Текст книги "Реарити. Начало"

***

– На одном очень далёком острове для императора Кано3030
  Япон. имя в значение «Бог воды».


[Закрыть] построили дворец небывалой, сказочной красоты, – начал дедушка. Внешняя отделка его была выполнена из камушков аквамарина. Вечерами дворец становился еще более красивым, чем днём и утром. Если к императору приезжали гости, то они бывали настолько поражены красотой дворца, что, буквально разинув рты, часами ходили вокруг него, не в силах наглядеться, даже не заходили внутрь, стараясь навсегда запомнить, запечатлеть в себе величие дворца. Фотоаппаратов в то время еще не было. Кто умел рисовать – брал с собой альбом и делал эскизы. Говорят, что среди камушков встречались и такие, которые отливали сапфирово-синим цветом. Самые редкие. Было у императора и еще одно сокровище: его дочка – Мика3131
  Яп. имя в значение «Новая луна».


[Закрыть]. Талия ее была тонкой, как стебелёк. На лице всегда играла добрая и искренняя улыбка. Помахивая кипарисовым веером, она любила садиться на колени к отцу, каждый раз с новой просьбой:

– Папочка, я хочу новое кимоно. Пусть его соткут и распишут вручную. Как обычно. И еще, можно попросить? Хочу, чтобы сделали канитель из серебра и золота…

Император посылал швеям письмо со специальным указом и ставил императорскую печать в виде оранжевой хризантемы с 16-ю лепестками.

Через некоторое время Мика снова подходила к отцу:

– Папочка, папочка, я хочу шпильку и гребень… Может быть, ко дню рождения получится?

Следуя специальному заказу императора, для него искусно создавали и присылали гребень и длинную шпильку, расписанную цветами лотоса, и украшенную вставками – двумя перламутровыми уточками.

Император давал дочери всё самое лучшее. Подарки, образование, самую вкусную, изысканную еду… Однажды, Мика обратилась к нему с еще одной просьбой:

– Папочка! У меня уже всё есть… Но, ты знаешь, мне бы так хотелось побывать везде-везде.

– Путешествие вокруг света? – уточнил император.

– Да-да! Увидеть людей, узнать их обычаи… Окунуться в жизнь, одним словом…

– Ну что же… Так уж и быть. Знай одно, дорогая моя: твой отец будет скучать очень сильно, и ждать твоего возвращения. Не забывай про меня, пиши как можно чаще.

Где только не побывала Мика. И в Китае, и в Индии, и в Австралии.

К каждому письму она прилагала лаковую открытку. Рассказы ее были подробны, сюжеты сказочны. В каждом послании отец легко узнавал как стиль, так и почерк своей дочери.

Наконец наступил день ее возвращения из дальних странствий.

Император получил очередное письмо.

«Уважаемый Император Кано!

Кланяемся Вам в ноги. Глубоко и низко. И просим простить…. Хотя не смеем ждать сего благословения Его Величества. Мы не уследили за Вашим сокровищем. При возвращении домой Ваша дочь перевалилась за борт корабля, на нее напала китовая акула и проглотила ее….»

Дальше можно было не читать. Император схватился за голову и горько заплакал. Он ревел в голос так, что стены дворца дрожали, а фарфоровые вазы разбивались вдребезги. День ото дня аквамариновые камушки на стенах стали мутнеть и зеленеть3232
  По легенде аквамарин «чувствует» своего хозяина. Если человеку нездоровится, камень теряет свой былой цвет, становится тусклым.


[Закрыть]. Лишь некоторые из них сохраняли свой первозданный цвет. Их края были немного желтоваты или зеленоваты, а внутри, словно вкрапления, различались «снежные знаки».

– Дочка больше не вернётся ко мне, – причитал горестно отец, сидя под абрикосовым деревом. Видя его боль и страдания, маленький Зайчик – житель императорского сада, подбежал к нему и ткнулся мордочкой в его солёное от слёз лицо.

Этой же ночью, подкрепившись молодым листиком элеутерококка, он помчался по извилистым садовым дорожкам. Добравшись до ворот, он проскользнул между прутьями кованой решётки и оказался снаружи. Зайчик бежал к самому морю… Туда, где молодая Мика пропала навсегда…

У самой кромки воды спала Черепаха. Втянутые в панцирь лапы и голова предупреждали:

«В данный момент хозяйка крепко спит. Или, её нет дома».

Времени ждать не было. Разбудив Столетнюю Черепаху, Заяц мысленно обратился к ней:

«Я прибыл к тебе из императорского сада. Отлично понимаю, что сон – прежде всего, но скоро наступит утро и меня здесь уже не будет. Далеко отсюда, в Аквамариновом дворце живёт сам император. Сейчас он убит горем, кроме как о погибшей дочери думать ни о чём не может. Помоги!»

Черепаха уползла в заросли, потом вернулась, держа во рту шпильку для волос. Совсем как у Мики.

Заяц поблагодарил Черепаху и поскакал дальше… К рыбацкому домику.

Под навесом лежала девочка. В ее волосах виднелся красный гребешок. Если сравнивать его и шпильку, то становилось ясно: эти украшения из одного набора.

Миниатюрная женщина варила суп из соевой пасты.

«Должно быть, очень вкусный… суп», – подумал про себя гость. Увидев Зайчика, женщина присела на пол:

– Что ты принёс с собой? Какую весть? Что-то, связанное девочкой? – спросила она.

«Да!»

– Эта шпилька принадлежит ей?

«Да!»

– Позволь, я сравню шпильку и гребень?

Она поглядела на эти два предмета и сказала:

– Моя бабушка делает такие вещи. Я сомневалась… Но теперь, без тени сомнения, скажу одно: эта девочка из императорской семьи. Я не умею правильно писать, так как почти не грамотна, но, всё же, попробую… Возвращайся домой. Завтра император получит важное известие.

«Спасибо», – поблагодарил он.

Зайчик юркнул в другую дверь и направился к воде.

«Еще немного, и наступит рассвет… Не опоздать бы»

В несколько прыжков он достиг исчезающей в небе луны и пропал вместе с ней.

Ближе к обеду императору положили на стол письмо.

«Уважаемый император Кано!

Не прошу у Вас абсолютно ничего. Если только одну просьбу… Обучиться грамотно писать, для того чтобы в следующий раз, не стыдясь, отправлять послания Его Величеству. Ваша дочь Мика жива. Но за ней требуется уход. Мой домик спрятан от любопытных глаз и вряд ли Вы сможете разыскать его. Людей здесь бывает так мало, что даже спросить будет некого. Радуюсь лишь тому, что у меня есть почтовая голубка. Отправляйтесь сегодня же… и двигайтесь строго по следу Лунного Зайца»

На душе Императора стало светлее. С возвращением Мики камни дворца вновь обрели небесно-голубой цвет. А юная Мика теперь лично обучала грамотности свою спасительницу. Историю про Лунного Зайца, очертания которого всегда видны на ночном светиле, она написала под чутким императорским руководством.

Большое сердце.
Маленькое сердце

Морская Черепаха пробудилась. Медленно двигалась по песочным барханам побережья, вдыхая свежесть утра, Рёта поклонился. Столетняя Черепаха лениво зевнула и принялась грызть сухую травинку.

– У нас очень важное дело. – Ами положила руку на ее твёрдый панцирь. – Пожалуйста, выслушайте…

Кажется, Черепаха заинтересовалась. По крайней мере, работать челюстями больше не стала. Но попыталась втянуть шею обратно. Рёта легонько постучал по панцирю.

– Дело действительно важное! Госпожа Мираи! – Ами придвинулась ближе к ее уху. – Возможно, это имя Вам знакомо.

«Ах, да! Лунный Заяц привёл вас сюда?»

– Мы шли строго по его следам… По следам Лунного Зайца. – Ами обвела прутиком кружок вокруг маленького следа на песке. – Это его лапка.

«Двигаться я буду медленно. Сами понимаете»

– Будем благодарны, если появится подсказка…. где найти белый жемчуг.

«Это очень просто. Когда мы придём, нужно будет сказать тёплые слова одному человеку».

– Куда мы направляемся? – Рёта попытался выяснить это.

«Всё начинается с единицы».

***

За три мили от берега, лодка, похожая на индейскую пирогу, качалась на беспокойных морских волнах. Он только что вынырнул, тяжело дыша, снял деревянную маску и развязал веревку. Из локтя сочилась кровь:

«Порезался о коралл, когда погружался, наверное… Так оно и есть»

К полудню ему удалось добыть со дна целых две раковины. Иные ставят рекорды. Но и это можно считать за удачу. Не выловить ничего – зря выйти в море. Удачей можно было считать уже то, что он смог вернуться, учитывая, что профессия ныряльщика за жемчугом считается одной из самых опасных, а умудриться не погибнуть от яда морских животных – фортуна.

Его брови были сбриты, чтобы маска плотнее прилегала к лицу. Бледное лицо и сильная худоба ярче всяких слов говорили о крайней истощенности. Кислород для него сейчас был самым главным сокровищем, не считая, конечно же, добытых им бело-зелёных жемчужин.

***

– Знаешь, Рёта! Мне очень хочется есть и пить…. Это больше всего, – пожаловалась Ами.

На солнцепёке жажда усилилась, но, кроме морской воды, другого питья добыть было невозможно.

В рюкзаке у Рёты лежал надкусанный батончик мюсли. Капля апельсиновой шипучки на дне жестяной банки не победили бы жажду, поэтому Рёта даже не стал предлагать.

– Этому батончику сто лет… У тебя есть желание съесть его?

Ами поморщилась:

– Должно быть, с него толку мало.

– Я тоже так думаю.

– Его стоит выбросить…

Рёта поглядел по сторонам и хотел кинуть на песок…

– Эй, ты чего…. Мусорить нельзя.

– Надо же где-то устроить мусорное ведро.

– Очень остроумно.

– Ну, если такого не предусмотрено…. Я пошутил.

Ами фыркнула:

– Давай сюда свой батончик.

Девочка разломила его пополам, как если бы делилась с отцом, и отдала сэмпаю.

Полдня находиться под жгучим солнцем – занятие не самое приятное. Спасал только прохудившийся тент, натянутый на опоры каким-то человеком с доброй душой. Дети спрятались под него. В висках усиленно пульсировало. Черепаха же, втянув в панцирь голову и лапы, погрузилась в предобеденный сон. К слову, за время пути, она уже не раз останавливалась и дремала. На этот раз ее остановка была самой продолжительной. Перед тем, как спрятаться и уснуть, Черепаха коротко бросила:

«Он скоро появится, не покидайте этого места».

Утомительное ожидание затягивалось.

– Рёта-сэмпай, я умру от обезвАживания…

Рёта кашлянул в кулак:

– Обезвоживание наступает, если ты хочешь сильно пить.

– Да-да!

– Потеряешь аппетит…

– Не напоминай… Очень хочу есть.

– Ну, тогда я не продолжаю…

– Продолжай, я уверена, что умираю от обезвАживания…

– Тошнота, головокружение, головная боль, тяжелое дыхание, потеря способности ориентироваться, потеря способности говорить и двигаться…

Ами задумалась, из всего этого, она выбрала только головную боль…

– Но до обезвАживания всё равно не далеко, – Рёта захохотал, на что Ами обиделась.

– Мы тут уже пару часов торчим, пора бы ему появиться…

Черепаха молчала…

И тут они увидели подплывающую к берегу лодку. Человек сидел к ним спиной и усиленно работал вёслами. Из своей белой рубашки он сделал подобие банданы, чтобы не получить тепловой удар. Его голая спина, покрытая давнишними язвами, потемнела… Это был очень сильный загар. Кожа напоминала подгоревшую булочку. Он причалил к берегу и стал швартоваться…

– Наверное, Вас мы ждём?! – закричала Ами, и отчаянно замахала руками.

Человек не отреагировал.

– Господиииин!

Очередная попытка провалилась.

– Не кричи так… Голос как у лесной птицы.

Ами вот уже второй раз фыркнула на Рёту, и решилась сама подойти к Человеку-икс.

– Господин! Дяденька! Мы вас очень давно ждём… Ой, да у Вас кровь…

Наконец, он повернулся… Исхудалое лицо выражало усталость и отстранённость.

– У Вас кровь, – повторила девочка. Он поднял глаза. – Нужно обработать рану.

Взгляды Рёты и этого человека пересеклись…

«Неуловимые, но знакомые черты. Нет, нет… это, конечно, не он. Если это он, то какого чёрта….?!»

– Ерунда, пройдёт! – человек отмахнулся. – У меня сотни таких порезов, но я абсолютно не жалуюсь.

Он улыбнулся… Улыбнулся искренне, светло:

– Значит, это вы должны забрать жемчуг?

– Да-да-да-да! – при упоминании жемчуга, Ами подскочила от радости, – Я счастлива, счастлива! Значит, Вы поможете спасти папочку? Но давайте, все-таки, обработаем локоть… Ами не успела поднести пальцы к окровавленному месту, как Рёта молниеносно дёрнул ее за руку и попытался отвести в сторону:

– Мы сейчас-же уйдём отсюда. Мы не возьмём у него ничего, и помогать тоже не станем…

– Ты… ты что делаешь…?! Отстань! – Ами высвободилась и вернулась к Ловцу Жемчуга. Тот продолжал улыбаться….

Рёта негодовал. Он опустился на колени и готов был взорваться. Рёту переполняли эмоции, они мешали дышать. Его лицо пылало.

«В улыбающееся лицо стрелу не пускают…»

Черепаха подползла к мальчику. Спокойная, ничем не раздражённая, она распространяла вокруг себя чудесную медитативную атмосферу. Рёта выдохнул… Но смириться так и не смог.

***

Всех троих забрала машина. Её водитель – статный дедушка с копной взъерошенных волос, долго извинялся:

«Мол, джип этот хоть и не стар, но пора делать апгрейд. Долго не мог завести».

Ами услышала новое слово и первым делом произнесла его. Словно примерила к себе, попробовала на вкус:

– Ап-грейд.

– Может, стоит заехать в больницу? – водитель глянул на Человека-икс. – Или сами сможете справиться?

В зеркале заднего вида отражалось измученное, но улыбчивое лицо. Это зеркало настроили будто специально. На зло Рёте.

Девочка попросила воды. В бардачке у водителя нашлась еще не начатая бутылка, и он предложил Ами.

– Не давайте ей свою воду! Напустит слюней! – съязвил Рёта.

– Колючий у тебя друг! – водитель рассмеялся.

Поездка была не долгой, но утомительной. Рёта проговаривал, повторял снова и снова, как мантру:

«Это не он… Это не он….»

Вмешивался второй внутренний голос. Этакая субличность-червоточинка.

«А что, если не ошибка?! … Тогда он приведёт в самые лапы Ивао. Если так, то надо уходить…. Немедленно».

«Не ёрзай. Будь умнее»

Трасса была идеальной. По гладкой поверхности дороги джип ехал практически бесшумно, что делало поездку, в общем-то, комфортной, если бы не витающие в воздухе флюиды недовольства, исходящие от Реты-сэмпая. Они проезжали мимо ветряной фермы, обратно в город. Химэ как «прилипла» к стеклу, так и «не отлипала» от него до самого конца пути, следя за работой ветрогенераторов. Их было так много, все их лопасти крутились – это впечатляло.

– Что они делают? – Ами в пятитысячный раз дёрнула Рёту за футболку.

На это раз он ничего не ответил. Отвернулся и подпёр голову кулаком.

Это означало:

«Дай мне подумать».

Только думал он не о ветряных установках. Он решал гораздо более сложный, жизненно важный вопрос, боролся с дилеммой:

«Что делают с воскресшими отцами?»

***

– Хочешь, докажу, что жемчужина настоящая? Проведи ей по поверхности зуба…

Ами взяла в руки маленькую бусинку…

– Скрипит?

– Скрипит.

– Так и должно быть.

– У меня есть пять штук.

– Рёта, сколько у нас?

Рёта не отвечал.

– Рёта?

– Три, кажется, – буркнул он.

– У вас есть деньги?

Ами нервно сглотнула. А Рёта нашёл подтверждение своим сомнениям:

«Это ловушка. И мы уходим. Если требует плату, значит этот человек – действительно мой отец».

А Человек-икс продолжал широко улыбаться:

– Вы разве не голодны?! Я – очень… Ныряю всегда на голодный желудок…

– Ну, конечно, мы голодны… Мы обезвАжены, – простонала Ами.

– Не то, чтобы очень… – Рёта немного оттаял, хотя всё еще порывался уйти.

– Я оплачу, не беспокойтесь об этом, – успокоил хозяин дома. – Оглядитесь здесь, – тут же предложил он. – А я пока сменю одежду. Вам бы тоже не помешало. Умойтесь, хотя бы.

В этом доме было на что посмотреть. От интерьера, выдержанного в морском, сине-белом стиле, веяло прохладой. Эта атмосфера действовала на Рету успокаивающе. Но, чувствуя, что буря, бушующая в душе, затихает, он начинал вновь и вновь накручивать себя.

Вдоль стен располагались стеллажи с различными вещами.

– Мне нравится этот парусник в бутылке. И еще вот эта подзорная труба… И, вот этот колокольчик! – Ами трогала всё руками.

– Рында, – уточнил мальчик.

– Дурында?! Я не Дурында…

– Это – рында

–…

Да, рында это… Рында…

– Объясни.

– Судовой колокол…

– Значит колокольчик…

– Ага… только, чуть побольше будет, – пробормотал он.

Девочка шлёпнулась на диван и открыла какой-то популярный глянцевый журнал о яхтах.

А Рёта продолжал идти вдоль полок, пока кое-что не обнаружил…

***

«Он не может быть так беспечен. Мамы больше нет… Но что с его поведением… Где гнев? Где его злоба в глазах?»

Рёту раздирали эти вопросы.

Зато Ами и Человек-икс, между тем, весело проводили время.

– До тошноты приторно, – пробурчал Рёта.

Ловец посмотрел на него, потому перевёл взгляд на Химэ:

– О чём это он?

– Его не устраивает сладкий соус в говядине. Правда, Рёта?!

– Правда, Рёта?! – Рёта передразнил. – Увидел бы такую картину во сне, потом ни за что бы бы не смог заснуть… И умер бы от обезвАживания.

Рёту злил не сам факт появления человека, похожего на его отца… Не то, что он сюсюкался с Ами. Выводило из равновесия полное отсутствие чувств к нему. Он не ненавидел. Он не испытывал ни любви, ни боли… Всё пропадало. Стихало. Превращалось в полный штиль. Вот что его беспокоило. Это худшее, что можно испытывать к людям.

Человек-икс попросил официанта подойти:

– Я знаток разных кухонь. Меня волнуют некоторые вопросы… Я являюсь вашим постоянным клиентом. Вы, верно, здесь новенький?

– Шеф-повар сейчас на месте, – ответил официант. – Если желаете, прошу пройти за мной. Или же, если пожелаете, он подойдёт сам.

– Я хочу поговорить с ним тет-а-тет.

***

– Они пришли сами… Значит, я ни в коей мере не буду виноват, если вдруг, абсолютно нечаянно, заберу все их впечатления…. Ой-ой! А они так стараются, так стараются… А их уже много… впечатлений. Дети все такие уязвимые…. Ты готов? – повышая голос, спросил Ивао.

– Да! – пропищал маленький человечек в жёлтом плаще.

– Тогда собери своих, пока Его Величество счастливый случай не отвернулся от нас.

– Есть.

Ивао открыл окно.

– Шикарный вид. Всегда обожал смотреть вниз. Людишки маленькие, а небо так близко. Можно дотянуться до радуги.

Он посмотрел со 170 этажа на сравнительно невысокое соседнее здание и, поднеся рацию к каменному рту, выдерживая паузы, произнёс:

– Приём… приём… приём!

– Я слушаю Вас, Господин! – раздалось в трубке.

– Что сейчас у Такахаси-старшего вместо сердца?

– Я не знаю

– Выясни.

– Есть! Я на 55 этаже. Скоро буду внизу.

– Надо было спуститься по верёвке… Сократил бы время.

– Есть … спускаться по верёвкам и сокращать время.

***

– Ами! Я бы хотел сказать одну вещь…

– Говори…

– Понимаешь!

– Не совсем…

– Я…

– Ты меня любишь? – Ами очень громко задала этот вопрос и рассмеялась в голос.

Рёта смутился.

– Я видела такие сцены в фильмах.

– В каких еще фильмах?!

– В ро-ман-ти-чес-ких!

– Да, не произноси ты по слогам… Я понял, что ты имеешь в виду. Речь совсем не об этом.

Ами смяла салфетку и кинула в него.

– Я больше не играю с тобой.

– Ну и не надо. Мой папаша здесь, – его голос перешёл на еле слышный шёпот.

– Что?!

– Человек-икс…

– Что?!

– Ловец жемчуга, который сейчас отправился к шеф-повару… Это – мой отец! Теперь я уверен.

– На 100%?

– Нет… Пока нет.

– Я поражена…. До глубины души… Он же – того?! Умер. Или… или нет…?!

– Я тоже думал, что того…

– Он ведь до сих пор не отдал жемчуг… Если бы отдал… Послушай, давай убежим отсюда? И найдём эти штуки в другом месте. Наверняка…

– Нет! – запротестовал Рёта. – Ни за что!

– Ты же сам хотел так сделать?

– Теперь не хочу. Если мы не будем рядом с ним, то не узнаем, что у него на уме. Понимаешь?!

– Да.

– Может, мы ошиблись и это не тот человек?

– Тот! Скорее всего, тот. Я анализировал эту ситуацию. Многое связано… Я объясню чуть позже. Только не выдавай меня. Я тоже постараюсь сдерживать свой гнев.

Человек-икс распахнул двери и придержал их, пока официант выносил серебряный поднос, держа его на кончиках пальцев. Аккуратно поставив поднос на стол, он поклонился и удалился из зала.

– Хотел сделать вам обоим сюрприз! – Ловца Жемчуга переполняли эмоции.

Дети переглянулись. Им стало как-то не по себе.

«Сюрприз?! Что значит – сюрприз?!»

– Я угощаю… Ну, что же вы?

– В честь чего? – осмелился спросить Рёта.

– В знак нашей первой встречи. И я хочу предложить вам обоим сладкий десерт. Отпраздновать, так сказать.

– До тошноты приторно, – снова повторил Рёта.

– И на этот раз я соглашусь, – поддержала Ами.

– Вы видите в моих действиях что-то преступное? – Человек-икс поправил галстук. – На нас смотрят посетители, не отказывайтесь, пожалуйста! Вы ставите меня в неловкое положение.

– Нет, нет… Я выразилась образно! – девочка поняла, что выдаёт себя, ведь еще минуту назад она хоть капельку, но доверяла ему. – Очень сладко пахнет. Снимите салфетку. Что вы там для нас там приготовили?

Ловец жемчуга жестом попросил их придвинуться поближе.

– Удача. Смелость. Отвага. Лёгкость. Надежда. Целеустремлённость. Авантюра!

«Компот какой-то. Что он хочет этим сказать?», – мысли детей пересеклись где-то в пространстве.

Одним движением руки он снял ажурную салфетку с блюдец и, взглянув на то, что в них находилось, дети несказанно удивились.

«…»

– Это обычные ириски. Но пусть это будет нашим секретом… Нашим солнечным секретом. Ешьте их, думайте о том, что я сказал. В буквах… точнее, в ирисках, таится глубокий смысл.