Текст книги "Три желания для Янтарного лорда"

Александра Черчень
Три желания для Янтарного Лорда

Глава 1

Висеть было неудобно.

Тонкие, почти невесомые нити удерживали лучше канатов, кровь бешеными тамтамами стучала в висках. Да и дышать, когда ты болтаешься вниз головой, оказалось очень затруднительно! Каждый новый вдох давался тяжелее предыдущего.

– У тебя ничего не получится, – лучезарно улыбалась мне прекрасная фейри. – Смертная никогда не сможет стать дивной леди. Ты потерпишь поражение и никогда не достигнешь своих целей. Жалкая, жалкая…

Интересно, ей принципиально сожрать врага морально перед тем, как сделать это физически?

– Еще чего, – пробормотала я и дернулась, попытавшись разорвать липкие нити.

Тонкие, сверкающие холодным белым светом и прочные как стальные тросы.

Она чуть ослабила натяжение, и я рухнула на землю.

– Ты слаба, – продолжала эта гадина, медленно наматывая паутину на тонкие пальцы и подтаскивая меня ближе.

Я уперлась обеими ногами в ближайший валун и подтаскиваться не желала.

И вообще я уже сожалела о том, что вышла из родного холма!

Последние недели я готовилась к тому, чтобы пройти волшебными тропами в ночь Холлан-Тайда. Пройти и обрести суть, что спит во мне.

Вот и доходилась!

– Знаешь, глядя на тебя, мне уже совсем не хочется становиться фейри, – доверительно сообщила я этому невероятно прекрасному монстру. Выше талии прекрасному, а вот ниже… ниже были мой шок, вопросы и огромное паучье пузо.

Таких я никогда раньше не видела. Да и вообще все фейри, которых я встречала, были так или иначе похожи на людей. А эта…

Она была невероятно красива, с одной стороны, и так же отвратительно ужасна – с другой. Тонкие черты лица, светлые волосы, в свете луны казавшиеся серебряными, нежные розовые губы и изящная голая грудь. Совсем-совсем голая. Эта самая грудь переходила в плоский животик и стройные бедра, а дальше… дальше здоровенное такое, толстое тело паука! Покрытое слизью и еще какой-то гадостью… бэ.

– Слушай, а ты мыться не пробовала? – задумчиво осведомилась я, параллельно пытаясь достать из кармана штанов заговоренный песок. Повезло, что тесно прижатые к телу руки были как раз возле кармашков.

– Мерзкая смертная! – разозлилась паучиха.

Наконец-то получилось вытащить пуговку из петлицы. Теперь нужно запустить пальцы внутрь, коснуться песка и произнести формулу заклятия!

Ну же, еще чуть-чуть!

Именно в этот момент в нашу со всех сторон напряженную ситуацию ворвалось новое действующее лицо. Ну как ворвалось. Оно себя озвучило.

– Ну что смертная – это да, а вот по поводу мерзкой я бы не согласился, – раздался откуда-то справа насмешливый мужской голос. – Кстати, красавица, если ты не поторопишься, то ужинать будет нечем. Смертная девочка явно не просто так обшаривает свою одежду.

«Красавица» издала странный свистящий звук и, перестав играться с добычей, сильно дернула ее на себя. Нога соскользнула с камня, и меня протащило по земле несколько метров. Я сдавленно ойкнула, так как куртка с рубашкой задрались и спину обожгло болью.

Паукообразная фейри выразительно принюхалась, щелкнула жвалами… я даже думать не хочу, где они у нее располагаются!!! И сообщила:

– А ты вкусно пахнешь. Этакая неповторимая смесь аромата крови дивного народа с пряной терпкостью смертных. Мне будет сладко…

А мне жутко! Притом прямо сейчас!

Я вывернулась, пытаясь посмотреть на неведомого свидетеля моего возможного поедания, и заорала:

– Господин, лорд, великолепнейший и сиятельный! Как насчет маленького подвига? Спасения прекрасной девы!

От души надеюсь, что он – Благой фейри. Тех хоть как-то можно развести на помощь даме в беде. Особенно если предварительно забросать комплиментами.

– Шикарный подход, – восхитился тот.

Раздался шорох одежды и скрип мелких камней под кожаными подошвами сапог, которые спустя несколько секунд появились в поле моего зрения. Обычные такие сапоги. Черные, с обережными рунами на голенищах, а в них заправлены обычные штаны. Рассмотреть потенциального спасителя дальше не получилось, так как паучиха решила, что нечего мне тут разлеживаться, когда она голодненькая, и поволокла к себе.

Но почти сразу неведомый фейри молниеносным движением перерезал липкие нити, опутывающие мое туловище, и схватил за руку. Крепко переплел наши пальцы, и я мимолетно вздрогнула от этого прикосновения. У него были слишком холодные ладони.

И запоминающееся лицо. Узкое, со слегка раскосыми светлыми глазами в обрамлении пепельных ресниц. Странного цвета волосы, собранные в сложную прическу, и неожиданно смуглая кожа.

Красив так, что аж противно.

И вообще не ко времени!

– А можно меня спасти чуть… лучше? – Я демонстративно пошевелила все еще окутанными паутиной ногами.

– Можно, – настолько ласково улыбнулись мне, что стало жутко. – Но не бесплатно.

Собственно, да, а чего еще можно ожидать?

– Чего ты хочешь?

– Три желания. Ты исполнишь три моих желания.

В любой другой ситуации я бы сказала что-то вроде «нашел идиотку» или «да настолько тупых смертных даже в большом мире не водится». Но сейчас все ближе и ближе в камень ударялись все восемь лапок приближающейся красавицы-фейри. Потому я крикнула:

– Да! Только сделай хоть что-нибудь!

* * *

Кора лунного клена обезболивает и залечивает раны. Неглубокие – почти мгновенно. Разумеется, для этого кору нужно кипятить ровно двадцать четыре минуты, последовательно добавляя в отвар коготки синекрылых кузнечиков, семена клобучкового лютика, растертый в пыль шунгит… и так далее. Ни котла, ни ингредиентов у меня, естественно, не было, а потому я просто снова задрала рубашку и куртку и прижалась к клену исцарапанной спиной.

Эффект был так себе. В общем-то, и не было его, но гладкая, как камень, кора приятно холодила кожу.

Блаженно выдохнув, я вытянула ноги, едва не задев при этом сапоги своего спасителя. Он сидел напротив меня на изгибе вылезшего из земли корня, ворошил палкой ярко пылающий костер и внимательно меня разглядывал. Ну и я его тоже, только стараясь делать это незаметно.

Лорд, конечно. Такой неземной красоты больше ни у кого не бывает. И что обидно, вовсе не иллюзия! Они на самом деле такие, высшие фейри. Безупречные, как принято считать. Правда, всегда есть компенсация – у кого уши острее, чем нужно, чуть ли не в форме кинжала, у кого спина прозрачная, да так, что видно внутренности, а у кого, по слухам, и хвостик присутствует. У моего спасителя вот глаза очень странные.

Впрочем, они его не уродовали. Глаза у дивных лордов обычно яркие, глубокого, насыщенного цвета. У этого так-то тоже – только сам цвет необычный. Желтый. Даже, точнее, янтарный. Таким бывает осеннее солнце в ясный день. Хотя на солнце, конечно, нет длинных шоколадных зигзагов по обе стороны зрачка. Словно темные молнии… В этом и странность, на самом деле.

В волосах лорда, черных, как сама Тьма, сверкали частые золотые нити. А поскольку волосы были уложены в прическу опять же зигзагами, то общий вид получался весьма… стильным! Особенно если прибавить ногти, идеально ухоженные и того же цвета, что глаза. Янтарные.

Жаль, что по внешности невозможно определить, Благой он или Неблагой.

Будь я обыкновенной «смертной девочкой», уверилась бы, что первое. Спас же! Но Благой лорд мог сделать доброе дело мимоходом и тут же о нем забыть, что вообще прекрасно. Хотя мог и не забыть. А вот представитель Неблагого двора никогда и ничего не сделает просто так. Поскольку этот потребовал плату за спасение и не исчез, выдернув меня на другую тропу… Да, скорее, Неблагой. Наверное…

Нет, бессмысленно гадать. Да и разницы, вообще-то, практически никакой. Мать накрепко вбила в меня, что связываться с высшими – себе дороже. Всегда. Независимо от их статуса и происхождения.

Я сдержала горестный вздох и прервала затянувшееся молчание:

– Я безмерно благодарна вам, господин! Вашу доброту можно сравнить только с вашим же великолепием!

М-да… Как-то чересчур пафосно вышло… Еще подумает, что я или дурочка, или не удержалась от сарказма, то есть опять же дура. Но ведь чистую правду сказала.

– Спасибо, – добавила я, понизив градус пылкости. – Вы появились очень вовремя.

– Как сказать, – задумчиво откликнулся лорд. – Явись я чуть позже, мог бы пополнить свою коллекцию. Все же паучиха плохо себя вела.

Это он о чем?

Но мой спаситель объяснился сам. Частично.

– Останавливать на пути к высокой цели – нехорошо. Не принято, если нет повода. Смелый шаг для смертной девочки – пойти за мечтой в ночь Холлан-Тайда. Не следует такому мешать.

Да и непринужденно болтать с дивным лордом – тоже довольно смело. А уж глупо-то как… В любом случае прощаться и уходить не стоит, пусть и очень хочется. Конечно, лорд – не паучиха, но трудно сказать, что лучше. В общем, надо быстренько расплатиться и сваливать!

Теперь, в относительной безопасности, думать о плате было очень страшно. Но пора.

Я повозила спиной по клену – уже не болело, но теперь чесалось. Переживу. Отстранилась, оправила одежду и посмотрела спасителю в глаза.

– Что я должна сиятельному лорду? Я готова расплатиться.

– И пойти навстречу новым приключениям? – протянул фейри.

И усмехнулся. Ну да, пожалуй, это смешно. Смертная дурочка ищет… смертельных опасностей. А что делать…

– Да, господин, – спокойно ответила я.

– Познакомимся? – неожиданно предложил он.

Что? Нет-нет-нет, я не хочу с ним знакомиться! Хотя если учитывать, что он озвучил три желания, а не одно, то придется не только знакомиться, но и еще минимум два раза увидеться. Вряд ли он закажет зажигательный танец, сказку на ночь и блинчики на утро и уберется восвояси.

Так что…

– Меня зовут Ула. И я…

– И в тебе дремлет капля нашей силы, – кивнули мне, продолжая усмехаться. – Да, это сладкое сочетание. Паучиху нетрудно понять…

Спина вмиг перестала чесаться, и по ней пробежал холодок.

Сижу в дремучем лесу, вся такая сладкая и симпатичная. Легкая добыча, что уж там! Лорда тоже можно будет понять. Хотя нет, нет, ему же нужны три желания, и я несомненно смогу их исполнить. Иначе бы он меня и не спасал.

– Как зовут твою мать?

Я чуть не подпрыгнула – так резко и неожиданно прозвучал вопрос.

– Лирнестин. Глейстига. Названая мать.

– Понятно. Я – Янтарный лорд.

Имя мне пока не скажут, да?

– Очень приятно. Я польщена знакомством. Это…

– Большая честь для тебя, – закончил Янтарный.

Прям расшибиться какая!

– Да, – согласилась я. Прекрасно обошлась бы без такой чести. Хотя… не обошлась вот, к сожалению. И из леса же как-то надо выбираться…

Лес мне не нравился.

Лунные клены – деревья далеко не простые. Если они растут одиночками, среди простых дубов, березок, ясеней, то и ведут себя как обычные деревья. А вот когда их целый лес… Во-первых, грибы и ягоды в нем собирать не стоит, отравиться можно. Во-вторых, в кленолесьях обожают селиться оборотни всех сортов. А в-третьих, сами клены тут сильно меняются со временем. Вон соседний, например, точно старый. Черный весь, листья жухлые, по стволу бурые потеки, словно подсохшая кровь. У такого не то что кору срезать – подходить-то страшно. Цапнет веткой, затянет себе под корни, и останешься там навеки. Причем живой. В качестве постоянного удобрения.

Передернувшись от такой перспективы, я посмотрела на лорда уже не с опаской, а с надеждой. И не смогла не спросить:

– Господин, вы же выведете меня на тропу? После оплаты?

Янтарный расхохотался. Так, словно я рассказала какую-то забавную историю или колесом между деревьев прошлась. И хохотал чуть ли не минуту, а потом вмиг посерьезнел. Облокотился на свои колени, подпер ладонями подбородок и уставился в упор золотыми глазами.

– Смешная девочка. Выведу, конечно. Уже потому, что отдать мне долг прямо здесь и сейчас ты не сможешь.

И тут до меня дошел настоящий ужас ситуации. Да я же влипла по самые мои человеческие ушки! Три желания, обещанные фейри… И вряд ли дивного спасителя интересует моя девственность и все из нее вытекающее – это было бы крайне неприятно, но очень просто. За это не спасают. Еще я могу спеть ему песенку. А вот рубашку постирать или пирог испечь в лесу ну никак не получится, даже если он захочет. Только он не захочет.

Наверное, я сильно переменилась в лице, потому что в глазах Янтарного лорда явственно отразилось удовлетворение. Конечно. Нет ничего слаще, чем напугать смертного…

И это одна из причин, почему я не хочу быть смертной.

– Мы заключим договор, – спокойно сказал лорд. – Официальный договор на исполнение трех желаний.

Совсем плохо… Расторгнуть договор с высшим фейри невозможно. С другой стороны, он тоже будет вынужден следовать поставленным условиям. Так, Ула, внимание и еще раз внимание! Все внимание – на условия договора!

– А какие еще варианты? – спросила на всякий случай.

– Только один, – столь же спокойно ответил Янтарный. – Я верну тебя туда, откуда забрал.

Понятно. Ну, жизнь всяко дороже…

– Я согласна. – И быстро добавила: – На договор.

«Тщательно выбирай слова, когда говоришь с любым фейри, – неустанно повторяла мне названая мать. – Даже с бестолковым пикси! Следи за каждым словом, своим и чужим!»

И я еще совсем маленькой поняла, насколько это важно. В Волшебной стране слова имеют вес, объем, запах… пусть невидимо и неощутимо, но имеют. А главное – они имеют последствия. Всегда.

Мир фейри полон волшебства. Самого разного, и вовсе необязательно доброго.

– Отлично, – кивнул лорд и поднялся, жестом велев мне сделать то же.

Минуту спустя я с тоской наблюдала за творившимся волшебством, абсолютно уверенная, что доброты в нем нет ни на монетку. Даже на лепреконскую.

Мы стояли друг против друга на расстоянии моего шага, а вокруг нас вырастало из земли золотистое кружево. Ну очень похожее на паутину насекомообразной красавицы! По крайней мере мне так казалось…

Кружевная сеть заключила нас в кокон и замерцала. Это было настолько неприятно, что я никак не могла сосредоточиться, а Янтарный уже заговорил:

– Повторяй за мной. И будь внимательна, – внезапно подмигнул он.

Я вытаращила на него глаза, тут же забыв о паутине. Надо же! Как мило с его стороны! И как подозрительно…

– …долг за спасение моей жизни от Трентанской паучихи…

Долг, да. Это долг. Повторяю.

– …исполнить три желания Янтарного лорда…

Обещаю.

– …как минимум одно из них в течение ночи Холлан-Тайда…

Стоп.

– Секундочку! – Я подняла перед собой руку, останавливая лорда. – Простите! А что, если я не успею?

Янтарный взметнул брови, и я невольно уставилась на них. Пепельные, такие светлые на фоне смуглого лба. Завораживающий контраст.

– Ночь Холлан-Тайда длится долго, девочка.

– Я знаю, да. Но ведь не бесконечно.

– Для кого как, – пожал плечами дивный лорд. – В твоем случае это будет зависеть… Неважно. Продолжим.

От чего будет зависеть? Вот от чего? От меня? От желаний? Если вдруг я не смогу исполнить какое-то, то ночь для меня станет вечной? Или…

– …и клятва нерушима, неоспорима и не имеет дверей, ни явных, ни тайных…

– Как это – не имеет дверей?

– Нельзя обойти, – отмахнулся лорд. – Повторяй!

Собственно, какие у меня варианты? Да никаких. Не поклянусь – вернусь к паучихе.

Я сунула пальцы в кармашек, коснулась заговоренного песка. На месте. Хотя высыпаться он и не мог. А вот мог ли действительно помочь – вопрос, на самом деле… Нет. Лучше клятва. Наверное…

Вдобавок если я попытаюсь удрать и не сдержать клятву, то мой улыбчивый рыцарь в два счета может стать злобным колдуном.

Проговорив последнее слово и дождавшись его от меня, Янтарный нарисовал в воздухе сложный знак – ни за что бы не повторила! И запомнить не смогла, потому что левое предплечье, ближе к локтю, словно комар укусил. Я хлопнула себя по руке, но чуть ниже меня укусили второй раз, и сразу же – третий.

Лорд улыбался.

Я засучила рукав куртки. Сквозь тонкую ткань рубашки просвечивались… три зигзага.

– Три желания, – напомнил Янтарный. – Это метки, Ула. Как только желание исполнится – метка погаснет.

Надеюсь, не только погаснет, но и пропадет.

Золотая паутина ярко вспыхнула и исчезла. Только воздух вокруг чуть дрожал, да клены шумели, словно поднялась буря. Но бури не было.

– Идем, – дивный протянул мне ладонь, и я не слишком уверенно приняла ее. По-прежнему холодная. И сильная.

Он снова переплел наши пальцы. Но открывать тропу не стал.

– Я могу вернуть тебя домой, – предложил неожиданно.

– Нет, – отказалась я. – Не надо.

– А куда тебе, собственно, надо?

Хороший вопрос.

Я замялась, не представляя, что ответить.

Не то чтобы я совсем не знала волшебных троп. Знала, конечно. Мать водила меня, и показывала, и учила. Но одна я шла впервые.

– Видите ли… Ну, в общем, я просто гуляю.

– Просто гуляешь, – задумчивым эхом повторил Янтарный. – Что ж…

И я в мгновение ока оказалась в незнакомой мне долине.

Ночь здесь была светлой – благодаря звездам. Ни тучки, ни облачка. Я видела очертания холмов и тропинку под ногами. Трава на ней стелилась вперед, словно ее пригибал ветер, хотя ветер дул мне в лицо.

И я была одна. Что, безусловно, радовало!

Можно даже вообразить, что не было никакой паучихи и никакого лорда.

Вот только, обнажив предплечье, я увидела на коже три маленьких, не длиннее ногтя, молнии. Желтенькие такие, тускло светящиеся.

Но лучше выбросить это из головы. Временно. Как и паучиху. Как и Янтарного. Как и то, что он откуда-то знал, зачем я гуляю по волшебным тропам. А, кстати, откуда? Ну ладно, предположим, знаком с моей матерью и ему известна моя история. Но ведь о том, что ему нравится моя «высокая цель», он объявил до того, как я назвала свое имя…

Ладно. Надо идти!

Есть такая поговорка, и у смертных, и у дивного народа: утро вечера мудренее. Проблема в том, что утро наступит нескоро. Может, завтра. А может, через месяц. Или даже через год?..

А сейчас – в дорогу!

* * *

Сапожки жали.

Красивые, из светлой оленьей кожи с багряно-красной вышивкой, они мягко облегали ступни и голени, красиво смотрелись… и совершенно бессовестно жали, несмотря на то, что мерки снимал самый лучший сапожник из всех окрестных вольных фейри.

Я перекатилась с пятки на носок и поправила лямки рюкзака. Он не сильно оттягивал плечи, так как там болталась всего-навсего фляга воды, несколько лепешек и яблоки. Ну и еще некоторые вещицы, которые несомненно пригодятся мне в ночь Холлан-Тайда.

Холлан-Тайд… в этих словах холод осенних дождей и бодрящая свежесть звонкой весенней капели. От них веет летним зноем и слышатся злобные завывания зимних буранов.

Холлан-Тайд – это запретная ночь, и горе тому смертному, который решит в нее пройти по холмам фейри.

Потому что в эту ночь из холмов выходит волшебный народ и гуляет по запутанным, как паутина, дорогам Волшебной страны.

Это обычай, которому неуклонно следуют все.

А теперь пришло и мое время, хотя я совсем не фейри.

Пока. Пока не прошла эта ночь.

Задрав голову, я посмотрела на темно-синее небо, по которому сверкающим бисером беспорядочно рассыпались звезды. Сегодня они словно были чуть ближе, чем обычно. Чуть крупнее, чуть ярче…

Мне всегда казалось, что именно так они должны сверкать в ночь Самайна. Очень жаль, что никогда не удавалось посмотреть. Названая мать не выпускала меня из дома в самую жуткую ночь года, когда осень начинала медленно умирать в объятиях надвигающейся зимы. Самайн – страшный праздник. Для смертной, что живет в волшебных землях, – страшный вдвойне, потому меня и берегли.

Но Холлан-Тайд все исправит!

Только сапожки жали, и это действительно подло с их стороны!

Вот идешь ты уверенной поступью навстречу светлому будущему, а у тебя обувь внезапно неудобная. Хорошо, хоть с одеждой все нормально.

Правда, от моей нервной дрожи она не спасала, все же это очень волнительно – делать то, не знаю что, дабы достичь результата, о котором говорится только в очень старых книгах.

Все же в целом дивному народу не свойственно делиться своей магией и жизненной силой, потому, что делать с последствиями поступка моей названой матери, никто не знал. Из предложений – только выпихнуть смертную в моем лице в ночь Холлан-Тайда и посмотреть, что из этого получится.

Ну а пока я неторопливо шла по мягко ложащейся под ноги тропинке, дышала свежестью ночи и прислушивалась к ветру в холмах. К ветру и… стуку копыт. А точнее, копытц.

Маленьких, изящных… красивых, как и сама глейстига.

Она появилась из темноты вся, разом. Невысокая, хрупкая фигура в светло-зеленом платье с белой вышивкой по подолу и рукавам. Золотые волосы обрамляли нежное лицо и сбегали по плечам шелковым пологом.

– Разве тебе можно идти со мной? – Я остановилась в двух шагах от волшебной девы.

Она и не подумала ответить на мою улыбку, лишь подняла на меня встревоженный взгляд.

– Ула, может, вернешься?

– Неужели ты делилась силой с человеческим ребенком для того, чтобы она всю жизнь во мне дремала?

Моя названая мать нахмурилась, а я расплылась в еще более широкой улыбке.

– Я делилась, чтобы спасти, – резко ответила глейстига. – А ты сейчас собираешься идти по тропам за… за вымыслом!

Этот разговор был не первым, но, скорее всего, последним. Потому что я или вернусь такой же, как она, или… или не вернусь.

– Мама, а если я не пойду, то что?

– То ты будешь жива. Со мной! – В травянисто-зеленых глазах плеснуло глухим отчаянием, а тонкие пальцы судорожно стиснули ткань платья. Белые ноготки медленно превращались в хищные черные когти и кромсали даже заговоренную ткань, но та не сдавалась, а тянулась разорванными нитями к краям.

Я шагнула вперед, порывисто обняла маму, вдыхая знакомый с детства запах озерной воды и кувшинок, и горячо зашептала прямо в острое ухо.

– Ты прекрасно понимаешь, что я все равно старею. Да, сейчас мне девятнадцать, и следы увядания не видны, а что будет через десять лет? Через двадцать или тридцать? Время в волшебной стране течет иначе, но узы со смертным миром не порваны, а значит… значит, это неизбежно. И ведь дело не только в юности!

– Мы что-нибудь придумаем! Я выменяю камни на эликсиры, я…

– Не стоит. Ты подарила мне силу. Еще тогда, когда я родилась. Это лучше любых эликсиров, надо лишь ее разбудить. Именно поэтому я и ухожу. Всего одна ночь!

– И ты не вернешься.

– Не веришь ты в меня, однако. Практически обидно, мам!

– Дурочка, – проворчала глейстига, отстранившись от меня, и, обхватив мое лицо руками, серьезно спросила: – Значит, не отступишься? Даже если я буду тебя умолять?

– А ты не будешь. Потому что понимаешь, что мы уже все решили.

– Говорю же – дурочка, – со вздохом повторила фейри и, щелкнув пальцами, подхватила выпавший из воздуха расшитый мешочек. – Это тебе. Помогать я тебе не должна, но законом не запрещены подарки, а зная тебя… Скорее всего, собрала ерунду какую. Потому вот.

Приятно, когда мать в тебя верит, а?

Прощание было коротким и каким-то скомканным. Очевидно, что мама прикладывала все силы, чтобы просто не утащить меня домой. Потому я порывисто поцеловала ее в щеку и, не оглядываясь, ушла по тропе.

Возможно, я зря не сказала ей про Янтарного? Хотя мама ничем не сможет помочь, и в данном случае лишняя информация – лишние волнения.