Текст книги "Танец под запретом"

Глава 10. Проснувшись влюблённой в гостях у Солнца

Поехали в гости к бразильцам уже под утро, купили йогурты на завтрак, чуть не подрались с таксистом, который не довёз до нужного места и хотел обмануть. Но это всё неважно. Важно то, что Юна познала удовольствие в ту ночь. Именно то удовольствие, ту страсть, о которой рассказывают в книгах, показывают в фильмах, и почувствовала себе действующей героиней бразильского сериала.

Это было так круто и так ново для неё, что она не жалела о том, что всё это произошло в первую ночь знакомства с ним.

Он не мог насытиться ею, и ей это так нравилось, что она давала волю всем своим чувствам, а на утро она думала, что уже обручена с ним =) Ну, нет, не так, конечно, но она точно хотела с ним, как минимум, встречаться. Потихоньку они уснули.

Юна проснулась ближе к полудню и чувствовала себя прекрасно, ведь она не только была с мужчиной, который ей безумно понравился, но и проснулась вместе с ним.

А что в жизни может быть ещё прекраснее? Тем более, с таким новым экзотическим мужчиной, который ещё и говорил на совершенно незнакомом ей языке.

Густаво стал первым экзотическим мужчиной Юны.

Слегка одевшись, она вышла из комнаты и проследовала на кухню, где увидела человека, которого не встречала ранее. «Ещё один жилец», – подумала она.

Это был Маурисио Торрес. Тоже бразилец, танцор. Он не участвовал в шоу с остальными бразильцами, которое Юна смотрела в «Мучачос», поэтому ранее она его не видела.

Он преподавал клубную латину, говорил по-португальски, по-русски, по-испански и немного по-английски.

– Привет, как твои дела? – поздоровался с ней неизвестный ей ранее человек. Меня зовут Маурисио Торрес. Encantada2020
  Приятно познакомиться (исп.).


[Закрыть].

– Encantada, – ответила Юна и улыбнулась ему.

– Ты голодна? Я готовлю завтрак и хочу тебя угостить, – приглашал её к столу Маурисио. – Ведь ты – Дама моего друга, а, значит, ты и мой друг тоже, и дорогой гость нам всем!

«Как мило!» – подумала Юна и тут же улыбнулась прекрасной искренней улыбкой в ответ на такую доброту и гостеприимство. В тот же момент она почувствовала такое безграничное тепло, исходящее от этого человека, с такими искренними и излучающими бесконечное добро глазами, что она мгновенно нашла с ним визуальный контакт и общий язык. Никакого барьера между ними не было вообще, как будто они были знакомы уже вечность, и в её голове даже промелькнула мысль: «Почему же я тебя раньше него не встретила?» Всё-таки, когда хоть как-то говоришь и изъясняешься на родном языке, понимания гораздо больше (ну, не считая языка тела =)).

Юна, естественно, всё ещё была окрылена проведённой ночью с Густаво, но та нужная искра, проскочившая между ней и Маурисио, не давала ей покоя.

Это была, скорее, более глубокая человеческая симпатия к нему, отличающаяся от той страсти, которая случилось между ней и Густаво. То, что проскочило между Маурисио и Юной, было что-то более тёплое и дружеское, чем с Густаво.

Однако на тот момент ей было интереснее продолжение отношений с Густаво, но уже после пробуждения он стал вести себя с ней холодно, сдержанно и совсем не так, как прошлой ночью, когда приглашал её в гости.

Вкусный завтрак был готов. Юне всё больше и больше становилось не по себе, что вот так вот она познакомилась с Маурисио, в такой обстановке, и что он определённо понимал, что они делали ночью в комнате Густаво. Может, если бы Маурисио был вчера на вечеринке, всё бы случилось по-другому.

Их общение и её мысли прервал Густаво, зашедший на кухню. Его недовольно-суровый вид и взгляд, наверное, сопровождали его по жизни, и это уже начинало напрягать Юну.

Маурисио предложил ему завтрак. Это был интересно приготовленный омлет, смешанный с белым хлебом и картошкой и залитый молоком. Юна знала, что в России омлет так не готовят. И подумала, что это, наверное, бразильский стиль.

Несмотря на столь необычное сочетание ингредиентов, всё оказалось очень вкусным!

Юна села на коленки к Густаво, чтобы поесть вместе, но тепла от него совсем не почувствовала. Он даже не обнял её, как будто уже тогда хотел сообщить, что «поматросил и бросил». После еды он ушёл в комнату спать, а Юна вновь осталась наедине с Маурисио и захотела поболтать о чём-нибудь ещё. Очень уж душевным он оказался человеком, пообещавшим даже научить её основам португальского языка, чтобы она хоть немного понимала Густаво. В свою очередь, она пообещала ему подкорректировать его русский, хотя, живя в России уже около двух лет, он и так неплохо общался на этом языке. Но Юна считала, что всегда можно найти материал для корректировки.

Так они сидели на кухне какое-то время, когда вышел Густаво и позвал Юну к себе. Особо долго ничего ей не объясняя (да и невозможно это было сделать, в силу её незнания португальского, а его незнания ни одного другого языка), в лучших племенных традициях, когда мужчина действует только в соответствии со своими инстинктами, он просто кинул её на кровать, быстро стянул одежду и вошёл в неё.

Как же ей понравился этот животный, ничего не объясняющий и бесцеремонный секс – такой, каким он должен быть от природы: без романтики, неестественных запахов моющих средств и рюш, в котором имеет место быть только само действие охотника-самца, в котором она была главной героиней амазонских джунглей.

С окончанием прекрасного соития у него снова быстро пропал интерес к своей женщине-амазонке. Прямо как первобытный инстинкт: мужчина сделал одно дело и приступил к другому – добыче еды, например, или к её поглощению.

Тем временем Маурисио уже снова колдовал на кухне. Вскоре настало время обеда, и он позвал всех к столу. На обед он приготовил вкусную курицу, и в тот день Юна поняла, что на готовку у него какой-то особый талант. «И всё-таки стоит к нему присмотреться!» – подумала она.

Пообедав, вся бразильская команда стала собираться на футбол.

Каково было удивление Юны, когда Густаво вышел из квартиры и даже не попрощался с ней, а его друг Жоао, встречавшийся с Еленой, сказал ей просто «пока» на прощание, что тоже весьма удивило Юну, так как такое прощание она сочла сухим и не по-бразильски (которое должно было быть более эмоциональным, с поцелуями).

Но вскоре Лена всё объяснила Юне и успокоила подругу тем, что футбол для бразильской нации играет очень важную в жизни роль, так как это их национальный вид спорта, это ассоциация с богатством и процветанием, ведь многие нищие футболисты из фавел пробиваются в жизни только благодаря футболу, и это слишком важно для всего народа вместе и для каждого по отдельности: для детей, женщин, пожилых людей и, особенно, для мужчин.

Юна обрадовалась такому объяснению, поняв, что дело вовсе не в ней, а в особенностях менталитета, и спокойно начала собираться вместе с Леной домой (Лена тогда ещё не жила с Жоао, а только приезжала к нему).

Они поехали на метро вместе. Лена вышла на пересадочной станции, чтобы сесть на электричку, а Юна поехала дальше, по прямой, проживая совсем недавно полученные эмоции и надеясь на скорые сообщения, которые влюблённый Густаво напишет ей.

Глава 11. После огня

На следующий день Юна с нетерпением ждала сообщений от Густаво. Хотя, где она могла их ждать, если у него на тот момент ещё даже не было российского мобильного номера, и общался он через телефон Маурисио, хотя и общаться ему в Москве ещё было особо не с кем, потому что отсюда он мало кого знал, а с семьёй его общение протекало через Фейсбук и Скайп, но Юна надеялась, что он захочет написать ей и попросит для этого телефон Маурисио, а также она отправила ему запрос на добавление в друзья на Фейсбуке и даже написала сообщение, на которое он не ответил, хотя было видно, что прочитал его.

Мозг Юны был настолько затуманен прекрасным послевкусием предыдущего дня, что она решила остаться в этом послевкусии и на следующий день, да и подумала, что мужчин всё равно всегда сложно понять, тем более этого: он нестандартный, с другим языком и менталитетом, поэтому ему точно нужно время для того, чтобы созреть и написать ей сообщение. Однако тот день прошёл, сообщений не поступило, как и в последующие два дня.

Глава 12. Измена

Наступил вторник – день, когда все подруги ходили танцевать среди недели в одно латиноамериканское место. Туда же приходили и бразильцы своей компанией.

Юна приехала и села за столик, где уже сидели Лена с Жоао, Густаво и Маурисио, а также две незнакомые Юне бразильянки, которые явно смотрели на неё недобрым взглядом и вообще всем своим видом показывали, что им не нравится лишнее общество.

«Вот ведь заносчивые Дамы!» – подумала Юна. Тогда она ещё не понимала, откуда в них столько агрессии. Она просто не знала, что, когда речь шла о бразильских мужчинах, бразильские женщины становились непримиримыми охотницами, охранницами этих мужчин.

У этих женщин сильно развит инстинкт самосохранения, и по своей природе они воинственны (вспомним Амазонок). В них развито и чувство собственности по отношению к своим мужчинам (имеется в виду, по отношению к бразильцам), поэтому любое нахождение женского пола рядом с ними их раздражает, особенно, нахождение девушек другой расы, которые тоже являются своеобразными охотницами за лакомый кусочек бразильского шоколада. Такое вот соперничество!

Юна почувствовала опасность… Заметив взгляд Лены и её недовольство тем, что эти две бразильские львицы съедали взглядом её Жоао, она поняла, что дело пахнет чем-то недобрым.

«О Господи!» – в испуге подумала Юна. Помимо Жоао, там были ещё Густаво и Маурисио, которые тоже, по всей видимости, представляли собой лакомые кусочки для этих бразильянок.

Юне было не по себе находиться в обществе неприветливых южных красавиц, однако, она уже принадлежала к этой тусовке, и, как всегда, добродушный и гостеприимный Маурисио посадил её за стол и угостил кальяном.

С недавнего времени у Юны было двоякое отношение к кальяну: «вроде вкусно пахнет, но говорят, что это вредно. Даже не знаю, стоит ли пробовать…», – рассуждала она. Но все понимают, что, чем больше мы чего-то боимся, тем больше мы этого хотим. Закон жизни.

Густаво сидел напротив и смотрел на Юну с завороженным интересом. Но вскоре к нему подсела одна из бразильянок, и они стали разговаривать на своём языке.

Конечно, гораздо приятнее общаться в незнакомой стране со своей землячкой, нежели с кем-то из местных, которые ни языка твоего не знают, ни традиций, ни менталитета.

В процессе этого разговора Густаво немного оживился и заулыбался, но Юна была совершенно спокойна, так как списала эти оживление и радость на общение земляков. Она ещё и не догадывалась, к чему это могло привести.

Вечер проходил неплохо. Юне понравился кальян, разговор с Маурисио, который её поддерживал, видя, что ей было не очень ловко сидеть в компании Густаво и бразильянки, потому что, во-первых, она ничего не понимала из того, что они говорили, и, соответственно, разговор она тоже не могла поддержать, а Лена была занята наблюдением за Жоао, общавшимся со второй бразильянкой, поэтому не поддерживала в тот момент разговор с Юной.

Юне была приятна компания Маурисио, его общение и рассказы, но она уже стала чаще посматривать на то, как Густаво и девушка общались между собой.

Очевидно, что это общение располагало их друг к другу всё больше и больше.

Но как можно было быть таким садистом и даже пары фраз не сказать Юне, хотя бы из уважения к тому, что между ними уже было?!

К сожалению, впоследствии оказалось, что этому человеку было абсолютно всё равно на то, что думали и чувствовали другие. Через некоторое время Густаво и его землячка поцеловались. Да, прямо там за столом.

Что чувствовала в тот момент Юна, и какое количество чувств она испытывала, невозможно было передать словами!

Стыд – оттого, что все из этой компании, кроме бразильянок, знали, что между ней и Густаво уже что-то было;

Сочувствие со стороны всех этих лиц било по самолюбию Юны. Она ощущала себя какой-то лишней, потому что так не должно было произойти, по крайней мере, на её глазах!

Обиду: так некрасиво и невоспитанно, на самом деле, поступали немногие мужчины.

И именно тот, который был с Юной и который казался ей таким хорошим, когда уговаривал её поехать с ним, который обещал своим же друзьям не обижать её и не разбивать ей сердце, который, в конце концов, влюбил её в себя… и этот мужчина так поступил! На глазах у всех, повергнув их в шок своим поступком.

Жоао и Маурисио настолько этого не ожидали, что даже не представляли, что можно и нужно было сказать Юне в тот момент. Никто не знал.

Юна стояла, раскрыв рот. От отчаяния, позора и унижения она даже не знала, что ей делать, и как вообще реагировать на ситуацию, в которой она, да, и, наверное, многие другие девушки, просто никогда не были, потому что так можно было бы поступить, наверное, с самой плохой женщиной, с женщиной-изменщицей, мстя ей за что-то, что она совершила. Но за что такое получила Юна? Ведь она не относилась к категории таких женщин и ничего плохого ему не сделала.

Уже к моменту их второй встречи (как раз вот к этому вечеру) она готова была быть только с ним. И какое оскорбление она получила в ответ!

Вечеринка заканчивалась, а всё это до сих пор не укладывалось ни у кого в голове.

Наступило утро, и все потихоньку собирались выходить на улицу, чтобы ловить такси и ехать домой. Они были разбиты на парочки и должны были ехать в одно и то же место – в тот дом, в котором уже побывала Юна, и в который, как она думала, должна была уехать и в это утро вместо бразильянки.

Какая же глупая немая сцена её ожидала: уже пойманное такси, около которого стоят Жоао с Леной, Густаво с бразильянкой и Маурисио с Викторией (она была его подругой), а также Юна – одна, без пары и пока ещё без такси, которое она до последнего не заказывала, попросту не веря в происходящее и надеющаяся на то, что всё ещё поменяется в последний момент. Но пришло время прощаться, и Густаво вместе с той девушкой сели в машину первыми.

Юна попрощалась со всеми остальными, и Виктория, с которой Юна познакомилась в этот вечер, которая оказалась такой душевной и понимающей девушкой и которая искренне переживала за всю эту ситуацию, чуть ли не заплакала вместе с Юной. Но деваться было некуда, и Юне пришлось позвонить в такси и прождать его минут двадцать, гуляя около заведения, пока оно не приехало.

Нет, пока она не плакала. Она пребывала в шоковом облегчении от принятия безысходной для неё ситуации. Вскоре машина подъехала, она села, и слёзы моментально полились огромными дождевыми каплями из её глаз – слёзы боли от несправедливости, слёзы облегчения, слёзы отчаяния, слёзы борьбы…

Глава 13. Осознание реальности

В этот же день, после клуба, ей нужно было идти утром на работу, и оставалось всего несколько часов для того, чтобы хоть чуть-чуть поспать и морально прийти в себя. Но это было непросто: ведь тот шок, который она испытала ночью от сложившейся ситуации, пока не отпускал её.

Однако ей стало легче от осознания того, что Густаво оказался ужасным человеком, и надежда на продолжение отношений с ним была разрушена, и вроде бы даже и разум уже осознавал ужасные качества этого мужчины, но всё равно ей было обидно и мерзко от сложившейся именно таким образом ситуации.

После пары часов сна она проснулась и сразу разрыдалась: слишком отчётливо ещё раз перед её глазами предстала картина несправедливости прошлой ночи и этого утра, которое явилось её завершением. Но она решила отвлечься от всего этого и стала собираться на работу.

В течение дня она несколько раз разговаривала с подругами, которые знали об этой ситуации и которые, так же, как и она, пришли в шок от той наглости, которую продемонстрировал Густаво (это при том, что в России он находился всего месяц и ещё должен был пребывать в сумасшедшем состоянии от красоты русских девушек, а не разбрасываться ими так вот просто).

Видимо, его ужасный характер невозможно было искоренить ничем, и даже красота девушек на него так сильно не влияла. А, может, тоска по родине была уже настолько сильной, что родственная бразильская душа в виде той девушки, ставшей его вечерне-утренней спутницей в тот день, и подтолкнула его на такой некрасивый поступок по отношению к Юне.

Была среда, и оставалось всего два дня до вечера пятницы и, соответственно, до следующей вечеринки.

На следующее мероприятие Юне хотелось прийти независимой и спокойной, сделав вид, что та ситуация её уже абсолютно не волнует, и что она давно готова двигаться дальше.

Глава 14. Ангелы мести

Наступил долгожданный вечер новой пятницы, и как-то так сложилось, что Юна не захотела в тот день заморачиваться на одежде и причёске, чтобы идти в клуб. Ко всему прочему, она была человеком настроения, и, даже если она что-то планировала заранее, в день самого события она могла поменять своё решение.

Даже за час или несколько минут до начала какого-то мероприятия, если душа её уже к нему не лежала, она могла отменить его.

Она всегда была искренней перед самой собой, и никакие устои или правила общества не могли её заставить действовать так или иначе, если она того не хотела.

Так же произошло и в ту пятницу. Немного отойдя от ситуации, произошедшей в ночь со вторника на среду, и долго думая, хотела или не хотела она идти на вечеринку, в последний момент она всё-таки решила сходить ненадолго потанцевать. Не из-за Густаво, а просто так. У ребят она даже не узнавала, будет он там сегодня или нет.

Быстро сделав хвост, одев рваные джинсы и чёрную футболку, что было совсем несвойственным для Юны – носить такую одежду, так как обычно она носила платья, юбочки и каблучки, а волосы любила распускать, так как от резинок или заколок у неё болела голова, и они ей не нравились, она направилась в «Лос Диаблос».

Зайдя в клуб, она сразу увидела его, сидящего в противоположной от входа части, в самом конце зала и за тем же столиком, около которого они танцевали в первый раз. Его испепеляющий взгляд вновь набросился на неё и больше не отпускал.

Она не поздоровалась с ним взглядом, так как он её раздражал после всего того, что сделал, что было вполне логичным.

Она просто стояла в клубе, здороваясь с теми, кого знала. Потом она заметила Маурисио, стоящего рядом с Густаво. Они разговаривали о чём-то между собой. А, поскольку они частенько поглядывали на неё, она подумала, что они могли обсуждать её персону.

Вскоре она заметила, как Маурисио начал медленно двигаться в её сторону.

«Чего ещё хочет этот козёл!» – так Юна подумала про Густаво, поняв, что это он подослал Маурисио на разговор к Юне. Что оказалось правдой.

– Привет, Дорогая! – поздоровался Маурисио. – Ты сегодня так хорошо выглядишь, и он тоже сказал, что ты очень красивая, и он хочет тебя.

У Юны на мгновение пропал дар речи, и она не знала, что на это ответить. Злость и одновременное тщеславие от его слов смешались в ней, и, казалось, что она даже улыбнулась какой-то зловещей дьявольской улыбкой, потому что поняла, что настало время мести.

– Привет, Маурисио! Рада тебя видеть! – сказала Юны с искренними чувствами, потому что его она была рада видеть всегда. – И что с того, – продолжила она, – что он что-то там хочет? Как ты понимаешь, после прошлой нашей встречи, мне нет до него дела, – хладнокровно и победно ответила Юна.

– Да, я это понимаю, – ответил ей Маурисио, – но… ведь он хочет…

И тут Юна в недопонимании посмотрела на Маурисио… Даже он мыслил, как настоящий бразилец, да и вообще, как все латиноамериканцы…

Это их убеждение звучало так: если мужчина хочет, то он должен во что бы то ни стало, да и вообще в любой момент (но только, когда ему удобно – небольшая оговорочка) заполучить женщину, при этом, неважно, провинился он или нет… да и вообще неважно, как он вёл себя с ней, какие поступки совершал.

Это было самым типичным заблуждением латиноамериканцев о том, что мужчина решает, кого, где, когда и как можно взять. Сравнимы эти убеждения разве что с первобытным строем общества, в котором женщина не имела права голоса и выполняла только определённые функции.

Ведь даже справедливый Маурисио, понимая всю несправедливость ситуации, но из чувства солидарности с другом, а также – из-за отличающегося от русского менталитета латиноамериканцев, настраивался именно на такое видение проблемы и на возможность со стороны Юны проявить бОльшую гибкость и уступить мужчине…

Но это было не в характере Юны. Это уж точно.

Маурисио понял, что уговаривать Юну на разговор и дальнейшее общение с Густаво было бесполезно. Он опустил глаза и обиженно вернулся к столику, за которым сидел Густаво.

Какая трагедия! Обиженно вернулся! Скажите, пожалуйста! А кто-нибудь думал о чувствах Юны в предыдущую встречу? Когда она выглядела полной дурой перед всеми? Это, по их мнению, наверное, было в порядке вещей!

Осознавая свою победу и весь вечер созерцая тяжелый и сожалеющий взгляд Густаво, Юна наслаждалась танцами, общением с подругами, приятной атмосферой тёплой ночи и всем, что там происходило! А он так и не осмелился подойти!

Во-первых, конечно же, Маурисио передал ему слова Юны, и его гордость не позволила ему сделать ни шагу в её сторону, хотя по глазам было видно, как ему этого хотелось, но сам факт того, что кто-то (а, тем более, Юна, которая испытывала к нему симпатию) посмел не уделить ему должного и запрашиваемого внимания, оставил его сидеть в стороне.

Была бы его воля, он бы ударил кого-нибудь от злости или закатил бы Юне скандал, хотя он этого не делал лишь потому, что она не говорила по-португальски и плохо понимала его. Конечно, можно было бы воспользоваться переводчиком в лице Маурисио, потому что именно он помогал им общаться, но, очевидно, что Густаво не хотел, чтобы Рисси2121
  Рисси – сокращённо от Маурисио


[Закрыть] переводил скандальные выражения. (Интересно, а в Бразилии их много? =)

В его голове никак не укладывалось, что обида очень часто перекрывает симпатию и остальные чувства. Видимо, он думал, что любой девушке было бы за счастье принять его, несмотря на его поступки! Однако он ошибался. И вряд ли сами бразильянки простили бы подобные вещи!

Так почему же он так плохо думал о русских женщинах, находясь в России всего месяц?

Может быть, друзья рассказали ему, что на иностранцев здесь просто вешаются?

Хотя такая проблема в России, действительно, существует. А всё происходит лишь потому, что русские мужчины (не в обиду им, а просто как факт), с детства привыкшие к разнообразию и разновидностям типов красоты, которые есть в России, особо не ценят ни внешность, ни добрые и преданные души русских женщин, в то время как у иностранцев никогда не было и нет такой роскоши в плане женщин, и, окунаясь в неё, они боятся её потерять, поэтому любят и уважают русских женщин, а также делают им комплименты.

Женщины, в свою очередь, уставшие от пассивного отношения русских мужчин к ним, от пренебрежения их женской красотой, от отсутствия внимания и должной мужской активности, быстро реагируют на приятные ухаживания иностранцев, на их прекрасное отношение и на всё то, чего этим женщинам так не хватает. Иностранцы знают, что такое любовь, секс, умение радоваться жизни и не быть занудой.

Окинув его быстрым взглядом перед уходом, она, с короной на голове, ощущением собственного превосходства и чувством удовлетворённости от своей победы, вышла с девушками из клуба и подумала про себя: «Таким фееричным и должен быть реванш».