Текст книги "Счетовод"

– Мы – одни на пять кварталов. За парком есть еще бар, но это далековато.

– Понятно… никаких странностей…

– А хоть за какой период? Когда должны были быть ваши странности?

КК не знал и этого.

– Примерно месяц, – наобум ответил КК.

– Месяц… Месяц… Нет, вроде не было ничего. Ну, только тетка странноватая рыдала в неурочное время с букетом. Продавщица из магазина тут недалеко. Больше никого.

– Интересно. И что в ней было странного?

– Да тоже ничего, просто я ее раньше не видел.

– Ладно, спасибо, за помощь и пиво. Если что вдруг заметите, дайте знать, – КК протянул бармену свою визитку.

Бармен кивнул и положил визитку за кассу.

КК вышел из Счетовода, чувствуя себя ужасно глупо.

8

Около часа КК бродил по кварталу кругами. От бармена ему не удалось узнать ничего нового. Все аргументы, которые указывали на то, что бармен и был пропавшим Стенли, сводились к татуировкам. У Бармена действительно на руках были вытатуированы змеи и иероглифы. Вполне татуировки в восточном стиле, о которых говорили свидетели. На этом какие-либо улики против бармена заканчивались.

Что могло связывать бармена и убитого, КК тоже никак не мог представить. Причина, заставившая бармена притворяться другим человеком, также оставалась загадкой.

После недолгого общения с барменом, у КК сложилось впечатление, что тот – «классический бармен» – в татуировках, бритый, внимательный, в меру общительный и немного уставший. Такой может работать на одном месте десятилетиями, выполняя свои обязанности, но не вникая в работу с головой. Наверное, у него есть хобби. Может, он играет на гитаре или на саксе. Иными словами, типичный бармен – такой, каким его рисует воображение, когда ты слышишь слово «бармен». По крайней мере, такой образ, создавался у КК. И данный конкретный бармен вполне вписывался в эту картинку.

КК очередной раз проходил мимо цветочного магазина, когда вспомнил, что бармен в разговоре о странностях упомянул местную продавщицу.

Открыв дверь магазина, КК был приятно удивлен атмосферой, царившей внутри. Аромат цветов и сливочные оттенки интерьера создавали настроение тепла, уюта, хорошего настроения и покоя. Этот магазин казался антиподом бара Счетовод.

В магазине тоже было тихо и спокойно, но это был такой «хороший покой», какой бывает у ребенка, когда он засыпает в обнимку с плюшевым зайцем после вечернего молока с печеньем. А в баре – тяжелый покой – долгожданное забытье, после выматывающего алкогольного головокружения или безысходного жизненного стресса.

КК позвонил в колокольчик около кассы. На звук из подсобного помещения вышла женщина лет тридцати с небольшим.

– Чем могу помочь? – с улыбкой спросила она.

КК растерялся, но решил действовать уверенно.

– Меня зовут КК, я расследую некое дело. Могу задать вам несколько вопросов? – спросил он серьезным тоном и показал свое удостоверение.

– Конечно. Кстати, я – Роуз, – ответила женщина.

– Скажите, Роуз, вы не замечали ничего странного в последнее время? – КК с ужасом подумал, что глупее вопроса задать продавщице он не мог. Нужно отучиться формулировать первый вопрос таким образом.

– Странного? – уточнила продавщица.

– Да, чего угодно. Может, к вам заходил кто-то странный? Или, может, наоборот, кто-то перестал заходить, и это странно? Или кто-то просил что-то странное? В общем, что угодно – не обычное…

– Нет, вроде все как обычно. Сейчас мало клиентов. Лето. Да и из постоянных клиентов у цветочного магазина – только похоронное бюро может быть! – рассмеялась она.

– У вас в клиентах похоронное бюро?

– К сожалению, нет! – ответила Роуз, – будь у меня такая клиентура, я бы уже давно открыла филиалы по всему городу, а так – еле-еле свожу концы с концами.

– Да, понимаю, – пробормотал КК.

– На влюбленных много не заработаешь! – продолжала женщина, – как жаль, что мужчины не дарят женщинам цветы после второго свидания!

– Понимаю, – повторил КК, судорожно соображая, что бы еще спросить у разговорчивой Роуз. – То есть никто не пропадал за последний месяц. Из постоянных клиентов.

– Из клиентов – никто, – сказала Роуз.

– А не из клиентов? – спросил КК, – из продавцов?

– Нет, за последнее время из моей жизни кроме моего жениха никто не пропадал!

– А что случилось с женихом? – спросил КК, – простите за личный вопрос, – добавил он, пытаясь прикрыть свое любопытство служебной необходимостью.

– Уехал! Бросил меня.

– Что значит – бросил? Уехал? Объяснил что-нибудь? Лично или по телефону?

– По почте.

– Неприятно! – посочувствовал КК. – А вы не пытались с ним встретиться? Поговорить?

– Пыталась, конечно, но он не брал трубку.

– А как он объяснил причины?

– Ему надо было доучиться в своей этой дурацкой школе. Сначала он сказал, что как только он закончит, мы поженимся. И вдруг – письмо. А там, «бла-бла-бла, я уезжаю в путешествие, типа на две недели, бла-бла-бла, когда вернусь, обязательно сообщу. Пришлю открытку! До встречи и связи!»

– Гм, а вы уверены…

– А почему вы спрашиваете? Собственно, что вы расследуете? – вдруг спохватилась Роуз.

– Ничего такого, успокойтесь… А вы уверены, что письмо написал он сам? Вы с ним разговаривали после этого? Он лично подтвердил свое намерение путешествовать?

– Не знаю, нет, может быть, не помню… я сильно выпила в тот день, признаюсь… должна была идти на свадьбу к племяннице. Мы вместе с ним должны были пойти. А с утра – такое письмо. До свадьбы я так и не дошла. Цветы пропали…

– Когда это было?

– Сегодня ровно месяц, кстати.

– И что через две недели, он не объявился? Открытку не прислал?

– Вообще, след простыл! Бросил, что тут еще скажешь.

– Странно это, вам не кажется?

– Я не знаю, что думать. Меня достаточно бросали, что бы я перестала искать невероятные объяснения, – Роуз пожала плечами. – Не пишет и не звонит? Значит, не хочет.

– Вы не думали, что что-то могло случиться?

Роуз вздохнула и снова пожала плечами.

– Я так устала от всего этого. Хочу нормального парня, чтоб с простой работой, без сюрпризов и исчезновений. Мне не нужен герой или тайный агент.

Обычный парень. – Роуз смутилась. – Я опять лишнего наговорила.

– Не берите в голову. А есть его фото? Парня вашего? Раз уж вы со мной откровенны, то, может, я помочь чем-то смогу.

– Я почти все выкинула, чтоб глаза не мозолили. Подождите тут, – Роуз исчезла где-то среди ваз с тюльпанами.

Через пять минут она вернулась с фотографией.

– Нашла эту. Это еще до первого расставания. У нас, знаете, долгая история, несколько раз сходились, но каждый раз ненадолго. Это фото – самый счастливый период. Поэтому я ее оставила, – Роуз протянула КК фотографию.

Там на покрывале для пикника где-то посреди полей, с бокалом в руках сидел мужчина, от взгляда на которого КК побелел. На него с фотографии смотрело уже знакомое лицо отравленного «незнакомца».

КК с сочувствием посмотрел на Роуз, стараясь раньше времени не подать виду, что знает, куда делся ее жених.

– Спасибо, – наконец сказал он, пряча фотографию в свою сумку. – Я возьму ее ненадолго. А вы можете еще что-то сказать о своем женихе. Имя? Место работы? Лучше напишите.

– Конечно, – ответила Роуз, – протянув КК листочек из отрывного блокнота в виде ромашки.

– Спасибо, а вам вот мой номер телефона, если вдруг что, – КК протянул ей свою визитку и вышел на улицу.

– Всего доброго!

КК вышел на улицу и посмотрел на бумагу. Мог ли он подумать, что поход в цветочный магазин даст решение самой важной на данный момент загадке! Личность убитого была установлена – некто НН, бухгалтер из крупной аудиторской фирмы, 40 лет.

9

КК ликовал. Странным образом, ему удалось продвинуться в деле об отравлении. Конечно, все его открытия были случайными, но факт оставался фактом. Интуиция подсказывала, что оба его дела связаны, и ему казалось, что вот-вот он доберется до самой сути.

КК просматривал свои записи по пути на работу. Только что он вышел из офиса фирмы, где работал пропавший НН. Теперь ему было известно, что НН работал в бухгалтерии в крупной фирме более двенадцати лет. Карьерный рост был весьма скромен – его повысили всего один раз за весь срок. Но нареканий у начальства на НН не было. Перед исчезновением НН, как рассказал КК непосредственный начальник НН, написал заявление на отпуск. Хотел взять месяц. Но когда ему дали всего две недели, то НН написал заявление об уходе. Удерживать НН никто не стал, тот отработал положенное и ушел без шума. Нынешний работник, которого взяли на место НН, ничего подозрительного в работе НН не нашел, напротив, все файлы были в порядке, и ему легко было вникнуть в курс дела. Судя по отзывам коллег, друзей у НН было мало, он был замкнут, но при этом держался высокомерно. Кто-то отметил, что у НН были проблемы со здоровьем, он лежал в больнице, но в чем именно было дело, никто не знал.

Из сотрудников, работающих в фирме так же долго, один заметил, что НН сильно изменился за последние годы, стал особо зазнаваться. С чем это было связано, неизвестно, но сотрудник предположил, что с какими-то курсами повышения квалификации, но которые ходил НН. Возможно, НН параллельно с работой получал второе высшее образование?

КК задумался. Образование, курсы повышения квалификации. Как это связано с теми курсами, которые вел пропавший арендатор Стенли? Не может быть, чтоб это было не связано.

С этими мыслями КК вышел из автобуса и вошел в здание Отдела.

– Ну наконец-то! – крикнул шеф, – Зайди ко мне немедленно!

КК вошел в кабинет шефа.

– Ну что я тебе говорил? – кричал шеф, – ты почему меня не слушал!

– Что случилось? – спросил КК.

– Что случилось? Меня мэр отчитал! Вот, что случилось! Меня! При всех моих регалиях!

– Я не понимаю!

– Не понимает он! Ты рапорт свой читал? Там написано черным по белому, что прежний арендатор признан пропавшим! – шеф бросил на стол стопку бумаг. – Нашелся ваш арендатор! Живой здоровый! Ездил на лечение! Приходит, а его все вещички уж собрали! В его помещении – другие люди! Там грандиозный скандал! Я же говорил тебе – зять мэра в деле! Просил же, внимательно!

– Но как же это может быть? – КК непонимающе смотрел на шефа.

– Как, как? Вот так! Пришел, говорят, в последний день своей аренды к администратору. Извинился, что на письма не отвечал, поскольку лежал в больнице. Спросил про аренду. А тут ему и говорят, поздно, братец, ушло твое место…

– Но как же так… а исчезнувшие ученики?

– Каникулы у них! Каникулы! Ты очень-очень облажался! Очень! И хуже того, ты меня подставил! За полгода до пенсии!

У КК потемнело в глазах. Внутри он кипел от возмущения, но ничего не мог противопоставить шефу. Несколько раз он порывался рассказать, как движется дело с отравлением, о своих догадках и о связи двух дел, но шеф даже не думал слушать.

Ощущение несправедливой обиды и неумения защитить себя превращали КК в собственных глазах в ничтожество. Ему уже даже не хотелось защищаться.

КК вышел из кабинета шефа, стараясь не с кем не встречаться глазами. Он чувствовал себя голым и избитым, сброшенным в яму с помоями.

КК перебирал в голове слова шефа и представлял себе, как мог бы на них ответить. Мог ли выйти с достоинством из этого положения. Он понял, что в принципе, это было возможно. Даже без особых усилий. Нужно было просто потребовать уважения к своей работе, к своему мнению, к своей квалификации. В конце концов, он почти раскрыл дело! КК мог потребовать также встречи с мэром, или пожаловаться вышестоящему начальству на шефа. Он мог сделать хоть что-то, чтобы защитить себя. Но не сделал. Он просто стоял, как ребенок, которого злой воспитатель бьет розгами другим в назидание. КК теперь презирал себя еще больше, и ему было стыдно перед самим собой за свою еще недавнюю радость и за свое стремление понравится глупому и беспринципному начальнику.

Часть 2

10

– Что ж, поздравляю, молодой человек!

– Примите и мои поздравления, – сказал председатель комиссии, – наконец, мы дождались. Но оно того стоило! Молодец!

– Отличная защита! Прекрасный проект!

– Интересно-интересно!

– Идея с мостом – очень впечатляет.

– Странные рыбы, но занятно…

– Спасибо, спасибо, – смущенно кивая, отвечал во все стороны Лори.

У Лори кружилась голова. Он уже два дня ничего не ел – доделывал проект. Все прошло хорошо. Несмотря на критику деталей, никто не поставил под вопрос саму концепцию проекта. Кажется, ему теперь, наконец, дадут диплом. Несмотря ни на что. Родители будут счастливы, а сам Лори сможет выдохнуть и пожить немного в свое удовольствие.

Уже первая неделя сентября подходила к концу. На утро пятницы была назначена отложенная в очередной раз защита проекта. Последний шанс – получить диплом.

Первый раз за все время своей учебы Лори по-настоящему нервничал. Такого не было ни тогда, когда он проспал свою первую защиту, ни тогда, когда был не допущен ко второй. Даже, когда после академического отпуска, Лори опять не смог сдать выпускной проект, ему было все равно. Но сейчас Лори трясло от напряжения – впервые в жизни, он действительно вложил в свое творение душу – в каждый эскиз, каждый чертеж, каждый макет. Лори делал его больше месяца – корпел без сна и отдыха, закрывшись от всего мира. Настоящее вдохновение.

Весь вечер и всю ночь Лори ходил туда-сюда по комнате, репетируя свою речь. Его волновало даже не то, дадут ли ему, наконец, диплом об окончании высшего учебного заведения, Лори, как настоящий художник боялся быть концептуально не понятым. Он бы легко пережил критику технической части, но его идея – вот, что было важно, и что Лори хотел донести до публики.

Лори бесконечно раскладывал на кровати свои эскизы, менял местами слайды и курил одну сигарету за другой. Если все пройдет хорошо, то завтра вечером он будет счастлив, и напьется! А если нет – то все равно напьется, поскольку тогда он навсегда закроет для себя дверь в направлении «признанности», став художником смелым и авангардным. Это звучало не так уж и плохо. Авангардный художник. Никаких тебе заказов на строительство торговых центров, музеев и правительственных дач. Зато какие перспективы для творчества. Множество поклонников. Борцы за права планеты – идеальный заказчик для его проекта.

И вот все закончилось. Защита прошла успешно, несмотря на всеобщее предубеждение комиссии относительно самого Лори и его учебной истории.

Когда аудитория опустела, Лори еще долго смотрел на свои эскизы. Убрать никак не поднималась рука. Лори смотрел и не верил в то, что реальный проект перед ним – это плод его фантазии. Его концепция!

Гибель мира – архитектурное выражение конца света, здания, как раковая опухоль планеты! Целый квартал из бетона, металла и пластика, с мостом через несуществующую реку. Серо-лиловые цвета, поглощающие солнечный цвет. Даже в закатном освещении – холодные оттенки. Шарообразные, купольные и неправильной формы здания, рифленые крыши, как будто покрытые крупной чешуей. Одновременно отвращающие и притягивающие. Даже ночная подсветка – по задумке Лори – должна была быть холодного бело-сиреневого цвета.

Акцентом композиции был мост. Над ним Лори пришлось особенно поработать. Крупные перекрещивающиеся арки напоминали огромных рыб, чешуя которых после плавания в загрязненных реках, отливала черно-лиловым перламутром – бензиновым наследием, за какую-то сотню лет намертво впечатанным в рыбную эволюцию. Мост без реки олицетворял гибель главного источника жизни – воды. Под мостом – была широкая бетонная траншея, стены которой были расписаны в стиле граффити. От первоначальной идеи превратить так называемое «бывшее устье высохшей реки» в бетонную аллею для прогулок и поставить там скамейки Лори отказался. Это снижало накал композиции. Пустое пространство под мостом лучше подходило для его концепции.

Собравшись с силами, Лори, наконец, сложил свои эскизы. Обрушившаяся на него вдруг легкость наполнила его странным чувством бессмысленности существования.

В животе заурчало. Лори вышел на улицу, закурил, и пошел в сторону бара, где они договорились с другом выпить, независимо от того, чем кончится дело. «Странное лето, – подумал Лори, – странные рыбы».

11

Хью принял душ, надел новую рубашку и пошел на работу. Сегодня в рамках своей интернатуры ему предстояло провести очередное практическое занятие со студентами. Его квартира располагалась в десяти минутах ходьбы от новых университетских корпусов, и Хью с удовольствием каждый раз проходил это расстояние по скверу, венчающему аллею, которая вела к главному зданию факультета.

В этот раз Хью не был так спокоен, как обычно. Его волновало то, что они вчера провернули с Лори. Не то чтобы Хью был трусом или не любил веселиться, наоборот. Просто на одно мгновение он представил, что будет, если их, в общем-то, совершенно невинный поступок обернется для него крупными карьерными неприятностями. В конце концов, он как минимум нарушил врачебную этику, провел в здание своей кафедры постороннего. Меньше всего Хью хотелось расплачиваться за эту шалость карьерой. Он с большим удовольствием предпочел отсидеть немного в тюрьме или заплатить штраф, лишь бы только на кафедре не узнали о том, что он сделал. Слишком много сил Хью вложил в свое образование и слишком много денег был должен банку за свое обучение.

«С другой стороны, мы не сделали ничего ужасного, и даже, наоборот, совесть чиста, поскольку попытались восстановить справедливость. Пусть даже таким нетривиальным способом», – пытался успокоить себя Хью, но все равно ему было тревожно.

Привычным жестом Хью провел магнитным ключом по двери, и вопреки всем его страшным мыслям, огонек переключился с красного на зеленый, и дверь открылась без всяких проблем. Пройдя по коридору Хью поздоровался с охранником и вошел в морг. Именно туда, откуда они с Лори вышли всего несколько часов назад.

Хью внимательно еще раз осмотрел «место преступления». Как они и запланировали, никто не должен был заметить подмены трупа. В центре комнаты на специальных столах по-прежнему было два тела. Просто одно из них было другим.

Хью успокоился и приступил к своим обычным обязанностям. Через несколько минут в лаборатории уже начали собираться студенты. Все шло своим чередом.

К обеду Хью совсем успокоился. Никто его ни о чем не спрашивал, и все было тихо, как обычно. Когда оставался всего час до конца учебного дня и студенты терпеливо доводили до ума свои конспекты, на кафедре вдруг раздался телефонный звонок. Молодая аспирантка взяла трубку. Хью уже переоделся и складывал свои вещи, собираясь уходить, когда аспирантка довольно испуганно сказала:

– Там из полиции, спрашивают главного по кафедре. Профессор сейчас в отпуске, может вам стоит ответить.

У Хью все похолодело внутри.

– А что хотят? Не сказали? – спросил Хью.

– Нет, только попросили поговорить с главным.

– А кто звонит? – автоматически спросил Хью, судорожно соображая, что ему отвечать на вопросы. Алиби себе он еще придумать не успел, да и не был уверен, что стоит вообще что-то придумывать, если уж его в чем-то начнут обвинять.

– Какой-то полицейский, следователь КК, как он представился.

– Хорошо, скажи, что я отвечу из кабинета, и переведи телефонный звонок туда, – так Хью решил добавить себе пару минут на размышление и заодно убедиться, что этот разговор не будет никем услышан.

Хью медленно пошел к кабинету профессора и открыл дверь. Телефон уже звонил. Оставалось только поднять трубку. Хью немного постоял, а потом решился-таки ответить.

– Алло, – сказал Хью как можно более взрослым и уверенным голосом.

– Добрый вечер, – отозвался собеседник, – меня зовут КК, я следователь Особого Отдела.

– Чем могу помочь?

– У меня есть вопрос, который может вам показаться странным, но тем не менее…

– Да-да…

– У вас на кафедре же есть трупы, с которыми работают студенты…

– Да, разумеется, у нас есть анатомический театр, мы работаем с телами, это очень полезно для…

– Я хотел узнать, – прервал его КК, – не было ли ничего странного в последнее время?

– Чего именно? – Хью пытался войти в роль человека, действительно не подозревающего, что у него хотят спросить…

– Я хочу спросить – у вас трупы не пропадали в последнее время?

– В последнее время? – Хью старался изобразить реакцию, которая была бы у профессора, отвечай он на такой вопрос, – у нас, молодой человек, не пропадают трупы! Ни в последнее время, ни вообще.

– Вы уверены? – голос собеседника казался разочарованным.

– Вполне уверен, – уже более мягко сказал Хью, – а что случилось?

– Простите, я не могу пока об этом говорить, – ответил КК, – в интересах следствия.

– Понимаю, – согласился Хью.

– Ладно, спасибо за помощь, но не могли бы еще раз проверить по вашим спискам и связаться со мной по этому телефону, – КК продиктовал номер.

– Непременно, – ответил Хью, понимая, что забыл про списки и что там действительно надо было бы посмотреть… и может даже подправить.

– Спасибо за помощь, – ответил КК и положил трубку.

Хью вытер испарину со лба и посмотрел на часы. Прошло менее пяти минут, хотя Хью казалось, что он провел в кабинете профессора вечность. Хью выдохнул, вроде все нормально. Теперь надо бы и правда глянуть на списки.

Хью открыл соответствующую папку. Какое счастье, что профессор перед отпуском на всякий случай показал Хью, где что лежит! Пролистав записи, Хью нашел последние поступления трупов и их подробное описание – чье тело, дата смерти, причина смерти, откуда привезли тело и прочая важная информация.

Проглядев записи несколько раз, Хью удивился, что ничего похожего на найденный ими труп, в папке не было. Хью перепроверил более тщательно, не поленился пролистать на три месяца назад, но ничего о мужчине средних лет с соответствующими признаками не нашел. Выглядело так, будто этот труп им подбросили. Не зайди они вчера с Лори ночью в морг, студенты благополучно бы растерзали это тело, и его тихо бы похоронили на больничном кладбище под неизвестным номером. Хью был шокирован. Похоже, что они действительно обнаружили преступление, которое кто-то мастерски пытался скрыть.

Иными словами, все, что они сделали, было со всех точек зрения правильно. Они поспособствовали установлению справедливости – на сердце у Хью стало теплее. Кроме того, теперь они с Лори вообще вне подозрений, ведь судя по документам, из анатомического театра ничего не пропадало. Волнение почти совсем улеглось, и Хью вышел из кабинета профессора и отправился через сквер домой. Ужасно хотелось спать.

12

– Фуф! Наконец-то мы дома!

– Не могу поверить, что мы это сделали! – Лори рухнул на диван и положил ноги на кофейный столик.

– Погоди, надо тут навести порядок! – сказал Хью, собирая какие-то банки, скотч и шприцы, валявшиеся около дивана.

– Брось, тут нас никто не найдет.

– Надеюсь, нас никто не видел…

– Ага! – Лори потянулся за сигаретой. – Последняя, после пережитого стресса – можно.

– Ладно, кури, только открой окно… тут вообще надо проветрить. Вся комната в формальдегиде…

– Как думаешь, что будет, когда его найдут? – спросил Лори.

– Вызовут полицию, а какие варианты, – ответил Хью. – А этого мы и хотели. Главное, чтоб они не поняли, что это мы…

– Главное, не хотелось бы, чтоб они решили, что это мы его….

– Да уж… но там в принципе понятно, что и как… да и какой у нас мотив, мы даже не знаем, кто он.

– Зато знаем, что его отравили, – сказал Лори, – потому что ты гениальный врачище!

– Что ты несешь? Это любой бы студент заметил… Странно все-таки, что никто не обратил внимание…

– Значит не любой студент! А как минимум внимательный интерн! – рассмеялся Лори.

– Точно! – донесся из кухни голос Хью, – хочешь кофе? Или чего покрепче?

– Мысль хорошая, но мне надо б домой, – я ж сейчас снова у родителей живу. – Хочу первым поездом.

– Тогда кофе? А то мне скоро обратно возвращаться…

– Да, давай!

Через час Лори сидел в пустом вагоне поезда. Ему повезло, состав был современным – с увеличенным расстоянием между креслами – для ног. Ехать предстояло почти четыре часа, и возможность сидеть удобно была немаловажной.

Поезд около пятнадцати минут постоял с открытыми дверями, потом тронулся, так и не дождавшись пассажиров – а чего еще можно хотеть ранним утром в будний день летом в полупустом городе.

Лори устроился удобнее и откинул голову на спинку высокого сидения. За окном медленно двигалась, исчезая из виду, футуристичная платформа МК2 с ее стилизованными скамейками и автоматами с напитками. Перед глазами Лори под звук набирающего силу кондиционера заново проходили невероятные события последних двух суток.

Он вспомнил, как они ночью через окно забрались в лабораторную в подвале университетской больницы. Медицинский факультет недавно переехал в новое здание в МК2, и теперь вход во многие помещения факультета осложнялся множеством контрольных пунктов, магнитных карточек и пропусков. Если бы Хью, уходя вечером, не оставил в лабораторной открытое окно, ничего бы не получилось.

Лори вспоминал ночные события и никак не мог поверить, что все это был не фильм, а происходило на самом деле, и даже не с кем-нибудь из друзей, а с ним самим. Они с Хью забрались в здание тайным путем, надели халаты, как будто они ночные сотрудники морга. Прошли по пропуску Хью на кафедру патанатомии. Особенно нервно было проходить мимо ночных охранников. Пришлось имитировать оживленную беседу и размахивать взятыми в лабораторной планшетами с записями.

Наконец, они добрались до морга. Там, как и было обещано, Лори чуть было не потерял сознание при виде мертвых двух тел, ожидающих своего часа на холодных металлических столах-каталках.

Пока Хью рылся в картах, чтобы отыскать труп с опухолью, на которую, по его словам, «было бы интересно смотреть», Лори, преодолевая природный страх, осматривался, давая волю своему любопытству.

Когда Хью нашел, что искал, Лори был шокирован. Ничего более странного, пугающего и одновременно притягивающего, чем раковая опухоль, он никогда не видел. Он буквально замер, склонившись над этим странным зрелищем, пытаясь разглядеть каждую деталь, каждый изгиб, каждое наслоение.

Хью мог понять, что так увлекло Лори, и потому терпеливо ждал, когда тот насмотрится. Когда Лори стал делать наброски в блокноте, Хью даже рассмеялся.

– Ты как на девушку голую смотришь, честное слово!

Лори же был полностью погружен в воссоздание на бумаге увиденного, и даже не заметил, как Хью, решив не терять время, стал подготавливать трупы для утренних студентов. Все равно мне нужно было б раньше прийти, чтоб это сделать, так сделаю сейчас…

Казалось, что отвлечь Лори от опухоли было невозможно, но Хью это удалось.

– Ух ты, смотри, – сказал он, – Лори, иди сюда, смотри – этот труп – явно отравление.

Лори подошел к столу.

– Интересно! А чем?

Хью назвал какие-то химических вещества, воспроизвести которые память Лори не могла.

– Круто! Как ты узнал? – спросил Лори.

– Ну по признакам заметно. Смотри, вот красненькие пятна…, – Хью осторожно приподнял тело и опустил обратно. – Интересно, а что в карте? Какая причина смерти?

Хью открыл карту.

– Странное дело, – неопознанный труп. С явными признаками отравления. И никакого расследования? – сказал Хью. Вскрытие вроде делали, причина смерти – прободение язвы, нашли кучу какой-то мелочи, а яд – не заметили. Глупость, тут же очевидно!

– Бедный парень, – отозвался Лори, – его убили, а всем пофигу.

Хью строго посмотрел на друга.

– Ну а что, так и есть, – сказал Лори. – Смотри, никто его не ищет, труп прислали вообще на растерзание студентам, а то, что его отравили – никто не заметил или не хотел заметить.

Хью посмотрел на штампы в карте.

– Да, не понятно, откуда этот труп вообще взялся. Тут стоит какая-то странная печать, как будто на нее воду пролили – не разберешь, из какого морга прислали.

– Бедный-бедный парень, – повторил Лори.

– Что ты заладил… что мы можем сделать?

Поезд въехал в туннель, резкая смена освещения отвлекла Лори от его мыслей. «Подъезжаем к центральной части города, сейчас народу набежит», – подумал Лори и закрыл глаза.

Как это пришло им голову? Кому первому? Или обоим? Лори уже не мог вспомнить. Но о том, что они провернули, он когда-нибудь расскажет своим детям, если они у него будут.

Идея выкрасть труп и привлечь к нему общественное внимание – это казалось таким очевидным! Мысль просто вызвать полицию, им в голову не пришла. И слава богу! А то такое приключение могло бы пропасть! Лори улыбнулся, и соседи по вагону подумали, что, скорее всего, ему снится что-то приятное.

В голове у Лори мелькали воспоминания – как они готовились к реализации плана у Хью дома, как продумывали каждую мелочь, а потом исполняли план с фанатичной точностью. Мало было перевезти труп до лабораторной мимо охранника, его еще надо было одеть во что-то, вытащить из здания, перетащить дальше и оставить на видном месте, оставаясь при этом не замеченными!

Лори никогда не думал, что посадить труп гораздо труднее, чем показывают в фильмах – он же не гнется! С большим усилием им удалось придать трупу более-менее сидячую позу. Хью нацепил на голову трупа бейсболку, полученную как бонус от покупки пяти одинаковых пачек печенья, и лабораторные белые шлепки. А Лори, выдрав страницу из своего блокнота, написал записку и приклеил ее на груди трупа. Все удалось!

«Интересно, об этом напишут в газетах?», – подумал Лори, выходя их вагона на своей станции.

13

Хью и Лори дружили с детства. Еще в школе они пообещали друг другу, что как бы ни сложилась их судьба, дружбу эту они принесут через всю жизнь. Теперь, когда, как им казалось, детство было далеко в прошлом, Хью и Лори, испытывали неподдельное чувство гордости за то, что им это удалось. Их дружбу не испортили ни переезд из центра в разные концы города, ни кардинально разные жизненные интересы, ни даже девушка, в которую оба были влюблены в старших классах. И вот сейчас, сидя свесив ноги на верхнем этаже недостроенного здания в новом микрорайоне, они молча смотрели на заходящее солнце, наслаждаясь свободой, которую дает ощущение высоты и ветра.

– Лето кончается, – сказал Лори, откинувшись на спину…

– Еще месяц впереди, – ответил Хью, допивая последний глоток пива из бутылки.

– Мне дали срок до конца лета. Если не сделаю проект, то выгонят без права восстановления…

– И ты на какой стадии сейчас? – спросил Хью.

– Ни на какой… нет вдохновения, – Лори подтянул к себе за лямку старый коричневый портфель и подложил под голову…

– Посмотри, какая красота вокруг, – Хью показал на бликующее в закатных лучах огромное стеклянное здание с окнами неправильной формы.

– Да, но это уже кто-то построил… я ж не могу просто перерисовать… И нужно что-то оригинальное! Какой-то творческий взрыв! Эмоции… А у меня застой…

– Тогда тебе нужно встряхнуться.