Текст книги "В объятиях порочного герцога"

Глава 6

Не в привычках Тристана было обижаться или злиться на друга, но прошло уже много часов с момента, когда они с Норгрейвом попрощались с леди Имоджен и покинули гостиную леди Яксли, а он все не мог успокоиться. Друзья разъехались каждый в свою сторону, поскольку герцог чувствовал, что может наговорить лишнего. Полчаса флирта между Норгрейвом и юной леди стали для него пыткой.

«Легковерная дурочка!» – все время вертелось у него в голове.

Леди Имоджен улыбалась, кивала и верила каждому слову маркиза. Был момент или два, когда девушка, казалось, вспоминала, что и он, Блекберн, рядом, однако ни единого знака внимания он так и не получил. Этот чертов прохвост мог наплести о нем такого… Норгрейв сорвал цветок и воткнул его в прическу леди Имоджен, а та мило покраснела и засмеялась, когда он стал восхвалять ее красоту.

Когда пришло время возвращаться в гостиную, настроение Тристана уже было основательно испорчено. Однако фиглярство Норгрейва разозлило не только его. Личико леди Шарлотты мрачнело с каждой минутой, пока они прогуливались по дорожкам, а их беседа тоже становилась все скучнее. Столько боли было в ее глазах, когда она смотрела на маркиза, что Блекберну оставалось только пожалеть бедняжку. Если Норгрейв и надумает жениться, то не на дочке графа. Герцогская дочь больше соответствует его амбициям.

Дабы Норгрейв не подумал, что он ревнует или завидует, Блекберн условился встретиться с ним на ярмарке Грин-Гуз, где устраивались кулачные бои. Пока они с маркизом смотрели, как бойцы тузят друг друга, комок злости в душе понемногу растаял, словно если бы он сам махал сейчас кулаками.

– Сколько ты поставил на матч? – спросил Норгрейв, силясь перекричать болельщиков.

– Двадцать пять гиней на Айви, – ответил Тристан.

– Ты еще слишком молод, чтобы быть таким скрягой. Или не веришь, что Айви победит? – поддел друга Норгрейв. – Я поставил восемьдесят на Херринга.

– А ты слишком любишь бросать деньги на ветер, мой друг! Ты ставишь кругленькую сумму на бойца, о котором ничего не знаешь, – ответил Тристан и тут же упрекнул себя. Он не отец Норгрейва и даже не его управляющий. Если маркиз хочет промотать свое состояние – что ж, в добрый путь! Однако он, все же не удержавшись, добавил: – По той же самой причине тебе не выиграть наше пари.

Норгрейв вскинул брови, как если бы удивился, что Тристан вообще вспомнил об этом споре.

– Я проиграю? Как будто ты своими глазами не видел, что леди предпочла мое общество твоему. Она была со мной очень мила, и, если бы только мы остались одни, я бы увел ее в сторонку и поцеловал.

Вспоминая всех женщин, которых маркиз ублажал при нем, Тристан пробормотал:

– Когда это присутствие посторонних мешало тебе?

– Держи себя в руках, Блекберн, или я решу, что ты ревнуешь! – насмешливо проговорил маркиз.

Тристан фыркнул.

– Смешно слушать! Дело не в ревности. Мне было противно видеть, что эта дурочка верит каждому твоему слову. Я полагал, она умнее. Но если она задержится в городе, то скоро узнает, что репутация соблазнителя честно заслужена тобой.

– Как и твоя, мой друг. – Норгрейв воспринял слова Тристана с очевидным равнодушием. – Не я один участвую в этом пари, и если вспомнить, сколько еще таких споров мы заключали… – Он, оторвав взгляд от дерущихся, изучающе посмотрел на Блекберна. – А может, ты решил сдаться?

Айви, получив мощный удар в челюсть, отступил на шаг. Зрители зашумели. Одни кричали ему, чтобы дрался дальше, другие – чтобы сдался.

Норгрейв знал, как раздразнить в Тристане азарт. Блекберн не привык никому уступать, тем более своему другу.

– И в мыслях не имел. Но на твоем месте я бы не спешил радоваться. Или ты думаешь, что она поднимет юбку, как только ты сунешь ей в волосы эту жалкую незабудку?

– Ты злишься, потому что сегодня днем она пошла гулять со мной.

– Леди Имоджен было любопытно посмотреть на тебя поближе. Это естественно, раз уж семейство Треветтов намерено пристроить ее замуж уже в этом сезоне. – Тристан невольно потер подбородок, когда боец, на которого он поставил, получил следующий хук. – Кстати, может статься, мы оба потерпим поражение. Если кто-то из родственников леди узнает о нашем сговоре, это будет конец.

– Такая вероятность всегда существует, – с полнейшим равнодушием согласился Норгрейв.

– Поэтому придется установить кое-какие правила.

Маркиз приставил ладони ко рту и крикнул, словно в рупор:

– Что ты сказал? Правила?

Гвалт на площадке мешал нормально разговаривать.

Тристан наклонился к самому уху друга.

– Я сказал, нужно установить правила. К примеру, если мы оба одновременно окажемся в обществе леди Имоджен, то будем развлекать ее по очереди и позволим ей самой решать, с кем она пожелает проводить время.

– Ты хочешь, чтобы я согласился играть честно, Блекберн?

Тристан дружески потрепал маркиза по плечу.

– Сомневаюсь, будто ты понимаешь, что такое «играть честно». Я просто предлагаю ухаживать за леди в открытую. Даже ее родители не смогут ничего возразить, поскольку вокруг их сокровища увивается с десяток поклонников. Также, думаю, каждый из нас должен иметь возможность общаться с ней наедине.

– И ты не будешь стоять у меня на пути, если она захочет чаще бывать со мной, чем с тобой?

Герцог нахмурился при одной только мысли, что леди Имоджен останется наедине с маркизом.

– Ежели это произойдет, мне придется заставить ее пересмотреть свои симпатии. О, и последнее правило: вне зависимости от того, кто станет победителем, мы не будем предавать сей факт огласке. Для нас это несложно, а девушка сможет легче найти себе мужа, если ее репутация останется незапятнанной.

Норгрейв медленно кивнул.

– Блекберн, ты меня пугаешь. Послушав тебя, можно подумать, что ты порядочный человек!

– Не совсем. Я ведь намереваюсь лишить эту леди невинности… – Если в голосе герцога и улавливалась насмешка, то адресовалась она, скорее, самому себе, а не Норгрейву. – И еще кое-что. Ты ведь не забыл, что отец леди – герцог Треветт? Мне бы не хотелось досаждать такому могущественному человеку.

– Девственность леди достанется не тебе, Блекберн, но относительно отца ты совершенно прав.

Маркиз потерял интерес к разговору, поскольку ситуация на ринге обострилась до предела.

– Предлагаю еще одно пари. Ставлю сто гиней на победу Айви!

Норгрейв посмотрел на друга как на сумасшедшего.

– Глупость, граничащая с идиотизмом! Айви поскальзывается на собственной крови!

– Может и так, но я чувствую – удача улыбнется мне, – сказал Тристан, думая, что сто гиней не единственный выигрыш, который он получит в скором времени.

Норгрейв, ухмыльнувшись, хлопнул его по плечу:

– Будет очень приятно облегчить твой кошелек. Согласен!

– Что вы читаете, дитя мое?

Имоджен со вздохом оторвала взгляд от книги.

– Это первый том произведения, которое нам сегодня читала леди Яксли на своем литературном вечере. Если она пригласит нас снова, будет нелишним знать предмет разговора, чтобы участвовать в обсуждении.

Речь шла о романе Хью Генри Брекенриджа под названием «Современное рыцарство». Прежде Имоджен не доводилось читать этого автора, но его сатирическое повествование о неисправимом идеалисте капитане Фарраго и его слуге пришлось ей по вкусу. Леди Яксли любезно одолжила ей первый том, когда девушка похвалила ее библиотеку.

Герцогиня была рада провести этот вечер дома. Послеполуденное мероприятие у леди Яксли утомило ее. Имоджен, наоборот, очень понравилось в гостях, где она завела несколько весьма интересных знакомств. Девушка рассчитывала, что и матушка будет довольна этим, однако за ужином ее милость выглядела огорченной.

Верити оторвалась от нотной тетради, над которой сидела уже целый час.

– Чтение этой глупой книги – худшее, что было на вечере! – заявила она, презрительно надувая губки.

– Странно это слышать. Единственное, что тебя занимало в гостиной, – стол с пирожными! – сказала Имоджен.

В последние дни младшая сестра готова была критиковать все, что доставляло удовольствие старшей, и Имоджен это утомляло.

Услышав реплику младшей дочери, герцогиня выразила ей свое неодобрение:

– Верити, я позволила только одно пирожное! Вы должны следить за фигурой, дитя мое!

– Мама, я одно и съела! – воскликнула Верити, которой совсем не хотелось выслушивать нотации матери.

– Одно пирожное, кусочек кекса и несколько печений! – подхватила Имоджен, захлопывая книгу. – И все это ты слопала только во время чтения!

– Имоджен! – одернула мать свою старшую дочь. – Некрасиво с вашей стороны наговаривать на сестру!

– И как ты только заметила, что я ем, когда ты была так занята, флиртуя с герцогом Блекберном и маркизом Норгрейвом!

Имоджен не стоило забывать, что возмездие со стороны младшей обычно бывает скорым и небезболезненным.

Глаза юной леди сердито блеснули.

– Несносная девчонка!

– Вертихвостка!

Верити показала сестре язык, Имоджен ответила той же монетой.

– Девочки! – Их мать отложила вышивание и даже сняла очки, что было знаком ее крайнего неудовольствия. – Я растила вас как леди, и что я вижу? Опускаться до столь мелочных склок недопустимо! Я этого не потерплю, вы меня поняли?

– Да, мамочка! – без энтузиазма отозвались обе дочери.

Имоджен, уверенная в том, что это еще не конец, обратилась к сестре со словами:

– Мне не следовало упоминать об этом. Прости, Верити.

Вымученные извинения не произвели на младшую впечатления.

– Но ты все-таки сказала, да, Имоджен? Это было очень…

– Верити!

Сталь в голосе матери заставила младшую пожалеть о своей выходке, и она понурила голову.

– Я все поняла, матушка. Я тебя прощаю, Имоджен, и приношу извинения.

– Я тоже тебя прощаю, – быстро промолвила Имоджен, надеясь, что на том разговор закончен. Но что-то в выражении лица матери говорило ей: этим надеждам не суждено сбыться.

Несколько минут спустя дурные предчувствия оправдались.

– Верити, думаю, на сегодня достаточно, – обратилась к младшей дочке ее милость. – Почему бы тебе не сходить на кухню? Быть может, Кук[10]10
  В ту эпоху в богатых домах экономку и дворецкого было принято называть по фамилии.


[Закрыть] угостит тебя горячим шоколадом.

Это предложение пришлось Верити по душе.

– Прекрасная мысль, мамочка! – Она, отодвинувшись от клавесина, поднялась. – А можно мне взять к шоколаду пару печеньиц?

Мать не стала закатывать глаза, но была близка к этому.

– Одно печенье и ни крошкой больше!

– Да, мамочка!

Уже возле двери младшая сестра осознала, что Имоджен остается в комнате тет-а-тет с матерью. Чтобы избавить ее от нагоняя, Верити спросила:

– Имоджен, пойдем вместе?

– С удовольствием!

Девушка положила книгу на стол и хотела было встать…

– Сядь! – распорядилась герцогиня. – А ты можешь идти, Верити. Нам с твоей сестрой нужно кое-что обсудить. Она спустится в кухню позже.

– Только недолго, потому что я съем твою часть печенья! – предупредила Верити.

Имоджен улыбнулась, восхищаясь способностью младшей настоять на своем.

– Я сказала – всего одно печенье! – Ее милость выразительно взглянула на младшую дочь.

– Хорошо. Только одно. – Верити обиженно засопела и скрылась за дверью.

– О чем вы хотели со мной поговорить, матушка? – спросила Имоджен. Было ясно, что отвлечь герцогиню от ее намерения не удастся.

Ее милость некоторое время молча взирала на дочь, а потом заговорила:

– В частности о герцоге Блекберне и маркизе Норгрейве.

– Ну конечно, ведь они были в числе гостей леди Яксли. Леди Шарлотта представила нас друг другу.

– Очень кстати, не так ли? – тихим рассерженным голосом проговорила герцогиня. – Помнится, я просила тебя избегать общества Блекберна.

«Разве я могла забыть?»

– Я помню, мама, – произнесла девушка, опуская глаза. – Вы весьма недвусмысленно выразили свое мнение на сей счет.

– Прекрасно. То же самое касается и Норгрейва.

Ее милость, взяв со стола вышивание, надела очки.

– Я очень уважаю вас, матушка, но как можно избежать общества этих джентльменов?

– Если юную леди приглашают прогуляться в саду, она может отказаться.

Имоджен вздрогнула. Наивная душа! Она-то думала, что матушка ничего не знает об этой прогулке!

– Маркиз любезно предложил прогуляться, и мне не хотелось его обижать отказом. Леди Шарлотта все время была рядом, и она очень похвально отзывается об этих джентльменах, – добавила Имоджен в качестве самооправдания.

– На мнение леди Шарлотты не стоит полагаться, если речь идет о маркизе. Она очень увлечена им, и ее отцу давно бы нужно положить конец их общению.

А она и не заметила, что леди Шарлотта влюблена в Норгрейва… Как можно быть такой слепой? Вероятно, это потому, что маркиз предложил свою руку ей, а не ее спутнице. Осознавать свой промах было досадно.

– Мамочка, позвольте с вами не согласиться. Леди Шарлотте одинаково симпатичны оба джентльмена! – Взгляд матери не предвещал ничего хорошего, поэтому Имоджен поспешила добавить: – Мы очень мило беседовали, а его милость и лорд Норгрейв были сама любезность. Вам совершенно не о чем тревожиться.

– Что тут происходит? – спросил ее отец, входя в комнату. – Добрый вечер, мои хорошие! – Он приблизился к герцогине и прикоснулся поцелуем к ее щеке. – Назревает ссора?

– Нет! – поспешила ответить Имоджен.

Герцогиня испытующе посмотрела на дочь.

– Вполне возможно! – таков был ее ответ.

– Сегодня днем меня представили герцогу Блекберну и лорду Бренту. – Имоджен рассудила, что лучше рассказать отцу все как есть. Она всегда с уважением относилась к его мнению. – А мамочка приказывает мне избегать их общества, чего бы это ни стоило.

Мать нахмурилась.

– Я выразила свою мысль по-другому.

– Эти джентльмены – друзья леди Шарлотты и гости леди Яксли. Мне даже в голову не пришло, что наша с ними прогулка по саду может быть дурно истолкована!

– Я тоже не понимаю, что в этом страшного! – Герцог подошел к стулу дочери, наклонился и поцеловал ее в макушку.

– Супруг мой!

– Миледи, я склонен с вами согласиться: Блекберн с Норгрейвом не лучшее общество для нашей девочки. – Он посмотрел на Имоджен. – Они ведут беспорядочный образ жизни, и многое из того, что о них рассказывают, не предназначено для женских ушей.

– Многое? – ужаснулась герцогиня.

– Я в их годы вел себя так же, – возразил ее муж. – Но для особы твоих лет, Имоджен, они слишком пресыщены и недостаточно энергичны. Они выразили заинтересованность в том, чтобы продолжать ухаживания?

Взгляды матери и отца остановились на Имоджен. Родители ждали ее ответа.

– Думаю, да, папочка! Что мне теперь делать?

– Супруг мой, вы же не собираетесь позволить ей…

Герцогиня вскочила на ноги, все еще сжимая в руках вышивание.

– Разве плохо, что на Имоджен обратили внимание герцог и маркиз? – перебил ее муж. – Эта новость быстро распространится по городу и заставит других джентльменов завести с ней знакомство. Я очень доволен твоими успехами, дитя мое!

– Спасибо, папочка! – сказала Имоджен, недоумевая, что же такого она сделала, чтобы добиться внимания этих мужчин.

Однако герцогиня не спешила согласиться с супругом.

– То есть вы готовы закрыть глаза на небезупречную репутацию Блекберна и Норгрейва?

– Я не желаю верить досужим слухам! – таков был окончательный ответ герцога. – Кроме того, ухаживания не всегда заканчиваются помолвкой.

Ее милость со злостью принялась заталкивать свое вышивание в корзинку с принадлежностями для шитья. Когда с этим было покончено, она посмотрела на мужа и дочь.

– Именно! Подумайте об этом прежде, чем отдавать свою юную непорочную дочь на потраву повесам!

Герцогиня вышла из музыкальной комнаты.

– Матушка огорчена, – проговорила Имоджен, кусая нижнюю губку. – Может, мне все же следует держаться подальше от герцога и его друга?

Отец погладил ее по плечу.

– Глупости! Если ты находишь компанию этих господ приятной, можешь поощрять их ухаживания. Но предупреждаю тебя, Блекберн и Норгрейв стяжали в обществе не самую лестную славу, и именно это тревожит твою мать. Ты красива, молода и будешь привлекать многих, однако не возлагай свои надежды на этих двоих, а также им подобных. Симпатии таких джентльменов мимолетны, и оба они вполне довольны своим холостяцким статусом. Пусть расточают тебе хвалы и комплименты, а ты пока присматривайся к другим кавалерам. Один из них вскоре заявит о своих намерениях, и вы поженитесь.

Глава 7

Отец ошибся в своих предположениях: за неделю ни лорд Брент, ни герцог Блекберн не оставили своих карточек Сэндвику, дворецкому Треветтов. В очередной раз просматривая поданную Сэндвиком стопку визиток, Имоджен подумала, что другое предсказание герцога сбылось. У нее действительно появилось множество поклонников – так много, что, к радости младшей сестры, она даже стала путать их имена.

Матушка в целом была довольна тем, как ее старшую дочь приняли в свете.

Не слишком щедрая похвала от леди, которая в свое время обратила на себя внимание герцога Треветта и в итоге завоевала его сердце.

Дабы укрепить позиции Имоджен в глазах beau monde[11]11
  Бомонд, высший свет (фр.).


[Закрыть], были заказаны новые платья и бесчисленное множество шляпок, вееров, туфелек и чулок. Также наняли учителя танцев. Под его руководством Имоджен должна была не просто усовершенствовать свою технику, но превратиться в саму Терпсихору – музу танца, которая спустилась с Олимпа с лавровым венком на челе и лирой в руках.

Этот вечер Имоджен с матерью предстояло провести в Королевской опере. Герцогиня пригласила в свою ложу леди Голдинг с дочкой Кассией, давней подругой Имоджен. Давали премьеру – оперу «Дидона, царица Карфагенская». Музыку написал Стивен Сторас, главную роль должна была исполнять госпожа Мара. Имоджен с нетерпением ожидала начала представления. И даже если никто из знакомых джентльменов не придет к ним в ложу засвидетельствовать свое почтение, уверяла она себя, это не омрачит ее радость.

– Имоджен, уж не лорд ли это Эшер? – спросила Кассия, склонив хорошенькую головку.

И действительно, в ложе слева девушка увидела господина, который отчасти был виноват в ее столкновении с герцогом Блекберном. Джентльмен сделал приветственный жест и получил в ответ улыбку.

– Это он.

– Смотри-ка, он выходит из ложи! Как ты думаешь, кого лорд Эшер намеревается навестить? – продолжала подтрунивать над подругой Кассия.

Леди Голдинг тронула руку дочери сложенным веером.

– Даже если ты знаешь ответ заранее, вам с Имоджен надлежит изобразить вежливое удивление. Слишком явно проявлять свою заинтересованность неприлично.

Кассия с Имоджен, кивнув, выразили согласие, и только после этого леди Голдинг вернулась к разговору с герцогиней.

– Надеюсь, мой шлейф не попадется снова под ноги лорду Эшеру, – шепнула Имоджен подруге. – Но если я свалюсь с балкона, то оторванным кружевом дело не ограничится!

Девушки захихикали, заслужив осуждающий взгляд герцогини.

Имоджен вздохнула. В Лондоне нужно соблюдать столько разных правил!

Тристан предпочел бы провести вечер в клубе, но мысль о том, каким будет следующий шаг Норгрейва относительно леди Имоджен, не давала ему покоя, и он решил последовать за своим непредсказуемым другом. Герцог заехал в столичную резиденцию маркиза, где дворецкий сообщил ему, что его господин планирует сегодня усладить свой слух музыкой. Норгрейв редко бронировал себе ложу в опере, поскольку предпочитал переходить из ложи в ложу, навещая знакомых. В недавнем прошлом Тристан часто составлял ему компанию, пока последнее пари не превратило их в соперников.

В первую очередь он заглянул в ложу к Джуэл Тирни, с которой Норгрейв поддерживал близкие отношения, хотя она и не являлась больше его любовницей. Вместе с темноволосой куртизанкой были четыре молодые леди. Он сразу узнал Энис, но остальных видел впервые. Мужчина, желавший, чтобы его представили одной из протеже мисс Тирни, для начала должен был заручиться персональным приглашением последней посетить ее в ложе.

– Добрый вечер, Джуэл! – Тристан поклонился. – Добрый вечер, дамы! Простите за вторжение. Я разыскиваю Норгрейва. Не подскажете, где он?

– Ваша милость герцог Блекберн… – С этими словами Джуэл протянула ему руку как старому другу. Она нарочно назвала титул, дабы ее подопечные знали, что этот мужчина заслуживает самого пристального внимания. – Какой приятный сюрприз! Мы не виделись много месяцев. Нехорошо забывать давних друзей!

Энис застенчиво уставилась на свои туфли – ни дать ни взять юная девственница, которая слишком смущена, чтобы посмотреть на потенциального кавалера. Что ж, свою роль она сыграла прекрасно. Тристан поддался бы на обман, если бы молодая куртизанка не продемонстрировала ему однажды ночью, насколько искусно она владеет язычком.

– Увы, у меня не хватает времени на развлечения, – принес свои извинения герцог, стараясь придать голосу нотку разочарования. Наверняка найдутся мужчины, которые захотят провести вечер в обществе этих дам, и он не видел необходимости портить им настроение грубым отказом.

Джуэл, все это время не спускавшая с него глаз, нахмурилась.

– Вы совсем захлопотались, Блекберн. Быть может, побудете с нами немного? Не сомневаюсь, пять очаровательных женщин смогут облегчить ваше бремя!

Тристан засмеялся.

– О, безусловно! – Он вспомнил один из вечеров, проведенный в обществе Джуэл и ее подружек. Эта женщина знала, как затуманить мужчине ум страстью и оставить его приятно изможденным. – Сожалею, дамы, но я вынужден отклонить ваше предложение. Мне обязательно нужно разыскать Норгрейва.

Джуэл вскинула бровь.

– А если я подскажу, где его искать? Когда вы с маркизом кончите свои дела, я буду с нетерпением ожидать вас здесь, в своей приватной ложе.

Кошачья улыбка куртизанки подсказала ему, что речь идет не о театральной ложе.

– Вы очень добры ко мне, Джуэл. – Он мог бы провести весьма вдохновляющий вечер у нее в постели, если бы захотел… – Как только я увижу нашего друга, я передам ему ваше приглашение.

Джуэл поджала губки, услышав такой вежливый отказ. Это была очередная попытка заманить его в свои сети, однако Тристан утратил к даме интерес много лет назад, когда они в первый раз расстались.

– Как вам будет угодно. А теперь посмотрите вверх и направо. Он в ложе верхнего яруса.

Тристан кивнул и обвел взглядом неярко освещенные ложи.

Но внимание его моментально привлек не Норгрейв, а леди Имоджен. Сердце затрепетало от удовольствия, словно повеял легкий тропический ветерок. Это ощущение, однако, пропало, едва он увидел еще одно знакомое женское лицо. Герцогиня Треветт! Дамам, сидящим по обе стороны от ее милости, Тристан не имел чести быть представленным.

Леди не скучали в одиночестве.

Четверо джентльменов сочли своим долгом навестить их в приватной ложе. Они были одинаково почтительны и галантны по отношению ко всем дамам, но Тристан предполагал, что мужчины явились только ради Имоджен. Все четверо были ему знакомы, и лишь при виде одного он заскрежетал зубами.

Норгрейв.

Лживый мерзавец!

К чему устанавливать правила, если один из спорщиков не собирается их соблюдать?

– Вы чем-то огорчены, ваша милость? – спросила Джуэл, глядя сквозь позолоченные очки-ножницы[12]12
  Очки-ножницы – двойной лорнет. (Примеч. ред.)


[Закрыть] в том же направлении, что и ее гость. – Кто владелец этой ложи?

Джуэл, разумеется, интересовали только представители сильного пола.

Норгрейв вполне мог рассказать куртизанке об их пари, поэтому Тристан не стал упоминать имени леди Имоджен.

– Вероятнее всего, герцогиня Треветт, – ответил он, внимательно наблюдая за выражением лица женщины.

Но Джуэл и бровью не повела.

– Наш Норгрейв заглядывается на невест, чей ранг выше его собственного, – проговорила она, однако было не похоже, что ее это особенно волнует. На ком бы маркиз ни женился, их с Джуэл отношения вряд ли изменятся…

– В этом весь Норгрейв, – ответил Тристан, в то время как взгляд его задержался на лице друга. – Я передам ему от вас привет, Джуэл. – Герцог, отвесив поклон, сделал вид, что не замечает разочарования во взгляде Энис. – Приятного вам вечера, дамы!

Тристан вышел из ложи куртизанок и ничуть не удивился, обнаружив, что за задернутыми портьерами дожидаются своей очереди несколько джентльменов.

Первым его порывом было отправиться прямиком в ложу герцогини и оградить леди Имоджен от козней маркиза. На Норгрейва нельзя полагаться. Тристан знал об этом давно и успел привыкнуть, однако на сей раз ставки были слишком высоки.

Он ни за что не позволит Норгрейву выиграть пари.

Возмущение ускорило его шаг, и он был уже на полпути к герцогской ложе, когда логика возобладала над яростью. Тристан остановился, чтобы обдумать все как следует. Нет, сегодня ему не о чем беспокоиться. Дракон – прошу простить, ее милость – сумеет позаботиться о дочери. Герцогиня слишком проницательна и подозрительна, чтобы поддаться чарам даже такого опытного ловеласа, как Норгрейв. В данный момент Имоджен в безопасности.

Сам того не зная, маркиз оказал своему приятелю услугу. Если он нарушает правила, значит, это позволено и Тристану!

Он улыбнулся в предвкушении.

Ощущение, что в ее жизни происходят перемены, посетило Имоджен во время завтрака. Дворецкий Сэндвик как раз внес в комнату букет роз от лорда Эшера. Через полчаса прибыл букет хризантем от мистера Скроупа, а следом принесли корзину с фруктами от лорда Коддингтона и одну розу от лорда Беррентайна.

– Вчера вечером вы проявили себя с лучшей стороны, дитя мое, – сказала ей герцогиня, прочитав записки, сопровождавшие каждое подношение. – Ваш батюшка обрадуется, когда узнает, что лорд Коддингтон изъявил свою заинтересованность.

Граф был дальним родственником ныне царствующего монарха, а его отец – другом семьи самой герцогини Треветт. Имоджен знала его с детства, но все эти годы он вел себя с ней, как будто она была его противной младшей сестренкой. Если бы не этот знак внимания, она бы до сих пор думала, что лорд Коддингтон явился к ним в ложу исключительно для того, чтобы поздороваться с ними.

Так как мать и сестра еще не закончили утреннюю трапезу, Имоджен воспользовалась моментом, чтобы наедине обдумать случившееся. Сэндвик окликнул леди Сантер в холле, когда она возвращалась в свою комнату.

– Снова доставлен букет для вас, миледи!

Имоджен хотела сказать, чтобы его отнесли герцогине, но любопытство все же взяло верх. Еще один джентльмен вчера вечером провел довольно много времени в их ложе…

Маркиз Норгрейв.

Он флиртовал со всеми леди, однако Имоджен много раз ловила обращенный на нее взгляд. Может, он тоже прислал ей цветы?

– При букете есть записка или визитная карточка, Сэндвик? – Девушка посмотрела на цветы. Ее поклонник наверняка опустошил целую цветочную лавку в Ковент-Гарден. Дворецкий с трудом удерживал охапку гладиолусов, рододендронов, сердцецветов, роз, фрезий и гераней. – Прикажите поставить цветы в вазу, Сэндвик. Я вижу карточку, заберу ее с собой.

Имоджен улыбнулась от удовольствия, стоило ей прочитать имя отправителя. Букет был не от маркиза Норгрейва, как она предполагала. Его прислал герцог Блекберн. На обороте карточки она прочла короткое послание:

«Вы когда-нибудь катались в экипаже по Гайд-Парку? Я приеду за Вами к часу.

Б.»

– Какая бесцеремонность! – пробормотала Имоджен себе под нос. Признаться, вчера она даже удивилась, что Блекберн не явился к ним в ложу вместе с Норгрейвом.

– Вы что-то сказали, миледи? – переспросил дворецкий.

– Нет. Не обращайте внимания… – ответила Имоджен слуге. – Думаю, мне предстоит приятная послеполуденная прогулка!

– Я уже говорил, что высоко ценю в леди расторопность? – спросил Блекберн тремя часами позже, направляя экипаж к воротам парка.

– Мы слишком мало знакомы, и я не помню, чтобы вы упоминали об этом, – ответила Имоджен.

Девушка замирала от удовольствия, стоило только вспомнить, каким взглядом смотрел на нее герцог, когда она спускалась по ступенькам на тротуар. Она надела новое платье для прогулок и шляпку; откровенное восхищение в глазах мужчины заставило ее сердечко биться быстрее.

– Трудно, знаете ли, вести светскую беседу, когда у тебя на груди трепещет юное прелестное существо! – отозвался он сухо и улыбнулся лишь уголками губ, стоило леди мимикой выразить недовольство этим оскорбительным замечанием. – Но теперь я готов обсудить с вами темы, требующие самого деликатного подхода.

– Будет очень мило с вашей стороны больше не упоминать о том инциденте, – сказала Имоджен, заливаясь румянцем смущения. – Послушать вас, так я сделала это нарочно, поджидала, когда вы появитесь, чтобы накинуться…

– Такое нелегко забыть! – заверил ее герцог, но Имоджен не понравилось самодовольство в его голосе. – Прежде еще ни одна леди не бросалась мне на шею так эффектно!

– Боже милостивый! – воскликнула она в отчаянии. – Что я должна сделать, чтобы вы перестали все время напоминать мне об этом? Моя матушка…

– Подарите мне поцелуй.

Имоджен сбилась на полуслове. Наверное, она неправильно расслышала.

– Ваша милость, вы…

– Вы попросили назвать мою цену, – напомнил ей Блекберн и натянул поводья. Лошади остановились. Он повернулся посмотреть на свою очаровательную спутницу. – Признáюсь, мне очень нравится над вами подтрунивать. Но заставить меня замолчать может только поцелуй.

– Нет!

– Один маленький поцелуй, леди Имоджен! Что в этом дурного? – спросил он таким будничным тоном, как если бы привык просить о поцелуе каждую встреченную им женщину.

Имоджен задрожала от одной лишь мысли о поцелуе. Взгляд ее скользнул ниже, к его рту. Она попыталась представить, каково это – ощущать прикосновение таких красивых крепких губ… Бессознательно Имоджен облизнулась. Мужчина, прищурившись, ожидал, когда она решится.

Право решать остается за леди…

– Не знаю… Нам не следует… – пробормотала девушка себе под нос, подыскивая причину, почему ей не следовало бы его целовать.

– Вы знаете, что хотите этого и что… лучше это сделать, – проговорил он, глядя на нее с вызовом, словно приглашая рискнуть. – Просто придвиньтесь поближе и поцелуйте меня! Это совсем не сложно.

Для Имоджен то была настоящая мука. Она знала, что правильно будет послать его к дьяволу за его подтрунивания над ней, словно над ребенком. Однако женщина внутри нее хотела попробовать его губы на вкус.

– Вы обещаете?

Блекберн усмехнулся:

– Обещаю, что больно не будет.

Не дав себе времени струсить и пойти на попятную, девушка подсела ближе, поцеловала его и сразу отодвинулась.

– Я не ваш кузен или отец, леди Имоджен, – насмешливо проговорил мужчина. – Еще одна попытка!

Имоджен вздохнула. Он не собирался облегчить ее задачу. Она снова потянулась к нему навстречу, не сводя глаз с его рта. И какого красивого рта! Девушка закрыла глаза и на мгновение прижалась губами к его губам.

Один раз. Второй. Третий.

Нежные поцелуи, какими дочь обычно радует отца. На четвертом прикосновении Имоджен задержалась на секунду, словно для того, чтобы проверить выдержку – свою и своего партнера. Стоило ему разомкнуть губы, как она отодвинулась.