Текст книги "Антисуворов. Десять мифов Второй мировой"
Автор книги: Алексей Исаев
Жанр: История, Наука и Образование
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
За океаном
Единственной страной, которая смогла воплотить в жизнь идею массового дальнобойного оружия пехотинца первой линии, стали США. Отделенные от войны океаном они смогли относительно спокойно довести до ума индивидуальное оружие «G.I».
Как и в других странах, работы над новым оружием начались еще в 20-е гг. В США этим занимался конструктор, уже имевший опыт проектирования автоматических винтовок в ходе Первой мировой войны, Джон Гаранд. Он в 1920-х годах работал на американском правительственном арсенале в Спрингфилде, штат Массачусетс (Springfield Armory). Винтовка разрабатывалась под новый 7-мм патрон. Он, в отличие от немецких разработок, ни в коей мере не был промежуточным: длина гильзы составляла 64,52 мм. В 1930 г. самозарядная винтовка Гаранда получает патент, а в начале 1932 г. комиссия армии США рекомендует 7-мм винтовку Гаранда к принятию на вооружение. Но в период Великой депрессии менять оружие и патрон было сочтено непозволительной роскошью. Уже в том же 1932 г. начальник штаба армии США генерал Дуглас Мак-Артур заявляет, что переход на новый 7-мм патрон неприемлем и новые винтовки должны быть созданы под старый 7,62-мм патрон.30–06. Гаранд предвидел такой поворот событий и имел вариант своей винтовки и под.30–06. В результате различных доводок и испытаний в 1936 г. винтовка конструкции Гаранда принимается на вооружение армии США под обозначением «US rifle,30 caliber, M1». Винтовка имела неотъемный магазин, заряжаемый из выбрасывающейся после последнего выстрела пачки. Как и в случае с советскими «АВС-36» и «СВТ-38», по мере поступления винтовки «М1» в войска начинается поток жалоб на ее ненадежность. Зачастую задержки начинались уже после 6–7 выстрелов, до израсходования одной пачки. К началу 1939 г. дело дошло до того, что Конгресс США назначил специальную комиссию по расследованию этих жалоб. Результатом работы комиссии стал приказ о доработке газоотводной системы винтовки «М1», служившей основной причиной всех проблем. Гаранд в том же 1939 г. представил улучшенную газоотводную систему. Винтовка с новой системой успешно прошла испытания, и с 1941 г. был начат выпуск винтовок «гаранд М1» уже в модифицированном виде, а винтовки более ранних выпусков переделывались под новый стандарт. Так армия США, чуть позже, чем РККА, получила на вооружение самозарядную винтовку. По штату пехотной дивизии 1940 г. полагалось 375 самозарядных винтовок, 6942 винтовки и… 35 (прописью: тридцать пять) пистолетов-пулеметов 45-го калибра (11,43 мм). Куда более распространенным оружием 45-го калибра в американской пехотной дивизии были пистолеты «М1911А1», их насчитывалось более 7 тыс. штук, даже больше, чем винтовок. Одним словом, и в США предпочитали «автоматчиков» на грядках не выращивать, сосредоточившись на самозарядных винтовках.
Реалии войны
С большим трудом выстроенная система вооружения пехоты РККА подверглась жестокому испытанию уже в первый год войны и пришла в конечном итоге совсем не к тому, что предполагали в 1930-х. Чтобы не быть голословным, попробую несколькими примерами показать эволюцию вооружения пехоты Красной Армии в ходе войны.
Для 1941 г. возьмем в качестве первого примера 3-й механизированный корпус, дислоцировавшийся в Прибалтике. Во 2-й танковой дивизии этого корпуса в июне 1941 г. было 5409 винтовок обр. 1891/30 гг., 45 снайперских винтовок, 976 самозарядных винтовок «СВТ» (даже на 4 больше, чем по штату). 5-я танковая дивизия того же корпуса вооружалась 5170 винтовками обр. 1891/30 гг., 45 снайперскими винтовками, 972 «СВТ», 507 «ППД»[59]59
Коломиец М. 1941: бои в Прибалтике. 22 июня – 10 июля. М.: Стратегия КМ, 2002. С. 12.
[Закрыть]. Аналогичную картину можно увидеть и в других округах. Например, в 19-й танковой дивизии 22-го механизированного корпуса Киевского особого военного округа на 10 июня 1941 г. числилось следующее вооружение. Наиболее массовым было оружие для кашеваров, водителей и расчетов коллективного оружия – в дивизии насчитывалось 1449 винтовок обр. 1891 г. и 3273 винтовки обр. 1891/30 гг. Снайперских винтовок было всего 26, карабинов обр. 1938 г. – 184, «ППД» – 148, а вот «СВТ» дивизия была укомплектована по штату – 972 единицы. Надо сказать, что в дивизиях, встретивших немецкое вторжение у границы, пистолетов-пулеметов было довольно много. Например, в 87-й, 124-й и 135-й стрелковых дивизиях 5-й армии Киевского особого военного округа «ППД» было соответственно 562, 265 и 422 штуки. Именно эти дивизии оказались на пути 1-й танковой группы Эвальда фон Клейста в первые дни войны. Герой боев июня 1941 г. за Рава-Русскую, 41-я стрелковая дивизия генерал-майора Г.Н. Микушева насчитывала 420 пистолетов-пулеметов «ППД» и 4128 самозарядных винтовок «СВТ». Цифры, вполне соразмеримые со штатом немецкой пехотной дивизии (767 «МП-40») по пистолетам-пулеметам. Одновременно наблюдается полное превосходство в индивидуальном полуавтоматическом оружии. Немцев в первые дни войны встретили растянутые по фронту, неотмобилизованные, но исключительно хорошо оснащенные автоматическим стрелковым оружием соединения. Новое оружие было сразу же замечено противником. Вот, например, первые впечатления от «восточного похода» солдат 16-й танковой дивизии, одного из основных участников Дубненских боев: «Вскоре 16-я танковая дивизия вошла непосредственно в район ведения боевых действий: противотанковые рвы и современно оборудованные блиндажи, искусно расположенные и умело замаскированные. Изуродованные трупы по обеим сторонам разбитой дороги. Трофейные 10-зарядные скорострельные винтовки вызывали удивление специалистов»[60]60
Werthen W. Geschichte der 16. Panzer-Division 1939–1945. Verlag Hans-Henning Podzun. Bad Nauheim. 1958. S. 43.
[Закрыть]. «Русские самозарядные винтовки» охотно использовались немцами, как в частном порядке, так и после официального принятия на вооружение.
В силу неблагоприятного для Красной Армии развития событий качество вооружения советских войск неуклонно падало. Приходилось выгребать со складов наследие царя-батюшки, среди которого автоматических винтовок, аналогичных «СВТ» или «АВС», просто не было. Один из последних случаев массированного применения самозарядных винтовок относится к обороне Тулы осенью 1941. «СВТ» производились на Тульском оружейном заводе, в том числе в автоматическом варианте, и немедленно попадали в оборонявшие город войска. Один из немецких военнопленных, захваченных под Тулой, с округлившимися глазами рассказывал: «Мы не ожидали, что русские будут поголовно вооружены ручными пулеметами». Постепенно, однако, произведенные до войны «СВТ» были потеряны, а производство (до 1943 г.) велось в незначительных объемах. Если в 1941 г. была выпущена 1 031 861 винтовка «СВТ-40», то в 1942 г. – всего 264 148 штук. Все большую роль в силу своей низкой стоимости и простоты в производстве стали играть пистолеты-пулеметы «ППШ». Его цена в 1941 г. составляла 500 рублей, что уже было вполне сравнимо с ценой винтовки образца 1891/30 гг. в тот же период – 163 рубля. Это уже было заметно дешевле «СВТ». Одновременно «ППШ» был пригоден для массового выпуска на непрофильных предприятиях. «СВТ» состояла из 143 деталей, «ППШ» – из 87. К тому же значительная часть деталей самозарядной винтовки требовала сложной обработки на металлорежущих станках, в то время как на «ППШ» такие детали, как затворная коробка и ее крышка, изготавливались «по-автомобильному» – штамповкой из стального листа.
Но поначалу ситуация в войсках была даже хуже, чем летом 1941 г. В мае 1942 г. под Харьковом наследница вышеупомянутой 41-й стрелковой дивизии (вновь сформированное соединение вместо окруженного под Киевом в сентябре 1941 г.) была лишь бледной тенью дивизии Георгия Микушева образца июня 1941 г. Дивизия насчитывала 11 487 человек личного состава, вооруженных 6855 винтовками, 180 пистолетами-пулеметами, 76 ручными пулеметами. Станковых пулеметов в дивизии не было вовсе. Одним словом, жалкое зрелище.
Летом 1942 г. Красной Армией было предпринято наступление на Ржевский выступ. Перед началом боев за Ржев, 25 июля 1942 г. элитная 2-я гвардейская мотострелковая дивизия 30-й армии Калининского фронта насчитывала 8623 человека, вооруженных 5328 винтовками и 899 пистолетами-пулеметами. Ее сосед по 30-й армии, 78-я стрелковая дивизия насчитывала 5587 человек, 4407 винтовок и 386 «ППШ» и «ППД». К ноябрю 1942 г., к началу операции «Марс», среднее число пистолетов-пулеметов в стрелковых дивизиях Калининского фронта возросло до тысячи единиц. К поздней осени 1942 г. относится также введение в штат гвардейской стрелковой дивизии рот автоматчиков. По штату № 04/500 от 10 декабря 1942 г. в каждом стрелковом полку полагалось иметь две такие роты, по три взвода каждая.
К лету 1943 г. среднее число пистолетов-пулеметов в дивизиях Красной Армии возросло до 1500–2000 единиц и более. Например, 92-я гвардейская стрелковая дивизия при 9574 солдатах и офицерах вооружалась 5312 винтовками и 1852 пистолетами-пулеметами. Обычная, не гвардейская 375-я стрелковая дивизия на 8715 человек личного состава имела 5696 винтовок и 2123 пистолета-пулемета[61]61
Военно-исторический архив. № 10 (34). 2002. С. 47.
[Закрыть]. В качестве еще одного примера можно взять соединение, в котором воевал автор классических «солдатских мемуаров» «160 страниц из солдатского дневника» М.Г. Абдуллин. Интереснее всего посмотреть на состав вооружения его части после присвоения ему гвардейского звания. Летом 1943 г. дивизия М.Г. Абдуллина (66-я гвардейская) участвовала в сражении на Курской дуге. Штат гвардейского стрелкового полка предусматривал его численность в 2713 человек, вооруженных 1006 винтовками, 788 самозарядными винтовками и 344 пистолетами-пулеметами. На 10 июля, к моменту вступления в бой, 193-й гвардейский стрелковый полк дивизии, в котором воевал М.Г. Абдуллин, был укомплектован практически по штату, исключение составляли только самозарядные винтовки. Из 788 единиц по штату имелось меньше половины, 295 штук. Нехватку самозарядных винтовок восполняли автоматами «ППШ». Вместо 344 единиц по штату в 193-м гвардейском полку их было почти вдвое больше, 680 штук. Ручных пулеметов было 161, станковых 53. Основное стрелковое оружие пехотинцев двух мировых войн, винтовка, явно отставало от автоматического оружия, 7,62-мм винтовок в полку было 610 единиц из 1006 по штату. Нехватка этого вида оружия была пропорциональна некомплекту рядовых бойцов. Если офицеров в полку было даже больше штатного количества, 197 человек, то сержантов было 701 вместо 770, рядовых – 1321 вместо 1748 человек[62]62
ЦАМО РФ. Ф. 1197. Оп. 1. Д. 55. Л. 2.
[Закрыть].
После боев под Курском дивизия М.Г. Абдуллина участвовала в форсировании Днепра. К реке соединение вышло уже основательно потрепанным и понесло потери в ходе самого форсирования. На 9 октября 1943 г. вместо 10 596 человек по штату в дивизии насчитывалось всего 3756 человек. В 193-м гвардейском стрелковом полку вместо 2713 человек по штату было всего 609. Полк превратился в батальон, но наполовину состоявший из офицеров и сержантов. Из 609 человек 141 были офицерами, 172 – сержантами и меньше половины, 296 человек, рядовыми. Вооружался этот офицерско-сержантский батальон преимущественно автоматическим оружием. Винтовок было всего 240, пистолетов-пулеметов «ППШ» – 259, самозарядных винтовок – 26, 7 ручных и 4 станковых пулемета.
Таким образом, в 1943 г. советский пехотинец приобрел тот вид, в котором вошел в историю на кадрах кинохроники и памятниках в городах и селах: плащ-палатка, каска обр. 1940 г. и «ППШ-41». Было ли это адекватной заменой модели 1941 г. – самозарядные винтовки плюс пистолеты-пулеметы? Пожалуй, ответ будет отрицательным. Значительная часть бойцов сознательно исключалась из боя на дальних дистанциях. В атаке они вели огонь больше для собственной психологической поддержки.
Жестокие реалии войны, когда в «котлах» перемалывались целые армии, а на обучение пополнения катастрофически не хватало времени, вынуждали советское руководство делать ставку на простое и дешевое оружие. Только США имели и технические и экономические возможности производства самозарядных винтовок. В ходе Второй мировой войны общий выпуск винтовки «гаранд М1» составил порядка 4 миллионов штук, ненамного меньше, чем выпуск пистолетов-пулеметов «ППШ» в СССР.
После войны
Нам хорошо известна линия развития отечественного стрелкового оружия и в какой-то мере – оружия вермахта. И в том, и в другом случае имело место создание так называемого «промежуточного патрона» и автомата под этот патрон. Однако в США и других странах образовавшегося с началом войны блока НАТО шли совсем другим путем. Вместо промежуточного был разработан новый… винтовочный патрон. Почему винтовочный? См. табл. 1.
Таблица 1
Сравнительные характеристики патронов пехотного оружия
Хорошо видно, что патрон 7,62×51 НАТО по своим характеристикам гораздо ближе к винтовочным патронам (отечественным обр. 1908 г. и немецкому 7,92×57) и не имеет ничего общего с классикой «промежуточного» жанра – отечественным патроном обр. 1939 г., под который был разработан «АК-47». С применением новых порохов и технологий был создан довольно компактный, но все же чисто винтовочный патрон. Характерным образцом оружия под 7,62×51 является бельгийская автоматическая винтовка «FN FAL» (Fusil Automatique Legere – «легкая автоматическая винтовка»). Она разрабатывалась в 1946–1948 гг. оружейной фирмой «Fabrique Nationale Darmes de Guerre (FN)» и несет в себе немало черт нашей «СВТ-40». Узлы запирания «FN FAL» и «СВТ» практически идентичны. В 1952–1953 гг. «FN FAL» приобрела свой окончательный вид после перепроектирования под патрон 7,62×51. В 1956 г. винтовка была принята на вооружение бельгийской армии и начала свое победное шествие по армиям разных стран мира.
Бельгийская штурмовая винтовка «FN FAL» – идейный и технический наследник советской самозарядки «СВТ-40».
Сегодня, спустя полвека после создания, она состоит на вооружении 80 стран мира, в 12 странах «FN FAL» производят по лицензии. В США под новый патрон была разработана винтовка «М14», фактически являющаяся модернизированным вариантом винтовки «гаранд М1». С винтовками «М14» солдаты армии США вступили во Вьетнам, нам она хорошо знакома по голливудским фильмам: именно с «М14» упражняются перед отправкой во Вьетнам Форрест Гамп и герои «Цельнометаллической оболочки» Стэнли Кубрика. В ФРГ, несмотря на наследие проклятого прошлого в лице доставшихся от Третьего рейха патрона Польте 7,92×33 и автоматов «SG-43» («штурмгевер»), на фирме «Хеклер Кох» была разработана и принята на вооружение автоматическая винтовка под 7,62× 51 НАТО – «G3». «Гевер драй» не имела ничего общего с «штурмгевером» панцергренадеров танковых дивизий вермахта и была куда ближе к «СВТ-40» и «гаранду М1». Устоявшейся практикой использования штурмовых винтовок так называемого первого послевоенного поколения под патрон 7,62×51 НАТО было их применение как самозарядных. Ведение автоматического огня допускалось только в крайних случаях. А во многих странах эти винтовки вообще не имели режима автоматического огня – для этого предназначались специальные модификации таких винтовок с утяжеленными стволами, сошками и, как правило, магазинами увеличенной емкости. Последние фактически являлись ручными пулеметами. Таким образом, после войны была реализована на новом техническом и технологическом уровне идея, которую не сумели воплотить в жизнь перед войной в СССР, – массовая автоматическая винтовка под винтовочный патрон.
* * *
Весьма часто мемуарная и историческая литература носит характер оправданий за что-либо сделанное или, напротив, не сделанное. Одним из самых распространенных приемов в оправдательных рассуждениях является «А я же предупреждал!», хотя в реальности ничего подобного по документам не прослеживается. Советская историческая наука, к сожалению, находилась под идеологическим прессингом, и главной ее задачей было доказать, что сложившаяся в ходе войны ситуация была оптимальным вариантом развития событий. Если положение дел на 1941 г. предавалось анафеме, то в отношении 1943–1945 гг. нужда выдавалась за добродетель. Один раз выдвинув тезис, что насыщение Красной Армии пистолетами-пулеметами есть единственно верный путь, историки и мемуаристы вынуждены были следующим шагом объяснять предвоенные изыски заблуждениями и волюнтаризмом, забывая о колоссальной работе по созданию и постановке на поток самозарядных винтовок Токарева и Симонова. Самозарядные винтовки были наилучшим вооружением пехотинца первой линии, хотя реализовать в полной мере эту идею удалось только в США. После войны именно этот тип оружия пехоты стал наиболее распространенным в странах НАТО. Пистолеты-пулеметы играли вспомогательную роль, как это, впрочем, и предсказывали в 1930-е. В большинстве стран пистолеты-пулеметы были точечно вкраплены в пехотные подразделения. Многие из них тихо ездили в укладках боевых машин, практически не применяясь в бою. Насыщение Красной Армии оружием этого типа в ходе Великой Отечественной было вынужденной мерой, призванной компенсировать отсутствие дорогих и сложных автоматических и самозарядных винтовок. В какой-то мере это было оправдано общим снижением значения оружия пехотинца в большой войне, а также последними всполохами массовой позиционной войны под Ржевом и Любанью, а также боями в городских условиях (Сталинград). Самозарядная винтовка Токарева осталась почти забытой легендой. Только иногда мелькающие по ТВ солдаты «азиатских тигров» и чернокожие бойцы очередного «фронта освобождения» с вытертыми до блеска «FN FAL» напоминают о том, что могло получиться, если бы война повременила.
Глава 5
С ШАШКАМИ НА ТАНКИ
«По крупповской броне…»
Началось все с высокомерной фразы в мемуарах Гейнца Гудериана «Воспоминания солдата»: «Польская поморская кавалерийская бригада из-за незнания конструктивных данных и способов действий наших танков атаковала их с холодным оружием и понесла чудовищные потери»[63]63
Гудериан Г. Воспоминания солдата. Смоленск: Русич, 1999. С. 98–99.
[Закрыть]. Слова эти были поняты буквально и творчески развиты в художественной литературе: «По крупповский броне звонко стучали клинки отважных варшавских жолнеров, об эту же броню ломались пики польской кавалерии. Под гусеницами танков погибло все живое…»[64]64
Пикуль В.С. Площадь павших борцов. М.: Голос, 1996. С. 51.
[Закрыть]. Кавалеристы стали представляться какими-то буйнопомешанными, бросающимися в конном строю на танки с шашками и пиками. Бой мифических «жолнеров» с танками Гудериана стал символом победы техники над устаревшим оружием и тактикой. Такие атаки стали приписывать не только полякам, но и конникам Красной Армии, даже изображать рубку шашками танков на киноленте. Очевидная странность такого действа: солдат и офицер 1930-х гг. – это не пришедший из глубины веков монгол и даже не крестоносец. Будучи в здравом уме и твердой памяти, не станет пытаться рубить металлические предметы шашкой. Это хотя и бросалось в глаза, но не объяснялось. Кавалеристы надолго получили клеймо отважных, но туповатых дикарей, не знакомых со свойствами современной техники.
Следующим шагом стало обличение кавалерии Красной Армии и кавалеристов в руководстве советских вооруженных сил. Тот же Пикуль с недетской яростью набрасывается на кавалеристов:
«Все это было, к великому сожалению. «Моторизация» – на словах, а на деле – кобыла в упряжке. Между тем адептов верховой езды было немало, и Буденный открыто возвещал:
– А что? Лошадь да тачанка еще себя покажут…
Другой апостол лошадиной тактики, Ефим Щаденко, будучи замнаркома, подпевал кремлевской кавалерии в газете «Правда»:
«Сталин как великий стратег и организатор классовых битв правильно оценил в свое время конницу, он коллективизировал ее, сделал массовой, и вместе с К.Е. Ворошиловым он вырастил лошадь на горе врагам пролетарской революции…»[65]65
Пикуль В.С. Площадь павших борцов. М.: Голос, 1996. С. 58.
[Закрыть].
Учитывая популярность романиста Пикуля в 70-80-х, нетрудно себе представить масштабы распространения взглядов советского писателя-мариниста на кавалерию среди масс его читателей. Фраза «Лошадь да тачанка еще себя покажут…» стала крылатой. Она характеризовала не только С.М. Буденного лично, но и всю Красную Армию предвоенного периода.
Если моряку Валентину Пикулю еще было простительно поливать помоями кавалерию в художественном произведении, то повторение аналогичных фраз в научных и даже научно-популярных работах было совсем уж удивительно. Характерный пример: «В предвоенные годы среди советского командования имела место переоценка роли кавалерии в современной войне. В то время как основные капиталистические государства значительно сократили конницу своих армий, у нас она численно выросла. Выступая с докладом «XX лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии и Военно-Морского Флота», нарком обороны К.Е. Ворошилов говорил: «Конница во всех армиях мира переживает кризис и во многих армиях почти что сошла на нет. Мы стоим на иной точке зрения. Мы убеждены, что наша доблестная конница еще не раз заставит о себе говорить как о мощной и непобедимой Красной кавалерии. Красная кавалерия по-прежнему является победоносной и сокрушающей вооруженной силой и может и будет решать большие задачи на всех боевых фронтах»[66]66
Хорьков А.Г. Грозовой июнь. М.: Воениздат, 1991. С. 41.
[Закрыть].
Кавалеристы на параде. Минск, 1941 г. У воспитанного на «с шашками на танки» человека это фото вызовет только кислую мину. Однако кавалерийские корпуса были одними из наиболее боеспособных соединений Красной Армии.
Полнейшего экстаза вакханалия унижения кавалерии достигла в 90-х. Идеологические шоры пали, и всяк, кому не лень, счел нужным продемонстрировать свой «профессионализм» и «прогрессивные взгляды». Ранее вполне адекватно оценивавший роль кавалерии (видимо, под влиянием указок из ЦК), известный отечественный исследователь начального периода войны В.А. Анфилов перешел к откровенному глумлению. Он пишет: «Согласно поговорке «У кого что болит, тот про то и говорит», генерал-инспектор кавалерии Красной Армии генерал-полковник О.И. Городовиков говорил о роли кавалерии в обороне…»[67]67
Анфилов В.А. Грозное лето 41-го года. М.: Издательский центр Анкил-Воин, 1995. С. 48.
[Закрыть]. Дальше – больше. Пролистав несколько страниц того же произведения, с удивлением читаем о выступлении С.К. Тимошенко на совещании командного состава в декабре 1940 г. такой комментарий Виктора Александровича: «Не мог, конечно, бывший начальник дивизии в Конной армии Буденного не воздать должное кавалерии. «Конница в современной войне занимает важное место среди основных родов войск, – вопреки здравому смыслу заявил он, – хотя о ней здесь, на нашем совещании, мало говорили (правильно поступали. – Авт.). На наших обширных театрах конница найдет широкое применение в решении важнейших задач развития успеха и преследования противника, после того как фронт прорван»[68]68
Анфилов В.А. Указ. соч. С. 56.
[Закрыть]. Особенно радует «глубокомысленное» замечание – «правильно поступали». Критики конницы были последовательны и, помимо дикости и отсталости, обвинили кавалеристов в изничтожении передовых родов войск: «Не так давно Кулик собрал всех кавалеристов, и они совместно постановили расформировать танковые корпуса»[69]69
Пикуль В. Указ. соч. С. 58.
[Закрыть]. Вспоминается бессмертное:
«– …и на развалинах часовни…
– А что, часовню тоже я разрушил?»
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?