Текст книги "Дмитрий Шилов: От банкрота до миллионера"

ОАО «Красцветмет» #2003

Получить работу на Заводе цветных металлов всегда считалось в Красноярске большой удачей. Новых людей на предприятие брали редко и неохотно, выбирая новичков чаще всего из своих заводских династий. Из-за этого «Красцветмет» получил в народе меткое прозвище «Тёщин завод». Впрочем, работа на производстве благородных металлов никогда не была лёгкой и вреда здоровью наносила не меньше, чем всякая прочая металлургия.

Престиж работы на заводе после распада СССР не упал, как на других производствах, а даже вырос. В 90-е, когда деньги вовремя платили только чиновникам и рэкетирам, на Цветмете не только сохранили все социальные «аппендиксы» вроде Дворца культуры и собственной базы отдыха, но и продавали работникам акции. Перед другими заводами Красноярска в это время стояли грузовики с водкой и сахаром. Ушлые ребята меняли продукты на ваучеры и постепенно прибирали к рукам бывшую социалистическую собственность. А «Красцветмет» каким-то чудом остался в краевой собственности и платил налоги в бюджет края. Многие говорили, что этим чудом был директор Владимир Гулидов, избранный трудовым коллективом в 1988-м и погибший в странной автокатастрофе в 1999-м, но наша история совсем не о таких глобальных материях, а об одном простом работнике ОАО «Красцветмет» Дмитрии Шилове.

Конечно, земным раем должность разнорабочего на заводе не была. Те, кто работал «в периметре», на основном производстве, получали в несколько раз больше. Если Митяю платили около 12 тысяч рублей в месяц, то специалист основного производства получал и 30 тысяч, и даже больше. Там, внутри, плавили золотые и платиновые слитки, в ювелирном цеху изготавливались драгоценные украшения. Но ни одного грамма драгметаллов нельзя было вынести через проходную, так что, если какая-то дама заходила на территорию в золотых серёжках, то гулять ей теперь в красивом виде предстояло только на территории завода… Митяй же трудился «за периметром», совмещая скучные трудовые обязанности формата «принеси-разгрузи» с чтением книг по маркетингу и рекламе. Это его по-настоящему увлекало, тем более, что выпивать на работе строго-настрого запрещалось.

Вместе со всей страной Красноярск отошёл от шока девяностых, и стало понятно, что в России чего только нет – торговли нормальной нет, рекламы нормальной нет, товаров хороших раз-два и обчёлся. В книгах Митя встречал как новые идеи, так и то, что он считал само собой разумеющимся: важность общения, умение ставить перед собой цели и достигать их, понимание того, что хорошие деньги зарабатываются не на заводе, а в собственном бизнесе. Митя уже тогда стал задумываться о чём-то своём, но все рассуждения заканчивались обычно в каком-нибудь баре или с пивком на лавочке. Если бы да кабы – сколько таких почти «бизнесменов» и почти «успешных людей» протирают штаны в пивных и на детских площадках наших городов? Пьют они при этом порошковую жидкость, которая не имеет к настоящему пиву никакого отношения. Так что, обманывает их жизнь даже в этом. Печально, господа-товарищи…

На заводе появился у Митяя новый друг – Санёк. Санёк был парень простой: холостой и весёлый. С ходу вписывался во все движухи и, как мог, прожигал свою молодую жизнь (насколько позволял заводской оклад, конечно). Книжек Санёк не любил, разве что немудрёные детективы и фантастику, но для преодоления тягот заводского быта такой приятель был просто находкой – и сам анекдот расскажет, и над твоим посмеётся. Ну, а старенькая Сашкина «Тойота» не раз выручала Митяя в самый нужный момент. У многих друзей под жопой есть машина, но далеко не каждый подвинет свои нижние полусферы чтобы ей поделиться.

Из окон ювелирного производства за Митяем и Саньком частенько наблюдал новоявленный мастер ювелирного производства Владилен Вяжевич. Завод опекал хоккеистов – спонсировал команду «Красцветмет», а некоторым бывшим спортсменам давал возможность прикоснуться если не к спортивному, то к самому обычному золоту. Естественно, только во время работы. Впрочем, популярным был на «Красцветмете» и такой фокус: пришедшим на экскурсию гостям предлагали забрать с собой золотой слиток весом 16 кило, если они сумеют поднять его одной рукой. Люди с энтузиазмом пробовали, но хотя бы приподнять тяжёлый кусок металла неудобной формы смог только самый сильный охранник губернатора Хлопонина. Да и эта информация, скорее всего, просто легенда, чтобы остальные любители золота не теряли надежду. Ведь даже у самого честного человека, работающего с драгоценным металлом, нет-нет, да и возникнет какая-нибудь неправильная мысль.

#2011

На стене тикали часы, на кухне капал кран, а Митяй сидел дома и винил себя. Целыми днями его одолевали мысли: как я дошёл до этого? почему я позволил сделать со мной такое? Где я потерял тот самый нюх и повелся на откровенный развод для лохов?

И ответ пришёл. Слишком долго жил в зоне комфорта, на всём готовом – есть квартира, есть машина, кругом друзья, рядом любимая жена. Жизнь в настоящем казалось сплошным праздником, да и будущее тоже было обеспечено. Главный вопрос – квартирный – у Мити был решён трудами предыдущих поколений. Квартира бабушки и квартира тётки, у которой не было своих детей, да и родительская квартира должны были достаться одному Митяю. И так в жизни бывает: ты ещё и пальцем о палец не ударил, а у тебя вроде как уже всё есть.

Даша #1992

В Красноярске все, так или иначе, связано с Енисеем. На его берегах город родился и рос, энергия его воды сделала Красноярск промышленным гигантом. Жившие по берегам реки енисейские кыргызы называли его Эне-сай, «Мать-река». Русским казакам суровый Енисей стал «батюшкой». В этом русском титуле и желание породниться, и признание силы, которая выше твоей, и попытка договориться. Не погуби, батюшка, защити, накорми…

При входе в Красноярск Енисей разделяется на основное русло и две переходящих друг в друга протоки, идущих вдоль правого берега – Абаканскую и Ладейскую. Между левым берегом и островом Татышев есть ещё и протока Татышева. Река всегда связывала людей между собой, кормила и поила, давала работу, да и выходные-праздники в Красноярске всегда проходят на берегах Енисея.

В тот жаркий летний день Митяй и его друзья, как все нормальные школьники, наслаждались каникулами. Гоняли на велосипедах, играли в футбол, пили родную уже «Пепси колу» красноярского розлива… У взрослых лето это маленькая жизнь, а у едва начавших взрослеть детей жизнь – это каждый летний день.

Митя с одноклассниками Костей и Дрюней сидел на скамейке у хоккейной коробки, усталые велосипеды приникли к тополям и ждали очередного этапа гонок по дворам «Тур де Крас». Цели юные гонщики придумывали себе сами, да и награды тоже. Друга вокруг дома обогнал, вот и чемпион.

– Митя!!! Митя-я-а! – вдалеке показался бегущий Макс.

– Что случилось?

– Мама твоя и Даша! Там, – Макс никак не мог продышаться и махнул рукой в сторону реки, – лодка… перевернулась!

Вскочили на велосипеды, примчались на берег, там и узнали, что несколько взрослых с детьми поплыли через протоку на лодке, лодка перевернулась. Двое опытных пловцов – муж и жена – попытались спасти двух шестилетних девочек, Дашу и её подругу, но не спасли, и сами ушли на дно.

Потом, уже с берега, вызвали спасателей, долго искали тела.

Так и не нашли.

Забрал Енисей-батюшка и не отдал.

Митя остался единственным ребёнком в семье.

#2011

Что такое деньги? Универсальная линейка, которую можно приложить к чему угодно – людям, отношениям, самой жизни?.. «Если ты такой умный, почему ты такой бедный?», «Не так хорошо с деньгами, как плохо без них», «Копейка рубль бережёт». Всё это, конечно, мудро и хорошо выглядит, как статус «Вконтакте». А когда за дверью стоят серьёзные ребята без каких-либо официальных удостоверений и авторитетно просят вернуть долги, статус тебе может понадобиться не в соцсетях, а на могильной плите. Или на венке «от друзей», если к тому времени друзья ещё будут тебя помнить.

Но это сейчас все мысли в голове только о деньгах. А было в жизни Митяя время, когда деньги как будто ничего не значили. Легко приходили и также легко уходили. «Easy money!» – так, помнится, говорил в «Терминаторе-2» своему приятелю Джон Коннор, взломав очередной банкомат.

Развод, Сочи и две «Синих птицы» #2004

После первой в жизни Митяя свадьбы, в 2002 году, любящая бабушка подарила ему 300 тысяч рублей, по курсу того времени – больше десяти тысяч долларов. Для молодого грузчика с завода – целое состояние! Ну как же, любимый внук строит своё счастье… Вот и поменяла бабушка трёшку на однушку, а вся разница пошла Мите. И тут хотелось бы написать, что Митя накупил акций Гугла, Сбербанка и прочих «голубых фишек», открыл бизнес или что-то в этом роде, но было всё иначе – 200 тысяч сразу ушли на покупку машины Nissan Bluebird, ещё 25—30 тысяч съела «фаршировка» музыкой и подсветкой… А остальное Митяй с друзьями прогулял. Даже сейчас пропить 70 тысяч рублей это надо постараться, а в начале 2000-х с такими деньгами можно было веселиться неделями, чем Митя, собственно, и занимался. Никаких умных книг, мотивационных речей и бизнес-планов. Сплошная бездумная молодость на новой тачке с музыкой, выпивкой и друзьями.

Семейная жизнь у Мити с первой женой не сложилась совсем. Не прожив и двух лет, супруги развелись. При подаче заявления о разводе в ЗАГСе молодым дали месяц на раздумья, но особых раздумий не было, а отсутствие у пары детей и общего имущества сделало процедуру «быстрой и безболезненной». Но такой ли уж безболезненной? Получив на руки свидетельство о расторжении брака, Митя вспомнил одну из любимых песен Юрия Антонова – «новая встреча лучшее средство от одиночества» и набрал номер Санька, верного друга с завода.

– Саня, привет!

– Здорова!

– Чего делаешь?

– Чего-чего… Мы ж с тобой в отпуске, можем позволить себе всё, что угодно – хочешь дома пиво пей, хочешь на даче пиво пей, хочешь во дворе пиво пей…

– А я тут развёлся.

– В смысле?

– Ну, бумагу в ЗАГСе выдали, так что с сегодняшнего дня я официально холостой!

– Поздравляю!

– Спасибо.

– Празднуешь?

– Отмечаю. Жду тебя.

– Где?

– Да там же, где свадьбу гуляли. В «Сундучке».

– Ха! А гости те же будут?

– О, коза! Не подумал, можно было позвать… Жаль, так быстро все не соберутся.

– Не выдумывай, Митя. Жди, скоро буду!

До конца отпуска оставалось всего пять дней, и Митя решил, что вот так просто утопить в стакане очередной этап своей жизни будет как-то не масштабно. Поэтому прямо за потным фляном «Командора Резанова» и огурчиками созрела очередная гениальная идея.

– Слушай, Саня, а давай куда-нибудь уедем? Развеемся, погуляем! Я развёлся, я оплачу!

– Да куда мы поедем?

– А куда сейчас все ездят? В Турцию!

– Разреши задать тебе простой вопрос, Митя: у тебя загранпаспорт есть?

– Нет.

– И у меня нет. К тому же, зачем ехать в Турцию? Всех этих тёплых женщин можно встретить и в Красноярске. А в сауне даже жарче, чем в Турции… Серьёзно, я проверял!

– Тебя туда вызывали что ли?

– Ой, ой, ой! Смешно, прям обоссаться. На сцене Митя Петросян, только теперь без Степаненко!

– Саня, ты не понимаешь…

– Да всё я понимаю, Митяй, клин клином вышибают! Но ты цены на билеты видел?

Красноярский монополист – авиакомпания «КрасЭйр» – к тому времени драла с дорогих красноярцев такие деньги за авиаперелёты, что следующим этапом стала бы оплата за полёт в ипотеку или сразу внутренними органами пассажира. Выход из ситуации многие находили, путешествуя 13 часов поездом до Новосибирска и уже оттуда улетая до Москвы компанией «Сибирь». Долгое время в красноярском аэропорту не мог приземляться даже всесильный «Аэрофлот». Его самолёты «не подходили для нашей взлётно-посадочной полосы». Так что либо на «КрасЭйре», либо через Новосибирск. Хуже было только абаканцам – многие бедолаги ехали из столицы Хакасии в Красноярск, потому что у них билеты стоили ещё дороже.

– Короче, Саня, паспорт – это не проблема! Полетим в Сочи!

– А деньги?

– Деньги – тоже не проблема! Завтра с утра едем на Гайдашовку, продаём мой «Ниссан» и на эти деньги летим в Сочи!

– «Едем», «продаём», «летим», – на автомате кивал Митяю почти невменяемый Санёк. Гайдашовкой назывался самый знаменитый в городе авторынок. Ну, сами подумайте: какой авторынок с утра после такой попойки? Какой билет, какой Сочи?.. Ну, Митяй, наплетёт же по пьяни…

Ранним утром «фаршированный» «Ниссан» привлёк сразу несколько перекупщиков. Эти ребята навар за километр чуют, такая у них работа.

– Если хотите продать сейчас, дам двести рублей, – после некоторого торга сказал самый человечный перекуп.

– Да я сам за двести брал! – возмутился Митя, – а там музыки ещё на тридцатку! И состояние отличное!

– Кстати, о состоянии… Мить… – потянул друга за рукав еле стоящий на ногах Санёк, – бери двести, а то я сейчас прямо на машину… Это самое… И её стоимость резко упадёт. Придётся её это… ну, в общем, долго мыть…

В итоге японская «Синяя птица» улетела перекупу ровно за двести, махнув Митяю на прощание своим «фаршированным» хвостом. Сто тысяч друзья заныкали под ванной в квартире Санька, а оставшиеся вложили в сложный маршрут Красноярск-Новосибирск-Краснодар-Сочи.

Из Красноярска в Новосибирск путешественников доставил Ту-154, кто летал, тот знает – там всего полёта – взлёт да посадка. Переночевав в алкогольном угаре с приятелями-хоккеистами, Митяй практически на себе поволок Санька в аэропорт «Толмачёво» на рейс Новосибирск – Краснодар. К прибытию в столицу Кубани Санёк более-менее проспался, хоть ничего толком и не помнил, а вот Митяю заметно поплохело. Закон Ломоносова-Лавуазье в действии: если сначала было хреново Ломоносову, то потом это состояние неизбежно переходит к непроспавшемуся Лавуазье. В школе алкогольную версию этого закона не проходят, но работает она также стабильно, как и общеизвестная.

Межконтинентальный баллистический таксист нашёлся быстро – это «юх», детка, довезут, только плати. Бежевый «Жигуль» седьмой модели был не худшим вариантом, но шесть часов до Сочи на борту тольяттинского «щедевра» пролетели именно как шесть часов. Ещё в Краснодаре Митяй купил кассету Юрия Антонова и как только на горизонте показалось море, в магнитоле «Жигулёнка» заиграла песня про пенный шелест волн прибрежных. Изрядно пошатывающиеся сибирячки выгрузились возле пансионата «Дагомыс». Морской ветерок быстро приводил в чувство, пальмы шелестели о чём-то прекрасном. Впереди были пять дней, которые предстояло провести как все двадцать.

Марина приехала из Москвы в Сочи с мамой, а Митя – из Красноярска с Саньком. Митя попросил Санька немного погулять на улице, пока Митя и Марина будут в номере Мити и Санька обсуждать красоту Москвы и благодатный климат Сочи. Как водится, беседа затянулась до утра…

– Митя! Вставай! Митя, грёбаный стыд, давай, вставай!

В дверь номера кто-то очень сильно долбился и голосом Санька материл Митю.

– Митя, бляха-муха! Дверь открой! Открой, говорю, а то выломаю!

Митяй открыл глаза… О, потолок. Сквозь плотные шторы в номер пробивался свет щедрого южного солнца. Пошарил вокруг руками – Марины нет, одеяло на полу, подушка и одежда там же. Вспомнил что вчера было и сразу почувствовал, как же болит голова… Кое-как встал, открыл дверь Саньку. Тот стоял в дверях с каким-то пакетом и выглядел намного бодрее.

– Саня, ты это… прости! А ты чего ночью не пришёл?

– «Чего!» – Санёк прошёл в номер и плюхнулся на кровать, – заселялись-то в сумерках, потом в кафешке сидели, потом на пирсе… Я маму-папу забыл, не то что номер комнаты. Кое-как по фамилиям тут внизу у девчонок наш номер нашёл!

– А ночевал где?

– Где? В отеле «Рэдисон», мля! На лавочке. Просыпаюсь – люди на пляж идут. Говорят «Хрена ли ты тут разлёгся, бомжара?» Обидно, Митя! Я ведь не бомжара, я – честный сибирский труженик и нахожусь в законном отпуске!

– Труженик, ты пока сюда шёл, не видел где-нибудь пиваса?

– Видел, – Саня слегка пнул принесённый с собой пакет, – тут две полторашки. На утро хватит.

– На утро хватит, – кивнул Митя, – а себе ты чего-нибудь взял?

– Ха. Ха. Ха.

– А как я ночь провёл, тебя не интересует?

– Да понятно, как ты что провёл. Колпачок резиновый с Митюшки своего сними, Казанова. Да и вообще, оденься. Красноярск позоришь!

Митяй понял, почему ему с утра было как-то прохладно. И, кое-как попадая руками и ногами в нужные отверстия, натянул трусы и майку.

– Какие планы на день, Саня?

– Наполеоновские. Допьём пиво, поспим часок и гулять. Мне тоже какая-нибудь Марина нужна.

– Ну, это вообще без проблем! Я тебе как другу всё устроил – она же не одна приехала.

– Да ладно? А с кем?

– С мамой. Хочешь, познакомлю?

– Да иди ты! Пиво пей, а то закипит.

Вечером курортотерапия продолжилась совместным походом на концерт ВИА «Синяя птица» под руководством Сергея Дроздова. Так на деньги от продажи одной «Синей птицы» две «Синих птицы» – Митя и Саня – прилетели через полстраны на концерт настоящей «Синей птицы». Принесла ли эта поездка счастье? Да, потому что заставила забыть многие неудачи, дала силы для того, чтобы жить дальше. Вернувшись в Красноярск, друзья героически дотратили спрятанные у Санька сто тысяч, правда, немалая часть этих денег ушла на Митин полёт в Москву в гости к Марине. Долгих отношений у них не сложилось, но я уверен, что широкий сибирский жест москвичка оценила. Тем более, что три дня Митя жил у неё, потому что деваться ему в Москве было некуда.

«И чего я тогда видео не снимал, вот это был бы контент!»

Дмитрий Шилов, 2018

#2011

Нет ничего хуже для женатого мужчины, чем сидеть на шее у жены. Конечно, жена может зарабатывать больше мужа, но когда ты прочно стоишь на своих ногах, а ноги упираются в дно, перед женой становится как-то стыдно. А если не стыдно, то задай себе вопрос: ты вообще мужик или нет?.. Пока Митяй коротал дни в раздумьях о своём незавидном положении, Таня всё время работала – вела приём в собственном косметологическом кабинете. Она вообще ни дня не сидела без дела и с ранних лет была девушкой самостоятельной.

Таня #2005

Октябрь, Красноярск, правый берег Енисея, кафе «Саяны» на печально знаменитой наркоторговлей улице Щорса рядом с печально знаменитой делом Полины Мальковой улицей Павлова. Расположившееся в таком интересном окружении, кафе привлекало гостей демократичными ценами на выпивку, а также дискотекой с большим количеством девчонок на танцполе. Покорители «Саян» были сплошь приличными и воспитанными жителями окраин Красноярска, но дешёвый алкоголь, ритмичная музыка и симпатичные девушки могут разбудить неандертальца даже в самом цивилизованном человеке. Некоторые сразу приходили в заведение уже изрядно нанеандерталенными. Культура общепита приходила в Красноярск ну очень неторопливо. А уйти из «Саян» без приключений в те годы считалось большой удачей.

Митяй сразу решил, что его приключение будет приятным. Вытаскивая Макса на вечерний променад, он был уверен, что уж в «Саянах» -то они точно будут королями вечеринки. Джинсы новые, косарь на кармане – налетайте, женщины, всё для вас! Но никто на «королей» не клевал, все, пляшущие под «O-Zone», «Зверей» и Верку Сердючку, девочки были уже заняты. И среднее качество принцесс было таким, что вступать ради них в битву с чудовищами не очень-то и хотелось. Праздник был в самом разгаре, цветные пятна от дискошара на столах перемешались с цветными пятнами от пролитого вина и пива. Момент был подходящий, но никто не подходил.

– Все Тамары ходят парой, – печально резюмировал Макс, оглядев столики.

– А нам бы просто две Тамары! – продолжил Митя.

– Может быть, поедем в «Папу»? Ночь, пробок нет, тут на такси минут десять.

Макс имел в виду ночной клуб «Колорадский папа», который всего за год стал самым популярным местом в городе.

– Ты что, сегодня пятница, туда не пройти. Помнишь, как в прошлый раз дверь поцеловали?

– Помню. А что делать-то будем, Митя? Обратно на район возвращаться не вариант!

– Да как обычно, Максюта: сядем, нальём и осмотримся.

– Только давай много не наливать! Мы пришли знакомиться с принцессами, а если много наливать, начнётся ловля крокодилов.

– Да не боись, никто нас не поймает. Если только мы сами друг друга ловить не начнём.

– Не, не гони, Митяй, столько мы ещё ни разу не выпивали!

Сели, налили, выпили. Повторили. На душе потеплело. А через пару опрокидонтов водочки юные тела Мити и Макса стали частью общего организма посетителей кафе, организма пьяненького и весёлого. Если весь вечер сидеть трезвым, до конца к веселью так и не присоединишься, останешься чужим на этом празднике жизни. Так что, если пришёл – наливай, не отдаляйся от коллектива!

Ищущий взгляд Митяя остановился на дальнем столике, за которым сидело двое мужчин и две девушки. И если одна парочка не пропускала ни одного медленного танца и была вполне готова перейти от вертикальных телодвижений к горизонтальным, то вторая явно скучала. Мужичок лет тридцати пытался быть джентльменом, но получалось у него так себе, а сидящая спиной к Митяю девушка не обращала на своего соседа особого внимания и часто выходила на крыльцо покурить.

Впоследствии Митя утверждал, что ему сразу понравилась Танина улыбка. Давайте ему поверим, потому что лучшие девушки Дивногорска, как известно, умеют улыбаться спиной. И, конечно, Митяй не упустил возможности и вышел покурить вслед за понравившейся ему дамой.

– Девушка, извините, Вас как зовут?

– А за что извините-то? Вы мне ничего плохого не сделали.

– А я заранее извиняюсь. Вдруг что-то сделаю.

– Ха-ха… Татьяна меня зовут.

– Очень приятно, а меня Митя.

– Это значит Дима?

– По паспорту Дима, а так для всех – Митя.

– А я что – все?

– Все – не все, но уже кое-кто!

Бойкий паренёк Тане понравился. Обычно пьяненькие сибирские мачо начинали тупить уже на второй-третьей фразе, а этот всегда знал, что ответить.

– А я смотрю, вы там сидите со своим парнем, скучаете…

– Да какой он мне парень, так, друг друга подруги…

– Так если они друг друга, зачем им подруги?

– Смешно. Ты что, в КВН играл?

– Было в школе пару раз, потом надоело. Так вы тут с подругой?

– Ага, я просто за компанию с ней в Красноярск поехала…

– А сами откуда?

– Из Дивногорска.

– Как тебя мама-то в такую даль отпускает?

– А что мама? Мне 18 лет давно исполнилось.

– Когда?

– В прошлом году!

– Это хорошо.

– Что хорошо?

– Что не в позапрошлом. Может, пойдем, потанцуем? Как раз моя любимая песня играет.

– Какая?

– Любая, которая медленная.

– Пойдём.

В танце Митя заметил и недовольный взгляд мужичка, с которым раньше сидела Таня, и диджея, якобы незаметно залившего в себя рюмку «Шушенской марки», и Макса, который всё-таки подцепил себе местную королеву в высоких сапогах, джинсовой юбке и яркой кофте из искусственного меха… Всё-таки, рассмотрел Максон в этой «Саянской» тарелке пельмешек для своей вилочки.

На этом воспоминания о томном вечере в «Саянах» катастрофически прерывались.

Утром следующего дня Митяй проснулся поздно. В чугунную голову как в колокол стучала мысль, что вроде бы он должен был кому-то во сколько-то позвонить. Помнил даже, что в Дивногорск, и что вроде бы Татьяне, но точное время звонка из головы вылетело. Номер Татьяны нашёлся в кармане на смятой салфетке, но когда звонить и звонить ли – это вопрос. Чем вообще вчера всё закончилось? Типичное утро сибирского распи… расплёскивателя жизни на всякую ерунду.

Сомнения развеял телефонный звонок.

– Алло, Митя?

– Да, – Митяй зачем-то кивнул, отвечая по телефону. Эх, похмельице…

– Это Таня, «Саяны»!

– Да я узнал, узнал, конечно! Ты что!

Когда врёшь, лучше побольше говорить, так слово за слово цепляется и твой прокол не очень заметен.

– И чего это ты, Митя, мне не позвонил?

– Так я это… Как раз собирался…

– Договаривались же, что позвонишь в 14:07, а уже почти 15!

– Ну Таня, ну ёлки-палки…

– Что «ёлки-палки»?

– «Ёлки-палки»… Так это кафешка такая, в ДК ЦБК на «Баджее», мы там с друзьями скоро собираемся, приезжай.

– Приеду. Но учти, могу опоздать.

– Потому что из Дивногорска поедешь?

– Потому что леди должны слегка опаздывать, чтобы джентльмены их ждали и с волнением предвкушали встречу.

– «Джентльмены»? Не видела ты моих друзей, Танюша.

– Очень хочется посмотреть.

– Им тоже, Таня. Но только посмотреть! Руками не трогать!

– Ха-ха.

– Приезжай к шести. Раньше эти алкаши всё равно не соберутся.

– Хорошо.

Как вспоминает Таня, в тот вечер Митю было не остановить – были и байки, и шутки, и ёлки с палками. С тех пор Митя и Таня уже не расставались.

#2011

С детства нас почему-то учат искать работу, а не призвание. Тысячи людей идут не туда, куда хочется, а куда толкают родители, или «престижность» той или иной профессии. А человек на нелюбимую специальность учится кое-как, покупая зачёты и с облегчением получая вымученный диплом. Потом приходит на «престижную» работу и с 9 до 18 только и мечтает о том, как бы поскорее уйти домой. Календарь в его офисе висит не для того, чтобы отмерять рабочие дни, а для того, чтобы почаще высматривать, сколько осталось до ближайших выходных, праздников или отпуска. Посмотришь – до отпуска 18 рабочих дней, а вчера было 19. И вроде как-то легче становится. Так и проходят неделя за неделей, год за годом, а потом и жизнь, отмеряемая перемещением пустого красного квадратика по квартальному календарю. Бизнес-гуру Том Питерс в своей книге советует представить, что вы умерли и на вашей могильной плите нужно написать эпитафию. Неужели вы хотели бы надпись «Он 40 лет добросовестно выполнял квартальный план» или «Он бы сделал что-то значительное, но ему не разрешал начальник»? Сам Том Питерс пожелал такую эпитафию: «Он играл!»

Но когда по-настоящему играешь в жизнь, можно проиграть, и не только деньги.

Поэтому в уютных офисах с квартальными календарями на стенах никогда не будет пусто. Миллионы людей готовы менять свою жизнь даже на иллюзию стабильности и безопасности. И сейчас, опустившись на самое дно, Митяй начал этих людей понимать.