Текст книги "Третья сила"

13

К удивлению Пантора, когда-то скрытый Витано и впрямь оказался недалеко. Они вышли из леса, обогнули долину с деревушкой и, миновав болото, оказались у городских стен. Стены были выстроены на совесть. Невероятно высокие, неприступные. Такие не пробить ни магией, ни тараном, ни современными орудиями, изобретенными в Веролле хитрыми магами-механиками по заказу Консорциума. Пантор читал про подобные пушки: простые механизмы, усиленные и доведенные до совершенства при помощи магии. И хотя молодой маг сам легендарных пушек в действии не видел, глядя на могучую кладку, крепко сомневался, что ее способен пробить какой-то механизм, пусть даже усиленный магией. Вдоль стены располагался широкий – в несколько десятков шагов – ров, в котором плескались мутные, непроглядные волны. Глубину оценивать Пантор не взялся бы. И о том, что может скрываться под водой, думать тоже не хотелось.

Со стороны Витано выглядел неприступной крепостью. Зачем нужно было прятать такой бастион, Пантор решительно не понимал. Если б кто и увидел эдакую неприступную громадину среди болот, сунулся бы вряд ли. Такие крепости глупо брать штурмом. Разве что осадой.

Вскоре показался разводной мост и огромные ворота. Створки оказались распахнуты, мост опущен. Город был готов принять каждого. Или заманивал?

Пантор поежился. Винни ночью больше не сказал ни слова, утром поспешно распрощался. Проводница Нана тоже не отличалась многословием. Один раз она, правда, обмолвилась, что Винни не одобряет действий новой власти, а новая власть расстроена, что юноша бросил ее не вовремя. Но на расспросы не отреагировала, поспешно перевела разговор на другую тему, и Пантор оставил попытки. Ясности не было. Ситуация не нравилась. Молодой маг оправился от первого потрясения и теперь боролся со злостью и непониманием. Возмущало то, что какой-то мальчишка беспричинно обвинил его во вранье. И ладно бы для того был повод, но Пантор не солгал ни словом. Выходит что же? Кто-то выдает здесь себя за его пропавшего учителя? Или у лорда Мессера есть тезка?

И самое главное, если парень из леса со смешным именем на самом деле посчитал его лжецом, то куда их сейчас ведут и с какой целью?

Орландо все воспринимал спокойнее. Шагал размеренно, но по сторонам глазел с интересом. Впрочем, посмотреть здесь было на что.

Организация и застройка внутри городских стен были выверены до мелочей и сложны, как в муравейнике. Самый крошечный кусочек пространства оказывался задействован и использован. Высочайшее сооружение в ОТК – здание Консорциума, подпирающая шпилем облака столичная диковинка, на которую съезжались поглазеть зеваки со всех концов Объединенных Территорий, – рядом с домами в Витано выглядело совсем невысоким, теряло всякое величие. Вечный город, как назвал его прошлой ночью Винни, был застроен невероятно плотно. Высотные здания уносились к небу, оставляя внизу улочки узенькие настолько, что стены, казалось, подступали со всех сторон, норовя раздавить, сплющить идущего между ними человека. Небо виднелось лишь тонкими голубыми лентами. Солнце на улицы Витано не попадало вовсе.

– Невероятно, – пробормотал Орландо.

– Красиво, – согласилась идущая впереди Нана.

– И жутко, – добавил Пантор.

Девушка посмотрела на него с интересом, кивнула:

– Да, для того чтобы жить в Витано, нужна привычка.

Сама она, вероятно, уже привыкла. Во всяком случае, между громадами небоскребов она передвигалась с не меньшей ловкостью и уверенностью, чем ночью в лесу.

Улочки петляли, как муравьиные тропы. Дома казались похожими друг на друга, как пуговицы на одной рубахе. Непосвященному заблудиться здесь, вероятно, было проще, чем в портовом Лупа-нопа или на болотах. Дома врастали в землю. По стенам вниз и вверх ползали подъемники.

– А там что? – кивнул Пантор на ближайшую платформу подъемника, уходящую в шахту ниже уровня улицы.

– Шахты, – легко объяснила Нана. – Снизу под городом каменоломни, ведется добыча ресурсов. Кроме того, склады, технические переходы. Сверху, на крышах, фермы. Там выращивают овощи, фрукты, злаки, пасут скот. Витано долго был изолирован от внешнего мира, население города росло, расширяться было некуда. Так что он закономерно рос вверх и вниз.

Пантор посмотрел наверх, где под самым небом какая-то зелень оплетала крыши. И снова подумал, что прятать такой город незачем. Штурмом эту крепость не взять, измором, судя по всему, тоже.

– А теперь? – вмешался в разговор Орландо.

– Теперь часть жителей ушла за пределы города. Часть осталась. На смену уроженцам Витано явились нелюди из окрестных деревень. Население смешалось. И здесь, и за стенами. Устоявшиеся порядки несколько изменились. Но город диктует свои условия. Слишком он самобытен, чтобы жить здесь совсем иначе.

Мертвяк кивнул, уважительно провожая взглядом ползущую вдоль стены к небу платформу очередного подъемника.

Пантор снова поглядел наверх. Каким инженерным и магическим гением надо обладать, чтобы создать такое!

За впечатлениями от увиденного он отвлекся даже от своих опасений. Вспомнил о них, только когда очередная узкая улочка выскочила на огромную площадь. За все время это было первое неразумное использование жизненного пространства, оттого выглядело оно еще более ошеломляюще. Посреди огромной площади возвышалось удивительное, не похожее на другие здание.

– Ух, ничо себе! – выдохнул впечатленный Орландо.

– Что это? – поинтересовался Пантор.

– Раньше здесь располагалась гильдия магов, управлявшая городом. Потом одни маги бежали. Другие… – Нана запнулась, закончила сердито: – В общем, теперь здесь новая власть.

– А мы здесь зачем? – насторожился маг.

– В этом городе тоже есть свои правила, – отрезала девушка. – Идемте.

Народу на улицах Витано было немного, потому площадь, по которой прогуливались редкие горожане, выглядела сильно людной. Зато в здании бывшей гильдии не оказалось никого. Ни охраны на входе, ни коридорных на этажах. Здесь было тихо и уныло. И все же кто-то все время незримо присутствовал. Слышались в отдалении то тут, то там шуршащие шаги, доносились дверные хлопки и приглушенные голоса.

Нана твердым шагом поднималась по лестнице. На звуки не обращала внимания, как и на шлепающих сзади Орландо и Пантора. В голову девушки-волчицы, кажется, не приходила мысль, что ее подопечные могут сбежать. Зато эта идея снова крутилась в голове у Пантора. Лестница закончилась очередной площадкой. Если с прошлых можно было свернуть на этаж или подняться выше, то здесь вариантов оставалось немного. Девушка толкнула дверь, шагнула внутрь, придержала. За дверью обнаружился длинный извилистый коридор, убегающий в обе стороны. Нана свернула направо. Поступь ее была совсем не слышна, словно девушка опять обернулась волком и трусила по лесной тропе, а не чеканно вышагивала по коридору.

Пол устилали яркие ковровые дорожки. На стенах висели мрачные картины с не самыми гуманными сюжетами. Кто-то кого-то рубил, кто-то в кого-то стрелял. На одном полотне маг с безумным лицом фанатика разрывал пространство соскальзывающими с пальцев молниями. Глядя на то, во что превращают эти молнии людей, Пантор содрогнулся. Если это не преувеличение художника, то маг, изображенный на странном полотне, был невероятно силен.

Коридор в очередной раз свернул, уперся в тяжелую дверь.

– Ждите здесь, – сказала Нана и вошла внутрь, оставив Орландо и Пантора наедине.

Маг проследил за тихо захлопнувшейся дверью. Отступившая было тревога уверенно возвращалась, заполняя собой нутро.

– Что скажешь? – спросил тихо.

– А чо тут скажешь? – пожал могучими плечами Орландо. – Если б нас хотели уничтожить, могли бы сделать это раньше и проще, а не водить по коридорам. Значит, убивать не…

Орландо осекся. Дверь скрипнула, и в коридоре появился элегантный мужчина. Изящный, но крепкий, с невероятным благородством на лице и изяществом в движениях.

– Добрый день. Я – Деррек, личный помощник лорда. Лорд примет вас через несколько мгновений.

– Какой лорд? – опешил Пантор.

Деррек не успел ответить. Дверь снова распахнулась, и в коридоре появилась Нана.

– Проходи, – коротко обратилась она к Пантору. – Лорд ждет в кабинете.

Молодой маг шагнул к двери, оглянулся на Орландо.

Девушка покачала головой.

– Только ты. Мертвяк подождет здесь.

Впереди была приоткрытая дверь, позади коридор и Орландо, по обе стороны которого стояли Деррек и Нана. Бежать поздно и некуда. Да и сколько можно бегать. Пантор толкнул дверь и переступил порог. Кабинет размерами больше походил на залу. Здесь пахло пылью и тленом. Стены до самого потолка были уставлены книжными стеллажами. Окна зашторены плотными занавесями. В дальнем конце стоял стол с широкой тяжелой столешницей, высилось массивное кресло.

В кресле сидел человек в балахоне. Лицо его скрывал широкий, надвинутый едва не до носа капюшон. Человек поднял руку в перчатке из тонкой кожи в приветственном жесте. Поманил к себе. Пантор послушно шагнул вперед. В груди сжалось. Все происходящее выглядело странно. Загадочно и пугающе.

– Ну, здравствуй, мой мальчик, – нарушил тишину человек в балахоне. Голос его был ласковым, удивительно мягким и невероятно знакомым.

Голос принадлежал человеку, которого не могло быть в этой зале. Он учил Пантора магическому искусству. Он экспериментировал с запрещенной магией. И его Пантор своими глазами видел мертвым около года назад.

Внутри похолодело. Пантор подошел ближе.

– Л-лорд Мессер? – пролепетал он, заикаясь, не веря себе.

Тонкая рука в перчатке тронула край капюшона, потянула его в сторону, обнажая голову. Теперь на Пантора глядел голый выбеленный череп с пустыми черными глазницами.

Молодой маг вздрогнул, застыл в ужасе.

– Здравствуй, – повторил наряженный в балахон скелет, оживший по чьей-то безумной прихоти, и в его оскале почудилась улыбка.

14

Пантор уже давно привык к общению с мертвяками. Ожившие трупы встречались здесь, на острове, едва ли не чаще людей. А вот про способные двигаться и разговаривать кости маг только слышал, сталкиваться же с живыми скелетами до сегодняшнего дня не приходилось. Ощущение было жутковатым. Смотреть на собеседника не хотелось до отвращения, и в то же время взгляд словно неведомой магией притягивало к пустым глазницам. И молодой маг украдкой изучал то, что когда-то было его учителем. А скелет говорил с ним голосом Мессера, сохраняя интонации лорда. И благородства в нем было столько же, и историю, которую он рассказал, не мог знать никто, кроме настоящего лорда.

Тогда, год назад, попрощавшись с учеником, лорд в самом деле провел запрещенный властями магический обряд. На что он рассчитывал, берясь за некромантию? На то, что победителей не судят. Если бы все получилось как задумано, Мессер достиг бы таких результатов, за которые ему простили бы все. Но что-то он сделал неверно, где-то допустил ошибку. Когда лорд очнулся, он был таким, каким Пантор видит его сейчас. Он запаниковал. Наткнулся на собственное тело, поглядел в свои мертвые глаза и сбежал. Бегал недолго. Когда истерия закончилась, Мессер сам явился к приставам и покаялся во всех грехах. Был осужден и сослан.

Пантор слушал во все уши и разглядывал учителя уже без отторжения. Более того, очертания черепа казались ему теперь знакомыми. Ведь те кости, необходимые для обряда, Мессеру принес именно он. И хотя он не имел возможности разглядеть их, а тем более запомнить в подробностях, чувство знакомости никуда не девалось.

А лорд продолжал рассказ.

Из Лупа-нопа он сбежал довольно быстро. Так же быстро понял, что беглого мага, тем более мертвяка, легко сдадут и быстро вернут назад за скромное вознаграждение. Это теперь, когда в глубине острова появился Витано, власти носа из Лупа-нопа не кажут, а раньше было иначе. Пришлось придумывать легенду, так Мессер начал врать, что живет на острове тридцать лет. Какое-то время, заработав свободу, жил в портовом городе, потом подался в глубинку. Верили.

Он много путешествовал, искал необходимую литературу и ингредиенты для проведения обряда. Мечтал вернуть себе человеческое тело, вернуть жизнь. Верил, что это возможно. В результате закружился в водовороте невероятных приключений, которые закончились обрядом, открывшим скрытый город. Лорд надеялся найти то, что искал, в Витано.

– Потом был переворот, – закончил Мессер устало. – Местные неживые, что селились в окрестных деревнях, двинули в город. В Витано с мертвяками никогда не сталкивались. Но основатели сумели создать миф о том, что Витано – последний оплот человечества, а за городской стеной только хаос и смерть. Представляешь, что здесь началось, когда этот самый хаос вошел в город? Что стало с людьми, которых всю жизнь пугали мертвяками?

– Но ведь можно было объяснить…

Мессер покачал головой.

– Толпе не объяснишь. Здесь был город, в котором каждый с младенчества знал, что ничего кроме города нет, что Совет и гильдия правят Витано, спасая его жителей от нежити, захватившей весь мир.

– А Совет и гильдия спасали?

– Совет и гильдия упивались властью, развивая город. А с перенаселением боролись просто – продавали людей на сторону, как скотину. А вокруг жили мертвяки, знавшие, что здесь всего лишь болото. И тут мироустройство, складывавшееся веками и поколениями, рухнуло.

Лорд встал, сложил руки за спиной, прошелся вдоль полок.

– Одних в город двигало любопытство, других, тех, что в городе, – страх. Представь, что ты ребенок, которого всю жизнь пугали букой. И вот эта бука пришла к тебе в комнату. Что ты сделаешь?

– Сбегу, – честно ответил Пантор.

– А если бежать некуда? Когда страх затмевает разум, а бежать некуда, люди берут все, что под руку попадет, и начинают бороться за жизнь. А тот, кто получает по морде, будь он хоть тысячу раз мертвяком, даст сдачи. Здесь был сущий кошмар, мой мальчик. Пока удалось хоть что-то до кого-то донести, перебили толпу людей и нелюдей. Сначала паника, потом истерика, потом бесконтрольная бойня, и только после этого кто-то в чем-то попытался разобраться. Мы помогли с этим. Я, Нана, Деррек, Винни. Я только на них и могу положиться. Они помогали с обрядом, они остались до конца. Нана. И Деррек.

– А Винни?

Мессер покачал головой, бархатистый голос лорда наполнился потаенной грустью:

– Винни ушел. Не сразу. Со временем все разъяснилось, люди примирились со своими мертвыми соседями. Стали расселяться. Многим здесь хотелось жить под солнцем, а не в тени великого города. Кто-то из деревень перебрался сюда. Совет, который управлял городом и знал правду, когда эта правда открылась, лишился всякой власти. Их следовало бы судить, но суда не получилось. Горожане просто растерзали несчастных. Маги бежали. Кроме двоих. Те двое, что основали город, остались.

Мессер вернулся к столу, остановился, прислонился к краю столешницы и посмотрел на Пантора пустыми глазницами.

– Древние. Расчетливые. Они пришли ко мне. Увидели во мне новую власть и заявились с предложением. Мол, есть город, есть люди и нелюди. Люди глупы, нелюди и того глупее. Старого, конечно, уже не вернешь, но можно построить нечто новое…

Лорд отвернулся, стараясь не встречаться с учеником взглядом.

– Я пришел сюда лишь с одним желанием, – голос мага прозвучал глухо, – я хотел вернуть себе жизнь. Нормальную человеческую жизнь. Себе, другим… Этому несчастному мальчику, Винни… Мы не желали ничего плохого, а получилась резня. Мне больно, больно за каждого, кто погиб в те дни, когда город раскрылся. И вот ко мне приходят эти бездушные хитрые… приходят и предлагают построить новый мир на костях. Выгодный для них и для меня. Кругом кровь, смерть, а они ищут выгоды. Знаешь, в тот момент во мне что-то сломалось, мой мальчик.

Мессер поднял голову. На Пантора пристально глядели темные провалы глазниц. От этого взгляда внутри неприятно похолодело.

– Что вы им ответили? – осторожно поинтересовался Пантор.

Лорд удивительно легко пожал плечами и хмыкнул, снимая напряжение.

– Ничего. Я ничего им не ответил. Просто повесил обоих на городской площади.

Пантор смотрел на бывшего учителя, не в силах сказать хоть что-то. Лорд Мессер был человеком решительным, иногда твердым, иногда строгим, но всегда удивительно добрым, добрым настолько, что последние его слова не укладывались в голове.

Мессер вернулся к столу, присел в кресло.

– Деррек поддержал мое решение. Нана не согласилась. Винни ушел. Знаешь, он славный мальчишка, просто… Не смог понять.

– Понять что?

– Иногда, чтобы остановить жестокость, надо проявить жестокость.

Пантор помялся.

– Мой учитель так никогда не говорил.

– Мы все меняемся, мой мальчик, – тихо ответил Мессер. – Иди. Вам с твоим другом подготовили комнаты. Отдохнешь, потом поговорим еще.

15

Деррек вошел неслышно. Это он умел. Тихо замер у дверей, выжидая приглашения подойти. Мессер сидел в задумчивости, оттого внимание на помощника обратил не сразу, а увидев, едва заметно вздрогнул.

Кивнул.

Вампир беззвучно прошел кабинет насквозь, остановился перед столом мага.

– Садись, – попросил Мессер таким тоном, что, будь ему доступна мимика, можно было бы увидеть, как он морщится.

Деррек придвинул кресло, сел к столу против лорда.

– Я разместил их в восточном крыле.

– Что скажешь?

– Парень растерян, мертвяк невозмутим.

– Мертвякам в большинстве своем все до фонаря.

– Не этому, – покачал головой Деррек. – Он, кажется, серьезно привязан к парню.

– Пантор его создатель?

– Вряд ли.

– Значит, еще один чувствительный покойник. Тем лучше. Что-то еще?

– Нана говорит, что нашла этих двоих в лесу, когда на них напала кучка мертвых. Парня хотели продать, а мертвого приглашали в свою шайку. Нана пришла вовремя, ее вся местная шантрапа знает и боится, так что эти любители торговать человечиной быстро дали деру. Но факт остается фактом. Надо ловить и…

Деррек оборвал фразу. Мессер поднял голову.

– И? – повторил с настойчивой мягкостью. – Я не могу их судить, ловить и наказывать бесконечно. Я не власть.

– А кто тогда власть? – удивился вампир. – Панику в городе остановил ты. Совет на растерзание народу отдал ты. Магов на площади вздернул тоже ты. Ты следишь за тем, чтобы люди и мертвяки не убивали друг друга. Ты ловишь бандитов. Тебе подчиняется городская стража. К тебе горожане идут за советом и помощью.

– Это только потому, – сердито буркнул Мессер, – что я отнял у них прежний жизненный уклад. Раньше они шли за советом в Совет. И если бы не я, ходили бы туда и дальше.

– Не важно.

Мессер вскинул голову и в упор уставился на вампира.

– К чему ты клонишь, Деррек?

– К тому, что безвластие – это не плохо, но если людям нужна власть и если они видят эту власть в тебе, тебе придется ею стать. Ты уже ею стал, хоть и отрицаешь. Найди наконец силы признаться в этом самому себе.

– Если я соглашусь с этим, то чем стану отличаться от тех, которых повесил? – мрачно произнес лорд.

– Они искали выгоды, ты помогаешь людям – разве это недостаточное отличие?

– Они со своей выгодой тоже им помогали. А я со своими благими намерениями устроил все это ради своей выгоды. Разве нет?

– Нет.

Мессер посмотрел на вампира внимательно. Тот ответил спокойным взглядом.

– Деррек, мы пришли сюда вместе. Ты был все время рядом. Не обманывай.

– Нет.

– Тогда не обманывайся.

– Сколько еще раз мне надо повторить «нет»? – Вампир смотрел на лорда открыто и говорил вполне искренне. – Мы пришли сюда вместе. Я все видел. Я поддерживал тебя. И не потому, что ты мой товарищ. Потому что ты – благо для города и его жителей. А если ты сможешь сделать то, ради чего мы сюда шли, то станешь благом и для пригорода.

– Не сделаю, – покачал головой Мессер. – Все было напрасно, Деррек. Все было напрасно. Хотя… Знаешь, Пантор принес надежду.

– Этот парень?

Вампир задумчиво повел плечом, посмотрел на лорда.

– Могу я спросить?

Мессер кивнул.

– Кто он?

– Мой ученик. Вернее, был моим учеником. Там, на Большой Земле.

16

Апартаменты были шикарными. Огромные комнаты, невероятных размеров ванна. Вино, сыр и фрукты на столике. Гигантская мягкая кровать.

Когда за прислугой, которая здесь, как оказалось, все же была, закрылась дверь, Пантор откупорил бутылку, плеснул в бокал вина и пошел изучать временное прибежище. Обход закончился в ванной. Здесь Пантор скинул с себя грязную одежду и с невероятным удовольствием погрузился в теплую воду.

Лежа в ванне и потягивая вино, он размышлял, что такой роскоши в его жизни не было очень давно. По-честному – никогда. А если учесть, что последнюю неделю он провел в лесу и на болотах, а последние месяцы – в грязном замызганном бараке…

В комнату он вернулся в прекрасном настроении, растираясь мохнатым полотенцем и напевая. Повернулся к столику, чтобы налить еще вина, и вздрогнул от неожиданности.

Рядом со столиком на пуфе сидел Орландо.

– Извини, – потупился мертвяк. – Не хотел тебя пугать.

Пантор обмотал полотенцем бедра, плеснул вина в бокал. Пригубил.

– Ничего. А что ты не у себя? Тебе же выделили комнаты.

Орландо поежился, будто мог испытывать озноб. На молодого мага посмотрел жалобно, как не смотрел никогда.

– Я не могу, – пробормотал, пряча взгляд. – С тех пор как я умер, не могу долго оставаться один. Страшно.

– Тебя пугает одиночество?

Мертвяк покачал головой.

– Не одиночество. Одиночество ни при чем. Это другое. Ты никогда не интересовался, что происходит с человеком после смерти?

– Никто ж не знает. Говорят, что дух отделяется от тела и начинает свой путь. А там…

– Мы знаем, – отрезал Орландо. – Никакой дух никуда не отделяется. Просто гаснет свет, гаснет мир, гаснут ощущения. И все. Никакого путешествия, никаких чувств, никаких мыслей. Холодная темнота и все. И так длится вечность. А потом тебя выдергивают из этой вечности за ноги, как новорожденного. Возвращают в мир. Возвращается свет. Только чувства не возвращаются – один холод, который напоминает о темноте. И все время кажется, что она вернется и, кроме нее, не будет уже ничего.

– Это страх смерти. У живых так же.

Мертвяк поежился и энергично мотнул головой.

– Не так же. Страх смерти у живых – это то чувство, которое они испытывают, глядя на нас. Потому нас не любят и боятся. Мы ожившее напоминание о смерти. Не забывай, я был живым, был мертвым. А теперь и вовсе ни то ни се. Я помню, каково это, и могу сравнивать.

Орландо говорил пугающе серьезно. Даже привычное «чо» куда-то потерялось.

– Ты боишься этого?

– Это страшно.

– Жить без чувств?

– Существовать, – тяжело вздохнул Орландо. – Практически без чувств и в вечном страхе.

Пантор присел рядом с другом. Задумчиво тянул вино крохотными глотками.

– Но ты же чувствуешь. Чувствуешь какие-то вещи, которые доступны не всем людям.

– Это вопрос воспитания, а не чувствительности.

– И потом, разные неживые чувствуют по-разному… я слышал…

– Я тоже, – оборвал Орландо. – Хотя у нас не принято говорить о таких вещах. Это слишком личное. Но я не видел еще ни одного неживого, который чувствовал бы как живой. И я не видел ни одного мертвяка, который не мечтал бы снова стать живчиком.

– А… – начал было Пантор, но Орландо резко поднялся с пуфа и неслышными, удивительно легкими для его массы шагами переместился к двери.

Поднес палец к губам и резко дернул на себя ручку. Пантор ничего не успел сообразить, лишь заметил какое-то шевеление, а уже в следующее мгновение двое возле двери отшатнулись. Орландо отступил обратно в комнату. Девушка, что стояла у двери, отпрянула в коридор. Она была молода и не очень красива. В руках держала поднос, звенело мелко подрагивающее стекло. Неожиданное, но эффектное явление громилы-мертвяка девушку явно напугало.

– Ну, чо интересного рассказывают? – полюбопытствовал Орландо с миролюбивой улыбкой.

– Я ужин принесла, – запинаясь, проговорила девушка.

Орландо отступил на шаг, давая дорогу. Девушка юркнула в комнату. Испуганной мышью шмыгнула к столу, опустила поднос. Пантор поблагодарил кивком.

– Лорд Мессер просил поинтересоваться, как вам здесь нравится, – спросила она, оборачиваясь уже в дверях.

– Все превосходно, – с нежностью крокодила улыбнулся Орландо.

Девушка поглядела на мертвяка с опаской. Снова повернулась к Пантору.

– Лорд Мессер просил передать, что завтра до обеда ждет вас у себя.

Пантор кивнул. Девушка поклонилась, ее быстрые шаги зашелестели по коридору. Орландо закрыл дверь. От улыбки на лице не осталось и следа, мертвяк хмурился.

– Ненавижу, когда подслушивают, – буркнул он.

– Зато можешь быть уверен, что всегда кто-то рядом, – попытался пошутить Пантор, но громила юмора не оценил.

– Никого тут рядом нет. За нами не следят. Я бы заметил. Просто девчонка любопытная попалась, и только. Хотя этому лорду – суповому набору, может, чего и расскажет. А может, и нет… Но все равно не терплю этого.

Пантор слушал вполуха. От принесенных блюд пахло одуряющее, и молодой маг уже сидел за столом, вооружившись прибором.

– Лорда Мессера обижать не надо, – попросил он приятеля. – Он мой учитель. Я ему верю.

– Он был твоим учителем, – поправил Орландо. – И тогда, подозреваю, он был человеком. А сейчас он сушеный скелет с привязанным к нему магией чужим сознанием. И я не обижаю, говорю как есть.

Пантор отправил в рот кусок мяса, горячее и острое обожгло нёбо.

– Спасибо за откровенность, – промычал сердито, давясь обжигающим куском.

– Не за что, – спокойно ответил мертвяк. – И кстати, доверять ему пока можно.

– Пока? – переспросил Пантор.

– Ага, – кивнул Орландо. – Скоро все будет иначе. На него свалилась власть, а он слишком добр для власти.

– По-твоему, у власти не может стоять мягкий добрый человек?

– Он не человек. И да, добрый и мягкий стоять у власти не может. Либо он все испортит, либо перестанет быть добрым и мягким.

Пантор хлебнул вина, подцепил новый кусок мяса.

– Ты слишком категоричен, – примирительно сказал он. – Есть будешь?

– Обойдусь, – отказался Орландо. – Но если ты разрешишь, я бы переночевал у тебя тут в кресле. Одному мне все же неуютно.