Текст книги "Изоморф. Вор"

Александра Лисина
Изоморф. Вор

© А. Лисина, 2021

© ООО «Издательство АСТ», 2021

* * *

Пролог

Никогда мне не везло в канун Нового года. Начиная с того, что именно в это время я умудрился родиться; ровно через год после этого потерял отца; два года назад схоронил мать, а сегодня вечером в полнейшей прострации вышел из гематологического центра, с бессильной злостью сжимая в кулаке медицинское заключение.

– Олег, мне очень жаль, – буквально полчаса назад сказал врач, протягивая бумажку с диагнозом. – От мамы тебе достался дефектный ген, приведший к такому же заболеванию, как у нее. Но это еще не приговор. Тебе всего двадцать три. А в нашем арсенале существует немало препаратов, которые с определенной вероятностью даже твой лейкоз[1]1
   Лейкоз – злокачественное заболевание крови (здесь и далее прим. авт.).


[Закрыть] уведут в ремиссию…

Угу. Как же. Мать в свое время взяла кредит на дорогущее обследование в столичных клиниках, переехала сюда и несколько месяцев жила на съемной квартире в надежде, что суперпрепараты продлят ей жизнь. Хотя бы до того дня, пока я не окончу универ и не найду постоянную работу. Но увы. Не дожила. И я, походу, не доживу. Потому что сегодня тридцать первое декабря. Потому что поликлиника уже закрывается, а место в стационаре появится только после праздников.

Нет, они не откажут и не отправят меня на лечение в район по месту жительства. Но ожидание сроком в две недели при наличии тридцати процентов бластов[2]2
   Бласты – незрелые клетки костного мозга, количество которых резко увеличивается при острых лейкозах. При этом из-за генетического дефекта в них нарушается процесс созревания, поэтому бластные клетки продолжают интенсивно делиться, вытесняя из костного мозга нормальные клетки крови.


[Закрыть] в крови – это действительно хреновая перспектива.

Я знаю. Я через все это уже проходил, пока мотался с матерью по больницам. И про лекарства все, что мог, давно выяснил. Только верить в них перестал, ведь, несмотря на хорошую статистику, маме они не помогли. А у меня такой же ген. Значит, и болезнь скорее всего будет протекать точно так же.

Но тогда, получается, все? Я списан? Столько мучений ради повышенной стипендии, ночные подработки, незаконченная дипломка… все это было зря?

Я скрипнул зубами, запихивая бумагу в карман, и, одернув куртку, двинулся прочь.

Думать ни о чем не хотелось. Поднявшийся ветер яростно рвал и без того взъерошенные волосы, стегал по лицу колючими снежинками и постоянно норовил забраться под одежду. В такую холодрыгу, будучи в расстегнутой куртке и без шапки, я регулярно ловил на себе неодобрительные взгляды прохожих, но какой смысл бояться простуды, когда со мной и так все уже ясно?

Единственное, что во всем этом было хорошего, это то, что кредит до конца отдавать не придется. И по наследству он больше ни к кому не перейдет, потому что ближайших родственников у меня не осталось.

Свернув с ярко освещенной улицы в парк, я поморщился от очередного порыва ветра и ускорил шаг. Так, напрямик, в темноте и по сугробам, до общаги можно добраться гораздо быстрее, чем огибая парк по дуге. Правда, торопиться было как раз некуда. В общежитии меня никто не ждал. А как только отгремят праздничные салюты, я, наверное, все-таки съезжу домой, чтобы решить вопрос с оставшимся после мамы жильем и квартирантами, за счет которых удавалось худо-бедно расплачиваться по кредиту. Заодно все трезво обдумаю, посчитаю. А там будет ясно, имеет ли смысл соглашаться на химиотерапию.

– Молодой человек! – вдруг окликнул меня незнакомый голос.

Я обернулся и с недоверием воззрился на вышедшего из-за дерева мужика. Лет тридцати пяти. Высокий, смазливый и холеный донельзя брюнет, одетый так, словно только что с тематической вечеринки явился – в старомодном черном камзоле с дурацкими кружавчиками, в зауженных брюках и с самым настоящим цилиндром на голове, из-под которого на худые плечи спускались тщательно завитые патлы.

– Случайно, не вы обронили? – поинтересовался этот тип, махнув рукой с зажатой между пальцами бумажкой.

И я нахмурился, безошибочно опознав на ней печать гематологического центра с корявой подписью маминого – а теперь, получается, и моего – лечащего врача.

Блин. Когда только успел выронить?

Мужик тем временем развернул мятое заключение и, прочитав диагноз, цокнул языком:

– Олег Каменев? М-да… Не повезло тебе, парень.

– Вам-то какое дело?

– Да в общем-то никакого… за исключением того, что я мог бы тебе помочь.

Я не удержался и саркастически хмыкнул:

– На профессора-гематолога из НИИ с мировым именем вы, прямо скажем, не тянете. Или вы из этих… как их… экстрасенсов? Хотите продать волшебную травку от всех болезней или предложить новый бесконтактный метод лечения в надежде урвать бабла от того, кому больше не на что надеяться?

– Ни то ни другое, – спокойно отозвался мужик и, выудив откуда-то из-за спины старомодную трость, скрестил на набалдашнике ладони. Набалдашник, кстати, был сделан в виде оскаленной пасти какого-то страховидла. Но что за зверь, я не разглядел. – Ты и без меня прекрасно знаешь, что болезнь неизлечима и развивается слишком быстро для того оптимистичного прогноза, который дал тебе врач. Всего пара месяцев как появились первые симптомы, и вот ты уже «счастливый» обладатель огромного количества бластных клеток в крови… у твоей матери, кажется, лейкоз прогрессировал так же быстро?

У меня пересохло в горле.

– Откуда вы знаете?

– А есть разница? – улыбнулся гость, бесшумно двинувшись в мою сторону. – Гораздо важнее то, что жить тебе осталось года полтора-два. На лечении. И месяцев семь в случае, если ты откажешься от химиотерапии. Но есть, скажем так, альтернативные пути. И один из них я готов тебе предложить.

Я машинально отметил, что следов за мужиком не оставалось, снег под его сапогами не скрипел, да и тени брюнет не отбрасывал. Но страха не было. После разговора с врачом я чувствовал себя настолько опустошенным, что не только не послал этого подозрительного товарища на хрен, но и хрипло спросил:

– Что за путь?

– Экспериментальный, – оценивающе прищурился брюнет, шагнув на заметенную снегом тропинку. – Сложный. С твоей точки зрения, наверное, даже сомнительный. А если уж быть совсем точным, то я собираюсь забрать у тебя душу.

Хм. Раньше, услышав такое, я бы, наверное, заржал, покрутил пальцем у виска и пошел себе дальше, но сейчас у меня из груди вырвался всего лишь горький смешок.

– Вы что, дьявол?

– В моем мире нет такого понятия. – Мужик чуть наклонился и взглянул на меня сверху вниз. – Но даже если бы оно существовало, то сам факт того, что я могу забирать человеческие души, не делает меня вселенским злом. Это просто работа. А ты всего лишь очередной клиент. Такое объяснение тебя устроит?

Я вздрогнул, обнаружив, что на месте глаз у мужика зияют два черных провала, в которых, как в зеркале, отражаются звезды. Хотя нет. Небо-то сегодня пасмурное, звезд не видно. Так что это не наши звезды, а, наверное, его собственные. Или же они порождение того места, откуда он явился?

Тем не менее ни удивления, ни беспокойства я по-прежнему не ощущал. Видимо, здорово меня новости от гематолога приплющили. До сих пор вон душевая анестезия, итить ее за ногу, работает.

– Ладно, допустим, – кашлянул я, убедившись, что насчет мужика мне не померещилось. – Хочу только спросить: это всегда так? Вы приходите из ниоткуда, забираете кого хотите, и на этом все благополучно заканчивается? Никакого круговорота душ в природе, ада и рая, Бога и дьявола? Есть только вы, и… все?

– В моем мире – да. А в этом люди сильно все усложнили, поэтому я должен спросить у тебя разрешения.

– Разве оно на что-то влияет?

– Таковы правила: из чужого мира душу можно забрать лишь в том случае, если она сама этого захочет, – спокойно ответил мужик. – Если ты согласишься, то будешь жить. Молодым и здоровым, как раньше. Мир, в который я тебя заберу, во многом похож на Землю. Правда, законы природы там несколько отличаются от того, к чему ты привык, да и цивилизация развивалась по иному пути. Однако вряд ли это станет проблемой. Тело я тебе подобрал достойное, трудностей с привыканием возникнуть не должно. Хотя ты, наверное, гадаешь, почему я явился именно за тобой, а, скажем, не за людьми, которые вышли из онкоцентра получасом раньше или позже? – продолжил этот тип, когда я уже открыл рот для следующего вопроса. – Ответ прост: ты молод, неглуп, обречен на скорую смерть и был бы не прочь начать все сначала. Такие, как я, умеют считывать эмоции, не удивляйся, – добавил он, когда я недоверчиво прищурился. – Это одно из свойств того, кого в вашем мире называют сборщиком… или собирателем душ. Так вот, из всех возможных претендентов твои душевные качества мне показались наиболее подходящими. В остальном ограничений нет. Ты волен сам выбрать, кем станешь в новом мире. Я всего лишь предлагаю шанс, который не смогли дать ваши земные доктора.

Я окинул незнакомца скептическим взглядом:

– Больно складно все получается… вам-то это зачем? И сколько мне это будет стоить?

– Цена стандартная – бессмертная душа в мое полное распоряжение сроком на целую вечность… Шучу, – усмехнулся тип, когда у меня снова дернулась щека. – Душами мы не торгуем, а рабства в том мире не существует. Но Ирнелл кое-что мне задолжал, и теперь я хочу восстановить равновесие. Поскольку сделать это в одиночку проблематично, то мне нужен помощник. Наблюдатель, если угодно. Мои глаза, уши и голос в чужом для тебя мире. Это и есть цена твоего воскрешения.

Я с сомнением покосился на протянутую ладонь.

В сказки верить меня давно отучили, в волшебство и в бескорыстно оказанную помощь – тем более. Да и каких только чудиков по улицам не болтается? Ролевики, любители всевозможных квестов, включая такие, где надо поймать на улице первого встречного и убедить его, что ты не несешь полный бред. В последнее время ввиду скудости бюджета даже психов стали отпускать из больниц за примерное поведение. А этот мужик в старомодном костюме и впрямь был до крайности странным.

С другой стороны, если окажется, что он всего лишь чокнутый, то хуже мне по-любому не станет. А если он не врет, то чего тогда терять? Невыплаченный кредит? Диплом, который никому не пригодится? Близких у меня не осталось. Друзей, таких, чтоб за ними в огонь и в воду, я тоже не нажил. Постоянной девушкой обзавестись не успел. Все мои планы на будущее рухнули, так что по большому счету мне не за что больше цепляться.

А! Гори оно все синим пламенем!

– Можешь звать меня Шэд, – снова улыбнулся мужик, когда я шагнул вперед и крепко пожал протянутую руку. – С днем рождения, Олег. Надеюсь, в новом мире оно будет не таким болезненным, как в этом.

Глава 1

Следующее, что я помню, это крик – громкий, неистовый, невесть откуда взявшийся многоголосый крик, в котором без труда можно было распознать боль и отчаяние. Он, правда, на человеческий не походил, но после мгновения оглушающей, прямо-таки мертвой тишины, которая осталась во мне еще с прошлой жизни, этот звук показался настолько громким, что я непроизвольно шарахнулся и, со всей дури ударившись затылком обо что-то твердое, рухнул на пол.

Твою ж тещу…

Почти одновременно с этим неподалеку раздался взрыв. По глазам, прямо сквозь невесть откуда взявшийся дым, ударила яркая вспышка. Ноздрей коснулся едкий запах дыма. А затем сквозь вой и рев невидимого зверья донесся треск сгорающей древесины, грохот ломающихся перекрытий и яростное гудение пламени, от которого у меня волосы на загривке встали дыбом.

Поспешно вскочив, я попытался открыть слезящиеся глаза, но не удержался на разъезжающихся ногах и грохнулся снова, проклиная собственную неуклюжесть. Хотел было выругаться, но вместо слов наружу вырвался лишь нечленораздельный хрип. Попытка подняться в третий раз все-таки увенчалась успехом, но прежде, чем я сообразил, что вполне комфортно чувствую себя на четвереньках, на мою спину без предупреждения рухнуло что-то тяжелое, отчего я сдавленно охнул и в очередной раз распластался на полу.

Да что за нафиг…

Отчаянно не желая умирать в стремительно набирающем силу пожаре, я рванулся вперед, слепо шаря руками по деревянному полу. Затем все же впился в него ногтями, напрягся, взревел. И, почувствовав, как что-то со свистом пролетело над головой, буквально выдернул себя из-под тяжеленной фиговины, оказавшейся самой обычной балкой, которая лишь чудом не перешибла мне позвоночник.

О том, что вообще произошло, какого хрена я тут делаю и откуда взялся огонь, я додумывал уже на ходу, не испытывая ни малейшего стыда за то, что ползу на четвереньках и столь негероическим способом покидаю поле боя. Рук и ног я почти не чувствовал. Перед глазами все плыло. Поэтому я полз вперед на ощупь, как контуженный инвалид, со всей доступной скоростью переставляя одеревеневшие конечности. От слабости меня мотало из стороны в сторону. Я несколько раз падал. Хрипло рычал и снова поднимался. Будучи неспособным ориентироваться в густом дыму, понимал только то, что нахожусь в довольно большом помещении, заставленном железными клетками, в которых мечутся обезумевшие от страха, невидимые в дыму звери.

Зверье было жалко. В пожаре они или задохнутся от дыма, или же сгорят заживо. Но я при всем желании не мог им помочь. Самому бы уцелеть…

Черт. В какой стороне тут выход?!

В очередной раз впечатавшись мордой в какой-то шкаф, с которого вниз со звоном посыпалось что-то стеклянное и хрупкое, я чувствительно ушиб нос и дернулся налево. Но вовремя уловил подозрительное движение и тут же отпрянул, в последний момент ввинтившись между накренившимся шкафом и стеной. Услышав новый грохот, которому вторила очередная огненная вспышка, непроизвольно припал к полу, сжимаясь в комок. А как только впереди полыхнуло во второй раз, стартанул с места в карьер и, мысленно костеря свое невезение, рванул прочь. Ища хотя бы проблеск, хоть один спасительный проход, через который можно было выбраться из этого ада.

Наконец впереди действительно мелькнул просвет, и я, полуослепший, задыхающийся и почти оглохший от чужих воплей, со всех ног помчался в ту сторону. А еще через несколько ударов бухающего в ушах сердца проломил собой хлипкую стену из наваленных друг на друга деревянных ящиков и буквально вывалился в узкий коридор, до которого еще не успел добраться огонь.

Всего мгновение на то, чтобы перевести дух. Одна-единственная секунда, чтобы разлепить спекшиеся от жара веки и торопливо оглядеться.

Серые каменные стены, стальные крепления по бокам, смутно похожие на подставки для факелов, удручающе низкий потолок и покрытый жирными хлопьями пепла пол, на котором совершенно естественно смотрелись покрытые темно-серой чешуей когтистые лапы…

Точнее, МОИ лапы. Самые обычные, довольно большие и смутно напоминающие кошачьи. Когда я их увидел, в каменном мешке сперва стало подозрительно тихо, а потом между стенами с удвоенной силой заметался хриплый звериный рык, ознаменовав собой крайнюю степень непонимания и раздражения, вызванных неожиданным открытием.

ДА ЧТО, Я ВАС СПРАШИВАЮ, ЗА НАФИГ?!

Кто это?! Что это вообще такое?! И в какое, дьявол его раздери, тело этот смазливый кретин запихнул мою бессмертную, сука, душу?!

Впрочем, о Шэде, или как там его зовут, думать было некогда. Сперва надо ноги, то есть лапы отсюда унести, а уже потом искать ответы на вопросы.

Тряхнув башкой, я с досадой щелкнул пастью, в которой ощущался целый комплект подозрительно длинных зубов, и, издав еще один негодующий рык, рванул прочь от обреченного помещения. Туда, где в этот момент еще больше посветлело и где, как мне показалось, мелькнуло нечто похожее на дверь.

До конца коридора я добрался всего за три громадных прыжка, действуя больше по наитию, чем следуя какому-то плану. Тело неожиданно заработало само, четко и быстро, как отлично налаженный механизм. Лапы умело пружинили во время бега, когти без усилий вгрызались в камень. Внезапно обнаружившийся гибкий и на удивление длинный хвост помогал сохранять равновесие. Тогда как я незаметно для себя превратился из водителя экстремально быстрого авто в пассажира, которого очень своевременно отстранил от управления автопилот.

Ощущения, надо признать, были двойственными, но вмешиваться в процесс я не рискнул. Тело было чужим, странным донельзя, да еще и со смещенным центром тяжести, так что за руль лучше было не хвататься. А то занесет на повороте, как идиота на гоночном болиде, и привет, костей потом не соберешь.

В глазах при этом внезапно начало двоиться. Я видел то заполненный дымом коридор, то сизые клубы вдруг исчезали, цвета блекли, зато четкость изображения становилась такой, словно у меня в башке включался прибор ночного видения. От этой двойственности с непривычки замутило. Картинки менялись так быстро, что было невозможно уследить, в какой момент одна переходит в другую. Правда, по пути я все же успел рассмотреть натянутые в коридоре на разных уровнях ярко-алые нити, больше похожие на лучи лазера. Что это такое, не понял, но «автопилот» не захотел с ними связываться, и я не стал возражать, когда тело само поднырнуло под подозрительные штуки, постаравшись не задеть их ни единой чешуйкой.

Что же касается двери, то она действительно нашлась. Большая, деревянная, но какая-то старомодная и окованная металлическими полосами, словно в средневековом замке. Последний факт меня насторожил, но перехватить управление я не успел, поэтому со всего маху врезался в приоткрытую створку и, разнеся ее в щепы, с грохотом вывалился наружу.

Свобода…

Свобода встретила меня теплой летней ночью, восхитительно свежим воздухом, видом убегающей в обе стороны улицы с домами, построенными по технологии позапрошлого века. А также непроницаемо черным небом с крохотными точками незнакомых звезд и выстроившимися полукругом шестью татуированными мужиками в длинных, распахнутых коричневых кожаных пальто.

Выглядели мужики как американские гангстеры из шестидесятых – насупленные, мрачные, с высоко поднятыми воротниками и расставленными на ширину плеч ногами. Только шляп и револьверов, пожалуй, не хватало. Ну и несколько выбивались из образа одинаковые кожаные нагрудники с нашитыми на них металлическими пластинками.

Зато эти нехорошие товарищи недвусмысленно целились в меня из каких-то продолговатых, явно металлических хреновин, у которых было вполне современное дуло и практически отсутствовала рукоять. То ли кастрированный пистолет, то ли бластер… Я даже сообразить ничего не успел, как тело вновь вошло в автономный режим, на жалкую долю мгновения притормозило, а затем с бешеным рыком сигануло вперед.

Лишь много позже я сообразил, что эта крохотная заминка спасла мне жизнь – выстрелившие из хреновин ярко-белые лучи скрестились совсем не в том месте, где я только что стоял, и слегка не там, куда я приземлился. Они соединились чуть в стороне от моей и без того ушибленной головы. Но даже с этой уловкой мне не удалось избежать встречи с оружием «гангстеров» полностью, поэтому правый бок все же обожгло. Передняя лапа отнялась до самого плеча и предательски подломилась. И я бы точно грохнулся, если бы выстреливший из-за спины хвост не изогнулся и не подменил собой пострадавшую конечность, сыграв роль своеобразного костыля.

Благодаря ему я даже равновесия не потерял и, вторым прыжком добравшись-таки до мужиков в пальто, с ходу опрокинул одного из них навзничь. Ударил здоровой лапой по груди. Взревел, наткнувшись на металлические пластинки нагрудника, по которым когти сперва гулко клацнули, а потом с устрашающим визгом соскользнули, почти не причинив вреда.

Впрочем, «автопилот» не растерялся и, пока я соображал, что к чему, тут же хватанул зубами ничем не защищенное плечо. Я мотнул головой, вырывая оттуда приличный кусок плоти. А затем под громогласный вопль отпрыгнул к другому мужику, волоча за собой онемевшую конечность, как неуклюжую тяпку.

Хвост тоже времени даром не терял. Пока я валял в пыли своего противника, он умудрился хлестнуть наотмашь того, что стоял левее, и, кажется, даже вцепился ему в глотку. Чувак отшатнулся. Потом подозрительно забулькал, обливаясь кровью и тщетно пытаясь отодрать присосавшийся к горлу хвост. Затем начал очень и очень медленно оседать на землю. И только после этого остальные зашевелились, в воздухе раздались злые крики, а следом прозвучала и команда на абсолютно незнакомом языке.

– Ну-урр! – звучно выматерился кто-то из «гангстеров», подозрительно растягивая слова. – Нурр-шайе-ен! Ойдо-орене-е та-арре!..

И еще что-то такое же непонятное.

Что сие означало, я допытываться не стал – все равно мы бы общего языка не нашли. Вместо этого я дотянулся когтями до третьего мужика, порвав ему ногу и тем самым окончательно сломав строй. После чего заметил краем глаза нацеленное на меня дуло «бластера». Торопливо ударил когтями еще одного мужика, оттолкнул и, прикрывшись им, как щитом, кинулся в узкий просвет между домами, спеша укрыться в темном переулке.

Зрение все так же плавало, не давая толком сориентироваться. Зато хвост не подвел, продолжая исправно выполнять роль костыля, так что в скорости я почти не потерял. А добравшись до ближайшего дома, услышал за спиной подозрительно громкий щелчок и торопливо пригнулся, пропуская над головой сразу два ослепительно белых луча.

«Другие законы, млять! – зло подумал я, снова подхватываясь на ноги и огромными прыжками убегая в ночь. – Иной путь развития… не мог сразу сказать, что меня будут пытаться убить какой-то гребаной магией?!»

– Нурр! Нурр-шайен! – снова обматюгали меня со спины, и над головой пронесся еще один белый луч, лишь чудом не опалив мне спину.

Били наугад – благодаря темноте и стелющемуся по улице дыму от догорающего здания видимость была безобразной. Как для меня, так и для тех татуированных уродов. Но радовался я этому обстоятельству ровно до тех пор, пока не достиг конца спасительного проулка и не уперся взглядом в выросшую из темноты кирпичную стену высотой в два, а то и в два с половиной человеческих роста.

При виде ее я лихорадочно заметался взглядом по сторонам, прекрасно понимая, что с травмированной лапой на такую верхотуру не заберусь. Но прежде чем послышавшийся сзади топот и злые вопли приблизились, мой на удивление длинный, густо покрытый чешуйками хвост самовольно вытянулся и наотмашь хлестнул по стене ближайшего дома.

Стена, между прочим, была каменной. Но от удара от нее только осколки брызнули в разные стороны. А хвост неожиданно изогнулся дугой, затем вбуравился в камень и так явственно напрягся, подтягивая меня к себе, что я не стал дальше думать и дал телу команду прыгать.

Тело не подвело. Прямо с места, невзирая на парализованную лапу, сигануло вверх на приличную высоту, впиявив в стену острые когти. Затем подтянулось. Дождавшись, пока хвост переберется на новую высоту и как следует зацепится, под негодующие вопли охотников я вздернул себя сперва до второго этажа. А затем и на крышу. Восхитительно плоскую, широкую, покрытую какой-то прорезиненной фигней крышу, которая почти вплотную примыкала к крыше соседнего дома.

Дальше объяснять уже не понадобилось.

Не желая подыхать в чужом мире, в чужом теле и от каких-то магических хреновин, я наддал так, что только пятки засверкали. Волочащаяся под брюхом лапа отчаянно мешала, но потом я догадался подхватить ее в зубы, и она перестала мне докучать. Хотя бок по-прежнему болел. Обожженная шкура саднила. Глаза до сих пор слезились. Но наверху, где дыма почти не было, видеть я все-таки мог, а это уже большое дело.

На мое счастье, застройка в городе оказалась довольно плотной, так что перепрыгивать с крыши на крышу ничто не мешало. А скорость, с которой перемещалось мое новое тело, существенно превышала человеческую, поэтому, наверное, и мужики внизу вели себя заторможенно, и их слаженный, казавшийся абсолютно верным выстрел сумел меня всего лишь ранить, а не убить. Да и сейчас я уже вон куда умчался, а они только-только вышли из ступора и кинулись вдогонку.

Так… так… куда теперь? Город передо мной как на ладони, но карты нет, поэтому первая же моя ошибка скорее всего станет и последней.

Судя по тому, как близко стояли дома и какого они были потрепанного вида, выкинуло меня в небогатом квартале. Довольно скудно освещенном, пустынном, с узенькими захламленными переулками, где шансы затеряться были существенно выше, чем среди широких проспектов и роскошных особняков. Идеальный вариант, конечно, найти укрытие, но где, блин, его взять? Дома все низенькие, в один-два этажа. Есть ли у них подвалы, непонятно, а на выяснение времени не было. Над крышами, правда, тут и там виднелись макушки незнакомых деревьев и каких-то местных лопухов, похожих на громадные папоротники, но все они были или тощими, или низкими, или то и другое сразу.

Одним словом, не спрячешься.

Оставаться на крыше тоже не вариант. Или стрелой, или заклинанием, но все равно достанут. А скоро эти придурки сообразят забраться следом, и вот тогда от парализующего луча меня ничто не спасет. Кроме, быть может, расстояния. Да и то, где гарантия, что похожая на бластер фиговина не бьет на сто, двести или триста шагов? Вдруг у нее дистанция поражения полкилометра? А вдруг больше?

Уловив краем глаза, как сзади в небо вертикально ударил и подозрительно надолго завис в воздухе уже знакомый белый луч, я снова наддал, стараясь оставить между ним и собой как можно большее расстояние.

Нет. На открытом пространстве я с этими ребятами встречаться не хочу. Их, конечно, стало в два раза меньше. Но кто сказал, что кроме парализаторов у них не найдется оружия покруче?

Ах ты ж, мать моя природа…

Я скрипнул зубами, расслышав внизу быстро нарастающий стук копыт и новые крики.

Они еще и верхом… да, похоже, целым отрядом скачут. Выходит, я не всех увидел? Или они дом с разных сторон обложили, прежде чем поджечь? Черт. На соседних улицах тоже взмыли вверх белые столбы. Значит, и там выходы перекрыты. Обложили, гады…

И что я им, спрашивается, сделал? За какие заслуги за мной отправили ТАКУЮ погоню? Ну ладно. Может, не лично за мной, а за телом, которое я оккупировал. Но теперь разве докажешь, что я не верблюд? Язык незнаком, мир чужой, город неизвестен. Куда, спрашивается, податься бедному зверю? Назад нельзя. Внизу засада. С боков тоже кто-то подбирается. А впереди, метров через пятьсот, дома самым неприятным образом заканчиваются. Слева, кажется, расположена площадь, через которую мне при всем желании не перепрыгнуть, а с другой стороны виднеется что-то непонятное. То ли башня, то ли ратуша – в темноте хрен разберешь.

Я досадливо рыкнул, но все же повернул направо – на открытой всем ветрам площади ловить точно было нечего. А вот с башней возможны варианты. Затем сунулся к краю крыши с мыслью по-быстрому спуститься и, пока не поздно, перебраться на другую сторону улицы, но и там уже замелькали огни. В небе один за другим разгорались ярко светящиеся столбы, отрезая пути к отступлению. И вообще во всем квартале началось какое-то подозрительное шевеление.

Неужто из-за меня?! Или Шэд еще о чем-то умолчал?

Я перехватил онемевшую лапу поудобнее и, порадовавшись, что вопреки здравому смыслу на соседних крышах до сих пор не появилось гостей с магическими «пушками», без помех добрался до последних домов. Но только оказавшись на месте, с досадой осознал, что выбрал неправильную цель.

Оказывается, из-за беспрестанно сбоящего зрения я плохо рассмотрел детали и то, что я изначально принял за башню, было всего лишь развалинами. Голым металлическим остовом, на котором каким-то чудом держались остатки скрепленных строительным раствором камней. Все остальное, что когда-то являлось стенами, полом, лестницами, лежало беспорядочными грудами внизу, в окружении остатков стены, что некогда возвышалась вокруг разрушенной башни.

Допрыгнуть до нее у меня бы не получилось – между последним домом и руинами виднелась полоса пустого пространства. Чтобы ее преодолеть, мне пришлось бы спрыгнуть с крыши и пробежаться по земле. Но именно этого я не мог сделать, потому что с близлежащих улиц на площадь уже высыпали вооруженные до зубов воины. Обычные средневековые воины в одинаковых доспехах, наводящих на мысль о регулярных воинских частях; в блестящих шлемах, с алебардами на изготовку и готовые с ходу вступить в бой с неведомым противником.

Вот это я попал!

Я непроизвольно попятился, заметив, что вместе с ними из темноты один за другим выныривают уже известные мне парни с затейливыми тату на мордах. А затем припал пузом к крыше и ползком-ползком двинулся в обратную сторону. Беспокойно обшаривая глазами соседние крыши в поисках хоть какого-нибудь укрытия и нервно шевеля ноздрями, которых внезапно коснулся знакомый, хотя и малоприятный запах.

Эй! Что это?! Волшебный аромат канализации?

Услышав с площади отрывистые команды и характерное позвякивание железа, я отполз еще дальше и, свесив морду с крыши, напряженным взглядом уставился вниз. На захламленный до предела, поросший местным аналогом бурьяна двор, откуда доносилось характерное амбре.

Неужели в этом городе есть подземелья?!

«Вот сейчас и проверим, – мрачно подумал я, заметив, как над площадью стремительно разгорается белое марево. Точно такое же, как в тех столбах, что отметили мое перемещение по городу. – Похоже, тут придумали оружие массового поражения. Не исключено, что специально для поимки опасных тварей, магов-ренегатов и всяких там попаданцев».

Времени на размышления оставалось немного – в небе надо мной стали одна за другой расцветать яркие белые полоски, быстро сливающиеся в одну большую, вот-вот готовую рухнуть вниз сеть. Если она накроет дом, мне крышка. Так что была не была…

Я мысленно поплевал через левое плечо и соскользнул вниз, постаравшись произвести как можно меньше шума. Еще несколько мгновений потратил, чтобы найти канализационную решетку, изображение которой по-прежнему двоилось, поэтому она казалась то рыжей из-за густо покрывшей ее ржавчины, то ярко-алой. Отыскав ее под кучей древнего мусора, тихо порадовался отсутствию замков. Так же тихо, стараясь не привлекать внимания санитаров, то есть старательно колдующих за забором магов, ее поднял. Благополучно заполз внутрь узкого темного колодца, в котором угадывалось далекое-предалекое дно. А в самый последний момент успел заметить яркую, больно ударившую по глазам белую вспышку. Которая сперва вынудила меня зажмуриться, а затем с такой силой жахнула по глазам, что я от неожиданности выронил из когтей тяжеленную железку и, оступившись, с приличной высоты грохнулся вниз. На жесткое каменное основание, о которое уже не первый за сегодня раз капитально приложился башкой и на какое-то время выпал из реальности.

* * *

Когда я пришел в себя, вокруг было тихо и темно. Зато пахло на редкость гадостно. Нет, в непосредственной близости продуктов чужой жизнедеятельности я, распахнув слезящиеся глаза, не увидел. Несмотря на мощное канализационное амбре, говняные реки мимо меня не текли. Хотя, думаю, при желании их легко будет найти. Где-нибудь тут, за поворотом, откуда доносилось веселенькое журчание.