Текст книги "Трое в долине"

Глава 7

Когда мы вернулись в дом нэлы Арти, там было многолюдно. Ари Ноэн, которого я сегодня увидела впервые, выглядел как скала – широкоплечий, высоченный, с грубоватыми чертами лица, он едва не царапал растрепанной макушкой потолок. Да и сыновья оказались ему под стать – такие же рослые, могучие, все как один черноволосые, лохматые и бородатые. Хорошо хоть в штанах, иначе не знаю, как бы я им в глаза потом смотрела. Впрочем, даже так, босоногие, простоволосые и полураздетые, они смотрелись как горные великаны в тесной клетушке. Так что когда мы зашли в дом, то оказалось, что внутри просто яблоку некуда упасть, а все доступное пространство заняли эти здоровяки, по сравнению с которыми нэла Арти выглядела совсем крохотной.

– Ну все, все! – прикрикнула она, когда кто-то из мужчин сунул нос в печь на предмет чем бы поживиться. – Живо мыться и переодеваться, а то на вас смотреть страшно!

Оборотни, кожа которых и впрямь была перемазана богини знает в чем, смущенно потупились.

– Да ладно, мам, – пробасил один из них. – Мы ж только что с караула. Голодные.

– Вот именно, – отрезала нэла, уперев кулачки в бока. – За стол я вас в таком виде не пущу, так что марш мыться и приводить себя в порядок, пока я вас полотенцем туда не погнала!

Ари Ноэн на это лишь гулко расхохотался, после чего с чувством чмокнул супругу в щечку и, подавая пример сыновьям, первым направился в глубь дома. При виде неловко замерших у двери нас лихо подмигнул, следующие за ним сыновья кивнули нам, как старым знакомым, а потом один за другим скрылись из виду, и вскоре до нас донесся шум льющейся воды.

– Проходите, не стойте на пороге, – все еще ворчливо бросила нэла, когда столовая опустела, а откуда-то из-под потолка на ее плечо спикировал Кори. – С этими мальчишками вечная беда – куда ни пойдут, везде умудряются грязь найти. Уж сколько я их гоняю… считай, до седин уже дожили, а до сих пор ничего не поменялось!

Мы, не сговариваясь, крякнули.

Мальчишки?! Да самому младшему из ее сыновей я бы навскидку дала лет сорок, не меньше, а старшему, наверное, все пятьдесят! И это при том, что в шевелюре ее мужа не имелось ни единого седого волоска! Да и сама она выглядела не старше собственных детей, хотя по идее лет ей сейчас должно быть ого-го как немало.

Неужто не врут слухи о том, что мроны бессмертны?!

– Да идите уже за стол, – устало отмахнулась она при виде нашего общего изумления. – Небось тоже за сегодня намаялись. И это… спасибо вам. За мужа, за детей, за наш Норн. Если бы не вы… А Нарина не слушайте – он по жизни ужасный ворчун. Когда отойдет, первым вам до земли поклонится. Помяните мое слово.

Мы неловко потупились, а потом все же бочком-бочком прошли к столу и уселись в сторонке, продолжая недоверчиво рассматривать хлопочущую на кухне женщину.

Сколько ей лет? Шестьдесят? Семьдесят? Больше? А ее мужу? Он ведь был уже взрослым, когда ее нашел. Значит, как минимум лет на двадцать старше. И все же внешне они выглядели почти ровесниками, причем преступно молодыми для родителей четырех давным-давно перешагнувших порог взросления сыновей.

– Кровь химер дает немало преимуществ, – словно прочитав наши мысли, сообщила нэла Арти, ловко выставляя на стол горшки из печи. – Силу, ловкость, долголетие… Но вся эта благодать только здесь, вблизи барьера, тогда как вдали от него мы становимся обычными смертными. Не знаю, что уж за магию в него вложили ведьмы, но до тех пор, пока стоит барьер, живем и мы.

– Значит, вы поэтому его бережете? – тихонько спросила Ланка, во все глаза глядя на нэлу Арти.

Та нахмурилась.

– Барьер для нас – источник силы, который позволяет сохранить наши способности. Здесь мы быстрее, ловчее. Только здесь мы можем беспрепятственно создавать свои порталы. Здесь же мы живем и сохраняем молодость гораздо дольше любого смертного. Однако так было не всегда.

– То есть какое-то время вы от него не зависели?

– Раньше у нас не было большой необходимости спускаться в человеческие города, а теперь мы вынуждены это делать, даже зная, что нас это ослабляет. Раньше у наших мужчин не было причин заводить связи на стороне, а теперь без этого мы обречены на вымирание. Проклятие сделало нас другими, перевернуло нашу жизнь с ног на голову и в том числе привязало к барьеру так, как не сумели привязать даже ведьмы. Поэтому теперь если мы хотим жить, то должны его охранять.

«Так вот почему они не могли найти общий язык с императором… – присвистнул у меня в голове Норр. – Если разрушить барьер, то химеры в худшем случае вымрут, а в лучшем – останутся без подаренных ведьмами привилегий. Неудивительно, что они никого сюда не пускают и стремятся держать дистанцию с остальными расами».

«Получается, тот, кто их проклял, не только нарушил связь между химерами и их хозяевами, но и вынудил жить именно здесь, в горах? – проговорила я, рассеянно поглаживая спящую Злюку. – Выходит, он их искусственно изолировал. Превратил в изгоев. А если бы жрецы не сумели ослабить проклятие, то он их фактически уничтожил бы. Если не физически, то уж морально точно».

«Интересно, чем химеры ему так насолили?»

«Нарин говорил о какой-то ошибке… – припомнила я. – И о том, что каждый расплачивается за нее по-своему. Даже вожаки».

«Жестокое наказание, – согласился со мной призрак. – Но, вероятно, заслуженное, раз даже вождь говорит о нем скорее с сожалением, нежели с ненавистью».

– Ниэль, проснись! – вдруг толкнула меня локтем в бок Ланка.

Я поспешно подняла взгляд.

– А? Чего?

– Ты опять отключилась, – прошептала подруга, указав на накрытый стол и на заходящих в столовую оборотней, возвращение которых я едва не пропустила. – Норр узнал что-то срочное?

– Да нет, все в порядке.

– Ну тогда не спи на ходу. Это невежливо.

Когда оборотни расселись, нэла Арти представила нас друг другу как положено. Правда, поначалу это выглядело несколько официально и поэтому натянуто, но потом ари Ноэн взял дело в свои руки и быстро снял напряжение удачной шуткой, поэтому обед прошел в довольно теплой, я бы даже сказала – дружеской обстановке, которая еще раз доказала – мроны только выглядят мрачными и нелюдимыми, тогда как на деле они довольно приятные собеседники, образованные и начитанные. Вдобавок очень живо интересующиеся новостями империи и обладающие прекрасным чувством юмора.

Когда же обед подходил к концу, у меня по телу прошла волна необъяснимой дрожи. Но я только через пару мгновений поняла, что это не просто дрожь, а зов. Точнее, зов вожака, который, кроме химер, никто не слышал.

– Нам пора, – с сожалением сказал ари Ноэн, поднимаясь из-за стола вместе с двумя старшими сыновьями. – Мы с Даром и Ноем до ночи в караул, а Дин с Шином нас потом сменят.

– Кур-р? – вопросительно курлыкнул сидящий на спинке его стула Кори и глянул в сторону хозяйки.

– Нет, – качнул головой глава семьи. – Внизу может быть неспокойно, так что я заберу тебя с собой.

Птица без возражений перелетела на плечо мужчины, а нэла Арти тяжело вздохнула.

– Вот и закончилась передышка… но возле барьера всегда неспокойно, так что берегите себя и вернитесь домой хотя бы к ужину.

Ари Ноэн, наклонившись, с нежностью поцеловал супругу, после чего бодро кивнул нам и, отступив на шаг, с легким хлопком исчез, даже не успев толком попрощаться. Следом за ним в воздухе растворились и двое из четырех его сыновей, хотя лично я за время обеда так и не сумела рассмотреть, как выглядят их химеры. То ли они были еще маленькими, то ли в принципе не захотели показываться чужакам…

Я, если честно, уже была готова открыто об этом спросить, но нэла Арти в приказном порядке отправила сыновей наверх, отсыпаться. День у них выдался сложным, бой в подземельях тоже получился нешуточным. Ну а поскольку им скоро снова придется идти в караул, то отдых был им жизненно необходим.

Когда они ушли, я огорченно вздохнула. Эх… казалось бы, мы всего второй день в Норне, а уже так много узнали. И еще больше не узнали, хотя вопросов осталось хоть отбавляй. О том же мастере Миррте, о вожаках, о химерах, барьере и подземелье…

Я, например, очень хотела бы выяснить, почему химеры такие маленькие. Злюка, Кори, тот щенок на улице… Почему проклятие разделило оборотней так неравномерно? Физическая сила досталась одним, а удивительные возможности – другим…

– Мы не знаем причин, – отозвалась нэла Арти, когда я рискнула об этом спросить. – Но в одном ты права: все способности, заложенные в нас ведьмами, достались нашим зверям, тогда как люди, напротив, стали нечувствительными к магии вообще.

– А когда химера и ее хозяин объединяются, их способности как-то меняются?

Нэла кивнула и, встав из-за стола, занялась уборкой посуды.

– Они усиливаются. Химеры получают физическую силу, которой лишены в своем обычном состоянии, тогда как мы приобретаем те свойства, которые нам недоступны в человеческой форме. Только устойчивость к магии сохраняется неизменной, поэтому можно сказать, что когда химера объединяется с хозяином, она становится практически неуязвимой.

– Даже вдалеке от барьера? – снова спросила я, оставив Злюку спать на лавочке и тоже взявшись за уборку.

– Да. В звериной форме наши мужчины могут путешествовать где угодно и сколь угодно долго – барьер на них не влияет. Но люди суеверны. Многие боятся неизведанного, так что сама понимаешь… в подобном виде нам лучше на глаза никому не показываться. Тем более что обычные оборотни химер на дух не переносят.

– Это еще почему? – удивленно обернулся Ник, едва не выронив из рук стопку глиняных мисок. Хорошо, что Ланка стояла рядом и вовремя их придержала, не дав разбиться о пол.

Женщина в ответ только грустно улыбнулась.

– Потому что мы не такие, как они. Потому что нас создали искусственно. Ну и потому, что мы сильнее, выносливее и намного дольше живем. До открытых конфликтов, правда, дело доходит редко, но возле поселений простых оборотней нам лучше не появляться.

Ланка, аккуратно сгрузив миски в мойку, пораженно покачала головой.

– Надо же…

Она хотела сказать что-то еще, но в этот момент снаружи послышался шум, а спустя пару мгновений входная дверь распахнулась и на пороге появилась растрепанная, взбудораженная и откровенно встревоженная внучка аму Нарина.

– Скорей! – выдохнула она, найдя меня взглядом, и от ее тона сердце аж резануло дурным предчувствием. – Ниэль, там Адан! Он…

– Что с ним?! – вздрогнула я, чуть не выпустив из рук тяжелое блюдо.

Ана тихонько всхлипнула.

– Кажется, он не дышит!

* * *

По Норну мы мчались так, словно за нами несся сам Саан вместе со своей мертвой свитой. Наверное, я настоящий рекорд по бегу на короткие дистанции поставила, потому умудрилась обогнать не только Ника, но и оставшуюся без утяжелителей Ланку, и даже Ану, что в любой другой ситуации показалось бы мне забавным.

Однако сейчас мне было не до смеха. Весть о том, что с мастером Мирртом, возможно, случилась беда, меня напугала. Поэтому до дома аму Нарина я добежала первой. И первой же влетела внутрь, благо Ана чуть раньше крикнула, что мастер Миррт находится тут.

Его самого я отыскала на втором этаже, в одной из комнат, по-видимому, отведенной для гостей. Сама по себе комната выглядела безликой, в ней не было ни шкафа, ни полок, ни личных вещей, поэтому я и решила, что в ней никто не живет. А единственным заметным предметом интерьера являлась самая обычная кровать, на которой лежал тот самый мрон, судьба которого с самой первой встречи была мне небезразлична.

Признаться, когда я ворвалась внутрь, то в самый первый миг мое сердце болезненно сжалось. Но тут я увидела его и… в некоторой растерянности замерла.

Мастер Миррт лежал на боку, заботливо укрытый до плеч толстым шерстяным одеялом. Рядом не было ни тазика с окровавленной водой, ни перепачканных кровью повязок. Все выглядело более чем спокойным. Да и сам Миррт, хоть был бледным и казался безмерно уставшим, казался вполне обычным. К тому же когда я жила у бабушки, то много на своем веку повидала больных и умирающих, поэтому могла с уверенностью сказать, что люди, которые с трудом доживают свои последние часы и минуты, никогда не ложатся в постель, по-детски подложив под щеку ладошку. А мрон лежал именно так – лицом к двери, на боку и подложив сразу обе ладони под правую щеку. Лежал совершенно неподвижно, словно очень крепко спал, и выглядел так, что моя тревога чуточку улеглась.

– Ну что там?! – чуть не снеся меня с ног, с грохотом влетела в комнату Ланка.

– Он живой?! – следом за ней спросил встревоженно озирающийся Ник. Причем так громко, что от такого шума не только я… даже глухой бы проснулся и, подскочив на месте, злобно поинтересовался бы, какого Саана кто-то врывается в его комнату без разрешения.

Признаться, я ждала этого и сейчас. Однако, к нашему общему удивлению, мастер Миррт никак не отреагировал на вторжение. Он даже глаз не открыл. Не пошевелился и не ругнулся, хотя был бы полностью в своем праве.

И это мне показалось неправильным.

Быстро подойдя к кровати, я наклонилась, но, как ни прислушивалась, так и не смогла уловить дыхания мрона. Он что, совсем не дышит?! Затем откинула в сторону одеяло, убедилась, что ран на его теле действительно нет. Потрогала лоб… теплый, хвала богиням… затем пощупала живчик на шее. И только убедившись, что, несмотря на отсутствие дыхания, сердце у оборотня все еще билось, с неимоверным облегчением выдохнула.

– Я же вам говорила, – прошептала от двери Ана, устало оперевшись спиной о косяк. – Он не дышит. Хотя и смертью от него не пахнет… по крайней мере, пока.

Я задумчиво опустилась возле мрона на колени и еще раз к нему присмотрелась. Но Ана была права: умирающие и мертвые пахнут совершенно особенно, и от Миррта пока не исходил этот характерный запах. Его сердце билось размеренно и абсолютно ровно. Сам он выглядел нормальным. Даже, пожалуй, умиротворенным. Однако при этом, как ни парадоксально, упорно не дышал и на наше присутствие никак не реагировал. Даже тогда, когда Ник окликнул его по имени, а я рискнула потрясти за плечо.

– Бесполезно, – снова удрученно сказала внучка аму Нарина, когда мы друг за другом принялись теребить безучастно лежащего мрона. – Я уж и кричала, и толкала, и по щекам пробовала бить…

– Для химер это нормально? – так и не придя к какому-то определенному выводу, спросила я.

– Нет, – шмыгнула носом девушка. – Ну то есть наши мужчины, если их сильно ранят, иногда впадают в спячку, но обычно это происходит в звериной форме и длится лишь до тех пор, пока раны не заживут. А у Адана не было серьезных ран. Он просто сидел за столом, говорил с дедом, а потом сказал, что устал, и быстро ушел.

– Так, – нахмурился Ник. – А твой дед по этому поводу что думает?

Ана снова шмыгнула носом.

– Ничего. Он еще полчаса назад улетел в Нэм – говорят, там кто-то важный прибыл, и дедушка полетел его встретить. На Алозале. А Адана велел не будить – у него был трудный день.

– Зачем же ты к нему пошла, если дед не велел?

Девушка потупилась.

– Я… ну… поговорить хотела. Когда он вернется, им всем будет не до меня. Мне подумалось, что другой возможности уже не будет, вот я и решила прийти. Да только добудиться его не смогла. А когда поняла, что он не дышит, то решила, что, может, ваша кошка ему поможет? Вдруг это как-то связано с тем, что они сегодня сливались?

Я машинально посмотрела на мирно дремлющую на моем плече Злюку и была вынуждена признать, что идея разумная. И мрон, и химера одинаково крепко спали. Она, правда, дышала нормально. Но обычно у Злюки очень чуткий сон. Чаще всего она открывала глаза при малейшем подозрительном шорохе, а тут ни во время окрика нэлы Арти не проснулась, ни на запахи пищи не отреагировала… может, Ана и впрямь права? И странный недуг Злюки и мастера Миррта вызван одними и теми же причинами?

– Тогда, наверное, будет лучше, если мы их положим вместе, – осторожно предположила Ланка. – Вдруг их, как и нас, теперь тоже нельзя разлучать?

Я поколебалась, но потом подумала, что подруга может быть права, тогда как мастер Миррт мог об этом и не знать, после чего аккуратно приподняла спящую Злюку, сняла ее с плеча и положила на постель к такому же спящему оборотню.

Кошка, как и следовало ожидать, не стала возражать, однако мне все же показалось, что ее розовый нос и усы шевельнулись. Тогда как мрон… мрон наконец-то вздохнул. После чего мы с ребятами быстро переглянулись и дружно перевели дух.

– Фу-у… выходит, и впрямь живой, – осенила себя охранным знаком Ланка. – Ну и напугала же ты нас, подруга!

– Да я и сама испугалась, – поспешила стереть со щеки предательскую слезинку Ана. – Захожу, зову его, зову, а он даже не шевелится и вообще словно неживой лежит!

– Все хорошо, что хорошо кончается, – заключил Ник, отступая от постели. – Пошли домой. Надо дать ему отдохнуть. Управление такой большой стаей, наверное, нелегко дается даже вожакам.

– Пошли, – с готовностью развернулась к выходу Ланка. – А то вдруг он проснется и ка-а-ак даст нам по шее за самоуправство?

– Не даст. В отличие от некоторых мастер Миррт спросонья кулаками не машет.

– Эй! Ты на что это намекаешь, а?!

Я только головой покачала, услышав, как эта неугомонная парочка снова яростно заспорила в коридоре. А когда уже собралась уходить и на прощание решила погладить Злюку, то неожиданно обнаружила, что ее густая серая шерсть как-то подозрительно посветлела на кончиках.

Что это? Седина? Какой-то налет? Может, пыль?

Я снова наклонилась над кроватью, пытаясь разобраться в причинах, и тут с удивлением обнаружила, что волосы мрона тоже подозрительно посветлели. Хотя нет, погодите! Они не посветлели, а словно бы стали… тоньше? Вернее, прозрачнее! Так, как если бы он вдруг решил…

– Держи его! – ахнула вдруг от двери Ана. – Держи скорей, пока он не исчез!

– Куда исчез? – непонимающе обернулась я.

– Молодые и неопытные химеры иногда теряют над собой контроль! – крикнула она и опрометью кинулась к мрону, после чего навалилась на него и буквально вцепилась пальцами в его плечи. – И тогда они начинают перемещаться… мерцать… бессистемно, бесконтрольно, пока не истощат себя полностью! А Адан сейчас совершенно беззащитен!

«Точно! – запоздало сообразила я. – Его же может закинуть куда угодно: в степь, к диким зверям, в подземелья к нежити, а он даже не поймет, что находится в опасности!»

«Вообще-то тут лучше подошел бы специальный артефакт, – скупо заметил Норр, когда я следом за Аной ухватила мрона за руки, которые, как и остальное тело, начали стремительно утрачивать первоначальный цвет. – Мрона бы под замок убрать. Или под купол, который блокирует создание порталов».

Я в панике посмотрела на мрона, но тот стал прозрачным уже весь. А как только я подумала, что каким-то чудом его еще держу и пальцы пока не проваливаются в пустоту, то обнаружила, что и мои руки начали с устрашающей скоростью исчезать из виду.

Хлоп!

Резкий звук открывшегося портала практически совпал с моим протестующим возгласом и испуганным вскриком Аны. А в следующее мгновение перед глазами полыхнула ярко-синяя вспышка, деревянные стены дома куда-то исчезли, а вместо этого я почувствовала, что с ужасающей скоростью куда-то лечу, при этом понятия не имея, куда именно и в каком виде приземлюсь.

Глава 8

С приземлением нам, как назло, не повезло – нас выбросило посреди какого-то поля, заросшего бурьяном, колючками и прочими сорняками. Причем приземлились мы скверно – нас попросту вышвырнуло из мгновенно схлопнувшегося портала, да еще на пару-тройку ладоней выше поверхности земли.

В итоге я неудачно шлепнулась на камень, пребольно ударилась коленками и едва успела шарахнуться прочь, прежде чем рядом рухнула громадная лохматая туша.

Как оказалось, во время перемещения мастер Миррт успел объединиться со Злюкой, и теперь передо мной лежал не мрон на пару с нашей кошкой, а здоровенная зверюга с жутковатыми когтями и наполовину распахнутой пастью, откуда свисал ярко-красный язык. А сверху, все еще всхлипывая и причитая, на зверюге пиявкой висела растрепанная Ана, которая даже после приземления не удосужилась открыть зажмуренные глаза и упорно продолжала цепляться за шерсть.

Несмотря на жесткую «посадку», мастер Миррт в себя так и не пришел. На его задних лапах все еще болтались обрывки штанов. Где-то в районе холки жалкими клочками повисло несколько белых лоскутов – все, что осталось от рубахи. Глаза оборотня были плотно закрыты. А порадовало меня только одно – в звериной форме он все-таки дышал. Причем довольно шумно, тяжело, словно видел тревожный сон или только что проделал нелегкую работу.

– Ана… – позвала я, поднявшись на ноги и потерев ушибленную коленку. – Ана! Да Саан тебя возьми… хватит ныть, и возьми себя в руки!

– А? Что? – испуганно дернулась девушка и раскрыла глаза. – Ой, и тебя тоже затянуло?

А едва обнаружила себя лежащей на беспамятном оборотне, как тут же подскочила и кубарем скатилась вниз.

– Мамочка моя! Это он что же… когда же он… богини, только этого не хватало!

Я наскоро огляделась.

Куда нас занес портал, было неясно – вокруг, насколько хватало глаз, тянулось бескрайнее, давным-давно заброшенное поле. Ни деревни поблизости, ни дороги. Только далеко-далеко на севере, почти на краю видимости, зеленела тонкая полоска леса, до которого, впрочем, с такой ношей, как спящая химера, нам при всем желании было не добраться.

Но что самое неприятное, куда бы нас ни занесло, в этом месте определенно вечерело. Воздух все еще был теплым, однако клонящееся к горизонту солнце и треплющий мою косу ветерок недвусмысленно намекали, что скоро стемнеет. Да еще и подтягивающиеся с запада черные тучи грозили пролиться на наши головы нешуточным дождем, который на открытом пространстве не только вымочит нас насквозь, но наверняка принесет с собой и простуду.

– Скверно-то как, – пробормотала я, вернувшись взглядом к неподвижному оборотню. – Ана, ты знаешь, как его разбудить?

– Нет, – помотала головой девушка. – Я все перепробовала, даже стукнула его пару раз, но все без толку.

– Надо попробовать еще, – твердо сказала я. – Кричать, толкать… что угодно. Пока он в таком виде, нам отсюда не выбраться.

«Норр, ты сможешь пролететь по округе и проверить, что тут и как? Может, жилье рядом найдется или какое-нибудь укрытие?»

Призрак, на мгновение материализовавшись темным облачком, молча умчался, а я поспешила к мастеру Миррту и вместе с Аной попробовала его растормошить. Но как мы ни бились, как ни теребили, все оказалось тщетно – мрон наших усилий попросту не заметил. Он даже на щипки не отреагировал, не говоря уж про тычки, пинки и дерганье за ухо.

– Бесполезно, – спустя пару минут выдохнула распаренная девчонка. – Его сейчас можно на куски резать, а он все равно не проснется.

Я отерла со лба выступивший пот.

– Но как-то с этим можно бороться? Может, есть лекарство? Как насчет лунного корня?

– А у тебя что, есть?

– Нет, но сам факт.

– Понятия не имею, – снова качнула головой Ана, устало прислонившись к боку оборотня. – Дед говорил, что если такое случается с кем-то из ари, остальные его приковывали цепями к скале. А оковы делали из специального сплава, на который наносили ведьмины знаки.

– Химеры же не поддаются магии…

– Да. Но на порталы магия воздействовать может. И если лишить химеру возможности открыть портал, то она уже никуда не денется.

«А я говорил, что тут артефакт нужен, – заметил внезапно вернувшийся призрак. – Так, хороших новостей у меня нет – людского жилья я поблизости не нашел. Но, судя по временной разнице, нас занесло довольно далеко от Норейских гор. Судя по всему, мы даже не в империи – вряд ли император позволил бы так грубо обращаться с пашнями. Сама посмотри – земля здесь богатая, плодородная. Такую просто так не бросают».

«Почему же люди бросили эту?»

«Похоже, что-то согнало их с насиженного места. Причем не так давно – это поле не трогали всего пару лет. На нем только-только начали пробиваться молодые кустики и деревца. Живых я, правда, нигде не увидел – ни в поле, ни под землей. Мышиные норы пусты. Так что, похоже, не только люди, но и дичь отсюда ушла. И еще мне очень не понравились кучи костей, которых не видно за здешними лопухами».

«Чьи кости?» – встрепенулась я.

«Да похоже, что человеческие, – не стал жалеть меня Норр. – И судя по следам зубов, с тем, что убило местных жителей, вам точно не стоит встречаться».

Я на мгновение прикрыла глаза.

«Ты знаешь способ разбудить Миррта?»

«Знал бы, уже сказал».

«Но, может, у тебя есть какие-нибудь идеи?»

Призрак немного помолчал, а потом вздохнул.

«Идея пока только одна – Ана обмолвилась, что химеры в таком состоянии перемещаются бессистемно, и это означает, что перемещений обычно несколько. То есть шанс выбраться отсюда у вас есть. Нужно лишь дождаться следующего портала, и тогда Миррт сам вас отсюда выведет».

«Да, но куда?! И как скоро он сможет создать новый портал?»

«Кто б тебе сказал…»

– По-разному бывает, – ответила Ана, когда я задала этот вопрос вслух. – Кто-то создает два-три портала, кто-то пару десятков. И угадать, куда они приведут, невозможно. Говорят, химеры при этом видят сны и перемещаются инстинктивно. В те места, где или когда-то бывали сами, или же хотели бы побывать.

Я в затруднении огляделась.

Сложно представить, что мастеру Миррту когда-либо хотелось оказаться на этом заросшем поле. Хотя, возможно, он не хотел попасть конкретно сюда, а просто видел во сне нечто похожее?

– Ты что-нибудь знаешь о том, каким образом химеры перемещаются в пространстве? – спросила я. – Как они выбирают нужную точку? Что вообще такое – их личные порталы?

Ана пожала плечами.

– Знаю только, что они представляют это место в уме. И оно как-то само туда переносится. Якобы это связано с магией ведьм, но так это или нет, уже никто не скажет.

– Так. А если оборотень в том месте раньше не был? Как он может туда попасть?

– В таких случаях ему обычно помогает стая. Он может попросить кого-то, кто видел нужное место, его представить и таким образом получает нужный образ.

– И что, это вот так просто работает?! – изумилась я.

Ана спокойно кивнула.

– Когда ари приобретают звериную форму, они очень хорошо чувствуют друг друга и при желании могут обмениваться мыслями. А если у стаи есть вожак, то обычно он их направляет. Просто потому, что способен увидеть мысли каждого и из множества возможных вариантов выбрать лучший.

– Так, значит, Адан мог увидеть это поле в чьих-то мыслях, пока был в стае, и отсюда тоже способен переместиться куда угодно… Это плохо, – огорчилась я. – Значит, мы никак не сможем на него повлиять.

– Ну вообще-то ты, наверное, можешь, – внимательно посмотрела на меня Ана. – Ты ведь его пара. Он тебя признал.

– И что с того?

– Внутри пары устанавливается особая связь. При желании вы тоже можете слышать мысли друг друга.

Я замерла.

Саан… и правда. Тогда, во время боя в подземельях, я ведь его нашла. Почувствовала. И он позвал меня точно так же, как я недавно завала его!

– Так… так… – лихорадочно заметалась я. – Идея здравая, но как это использовать? Если ты права, то Миррт вполне способен меня услышать. Но тогда почему он не отозвался сразу? Я ведь пыталась…

– Потому что вы еще не полноценная пара, – с грустью отозвалась Ана. – В том смысле, что уже нашли друг друга, да, но по-настоящему пока не полюбили.

Я резко остановилась.

– Чего?

– Любовь, – совсем печально посмотрела на меня девушка. – Именно она связывает химер прочнее любых цепей. Как и всех оборотней, впрочем. Как и обычных людей. Говорят, за любящими душами присматривают светлые богини. Поэтому те, кто искренне любит, и чувствуют друг друга совершенно по-особенному. У оборотней эта связь гораздо более выраженная – так уж мы устроены. Но найти свою пару вовсе не означает ее полюбить. Даже для оборотня. А пока нет любви, ваша связь слаба и ее в любой момент можно разорвать.

Я как стояла, так и села.

– Но я думала…

– Знаешь, почему оборотни так привязаны к своим половинкам? – неожиданно спросила Ана. – Потому что они так или иначе могут ощущать нити сердца и нити судьбы. Когда оборотень встречает свою половинку, он это чувствует. Его тянет к такому человеку с непреодолимой силой. А мы, химеры, эти нити не только чувствуем, но еще и видим. Женщины похуже, мужчины получше. Поэтому-то они и уходят из Норна – они ищут, сестра. Идут вслед за золотой нитью и рано или поздно, но находят ту единственную, которую богини предназначили им в пару.

– А потом? – с замиранием сердца спросила я.

– Потом мужчина просто ждет, – вздохнула Ана. – Женщина может его не узнать при встрече, не принять, она в это время может любить другого… Однако как только в ней проснется химера, все изменится. Вернее, обычно все меняется, хотя, конечно, и не всегда. Но никто и никого не заставляет. Нам лишь указывают путь, но не вынуждают по нему идти. Предопределенности нет, понимаешь? И нас никто не обязывает любить именно этого мужчину – богини просто подсказывают, с кем наш союз будет прочнее и лучше, от кого родятся крепкие и здоровые дети, с кем нам будет легко по жизни… нити создаются именно для этого. Они – лишь помощь, подсказка. Тогда как выбор мы делаем сами. Сами влюбляемся, сами принимаем или, наоборот, отказываемся…

Услышав про отказ, я насторожилась.

– Зачем ты мне об этом говоришь?

Ана тяжело вздохнула и опустила взгляд на спящего оборотня.

– Мне было двенадцать, когда мой приемный отец впервые приехал в Нэм. Он торговец и очень хороший человек, а я всегда была непоседой, поэтому сделала глупость, полезла куда не следует и едва не погибла, а Адан меня спас. Когда это произошло, я начала ощущать мир совсем иначе. Более ярко, что ли? Как будто долго-долго была слепой и внезапно прозрела. А потом мне сказали, что это проснулась кровь химеры и что мне лучше хотя бы первое время остаться в Норне. Отец хоть и переживал сильно, но все-таки меня отпустил, а аму Нарин, как увидел, сразу признал. Сказал, что я, скорее всего, ему родная по крови, и стал относиться как к внучке. Тогда как Адан… я всегда считала, что проснувшаяся химера – это знак свыше и что я правильно его распознала. Она проснулась рядом с ним. Из-за него. И он всегда был ко мне добр, так что я даже не сомневалась… думала, он просто ждет, пока я вырасту. Я так радовалась, узнав, что он теперь ари, полагая, что уж теперь-то он точно меня узнает и выберет. И вдруг в Норне появилась ты…

Она помолчала.

– Мне и сейчас не хочется в это верить, и порой я думаю, что он все-таки ошибся. Говорят, чувства не лгут. И раз вы все еще не вместе… раз ты пока еще не решила… то, может, у нас еще есть шанс?

Я отвела глаза.

Все верно: большого чувства между мной и Аданом Мирртом и впрямь пока не сформировалось. Я видела связывающие нас нити, совершенно точно знала, что богини предназначили нас друг другу, всем сердцем успела полюбить его химеру, но в отношении него самого пока не определилась. Наверное, для этого просто не настало время? Да и сколько мы знакомы? Разве за такой срок можно полноценно кого-то узнать?