Текст книги "Верхний слой бытия. Онтологические фрагменты"

Верхний слой бытия
Онтологические фрагменты
Алексей Бардо

© Алексей Бардо, 2024

ISBN 978-5-0064-3617-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Верхний слой бытия
Онтологические фрагменты

Предисловие

Не люблю долгие пояснения, зачем и почему написана та или иная книга. Поэтому буду предельно краток.

Во-первых, «Верхний слой бытия» не задумывался как философская работа. Я категорический противник того, чтобы философия становилась академической наукой. Она была и есть «любовь к мудрости», никогда не достижимая окончательно. И такой должна оставаться. Поэтому «Верхний слой бытия» – это, прежде, художественное, в какой-то степени поэтическое произведение. Здесь важнее метафоры и эмоции, которые они вызывают, чем строгая логика изложения, хотя, некоторые фрагменты построены по достаточно академическим лекалам.

Во-вторых, замысел этой книги появился благодаря апельсину. Как-то вечером я чистил плод для младшего сына и, срезая кожуру, задумался: а что останется от мира, если снять его верхний слой – видимое?

Так простое действие открыло для меня онтологические глубины. Что есть этот апельсин, если отбросить его случайные, преходящие качества? Что лежит в основе оранжевой сферы? Что сокрыто от наблюдателя? И если сокровенное ядро есть у простого апельсина, не должно ли оно присутствовать во всем остальном? Не является ли видимый мир хрупкой оболочкой, за которой скрывается нечто первичное, фундаментальное?

Эти вопросы захватили меня. Около двух лет я излагал результаты размышлений над ними в мини-эссе и заметки, рассчитывая когда-нибудь подготовить объемную работу. Однако фрагменты копились, а я занимался другими проектами, полагая, что время не настало. Однажды, перебирая блокноты и черновые наброски, я с удивлением обнаружил, что отдельные мысли складывались в стройную систему. То есть идеи, возникшие благодаря чистке апельсина, сами формировались и выкристаллизовывались. Стало очевидно: пришло время погрузиться в работу, чтобы придать фрагментам окончательную форму и представить читателям. Ведь если то, что я сумел здесь изложить, действительно способно пролить свет на вопросы бытия, помочь с ответами о смысле жизни в наше сложное время, то грех было бы не поделиться этим с миром. А мир сам решит, нужно ему это или нет…

В третьих, позволю себе сказать несколько слов о предмете. Онтология – одна из древнейших и фундаментальных областей философской мысли, изучающая формы и категории бытия. На первый взгляд это достаточно абстрактная сфера. Однако от вопросов о природе бытия, реальности, материи зависит наша картина мира. Именно онтологические предпосылки формируют базовые интуиции о том, как устроена Вселенная. Онтология полна парадоксов. За каждым ответом возникает новый вопрос, еще более фундаментальный и непостижимый. Что такое бытие? Существует ли нечто вне бытия? Можно ли помыслить чистое Ничто? Реальны ли абстрактные объекты? Что первично – материя или сознание? Возможны ли несуществующие объекты? Что такое время, длится ли только настоящее? Можно ли описать то, чего нельзя помыслить? Эти и многие другие онтологические загадки, уходящие еще в досократическую философскую традицию, способны серьезно расшатать обыденные представления о природе мира. Они ставят под сомнение очевидное и достоверное.

«Верхний слой бытия» представляет собой попытку исследовать вопросы бытия и реальности, проникнув в лабиринты контринтуиций. Безусловно, на многие из поставленных здесь вопросов нет окончательного ответа. Однако процесс размышления позволит расширить горизонт познания и по-новому взглянуть на привычную реальность. В конце концов, великие открытия часто рождаются из парадоксов и видения того, чего в общепринятом смысле не может быть. Поэтому надеюсь, книга станет для читателей интеллектуальным приключением и подвигнет к собственным философским поискам.

Да будет эта книга крупицей великого знания.

 
А. Бардо
Москва. Июль 2024 г.
 

Книга 1 Реликт человечности

Мы ищем ответы на вопросы, которые никто до нас не задавал, читаем межзвездные энциклопедии, исследуем алгоритмы галактик, но в итоге понимаем: наш разум слишком ограничен, чтобы познать мир, с которым имеем дело.

Мы живем с тоской по навсегда потерянному будущему. Таков дух времени. Мы охвачены воспоминаниями об идеальном прошлом, которого не существовало. Эта ностальгия переходит в тоску по будущему, которое никогда не наступит. Вместо Мира лицезреем Пространство, наполненное несбывшимися возможностями. Сколько бы усилий ни прилагали, будущее безнадежно и беспросветно.

Прогресс оказался иллюзией. Он принес новые проблемы и разочарования. Научно-технические достижения не привели к долгожданному процветанию, а, напротив, обострили конфликты и неравенство. Ресурсы истощаются, климат становится все более неблагоприятным, а перспективы кажутся мрачными.

Мы не управляем своей судьбой. Движемся по инерции к неизбежному концу. Наши мечты и устремления наивны в свете безжалостной реальности. Нет смысла бороться или пытаться что-то изменить.

Будущее принадлежит хаосу и распаду.

Ничто не нанесло больше ущерба развитию человека, чем религия. Она вырвала нас из живой природы, лишила дома, превратив в скитальцев, презирающих жизнь.

Религия манипулятивна. Спекулирует на первобытных страхах, из которых всеобъемлющим является страх перед абсолютным Ничто. Верой мы протезируем неуверенность в себе. Она коренится в генетической склонности человека к регрессии. Суть этого феномена заключается в том, что мышление схематизирует проявления жизни, конституируя инертную интерпретацию фрагментов потока реальности. Схемы и алгоритмы укоренились в повседневной жизни. Мы не воспринимаем их как нечто чужеродное.

Таким образом, религия предстает как неизбежный, но крайне деструктивный побочный продукт человеческой эволюции. Она обрекает наш вид на перманентные экзистенциальные метания, когнитивные искажения и невротические расстройства.

Только радикальное преодоление религиозного мышления с помощью научного скепсиса и рационального анализа может открыть путь к подлинному освобождению разума и реализации эволюционного потенциала человечества. Но вероятность такого исхода крайне низка, учитывая укорененность религии в нейробиологической природе Homo Sapiens.

История человеческой цивилизации есть история разобщения людей. Чем дальше мы продвигались по коридору времени, тем больше возникало противоречий. Мы переплетены тысячелетними конфликтами и, уже не помня их истинных причин, порождаем новые мифы, ради которых готовы превратить мир в пепел. Мы словно живем «на черновик». Какие бы поиски ни вели, всегда остается ощущение: это не то, что нам нужно.

Мы общество одиноких людей, у которых есть все, кроме необходимого. Мы существуем с чувством внутренней опустошенности, возникающей от ощущения бессмысленности бытия, разделенные, оттого еще более несчастные.

Нет более опасной иллюзии, чем та, что «завтра» способно коренным образом все переменить. Все, чем мы способны управлять, – текущий момент. Но изо дня в день мы пытаемся заполнить душевную пустоту фиктивными смыслами и целями. Строим культурные, политические и социальные системы, чтобы уйти от главного вопроса: чего мы действительно хотим от существования?

Бытие человека не столько содержит непознанное, сколько ретуширует недопустимо жестокую реальность своей сущности: мы цивилизация существ, не ведающих, куда идут и чего хотят.

Мы потеряны в абсурде сущего. Испытываем от этого отвращение и ужас.

В современном мире героем выступает индивид, освобожденный от бинарных концепций гендерности, олицетворяющий космополитичность и радикальное отрицание структур и правил, не имеющий явно определенной профессиональной сферы и жизненных ориентиров, за исключением постоянного истероидного проявления «Я».

Такой субъект существует вне стабильной идентичности и четких жизненных ориентиров. Он потерял связь с реальностью и погрузился в самолюбование. Истероидное проявление «Я» и склонность к деконструкции традиционных представлений о самоидентификации оборачиваются нарциссизмом, инфантилизмом и неспособностью к глубоким человеческим привязанностям и эмпатии. Продукт мышления героя нашего времени – бессмысленное жонглирование концептами и производство низкоинтеллектуального «шума».

В доминировании такого субъекта следует видеть причину атомизации общества, утраты людьми твердых нравственных и ценностных ориентиров, размывание границ между реальным и воображаемым.

Индивиды, следующие этой модели, рискуют стать легкой добычей для манипуляторов и идеологов, эксплуатирующих их неукорененность и тягу к перформативности. Общество, состоящее из подобных субъектов, становится неспособным к солидарности, конструктивной коллективной деятельности и поддержанию устойчивого социального порядка.

Мы рождены в эпоху заката. Солнце смысла опускается за горизонт, оставляя нас в сумерках экзистенциальной неопределенности. В полутьме мы пытаемся нащупать опору. Но пальцы хватаются за пустоту. Мир, который представлялся нашим предкам величественным храмом, наполненным божественным смыслом, превратился в руины. Осталось только безразличное Ничто.

Мы не видим иного смысла в жизни, кроме как вытравливать свое имя в Вечности. Это отчаянный крик в бездну. Попытка заявить о существовании в равнодушном, чужом мире. Но Вечность нам не принадлежит. И нам невыносимо мириться с таким положением вещей. В этом причина страданий.

Мы, как заблудившиеся путники, бредем по лабиринту жизни, не имея ни карты, ни компаса. Попытки найти выход уводят нас в дебри бессмыслицы. И чем дальше мы продвигаемся, тем острее осознаем безнадежность положения.

Единственное спасение – это бунт. Бунт против абсурда существования, против безразличия мира, против смерти. В этом бунте мы обретаем свободу, пусть даже она и ограничена стенами заточения.

Наш бунт – это не поиск выхода из лабиринта, а осознанный выбор остаться в нем. Мы пишем свои траектории на песке времени, зная, что они будут смыты приливом. Но пока наши творения еще видны, мы чувствуем себя хозяевами судьбы.

Наш бунт – не отрицание смерти, а ее принятие. Мы осознаем свою конечность, но отказываемся смириться с ней. Бросаем вызов смерти, живя каждый день как последний.

Наш бунт – призыв не к самоуничтожению, а к самореализации. Мы стремимся раскрыть потенциал, реализовать возможности, оставить след в мире. Даже незначительный, он будет свидетельствовать о победе над бессмыслицей.

Наконец, наш бунт – единственный ответ на вызов бытия. В нем – смысл. Пусть даже временный и иллюзорный. Но это лучше, чем ничего.

Мир погружается в пучину безысходности и отчаяния. Повсюду пошлость, алчность и поверхностность. Человек деградирует, превращаясь в бездушный объект, утративший смысл существования. Его разум отравлен ядовитыми соблазнами потребительского общества, бесконечной гонкой за удовлетворением искусственных потребностей. Люди опутаны кредитными кандалами, продают души ради очередной статус-вещи.

Внутренний мир человека оскудевает, заполняясь пустыми знаками и символами масскультуры. Человек превращен в зомбированный автомат, чья жизнь лишена глубины и подлинных эмоций. Технократическое общество безжалостно калечит человека, низводя его до вещи.

Единственным убежищем становятся зрелища и развлечения. Но они ненадолго заполняют внутреннюю пустоту, вскоре снова обволакивающую человека чернильными объятиями.

Перспективы ужасающи. Впереди маячит существование в качестве послушных марионеток системы, рабов порочных желаний. Человечество деградирует в бездне бессмысленности. Распадается на осколки былого величия.

Мы погружены в невыносимое одиночество. Вокруг безмолвные, бездушные предметы, которые навязчиво внушают галлюцинаторные фантазии о могуществе и изобилии. Однако они только оттеняют нашу глубокую разобщенность.

Мы обесчеловечиваемся, впитывая звериные повадки вещного мира. Мы усваиваем вещный подход, начиная воспринимать все вокруг, включая других людей, как объекты потребления. Становимся бездушными механизмами. Экономическая машина безжалостно превращает нас в автоматизированные единицы без индивидуальности. В этом извращенном мире господствует взаимная эксплуатация.

Человек низвергнут до уровня безропотного раба вещизма, осужденного на муки духовного опустошения и неутолимого внутреннего голода. Ему предначертаны одиночество, безысходность и тотальная дегуманизация.

Вселенная не признает наших стремлений, не видит достижений, не отзывается на мольбы. Наши представления о себе (точнее, иллюзии величия и контроля) рассеиваются перед лицом космической энтропии.

Познания человека подобны огню свечи, которой пытаются осветить пропасть неведомого. Достижения? Смехотворные попытки бессильной твари обрести контроль над тем, что находится бесконечно выше ее понимания. Вечные ценности – результат биохимических реакций в головном мозге. Огонь жизни? Чадящее пламя, что вот-вот угаснет.

Все что мы ищем, любим или создаем, все кажущееся нам важным и значимым, разбивается о лед космической пустоты. Вселенная никогда не знала о нашем присутствии, и не будет помнить о нем. Любая искра жизни и разума погаснет в бездне. Бесконечная пустота космоса – зеркало истинного существования. Никто не придаст ему смысла. Наши радости, переживания и открытия растворятся и исчезнут без следа, подобно ряби на воде от брошенного камня.

Мы – тени, пляшущие на границе неведомого. Каждый шаг, каждая мысль только подчеркивают всепроникающую и ждущую нас пустоту. Возможно, освобождение приходит не через победу над ограничениями нашего существа, но через полное принятие и объятие этой вселенской ночи, в которую мы все когда-нибудь уйдем.

Так к чему продолжать бесплодное сопротивление? Разве не лучше встретить неизбежный финал с достоинством и смирением?

В этом, вероятно, и заключается единственно возможная форма свободы.

Мучительный танец между надеждой и разочарованием. Хватаемся за любой проблеск счастья, только бы вынырнуть из пучины опустошения и апатии. Иллюзорные обещания потребительского рая подпитывают желание покупать больше новых безделушек. Как только очередная игрушка оказывается в руках, ее блеск немедленно угасает.

И мы остаемся один на один с пустотой внутри нас.

Жертвы амбиций и жадности, запутавшиеся в паутине материальных и статусных стремлений. Неуемная алчность к богатству, власти, известности – неисчерпаемый источник фрустрации и душевных терзаний.

Даже разучились любить… Вместо глубокой связи довольствуемся поверхностными отношениями, основанными на взаимном использовании и манипуляции. Подлинная близость ускользает сквозь пальцы, оставляя горький привкус одиночества. В мире абсурда невозможно насытиться.

Неутолимый голод становится нестерпимым. Грозит поглотить нас целиком.

Наша жизнь – череда правильных и неправильных решений. Первые приближают нас к полной реализации – тому, что наполняет хаотичное бытие смыслом. Вторые уводят с истинного пути.

Как едва различимые тропки, кажущиеся более легкой дорогой, завлекают путника в сине-мрачную глушь леса, так и неправильные решения обрекают человека на скитания в пустоте неопределенности. И повезло тем, кто спохватился вовремя. Чаще только на понимание, что забрел слишком далеко в этом огромном мире требуются годы. И осознание допущенного промаха нередко бывает болезненным.

Люди заблуждаются, говоря, начать заново можно в любой момент. Оглянитесь: мир полон теми, кто устал бороться, кто смирился с заурядностью существования. Их сердца покрыты толстым слоем равнодушия, а лица искажены гримасой вечного недовольства. Они бродят среди нас, эти безвольные призраки. Прикрываются масками циников, под которыми – болото сожалений и тоски по несбывшемуся. Они, подобно запылившимся книгам, хранят на страницах утраченные надежды.

Ошибочная мысль: «Я успею, все еще впереди» дорого обходится. И не из-за упущенной выгоды, а потому, что отбираешь у себя время, самый ценный ресурс. Если медлить, можно ухватить только последние моменты той жизни, какой всегда хотел жить, ее угасающую искру. Но и это лучше, чем провести отведенное время в поисках себя, но найти, в итоге, разочарование.

Мы не можем быть настолько мудрыми, чтобы принимать одни правильные решения. Но в наших силах, в нашей ответственности вовремя понять, что в жизни не так, уйти оттуда, где не нравится, перестать делать то, к чему не лежит душа и так далее. Или же принять все как есть, если иного не остается, не накапливая злобу и обиды.

В наших же силах помочь тем, кто пойдет вперед уже после нас, не растрачивать время попусту. В этом случае стоит отбросить известную максиму «каждый должен учиться на своих ошибках» как еще одно устоявшееся заблуждение.

Дойдешь до той точки своей реализации, до которой позволят дойти. Выбор ограничен вариантами, что предложат. Свобода воли ограничена свободой воли другого. Прилагаешь невероятные усилия, чтобы преодолеть эти ограничения. Но, скорее всего, рождение – начало пути к забвению.

Только надежда способна побудить к движению. Однако и она ложный ориентир. Можешь достичь богатства, но не будешь иметь значения. Можешь заполучить власть, но потерять возможность распоряжаться собственной судьбой.

Это не божественный замысел. Так сложилось за тысячи лет человеческой эволюции. В каком-то смысле наши социальные отношения – алгоритм, которому подчинены все. Мы узники клетки. Из нее не сбежать, так как ее не существует. Мы чувствуем несвободу, но не можем понять истинных причин страданий.

Столкновение с реальностью приносит боль и разочарования. От нее спасаются в наркотиках, гедонизме, религии. Суть одна: мы все бегущие в пустоту. В системе исчисления человеческого бытия счастье – знать свое место. И ты прав, это не совсем справедливо. Но даже в такой ситуации можно проложить путь.

Что для этого нужно? Иногда поступать неразумно, следуя сердцу. Быть интересным другим. Строить жизнь сообразно общечеловеческим ценностям. Стремиться к преобразующему действию. Открывать новые горизонты.

Никто не знает, как жить правильно. Важно помнить: второго шанса не будет.

Существование человека – мрачная шутка Вселенной. Мы мчимся из небытия в небытие, подобно искрам, вспыхивающим во тьме.

Сознание – обманчивый свет, освещающий ничтожную часть беспредельного мрака. Что толку в наших стремлениях, мечтах и порывах, когда все неизбежно погрузится в забвение?

Мы строим города, воздвигаем империи, создаем шедевры, но время безжалостно стирает любые следы присутствия. Мы марионетки в руках безразличного хаоса. Люди воюют, убивают, предают ради власти, богатства, постоянно меняющихся идеалов. Однако их усилия настолько же бессмысленны, как попытка вычерпать океан пригоршней.

Не имеет значения праведник ты или грешник. Смерть уравнивает всех. В пустоте Вселенной наше существование не более значимо, чем жизнь дождевого червя. Мы порождение слепых сил природы, обреченные на растворение в безмолвии небытия. Некоторые ищут спасение в религии, философии, науке. Но все духовные поиски являются тщетной попыткой обуздать хаос. Мы растрачиваем себя в погоне за химерами, пытаясь заполнить пустоту внутри.

Под маской наших страстей, привязанностей и убеждений мы остаемся одинокими актерами, катающимися на карусели бытия.

И каждый с ужасом ждет, когда же ярмарочная музыка оборвется…

Абстракция, возведенная в степень религиозной паранойи. Недостижимая химера, иллюзорная цель, за которой безуспешно гонится человечество.

Мир полон страданий, боли и разочарований. Радость становится горечью. Мечта рассыпается в прах под гнетом жестокой реальности. Поклонение идолу счастья порождает новые страдания. Чем отчаяннее люди гонятся за ним, тем больнее разочарование, когда очередная попытка достичь его оборачивается крахом. Даже мгновения удовольствия обостряют осознание, насколько бессмысленна и безрадостна жизнь. Мы узники безысходности, запертые в темнице иллюзий.

Человек может быть счастлив только на индивидуальном уровне. Но даже это иллюзорно. Любые попытки отличить истинное «Я» от навязанных извне влияний, инстинктов и условностей провальны. Человек – продукт общественного программирования, обделенный подлинными качествами.

Мираж «быть собой» – очередная уловка сознания, попытка обмануть себя ложным ощущением свободы и независимости. Мы вынуждены искать того, чего не существует. Освобождение от этой пытки возможно через полное отречение от иллюзий и принятие безнадежной пустоты бытия. В бесстрастном смирении можно найти покой. Тогда необходимость в химере счастья отпадает.