Текст книги "Не проклинайте мужа Светом"

– Дурак… – шептала я, раз за разом отжимаясь от пола. – Какой же ты все-таки дурак, Марти!

– Сама такая, – обиженно засопел ангел. – Кто, кроме меня, тебя защитит?

Я чуть не застонала, но в этот момент отжимания закончились, и мне пришлось вместе со всеми принять вертикальное положение.

– А теперь – бегом, – сухо велел Мессир, и мы дружно отправились бегать по кругу, как кони. Топот был соответствующим, запах целиком и полностью обеспечивала я, а конюх – в смысле учитель – разве что хлыста в руке не держал. Но хватало и его острого, как жало, взора, чтобы мы начали перебирать ногами быстрее.

Никто не задавал вопросов, зачем и для кого это нужно. Даже старшекурсники не выпендривались, предпочитая помалкивать в тряпочку. Видимо, в прошлый раз, когда нас с ангелом выгнали с урока, в группе имело место еще одно внушение. После чего даже самые задиристые приняли нового вожака и не смели рта раскрыть без его разрешения.

– Кто из вас знает, кто такие демоны? – бесстрастно осведомился преподаватель, когда пробежка закончилась, а мы, запыхавшиеся и заметно раскрасневшиеся, с облегчением остановились. – Кто мне скажет, чем чистокровные демоны отличаются от полукровок?

Мы озадаченно переглянулись, не зная, что ответить на такой очевидный, казалось бы, вопрос. Однако когда стало ясно, что учителя наше молчание не устраивает, а из его пальцев прямо на глазах выдвигаются длинные острые когти, черный неуверенно поднял руку и, дождавшись разрешающего кивка, осторожно предположил:

– Силой?

Когти инкуба приостановили свой рост.

– Отчасти. Еще?

– Присутствием второй ипостаси? – неуверенно подал голос Ишейн.

– Близко, но не то. Еще?

Тяжелый взгляд задержался на Мартине, а затем переметнулся на мое лицо, так явно чего-то ожидая, что я тоже прокашлялась.

– Наличием Тьмы?

– Верно, – холодно подтвердил Мессир. – Считается, что в полукровках не может пробудиться истинная Тьма, поэтому они слабы и не способны стать высшими.

Чувствуя себя под его взглядом неуютно, я снова кашлянула.

– На ведь это касается не всех полукровок.

– Тоже верно. – Глаза инкуба чуть сузились. – Некоторым удается пробудить в себе крохотные ее искорки, как это получилось у Ишейна. Сила его от этого возросла, но высшим он все равно не станет. Правда, встречаются и исключения… Кто знает, какая раса в Преисподней сумела выбиться из общего правила?

Я криво улыбнулась – невелика загадка.

– Наша.

– И что вам это дает? – словно не заметил моей гримасы инкуб.

– Суккуб стали относить к неклассифицируемым демонам, как и инкубов. По той причине, что мы умеем становиться как низшими, так и высшими. Только инкубы могут применять эту способность на очень короткое время, зато часто, а мы выбираем постоянный облик один раз и на всю оставшуюся жизнь.

– И отправной точкой для вас является…

– Замужество, – спокойно подтвердила я, прекрасно понимая, к чему он клонит.

Мессир как-то нехорошо улыбнулся.

– Очень удобное свойство для демоницы.

– Не скажите, – так же спокойно возразила я. – Не каждая суккуба способна довериться мужчине настолько, чтобы измениться для него и телом, и душой.

– Тем не менее жить и размножаться вам это не мешает.

Я притворно вздохнула.

– Чего только не сделаешь под влиянием обстоятельств… К сожалению, редкий демон, проходя мимо, не пытается нас как-нибудь унизить или подчинить.

Мой намек угодил в цель – преподаватель едва заметно дернул щекой.

– А ты, выходит, не желаешь быть униженной или подчиненной? Может быть, поэтому заклеймивший тебя высший решил от тебя избавиться?

– Тот высший спас мне жизнь, – сухо ответила я, не совсем понимая, к чему этот допрос. – Он сделал это ради себя, но я запомнила.

– Полагаешь, это что-нибудь изменило?

– Для него – вряд ли. Зато я хорошо усвоила, что не каждый, кто тебя поранил, твой враг. И не каждый, кто протягивает руку, делает это из желания помочь.

По строю учеников прошла волна шепотков, а я с вызовом уставилась на инкуба. Тот смерил меня задумчивым взглядом, медленно выпустил до конца и снова убрал когти, после чего наконец отвернулся.

Я перевела дух, но тут некстати вылез Мартин:

– Прошу прощения, но вы не совсем правы, учитель, – не только суккубы сумели сохранить в себе Тьму в условиях постоянного кровосмешения. Вот, скажем, вампиры, которые тоже ведут свой род от высших темных…

– Я сказал – в Преисподней! – грубо оборвал ангела преподаватель. На старательно дышащего ртом Рисьяра, которому не повезло стоять рядом со мной, Мессир даже не посмотрел, но я физически ощутила, как напрягся вампир. – Это существенное различие, светлый. Поэтому впредь внимательно слушай вопрос!

– Но я не светлый, – педантично возразил Мартин, прежде чем я успела заткнуть ему рот. – Я – потомок сынов Неба…

Мессир опасно прищурился, а я, нутром почуяв грядущие неприятности, вполголоса процедила:

– Марти, умолкни.

– Но, Хель, я же действительно не…

Прыжок инкуба оказался настолько стремителен, что я едва его не прозевала. И лишь в последний момент успела сдвинуться, одновременно рывком отбрасывая ангела себе за спину. Вовремя – выпущенные на всю длину когти лишь царапнули стену в том месте, где только что была мартиновская макушка. А посыпавшиеся искры так и не задели его ошеломленного лица.

Наверное, стоит поблагодарить мужа за то, что научил предугадывать такие вот необъяснимые вспышки ярости. Иначе остались бы от нашего ангела только рожки да ножки, и не исключено, что сильно погрызенные.

– Забавно, – все так же задумчиво обронил преподаватель, уставившись на меня с каким-то новым интересом. – Полукровка-светлый, за которого готова вступиться демоница… У меня нет желания выяснять, почему она это делает. Но интересно, на что ты готов ради нее, мальчик?

Я собралась было вмешаться, но мой рот словно накрыла чья-то властная рука. А Мартин, не знающий, как опасно спорить с могущественными темными сущностями, бесстрашно высунулся из‑за моей спины и бездумно выпалил:

– На все!

– Вдвойне забавно, – процедил инкуб, наклоняясь над воинственно выпятившим нижнюю челюсть мальчишкой. – Неполноценный ангел и упрямая суккуба… Неужели ты готов ради нее даже умереть?

– Да!

– Смешно. А убить за нее ты способен?

И вот тут Марти запнулся. Убить разумного для жителя Неба – серьезное испытание. Далеко не каждый способен оправдать перед собственной совестью такой поступок. Бывало, ангелы развоплощались и за меньшее, а осознанное убийство… Даже бывалый воин Неба не пойдет на это без прямого приказа – мне отец рассказывал.

Впрочем, Мартин сумел удивить не только меня.

– Я найду причину, чтобы всей душой пожелать вашей смерти, – решительно вскинул подбородок ангел и слабо засветился. – А если у меня не получится ее оправдать… Для вас ведь главное знать, что я могу это сделать. Не так ли?

В оглушительной тишине, в которой я слышала только бешеный стук собственного сердца и видела лишь медленно расползающийся по залу Свет, инкуб вдруг рассмеялся. Я даже глаза скосила, чтобы убедиться, что не сошла с ума, но он действительно смеялся. Тем тихим, пугающим до дрожи смехом, от которого кровь стынет в жилах. И после которого остается неприятный, царапающий душу скверными предчувствиями осадок.

– Глупая позиция, – так же внезапно прекратил улыбаться преподаватель и, втянув когти, отступил. – Но я тебя услышал. Погаси свой Свет. Не калечь подругу. Никто не собирается ее убивать.

Мартин недоверчиво прищурился.

– Откуда мне знать, что вы не обманете?

– Я могу убить любого из вас прямо сейчас, несмотря на твои возражения и личную просьбу вашего директора. Тем не менее вы по-прежнему живы. Разве это не повод мне поверить?

Я выразительно посмотрела на растерявшего задор ангела, молча веля ему заткнуться и делать что велено. Демонам действительно нельзя доверять, но вампиры, как и высшие, свое слово держат. Так что, если этот пообещал нас не трогать, значит, еще поживем.

– Ладно, – наконец додумался до чего-то полезного ангел и послушно погасил Свет. – Я попробую.

– Благодарю, – иронично хмыкнул Мессир и, к моему удивлению, просто отошел в сторону. – Класс – упор лежа! Еще сорок отжиманий. На кулаках. Начали.

– Ты сумасшедший, Марти, – шокированно пробормотала я, ощутив, что ничья сила меня больше не сковывает. Руки до сих пор слегка подрагивали, в коленках поселилась предательская слабость, а в голове просто не укладывалось, что мы так легко отделались. – Он мог раздавить нас обоих, а ты его еще и провоцировал!

Мартин, шмыгнув носом, начал отжиматься.

– Надо же было узнать границы его терпения. Ты сама меня этому учила, помнишь?

– Кто же такие вещи в лоб делает? Думаешь, я бы вернулась живой от Князя, если бы не знала меры? Хорошо еще, что ты его развеселил, а не разозлил, не то не знаю, что бы тогда с нами было.

Ангел тихонько фыркнул.

– Жаба не позволит ему кого-то искалечить. И убить нас тоже не дадут, так что я почти не рисковал.

– Какое же ты все-таки дитя… Чтобы сделать больно, не нужно калечить тело. Достаточно просто сломать волю, а демоны, можешь мне поверить, большие специалисты в этой области.

– Встать, – сухо прозвучал голос преподавателя, заставив меня прикусить язык. – Отойти к стене. Разбиться на пары. Ангел, ты сидишь внизу и ни во что не вмешиваешься. Суккуба сегодня занимается со мной.

Я предупреждающе сжала плечо Мартина, чтобы не лез на рожон, и настойчиво подтолкнула его к стене. После чего спокойно подошла к терпеливо ожидающему инкубу и вопросительно на него посмотрела.

– Взлетай, – велел Мессир, убедившись, что возражать ему не рискуют. – Я хочу знать, как ты маневрируешь.

Лететь так лететь. Не задавая лишних вопросов, я послушно взмыла под потолок, ожидая, что Мессир, как приличный вампир, вырастит крылья и взлетит следом. И оказалась неприятно поражена, обнаружив, что для смены положения в пространстве крылья ему не нужны. Он просто призвал Тьму, сотворил из нее некое подобие опоры и, не сходя с места, взмыл вверх едва ли не быстрее меня.

– Уворачивайся, – приказал он, когда мы поравнялись.

Я все-таки открыла рот, чтобы уточнить, чего мне стоит опасаться, но инкуб не пожелал больше ждать, поэтому без предупреждения швырнул в меня невесть откуда взявшийся сгусток огня и сухо добавил:

– Не калечить тебя я не обещал.

Глава 7

– Вот же гад! – простонала я, без сил опускаясь на известняковую плиту перед закрывшимся входом. – Сорок раз подряд… в упор… по одному и тому же месту!

Мартин, которого выкинуло на улицу следом, неумело погладил меня по голове.

– Ничего, Хелечка. Зато остальным еще хуже приходится. Нас-то уже отпустили, а парней он будет гонять до полуночи.

Я ожесточенно стерла сажу с лица и сердито посмотрела на друга.

– Думаешь, мне от этого легче?

Мартин огорченно вздохнул, а я с трудом поднялась на ноги и попыталась оценить нанесенный инкубом ущерб.

Вопреки своей угрозе, калечить инкуб меня не стал, зато поизмывался вдосталь и со вкусом. Перво-наперво погонял по всему залу, заставив волчком крутиться в попытке увернуться от его точных ударов. А когда я устала, одним мощным толчком впечатал в стену и, убедившись, что я надежно увязла в губке, начал прицельно расстреливать в упор.

На мое счастье, волосы почти не пострадали – они, как оказалось, огнеупорные, а вот об одежде этого сказать было нельзя. Длинный подол и развевающиеся рукава сослужили мне плохую службу – проклятый инкуб каким-то непостижимым образом успевал гасить периодически расходящееся по юбке пламя, но мерзавец делал это не сразу. Позволял, тварюга, сгорать моей одежке по чуть-чуть. Буквально по пол-ладони за раз. После чего отступал, со смешком рассматривал результат, затем примеривался снова, и всего за час неприкрытых издевательств оголил мне ноги до самых бедер! А под конец еще несколькими ударами спалил рукава рубахи и превратил меня в огородное пугало с закопченным лицом, одетое в не поддающиеся опознанию тряпки! К тому же пугало беспомощное, растрепанное и невероятно злое.

– Я ему отомщу! – прошипела я, поняв, что мои ноги были прекрасно видны всем заинтересованным на протяжении как минимум половины урока. – Призову Свет и спалю к такой-то матери, если он еще раз посмеет лапы свои протянуть!

– Может, пойдем? – откровенно струхнул ангел, когда в ответ на мой вопль в здании кто-то раскатисто и зловеще рассмеялся. – Вон конец занятия скоро, как бы Ишейн за нами не увязался.

Да. Это еще одна придумка нового учителя – в отличие от других занятий, начало и конец его урока теперь ознаменовывались таким вот зловещим хохотом, от которого даже у меня в животе все скручивалось в холодный узел.

– Юморист демонов! – зло сплюнула я, тщетно пытаясь натянуть укороченную юбку хотя бы до колен, но лишь порвала ее в самых неожиданных местах. – Чтоб ему провалиться! Это ж надо – меня, на моем же поле…

– Хелечка, пойдем, а? – нервно переступил ногами Мартин. – А то у меня Света не так много осталось. Вдруг Ишейн будет не один?

– На! – Я раздраженно протянула ему руку. – У меня сейчас на двоих хватит. Да бери, не ломайся, а то не утерплю – спалю эту хибару к лешим. И так едва сдержалась, чтобы не призвать вторую ипостась.

Мартин, покраснев при виде моих голых ног, торопливо сдернул с себя куртку и неуклюже попытался меня прикрыть. Пришлось пару раз глубоко вдохнуть и выдохнуть, чтобы успокоиться, и только потом силком всучить ему куртку обратно.

– Оставь. Я злюсь не на тебя, а на себя. За то, что недооценила этого инкубского сына и позволила ему с собой играть. Больше этого не будет, обещаю. Он еще пожалеет, что посмел так со мной обращаться.

Ангел удивленно моргнул, когда моя ладонь слабо засветилась, передавая ему накопленную за день благодать. А когда я решительно двинулась прочь, прямиком к появившемуся в заборе порталу, не стал протестовать. И послушно юркнул в открывшееся окно, ничуть не удивившись, что нас выбросило не сразу за стеной, а посреди Дубовой аллеи.

До общежития снова пришлось идти пешком – крылья меня держали плохо, так что ангела я бы и трех шагов на себе не пронесла. Но на этот раз было чему радоваться – нас встречали друзья: огромный бурый медведь, тут же разразившийся приветственным ревом, неугомонный фей, бодро скачущий по верхушкам деревьев, закутанная в плащ и отчаянно мерзнущая баньши и конечно же невозмутимый оракул, приведший сюда группу ровно в тот час, в который следовало.

– Такое впечатление, что вы не с занятия идете, а со сгоревшего кладбища, – цинично заметил Шмуль, придирчиво оглядев наш потрепанный вид. – Хель, тебя на каком вертеле жарили? А Мартин что, злодеям ручку крутить помогал?

– Все так плохо? – встревоженно спросила Улька, а оборотень беспокойно ткнулся носом в мои волосы, но тут же чихнул и, испачкавшись в саже, с недовольным видом отошел.

Я выразительно посмотрела на оракула, однако Зырян лишь виновато развел руками.

– Прости, моему прозрению недоступно то, что происходит на втором полигоне. Я пытался к вам пробиться с самого вечера, но так ничего и не увидел.

– Значит, там стоит защита, – раздраженно заключила я. – И хорошая, раз у тебя дважды не получилось ее преодолеть. Что ж, будем иметь это в виду. Кстати, Марти, больше ты со мной на демонологию ни ногой. За себя я еще кое-как постою, а двоих прикрыть уже не сумею. Так что мы с тобой завтра же идем к директрисе и требуем аннулировать твое разрешение на посещение второго полигона.

Мартин испуганно отпрянул.

– Не надо к ней ходить! Хель, пожалуйста!

– Надо, – непреклонно заявила я. – Пусть пишет для этого гада другую бумажку, в которой отмазывает тебя всеми правдами и неправдами.

– Хель… – На ангела стало больно смотреть. Он побледнел, позеленел, а потом опустил глаза и виноватым шепотом признался: – Госпожа Девелар не знает, что я на демонологию напросился. Я… я подделал ее подпись на разрешении.

Я на мгновение онемела.

– Ты что сделал? – не поверил своим ушам фей. – Мартин! Неужто мы тебя наконец-то испортили? Ур-ра!

– Какое «ура»? – испугалась Улька. – А если он из‑за этого благодати лишится?

– Не лишусь, – мотнул головой красный от смущения ангел. – Я пришел вчера к выводу, что придется чем-то пожертвовать – или спокойствием Хель, или же моими принципами. И сделал выбор. К тому же только у меня была возможность туда попасть – вам бы просто не поверили.

– Вот это развод по-крупному! – ошеломленно моргнул Шмуль. – Молодец, Марти, не ожидал.

– Разрешение я взял у Йержа, – тихонько признался ангел, когда фей, неожиданно расхохотавшись, от души хлопнул его по плечу. – У него полно фальшивых бланков на все случаи жизни. А имя вписал сам. Я же видел Жабин почерк. Подделать его труда не составило.

– Неужели демон не почуял подвоха? – удивленно вскинула брови баньши. – И вообще, ты же ангел. Тебе врать не положено.

– А я не врал, когда сказал, что это Жабина подпись. Я просто не уточнял, что она подписывалась не сама. И я не лгал, когда говорил, что меня допустили к занятию – просто не сообщил, что разрешение выдал себе сам.

– Ну ты даешь! – ошарашенно пробормотал Зырян, растерянно проведя пятерней по затылку. – Вот уж от кого на месте демона точно не ждал бы подвоха, так это от тебя!

Мартин упрямо насупился.

– Хель была нужна моя помощь. Разве я мог поступить иначе?

Меня наконец отпустило.

– Марти… – Я с чувством обняла еще больше смутившего друга. – Это, конечно, хорошо, что ты нашел оправдание для обмана и превратил его из предательства в добровольную жертву. Поверь, я ценю то, что ты сделал. И даже боюсь представить, чего это могло тебе стоить. Но, демон тебя раздери, Марти! Почему ты обманул и нас тоже?

– А ты бы позволила мне туда прийти?

Заглянув в серьезные, вопрошающие глаза Мартина, я не нашла в себе силы солгать.

– Нет.

– Вот видишь. А это было необходимо. Поэтому я и дальше собираюсь посещать демонологию, если, конечно, ты не сдашь меня директрисе, чтобы она узнала о подделке важного документа.

Кажется, я онемела во второй раз за вечер.

– Марти, я схожу с ума или ты собрался меня шантажировать?

– Собрался, – шмыгнул носом все еще красный, но твердо решивший настоять на своем ангел. – Ты не оставила мне другого выхода, поэтому мы или вместе ходим на демонологию, или Жаба исключает меня из университета и я возвращаюсь домой. К маме.

Это его «к маме» добило меня окончательно. Я сцапала врунишку за ворот, чувствительно тряхнула пару раз, чтобы проникся, а потом прижала к груди, взъерошила золотые кудряшки и… с чувством чмокнула в растрепанную макушку.

– Ты – нахальный, бессовестный, коварный и совершенно ненормальный мальчишка! Ни к какой маме ты в ближайшие три года не поедешь! И никто… ни за какие коврижки… не исключит тебя из университета. Понял?

– Это значит – да? – просиял ангел, уставившись на меня счастливыми глазами.

Я обреченно махнула рукой.

Все, банда сложилась окончательно, и последний участник только что кровью подписался под ее уставом. Так что ангел наш. Без вариантов. И больше мы к этому вопросу не возвращаемся.

На этот раз Князя на месте не оказалось. И, судя по заправленной постели, в спальню он сегодня не возвращался. Ишада в библиотеке тоже не было, и на стоящем в углу столике не лежало ни одной открытой книги. Новых дверей в гостевых покоях не появилось. Записки от старика или другого знака, что мне стоит задержаться, не нашлось, так что какое-то время я просто летала по комнатам и откровенно маялась от безделья.

Перспектива проторчать здесь до самого утра выглядела безрадостно. А затем к растущему разочарованию начало примешиваться смутное подозрение, что Князюшка не пришел ночевать отнюдь не из‑за великой любви к делам. Может, и впрямь у него кто-нибудь появился?

Мысль о том, что моего мужа в это самое время могла ублажать какая-нибудь демоница, вызвала глухое раздражение. Не то чтобы я совсем не предполагала такого варианта, но чувствовать себя обманутой женой оказалось мерзко. Даже с учетом того, что Князюшка – не отягощенное привязанностями существо, и за время моего отсутствия вполне мог соскучиться по плотским утехам. Не будет же он в самом деле придерживаться моральных принципов и трепетно ожидать моего возвращения?

– Арсу-у‑ур… – угрожающе прошипела я, сжимая когти.

И в тот же момент почувствовала, как какая-то неведомая сила хватает меня за талию, а потом буквально вышвыривает из комнаты, словно пойманную на крючок рыбину из воды.

Короткий миг тишины, знакомое ощущение переноса, и вот я уже не в спальне, а в каком-то мрачном подземелье. С огромной скоростью лечу на увенчанное острыми шипами кресло. С приглушенным воплем, забыв о своей бестелесности, пролетаю его насквозь. Падаю на пол плашмя и ошеломленно понимаю: переместилась! Причем не абы куда, а точно к своему благоверному, чудом не свалившись ему на голову.

– В чем дело, Ишад? – пророкотал где-то наверху недовольный голос Темного Князя. – Ты куда уставился? Тебе неинтересно, что я говорю?

С кряхтением встав на карачки, я осторожно выползла из‑за кресла и, увидев ошарашенную морду старика-библиотекаря, умоляюще приложила палец ко рту.

– П‑простите, мой лорд, – пробормотал старый демон, поспешно отводя глаза. – Конечно, вы правы – двоих для ваших целей совершенно недостаточно. Чтобы работы завершились хотя бы к концу седмицы, нужно как минимум четыре пары рук.

– Так найди их!

– Конечно, мой повелитель. Просто боюсь, что это насторожит тех, кого не надо.

Из глотки мужа, частично принявшего темную ипостась, вырвался низкий вибрирующий рык.

– Неужто ты не можешь справиться с какой-то нежитью? Или твоя слава некромансера сильно преувеличена?

Старый демон сглотнул, когда черные пряди взметнулись с пола и угрожающе нацелились в его сторону.

– Простите, мой лорд. Даже мне нелегко творить заклятия в такой дали. Нужно еще немного времени.

– Сколько? – неожиданно сбавил тон Князь, и его голос стал обманчиво спокойным.

Я поднялась на ноги и, осторожно заглянув мужу в лицо, поняла: если Ишад ответит неверно, останется без головы. Князь больше не зол – он просто ждет повода. И если надумает спустить со старика шкуру, он это сделает. Причем прямо сейчас.

Обернувшись, я сделала быстрый знак Ишаду, и тот понятливо склонился в глубоком поклоне.

– Мне нужно всего два дня, господин. Тьмой клянусь, что по истечении этого срока вы получите тоннель.

– Исчезни, – едва заметно нахмурился Князь, принимая человеческий облик, а его волосы снова вернулись к обычной длине. Ишад с невыразимым облегчением выдохнул и, не разгибаясь, попятился, каким-то чудом угадывая правильное направление. А я с любопытством огляделась.

Да-а… кабинет у Темного Князя оказался ему под стать. Стиль оформления тот же, что и в спальне, только без белых пятен. Черные стены, черные пол и потолок, немногочисленная мебель, выполненная, впрочем, с необычайным изяществом – черным здесь было практически все. Кроме меня и крохотного пятачка света, в котором находился, словно узник, пятящийся к выходу Ишад. И то, стоило старику коснуться задом тяжелой створки, как свет окончательно погас, погружая кабинет в непроглядную темноту.

Когда за стариком закрылась дверь, со стороны стола неожиданно раздался тяжелый вздох.

– Княже? – встрепенулась я и быстрее молнии вернулась к устало опустившему голову мужу. – Князюшка? Ты в порядке? Муж мой… Арсур?

Темный Князь молниеносно вскинулся и шумно раздул ноздри, зашарив по пустому кабинету напряженным взором. Его глаза снова наполнились первородной Тьмой, из-под верхней губы проступили клыки, а в самой фигуре появилось столько напряжения, что я виновато улыбнулась и бережно погладила его по щеке.

– Ну, прости, что я тебя потревожила, прости, что не могу быть рядом. Прости, что оставила тебя одного, прости, мой хороший, прости…

Тяжелые веки демона неохотно опустились, прикрывая страшноватые глаза, а напряжение из тела стало медленно уходить. Он чуть подался вперед, опустив голову на скрещенные руки, а я вилась вокруг него юлой и тихонько шептала в самое ухо, то поглаживая его лицо, то лаская пальцами волосы, то бережно целуя. И безостановочно испрашивая прощения за вольные или невольные свои грехи, смутно дивясь тому, что он по-прежнему откликается на эту уловку.

– Ри… – неожиданно выдохнул Князь, втягивая ноздрями воздух. И на этот раз я не отшатнулась. – Ри‑и‑и…

У меня дрогнуло сердце, а пальцы бережно коснулись его волос.

– Арсур?

– Вернись ко мне, Ри! – прошептал Князь тем самым низким, рокочущим, пробирающим до костей голосом, который отозвался во мне болезненной дрожью.

Я едва не застонала, непроизвольно приникая к шепчущему мое имя демону и неистово желая прикоснуться к нему по-настоящему. Хотя бы на миг. На одно-единственное мгновение, чтобы ощутить под рукой мягкий шелк его волос. И вспомнить ответное прикосновение его губ, от которых, я знала, даже суккуба может сойти с ума…

Вот она, власть брачных оков и результат признания Князя моей второй ипостасью. Маменька в свое время предостерегала от этого, но тогда я иначе представляла свое замужество. Льстила себя надеждой, что найду способ избежать довлеющего над нашей расой рока, но, видимо, не смогла. Не до конца задавила в себе чувства. И теперь, где бы я ни была, всегда буду слышать этот зов. Сама того не желая, буду снова и снова возвращаться к нему в снах. Стремиться приблизиться. Неистово желать вернуться и с готовностью подставлять шею, одинаково радостно принимая и поцелуи, и вонзающиеся в кожу клыки.

Но, демон меня раздери, как же это было приятно! Смотреть на сильнейшего в Преисподней мужчину, безнаказанно обнимать его за шею и знать, что он настойчиво ищет и зовет именно меня!

– Ри…

– Я здесь, муж мой, – прошептала я, невесомо целуя его губы. – Твоя власть надо мной действительно велика, а после совершеннолетия она могла бы стать абсолютной. Ты почти покорил меня, мой Князь… но еще не выиграл. Потому что я не хочу, чтобы по воле твоей от меня осталась лишь половина. Не хочу потерять тот Свет, что по-прежнему во мне живет. Не хочу зависеть от тебя так сильно, как ты того желаешь. Поэтому не зови меня больше, не надо, я все равно никогда не проснусь.

Сделав над собой усилие, я отпустила его шею и снова взлетела. Покружила под потолком, с грустью глядя на выпрямившегося демона, на лицо которого снова легла бесстрастная маска. Хотела было уйти, чтобы не травить душу, но тут в дверь кто-то деликатно поскребся.

– Простите, мой лорд, – осторожно спросил заглянувший в приоткрывшуюся щелку незнакомый бес. – К вам посол из герцогства Суккубского. Прикажете впустить или пусть ожидает до завтра?

Недоверчиво прищурившись, я метнулась к двери и застыла над самыми створками. Как интересно… Маменька решила наладить отношения с соседом? Прослышала, что в первом домене сменился хозяин, и захотела попытать счастья с непримиримым врагом? Неужто нашла, чем заинтересовать сильнейшего демона Преисподней?

– Пусть зайдет, – хмуро бросил Темный Князь, откидываясь на спинку кресла.

Я кинула на него задумчивый взгляд и решила задержаться. А лакей, торжественно распахнув дверь, громко возвестил:

– Прошу, госпожа посол!

– Скорее «послица», – пробормотала я и спустилась чуточку пониже.

В том, что в зале появится суккуба, я ничуть не сомневалась – мужчины в герцогстве по определению не могли занять ни один ключевой пост. Собственно, кандидатура для столь ответственного поручения была лишь одна: Шейриной маман бы не рискнула, меня под рукой не оказалось – значит, остается только Сельриана.

Надо сказать, с сестрами я никогда не ладила. И не в последнюю очередь из‑за имени. По негласной традиции суккубы нарекали дочерей в соответствии с очередностью рождения. Имена старших обычно начинались на шипящие согласные – «Ш», «Х», «Ф», причем чем ближе первая буква находилась к концу алфавита, тем считалось почетнее; а младших детей называли на любые другие согласные. И чем выше положение занимал род, тем больше в именах появлялось «благородных» букв.

Конечно, не всеми эта традиция соблюдалась, но правящий дом обязан был ее придерживаться. И только в моем случае маменька заупрямилась, поставив младшую дочь на одну ступеньку с наследницей, так что напряженные отношения с обеими сестрами были неизбежны.

Ну вот, что я говорила? Сельриана собственной персоной. Яркая, как всегда, и столь же непредсказуемая. Да и кто, кроме нее, рискнул бы появиться в обители Темного Князя в столь нескромном виде?

Обтянутая черной кожей фигурка выглядела более чем соблазнительно – сестрица не ошиблась с выбором образа. Не было бы здесь освещения, она скользила бы во тьме смертоносной змеей, у которой что ни зуб, то ядовитый. Но на свету она выглядела еще эффектней – невысокого роста, с поразительно узкой талией, округлыми бедрами, роскошной грудью и великолепной гривой рыжеватых волос, смело распущенных по плечам. Кукольное личико, яркая помада на чувственно приоткрытых губах – и вся бездна существующего в мире порока, заставляющая безнадежно тонуть в этих огромных синих глазах…

Сгустившуюся тишину неожиданно нарушил цокот каблуков, и я едва не фыркнула.

А вот это ошибка, моя дорогая – Князь не любит лишнего шума.

Как? Ты еще и меняться на ходу не стесняешься? Смело. Хотя я и представить не могла, что ты сумеешь уловить его желания на расстоянии…

Эй, погоди-ка. А длину волос ты зачем укоротила? Да еще до самых плеч? А волосы зачем перекрасила в черный цвет? Князю нравятся длинноволосые блондинки. Желательно с зубами и когтями не меньше, чем у него самого – он, видишь ли, предпочитает брать добычу силой, медленно и со вкусом ломая ее сопротивление. А ты что наделала?!

Заметив на губах сестры торжествующую усмешку, я недоверчиво покосилась на Князя. И чуть не присвистнула, подметив в его глазах мрачное предвкушение.

Боюсь, ты нарвалась, сестрица. Мой муж терпеть не может, когда им пытаются манипулировать. А ты, решив продемонстрировать свою силу, тем самым поставила переговоры под угрозу.

– Мое почтение, ваше темнейшество, – пропела Сельриана, остановившись в нескольких шагах от буравящего ее взглядом демона и грациозно поклонившись. Да так, что туго обтянутая грудь предстала перед Князем в самом выгодном свете. – Герцогиня Суккубская передает вам свои поздравления в связи со вступлением в новые владения и заверяет в искренней дружбе.

Муженек едва заметно прищурился.

– В чем же, по-твоему, будет выражаться эта дружба?

– Ее темнейшество готова оказать любую поддержку, которую вы могли бы потребовать. – Сестрица тщательно выверенным движением выудила откуда-то надушенный конверт и, опустившись на колено, со смиренным видом протянула. – Герцогиня не сомневается, что такой повелитель, как вы, способен взять все, что посчитает нужным, без чьего-либо ведома. Но есть вещи, которые выгоднее решить миром. Некоторые из них она и предлагает обсудить при личной встрече.