Текст книги "Искусство честной любви"

Глава 3

– Люся, пойдешь обедать? – В дверь кабинета просунулась голова Нади, логопеда детского центра и моей хорошей приятельницы.

Благодарно улыбнувшись, я отрицательно качнула головой, и Надя тихо скрылась, оставив меня наедине с висевшим над душой заданием. Отпущенные Пигмалионом от маркетинга два дня истекали, а мне все никак не удавалось более-менее складно изложить результаты анализа своей жизни.

Сам Шумский, явно не привыкший откладывать дела в долгий ящик, еще накануне представил плоды собственных изысканий. Рассмотрев строгую таблицу, которую маркетолог назвал матрицей, я поняла, откуда взялась аббревиатура SWOT – ее образовали первые буквы четырех понятий: Strengths (сильные стороны), Weakness (слабые стороны), Opportunities (возможности) и Threats (угрозы).

Я с волнением бросилась изучать раздел «Факторы внутренней среды», но ничего обидного для меня там не обнаружилось. Даже наоборот, в перечислении моих сильных сторон порадовали «Приятная внешность», «Мягкость», «Вежливость», «Готовность отстаивать то, что дорого». Еще раз оговорившись, что знаком со мной лишь поверхностно, каждому преимуществу Шумский противопоставил минусы. Среди недостатков он указал «Неумение подать себя», «Боязнь настоять на своем», «Желание быть милой для всех», «Несдержанность».

Что ж, судя по всему, для опытного маркетолога с психологическим прошлым я оказалась как на ладони. Мне на самом деле было свойственно на эмоциях бросаться защищать свои принципы, чтобы потом быстро отступать, опасаясь конфликта. Девочка-отличница с красным дипломом, я и правда высоко оценивала свои способности, но боялась решительных шагов по преодолению, как выразился Шумский, карьерной стагнации. Этакая мисс Противоречие, не иначе! Наконец, я вечно стеснялась самой себя, осознавая, насколько далека миленькая Люсенька от нарисованного в фантазиях идеала – раскованной, успешной и немного стервозной красотки.

Раздел «Факторы внешней среды» тоже не стал неожиданностью. Отметив среди возможностей развитие уверенности в себе, профессиональный рост с последующим карьерным взлетом и позитивные изменения в личной жизни, Шумский указал в числе угроз жесткую конкуренцию с коллегами, недостаток благоприятных для установления полезных связей ситуаций, ограниченность контактов (малый круг друзей и знакомых) и неспокойную атмосферу в семье. Рядом с последним пунктом стоял знак вопроса, но маркетолог верно уловил проблему: мои родители разъехались и теперь общались весьма натянуто, исключительно по телефону.

Видимо, работать в условиях многозадачности у меня действительно не получалось, потому что провести разносторонний анализ самостоятельно я не смогла. Честно взглянуть на саму себя и вдобавок поделиться этим с посторонним, в сущности, человеком оказалось сложной задачей – боюсь, для подобного «душевного стриптиза» я была недостаточно смелой. Вот и теперь основательно «зависла» над распечатанным шаблоном матрицы, осознавая, что не могу вписать туда ни слова.

Любопытно, что значительная часть характеристик из таблицы Шумского касалась черт характера, способностей и внутреннего развития. Теперь, размышляя над собой и своей жизнью, я была склонна согласиться с тем, что создать внешнее впечатление гораздо легче, чем справиться, например, с неуверенностью в себе. И все же перед глазами так и стоял заманчивый портрет белокурой красавицы в голубом платье. Кто знает, а вдруг внешние перемены потянут за собой внутренние…

Повинуясь смутному вдохновению, следующий же вечер после памятного визита к стилисту я провела за шопингом. Рядом не было энергичных подруг, вечно опекавших «нашу наивную Люсеньку», и я, расслабившись, чуть ли не впервые в жизни купила то, что хотела сама. Спустив всю заначку, приобрела два объемных джемпера «правильных» пудрового и грушевого тонов, свободные брюки из струящейся ткани цвета корицы и теплое будничное платье оттенка зеленого яблока. С последним, спускавшимся чуть ниже колена и скрывавшим последствия «пирожковой эскапады» под просторной юбкой, я буквально не могла расстаться – и тут же надела его на работу.

Наш преимущественно женский коллектив по-своему истолковал небольшие перемены в моем облике и окутавшую меня ауру задумчивости. «Люсенька, у тебя кто-то появился?» – атаковали меня заинтригованные коллеги поодиночке, клятвенно обещая ничего не говорить остальным. Я старательно отнекивалась, но вскоре о моем «секрете» уже трещали на всех углах. В начале рабочего дня ко мне будто невзначай заглянула начальница – похоже, слухи достигли и ее ушей.

Новые наряды успешно скрывали недостатки фигуры, но ведь окаянные шесть кило никуда не делись… Отказаться от кусочка теплой шарлотки промозглой осенью оказалось ох как непросто, и я лишь урезала порции вкусненького, решив увеличить физическую нагрузку. Выделывать упражнения в фитнес-клубе или дома перед телевизором представлялось мне скукой смертной, а вот гулять, наслаждаясь яркой осенью и любимой музыкой в плейере, всегда нравилось. Отсутствие свободного времени сводило прогулки к минимуму – значит, оставались утренние пробежки. Но бегать по холоду и темноте в одиночестве не хотелось, а теплолюбивые подруги отказались составить мне компанию…

Повздыхав, я было смирилась с тем, что моя легкоатлетическая карьера загублена в зародыше, но тут на электронную почту пришло интересное сообщение. Не оправдавший надежд клуб экспресс-знакомств вежливо сетовал на то, что мне не приглянулся ни один из кандидатов, и советовал все же обратить внимание на мужчин, поставивших моей скромной персоне заветные плюсики. Далее прилагался список адресов электронной почты. Семеро из десяти – неплохой результат! Нашелся среди них и некто Владимир, обладатель яркой внешности в духе Команданте Че, которую так портил «пивной» животик.

Признаться, меня обидела критика «номера десять», да и авантюристкой, всегда готовой проявить инициативу, я не слыла. Но, с другой стороны, в маркетинговом плане Шумского было что-то о выработке привычек смелого поведения. А еще Вадим, кажется, был прав, когда говорил, что на эмоциях я могу наворочать дел… И в конце концов, как поступила бы храбрая и уверенная в себе девушка из моих фантазий? Отбросила бы предрассудки, получив желаемое. «Просто протяни руку и возьми» – это же гениально!

Так буквально за один вечер у меня появился партнер по бегу. Владимир быстро ответил на сообщение, и уже на следующее утро мы встретились в парке, находившемся поблизости от моего дома. Судя по длинному плащу и чуть не сбившему меня с ног мощному аромату мужского парфюма, «напарник» ждал чего угодно, только не собственно занятий спортом. Свидание в самую рань, среди туманной осенней сырости – это что еще за новости? Пришлось в рамках борьбы со слабыми сторонами из матрицы Шумского настаивать на своем и решительно расставлять все точки над i.

– Значит, когда ты говорила, что собираешься бегать, ты на самом деле имела в виду бег? Ясно, женская логика в действии… – разочарованно и все еще с оттенком недоверия протянул горе-кавалер. Задумчиво помолчав с минуту, он вдруг заговорил совершенно нормально, без обольстительного придыхания: – Ладно, будем бегать. Пора приводить себя в форму, а то ведь никто, кроме тебя, мне не написал. Ты уж прости, что прицепился с этим весом… Совершенно не умею общаться, а тут разволновался, ну и понес чушь. Ты отмалчивалась и казалась какой-то робкой, что ли… Захотелось тебя встряхнуть. Мне нравятся побойчее, активные такие. Была там одна девчонка, болтушка с короткой стрижкой – огонь! Не поверишь, чуть не плеснула в меня соком, когда я высказался по поводу автомобилисток. А я что, я ведь хотел как лучше…

Ага, выходит, некоммуникабельному «Команданте» приглянулась Женька, несвободная и острая на язык. Кажется, я начинала догадываться, кто пытался присоветовать ортодонта другой моей подруге, Ольге. Впрочем, сейчас меня занимало иное: почему уже второй мужчина желает меня встряхнуть? Неужели всем своим обликом я транслирую не загадочную женственность, а банальную забитость? Похоже, я перечитала глянца, и пора вернуться к серьезному чтиву…

Кстати, о чтиве. Рассеянно слушая сбивчивые объяснения Владимира, я думала о том, что, пожалуй, зря радовалась востребованности на вечеринке «быстрых знакомств». Какая разница, скольким мужчинам я понравилась, если абсолютно все десять мне не подходили? Не составляли мою целевую аудиторию, если выражаться языком маркетинга.

Именно работе с потенциальными потребителями была посвящена вторая глава книги Шумского, завлекательно именовавшаяся «Зачем рыбке зонтик?». Еще раз напоминая о своем промахе с рекламной кампанией крема, маркетолог констатировал, что промазал мимо мишени, неверно определив целевую аудиторию: «Экологичный характер продукта наверняка привлек бы современных сторонниц ЗОЖ, которые ни за что не стали бы ассоциировать себя с „возрастной” героиней ролика. Нам следовало ориентироваться на активных женщин средних лет и среднего же достатка, которые борются с первыми морщинками с помощью кремов, а не в кабинетах косметологов».

Из этой же главы я с интересом узнала о том, что, определяя целевую аудиторию, маркетологи не работают с обобщенными группами, а создают конкретный образ – аватар. «Определить, среди какой категории потребителей будет востребован тот или иной продукт, обычно несложно. То же касается и услуг, – рассуждал на странице книги Шумский. – Например, разрабатывая маркетинговый план для сети хостелов, мы нарисовали максимально точный и полный портрет потенциального клиента: парень двадцати лет, энергичный, любознательный, активный, непритязательный, общительный, авантюрный. Живет на стипендию или скромную зарплату, любит путешествовать в компании друзей, пока не определился с планами на будущее и хочет окунуться в жизнь мегаполиса, понять, может ли стать его частью. Мы нафантазировали вволю, придумав своему герою имя, биографию, образование, внешность, характер… Мы видели этого парня так, словно он существовал наяву, и работали исключительно на него. Точное попадание в целевую аудиторию и определило успех проекта». Хм, интересно, а в какую целевую аудиторию мечу я? Взять ту же работу… Да, на ней спокойно, временами интересно, стабильно. Но, честно говоря, изначально я не рассчитывала задерживаться в детском центре на три года. Оканчивая психологический факультет, я мечтала о собственном консультационном кабинете с удобным диванчиком, мягкими креслами и песочными часами. Ко мне приходили бы взрослые дяди и тети – воображение услужливо рисовало благодарных клиентов, восхищавшихся моими навыками и обилием дипломов на стене… Стоп, кажется, я сама не дотягиваю до выпестованного в грезах образа великого психотерапевта. И возможно, для того, чтобы привлечь свою идеальную целевую аудиторию, мне самой нужно хотя бы приблизиться к идеалу?

А ведь Вадим писал о чем-то подобном… Однажды его приятель, владелец мини-сыроварни, посетовал на отток клиентов: в той же местности открылся молочный комбинат, предложивший покупателям продукцию подешевле. «Чтобы продать рыбке зонтик, нужно убедить ее в необходимости этого товара. Опытному маркетологу, разумеется, под силу впарить потребителю даже ненужный продукт. Но выгода наверняка будет сиюминутной, ведь люди быстро разберутся, что к чему, и почувствуют себя обманутыми, – резонно замечал Шумский. – Мы решили работать честно. Разработали улучшенный, уникальный вариант „зонтика” – а „рыбка” нашлась уже сама».

Что ж, маркетинговое агентство и сыроварня поработали на славу. Навести порядок на маленьком производстве оказалось несложно. О поставках молока договорились с таким же небольшим фермерским хозяйством, где все коровки – наперечет, чистые и ухоженные. Пригласили специалистов из Франции, которые не только обучили персонал искусству сыроделия, но и помогли превратить производственный комплекс в этакий Прованс в миниатюре.

В ходе рекламной кампании потенциальные потребители могли не только попробовать сыры, но и лично посетить производство. Там клиенты убеждались, что сыроварня работает добросовестно и готова удовлетворить самые взыскательные вкусы, соглашаясь даже на единичные заказы. Эксклюзивный характер продукции заинтересовал рестораны и обеспеченных клиентов, что дало деньги на дальнейшее развитие проекта и помогло наладить массовый выпуск более дешевых сыров, составив конкуренцию молочному комбинату.

Ох, никогда не думала, что буду размышлять над собственной жизнью через призму… производства сыра. Но посыл Шумского, безусловно, выглядел логично: хочешь привлечь «качественную» целевую аудиторию – меняйся к лучшему. В сущности, разве не для этого я начала эти выматывающие беговые тренировки? И не для этого ли задумалась над обновлением гардероба и сегодня битый час колдовала над укладкой, пытаясь добиться эффекта небрежно рассыпавшихся по плечам локонов?

Разумеется, все это так, только на какую целевую аудиторию рассчитываю я? В профессии все более-менее понятно, а в личной жизни? Закрыв глаза, я попыталась сосредоточиться и составить аватар своего идеального мужчины. Чуть старше меня, тридцати – тридцати пяти лет, умный, состоявшийся, решительный, знающий, чего хочет от жизни. Пожалуй, амбициозный, ставящий себе высокую карьерную планку. Интеллектуал – чтобы было о чем с ним поговорить. Лидер, которому можно довериться. А что с внешностью? Я вдруг расслабилась, отпустив неуемную фантазию на свободу. Перед мысленным взором появился высокий брюнет с густыми волосами и мягкими чертами лица, этакий вальяжный представитель богемы. Кого-то он мне напоминает… наверное, одного современного французского писателя…

В дверь вдруг коротко, резко постучали, вырывая меня из мира сладких грез. Распахнув глаза, я увидела на пороге кабинета высокого брюнета, которого меньше всего ожидала лицезреть здесь и сейчас. Но встревожило меня другое: маркетинговый Пигмалион с точностью до мельчайших черт совпадал с нарисованным мной идеалом. Какой там писатель – Вадим Шумский собственной персоной и был моим аватаром. Караул…

– Провожу маркетинговое исследование на рынке труда, – в ответ на мое безмолвное смятение снизошел до объяснений Шумский. За его спиной маячила Надя, странно закатывая глаза и потрясая вскинутым вверх большим пальцем. Почуяв суету сзади, маркетолог обернулся и, одарив мою приятельницу сладчайшей из возможных улыбок, твердо закрыл дверь перед Надиным носом. – Как и обещал, решил навестить тебя на работе. Похоже, твои коллеги сами сделали выводы о наших отношениях, так что не удивляйся сплетням. А, чепуха… Интересно другое: что это?

В невинном коротком вопросе прозвучало столько неподдельного возмущения, что я невольно привстала. Подавшись вперед, я узрела в руке Шумского смутно знакомый лист бумаги. Конечно, это же результаты очередного конкурса «Лучший сотрудник», традиционно проводящегося в детском центре! Раз в полугодие на основе опроса родителей наших подопечных руководительница называет имена самых эффективных, креативных, компетентных работников. Победитель получает импровизированную грамоту и какой-нибудь милый презент – не считая, разумеется, лавров победителя в виде висящего на доске объявлений плаката с фотографиями отличившихся. Ой, а не пора ли вернуть плакат на место? Зачем вообще было его сдергивать?

– Повешу на обратном пути, переживете как-нибудь пять минут и без этой бумажки, – отрезал Шумский и принялся разоряться, потрясая листком. – Что это такое? С лета висит? И как ты можешь несколько месяцев спокойно ходить мимо этого?

– А что такого? – в искреннем недоумении развела руками я. – Ну да, согласна, фото не ахти, смазанное немного. И наверное, можно было одеться наряднее, уложить волосы, но нас не предупредили заранее о съемке… Да пусть висит, мне, если честно, все равно.

– Все равно? – Раскрасневшегося Шумского, казалось, вот-вот хватит удар. – У тебя ведь второе место! Второе! Вот, ясно написано: «Победитель – Марина Николаева, педагог музыкального развития». Почему она, а не ты?

Вот привязался! Скоро начнется занятие с дошкольной группой, мне нужно подготовиться, настроиться…

– Марина выиграла, потому что поставила музыкальный спектакль с участием деток и педагогов. В котором я, между прочим, играла одну из ролей и пела, – спокойно пояснила я и прыснула при виде маркетолога, у которого от возмущения разве что дым из ушей не валил. – Ах, скажите, пожалуйста, какой кошмар – заняла второе место в ничего не значащем конкурсе, упустив «драгоценный» подарок в виде коробки конфет! В самом деле, есть от чего расстраиваться!

Но Шумский по привычке не поддержал ироничный тон.

– Как говорят автогонщики, второй – лишь первый проигравший, – отчеканил маркетолог. – Вопрос «Почему?» был риторическим. Плевать, по какой причине кто-то выиграл. Важно, отчего ты проиграла. А еще важнее, почему тебя это совершенно не волнует. Какая разница, что за конкурс и какой в нем приз? Мне казалось, тебе дорога твоя профессия. Разве не хочется быть в ней лучшей? И неужели детские утренники – твой потолок?

Я растерянно притихла. Никогда не думала о мирном соревновании с коллегами в таком ключе. Мы чудесно провели месяц в подготовке к спектаклю: придумывали сценарий, разучивали песни, репетировали… Я словно вернулась в свое беззаботное детство – и была благодарна Марине за яркие эмоции, веселье, наше единение. Она победила справедливо, но именно от осознания этого мне вдруг стало не по себе. Выходит, я недотянула. Не сделала ничего, чтобы быть достойной первого места. Кстати, за все время работы в детском центре я становилась лучшим сотрудником лишь однажды, да и то года полтора назад… Почему я с такой готовностью отдавала пальму первенства другим? Считалась ведь когда-то лучшей студенткой на курсе, строила честолюбивые планы… Так что же изменилось?

– Не знаю… – невпопад протянула я, отвечая своим мыслям. И принялась рассуждать вслух: – После института я посидела на телефоне в службе доверия, потом пришла сюда. Сначала была мотивация, хотелось работать с детьми, придумывать что-то новое. А потом… как-то притерлось все, стало обыденным, я перестала развиваться как специалист. Не сказать, что вижу поддержку от руководства, это тоже сказывается на настрое. Мне по-прежнему нравится заниматься с малышами, но иногда тянет попробовать что-то новое. Возможно, я давно переросла эту работу, и нужно двигаться вперед… Но как, куда – пока не определюсь. Признаться, мне трудно понять, чего я хочу. Даже твою матрицу заполнить не смогла…

Я замерла в ожидании нового потока упреков, но, к моему удивлению, Шумский вдруг успокоился и стал деловито мерить шагами кабинет.

– Определить собственные возможности непросто. Именно поэтому и прибегают к помощи маркетологов – мы способны выделить преимущества и подать их в выгодном свете. Конечно, развитие никогда не помешает. Но зачастую можно добиться успеха, всего лишь грамотно подав продукт и адресовав рекламу нужной аудитории. А ты, похоже, никогда и не пыталась заявить о себе. Поэтому – вот твой первый шаг. – Вадим протянул мне свой мобильный с открытым сайтом. – Конкурс развивающих психолого-педагогических программ. Срок подачи заявок истекает через неделю. Маловато, но можно успеть. Нет, не так – нужно успеть. Хватит терять время!

Увеличив шрифт, я внимательно изучила условия. Необходимо подать заявку на участие, предварительно заручившись поддержкой руководства детского центра. Разработать, оформить и отправить организаторам конкурса программу. И наконец, подготовить презентацию, с которой и выступить перед коллегами и жюри на финальном этапе мероприятия. Заманчиво, только выступать мне не с чем. Не говоря уже о том, что я никогда не отличалась ораторским мастерством: одно дело – давать представления для малышей, и совсем другое – отчитываться перед настоящими профессионалами и солидными спонсорами.

– Спасибо за информацию, конечно… – замялась я, физически ощущая прессинг маркетолога. – Только нет у меня никакой программы. Сам понимаешь, за неделю серьезный проект не разработать. Здесь ясно написано: требуется апробация, руководство должно дать добро… Нет, за такие сроки мне не справиться.

Шумский остановился перед моим столом, воинственно скрестив руки на груди.

– То есть как это «нет программы»?! – Его глаза заполыхали зеленым огнем. – А как же ты работаешь? Без определения целей, без перечня инструментов для их достижения, без четкого плана каждого занятия?

– Разумеется, у меня есть материалы, методики… – окончательно смешалась я под мощным напором. – Но мою работу унифицировать нельзя, ведь каждый ребенок уникален. Многое строится на импровизации. К тому же для программы нужна какая-то оригинальная идея, а у меня ее нет. Естественно, мне хотелось бы принять участие…

– Хотеть – значит мочь, – твердо оборвал меня Шумский и в два шага одолел расстояние до двери. – Ладно, помогу тебе. Но только на первом этапе! Готовься пока к занятию, я все устрою.

Он вышел из кабинета, а я так и осталась сидеть, с тревогой глядя на коробку с игрушками. Решительность маркетолога не сулила мне ничего хорошего…

 
Жил-был лев, отважный, умный,
Шел по лесу он бесшумно,
Приключений не встречая,
Никого не замечая…
 

Перед моим носом задергался лохматый плюшевый лев. Гордо «прошествовав» мимо, он направился прямо к раскрытой картонной коробке с приклеенными деревцами и мухоморами. Я осторожно обвела взглядом наблюдавших за действом: кажется, никого не смущало то, что лев разгуливал среди чуждых его обычному месту обитания елочек и березок. В тот же миг на меня обратились десятки взоров. Следующий ход – мой.

Эх, сказала бы я сейчас пару ласковых этому гуру-самозванцу… За пять минут, остававшихся до начала занятия, Шумский развил невиданную активность. Переговорил с родителями, которые привели детей на занятия, потом притащил в мой кабинет ни много ни мало руководительницу нашего центра, следом подтянулась еще парочка любопытных сотрудниц… Не знаю, что наговорил маркетолог коллегам, только наша начальница, дождавшись, пока детки привычно уселись в кружок на ковре, торжественно объявила:

– Дорогие ребята, сегодня у нас – необычное занятие. В следующем году все вы пойдете в школу, станете совсем взрослыми, и вам полезно узнать о разных профессиях. К нам пожаловал интересный человек, который расскажет о своей работе. Итак, давайте поприветствуем нашего гостя!

Детки как по команде воззрились на меня, и ничего не оставалось, как начать хлопать в ладоши. Остальные поддержали мой порыв, а Шумский снял ботинки и присоединился к нашему кружку, скрестив ноги по-турецки.

– Добрый день, меня зовут Вадим, – привычно ровным, деловитым тоном вступил он, но, вспомнив, что перед ним – малыши, тут же поправился: – Дядя Вадим. Я – маркетолог, моя задача состоит в том, чтобы помогать производителям продукции и услуг извлекать прибыль, удовлетворяя потребности покупателей. Мы работаем с такими понятиями, как «спрос», «рынок», «конкуренция», «продвижение продукта»…

Не прошло и полминуты, как дети принялись беззастенчиво зевать, да и мои глаза заволокла сонная пелена. Шумский перешел к нудному повествованию про концепции управления маркетингом, когда главный заводила в компании детей, шустрый Витя, опасно заерзал на месте.

Я напряглась в ожидании мини-катастрофы, которая не заставила себя ждать.

– Когда мы будем играть? – вклинился в паузу между умными речами гиперактивный ребенок и прямо заявил: – Мне скучно.

Я открыла было рот, чтобы сгладить бестактность, но тут Шумский встряхнулся. Ему, несомненно, была свойственна хваленая гибкость, потому что, мгновенно оценив ситуацию, маркетолог вытащил из большой коробки с игрушками льва, который обычно слыл в наших сказках символом несговорчивости и храбрости. Далее последовал незатейливый стишок, и дети заметно приободрились. Теперь, глядя на меня, они с интересом ждали продолжения.

Какого бы персонажа мне выбрать… Веселого Петрушку? Лукавую лисичку? Величественного короля? Нет, все не то… Спасибо, маркетолог, удружил! Разозлившись, я неожиданно поймала волну вдохновения. Из коробки показался розовый поросеночек без ярко выраженных половых признаков. Пусть будет девочка…

 
Повстречалась ему свинка,
Прелесть – мягкая щетинка!
Сама кротость, доброта
И на диво красота!
 

Получил, стихоплет? Так-то! Может быть, и корявенько, но начальнице, судя по одобрительной улыбке, понравилось.

На лице Шумского не отразилось ни тени эмоции, зато лев был не в пример словоохотлив. Он порычал на свинку, услышал ее ответный взволнованный визг и принялся запугивать невинное существо непролазной чащей, потемками, хищными зверями… Все это – тем же «высоким» штилем, который, впрочем, моя малышня приняла вполне благосклонно. Под конец впечатляющего перформанса лев призвал:

 
Нужно свинке нам помочь!
Скоро – темнота и ночь.
Как же выжить ей в лесу,
Встретив хитрую лису?
 

Наконец-то сойдя с поэтического слога – к моему немалому, признаться, облегчению, – Шумский грозным голосом провозгласил свинку самым неконкурентоспособным созданием в сказочном лесу. Хрупкой и доверчивой, робкой и неуверенной в себе, ей предстояло придумать выход из незавидной ситуации – или навсегда перейти на нелегальное положение, таясь по углам и пугаясь собственной тени. Что же посоветовать бедной свинке, желавшей стать полноправным, уважаемым всеми членом лесного сообщества?

– Ей надо перестать бояться, – авторитетно заявил Витя.

И как это обычно бывает, после негласного лидера стали высказываться остальные.

Со всех сторон полетели советы:

– Тоже начать рычать!

– Научиться драться!

– Подружиться с хищниками!

– Найти таких же свинок и сколотить банду!

– Самой стать львихой!

– Львицей, – машинально поправила я, не зная, кого слушать.

Ну и храбрые же у меня дети! Никто не выбрал пути наименьшего сопротивления – перебраться в другой лес, скрыться в незаметной норке, перестать разгуливать по чащобе. Решительно все настаивали на борьбе и, если можно так выразиться, личностном росте. Это же отметил и Шумский, обратившись к детям:

– Ребята, очевидно, что свинка должна измениться сама или как минимум изменить впечатление о себе – если, конечно, она собирается жить в мире львов и лис. Или, на крайний случай, ей стоит перебраться в мир таких же свинок, чтобы стать лучшей среди них. Но привлекательнее, безусловно, первый вариант. Я горжусь вами, потому что каждый проявил активность и предложил нечто эффективное. Теперь представьте, что по работе я иногда имею дело с чем-то подобным. Мне нужно понять, почему кто-то не вписывается в существующее сообщество. Иными словами, почему свинке так тяжело в лесу, кишащем хищниками. А потом помочь ей раскрыть свои способности, оптимизировать свою деятельность…

Помимо этого, я помогаю продвигать и продавать разные товары. Но работа с персоналом, несомненно, бросает мне как маркетологу вызов гораздо серьезнее…

Он снова скатился на казенный деловой язык, но малыши уже и не думали зевать. Преисполненные важности, они внимали Шумскому с недетской серьезностью. Отведенные на занятие полчаса истекли, а мои подопечные все так же сидели на ковре, переводя взгляды с маркетолога на плюшевую свинку, сумевшую договориться со львом и приобрести в лесу весомый авторитет… Подводя итог речи, Шумский на мгновение задумался, снова взял льва и выдал:

 
Лев от души вам благодарен,
Мы свинку дружно защитим.
Занятие прошло недаром,
А напоследок – порычим!
 

По кругу тут же прокатилось раскатистое «ррррррр». Детки вскочили на ноги и, дежурно обнявшись, выжидающе застыли рядом с Шумским. Секундное замешательство – и Витя бросился с обнимашками к «дяде Вадику». Вскоре его примеру последовали остальные.

Шумский ошарашенно застыл на месте, неловко приобнимая детей, а руководительница центра решительно направилась ко мне. Кажется, сейчас меня отчитают за грубое нарушение этики и срыв занятия…

– Люсенька, признаться, я скептически отнеслась к вашей инициативе пригласить на встречу с детьми серьезного специалиста. Как и к идее представить программу подобных занятий на конкурсе, – начала она и вдруг тепло улыбнулась. – Но, увидев все воочию, я убедилась в том, что современным детям полезно такое общение. Считайте, что ваша программа прошла апробацию, соответствующий отзыв я напишу. Подавайте заявку, да побыстрее!

Потеряв дар речи, я лишь в ошеломлении кивнула. Что ж, Шумский отрезал мне пути к отступлению. Пока я не знала, что именно должно войти в программу, как требуется ее оформить, когда я все успею… Ясно было одно: на этот раз я просто не имею права стать «первой из проигравших».