Текст книги "Скверы, сады и парки Петербурга. Зелёное убранство Северной столицы"

Сад «Аквариум»

Этот сад расположен между домами № 8 и 10 по Каменно-островскому проспекту. Сад разбили в 1886 г. на участке купца Георгия Александровича Александрова, потомственного почетного гражданина; главной его достопримечательностью стал огромный аквариум, где содержались различные морские и пресноводные рыбы и животные; для посетителей устраивались лекции об их жизни. Злые языки, правда, говорили, что рыб в аквариум каждый день запускают новых, поскольку их подают посетителям на ужин. С самого начала на эстраде перед аквариумом играл оркестр, а в 1888 г. появился и театр с концертным залом. Официально он первое время числился Каменноостровским, но народное название «Аквариум» победило, и с 1895 г. его именовали только так. Зимой того же 1888 г. здесь открылся «Ледяной дом»; в нем были кабинет, гостиная, столовая с полной ледяной меблировкой.

Заведение процветало, и в 1892 г. Алексей Малов строит новое здание. 4 мая 1896 г. в антракте оперетты Виктора Роже «Альфред-паша в Париже» в нем прошел первый в России киносеанс. Успех был такой, что «Прибытие поезда» пришлось показать еще раз. С началом нового столетия здесь стали давать оперу, оперетту, драматические спектакли. В 1908 г. построили новый зимний театр-кабаре на 300 столиков – самый большой в Петербурге. Двумя годами раньше Павел Мульханов возвел по границам участка два одинаковых доходных дома в стиле модерн (№ 8 и 10), а в глубине – Петербургский центральный рынок, превратив, по воле Александрова, «Аквариум» в предтечу нынешних торгово-развлекательных комплексов.

Сад «Аквариум». Начало ХХ века

Сад «Аквариум»

«Аквариум» называли «самым европейским из всех российских кафешантанов». Здесь устраивали все, что угодно: конкурсы красоты (тогда их называли «выставками красавиц»), выступления акробатов, дрессированных собачек, слонов, лошадей… В 1912 г. после того, как архитектор Павел Мульханов перестроил пустовавший последнее время аквариум в один из первых в городе круглогодичных катков, здание получило в народе имя «Ледяной дворец», а реклама (куда же без нее?) зазывала во «Дворец теплого льда» (!)

В Первую мировую войну здесь разместился лазарет, а в 1916 г. сад сдали в аренду певцу Мариинского театра Александру Давыдову, который вместе с антрепренером Н. П. Гляссом намеревался устроить на месте катка итальянскую оперу. Но случилась революция, потом начался нэп, и наследники Александрова вновь развернули концертную деятельность.

В 1923 г. «рассадник буржуазной культуры» все же закрыли, и год спустя здесь разместилась киностудия «Севзапкино» (с 1934 г. – «Ленфильм»). В советское время здание сильно перестроили.

Сад Александра Матросова

Сад Александра Матросова расположен к северу от одноименной улицы, между Лесным проспектом и Финляндской железнодорожной линией. Сад создали сразу после Великой Отечественной войны, а название он получил несколько позже, после того как в декабре 1952 г. Батенина улица была переименована в улицу Александра Матросова.

Вокруг личности Матросова в перестроечные годы и после ходили различные сплетни. Они возникли из-за того, что он являлся воспитанником Уфимской колонии, а в таких заведениях содержатся, как известно, трудные подростки. Да и то, что Сталин лично в приказе от 8 сентября 1943 г. выделил именно этого рядового, присвоив его имя 254-му гвардейскому стрелковому полку 56-й гвардейской стрелковой дивизии, добавляло какой-то нездоровый интерес к личности героя. Объяснение этому есть. Во-первых, Сталину лично доложили об этом подвиге. Во-вторых, когда вождю стали известны его биографические данные, Иосиф Виссарионович не мог упустить случая, чтобы не использовать имени воспитанника трудовой колонии, совершившего подвиг, в воспитательных и агитационно-пропагандистских целях. И это был совершенно оправданный шаг!

Поиски исследователей в Днепропетровске, откуда якобы родом был Саша, ни к чему не привели. Не нашли улицы, на которой он будто бы жил. Зато его следы отыскались в Башкирии. Вернее, не Александра Матросова, а… Шакирьяна Мухаметьянова, уроженца деревни Кунакбаево, который выбыл в неизвестном направлении в начале 1930 гг. Проведение экспертизы по сохранившимся детским фотографиям дало повод специалистам утверждать, что Шакирьян Мухаметьянов и Александр Матросов – это один и тот же человек. Каким же образом он из башкира превратился в русского парня?

Мальчишка рос в неблагополучной семье. В 12-летнем возрасте его доставили в Ивановский детский дом, неподалеку от Ульяновска. Прибыл без имени. Почему он его потерял? Скорее всего, хотел забыть тяготившее его прошлое.

Учитывая политическую ситуацию в стране, когда сверху насаждалась классовая ненависть, когда детей заставляли отрекаться от родителей, это возможно. Только в данном случае отречение выглядело добровольным. Безымянный мальчишка носил кличку «Матрос» – так он сам себя называл. Ему и дали фамилию Матросов, назвав Сашей и дав отчество Матвеевич.

Затем учился в Уфимской трудовой колонии и – обратим внимание – был не трудным подростком, а наоборот – примерным. Учился хорошо, работал добросовестно и по достижении совершеннолетия был назначен помощником воспитателя. Единственный в своем роде случай для воспитанника колонии. Но это было уже в 1942-м.

Еще летом 1941-го он, 17-летний пацан, рвался на фронт. Его, естественно, не отпускали, и тогда, в сентябре того же года, он написал самому Сталину:

«Дорогой товарищ Нарком!

Пишет Вам простой рабочий из города Уфы. Шести лет я лишился родителей… Но у нас, в Советском государстве, позаботились обо мне… И сейчас, когда наша Родина в опасности, я хочу защищать ее с оружием в руках. Здесь, в Уфе, я трижды просился на фронт, и трижды мне было отказано в этом. А мне 17 лет. Я уже взрослый. Я больше принесу пользы на фронте, чем здесь. Убедительно прошу Вас поддержать мою просьбу – направить на фронт добровольцем и желательно на Западный фронт, чтобы принять участие в обороне Москвы».

Но вновь пришел отказ. Лишь через год, осенью 1942 г., ему пришла повестка. Правда, путь его лежал не на запад, а на восток – в Краснохолмское военное пехотное училище.

В это училище, которое находилось в Чкаловской (Оренбургской) области, он был принят со следующей характеристикой из Уфимской колонии:

«Матросов Александр Матвеевич, 1924 г. рождения, уроженец города Днепропетровска, происходит из семьи рабочего, образование семь классов, русский. В Уфимской детской трудовой колонии зарекомендовал себя исключительно с положительной стороны. Работал на мебельной фабрике в качестве слесаря стахановскими методами. За хорошую работу на производстве, отличную учебу в школе и поведении Матросов А. М. с 15 марта по 23 сентября 1942 г. был в должности помощника воспитателя. Кроме того, был избран председателем центральной конфликтной комиссии. Активная работа в учебно-воспитательной части и личное поведение Матросова окончательно подготовили его к самостоятельной жизни. Товарищ Матросов выдержан, дисциплинирован, умеет правильно строить товарищеские взаимоотношения. Характеристика дана для предъявления в РККА».

Однополчанин Матросова Александр Воробьёв впоследствии рассказывал, как Саша нашел и спас полузамерзшего товарища – курсанта училища, таджика, заблудившегося в лесу на тактических учениях. Нес его на плечах.

И в этой связи вспоминается другой таджик, Герой Советского Союза Туйчи Эрджигитов, который, как писал журналист Абрам Буров в книге «Твои герои, Ленинград»», ссылаясь на рассказы однополчан Туйчи, носил вместе с комсомольским билетом вырезанную из газеты заметку о подвиге Матросова. 5 октября 1943 г. рядовой Эрджигитов накрыл своим телом амбразуру вражеского дзота у деревни Смердыня неподалеку от Любани.

В этом небольшом райцентре Ленинградской области одна из улиц носит имя Туйчи Эрджигитова.

А казах Султан Баймагамбетов, также повторивший подвиг Александра Матросова под Ленинградом, в районе Синявинских высот, любил, чтобы его называли не Султаном, а Сашей. Трудно сказать, почему, но это русское имя ему нравилось больше. Это – небольшой штрих, возможно, открывающий путь к пониманию того, почему мальчик Шакирьян из башкирской деревни Кунакбаево стал Александром.

К его судьбе и вернемся.

18 января 1943 г. обстановка на фронте требовала срочной отправки на передовую половины курсантов. Матросова не хотели брать, но он добился-таки отправки на фронт.

Потрясенный увиденным на полях сражений, где прошли гитлеровцы, он написал письмо заместителю начальника уфимской колонии, в котором выразил желание «добраться до Берлина и поймать Гитлера», чтобы «отомстить ему за все это».

Но не довелось. Он погиб в своем первом же бою.

А накануне Александр написал письмо любимой девушке Лидии Кургановой. Вот небольшой фрагмент из него:

«Я часто вспоминаю тебя, Лида, много думаю о тебе. Вот и сейчас хочется поговорить с тобой обо всем, что чувствую, переживаю… Да, Лида, и я видел, как умирали мои товарищи. А сегодня комбат рассказал случай, как погиб один генерал, погиб, стоя лицом на запад. Я люблю жизнь, хочу жить, но фронт – такая штука, что вот живешь-живешь, и вдруг пуля или осколок ставит точку в конце твоей жизни. Но если суждено мне погибнуть, я хотел бы умереть так, как этот наш генерал: в бою и лицом на запад».

23 февраля 1943 г., в День Красной Армии и Флота, когда по всему фронту развернулись атакующие действия наших войск, Александр Матросов ради выполнения боевой задачи с криком «Вперед!» закрыл своим телом амбразуру вражеского дзота.

Этой фразой можно было бы закончить рассказ об Александре Матросове. Если бы не одно «но». В архиве Министерства обороны России в Подольске хранится карточка рядового Матросова. На ней другая дата смерти – 27 февраля. Согласно документам, Матросов и не мог погибнуть 23 февраля, поскольку на передовую их полк прибыл только 25-го числа.

Зачем понадобилось на четыре дня укорачивать и без того короткую жизнь комсомольца Матросова? На этот вопрос ответить проще простого. Чтобы подчеркнуть значение 25-летия Красной Армии, чтобы поднять боевой дух в войсках, чтобы иметь не только «реабилитированных» Сталиным героев прошлого, в числе коих Александр Невский, Александр Суворов, но и своих Александров-защитников. Матросов как нельзя лучше подходил на роль героя современности.

Но то, что вокруг него был официально создан ореол, ничуть не умаляет его подвига, как бы некоторые историки ни пытались изобразить его подвиг случайным стечением обстоятельств.

Александр Матросов – герой, о чем свидетельствует и надпись на его комсомольском билете: «закрыл телом боевую точку противника».

И он не погиб в деревне Чернушки близ Великих Лук, а шагнул в бессмертие. Вот фрагмент из листовки, выпущенной политотделом 56-й гвардейской стрелковой дивизии, выпущенной после 19 июня 1943 г., когда Александру Матросову присвоили звание Героя Советского Союза:

 
Подвиг Матросова
не забудется,
Слава Матросова
В века войдет.
И будет славить героя
на улицах
И на площадях
Советский народ.
 

Парк «Александрино»

Территория парка «Александрино» ограничена проспектом Народного Ополчения, улицей Козлова и проспектом Стачек.

На месте современного парка в начале XVIII в. находилось имение Натальи – вдовы Ивана V, брата Петра I. Впоследствии земля принадлежала нескольким хозяевам. Благоустройство территории и возникновение парковой зоны связано с графом Иваном Григорьевичем Чернышёвым, когда по проекту Жана-Батиста Валлен-Деламота возвели усадьбу, частично сохранившуюся до нашего времени. Сейчас в бывшей усадьбе работает Детская художественная школа Кировского района Петербурга.

Парк «Александрино»

Парк разбили во второй половине XIX столетия по проекту архитекторов К. Мюллера и Николая Бенуа. Он назван по имени дочери его последнего владельца Александра Дмитриевича Шереметева – Александры Александровны (1886–1944), в первом браке – Шереметевой, во втором – Фермор. При создании парка сохранили существовавший здесь сосновый лес, потому его часто называют лесопарком. В советское время территория парка была сильно урезана с запада и с востока ради жилой застройки.

Александровский парк

Парк расположен между Кронверкским проспектом, Кронверкским протоком и Кронверкским проливом. Он основан по повелению Николая I на месте гласиса Петропавловской крепости – свободного места перед ней, предназначенного для обороны. Хотя крепость ни разу не штурмовал враг, но окончательно надобность в этом гласисе отпала после того, как в 1809 г. Финляндия стала Великим княжеством в составе Российской империи и опасность со стороны Швеции исчезла полностью.

6 февраля 1842 г. создаваемый парк, также по повелению Николая Павловича, назван в честь его брата, Александра I. Именно по желанию Николая I архитектор Адам Менелас создал первоначальный проект парка, не осуществленный из-за смерти Александра Павловича. Открытие первой части Александровского парка состоялось 30 августа 1843 г., в день празднования святого благоверного князя Александра Невского. Эту часть парка – вдоль Каменноостровского проспекта от нынешней станции метро «Горьковская» до Кронверкского пролива – спроектировал архитектор Министерства финансов Антон Куци, а 350 деревьев – лип, ясеней, вязов и кленов – были высажены под руководством садовника Арсения Гусева.

В парке выкопали несколько прудов, чтобы брать из них воду для поливки растений.

Центральная часть парка – вторая очередь, от пересечения Каменноостровского и Кронверкского проспектов до Введенской улицы, – создавалась в 1844–1846 гг. по проекту инженер-капитана Александра Соболева, а производителем работ был садовый мастер и поставщик растений Антон Рохель.

Композиционной основой центральной части стало существующее и ныне дугообразное шоссе, по обе стороны которого были проложены две пешеходные дорожки, а на газонах высажены 270 деревьев четырех пород – липы, дуба, ясеня и клена.

Третья, западная часть парка создавалась в 1847–1852 гг. теми же Александром Соболевым и Антоном Рохелем. Так парк расширил границы до устья Кронверкского пролива протока. Из строений в парке первоначально были только две водокачальни, но уже в 1865 г. парковую территорию начали постепенно изымать для строительства различных учреждений.

Сначала Александр II безвозмездно передал в пользование на 20 лет 3,3 га прусскому подданному Юлию Гебгардту для создания Зоологического сада. Двадцать лет давно прошли, но Зоопарк и сейчас на этом месте, хотя куда его только ни собирались переносить (см. об этом в других статьях книги).

В 1892 г. вблизи Зоологического сада по проекту Николая Бенуа построили деревянную беседку с двухъярусной крышей.

В 1899 г. значительную часть парковой территории площадью 14,68 га по воле императора Николая II безвозмездно передали С.-Петербургскому городскому попечительству о народной трезвости «для устройства народных развлечений». Архитектор Георгий Люцедарский, используя железный каркас одного из павильонов проходившей в 1896 г. в Нижнем Новгороде Всероссийской промышленной и художественной выставки (арх. Александр Померанцев), возвел Народный дом, которому присвоили имя Николая II. (В 1910–1911 гг. Георгий Ипполитович пристроил к Народному дому Оперный зал. После Октябрьской революции Народному дому присвоили имя Карла Либкнехта и Розы Люксембург. Затем с 1925 г. долгое время там располагался кинотеатр «Великан», а в 1980-е гг. здание отдали Мюзик-холлу).

В 1902 г. на месте городского древесного питомника, созданного в 1871 г. садовником Антоном Визе на месте сгоревшего семью годами ранее кофейного домика, у того места, где из Кронверкского пролива вытекает одноименный проток, зодчий Роман Мельцер начал возводить здание Ортопедического клинического института. В 2010 г. Ортопедический институт им. Турнера переехал, а в этом здании разместилась Российская академия правосудия.

Строительство в парке продолжилось в советское время. В 1933 г. на месте сгоревшего годом ранее помещения драматического театра Народного дома по инициативе руководителя Ленинграда С. М. Кирова началось строительство грандиозного театрального здания по проекту Николая Митурича и Василия Макашева. Через шесть лет в Ленинграде появился первый в городе молодежный театр, которому присвоили имя Ленинского комсомола. В постсоветское время театр поменял название: теперь это – «Балтийский дом».

В 2013 г. в Александровском парке возвели развлекательный комплекс…

Перед 200-летием Петербурга, в связи со строительством Троицкого моста, Каменноостровский проспект, бравший начало у Кронверкского проспекта, продлили до Невы. В результате от парка отрезали еще одну часть, оказавшуюся восточнее новой магистрали. К счастью, ее не застроили, а создали отдельный сквер. Проект переустройства осуществлял архитектор Иосиф Дитрих.

Тогда же, в 1903 г., в самой старой части парка был сооружен гранитный грот с обзорной площадкой наверху, рядом устроили каскад с бассейном и провели небольшой канал, ведущий к бетонированному пруду.

В XX в. в парке стали появляться скульптурные композиции. 10 мая 1911 г. у Каменноостровского проспекта установили памятник миноносцу «Стерегущий» работы Константина Изенберга и архитектора Александра фон Гогена. В нем запечатлен подвиг двух русских матросов, совершенный во время Русско-японской войны 1904–1905 гг. 26 февраля 1904 г. «Стерегущий» был подбит и стал неподвижной мишенью для противника. Двое матросов открыли кингстоны, чтобы потопить корабль, но не отдавать его врагу. «Они предпочли геройскую смерть японскому плену», – написано на тыльной стороне памятника, где подробно описан подвиг экипажа «Стерегущего» и перечислены его члены. В их числе и трюмный машинист 2-й статьи Василий Новиков, который в числе четырех раненых, державшихся за обломки, был подобран японцами и возвращен на родину. Машинист Новиков был почетным гостем на открытии памятника.

Александровский парк

В 1963 г. на территории парка появилась станция метро «Горьковская», построенная по типовому проекту. Наземный павильон спроектировали Арон Гецкин и Вера Шувалова. В 2010 г., после реконструкции, облик наземного вестибюля кардинально изменился. Теперь он напоминает «летающую тарелку». Таким образом, в Александровском парке продолжилась космическая тема, начатая в конце 1920-х гг. открытием Планетария.

В начале 1970-х гг. по проекту архитектора Алексея Лелякова реконструирована восточная часть парка, где появились скульптурные композиции ленинградских ваятелей, созданные в бронзе и камне: «Материнство» Александра Игнатьева; «Утро» Валентины Рыбалко; «Девочка с птичкой» и «Алёнушка» Василия Стамова; «Молодость» Николая Кочукова; «Творчество» Ефима Гендельмана; «Дети» Александра Черницкого.

Было здесь и еще одно «Материнство» – скульптора Ии Венковой, но ее перенесли в Музей городской скульптуры.

В 1975 г. на валу Кронверка, рядом с Арсеналом, на месте казни декабристов установили обелиск, который создали скульпторы Анатолий Дёма и Александр Игнатьев и архитекторы Алексей Леляков и Василий Петров.

Декоративные украшения появляются в Александровском парке и теперь. В 2000 гг. годах перед театром «Балтийский дом», который регулярно проводит одноименные театральные фестивали стран Балтийского региона, стали устанавливать бронзовые именные кресла в честь знаменитых актеров и режиссеров. Так появились кресла с именами Геннадия Опоркова, Камы Гинкаса, Донатаса Баниониса.

С 1923 г. Александровский парк назывался парком Ленина в честь председателя Совета народных комиссаров Владимира Ильича Ульянова-Ленина (1870–1924). Присвоение его имени объяснялось тем, что 22 мая 1917 г. он выступил на проходившем в Народном доме 1-м Всероссийском съезде крестьянских депутатов по аграрному вопросу и огласил резолюцию, первый пункт которой говорил о необходимости немедленной безвозмездной передачи всех частновладельческих, удельных и церковных земель народу.

Историческое название парку вернули 29 января 1997 г.

Александровский сад

Сад занимает территорию между Адмиралтейскими проспектом и проездом, включая Сенатскую площадь, где он выходит к Неве. Весь XVIII в. перед Адмиралтейством простиралась открытая площадь. В 1721 г. на Адмиралтейском лугу, как чаще всего называлось это пространство, были высажены четыре ряда берез, разделившие луг на две неравные части. Но это не означало разбивки сада.

В 1740 гг. годы луг использовали для военных парадов, а часть, отдаленная от Зимнего дворца, использовалась как пастбище для коров. В 1750 гг. приступили к замощению луга, в 1806 г. срыли крепостные валы, а еще через 11 лет засыпали каналы вокруг Адмиралтейства. Адмиралтейский канал в створе нынешнего Конногвардейского бульвара сохранялся до 1842 г., но вдоль него появился зеленый бульвар, на котором в 1833 г. под руководством скульптора Василия Демут-Малиновского и архитектора Иосифа Шарлеманя 2-го установили мраморные статуи Геракла и Флоры Фарнезских, доставленные из Таврического дворца. Бульвар стал модным местом прогулок. Именно по нему гулял пушкинский Евгений Онегин:

 
Надев широкий боливар,
Онегин едет на бульвар
И там гуляет на просторе…
 

Тем не менее с 1821 г. эту территорию на планах обозначали как Адмиралтейскую площадь.

Незадолго до отмечавшегося в 1872 г. 200-летия со дня рождения основателя Петербурга адмирал Самуил Грейг, занимавший пост президента Русского общества садоводства, предложил устроить здесь сад в ознаменование юбилея Петра I, благо у бокового фасада Адмиралтейства находился памятник первому российскому императору, знаменитый «Медный всадник», впервые названный так Пушкиным в одноименной поэме.

Открытие памятника Петру I (7 августа 1782 г.) было приурочено тоже к юбилею – 100-летию его восшествия на престол. Идея его создания возникла девятнадцатью годами ранее. Французский философ Дени Дидро, в переписке с которым состояла Екатерина II, и русский посланник в Париже князь Дмитрий Голицын предложили для ее реализации кандидатуру Этьена Маттео Фальконе. С ним в 1766 г. и заключили контракт.

Скульптор Фальконе представил царя в античных одеждах, с лавровым венком на голове. Сидя на вздыбленном коне, Пётр I простирает правую руку вперед, символизируя твердую волю и уверенность в правильности выбранного пути. Позировал французскому ваятелю берейтор А. Тележников, который и взлетал на вершину помоста и вздыбливал коня.

Для необычного памятника нужен был и необычный постамент. Им стала гранитная скала, известная также как Гром-камень, которую неподалеку от Лахты нашел крестьянин Семен Вишняков.

Портрет Петра создавал Фальконе со своей ученицей Мари-Анн Колло, а змею, символизирующую попранную Швецию и Карла XII, – русский мастер Фёдор Гордеев, который отвечал за установку монумента после того, как в 1778 г. Фальконе покинул Россию.

Архитектурные работы по установке памятника велись под руководством Юрия Фельтена.

К 100-летию восшествия Петра Алексеевича на престол памятник установили, в 200-летнюю годовщину его рождения на Адмиралтейской и Петровской (Сенатской) площадях начал создаваться сад. Автором проекта и производителем работ был главный ботаник Императорского Санкт-Петербургского ботанического сада, вице-президент Общества садоводов Эдуард Людвигович Регель. В разбивке сада участвовали инженеры Александр Пасыпкин и Владислав Карлович, городской инженер-архитектор Иван Мерц, ученые-садовники Императорского ботанического сада, члены правления Императорского Российского общества садоводства Генрих Бергеманн и Карл Геддевиг.

За инженерно-строительную часть сада отвечала сначала Временная хозяйственно-строительная комиссия, которую возглавлял сын бывшего городского головы Фёдор Жербин, а затем – строительное отделение городской управы под руководством архитектора Николая Бенуа. За садовую часть ответственность несло Российское общество садоводства во главе с Самуилом Грейгом.

На участке сада, который обращен к Исаакиевскому собору, разбили газон с цветником, а возле него высадили молодые дубки, в посадке которых принимали участие император Александр II и великий князь Константин Николаевич.

8 июля 1874 г. сад торжественно открыли. В этот же день он официально назван Александровским. «Государь-император, снисходя на ходатайство Императорского Российского общества садоводства, всемилостивейшее соизволил назвать вновь устроенный сад августейшим именем своим», о чем присутствующим на открытии после отъезда «августейших особ» объявил сам Грейг.

Сад обрамляла железная решетка, выполненная по рисунку инженера завода торгового дома «Никольс и Плинке» Карла Жоффрио. В те дни «Правительственный вестник» сообщал об этом событии: «…во вновь открытом саду сделано весьма удачное нововведение. Большинство растений снабжено табличками на русском и латинском языках… Кроме того, на холме, близ памятника Петру I, собрана весьма интересная коллекция альпийских (горных) растений».

Эдуард Регель предлагал устроить в саду три фонтана, которые замыкали бы перспективы Невского проспекта, Гороховой улицы и Вознесенского проспекта. Однако вместо трех в итоге решили создать один большой фонтан в центре сада перед башней Адмиралтейства, что и было сделано в 1879 г.

Александровский сад

Автор проекта – Николай Бенуа. По его же проекту через шесть лет напротив здания Военного министерства была построена деревянная оранжерея с жильем для садовника.

8 июля 1887 г., ровно через 13 лет после открытия Александровского сада, в нем появилась первая скульптура. В восточной части, примыкающей к Дворцовой площади, установили созданный скульптором Василием Крейтаном памятник В. А. Жуковскому. Архитектором проекта стал Антонин Лыткин. То, что бюст Жуковского первым появился в Александровском саду, совершенно логично. Дело в том, что Василий Андреевич был воспитателем наследника престола – Александра Николаевича, то есть императора Александра II, именем которого и назван сад. Пьедестал памятника Жуковскому украшают высеченные на нем поэтические строки Пушкина и самого Жуковского.

Следующий памятник, значительно превосходящий по размерам бюст Василия Андреевича, появился в противоположной части сада 20 октября 1892 г. Это – бронзовый памятник путешественнику Н. М. Пржевальскому работы скульптора Ивана Шрёдера. Создавался он, как свидетельствует надпись с тыльной стороны постамента, Императорским Географическим обществом «на приношения почитателей». Рисунок-проект создал генерал-майор Александр Александрович Бильдерлинг (1846–1912), который, несмотря на высокий воинский чин, прославился больше как художник-акварелист и как инициатор увековечивания памяти выдающихся деятелей русской истории и культуры. В Севастополе во многом благодаря его попечительству установили памятники адмиралам Нахимову, Корнилову и Тотлебену. В Петербурге в 1883 г. по его инициативе в родном ему Николаевском кавалерийском училище, начальником которого он стал после возвращения с Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., был открыт первый в стране музей Лермонтова.

Почему же у подножия постамента верблюд, а не лошадь Пржевальского – животное, которое сразу приходит на ум при произнесении фамилии Николая Михайловича?

Дело в том, что открытия Пржевальского в мире фауны огромны, а наиболее значительными и серьезными со всех точек зрения были его азиатские путешествия, среди которых особую роль играла Лобнорская экспедиция 1877–1878 гг., проходившая очень тяжело. Достаточно сказать, что во время нее пало 32 верблюда. Вот из этой-то экспедиции в Петербург привезли более 2000 экземпляров различных насекомых и 25 шкур больших зверей. В этой же экспедиции, помимо всего прочего, Пржевальский обнаружил диких двугорбых верблюдов, в существовании которых до той поры в ученом мире сомневались, и привез шкуры трех диких верблюдов и несколько верблюжьих скелетов. Вот потому-то и появилась в Александровском саду фигура верблюда, навьюченного поклажей.

Многие отмечают сходство Пржевальского с Иосифом Виссарионовичем. И внешность, и, главным образом, усы вызвали к жизни легенду о том, что Пржевальский – отец Иосифа Джугашвили, вошедшего в историю под именем Сталина.

Некоторые авторы, опираясь на сведения о том, что, согласно записи в церковной книге, Иосиф Виссарионович родился не 21 декабря 1879 г., как он сам утверждал, а 6 декабря 1878 г., строят свою версию на том, что Пржевальский весной 1878 г. был в Грузии и у своего родственника, князя Маминошвили, встретил красивую молодую женщину Елену Геладзе. От связи с ней и родился в декабре мальчик Иосиф. Состоявшая в браке с сапожником Виссарионом Джугашвили Елена Георгиевна не могла, дескать, родить ребенка от законного мужа. Возможно, по причине пристрастия последнего к алкоголю.

Не будем развивать эту версию, о ней много писалось в периодике. Есть веский аргумент, перевешивающий все правдоподобные факты: не мог военный разведчик, каковым в первую очередь был Пржевальский, направляясь в Центральную Азию, своевольно изменить маршрут, чтобы заглянуть в Гори на огонек к своему родственнику. Да и до Иосифа у Елены уже родилось двое сыновей. Они, правда, умерли во младенчестве, но в то время это вряд ли было удивительно.

Александровский сад. Памятник Н. М. Пржевальскому

17 июня 1896 г. у фонтана установили бюсты Николая Васильевича Гоголя и Михаила Юрьевича Лермонтова. Обе эти модели, как и Жуковского, выполнил Василий Крейтан. Пьедесталы создал городской архитектор Александр Максимов.

В 1900 г. рядом появился бюст композитора М. И. Глинки. Проект и пьедестал выполнил Александр Лыткин, а скульптурный портрет создал Владимир Пащенко.

Последний бюст – государственного канцлера, дипломата, министра иностранных дел России Александра Михайловича Горчакова – установлен у фонтана уже в наше время, 16 октября 1998 г., к 200-летию со дня рождения «последнего из лицеистов» пушкинского выпуска. Бюст Горчакова создали скульпторы Борис Петров и Альберт Чаркин, архитектор проекта Сергей Михайлов, художник Николай Соколов.

Интересно, что скульпторы Петров и Чаркин использовали бюст, созданный их коллегой Кристианом Годебским в 1870 г. Этот Годебский в 1875 г. предложил Городской думе свой проект фонтана вместо того, который в итоге появился у Адмиралтейства. Фонтан Годебского представлял собой 18-метровое сооружение со множеством бассейнов, аллегорических фигур и украшений на мифологические сюжеты. Завершала сооружение статуя женщины на шаре. Такое сооружение закрыло бы собой вид на Адмиралтейство со стороны Гороховой улицы. А уже в начале XX в. многих архитекторов беспокоило то, что подросшие деревья закрыли своими кронами фасады творения Адриана Захарова, и они предлагали вырубить часть Александровского сада. Среди тех, кто выступал за это, были Мариан Перетяткович, Артур Грубе, Сергей Беляев, Владимир Покровский, Лев Ильин и Мариан Лялевич. Зодчие объясняли свое желание правилом, утвердившимся в Петербурге с XVIII столетия: не закрывать фасады зданий деревьями.