Текст книги "Мелодия любви. О чудиках, проснувшейся нежности и кухонном детекторе лжи"

Брошенный

Была пятница. Уже начинало темнеть, а Трифон только возвращался с фермы домой. Тропинка проходила мимо автобусной остановки, где он заметил незнакомого парня, который сидел на скамейке и отсутствующим взглядом смотрел на закат.

– Привет, – поздоровался по деревенской привычке. – Чего здесь сидишь?

– Автобус жду, – спокойно ответил тот.

– Какой автобус? – опешил Трифон.

– Какой-нибудь.

– Ты чего, парень, пьяный?

– Увы, – вздохнул незнакомец. – Хотелось бы мне напиться, но я, к сожалению, непьющий.

– Да? – уважительно удивился Трифон. – А знаешь ли ты, мил человек, что автобусов сегодня в нашей деревне уже не будет?

– Не будет? – Парень недоверчиво посмотрел на деда. – Почему?

– Потому что основная трасса у нас в стороне. До нее почти пять километров. К нам автобусы строго по расписанию приходят. Последний отсюда уходит ровно в девятнадцать ноль-ноль.

– Да?

Молодой человек на несколько секунд задумался, потом пробормотал: «Ну и ладно».

– Что ладно? – забеспокоился Трифон. – Ты где живешь?

– В Казани.

– И как теперь домой добираться будешь?

– А никак. – Собеседник печально поджал губы. – Буду до утра здесь сидеть. Утром первый автобус придет, уеду.

– Как это до утра? Ты же здесь продрогнешь. Да и тебя, наверное, дома ждут. Беспокоятся.

– Не-а. Никто меня теперь не ждет.

– Почему это?

– А потому что я брошенный.

– Брошенный? Кем брошенный?

– Девушкой. Я с ней полгода жил, а она… – Незнакомец сокрушенно вздохнул. – Бросила меня.

– Погоди, – Трифон невесело усмехнулся. – А ты здесь вообще как оказался?

– Просто. Сел на первый попавшийся междугородний автобус и поехал куда глаза глядят. Думал, еду на край света, а меня сюда привезли. Эх… Как это, оказывается, неприятно, когда ты брошенный.

– И сколько тебе лет, уважаемый брошенный? – с иронией в голосе поинтересовался Трифон.

– А что? – недовольно пробормотал парень. – Если узнаете, что-то сможет измениться в моей жизни?

– Может, и сможет, – улыбнулся по-доброму дедушка. – Так сколько тебе лет, горемыка?

– Тридцать.

– Сколько?! – Трифон засмеялся. – В тридцать лет, и брошенный? Да нет, парень, ты не брошенный.

– Как это не брошенный? – возмутился парень. – Меня сегодня открытым текстом послали на… На четыре стороны. Понимаете? Я ее любил, а она. Предательница, к другому ушла.

– Успокойся, парень. – Трифон положил руку на плечо молодого человека. – Ты не брошенный. Ты еще не найденный хорошей женщиной. Ну-ка, встань.

– Зачем?

– Ко мне пойдем, в доме переночуешь. А утром тебя на автобус посажу, который до Казани идет. Ты, наверное, еще и голодный?

– Немного есть, – кивнул незнакомец.

– Вот и хорошо. Тебя как звать?

– Коля.

– А меня Трифон. Сейчас нас с тобой моя жена накормит. Вставай, говорю, чего сидишь?

Когда до дома оставалось метров двадцать, Трифон вдруг остановился и спросил:

– Слушай, Николай, а ты по профессии кто?

– Строитель. А что?

– И какой строитель?

– Обычный. Дома многоэтажные строю.

– Да? – Дед с интересом посмотрел на молодого человека. – А, допустим, починить крышу деревянного дома сможешь?

– Если заплатят, смогу, – пожал плечами парень. – Я же профессионал.

– А если не заплатят? Если человек больно хороший, материал у него строительный есть, но платить ему пока нечем. Сможешь помочь?

Николай с подозрением уставился на Трифона.

– Видишь дом с синими воротами? – продолжил тот и показал на дом рядом с его избой. – Вот в нем-то живет настоящий брошенный человек, не чета тебе. Правда, женщина. Ольга. Бросил ее один нехороший тип, оставив с ребенком на руках. А в доме у нее крыша протекает. Сам посуди, как ей в таком доме жить, да еще и с дитем? Давай-ка зайдем к ней, поглядишь, чего можно с этой крышей сделать, чтобы всю ее не перекрывать. Если ты, конечно, и правда, профессионал.

– Нет-нет, что вы! – Парень испуганно замахал руками. – Я этих женщин теперь видеть не хочу. Они все предатели.

– Это твои женщины предатели, а у нас здесь все наоборот. И вообще, Николай, сейчас вспомнил, у меня в доме нынче гостей понаехало тьма, тебя положить спать некуда. А в этом доме есть веранда, на ней диван имеется свободный. Тебе же все равно, где спать, правильно? Главное, чтобы тепло было.

– А женщина молодая? – еще больше испугался Николай.

– Да не бойся, не съест, – пожал плечами Трифон. – Ты здесь пока постой, подожди, а я мосты наведу. Эта Ольга – женщина гордая, может от неожиданности сразу от ворот поворот дать.

Иван оставил Николая на тропинке, подошел к крыльцу и смело постучал в дверь.

– Оля! Соседка! Не спишь? Открой-ка на минуту.

Скоро дверь отворилась, и на пороге появилась моложавая женщина в теплом халате.

– Здрасьте, дядя Трифон, – удивленно поздоровалась она с вечерним гостем. – Какое тут спать? Рано еще. И дел полно. А вы чего? Случилось что-то?

– Да я все по поводу твоей крыши, – начал издалека. – Она у тебя все течет?

– Пока дождей нет, не течет, – улыбнулась хозяйка. – А на прошлой неделе устала ведра подставлять.

– Вот и хорошо. А я тебе человека нашел, который может крышу починить.

– Ой, – обрадовалась и одновременно испугалась женщина. – Да вы что? Но у меня же пока платить нечем. На рынок везти нечего, только июнь начался. Вот продавать с огорода чего-нибудь начну, деньги появятся, тогда можно и строителей нанимать.

– Это понятно, – кивнул Трифон. – Но человек же должен сначала посмотреть на фронт работы. Правильно? Понять, что и как. И это…

Он сделал паузу.

– Строитель наш на последний автобус опоздал. А у меня дома гости. Может, на веранду пустишь? Переночевать.

– А он трезвый? – спросила женщина с подозрением.

– Он непьющий профессиональный строитель. Редкий, вымирающий тип.

– Ну, если и правда непьющий, пущу, – неуверенно, но кивнула Ольга.

– И ты ему чего-нибудь перекусить дай. А то он до утра не дотянет.

– Так и быть, накормлю, – хмыкнула соседка.

– Николай, – громко позвал парня Трифон. – Иди сюда, не стесняйся. Сейчас тебе хозяйка крышу показывать будет. А потом накормит, спать положит, как и принято у нас на Руси. А я, с вашего обоюдного согласия, откланяюсь.

И он, оставив брошенных на крыльце, поспешил домой.

На следующее утро Трифон, едва проснувшись, услышал, как со стороны соседского дома сначала раздались робкие удары молотка, а потом треск отдираемых гвоздодером досок.

– Эх ты как! – с удивлением воскликнул он и весело поглядел на жену. – Слышишь треск? Это ведь тот самый Николай, про которого тебе перед сном рассказывал. Кажись, уже за работу принялся. Соседка наша уже взяла в оборот строителя. А то, понимаешь, сидит на скамейке, нос повесил. Я, говорит, брошенный. Но не бывает брошенных в тридцать лет, бывают ненайденные! И ведь прав я оказался.

Бабуля, твой выход

За стеной у соседей уже целый час надрывно плакал ребенок. Иногда в этом плаче наступила пауза – наверно, в минуты, когда молодая мама не выдерживала и брала его на руки, но затем плач возобновлялся.

– Господи, как малыш мучается, – тяжело вздохнул Иван, ворочаясь в постели.

– Да, – вздохнула и Катерина. – Видать, зубки режутся?

– Думаешь?

– Уверена. Помнишь, как у нашего Вовки это было?

– Не помню, – замотал головой Иван. – Сколько лет уже прошло. Почти пятьдесят?

– Угу, – кивнула Катерина. – А этому полгодика. Теперь молодым родителям придется долго не спать.

Ребенок за стеной заплакал еще громче.

– Господи, – простонал Иван. – Неужели всю ночь он так кричать будет?

– Может, и так. – Катерина посмотрела на электронные часы, которые показывали время в темноте. – Уже одиннадцать. Представляю, в каком состоянии сейчас родители.

– Да что родители! У меня от плача детей всегда сердце разрывается. Катерина, может тебе к ним стоит сходить?

– Как это? – Катерина в недоумении уставилась на мужа. – Ты с ума сошел?

– А что такого? – обрадовался своей идее Иван. – Сходи, успокой малыша.

– Как успокоить? Я что тебе – волшебница?

– Еще какая! Помнишь, как ты наших пацанов спать укладывала? Руку на голову им клала, чего-то шептала, и они через пять секунд засыпали. Помнишь?

– Ну и что? Это же мои дети были. Родные. Я их любила.

– А чужих детей не любишь, что ли? Сходи, помоги молодым родителям. Они тебе спасибо скажут.

– Да отстань ты, – рассердилась Катерина. – Глупости говоришь. Я для них чужая старуха. Они же недавно тут поселились, меня и на порог не пустят.

– А вдруг пустят? Ты, главное, предложи. Скажи, что успокоишь малыша, и они будут рады.

– Угомонись, говорю. Никуда не пойду.

В это мгновение малыш за стеной заплакал так жалобно, что Иван даже подпрыгнул на кровати.

– Ну ты что, мать! – почти закричал на жену. – Не слышишь, что там происходит? Бессердечная стала?

– Да при чем здесь мое сердце? – Катерина отчаянно затрясла головой. – Если бы можно было, сейчас же вскочила и побежала к малютке. Но нельзя, понимаешь.

– Почему?

– Потому что я чужая. Малышей чужим старухам в руки давать в таком возрасте опасно.

– С чего это?

– Можно сглазить. Так что мне туда соваться со своей помощью категорически нельзя.

– Хватит глупости говорить! – Иван вскочил с кровати и стал торопливо одеваться. – За стеной ребенок почти умирает, а бессердечная женщина лежит в теплой постели и рассуждает.

– Ты куда собираешься? – насторожилась Катерина.

– Туда!

– Куда туда?

– Скоро узнаешь.

Иван торопливо вышел из квартиры.

Катерина напряглась, предчувствуя недоброе.

Мужа не было минут пять, затем вернулся, вошел в комнату и строго объявил:

– Бабуля, твой выход!

– Какой выход?

– Я их уговорил!

– Кого их?

– Молодых соседей. Точнее, мужа соседки. Он тоже сначала, как баба, начал плести о том, что чужим показывать нельзя, то да се. Но я ему сказал пару ласковых, и он, того, согласился. Так что, бабуля, твой выход. Надевай халат и иди на помощь.

Катерина, не до конца веря в происходящее, быстро встала с кровати, оделась и почти бегом поспешила на плач младенца.

Первое, что увидела в соседней квартире, – измученные отчаянием лица молодых родителей. Супруги недоверчиво смотрели на нее.

– Ничего, ничего, хорошие мои, все будет хорошо, – забормотала Катерина и потянулась к младенцу, который метался на постели, отчаянно дрыгая ножками и ручками. Схватила его на руки, прижала к груди и что-то тихо забормотала ему в ухо.

Малыш еще пару раз вскрикнул и вдруг замолчал.

– Врачей вызывали? – строго спросила Катерина.

Родители испуганно закивали головами.

– Врач велел температуру сбивать слабым раствором уксуса, – произнесла молодая мама. – Мы сбиваем, а он все равно кричит. Сразу четыре зуба у него режутся.

– Бывает, – почему-то уже весело сказала Катерина. – Сейчас он у нас успокоится и будет спать до утра.

– До утра? – В глазах молодого отца мелькнуло подозрение.

– Ага. И вы пока сами присядьте на диванчик, отдохните. А то лица на вас нет.

Родители послушались, присели на диван, стоявший за спиной Катерины, и, наслаждаясь тишиной, стали смотреть на незнакомую бабушку, как на чудо, спустившееся с небес.

А Катерина все нашептывала ребеночку что-то на ухо, похлопывая легонечко его по спинке.

– Ну, вот и все, – прошептала минут через десять, бережно положила спящего малыша обратно в кроватку, обернулась и увидела дремлющих родителей.

– Если завтра помощь нужна будет, вы меня опять зовите, не стесняйтесь, – продолжила Катерина. – А теперь закрывайтесь и спите до утра.

– До утра не получится, – с тоской в голосе прошептала молодая мама. – Он скоро проснется, потому что есть захочет.

– Не захочет, – улыбнулась Катерина. – Он сейчас так устал, что ему не до еды. Так что и вы тоже спите спокойно, родненькие. Спите.

Так у Катерины с Иваном появился еще один внучок. И жил он не за тридевять земель, как их родные внуки, а в соседней квартире.

Тетя Соня шутит

В дверь позвонили.

Тетя Соня бодро открыла и увидела серьезную девушку лет тридцати.

– Здравствуйте. Вы тетя Соня? – спросила та деловито.

– Здравствуй, красавица.

Тетя Соня несколько секунд оценивающе смотрела на гостью, потом поинтересовалась:

– Ты от кого?

– Мне вас посоветовала женщина из пятнадцатой квартиры. Брюнетка в возрасте. К сожалению, не знаю, как ее зовут.

– Погоди, сейчас вспомню.

Тетя Соня опять несколько секунд думала.

– Пятнадцатая? Ага… Вспомнила. – Хозяйка широко открыла дверь и сделала приглашающий жест рукой. – Проходи.

– Странно, – сказала девушка и переступила через порог.

– Что? – поинтересовалась тетя Соня.

– А если бы меня к вам послала другая женщина, вы бы со мной говорить не стали?

– Смотря какая женщина. – Тетя Соня включила свет в прихожей и стала опять рассматривать гостью. – Если бы из сороковой квартиры, например, я бы тебя на порог не пустила, это точно.

– Но почему?

– Послушай, милая, – миролюбиво улыбнулась хозяйка квартиры, – ты пришла ко мне советоваться по поводу квартиры или по поводу моих принципов?

– По поводу квартиры.

– Вот давай про это и говорить, – тетя Соня сдвинула брови. – Сначала скажи, ты замужняя?

– А вам какое дело? – дерзко ответила девушка.

– Мне-то никакого дела до твоего семейного положения нет, – усмехнулась хозяйка, – а вот у тебя оно сможет измениться.

– Чего? – не поняла гостья.

– Так замужняя ты или нет?

– Одна, без мужа.

– А деньги у тебя откуда на квартиру?

– Да какое вам дело? – опять вскипела гостья.

– Опять она про дело, – заворчала тетя Соня. – Запомни, милая, я вопросы задаю не просто так. Если спрашиваю, значит, надо. И не нервничай. Нервных не люблю. Потому что сама нервная.

– Накопила я!

– Сама? Только давай сразу без «какого дела». Сама накопила или муж бывший помог? Или кредит взяла, не дай Бог?

– Развелись мы с мужем, – недовольно призналась девушка. – Старую квартиру продали, деньги поделили. Хватает только на однушку.

– А какую квартиру в нашем доме присмотрела? Двенадцатую или шестьдесят девятую?

– А вы откуда знаете? – удивилась гостья.

– Так у нас в доме только две семьи и продают однокомнатные. И обе эти квартиры мне хорошо известны.

– Вот поэтому к вам и пришла, – улыбнулась, наконец-то, девушка. – Хочу спросить совета, какая из них лучше? И соседи рядом какие? Ну вы понимаете.

– Понимаю, – тетя Соня затрясла в воздухе указательным пальцем. – Значит, так. Если ты пока еще одна и без всяких долгов, лучше брать двенадцатую.

– Почему?

– Потому что прямо под этой квартирой парень хорошенький живет. Красавец. Тоже недавно развелся. Ты каблучками по полу пощелкаешь, он и придет как бы тебя пристыдить. Глядишь, и познакомитесь.

– Да вы что, – вспыхнула девушка. – Зачем мне это нужно?

– Это ты ему вопросы такие задавать будешь. Потом. Если придет. И слева от тебя тоже будет хорошая семья. За квартиру они вовремя платят. Сынок у них, правда, маленький, но не капризный. Справа бабка живет, тоже платит за квартиру исправно. Она глухая совсем, так что кровать возле ее стены ставь и храпи, сколько захочешь.

– Я не храплю, – недовольно пробормотала девушка.

– А тетя Соня шутит, – засмеялась хозяйка.

– Про шестьдесят девятую квартиру что скажете?

– Что, милая, ремонт тебе у них понравился, да? – На лице тети Сони появилось брезгливое выражение.

– Если честно, то да, – закивала девушка. – Очень красивый дизайн. Кухня – просто восторг.

– Зря восторгаешься.

– Почему?

– Потому что им этот ремонт бригада делала, которую хорошо знаю. Так вот они мне признались, что такого в той квартире наворотили, что красота эта долго не продержится. Понимаешь, к чему клоню?

– Но почему они так сделали? – с возмущением спросила гостья.

– А потому что хозяева и квартплату оплачивают через пень колоду, и за ремонт ребяткам этим не доплатили. А ведь сначала старались. Кстати, и соседи у той квартиры не очень. С одной стороны скандалисты живут, с другой – восемь кошек.

– Ого. – Девушка задумалась. – Тетя Соня, а откуда вы все про всех знаете?

– От верблюда, – весело ответила хозяйка. – Тетя Соня сорок лет в этом доме живет и тридцать из них в местном жилищном хозяйстве проработала. Да и сейчас я при деле. Так что, милая, если что, милости просим в наш коллектив.

– Спасибо, – гостья опять улыбнулась. – Сколько я должна вам за консультацию?

– Ишь, ты… За консультацию, – тетя Соня удрученно затрясла головой. – Какая же это консультация? Обычный женский разговор. За это денег не берут. Во всяком случае раньше не брали. Так что, до свидания, милая. Ой, погоди! – Тетя Соня вдруг заговорщически заулыбалась. – Ты сейчас на всякий случай загляни в восьмую квартиру, которая под двенадцатой. Как будто бы случайно. Повод найди, соври чего-нибудь.

– Зачем? – не поняла девушка.

– На парня того поглядишь. А потом и решай, покупать тебе жилье в нашем доме или нет. Теперь иди думай.

И тетя Соня закрыла за гостьей дверь.

Длинная шея

– Здравствуйте, мама. – Зять неожиданно появился на кухне.

Теща, стоявшая у окна, от такого странного приветствия вздрогнула, выронила чашку из рук и медленно обернулась.

– Ничего-ничего, – растянул губы в странной улыбке зять, – посуда бьется к счастью. Надеюсь, вы все еще мечтаете о счастье?

У тещи почему-то пропал голос. Она с недоумением смотрела на мужчину и не понимала, почему он так странно с ней разговаривает.

– Вы сегодня так подозрительно красивы, – тем временем продолжил тот.

У нее вдруг нехорошо закружилась голова. Прежде зять не то что никогда не делал ей комплиментов, он и разговаривать-то с ней старался реже.

– Странно, – он внимательно рассматривал женщину, будто видел ее первый раз. – Оказывается, у вас такая длинная тонкая шея. Почему раньше этого не замечал?

Произносил слова зять почти нараспев, словно гипнотизируя.

– Шея? – пискнула теща. Ноги ее подкосились, и она стала медленно опускаться на стул рядом. – Какая шея?

– Ваша шея, – все тем же тоном сказал зять, присел на корточки и стал аккуратно собирать осколки, складывая в полиэтиленовое ведро. – Как хорошо, что вы к нам сегодня приехали. Заметил, как только у нас появляетесь, в доме на вашем фоне все меркнет. Ой!

Он вздрогнул и стал рассматривать ладонь.

– Кровь.

– Кровь?

– Да. – Зять странными, вспыхнувшими бесовским огнем глазами посмотрел на тещу. – Какая у меня сегодня красная кровь. Думаю, это не просто так.

– Не просто так, – как эхо повторила собеседница.

– Мы же с вами кровные родственники. Или нет? – Зять слизнул с пальца капельку красного цвета. – У, вкусно.

И опять посмотрела на тещу, да так, что у той побежали мурашки по спине.

– Вкусно? – опять пропищала она. Горло ее почему-то отказывалось нормально пропускать воздух, но она пыталась позвать дочь из детской. – Танечка!

– Наша Танечка укладывает нашу Машеньку, – подмигнул зять. – Она сейчас не сможет прийти. – Вы же это знаете?

Теща кивнула.

– Тогда зачем ее зовете?

– Танечка… – еще раз почти беззвучно позвала дочку женщина, наблюдая, как мужчина рядом облизывает порезанный палец.

– Вы не переживайте, мама, соберу все эти осколки. Без Танечки. Вы ведь сегодня останетесь у нас ночевать, да?

– Не знаю, – прошептала теща и втянула голову в плечи.

– Ну как же? Мне Таня сказала, вы ей обещали.

– Обещала, – опять испуганно кивнула теща. – Но, наверное, теперь уже не смогу.

– Что вы, что вы, милая мама. Свои обещания нужно обязательно выполнять. Иначе…

– Что?

– Какие же мы родственники? – Зять прекратил собирать осколки и стал подниматься во весь рост.

– Но у вас нет для меня кровати, – забормотала она.

– Как нет? – Мужчина опять неестественно заулыбался. – Мы положим вас на диван. У нас для вас найдется чистое белье.

– Чистое белье?

– Постельное белье. Не волнуйтесь. Вы ляжете в чистом.

– Танечка! – завопила теща, и голос у нее, наконец-то, прорезался. – Танечка!

Через секунду появилась встревоженная дочь.

– Мама, ты чего кричишь? Я Машку кое-как уложила!

– Таня, я срочно еду домой. – Теща дрожала как осиновый лист. – Немедленно.

– В чем дело, мама? – удивилась дочь. – Ты же мне обещала остаться. Что случилось?

– Он… Он… – Теща показывала пальцем на зятя, который теперь и на жену смотрел таким же странным нечеловеческим взглядом.

– Что он? – переспросила Таня.

– Танечка, посмотри! Он же не в себе. Сказал, что у меня длинная шея. Как ты с ним живешь? Мне страшно в этом доме оставаться.

– Мама, не обращай внимания, – Таня чуть не рассмеялась. – Это он вживается в роль Азазелло. Он же артист, забыла? И сегодня ночью он с театром уезжает на гастроли. Иди уже отсюда, не пугай маму, – замахала на мужа.

По барабану

Молодой человек вошел в кабинет начальника отдела кадров одного коммунального предприятия и, не здороваясь, молча положил на стол визитку.

– Это что? – удивленно спросил тот.

– Визитка папы, – ответил парень и без приглашения уселся в кресло напротив.

– И что? – еще больше удивился начальник.

– Я пришел к вам устраиваться на работу.

– К нам? – Начальник все-таки взял в руки визитку, внимательно изучил, немного подумал и опять переспросил: – Вы пришли к нам? Ничего не перепутали?

– К вам, к вам, – небрежно ответил парень и закинул ногу на ногу. – А что вас не устраивает?

– Да все устраивает, – пожал плечами начальник. – Просто ваш отец очень известный человек, а вы почему-то решили работать у нас. Вы хоть знаете, чем занимается наше предприятие?

– Да мне по барабану, чем, – усмехнулся молодой человек.

– Прямо-таки по барабану?

– Угу. Знаю, что на любой работе у меня будет все в шоколаде. Вы же прочитали, кто мой батя?

– А у вас какое образование?

– Высшее.

– И какая специальность? По диплому.

– Чего? – не понял молодой человек.

– На кого вас учили в вузе?

– На библиотекаря.

– На кого? – Начальник удивленно вскинул брови.

– На библиотекаря, – повторил парень и довольно хохотнул. – А что? Вам не нравится моя профессия?

Начальник отдела кадров опять взял визитку отца этого парня и повертел в руках.

– А вы в курсе, что на нашем предприятии нет библиотек? У нас коммунальное предприятие, которое занимается ремонтом тепловых сетей. Вы в этом что-нибудь понимаете?

– Мне по барабану, чем вы тут занимаетесь, – опять хохотнул молодой человек. – Мне батя сказал – иди в эту контору, я и пришел.

– У нас не контора. У нас предприятие.

– Мне по барабану, как называется ваша контора. Кстати, мне батя сказал, что моим мастером будет какой-то Иванов. Это не вы?

– Иванов? – удивился начальник. – Так… Интересно… Сейчас уточним. Вас как звать?

– Сергей.

Начальник стал кому-то названивать.

– Алло, – через минуту закричал он в трубку. – Иванов, тут к тебе какой-то Сергей Шпонкин в бригаду пришел проситься. Что? Сын армейского друга? Сейчас зайдешь? Хорошо.

Теперь начальник посмотрел на паренька уже веселее.

– Значит, хотите у нас работать?

– Да не хочу я, – признался парень. – Но батя сказал, если у вас продержусь год, купит мне крутую тачку. Условие у него такое. Он же у меня такой – если сказал, значит, сделает.

– А если не продержитесь?

– Тогда он меня в армию сдаст. В самые опасные войска. У него, говорит, в комиссариате свой человек. Так что надо у вас продержаться.

В это время в кабинет вошел Иванов, в руках он держал темно-синего цвета рабочую одежду, тяжелые кирзовые сапоги и оранжевого цвета каску.

– О, Шпонкин младший, – радостно заулыбался он с порога. – Я тебя сразу по физии папашкиной узнал. Хоть мы с отцом твоим давно не виделись, но его физию спутать с другой сложно. Тебя ведь Серегой зовут, да? А ты зови меня дядя Вовой, понял? Со мной не пропадешь, парень.

Молодой человек радостно заулыбался, но с кресла так и не встал.

Иванов бросил к его ногам рабочую одежду и все с той же улыбкой на губах приказным тоном сказал:

– А теперь прямо здесь быстро переодевайся и поедем на объект. Там подвал жилого дома заливает кипятком. Что застыл? Быстро, быстро, я сказал.

– Чего? – опешил парень. – Я прямо сегодня работать не собирался. Пришел только спросить.

– А мне по барабану, чего ты там собирался, – улыбка сползла с лица Иванова. – Мне батя твой позвонил и сказал, что ты готов на все. Сейчас полезем с тобой в кипяток. Вместе полезем. Понял? Тебя ждет веселая работа, парень.

– В кипяток?! Не хочу в кипяток.

– Еще раз говорю, мне по барабану, чего ты хочешь. Надо людей спасать, и мы их спасем.

– Но я не хочу!

– А мне по барабану, – захохотал Иванов. – Знаешь девиз десантника? «Никто, кроме нас!» В армии тебя с вертушки с парашютом выбрасывать будут, а здесь – всего-то в теплой водичке радикулит попарить. Да и барабан твой крепче будет. Так что, парень, шустрее, шустрее! И помни: «Сбили с ног, сражайся на коленях!»

И Сергей, скривив лицо, начал переодеваться.