск в период подготовки нападения на Советский Союз…

…Периферийным отделам разведки «Абверштелле», которые вели работу против России, было дано задание увеличить засылку агентов в СССР. Такое же задание об усилении агентурной работы против СССР было дано всем разведывательным органам, которые имелись в армиях и армейских группировках.

Для более успешного руководства всеми этими органами «Абвера» в мае 1941 г. был создан специальный разведывательный штаб, носивший условное название «Валли-1»…

Руководителем «Валли-1» был назначен, как лучший специалист по работе против России, майор Браун. Позднее, когда по нашему примеру «Абвер-2» и «Абвер-3» также создали штабы «Валли-2» и «Валли-3», этот орган в целом именовался штабом «Валли» и руководил всей разведывательной, контрразведывательной и диверсионной работой против Советского Союза. Во главе штаба «Валли» стоял Шмальшлегер…»

В этом отношении вносят ясность показания заместителя Лахузена по второму отделу германской военной разведки и контрразведки при Верховном командовании германских вооруженных сил, Эрвина Штольце, который был взят в плен Красной армией.

Показания Штольце от 25 декабря 1945 г. я представляю трибуналу под № СССР-231 и прошу их принять в качестве доказательства. Я оглашаю отдельные места этих показаний. Штольце показывает: «…Я получил указание от Лахузена организовать и возглавить специальную группу под условным наименованием «А», которая должна была заниматься подготовкой диверсионных актов и работой по разложению в советском тылу в связи с намечавшимся нападением на Советский Союз.

В то же время Лахузен дал мне для ознакомления и руководства приказ, поступивший из оперативного штаба вооруженных сил, подписанный фельдмаршалом Кейтелем и генералом Иодлем (или генералом Варлимонтом по поручению Кейтеля – точно не помню). Этот приказ содержал основные директивные указания по проведению подрывной деятельности на территории Союза Советских Социалистических Республик после нападения Германии на Советский Союз.

Данный приказ был впервые помечен условным шифром «Барбаросса»…

…В приказе указывалось о том, что в целях нанесения молниеносного удара против Советского Союза «Абвер-2» при проведении подрывной работы против России должен использовать свою агентуру для разжигания национальной вражды между народами Советского Союза…

…Выполняя упомянутые выше указания Кейтеля и Иодля, я связался с находившимися на службе в германской разведке украинскими националистами и другими участниками националистических фашистских группировок, которых привлек для выполнения поставленных выше задач.

В частности, мною лично было дано указание руководителям украинских националистов германским агентам Мельнику (кличка «Консул-1») и Бандере организовать сразу же после нападения Германии на Советский Союз провокационные выступления на Украине с целью подрыва ближайшего тыла советских войск, а также для того, чтобы убедить международное общественное мнение в происходящем якобы разложении советского тыла.

Нами были подготовлены также специальные диверсионные группы для подрывной деятельности в прибалтийских советских республиках…

…Кроме того, была подготовлена для подрывной деятельности на советской территории специальная воинская часть – учебный полк особого назначения «Бранденбург-800», подчиненный непосредственно начальнику «Абвер-2» Лахузену.

В задачу этого созданного в 1940 г. специального соединения входил захват оперативно важных объектов – мостов, туннелей, оборонных предприятий и удержание их до подхода авангардных частей германской армии. При этом, вопреки международным правилам ведения войны, личный состав этого полка, укомплектованный главным образом за счет зарубежных немцев, широко использовал применение обмундирования и вооружения армии противника для маскировки своих операций.

В процессе подготовки нападения Германии на СССР командование полка «Бранденбург-800» также запасало предметы обмундирования и вооружения Красной армии и организовало отдельные отряды из числа немцев, знающих русский язык…»

Господа судьи, представленные мною показания раскрывают методы работы германской разведки по подготовке и реализации плана «Барбаросса». <…>

Я перехожу к следующему разделу представления доказательства «Сателлиты Германии».

При оглашении в суде плана «Барбаросса», на мой взгляд, один раздел этого плана пользовался относительно незначительным вниманием.

Я имею в виду раздел второй варианта «Барбаросса» (документ американского обвинения ПС-446). Этот раздел носит название «Предполагаемые союзники и их задачи». <…>

Я считаю необходимым зачитать раздел второй этого варианта.

«1. На флангах нашей операции мы можем рассчитывать на активное участие Румынии и Финляндии в войне против Советской России.

Верховное командование германской армии своевременно согласует и установит, в какой форме вооруженные силы обеих стран будут при их вступлении в войну подчинены германскому командованию.

2. Задача Румынии будет заключаться в том, чтобы совместно с наступающей там группой вооруженных сил сковать находящиеся против нее силы противника, а в остальном – нести вспомогательную службу в тыловом районе.

3. Финляндия должна будет прикрывать наступление немецкой десантной северной группы (части XXI группы), имеющей целью прибыть из Норвегии, а затем оперировать совместно с нею.

Кроме того, на долю Финляндии возлагается ликвидация русских сил в Ханко.

4. Можно рассчитывать на то, что не позже чем начнется операция, шведские железные дороги и шоссе будут предоставлены для продвижения немецкой северной группы».

…Есть еще только один документ, представленный американским обвинением, в котором упоминаются предполагаемые союзники Германии в ее агрессии против СССР. Этот документ, носящий № С-39, называется «Временным планом «Барбаросса». Он является, как указал подсудимый Кейтель в сопроводительном письме к нему, календарным планом приготовлений к варианту «Барбаросса» после 1 июня 1941 г. Этот план был утвержден Гитлером.

В разделе втором этого документа С-39, озаглавленном «Переговоры с дружественными странами», читаем:

«a) Болгарии послана просьба не ослаблять в значительной мере соединения, стоящие для обеспечения безопасности на границе с Турцией.

b) Румыны, по почину главнокомандующего немецкими войсками в Румынии, начали частичную замаскированную мобилизацию, чтобы иметь возможность закрыть свою границу против предполагаемого нападения русских.

c) Использование венгерской территории для наступления южной армейской группы будет происходить лишь в той мере, в какой это целесообразно для введения немецких частей, связывающих венгерские и румынские войска. Однако до середины июня по этому вопросу Венгрии представлений делаться не будет.

d) Две немецкие дивизии вступили в восточную часть Словакии, следующие будут выгружаться в районе Просов.

e) Предварительные переговоры с финским Генеральным штабом происходят с 25 мая».

Господин председатель, для того чтобы связать последующие документы с теми показаниями, которые дал Паулюс, я сошлюсь только на то, что этот свидетель показал о заблаговременной подготовке к военной агрессии на румынском плацдарме, указав, что соответствующие меры по реорганизации румынской армии по образу и подобию германской армии были приняты в сентябре 1940 г., когда в Румынию была направлена специальная военная миссия и 13-я танковая дивизия. Во главе этой миссии был поставлен генерал от кавалерии Ганзен. Начальником его штаба был назначен генерал-майор Науффе, оберквартирмейстером – майор Мерк. 13-й танковой дивизией командовал генерал-майор фон Роткирх.

Задачей военной миссии было реорганизовать румынскую армию и подготовить ее к нападению на Советский Союз в духе плана «Барбаросса». Предварительную ориентировку об этой задаче генерал Ганзен и его начальник штаба, как показал Паулюс, получили у него и последующее задание – от главнокомандующего сухопутными силами фельдмаршала Браухича.

Директивы генерал Ганзен получал из двух мест: по линии военной миссии – от ОКВ, по вопросам сухопутных сил – от ОКХ, директивы военно-политического характера – только от ОКВ. Связь между немецким Генеральным штабом и румынским Генеральным штабом осуществлялась через военную миссию.

Договорное оформление, а тем более опубликование истинных намерений фашистской верхушки стран-сателлитов не всегда было удобно.

Я представляю под № СССР-233 запись беседы Иона Антонеску с подсудимым Риббентропом, состоявшейся 12 февраля 1942 г.

Этот документ был взят из личного архива маршала Антонеску, который был захвачен частями Красной армии.

В связи с выступлением Риббентропа в Будапеште о Трансильвании Антонеску делает следующую запись о ходе этой беседы: «Я без колебания подчеркнул, что еще с сентября, когда я взял управление страной, располагая поддержкой только со стороны г-на Михая Антонеску, я заявил, не спросив у своего народа, что мы должны вести политику присоединения к странам Оси; я сказал, что это единственный пример в истории народов, когда два человека осмеливаются сделать открытое заявление и призвать свой народ вести такую политику, которая, несомненно, должна была бы показаться гнусной».

Делая эту циничную запись, Ион Антонеску едва ли рассчитывал на ее широкую огласку.

Я остановился на вопросах, связанных с взаимоотношениями фашистских заговорщиков с румынским агрессором. Мне представляется сейчас, что наступил подходящий момент для того, чтобы огласить показания Иона Антонеску, имеющиеся в распоряжении советского обвинения.

Допрос Антонеску произведен в соответствии с законами Советского Союза, и протокол его показаний, представляющих исключительную важность для выяснения характера взаимоотношений Германии с ее сателлитами, я представляю трибуналу под № СССР-153.

Я считаю необходимым огласить большую часть этих показаний, начиная со второго абзаца протокола:

«На всем протяжении своего пребывания у власти в Румынии, – показывает Ион Антонеску, – я проводил политику укрепления связи с Германией и пользовался ее помощью в деле переобучения и перевооружения румынской армии. В этих целях я несколько раз встречался с Гитлером. Первая встреча с Гитлером состоялась в ноябре 1940 г., вскоре после того, как я стал главой румынского правительства. Встреча эта состоялась по моей инициативе в Берлине в официальной резиденции Гитлера, в присутствии министра иностранных дел Германии Риббентропа и личного переводчика Гитлера Шмидта. Беседа с Гитлером длилась более четырех часов. Я заверил Гитлера в том, что Румыния остается верной ранее заключенному соглашению о присоединении Румынии к тройственному пакту. В ответ на мои заверения о верности союзу с Германией Гитлер заявил, что немецкие солдаты гарантируют границы Румынии. Тогда же Гитлер сказал мне, что венским арбитражем еще не сказано последнее слово, и этим самым дал понять, что Румыния может рассчитывать на пересмотр решения о Трансильвании. <…>

На поставленный вопрос, можно ли рассматривать мою беседу с Гитлером как начало моего сговора с немцами в подготовке войны против Советского Союза, я отвечаю утвердительно. Это обстоятельство Гитлер, безусловно, имел в виду при разработке планов нападения на Советский Союз.

В январе 1941 г. через германского посла в Румынии Фабрициуса я был приглашен в Германию и имел в Берхтесгадене вторую встречу с Гитлером, на которой присутствовали: Риббентроп, Фабрициус и вновь назначенный германский посол в Бухаресте Киллингер. Кроме них присутствовали также представители германских вооруженных сил фельдмаршал Кейтель и генерал-полковник Иодль. <…>

После этого Гитлер, характеризуя военное положение на Балканах, заявил, что в связи с неудачами итальянцев в войне с Грецией Муссолини обратился к нему за помощью и такую помощь он, Гитлер, намерен оказать Италии. В связи с этим Гитлер просил меня пропустить через Румынию сосредоточенные на территории Венгрии германские войска для того, чтобы они могли оказать быструю помощь итальянцам.

Имея в виду, что пропуск немецких войск через Румынию на Балканы будет актом, враждебным Советскому Союзу, я спросил у Гитлера, как, по его мнению, отнесется к этому советское правительство?

Гитлер, напомнив мне, что при первой встрече со мной в ноябре 1940 г. он уже дал соответствующие гарантии Румынии, взял на себя обязательство защищать Румынию силой оружия.

Я высказал опасение, что продвижение немецких войск через Румынию может послужить поводом для военных действий со стороны Советского Союза и тогда Румыния попадет в тяжелое положение, так как румынская армия не отмобилизована. На это Гитлер заявил, что он отдаст приказ оставить в Румынии часть немецких войск, предназначенных для участия в операциях против Греции. Гитлер подчеркнул также, что находящаяся в его распоряжении информация свидетельствует о том, что Советский Союз не намерен воевать против Германии или Румынии.

Удовлетворившись этим заявлением Гитлера, я согласился пропустить немецкие войска по румынской территории.

Присутствовавший на этом совещании генерал-полковник Иодль охарактеризовал мне стратегическое положение германской армии, подчеркнув при этом необходимость удара по Греции со стороны Болгарии.

Моя третья встреча с Гитлером состоялась в мае 1941 г. в Мюнхене.

На этой встрече, где кроме нас присутствовали Риббентроп и личный переводчик Гитлера – Шмидт, мы уже окончательно договорились о совместном нападении на Советский Союз.

Гитлер сообщил мне, что им принято решение о военном нападении на Советский Союз. Подготовив это нападение, говорил Гитлер, мы должны осуществить его неожиданно на всем протяжении границ Советского Союза, от Черного до Балтийского морей.

Неожиданность военного нападения, продолжал далее Гитлер, даст Германии и Румынии возможность в короткий срок ликвидировать одного из самых опасных наших противников.

Исходя из своих военных планов, Гитлер предложил мне предоставить территорию Румынии для сосредоточения германских войск и наряду с этим принять непосредственное участие в осуществлении военного нападения на Советский Союз.

Гитлер подчеркнул, что Румыния не должна стоять вне этой войны, так как для возвращения Бессарабии и Северной Буковины она не имеет иного пути, как только воевать на стороне Германии. При этом он указал, что за нашу помощь в войне Румыния сможет оккупировать и администрировать и другие советские территории вплоть до Днепра.

Так как предложение Гитлера о совместном начале войны против Союза Советских Социалистических Республик соответствовало моим агрессивным намерениям, я заявил о своем согласии принять участие в нападении на Советский Союз и обязался подготовить потребное количество румынских войск и одновременно увеличить поставки нефти и продуктов сельского хозяйства для нужд германской армии.

Перед тем как мною и Гитлером было принято решение о нападении на Россию, я спросил у Гитлера, есть ли какая-либо договоренность с Венгрией относительно ее участия в войне. Гитлер ответил, что венгры уже дали свое согласие участвовать в союзе с Германией в войне против СССР. Когда именно немцы договорились об этом нападении с венграми, Гитлер мне не сказал.

Возвратившись из Мюнхена в Бухарест, я начал деятельную подготовку к предстоящей войне».

Антонеску заканчивает свои показания следующим образом: «После вторжения на советскую территорию румынские войска, находившиеся под моим главным командованием, оказали немцам большую помощь, в связи с чем Гитлер прислал на мое имя письмо с выражением благодарности мне и румынской армии». Подписано: «Маршал Антонеску».

План «Барбаросса» – в сейф агрессию не спрячешь…

Дата начала подготовки Румынии к войне против Советского Союза устанавливается также показаниями бывшего вице-премьер-министра Михая Антонеску, который также допрошен в соответствии с требованием советского обвинения советскими властями и показания которого я представлю трибуналу под № СССР-152. Я не буду подробно цитировать эти показания, ибо они во многом повторяют обстоятельства, изложенные в показаниях Иона Антонеску. Я попрошу остановить свое внимание на первом, втором и пятом абзацах: «В ноябре 1940 г. маршал Антонеску в сопровождении тогдашнего министра иностранных дел принца Струза выехал в Германию, где имел встречу с Гитлером. Во время переговоров с Гитлером маршал Антонеску подписал соглашение о присоединении Румынии к «тройственному пакту» и получил от Гитлера обещание пересмотреть в последующем решения венского арбитража в пользу Румынии…

Эта первая поездка маршала Антонеску послужила началом политики, приведшей впоследствии к совместному нападению Германии и Румынии на Советский Союз».

Господа судьи, показания свидетеля Паулюса и только что представленные трибуналу показания Иона Антонеску и Михая Антонеску дают основания советскому обвинению утверждать, что:

1) решение о направлении в Румынию военной миссии германского Генерального штаба для реорганизации румынской армии в целях подготовки нападения на СССР было принято не позднее сентября 1940 г., то есть не менее чем за 9 месяцев до нападения на Советский Союз;

2) в ноябре того же года были полностью развернуты военные приготовления Румынии…

«…Таким образом, под руководством немцев к началу войны Румынии и Германии против Советского Союза вся румынская армия и военно-воздушный флот были реорганизованы и переподготовлены на немецкий лад…»

Я пропускаю два абзаца…

Председатель (обращаясь к обвинителю): Ввиду того, что вы уже представили ряд доказательств трибуналу, трибунал считает, что вы можете опустить эти детали относительно подготовки, имевшей место в Румынии, и перейти к тому месту, где говорится о количестве немецких дивизий, стоявших на русской границе.

Зоря: Этот вопрос имеет большое значение.

«В связи с этим, по приказу маршала Антонеску, в феврале 1941 г. были направлены на границу Северной Буковины и Бессарабии отмобилизованные и готовые к боевым действиям против Советского Союза 4-я горно-стрелковая дивизия, 7, 8, 21-я пехотные дивизии, гвардейская пехотная дивизия, кавалерийский корпус и еще одна пехотная дивизия, название которой сейчас не помню. Кроме этого, на границу с Советским Союзом были направлены три германские дивизии, выделенные из тех 21 немецкой дивизии, которые следовали через Румынию…

…По приказу маршала Антонеску в мае 1941 г. дополнительно было переброшено на границу с СССР: пограничная дивизия, 3-я, 1-я горно-стрелковые дивизии, 13-я пехотная дивизия и танковая дивизия. Одновременно вместе с этими дивизиями немцы перебросили к границе с Советским Союзом семь немецких пехотных дивизий.

Следовательно, к началу вооруженного нападения Румынии и Германии на Советский Союз на границе Румынии с Советским Союзом было сосредоточено 12 румынских и 10 германских дивизий, общей численностью до 600 тысяч человек».

Таким образом, документы, только что представленные трибуналу, позволяют утверждать, что по указанию штаба фашистских заговорщиков приготовления Румынии к агрессии против Советского Союза начались до того, как это нашло свое отражение на бумаге в варианте «Барбаросса»…

…Сейчас я хотел бы коротко остановиться на некоторых внешнеполитических методах, которыми пользовались гитлеровцы во взаимоотношениях со своими вассалами. Я хотел бы остановиться на линии гитлеровских заговорщиков в вопросе о Трансильвании. Оперируя трансильванским вопросом как приманкой, гитлеровские заговорщики заставляли выслуживаться своих венгерских и румынских вассалов.

Я представляю под № СССР-294 показания бывшего генерал-полковника венгерской армии Рюскицай-Рюдигера.

Рюскицай-Рюдигер до мая 1941 г. занимал ответственные должности в венгерском военном министерстве, затем до сентября 1942 г. командовал корпусом, после чего был заместителем военного министра Венгрии.

Сейчас я хотел бы зачитать показания Рюскицай-Рюдигера, относящиеся к трансильванскому вопросу.

Рюскицай-Рюдигер говорит: «…Второй венский арбитраж принял маловыгодное для Венгрии решение. За Румынией был сохранен район добычи подземного газа Медьеш-Кишармеш. В венгерских политических кругах это расценивалось желанием Гитлера обеспечить себе союз с Румынией в войне с Советской Россией. Что Гитлер ставил Румынию как союзницу выше Венгрии, объяснялось тем, что при намечавшейся войне с Советской Россией Румыния со своим упирающимся в Черное море южным крылом, безусловно, понадобится Германии.

В служебном разговоре примерно в ноябре 1940 г. начальник оперативной группы венгерского Генштаба полковник Ласло сказал мне по этому поводу следующее: «Второй венский арбитраж вызывает в Венгрии сильную ревность к Румынии, и дело только за нами, чтобы нам добиться заслуг у Гитлера».

Я позволю себе напомнить, что Антонеску в своих показаниях, которые представлены трибуналу несколько ранее, рассказывая о своих переговорах с Гитлером, говорил, что: «В ноябре 1941 г. Гитлер сказал мне, что венским арбитражем еще не сказано последнее слово, и этим самым дал понять, что Румыния может рассчитывать на пересмотр решения, принятого в свое время о Трансильвании»…

Цитирую одно, еще не оглашенное место из записи беседы, состоявшейся 12 февраля 1942 г. между Антонеску и подсудимым Риббентропом. Запись этой беседы представлена мною трибуналу ранее под № СССР-233.

В ответ на постановку Риббентропом вопроса о нефти Антонеску ответил: «В отношении нефти… Румыния сделала максимум того, что было в ее силах, большего она дать не может; единственным выходом из положения будет захват территорий, богатых нефтью».

Тут же следует отметить, что Антонеску не был оригинален в своих стремлениях к захвату чужих территорий, богатых нефтью.

Я прошу обратить внимание на документ из личной канцелярии подсудимого Розенберга, который озаглавлен «Преобразование Кавказа». Я представляю этот документ под № СССР-58 и прошу принять его в качестве доказательства. В июле 1941 г. подсудимый Розенберг следующим образом сформулировал германскую точку зрения в этом вопросе: «Интересы Германии заключаются в том, чтобы создать прочные позиции на всем Кавказе и тем самым обеспечить безопасность континентальной Европы, то есть обеспечить себе связь с Ближним Востоком. Только эта связь с нефтяными источниками может сделать Германию и всю Европу независимыми от любой коалиции морских держав в будущем. Цель германской политики: господство над Кавказом и над граничащими с юга странами, как в политическом, так и в военном отношении…

…Германская империя должна взять в свои руки всю нефть».

…Однако более полная картина германо-венгерских взаимоотношений, имевших целью подготовку нападения на Советский Союз, содержится в сообщении венгерского генерал-майора Штефана Уйсаси.

Уйсаси с 1 мая 1939 г. по 1 июля 1942 г. являлся начальником разведки и контрразведки венгерского Генерального штаба. В эти годы он по своему служебному положению был в курсе той тайны, которая окружала эту подготовку.

Кое-что из того, что ему известно, он рассказал в документе, который я представляю трибуналу под № СССР-155.

Прошу принять этот документ в качестве доказательства. Я оглашу заявление Уйсаси в той части, в которой это может разъяснить рассматриваемый нами вопрос. Там есть раздел «Подготовка Германии и Венгрии к войне против Советской России», § 1 «Письмо Гальдера». Цитирую: «В ноябре 1940 г. на аудиенции у начальника королевского венгерского Генерального штаба генерал-полковника Генриха Верта германский военный атташе в Будапеште полковник Генштаба Гюнтер Краппе представил письмо генерал-полковника Гальдера, начальника Генерального штаба сухопутных сил Германии.

В этом письме Гальдер информировал Верта о том, что весной 1941 г. необходимо заставить Югославию, если нужно будет, силой «занять определенную позицию, чтобы этим впоследствии предупредить угрозу нападения русских с тыла. В этой предупредительной войне, возможной против Югославии и, несомненно, против России, должна принять участие Венгрия, что будет в ее собственных интересах».

Верт ответил, что он согласен с мнением Гальдера, но заявил при этом, что венгерская армия недостаточно вооружена и в настоящее время не готова к войне против Советской России. Попутно он просил Германию о пополнении вооружения Венгрии.

О письме Гальдера и об ответе на него меня информировал генерал-полковник Верт…

…В декабре 1940 г. начальник штаба ОКВ генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель пригласил в Берлин венгерского министра обороны генерал-полковника Кароля Барта для того, чтобы:

a) лично обсудить вопрос о вооружении;

b) разработать план военно-политического сотрудничества Германии и Венгрии на весну 1941 г…

…Договорились о следующем:

…Весной 1941 г. выяснится позиция Югославии, угроза нападения советских войск с тыла устранится.

Венгерская гонведовская армия будет для этого обеспечена 10-сантиметровыми полевыми гаубицами, современными танками и бронемашинами для одной механизированной бригады.

Венгрия должна дать в распоряжение Германии 15 оперативных соединений для войны против России (в том числе три механизированных соединения, одно кавалерийское и одно танковое), закончить строительство укреплений в Закарпатской Руси до 1 июня 1941 г., содействовать продвижению германских войск в районах, прилегающих к венгеро-югославской и венгеро-советской границе, обеспечить подвоз снабжения через Венгрию. Детали подготовки оперативных действий будут разработаны позднее посланными в Венгрию представителями германского Генштаба.

За участие в войне Венгрия в виде политической компенсации получит земли в Югославии и в России (старое княжество Галич, предгорья Карпат до Днестра)».

В марте 1941 г. состоялся визит в Будапешт полковника немецкого Генерального штаба Эбергарда Кинцеля. Целью этого визита было окончательное отрегулирование вопроса о нападении на Югославию.

Вот что по этому вопросу сообщает Уйсаси: «Полковник Кинцель… прибыл в Будапешт в марте 1941 г. с письмом генерал-полковника Гальдера к генерал-полковнику Верту. Это письмо содержало настоятельное требование Германии об участии Венгрии в возможной войне против Югославии с мобилизацией 1, 2, 3, 4, 5-го армейских корпусов и против Советской России – при мобилизации 15 оперативных соединений, в том числе двух кавалерийских дивизий, двух механизированных бригад и одной стрелковой бригады.

В письме сообщалось о скором приезде в Будапешт комиссии немецкого Генштаба во главе с генерал-лейтенантом Паулюсом для обсуждения совместных операций и продвижения немецких войск через Венгрию на Югославию.

Генерал-полковник Верт в ответ на это письмо пригласил германскую комиссию в Будапешт, обещал согласие Венгрии участвовать в войне против Югославии и выставить с этой целью три армейских корпуса, а именно: 1, 4 и 5-й. Что касается войны против Советской России, он в принципе согласился и обещал, по меньшей мере, мобилизовать 8-й армейский корпус (Кошице) и потребованные Гальдером механизированные оперативные соединения…

Об этой переписке меня информировал лично полковник германского Генштаба Кинцель».

…И наконец, Уйсаси описывает события последних дней перед нападением на Советский Союз:

«24. VI-1941 года (насколько я помню) в 12.30 дня я получил сообщение, что советские самолеты бомбардировали Рахо (в Карпатской Руси) и обстреливали в его окрестностях поезда из пулеметов. В тот же день, после полудня, пришло известие, что советские самолеты бомбардировали Кошице. Вечером того же дня состоялось заседание коронного совета под личным руководством регента, который «на основе провокации Советской России» решил объявить ей войну…

Я убежден, что это были немецкие самолеты с русскими опознавательными знаками. Это я обосновываю следующим:

a) генерал-лейтенант Фюттерер и германская пропаганда очень широко «распространялись» по поводу этой бомбардировки;

b) генерал-майор Ласло немедленно приказал мне через отделение пропаганды 2-го отдела королевского венгерского Генерального штаба получить фотоснимки найденных остатков «советских бомб» и опубликовать их в прессе фашистских государств;

c) генерал-лейтенант Фюттерер, генерал-майор Ласло и подполковник Аримонд распространяли путем «пропаганды шепотом» слух, что словацкие пилоты, находящиеся на службе у русских, бомбардировали Кошице и удачные попадания бомб объясняются тем, что эти пилоты хорошо знают местность».

Это было, как указывает Уйсаси, 24 июня 1941 г. в 12 ч. 30 мин. дня. Мы располагаем документом, который устанавливает, что задолго до этого момента выступление Венгрии против Советского Союза было решено.

В представленном трибуналу заявлении Рюскицай-Рюдигера содержатся указания на причины нападения Венгрии на Советский Союз… Рюскицай-Рюдигер сообщает, что примерно в конце мая 1941 г. им был получен приказ о снабжении в первую очередь войск, расположенных в Закарпатской Украине, а через два дня состоялось секретное совещание командиров корпусов у начальника Генерального штаба генерал-полковника Верта, на котором уже было сообщено о предстоящем нападении на Советский Союз. Я цитирую эти показания Рюскицай-Рюдигера: «Генерал Верт (начальник Генштаба) обрисовал нам военно-политическую обстановку…

…Оказалось, что предстоит нападение Германии на Советскую Россию, в котором Румыния и Венгрия примут активное участие на стороне Германии…»

Дальше Рюскицай-Рюдигер указывает, что:

«…Решение об объявлении войны было принято на заседании Совета министров по докладам премьер-министра Бардоши и министра Барта и утверждено коронным советом. Парламенту же этот вопрос не был представлен.

Эти решения… не вызвали удивления и являлись следствием долголетнего и добровольного фактического военного сотрудничества с Германией.

Венгерский Генштаб и политическое руководство Венгрии, начиная с агрессии против Чехословакии, считали Германию опорой в своих ревизионистских планах. За этим следует оккупация Закарпатской Украины, потом стратегическая подготовка этого района как плацдарма для нападения на Советскую Россию».

…Я бы хотел сейчас отметить еще одно обстоятельство.

Для того чтобы получить полное представление о последствиях грабительской агрессии фашистов против Союза Советских Социалистических Республик, нельзя ограничиваться одним планом «Барбаросса».

Этот план стратегический. План военного нападения. План начала агрессии.

Вслед за этим нападением следовало, как известно, так называемое освоение и организация оккупированных территорий. Планы этого «освоения» и «организации», являющиеся планами уничтожения мирных граждан и ограбления оккупированных областей Советского Союза, были подготовлены, так же как и план «Барбаросса», заранее.

Советское обвинение утверждает, что имеющиеся в распоряжении трибунала документы, и в частности такие документы, как инструкция от 13 марта 1941 г. (документ ПС-447), подписанная подсудимым Кейтелем, распоряжение о применении военной подсудности от 15 мая 1941 г. (документ С-50), подписанное им же, указание о пропаганде к плану «Барбаросса» (документ С-26) и другие, представляют собой предумышленное, подготовленное до нападения на Советский Союз уничтожение не только законных, но и всяких моральных норм поведения полчищами фашистских захватчиков на временно оккупированных территориях.

Еще не напав на Советский Союз, гитлеровцы установили и расписали по соответствующим параграфам этих инструкций, указаний, распоряжений методы расправы с гражданским населением, порядок и способы ограбления Советской страны и превращения ее в колониальную область Третьего рейха.

Когда же война началась и тайное стало явным, фашисты не постеснялись перенести все эти вопросы на страницы своей печати.

Я представляю трибуналу под № СССР-59 статью, напечатанную 20 августа 1942 г. в «Дас шварце Кор», газетке охранных отрядов фашистской партии, являющейся органом рейхсфюрера СС. В этой статье, озаглавленной «Германизировать ли?», открыто писалось: «Для одного из номеров газеты «Дейче Арбайт», посвященного задачам переселения на Восток, рейхсфюрер СС дал следующий лозунг: «Нашей задачей является не германизировать Восток в старом смысле этого слова, то есть привить населению немецкий язык и немецкие законы, а добиться, чтобы на Востоке жили только люди действительно немецкой крови».

Отрицание германизации не ново. Однако в устах рейхсфюрера СС как государственного комиссара по укреплению немецкой нации оно становится приказом. В этом заключается весь смысл этих слов».

Отказ от германизации населения оккупированных стран и утверждение, что на Востоке «должны быть только люди действительно немецкой крови», на практике означали массовое истребление советских граждан, их ограбление, угон в рабство, уничтожение многовековой русской культуры, разрушение наших городов и сел. Я ограничусь сказанным, ибо эта тема, вернее, несколько тем разработаны и будут представлены трибуналу моими коллегами.

22 июня 1941 г., после длительной подготовки, немецко-фашистские полчища обрушились на Советский Союз. 170 дивизий, сконцентрированных на границах Советского Союза от Ледовитого океана до Черного моря, начали вторжение.

Военные задачи нападения были сформулированы в плане «Барбаросса»:

«Германские вооруженные силы должны быть готовы к тому, чтобы еще до окончания войны с Англией победить путем быстротечной операции Советскую Россию…

Для этого армия должна будет представить все состоящие в ее распоряжении соединения с тем лишь ограничением, что оккупированные области должны быть защищены от всяких неожиданностей».

Вариант «Барбаросса» предусматривал необходимость уничтожения Красной армии, устранение возможности отступления ее боеспособных частей в глубь страны и быстрое достижение немецко-фашистскими захватчиками линии, с которой советская авиация не смогла бы подвергать воздействию германские области.

В качестве конечной цели по варианту «Барбаросса» намечалось закрепление на линии Астрахань – Архангельск, уничтожение авиацией уральской промышленности, захват Ленинграда и Кронштадта и, как решающий финал, овладение Москвой…

Как известно, господа судьи, гитлеровцы всегда стремились к тому, чтобы их действительные, разбойничьи цели не получали бы огласки. На том же совещании в Главной ставке 16 июля 1941 г. Гитлер, например, говорил, что является весьма важным не раскрывать своих установок перед всем миром, не осложнять своего пути излишними объяснениями и при мотивировке своих действий исходить из тактических намерений.

Подсудимый Розенберг 20 июня 1941 г. на совещании по вопросу о Востоке, запись о котором представлена американским обвинением под № ПС-1058, заявил, что большое значение имеет тактика, а политические установки будут определяться от случая к случаю, когда тот или иной лозунг сможет быть предан гласности.

Учитывая это обстоятельство, господа судьи, представляется полезным для нашего исследования обратиться к некоторым высказываниям фашистских военных преступников, относящимся к тому периоду, когда они считали возможным обнародовать некоторые свои политические установки.

В 1941 и 1942 гг. фашистские орды прорвались на значительные территории Советского Союза, подходили к Москве, бой шел на берегах Волги.

Призрак «Великой Германии», господствующей над миром, маячил перед гитлеровскими заговорщиками. Наступил, казалось, тот самый случай, о котором говорил подсудимый Розенберг, когда можно было, с точки зрения фашистских преступников, «некоторые политические лозунги предать гласности».

Под № СССР-58 я представил трибуналу документ из материалов канцелярии подсудимого Розенберга по вопросам германской политики в оккупированных районах Кавказа. Розенберг 27 июля 1942 г. так решил восточную проблему:

«Проблема Востока состоит в том, чтобы перевести балтийские народы на почву немецкой культуры и подготовить широко задуманные военные границы Германии. Задача Украины состоит в том, чтобы обеспечить продуктами питания Германию и Европу, а континент – сырьем.

Задача Кавказа прежде всего является политической задачей и означает расширение континентальной Европы, руководимой Германией, от Кавказского перешейка на Ближний Восток».

Я позволю себе представить еще один документ на ту же тему. Это выступление Геббельса в Мюнхене, опубликованное 19 октября 1942 г. в центральном органе нацистской партии «Фёлькишер беобахтер» (южногерманское издание).

Текст этого выступления представляется трибуналу в качестве доказательства под № СССР-250. В этом своем выступлении Геббельс говорил: «Мы завоевали важнейшие хлебные, угольные и металлургические районы Советского Союза. Нам принадлежит сегодня то, что потерял враг. А так как то, что недостает противнику, прибавилось нам, то это ценится вдвое. В прошлом мы были народом без пространства, но сегодня это уже не так. Сегодня мы должны только придать определенную форму тому пространству, которое завоевали наши солдаты, сделать его полезным для нас, а это требует определенного времени. Но если англичане утверждают, что мы проиграли войну из-за того, что потеряли время, то это утверждение только доказывает их полное непонимание обстановки. Время работает только против того, кто не имеет пространства и сырья. Если мы используем время для того, чтобы организовать завоеванные пространства, то оно будет работать не против нас, а на нас…»

Господа судьи, то, что Геббельс, подсудимый Риббентроп и Розенберг говорили об использовании завоеванного солдатами пространства, в ОКВ принимало более определенную форму планов дальнейшей агрессии.

В этом отношении представляет интерес следующий документ, который я представляю трибуналу под № СССР-336 и прошу принять его в качестве доказательства. Этот документ представляет собой письмо германского военно-морского штаба, направленное в адрес главнокомандующих группами «Запад», «Север» и «Юг». Этот документ был обнаружен в германских архивах союзными войсками.

Письмо имеет заголовок: «Задачи дальнейшего ведения войны после окончания восточной кампании», имеет № 1385/41 и дату: 8 августа 1941 г.

В эти дни фашистские заговорщики считали, что победа над Советским Союзом – всего лишь вопрос времени, и поэтому планировали дальнейшую агрессию. Письмо, которое я собираюсь здесь процитировать, начинается словами: «Штабом морского командования получен проект директивы фюрера о дальнейших намерениях после окончания восточного похода. Нижеследующие указания дают в общих чертах картину этих намерений и предназначены для личной ориентировки главнокомандующих и начальников их штабов».

Вслед за этим следует раздел второй, в восьми пунктах которого излагаются военные планы гитлеровцев после окончания восточной кампании. <…>

В пункте третьем представленного документа излагаются намерения фашистских заговорщиков в Северной Африке: «Усиление вооруженных сил в Северной Африке в объеме, достаточном для овладения Тобруком. Для планомерной проводки потребного транспорта необходимо возобновление налетов германских воздушных сил на Мальту. При планомерном обороте транспорта можно рассчитывать на поход на Тобрук с середины сентября, если только условия погоды не обусловят отсрочки».

В августе 1941 г. гитлеровцы предполагали при помощи фашистской Испании захватить Гибралтар в том же году.

В пункте четвертом раздела второго письма, которое я только что вам представил, предусматривалось, что:

«План «Феликс» (цитирую дословно) – захват Гибралтара, – при активном участии Испании, должен быть осуществлен еще в 1941 году».

Гитлеровцы планировали также осуществление нападения на Сирию и Палестину в направлении Египта. В пункте пятом того же письма говорится: «В случае если после очевидного окончания восточной кампании удастся перетянуть на нашу сторону Турцию, предусматривается, после минимального 85-дневного срока подготовки необходимых сил, после предварительного обеспечения перевала через Кавказ и улучшения анатолийских транспортных условий в Турции с немецкой помощью, – нападение на Сирию». Существует и возможный вариант этого плана: «В случае если Турция, – пишется там, – не перейдет на нашу сторону, даже после поражения Советской России, удар на юг через Анатолию будет осуществлен против ее воли».

Господа судьи, Египет в планах фашистской агрессии занимал большое место. О нем говорится и в пунктах шестом и седьмом раздела второго письма.

В пункте шестом сказано: «Удар на Египет и Киренаику (после падения Тобрука). Предположительно, что этот удар не может осуществиться ранее конца 1941 – начала 1942 г.».

В пункте седьмом указывалось, что «…если крушение Советской России создаст для этого необходимые предпосылки, предусматривается продвижение моторизованного экспедиционного корпуса через Закавказье в направлении Персидский залив – Ирак – Сирия – Египет. Этот удар, по условиям погоды, будет возможен только в начале 1942 г. …».

Только что представленный трибуналу документ свидетельствует о том, какой оборот событиям предполагали дать фашистские заговорщики, если бы Красная армия не остановила их агрессии.

Фашистские агрессоры надеялись в молниеносной войне разгромить Советский Союз, захватить его богатства, покорить советский народ и открыть тем самым себе путь к мировому господству.

Господа судьи, я подошел к концу моего изложения.

Позвольте, заканчивая представление документов об агрессии фашистских преступников против Советского Союза, кратко сформулировать следующие основные выводы:

1. Преступный замысел нападения на Союз Советских Социалистических Республик, имевший целью ограбление Советского Союза и использование его богатств для дальнейшей германской агрессии, созрел у фашистских заговорщиков задолго до того, как это нападение было осуществлено.

2. Непосредственные военные приготовления к нападению на Советский Союз велись фашистскими преступниками по меньшей мере в течение года и охватывали не только Германию, но и страны-сателлиты, в первую очередь Румынию, Финляндию, Венгрию.

3. Реализация преступных целей фашистской агрессии, заключавшихся в уничтожении мирного населения, ограблении Советского Союза и отторжении принадлежащих ему территорий, была запланирована заранее, до нападения на Советский Союз.

К счастью для всех свободолюбивых народов, Союз Советских Социалистических Республик, советский народ и его Красная армия полностью опрокинули все человеконенавистнические планы фашистских захватчиков.

Красная армия не только выстояла и остановила фашистскую агрессию, но вместе с союзными армиями привела гитлеровскую Германию к полной катастрофе, а фашистских военных преступников – на скамью подсудимых.