Текст книги "Три дьявола для принцессы"

Вот только что странный блондин казался опасным и пугающим со своим плотоядным придыханием, а вот снова передо мной милый шелье, который накормил меня, кажется, лучшими булочками в моей жизни.

– Буду звать тебя Лёдушка… Ледышечка, – промурлыкал он, растянув губы от уха до уха. Что самое интересное, вслед за губами начали улыбаться и его пугающие зеленые глаза. Теперь даже шрам через всю щеку смотрелся не так жутко. – К тому же ты и холодная, как ледышечка. Пойди согрейся. Твоя комната прямо по коридору, третья по счету.

С этими словами он поднял вверх широкую ладонь, вниз с которой свисал ключ, выглядящий как маленькая белая косточка.

– Восхитительно, – пробубнила я, глядя на этот шедевр чьей-то фантазии. Хотя почему “чьей-то”, очень даже понятно чьей.

Я подняла взгляд на своего нового квартиродателя, который улыбался так счастливо, словно только что показал мне нечто неповторимое.

– Я так рад, что тебе понравилось, Ледышечка, – воскликнул он, и мне показалось, что он вот-вот хлопнет в ладоши. Но он только сложил вместе руки, сцепив пальцы, на каждом из которых сверкало по перстню.

У меня даже дыхание перехватило от такой красоты. Крупные драгоценные камни разных цветов должны были стоить просто бешеных денег. Это он так на надгробных плитах разбогател или на кладбищенском доходном доме???

Ужасно захотелось спросить, нет ли тут, на погосте, какой-нибудь должности для бедной сиротки вроде меня? Если тут так хорошо платят, готова работать среди трупов хоть до пенсии.

Однако через мгновение за шиворот вновь будто кто-то просыпал ведро снега: мне почудилось, что внутри одного алого, как кровь, камня в перстне шелье Наэрна клубилось что-то черное.

Впрочем, почти сразу же наваждение исчезло.

– Ну, я тогда пойду… – проговорила я, крепко держась за остатки булочек, словно мужчина собирался у меня их отобрать.

Чушь, конечно… но оставлять их на кухне не возникло ни единой мысли.

– Заходи потом выпить чаю, – ласково предложил Синтар, склонив голову, отчего его серебристо-белые волосы красивым водопадом рассыпались по левой стороне лица, скрывая шрам.

И этот мужчина вдруг показался мне удивительно привлекательным какой-то мрачной, темной красотой, от которой холодели руки и покалывало кончики пальцев…

Я встряхнула головой, с трудом понимая, что вообще происходит. Затем кивнула блондину и быстро скрылась в коридоре, уже через пару мгновений закрывая за собой на ключ-косточку дверь новой комнаты.

Я наконец-то осталась одна. И все, на что меня хватило этим поздним вечером, – это скинуть с себя мокрую и грязную одежду, доесть булочки и с головой зарыться под теплым одеялом, чтобы мгновенно уснуть.

Спалось мне… а собственно, как может спаться на кладбище? Присутствовал весь комплекс впечатлений, какие только можно представить себе от этого соседства!

Но любая ночь рано или поздно заканчивается. В обители вставали ни свет, ни заря, а привычка – великая вещь. Меня разбудило солнце, чьи лучи беспрепятственно заливали комнату.

Я потянулась, ощущая себя на удивление бодрой, энергично встала, умылась и устроилась у окна, расчесывая волосы. К слову сказать, штор тут не было, и взгляд сам падал на холодное голое стекло, за которым раскинулось последнее пристанище мертвых.

Дом располагался на небольшой возвышенности, потому обзор открывался отличный. На улице расстилалась самая что ни на есть пасторальная картина.

Поддавшись порыву, я распахнула створку, которая упиралась в раму всеми силами рассохшегося дерева. В комнату тотчас залетел шальной ветерок, прошелся по коже ласковым поглаживанием, бросил в лицо запахи свежей зелени, влажной земли и тонкие ароматы цветов.

При свете дня кладбище перестало казаться зловещим, и сейчас я бы действительно с удовольствием прогулялась по ровным аллеям да извивающимся тропинкам, что петляли между склепов. Ближайший располагался буквально в нескольких десятках метров и выглядел уютнее некуда! Светлый камень, богатая лепнина, роскошные тяжелые двери. Я бы там жила, чесслово! Удобства провести – и пожалуйста.

Почему люди вообще так обстоятельно подходят к тому, где они будут лежать после смерти? Какая тебе разница, если разобраться?

Мне всегда казалось, что лучшее, что может случиться с телом, – сожжение. Так хотя бы не будет долгих десятилетий разложения в саркофаге. Официальные религиозные конфессии в основном пропагандировали другое, но я их мнения не придерживалась, несмотря на то что выросла в приюте при монастыре.

В общем, мысли у меня были самые что ни на есть загробные! Но стоит ли этому удивляться ввиду моего нового места обитания?

Ладно, новый день – новые возможности! Стоит подумать над тем, куда устроиться на работу. О, еще нужно выполнить свой гражданский долг и прийти в отделение стражи, как мне вчера и велели.

Сказано – сделано. Через десять минут я осторожно спускалась по лестнице, с беспокойством озираясь по сторонам, так как столкнуться с хозяином дома вовсе не было пределом моих мечтаний. Но пронесло!

Выйдя за территорию кладбища и минуя несколько домов, я остановилась, не зная, куда идти дальше. Как найти нужный адрес? Вчера мне никто не сказал…

Пока я плавала в раздумьях, носа коснулся дразнящий аромат свежей выпечки, и живот жалобно заурчал, намекая, что в нем уже давненько ничего не бывало.

Аромат исходил от прилавка, за которым стояла худенькая улыбчивая девушка. Заметив мой взгляд, она махнула рукой и крикнула:

– Молоко и свежая булочка! Всего за медяк!

Ноги сами понесли меня к ней, а руки вытащили монеты. Но надо заметить, что молоко действительно оказалось великолепным. С насыщенным вкусом, его явно не разбавляли водой, а на булочки не жалели корицы.

Хотя мне неожиданно подумалось, что у Синтара они были вкуснее… Интересно, где он их покупал?..

– Кстати, откуда коровы в столице? – интереса ради спросила я, когда половина булки перекочевала в живот и я снова смогла думать о чем-то еще.

– О нет, мы за стенами живем, – заливисто рассмеялась девчонка и живо заинтересовалась: – Может, литр домой возьмете?

– С радостью, но я сейчас только оттуда. Разве что ты оставишь немного до моего возвращения. Кстати, не подскажешь, где тут участок стражи находится?

Общительную молочницу звали Наила, и она оказалась просто кладезем информации! За те несколько минут, что мы болтали, я узнала не только местоположение точки назначения, но и получила несколько ценных рекомендаций по поводу мест, где можно поискать работу. И предостережения о тех, куда соваться нельзя ни в коем случае!

Тепло распрощавшись с девушкой, я вернулась на ближайший Луч, прошла по нему до следующего и буквально через десять минут оказалась у четырехэтажного здания, сложенного из графитово-серого камня, в глубине которого мелькали серебристые искорки. Это означало, что кирпичики были укреплены магически еще до того, как из них сложили дом. Такая махина одним своим видом внушала трепет!

Поправив все еще грязный после вчерашних приключений плащ, я внезапно ощутила себя ужасно маленькой и незначительной… эх.

Ладно!

Я решительно поставила ногу на первую ступеньку широкого крыльца, когда за спиной раздался шум, а после меня отпихнули в сторону, со словами:

– Прочь, замарашка!

Врезавшись в каменного грифона, который стоял возле ступенек, я возмущенно обернулась.

Оказывается, пока я рассматривала департамент, к его главному входу успела подкатить какая-то важная шишка. Никто другой в антрацитово-черной карете, запряженной вороными лошадьми, разъезжать не будет.

Отпихнул меня спешащий к экипажу полный господин в коричневом костюме, камзол которого не сходился на пузе. Человечек, очевидно, волновался, так как постоянно вытирал пот с красного лица, а глазки его нервно бегали.

Дверь кареты распахнулась. Сначала оттуда показалась рука с тростью. Наконечник так сильно впился в мостовую, что высек искры из камней. Следом за тростью на ступеньку опустилась нога в начищенном до блеска ботинке, а после вышел и весь важный господин.

Он выпрямился во весь свой немалый рост, перехватил трость поудобнее и повернулся к толстяку, проговорив:

– Доброе утро… шелье Тарш?

Породистое лицо выражало легкую брезгливость.

И вообще, он был весь такой… такой… далекий, вот! Словно считал, что он небожитель и снизошел до простых смертных.

Нельзя же быть таким рыжим и таким снобом!

Нет, тут, конечно, от оттенков все зависит. Есть рыжие – словно обласканные солнцем, что выжгло волосы и многократно расцеловало их в лица.

А есть… такие вот. Волосы кровавые, лишь немного уходят в медный оттенок, словно светило пыталось, пыталось заставить пряди выгореть, но не преуспело.

Да и вообще… глядя на лицо этого мужика, можно осознать, что доброта и в целом эмпатия тоже обречены на провал еще до начала взаимодействия.

Настолько концентрированный негатив поперек утонченной морды, что так и тянет сплюнуть едкую горечь, что появилась во рту.

– Да, господин, да! – едва ли не кланялся пузан. – Рад вас приветствовать! Все уже подготовлено, данные получены, и отчеты лежат на столе в вашем новом кабинете.

Точно важная шишка. Которая почему-то вскочила на моем пути, и теперь ее не обойти и не объехать. Может, он наконец-то уберется в здание, чтобы я могла спокойно пройти к дежурному и отметиться?

В этот момент шелье Тарш решил продемонстрировать приехавшему начальству свое рвение, и почему-то опять на мне:

– Ты все еще здесь?!

Я одернула подол платья и с достоинством ответила:

– Да, я все еще здесь, потому что меня вчера попросили прийти.

Красноволосый, который в этот момент как раз шел к крыльцу, остановился настолько резко, словно врезался в невидимую преграду. После медленно развернулся ровно на девяносто градусов, словно угол поворота измерял, и вперился в меня пристальным взглядом темных глаз.

– Вчера?

– Да… – проклиная свою гражданскую сознательность, я пояснила: – Вчера на площади в Третьем округе было происшествие, и меня обязали сегодня явиться в участок для расспросов.

– Допроса, – жестко глядя на меня, сказал красноволосый.

После нескольких напряженных мгновений я посмотрела на его лицо и поняла, что глаза у этого нелюдя (а он явно был нелюдем) тоже очень необычные. Багрово-красные, как переспевшая вишня.

Тем временем шелье Тарш просто-таки расцвел:

– Так вы свидетель? Отлично! Видите, лорд Фаррис, расследование идет полным ходом.

– Я вижу, что в данный момент вашей заслуги в этом нет, шелье Тарш, – отчеканил мужчина, на каблуках разворачиваясь к собеседнику. – А вы пытаетесь присвоить себе заслуги его величества случая. Опрометчиво.

Более ничего не говоря, он поднялся по ступеням и в дверях слегка повернул голову и бросил уже мне:

– За мной. Я лично вас допрошу.

– Но стоит ли? – снова залебезил толстяк. – У нас есть прекрасные следователи, а тут, право слово, совсем уж мелкая сошка. Случайная прохожая.

– В мой кабинет, я сказал.

Он вымолвил это ровным, спокойным тоном, но все равно стало очень жутко.

Богиня, почему же все так непросто в этой столице?! И новые знакомые – один другого краше!

В общем, через несколько минут я уже стояла в просторном кабинете напротив шикарного стола из полированного малахита, за который многозначительно уселся этот красноволосый лорд Как-его-там-я-не-запомнила. А мне, похоже, предстояла та еще беседа…

Глава 3

К чести этого типа надо сказать, что он делал все очень быстро. Если предположить, что его лишь сегодня вызвали в местный участок для расследования, то он невероятно мастерски входил в курс дела. Как нож в масло или стилет под ребро…

Прошло буквально несколько минут, а он уже сидел за тем самым дорогим столом, который явно подготовили специально для него, бегло просматривал отчеты, бумаги и записи, разбросанные вокруг в беспорядке.

Пухлый шелье Тарш при этом стоял рядом и отчаянно краснел, то и дело отирая пот со лба.

– Простите, лорд Фаррис (ах во-о-от как его зовут!), – пробормотал толстяк, – я не успел прибрать бумаги перед вашим приходом. Мы едва-едва сумели обставить кабинет и принести все папки…

– Я все понял, – холодно отрезал красноволосый, не поднимая головы, и стрельнул в мужичка острым взглядом из-под бровей.

А я вдруг вновь обратила внимание, что его глаза носили не менее странный цвет, чем волосы. Ярко-красные с каким-то темным оттенком. Как дорогие кровавые рубины с Костяных гор.

Рассматривая его глаза, я на миг забылась, и как раз в эту секунду лорд Фаррис переключил внимание с толстяка на меня.

В кабинете словно сразу стало на несколько градусов жарче.

– Выйди вон, – бросил он зло, все еще глядя на меня, а я едва не подскочила от этого приказа.

– Я? – переспросила удивленно, не в силах сдвинуться с места. Взгляд этого странного типа словно намертво пригвоздил к полу.

А как убежать-то хотелось – страсть!

– Хорошо, уже ухожу! – воскликнула, под тяжелым взглядом лорда ощутив себя мышью, на которую вот-вот набросится большой… совсем не кот, а кто-то пострашнее.

– Я не вам! – прорычал он не менее зло, чем прежде. И тут наконец отвернулся, посмотрев на толстяка. – Шелье Тарш, извольте удалиться!

– Да-да, конечно! – теперь уже взвизгнул толстяк и скрылся из кабинета с такой прытью, которую не ожидаешь обнаружить в столь грузном, неповоротливом теле.

И вот совершенно неожиданно мы остались с лордом Фаррисом наедине. Дверь захлопнулась, отрезая нас от окружающего мира и меня лично – от спасительной тени коридора.

Я почти позавидовала толстяку.

Мрачный, как грозовое небо, лорд тем временем встал и, сцепив руки за спиной, начал приближаться ко мне.

– А… простите, лорд Фаррис, могу я поинтересоваться, с какой целью… – начала было лепетать я, но все слова разом застряли в горле, когда мужчина подошел ко мне настолько близко, что я почти ощутила на коже его дыхание. Он склонился надо мной, сверля алыми глазами, а я из последних сил держалась, чтобы позорно не отступить назад.

Подумаешь – дознаватель! Он, в конце концов, представитель закона! А значит, бояться его – совсем уж глупо. А тем более показывать свой страх.

Хищники слишком хорошо его чувствуют…

Однако я так и не могла вымолвить ни слова, глядя на него снизу вверх.

И неожиданно заметила, что у дознавателя оказалось очень красивое лицо. Черты были исключительно правильными, но с легким налетом резкости, хищности. Той самой, которая всегда приковывает женский взгляд своей природной, дикой привлекательностью. Кроваво-рыжие волосы падали на узкое лицо с четко очерченной линией подбородка, а чуть изогнутая линия губ буквально манила…

– Какой у вас уровень плекса? – жестко спросил он, вырывая меня из плена дурацких фантазий.

Это что такое вообще сейчас было?

К щекам прилила краска, стало ужасно стыдно. Кто же так незнакомых людей разглядывает?! Приличным девушкам вообще не положено на мужчин так засматриваться. Наверно, не такая уж приличная из меня вышла выпускница монастыря.

Впрочем, с этим остается только смириться.

Я пожала плечами и постаралась как можно спокойнее ответить, не глядя больше в удивительно колдовское лицо лорда:

– Плекс здоровья. Очень слабый, не выше первой ступени. В монастыре таких, как я, даже не пытались учить. Только лишний раз деньги тратить.

Я вздохнула. Не слишком приятно вспоминать то, что тебя с детства считают бездарностью. Хотя мне и казалось иногда, что я способна на большее. Например, однажды я сумела не просто заживить порез или ссадину (обычно на большее меня не хватало), но и восстановить сломанную кость! В тот день к нам в монастырь забежал мальчишка-посыльный и, зацепившись ногой за сломанную плитку, сломал палец. Он так громко плакал, что мне стало его ужасно жаль. Я хоть и не умела лечить такие серьезные травмы, очень хотела ему помочь. В общем, в тот день у меня все получилось. Палец на правой ступне паренька зажил мгновенно, и он, не веря своему счастью, побежал дальше по делам. У него была еще целая сумка почты, которую нужно разнести. А я… Мне никто не поверил. Слишком невероятным показался всем факт, что бездарная Матильда оказалась на что-то годной.

Впрочем, с тех пор ничего подобного я никогда больше не делала, так что с годами и сама почти перестала верить в случившееся.

– Плекс здоровья? – почему-то недоверчиво переспросил лорд.

Ну конечно… Он наверняка думает, что у меня вообще никакого плекса быть не должно.

Я фыркнула, сложив руки на груди, и отвернулась, лишь краем глаза замечая, как удивленно приподнялась темная бровь мужчины.

– Да, здоровья, – ответила я, уже не так сильно очаровываясь красноволосым, как прежде. На самом-то деле, похоже, этот тип был той еще занозой в неприличном месте.

– Как я понял, вы выросли в монастыре? – продолжил он тем временем расспрос, отойдя от меня в сторону, обратно к листам с отчетами.

Я только молча кивнула.

– А что вы знаете о своей семье? – снова поинтересовался он.

– Ничего. Что я могу знать о них, если меня подбросили на паперть в младенчестве? Только то, что им не слишком-то нужна была новорожденная дочь.

Последняя фраза была, очевидно, лишней, но сдержать короткую вспышку эмоций не получилось.

Не самый приятный в моей жизни разговор, признаться. Настроение стремительно портилось.

А красноволосый тем временем как-то незаметно вновь оказался возле меня, и когда я лениво повернула голову, чтобы взглянуть на него, то буквально уперлась в его грудную клетку.

Вот тут я уже не выдержала и, тихо охнув, шагнула назад, задирая голову к колдовскому лицу мужчины.

Красные глаза впились в меня с цепкостью рыболовных крючков – никак не отвернуться и казалось, что даже не солгать.

Впечатление усилилось, когда черные как ночь зрачки внезапно вытянулись, превратившись в две вертикальные иглы.

Да кто этот тип вообще такой?!

– Знаете ли вы кого-нибудь из тех людей, что были вчера на площади? – спросил он тихим, пронизывающим голосом. Таким низким, немного вибрирующим, что у меня по позвоночнику прокатилась волна дрожи.

А я вдруг поняла, что чувствую распространяющийся от мужчины легкий аромат. Что-то свежее и дикое, как весенняя листва и лесной пожар.

От этого запаха у меня закружилась голова и перед глазами все помутилось.

Никогда не чувствовала ничего подобного!

Вот только лорд, похоже, все еще ждал от меня чего-то…

Пресветлые боги! Он же мне вопрос задал!

– Я… эм… в общем…

– Так вы знаете кого-нибудь, кто был вчера на площади во время взрыва? – повторил он, чем, признаться, очень облегчил мне задачу. У самой-то меня мозги совсем в кисель превратились. Особенно когда он решил, видимо, совершенно меня с ума свести тем, что обхватил пальцами мой подбородок, заставив взглянуть себе в глаза.

Как будто я и так могла в этот момент смотреть на что-то еще!

Хотя могла, наверно. На его ресницы, на губы…

– Нет-нет, никого не знаю, – залепетала я, краснея в цвет его волос. Прикрыться бы его прядями, он бы и не заметил. А я бы почувствовала, мягкие ли они у него…

И вдруг меня осенило:

– Хотя стоп! Одного знаю! – я так удивилась этому озарению, что даже на миг забыла о том, что странный лорд с вертикальными зрачками все еще держит мой подбородок в нескольких сантиметрах от собственного лица.

Я ведь и правда знала одного типа, что там был! Конечно, я познакомилась с ним незадолго до ужасного происшествия, да и вообще инициатива в знакомстве была не моя вовсе, но все же…

– Так кого вы там знаете? – прищурился лорд.

И от его неуместной близости под кожу вновь словно нырнула стая раскаленных рыбок.

А еще я вдруг поняла, что понятия не имею, как ответить. Мол, извините, но на той площади я была знакома лишь с одним асуром, которого ласково зову “маньяк номер два”? Мне даже имя его неизвестно!

Меня начала захлестывать паника. Не хватало еще попасть под подозрение!

Однако в этот момент дверь кабинета с грохотом распахнулась. Так, словно с другой стороны ее кто-то открывал с ноги. А на пороге – вот не поверила бы, если бы не увидела своими глазами, – появился тот самый асур!

– Это он! – воскликнула я, ткнув пальцем в улыбающегося мужчину, за спиной которого, словно в насмешку, всколыхнулся черный хвост с игривой кисточкой.

Лорд мгновенно отпустил меня, отчего я испытала крайне смешанные и оттого и еще более раздражающие ощущения.

Я не привыкла не контролировать собственные чувства! Да и вообще, признаться, такой ерунды, как с этим лордом Фаррисом, со мной никогда не случалось.

Я все еще краснела!

– Нахал, – пробубнила я исключительно себе под нос.

– Что, простите? – тут же услышал лорд, недоуменно на меня взглянув.

Я, само собой, покраснела еще гуще.

– А нечего приличных девушек трогать! – ответила первое, что пришло в стыдливо-возмущенный разум.

В конце концов, я, может, и не специалист в деле ведения допросов, но что-то подсказывает, что выглядеть они должны совсем не так!

– Так вы тут девушек щупаете, лорд Фаррис? – не полез за словом в карман асур, вообще перевернув все с ног на голову и проходя внутрь комнаты так, словно это он тут был главный.

– Я? Щупаю?! – округлил глаза лорд и стиснул кулаки.

Кажется, щупанье девиц в его личном рейтинге прегрешений занимало ведущие позиции. Да ни за что, да никогда!

Асур тем временем подошел ко мне как ни в чем не бывало и шепнул на ухо:

– Привет, малышка. Я скучал. Как тебе любимый василиск его величества короля?

– Васи… лиск?..

В ногах появилась неуместная слабость.

Теперь все становилось на свои места. И необычная внешность дознавателя, и глаза, и…

Получается, лорд влиял на меня? Только дурак не знает о способностях взгляда василиска!

С одной стороны, разом стало чуть спокойнее, ведь все странные реакции оправдались. А с другой – где-то на дне души вспыхнуло недовольство. Пока еще первое и робкое, но это были те самые искры, из которых разгорается пламя.

Почему он применил воздействие? Какое право он имел так поступать?! Я же не преступник и даже не подозреваемая! Вся моя вина, если это вообще можно так назвать, заключается в том, что я оказалась на той чертовой площади в недобрый час!

Пока я размышляла о мерах допустимого в правовых органах, лорд Фаррис пристально смотрел на асура. Губы василиска сжались в линию, но более он ничем не выдал своего недовольства.

А тут было отчего возмущаться!

Так как асур оглядел кабинет хозяйским взглядом и хмыкнул:

– А что вы так, без комфорта, допрос проводите? Нет, Фаррис, я, конечно, понимаю, что щупать девиц проще стоя, но мне все же кажется, что сначала надо делом заняться!

– Например? – скрестив руки на груди, мрачно спросил василиск. – И вообще, шелье Дарьен, похоже, ты ошибся кабинетами.

– А я уверен в обратном, дорогой… друг. Что касается примера, думаю, стоит как минимум сесть. – Асур повернулся ко мне, а после непринужденно оттеснил на несколько шагов назад. Потеряв равновесие, я взмахнула руками и далеко не изящно плюхнулась в кресло.

Асур оглядел испуганно сжавшуюся меня, воскликнул: “Ну прекрасно же!” – и уселся в соседнее кресло для посетителей.

Василиск, который молча наблюдал за всем этим безобразием, занял единственное оставшееся посадочное место и задумчиво побарабанил пальцами по кожаному подлокотнику. Устремил тяжелый взгляд своих странных глаз на хвостатого, и с того разом слетела вся наносная шелуха беспечности. Я смотрела то на одного, то на другого и понимала, что между джентльменами, очевидно, идет ментальный диалог. И судя по тому, что спустя несколько мгновений асур снова расслабился и вальяжно закинул ногу на ногу, свое право находиться в этом кабинете он отстоял.

Вопрос: кто же такой этот хвостатый, раз его не вышвырнули из кабинета главного дознавателя, который по совместительству приближен к королю?

Асур тоже влиятельная фигура? Которая ловит ночами девиц на предмет “поговорить”?

Пресветлая, отпустите меня домой! Пусть и на кладбище – даже там уютнее, чем в департаменте!

Красноволосый тем временем притянул к себе папку и вытащил оттуда разлинованный лист. Достал самописное перо, аккуратно обмакнул острый кончик в чернила и, шепнув заклинание, уронил перышко над анкетой. Оно зависло в нескольких сантиметрах, а после, перевернувшись, уткнулось кончиком в бумагу и закачалось в ожидании.

– Имя, – сухо бросил мне василиск.

– М-м-матильда, – заикаясь, выдавила я.

Перышко заскрипело, выводя что-то, а лорд Фаррис недовольно посмотрел на написанное и, прошептав заклинание, стер его. Затем мрачно покосившись на меня, процедил:

– Давайте обойдемся без запинок, Матильда. Перо фиксирует речь так, как она звучит.

Асур тем временем умильно протянул:

– А-а-а, Мотя! Прелесть-то какая! Ты действительно Мотя?

– Я Матильда!

– Не принципиально, – беспечно отмахнулся хвостатый.

Он хотел сказать что-то еще, но тут в разговор вступил василиск.

– Будет весьма удачно, если ты, дорогой… недруг, вспомнишь, что тут ведется допрос, и наконец-то дашь мне заняться делом.

Я только вскинула брови, оценив, как элегантно красноволосый припомнил асуру недавно сказанное слово “друг”. И прямо сказал, что таковым себя не считает.

Но шелье Дарьен поднял руки:

– Но-но, страшный василиска, я не претендую на твою вотчину.

Повторно удивилась тому, что асуру еще не оторвали хвост и не выкинули отсюда к чертям. А точнее, не спустили до уровня подвала, предложив для обитания камеру с максимальным пансионом. В виде сырости, крыс и теплой компании заплечных дел мастера, что с радостью скрасит наглецу досуг.

Лорд Фаррис же вернулся к допросу.

– Итак, Матильда…

Повисшую паузу я поняла верно.

– Матильда Лиар.

– Полных лет?

– Восемнадцать.

– Стало быть, вы только что выпустились из монастырского приюта? С какими целями прибыли в Унтар, как долго планируете тут пробыть?

– Прибыла… вчера поздно вечером, – с некоторой запинкой ответила я. – С целью поиска работы и жилья.

– Нашли?

– Жилье, можно сказать, да, а вот работу стану искать, как только вы меня отпустите.

Со стороны асура послышался пакостный смешок.

– Неправильная постановка фразы, малыш, не “как только”, а “если”! Но в любом случае, думаю, я сумею тебе помочь!

Интересно, я могу сказать, в каких именно местах видела его помощь, или это будет перебор?

Наверное, это перебор, потому промолчим.

– Шелье Дарьен, а давайте вы не будете решать, какая именно постановка фразы правильная? – не выдержал василиск. – И вообще, не вмешивайся в разговор, иначе я тебя выкину в окно несмотря на все возможные неприятности. Я-то их переживу, а ты – не факт! Что касается вас, Матильда, расскажите, имел ли кто-то из ваших родственников высокий уровень плекса?

Он склеротик?

Да и в целом столь резкий переход с обращения к асуру на “вы” и безукоризненной вежливости на грубое обещание выкинуть в окошко смотрелся весьма интересно!

– Как я уже говорила, я не знаю своей родни. Стало быть, не смогу вам ничего сказать.

– Нам нужно для протокола. – Лорд Фаррис кивнул на записывающее разговор письмо и придержал его кончиками пальцев, по всей видимости для того, чтобы оно не зафиксировало его последнюю фразу.

Надо признать, я надеялась, что на этом моменте, когда лорд выяснил всю мою непригодность для следствия, мы и попрощаемся. Но нет! Он мучил меня мелкими, ничего не значащими вопросами еще минимум час! Особенно странно было рассказывать то, как я познакомилась с асуром! А вернее, тот факт, что этот хвостатый ненормальный бежал за мной несколько кварталов.

– Я смотрю, у некоторых манеры со временем не меняются, – позволил себе шпильку василиск, скосив глаза на вальяжно развалившегося в кресле асура.

Тот грыз зубочистку и в ответ на выпад оппонента лишь усмехнулся и отсалютовал, а лорд Фаррис, чьего имени я так и не узнала, адресовал мне следующую фразу:

– Хорошо, шелла Лиар, мы практически закончили. Продиктуйте, пожалуйста, адрес постоялого двора, в котором вы остановились.

Похоже, этот сноб считал, что ни на что другое, кроме дешевой ночлежки, у меня не хватит денег. В целом он был прав. Но тем приятнее оказалось ответить, что моим местом жительства стало жилье в элитной части города.

– В данный момент я живу в гостевом доме шелье Синтара Наэрна, – не удержавшись и приподняв подбородок, ответила я. – Он располагается в третьем округе, Луч Рассвета, дом тридцать три.

Асур вскинулся и потер бровь указательным пальцем. Выражение лица у него было самое обеспокоенное!

– Не помню, что именно, но про это место я слышал нечто очень паршивое, – задумчиво проговорил он.

– А я помню, – ровным тоном прокомментировал василиск, откладывая самописное перо и делая пометки простым. – Хозяин – обычный эксцентрик. Владелец частного кладбища, исполняет последнюю волю богатых клиентов… иногда толкует ее по-своему, чем скандально и прославился. В департамент приходили жалобы от родственников умерших.

– Даже на твой, высший уровень? – удивился Дарьен. – Мне казалось, что ерунду туда не отправляют.

– Даже на высшем уровне любят занятные байки о городских сумасшедших.

Хвостатый вновь задумался.

– Даже так? В таком случае не опасно ли Моте там жить? Мне кажется, что девушка нуждается в опеке!

Я возмущенно воззрилась на асура. Василиск тоже, но удивленно, а после откинулся на спинку кресла и заявил:

– Да не вопрос! Давай поселим ее в свободной камере? Девушка искала жилье, так что какая разница? А там еще и кормят за счет государства!

Ну обалдеть теперь!

Я решительно встала, одернула подол и заявила:

– Ну, знаете, это уже чересчур! Если ко мне конкретных обвинений нет, то в гробу я видела полный пансион в тюрьме, пусть даже и во благо! Я искренне считаю все совпадением, особенно в свете того, что рядом со мной такой высокопоставленный асур находился! Может, не там ищете и вообще его убить хотели? На этом, если вы закончили, я бы хотела уйти!

– Идите, – милостиво отпустил меня лорд Фаррел.

Не став дожидаться, пока асур еще что-то выдаст или василиск передумает, я выскочила за дверь и уже хотела бежать быстрее ветра, как с пояса внезапно упал кошелек. Несколько монет с тихим звоном покатились по полу, и я присела, начав с проклятиями ловить убежавшие денежки. Дверь, как оказалось, до конца не прикрыла, а потому невольно услышала короткий диалог за ней:

– Ну и что за цирк ты устроил?

Из голоса василиска исчезли напоказ спокойные нотки, и сейчас в нем звенел металл агрессии. Откровенной, сильной… обещающей обрушиться на наглеца, если тот перейдет черту. А он уже близок, слишком близок к этому опасному рубежу.

– Ты о чем?

В интонациях асура, наоборот, звучала все же та самоуверенная насмешка, демонстрирующая, что вертел он все угрозы… на хвосте.

– О том, что ты, Алиас Дарьен, в данный момент подозреваемый номер раз, если учитывать специфику твоих экспериментов в последнее время. И ты не сидишь в уютных апартаментах на подвальном этаже этого милого здания только из-за статуса в королевстве твоего проклятого хвостатого народа!