Текст книги "Кот-енот. Битва за человечество!"

Александра Николаевна Калинина
Кот-енот. Битва за человечество!

© А. Калинина, текст, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

– Я больше не буду есть ластики. – Хомяк Щёчка подтянул синие брюки и покатился в сторону окна. Его абсолютная круглота иногда казалась ему настоящим даром. – Никаких суперспособностей они не дают!

Морская свинка Мила развела лапами:

– И чем ты будешь питаться, мистер хомяк? Захватывать человечество он не хочет, ластики ему невкусные. Сейчас же подойди ко мне. Забыл, кто здесь главный?

– Я гражданин, а не мистер. Мне надоели ластики, хочу овощей! И может быть, отпустим пленника?

Мила покрутилась перед зеркалом. Сегодня она напялила на себя очередное кукольное платье не по размеру. Оно треснуло, но держалось из последних одёжных сил. Кто же захочет, чтобы его разорвали на клочки!

– Щёчка, дорогой, у нас нет пленников! Только обожатели! Мы, грызуны, живём в гармонии с людьми. Верно?

Морская свинка подбежала к мальчишке-первоклашке, лежавшему на пыльном, но всё ещё жёлтом ковре.

Паренёк поправил рыжие кудри:

– Какая же ты замечательная! Хочешь, я тебе ещё еды принесу? Пропылесошу везде, игрушек подарю. Жалко, что ты не умеешь говорить. Но ты всё равно самая крутая!

– Да умею я говорить! Просто не с людьми! Дорогой Щёчка. – Мила запрыгнула в свой жёлто-красный гамак, натянутый посреди комнаты. – Наш так называемый пленник находится здесь на добровольных началах и скоро уйдёт. Я пока послушаю восхищения в свой адрес, а ты сходи-ка за ластиками. Мне нужно много ластиков! Скоро город будет наш. Остаётся только избавиться от этого умника Лаки – профессорского котяры. Но его я беру на тебя!

– Ты хотела сказать, берёшь его на себя?

– Щёчка, имей в виду: если ты не избавишься от кота-зануды и не поможешь мне захватить власть в городе, я заставлю тебя есть ластики, пока ты не станешь огромным, как шар для боулинга!

– Ну и ладно, может, я всю жизнь мечтал шаром работать! Лучше стать огромным шаром, чем навредить Лаки. Он меня однажды спас.

Мила посмотрела на хомяка как на глупенького:

– И от кого же этот рыжий комок шерсти тебя спас?

– От котов…

– То есть, – Мила победоносно откусила кусочек ластика, – среди множества плохих котов нашёлся один хороший. А если он сам натравил на тебя своих друзей, чтобы предстать перед тобой героем в блистающей шерсти и с помощью тебя разрушить мои планы?

Щёчка рассмеялся:

– Лаки о твоих планах вообще не думает. Он тех зловредных котов от меня отогнал, и я ему в лапы кинулся, прости, мол, рыжий кот в глупом галстуке, меня за мою хомячность. А он лишь лапой от меня отмахнулся, сказал, что у него есть проблемы посерьёзнее каких-то там малявок и морских свинок.

– Что значит «малявок»! Да опаснее меня нет никого! Я самая крупная морская свинка в мире. Ну в стране. Ну в городе. Ну в районе.

– На этой кухне, – хитро сощурил глаза Щёчка. – Ладно, я поговорю с Лаки, узнаю, кто, по его мнению, противнее, то есть опаснее тебя.

* * *

Рыжий кот в картонных очках раскидывал в стороны винтики и гайки. Он мастерил что-то гениальное. В комнате, заставленной вдоль стен чем-то металлическим, заваленной инструментами и проводами, он чувствовал себя как дома. Хотя это и был его дом, точнее, квартира профессора.

– Я тут самолёт кошачий ремонтирую. Мой человек без меня не справится. Вечно я улучшаю его изобретения. Без меня он давно уже взорвался бы! Возьми зелени с тумбочки. Для тебя приготовил, – сказал кот Щёчке.

– Профессора взрываются? – Щёчка засасывал за щёку веточку петрушки, как спагетти. – Нам взрывающихся людей не надо. Оставь тогда его себе. Он же твой человек.

Лаки с подозрением покосился на Щёчку:

– Не профессор, а самолёт может взорваться, в нём что-то стучит. Ты самый милый и забавный хомяк, которого я не пытался съесть. А я не пытался съесть ни одного хомяка! То есть ты самый милый изо всех грызунов! Скатайся, пожалуйста, к столу, я туда гайку бросил, а она, кажется, мне нужна.

Щёчка мог бы посоревноваться в скорости перекатывания с любым шаром и даже колобком, но за гайкой ему катиться не пришлось.

– Вот, держи.

Он достал обслюнявленную гайку из-за щеки.

– Мурррсибо, а что ты там говорил про моего профессора?

– Ничего. Я же не дядька из новостей.

– Ты сказал: «Нам такого не надо. Оставь себе». Ты что, в плохую компанию попал, которая хочет профессора захватить?

– Нет, это я ого-говорился. Не нам, а мне. Мне твой учёный не нужен. Я такой сон видел! Будто все люди – мои! Теперь ты знаешь мой ужасный секрет. Выпускай когти и ешь меня.

Бумс! У изобретения отвалилась самая важная деталь – крыло! Лаки принёс жидкую сварку и проурчал:

– Щёчка, чтобы тебя съесть, мне надо использовать не когти, а зубы. Но зубы я утром чистил пять минут, пачкать не хочу! И вообще, ты мой друг. И твою мечту я уважаю. Я как-то раз тоже хотел, чтобы все профессора на свете стали моими человеками. А потом, как представил, что им всем мурчать надо будет, чуть сметаной не подавился. Целую ночь мне кошмар снился, будто меня тысяча профессоров кормят, и ведь никому не откажешь – обидятся, плакать начнут. Учёные – те же дети, которые сами себе новые игрушки изобретают. Но им было мало угостить меня тонной еды – они принялись гладить мои бока. У меня шерсть уже дыбом, а они всё гладят, будто хотят из меня электричество добыть.

– Добыли?

– Нет! Но загладили меня до исчезновения. Стёрли! Как будто ластиком.

Щёчка вдруг закричал:

– Не говори мне про ластики! Ластики – зло! Это страшно.

– Ещё бы. Морковку будешь?

Хомяк с радостью согласился:

– Мне надо как-то поддерживать свою круглость.

– А мне – свою котячность. Ладно, ты пока ешь. Заодно за профессором присмотри. А мне нужно кое-что испытать. Где там мои пилотские очки?

Лаки искал их среди запчастей, которые по великому кошачьему уму посчитал вредными и лишними.

– Вот они! Рядом с моими заводными мышками! Мне пора!

Он по-дружески похлопал Щёчку по плечу и забрался в самолёт.

– Может, не надо? Расскажи, что за ужасные существа хотят захватить людей! Мне надо знать! Лаки! Мне надо знать!

Но Лаки уже его не слышал. Он летел и орал от ужаса:

– Мрау! А-А-А-А! Мрау!

* * *

– Это возмуртительно! Зачем профессор назвал самолётом штуку, которая может только ломаться и падать?! – Рыжий, пушистый до неприличия кот в крошечных пилотских очках летел навстречу судьбе. – А-а-а-а, почему деревья так близко? Ветка. Муху проглотил! Ветка! Ветка! Паутина! Вся морда в паутине! Уберите её, уберите! Помогите, я упал с неба, я принёс вам мир и мур!

– У кого это ты помощи просишь? – раздался голос над Лаки.

– Понятия не имею! Я закрыл глаза от страха и ничего не вижу.

– Что ж, некоторые и с открытыми глазами от страха ничего не видят.

Щетинистая лапа освободила Лаки от паутины.

Горе-пилот обрадовался, но рано: на его носу сидел здоровенный паук в слюнявчике и обиженно бубнил:

– Ты мне всю красоту сломал и всю вкусноту распугал! Что мне теперь есть?

– Хочешь клок шерсти? Я линяю! – предложил Лаки.

– Не надо! С тебя – десять мух! Меня Арсений Многоглазович зовут.

Паук ушёл очень вовремя, Лаки не успел потерять сознание.

Через несколько секунд он стянул с себя пилотские очки и увидел такое! Какое? А вот пусть он сам расскажет. Лаки! Кс-кс-кс!

Дорогие читатели, иногда коты думают, что мы, авторы, вечно их недохваливаем и приуменьшаем кошачьи заслуги. Так что теперь всю правду о героическом себе вам поведает сам Лаки. А я буду иногда его поправлять.

* * *

Привет, я Лаки! Наш автор – лентяй. Но я же не такой, я – кот! И я вот не поленюсь рассказать всё толком. Да-да, мы, коты, рассказываем интереснее профессоров и даже телевизора. В общем, паук ушёл, наверное, меня испугался.

Лаки, не придумывай, это ты – трусишка.

Сам не придумывай. Или лучше сочиняй сказку. Про своих любимых пауков. Друзья! Открываю я глаза! Мря-я-яу! Надо мной стоит огромный енот! Нет, не енот! Енотище. Пушистый, глаза серьёзные. Я уж думал, кто-то моего профессора в енота превратил. А что, он такой же пухлый и умный. Я протянул к нему лапы:

– Профессор, кто же с вами такое сделал? Но я всё равно буду вас любить. Пойдёмте молочко пить и изобретать велосипед для бабочек!

Но это был всё-таки енот. И он вдруг крикнул кому-то:

– У нас гость! Везите клетку. Вдруг он бешеный. Вон как быстро летел.

Я встать не успел, гляжу – бегут маленькие енотики и везут за собой деревянную клетку.

– А это для кого? – спрашиваю.

Мелкий енотик ростом с меня поправил очки на носу и говорит:

– Меня зовут Ай. Я у нас главный по умным идеям. Без меня в этом лесу никуда! Видел, какая у меня жилетка? На ней столько карманов-помоганов… В общем, все карманы полезные, в них можно хранить то, что помогает.

Толстый енот высоко поднял брови:

– Не задавайся. Ты только в своём классе главный. Хвастунишка!

– Он и очки носит, потому что так больше на профессора похож. У него – идеальное зрение, – добавил какой-то худенький енотик и открыл передо мной дверь в клетку.

«Непохож ты на моего профессора!» – подумал я.

Енотик Ай поправил свои очки, потом – мои, картонные, и спросил меня:

– Ты кто, чудище?

Мне так обидно стало! Да у меня три кошачьих шампуня. И галстук. Я даже когти стригу, как человеки.

– Я не чудище. Я красивый, милый и очень умный кот Лаки. Моё имя означает…

– Означает «чудище»! – неправильно догадался худенький енотик. – А сам меня к деревянной темнице ведёт.

Я мог бы вырваться и убежать, но вместо этого шагаю, колючки на себя цепляю и обижаюсь.

– Перебивать, – говорю, – вредно. Я ведь потом из клетки выберусь. Ух!

– Так меня и зовут: Вредина. Поэтому я вредничаю. А что означает твоё имя?

– Лаки – это счастливчик значит. Меня специально так назвали, чтобы мне всегда везло.

Енотик Ай почесал пушистую голову:

– Повезло так повезло. А кто такие коты? Мы о них ничего не слышали. Значит, их не бывает. Ты – енот. Только почему-то без маски. А без масок ходить нельзя. Это позор.

Он достал из жилетки тоненькую книгу и ткнул когтем в страницу, где был нарисован енот без маски. Под ним была подпись: «ПОЗОР!» А потом Ай с довольной улыбкой запер меня в темнице на колёсах.

Я очень хотел вернуться домой. Вот, думаю, смастерю себе седло из лопухов и прилечу к профессору верхом на какой-нибудь вороне. А потом я научу её спасать мир, и мы построим парк развлечений для владельцев людей.

Лаки, ты это о чём?

Я хотел сказать: парк для любимцев людей. Не вредничай. Так, я отвлёкся. В общем, чтобы добыть ворону, требовалась самая малость – выбраться из клетки. Я просунул часть морды между деревянными прутьями и закричал:

– Это возмурррртительно! Я надену маску. Только отпустите!

Может, кот учёный и ходил по цепи кругом, а я – зверушка свободолюбивая. У меня аллергия на клетки, я в них чихаю, и тогда все вокруг превращаются в ёжиков.

– Ты непонятно кто, может, ты заразный енот, поэтому у тебя маска и исчезла. – Третий енотик, подросток, наверное, испугался, что я его превращу в ежа. – Если бы коты существовали, мы бы про них в школе проходили. Признавайся, енот, кто ты и куда дел маску.

– Дайте мои пилотские очки. – Я указал на место, куда так гениально и красиво упал. – Они – моя маска. И я не заразный. Мне все прививки сделали!

Енотик Ай достал из одного из жилетковых карманов ягоду и осторожно протянул мне, а потом выдал:

– Чтобы это никого не укусило, пускай сидит в клетке. Надо узнать, чем или кем оно питается и что здесь делает.

Я провёл лапой по морде сверху вниз. Профессор так делает со своим лицом, когда я чего-то не понимаю. Примерно раз тридцать в день. Настало время расставить все точки над «муррр»:

– Я здесь ничего не делаю – только в клетке сижу. Верните мой самолёт!

Худенький енотик намотал ус на коготь и с блеском в глазах спросил:

– Это та странная птица без клюва, которую ты сломал?

– Какой же ты непонятливый! Я не ломаю птиц. Я ломаю самолёты, точнее, кошачьи самолёты. И не каждый день, а такое было в первый раз. Самолёт сделал мой человек. Профессор. Он хотел, чтобы я мог летать, но не разрешил помогать ему. Так что я подкрутил кое-что, пока профессор спал.

Пока я себя расхваливал, старенькая хромая енотиха с палочкой цокала языком. А потом она в таком меня заподозрила, страшно сказать!..

– Ты, милок, приехал леса вырубать? Я слышала от бабушки, как это бывает. Приходят чужаки, улыбаются, говорят, какая у нас, енотов, милая деревня, а потом деревья наши увозят.

– Вот уж нетушки! Мы, котики, ничего не рубим и не губим. Даже не ворчим – только мурчим.

– Ты самолёт погубил, – подловил меня Вредина.

– Я просто улучшил эту штуку. А она, наверное, не поняла, что я её улучшил, и испортилась. Самолёт должен был вернуться к профессору, а упал здесь. И я упал. Дайте мне молочка. Пожалуйста! У меня время полдника.

Енотик Ай обошёл вокруг клетки и ткнул в меня лапой:

– Перед нами хитрый экземпляр енотика-обормотика. Мне бабушка рассказывала, что такие бывают.

Я не сдавался, потому что очень хотел есть:

– Давайте вы меня отпустите, а если я кого-то укушу, запрёте обратно. Вот увидите, я добрый. Давайте посмотрим, что у вас сегодня на ужин! Я так голоден, что уже ягоду ем!

Но все решили разойтись по домам, бросив меня, и никто не смотрел, как красиво я уплетаю это кислое угощение и почти не морщусь.

В клетке было так скучно, что я начал разговаривать с птицами. Но они ничего не отвечали, потому что летели слишком высоко. Гляжу – мряу, ворона несётся прямо на меня. Глазища огромные, как два мячика для настольного тенниса. И, самое страшное, молча летит, как ракета, только что не воет. Вообще ничего не говорит. Я зажмурился и представил себе, как уплываю отсюда по реке сметаны. Гребу лапами, рядом – пельмени. Поэтому я плыву и жую. Вот, думаю, погибну героически с улыбкой на лице. Но ворона всё испортила. Она меня не погибла, нет, не так – не погибнула.

Не сгубила тебя!

Муррсибо, дорогой автор! Точно, не сгубила. Застряла клювом между прутьев клетки. У меня шерсть дыбом! Потому что я птиц боюсь. А они не знают, что я их боюсь, и сами меня боятся. Вот такие мы друзья!

Я лапу к вороне тяну, а сам вспоминаю того паука. Мне и жарко и холодно, нос сухой и горячий, как гренки, которые я готовлю. Я уж испугался, что мурчательный аппарат сломается от такого ужаса. Постучал когтем по вороньему клюву:

– Тук-тук, есть кто дома?

Я никогда не пробовал быть вороной, но догадался: ей просто неудобно разговаривать с закрытым клювом! Вот какой Лаки умничка!

– Ладно, – говорю, – ужас в перьях, помогу тебе! Только не ешь мой мозг.

Обхватил клюв одной лапой и навалился на него всем телом.

– Не получается, живи теперь так, – сказал я наконец.

Смотрю на ворону, а она плачет. Не бросать же свой ночной кошмар в беде!

Я выпустил когти, состроил страшную морду и шепчу:

– Ужин… Ты сам ко мне прилетел. Где моя большая ложка?

Птица от страха ногами в прутья упёрлась да как оттолкнётся!

– Вытащили репку! – кричу. – Точнее, клюв!

Слышу – фанфары, салют!

Лаки, маленький врунишка!

Я большой врунишка! То есть просто большой котик с хорошей фантазией. Ладно, не было салютов. А вот недовольная ворона надо мной смеялась.

Она сидела на клетке, переминаясь с ноги на ногу, и смеялась:

– Лаки – птичка, Лаки – хорошая птичка. Тебе зёрнышек принести?

– Если они из рыбы сделаны – давай! Но я не птичка и не больной енот. Я…

– Кот, самый умный и самый красивый на свете. У тебя лапки и собственный профессор. Пока что.

– Что значит «пока что»? Он меня найдёт, и мы будем дальше изобретать…

– Велосипеды для бабочек…

Ворона хитро сощурила глаз и наклонила голову:

– У меня есть суперспособность.

– Ты читаешь мои мысли?

– Лучше! Я подслушиваю!

– Нашла чем гордиться! Ладно бы на роботе-пылесосе кататься умела или незаметно пить человеческий чай.

– Тогда бы я не проследила за падением твоего самолёта.

Тут меня гордость взяла:

– Гениальным падением!

– И в плену ты сидишь гениально. Слушай меня внимательно. Нас всех ждёт КАРх, точнее, крах. Я раньше была домашней вороной. А теперь – всеобщая! Как начальное образование. Значит – ничья. Моего хозяина взяли в плен хомяки. Они и до твоего профессора доберутся. Так что поторопись. У этих мелких есть предводитель, она ест ластики. Я уже говорила, что хорошо умею подслушивать. Просто я чаще говорю, чем подслушиваю. Но я узнала, что имя этой злодейки начинается на му-у-у…

– Корова?

– Не перебивай. Кто-то на букву «Эм». Мурка какая-нибудь. Я имя не запомнила. Но оно такое милое…

Я отбивал хвостом чечётку:

– Если милое, то точно Мурка. А зачем ты мне это рассказала?

Ворона осмотрелась и прошептала (вороны очень страшно шепчут, сами послушайте при возможности):

– Потому что я агент.

– Какой ещё агент?

– Двойной!

Я не успел спросить, что значит двойной агент. Она обычная ворона. Одинарная. Её точно не две. Нужно было срочно выпросить сметаны. Хоть у берёзы. Знаете, что бывает с котами, которые едят меньше десяти раз в день? Самое ужасное на свете! Они – расстраиваются.

Берёза со мной говорить не хотела. Ещё и исчезать постепенно стала. Потому что ночь наступала.

Я от скуки сам себе мурлыкать песню начал:

– Чудеса у нас в квартире! С каждым годом кошка шире! С каждым годом больше кошка и ленивее немножко.

«Вот свернусь клубочком, как обычный кот, и лягу спать! Пусть всем стыдно будет, что они обидели Лакушку!» – думаю. Тут в лунном свете мелькнуло что-то или кто-то в плаще! Гляжу – оно ко мне приближается. Я хотел в обморок упасть красиво, как человеческая женщина, но тут нечто сбросило с себя капюшон и оказалось Врединой!

Я удивился, как в тот раз, когда профессор сказал мне, будто не вся его еда – моя. Вот шутник!

Удивился я и спрашиваю:

– Ты что это в капюшоне? Дождя же нет.

А он прижал палец к губам:

– Я принёс тебе ужин.

Я случайно как замурчу! Самому неловко стало. Непроизвольное мурчание – для котят! Говорю:

– Какой же ты Вредина? Почему тебя так зовут? Ты полезина! Добрятина! За это я расскажу тебе, как завести человека!

* * *

Утром всех енотиков ждал сюрприз от меня! Пустая клетка! Тада-ам!

Было так забавно наблюдать за ними из засады!

Старый енот протёр очки и понял:

– Или наш гость стал невидимым, или у нас клетка испортилась и показывает неправду. Как телевизоры, о которых ворона говорила.

Енотик Ай сначала почесал свою голову, а потом голову енотика Кю, самого умного из учеников:

– Клетка не может испортиться. И нет никаких телевизоров – ваша ворона всё придумала.

Тем временем из-за кустов раздавался вопль «мяу, не пойду!». Да, это я мужественно не хотел снова попасть в неприятности. Но Вредина выволок меня за хвост. Он тащит – я в землю передними лапами вцепился, оставляю за собой следы, как огородная тяпка. Новый друг поставил меня на ноги, отряхнул и даже галстук поправил.

– Я всё узнал, он не болен. Всю ночь его кровь проверял в школьном кабинете химии, – с умным видом сообщил своим сородичам Вредина.

На самом деле – мы всю ночь сидели в кабинете химии, ели вкусняшки и глупо шутили.

Но об этом нельзя было рассказывать, поэтому я кивнул и добавил:

– А ещё я узнал, что пока не могу вернуться к своему человеку. Мне надо отремонтировать сломанную металлическую птицу. – Я ткнул когтем в сторону кошачьего самолёта.

Какой-то старый енот подобрел, когда узнал, что я не бешеный:

– Что ж, чудо-юдо-кот. Тогда будешь ходить в школу. В высшую енотиковую школу. Плавать научишься, стирать и воровать.

В этот момент я исполнил свою мечту и упал в обморок, как человеческая женщина. А потом очнулся и согласился:

– Хорошо. А вы мне поможете отремонтировать мой…

Вредина наклонился ко мне:

– А ты поможешь нам завести людей?

– Конечно, у каждого из вас будет много тряпок, чтобы полоскать. А ещё человек будет вас кормить. Есть только одна проблема.

Старый енот нахмурился:

– Ты нас не пугай. Вчера мы увидели – тебя. Больше нам ничего не страшно.

Меня проняла мелкая дрожь:

– В городе хомяки. И какая-то кошка Мурка, которая ест всё, даже ластики.

Енотик Ай дружески ударил меня по плечу. Да с такой силищей, что я на землю опять сел:

– Но она же не ест енотов. Ладно, пошли, на уроки опоздаем.

– Но Мурка опасная.

– А мы – умные.

* * *

Тем временем морская свинка Мила восседала в человеческом кресле и грозно кричала:

– Ластики! Несите больше ластиков!

Спотыкаясь, с лестничной клетки к ней неслись хомяки, они роняли и поднимали свои дары. Когда из ластиков сложили целую гору, на её вершину положили вишенку.

Мила ухмыльнулась:

– Я слышала от вороны, что профессорский кот грохнулся в лесу. Теперь город почти наш. Все люди и их еда – тоже!

Она злобно, но очень мило рассмеялась:

– Щёчка, назначаю тебя генералом! Веди армию в бой!

* * *

С вами снова я, Лаки! Сейчас такого намурчу!

Вы когда-нибудь ходили в школу для пони или финиковых пальм? И не ходите! Ничего не поймёте, а вокруг все будут говорить, что вы – плохая пальма, и финики у вас неправильные. Начнут смеяться и ставить двойки! Вот поэтому я предмуррррсмотрительно решил сбежать из высшей енотиковой школы ещё до первого урока. Она же не кошачья! Мне двойки по енотиковым предметам не нужны. Но через секунду я решил остаться, потому что Вредина сказал, что на обед сегодня – рыба! А меня хлебом не корми – дай рыбы поесть!

Лаки, тебе бы только поесть!

А ещё молока попить и воды из-под крана, но в лесу нет крана. Я приготовился умереть от жажды, но Ай принёс целую чашку воды. Так и сказал:

– Был на речке! Вот, выпей её.

Я пошутил, что целую реку даже пожарная машина не выпьет, но никто из енотов не знал, что такое машина.

– А пожар – это как? – пропищал совсем маленький енотик, когда вынул жёлудь-соску изо рта.

– Это очень страшно и горячо. Его в лес нельзя впускать. Пожар съест все ваши дома и даже сарай культуры!

– А откуда пожар появляется? – вмешался старый енот.

Странно, думаю, что-то от меня скрывают! Если я новый член енотьей семьи, надо знать историю предков.

– У вас что, за сто лет деревня ни разу не горела?

Старый енот удивился больше, чем я. А я удивляюсь очень сильно и примерно четыреста раз в день.

Енот важно и медленно проговорил:

– Учебник истории писал я. Но кто знает, что было сто лет назад? Мне четыре года, я стар, мудр, но не стану врать.

– А мне восемь! – Я обрадовался, как профессор, когда я не очень энергично улучшаю его изобретения. – Значит, я здесь старший и самый главный!

– Еноты живут до пяти лет, – прошептала мне высокая стройная енотиха. – Мы уважаем наших старейшин.

Я понял, зачем профессор сделал такой непрочный самолёт! Чтобы я увидел, что еноты без человеков совсем пропадают.

– Я спасу вас, старый енот, скрывающий своё имя! – говорю. – Знаете ли вы, что, живя у людей, ваши собратья доживают до двадцати лет? Когда мы найдём подходящего человека, он накормит вас витаминами, вылечит вашу спину, и вы снова сделаетесь молодым!

Все ахнули, а я вспомнил, что прихватил кое-что с собой, – и побежал к самолёту! На обратном пути споткнулся о корягу, смешно упал и мяукнул.

– Вот. – Я поднял вверх спичечный коробок. – Отсюда берутся пожары!

– Убить пожары! – скомандовал Кю.

Но я прижал коробок к груди:

– Мы не будем убивать пожары! Мы попробуем их не устраивать. Давайте вечером возле речки я покажу вам, как готовить еду на костре. Костёр добрый. Если мы зальём его водой, в угольки превратятся дрова, а не ваши дома.

– Это очень интересно. – Старый енот по-доброму улыбнулся. Он и так умеет? – А сейчас отправляйтесь на уроки! Будете учиться плавать.

– Но мы давно уже научились, – надул щёки Антон, мощный, но не самый сообразительный из енотов.

– Ничего, научитесь ещё раз.

Замурррчательно, подумал я и приготовился героически побить все рекорды!

Лаки, ты же не умеешь плавать!

Всё правильно, я приготовился побить рекорды по фигурному утонунию…

Утопанию?

Да. Вы же знаете, я талантлив во всём, поэтому сразу продумал, как меня будут спасать. Я сказал учительнице, которую звали Полосочка:

– А вы знаете, что я кот-ныряльщик? С самого котячества занимаюсь подводным плаванием. Собираю неприятности всякие. Ой, непонятности – тину там, камни, сокровища динозавров-пиратов.

Она захлопала в ладоши:

– Вот, дети! Берите пример с Лаки! Он смелый и умелый.

– Смелый, – подтвердил я, а у самого шерсть на холке дыбом. – Поэтому я иногда смело спускаюсь на дно реки или моря и ищу сокровища до потери пульса. А потом лежу на дне, как будто утонул, но нет, это я просто устал. Если вытащить меня и сделать искусственное дыхание на берегу, я обязательно выживу и подарю вам тину времён динозавров! Заодно и про них самих расскажу. Так что вы за мной обязательно ныряйте. Если услышите, что я кричу в воде как безумный, так это от радости!

Учительница ещё раз похвалила меня за муррржество и указала лапой на школу. Перед нами стоял деревянный дом с круглыми окнами. На нём было написано «ШОКЛА. Высшая енотиковая».

– Какая у вас интересная табличка, Вредина!

Я захихикал. Но, чтобы никто не понял, что я смеюсь, перебил этот звук мурчанием. Зачем людей обижать:

То есть енотов?

Еноты тоже люди. Только у них лапки и шокла вместо школы.

Внутри шоклы было тепло и радостно. Я думал, так только в сказках бывает: входишь в терем, а там – мышка-норушка, комар-пискун, лисица-сестрица и самовар. Так нет же! Гляжу – полный комплект наяву! Даже зайка-побегайка.

– А что они все в шокле делают? – не понял я. – Это же не еноты как бы… Или в лесах все звери считаются енотами, а нас обманывает злой интернет и дядя Коля Дроздов?

– Нет, это ученики по обмену опытом. Мы отправили часть своих школьников к лисам, зайцам и комарам, – объяснила Полосочка и протянула мне чашку с холодной водой из самовара.

А чему комары могут научить енотов?

Откуда же я знаю? Наверное, жужжать на ухо и надоедать всем вокруг! Но сам Комар Львович Пискун мне понравился. Он мне устроил экскурсию по шокле. Ночью я здесь толком ничего не разглядел. А теперь стоял в кабинете химии и не понимал, как они, такие умные, без огня живут.

– Эй! – Маленькая пухлая девочка-енот дёрнула меня за лапу: – Пойдём. Мы сейчас будем петь.

В кабинете музыки лежало полено. Мы уселись на него и молчали. Я думал, потому, что неизвестность пугает, а оказалось – потому, что учителей в енотиковой школе, то есть шокле, уважают – и даже больше, чем в кошачьей.

Лаки, ты же говорил, что кошачьей школы нет.

Я пошутил, просто человеки не должны знать, где мы учимся так здорово спать и есть. Ну вот, мысль потерял.

Я нашёл. Держи.

Мурсибо. Так вот, учительница Полосочка построила рядом с собой отряд из пятидесяти кузнечиков вместо оркестра. Они так застрекотали, что я растрогался и чуть не расплакался.

– Пойте: ла-ла-ла! – Полосочка взмахнула лапами, как дирижёр.

– Ла-ла-ла, – запели ученики.

Комар Львович пищит хором с мышкой, заяц барабанит лапой по полену, лисица лает. И только я молодец! Я молчу. А потом как замурчу!

– Кто это выбивается из хора? – расстроилась девочка-енот.

– Все, – отвечаю. – Я не умею «ла-ла-ла».

– А что умеешь?

– Песню знаю про енотов и человеков. Её написала одна замечательная человеческая женщина, Александра Калинина.

– Спой, Лаки. – Учительница смотрела на меня с восхищением. – Ты так много всего знаешь!

Я был безмурррно счастлив. Я встал, поклонился и объявил:

– А сейчас счастливый кот Лаки исполнит для вас песню «Енот!».

Вредина расплылся в улыбке:

– Это же про меня.

Я набрал в лёгкие побольше воздуха и чуть не проглотил при этом Комара Львовича:

 
Бабушка нас в гости пригласила,
Про сюрприз какой-то говорила.
Оказалось, что она енота
Завести решила для чего-то.
Он микроволновку сам включает,
Из шкафов одежду вынимает.
Даже открывает холодильник,
Завести пытается будильник.
Он стирает бабушкин мобильный,
Пульт от телевизора стирает.
Очень ловкий он и очень сильный.
Всё, что видит, в стирку попадает!
Кто-то, кто-то
Подарил енота!
Бабушке енота подарил!
Кто-то, кто-то,
Очень добрый кто-то.
Только воспитать его забыл,
А енот такое натворил!
 
 
Бабушка цветы свои любила.
Их на подоконнике растила.
Но енот их сбросил прямо на пол.
А потом и кресло расцарапал.
Он под краном выстирал котлеты.
А потом пугал нас страшным стуком.
Не ругает бабушка за это,
Всё простит еноту, словно внукам.
 
 
Кто-то, кто-то
Подарил енота!
Бабушке енота подарил!
 

Учительница Полосочка икать начала. Вот, думаю, довёл хорошего енота до удивления, надо срочно песню обратно в себя впеть.

Лаки, нельзя песню обратно впеть…

Я это слишком поздно понял. Это ж получается, какими ужасными человеки представляют енотов!

Но учительница заметила, что я больше не издаю небесно прекрасных звуков, и прошептала:

– А зачем енота подарили бабушке? Наши енотьи бабушки, они…

– Так я же про человеческую пою. Вы же хотите людей завести?

– Очень! – Вредина схватил меня за плечи и давай трясти: – Рассказывай скорее, что такое мобильный, что такое холодильник и сосиски! И что ещё еноты могут в человеческой квартире делать?

Я вспомнил все фильмы про этих полосатых чудаков, которые смотрел, и понял:

– Можно делать всё! Главное – быть милым, пушистым и любить человека. Вам почему-то прощают больше, чем котикам.

Учительница Полосочка как запрыгает от радости на месте:

– А когда мы пойдём искать людей?..

– В город? Чем скорее, тем лучше. Пока кошка Мурка не захватила всех в плен!

В своей умнющей голове я придумал план битвы за человечество – и сразу же забыл.

Потому что ты котик и у тебя лапки?

Потому что понял, что он не пригодится – нас позвали на урок погибания, то есть плавания.

Лаки, но ты же не утонул!

А вот это пока интрига!

Лаки, если ты рассказываешь эту историю, значит, тебя точно спасли.

Не точно! Может, я кот-привидение!

Хм. Тогда я отнесу молоко обратно в магазин. Привидениям оно ни к чему.

Мряу! Нет! Ладно-ладно, я не утонул, но такое пережил!

Мы с классом радостно подбежали к реке. То есть класс радостно подбежал, а я плёлся позади всех и втыкал в свою шерсть колючки. Но получалось не очень. Они совсем не втыкались. Я хотел спрятаться под одним лопухом – огромным, но даже Комар Львович надо мной посмеялся. Вот тут в мою гениальную шерстяную голову и пришла мурровая идея!

Муррровая идея – это как мировая? Или коровья?

Мировая! Из коровьего в меня только молоко приходит. Не перебивай! Я решил, раз лопухи соскальзывают, то уж репейник-то не подведёт! Нырнул в его заросли и давай на себя колючки цеплять.

И вот у речки учительница Полосочка радостно так объявила:

– А сейчас все, кроме учеников по обмену, будут плавать. Лаки, ты где? Ой, что это с тобой? Дети, кто закидал неправильного енота колючками?

Я так расстроился, что меня почти разоблачили.

Почему почти?

Потому что маленькая девочка-енот засомневалась. Она сказала, что чудо-куст с чудо-хвостом не может быть мной!