Текст книги "Разлученные"

Алексей Калугин
Разлученные

Она выходит из третьего подъезда дома, что напротив. Каждый день в восемь – пятнадцать или минутой позже. Если, конечно, день не выходной. Летом на ней узкие темно-синие джинсы и пестрая майка. Если на улице прохладно, то еще и жакет, обычно светло-серый. Осенью, когда идет дождь, в руке ее зонт, коричневый с разводами, похожими на рисунок акварелью по мокрой бумаге. Зимой на ней синее пальто. Если очень холодно, то пятнистая шуба, натуральная, но не новая, поношенная. На голове – платок, реже – серый берет.

Он наблюдает за ней из окна своей квартиры. Он не может понять, чем она так привлекает его. Не сказать, что она ослепительно красива – в толпе такая не бросается в глаза. И уже не молода – нет в ней того ослепительного очарования юности, что заставляет закрыть глаза на внешние изъяны. Он не знает о ней ничего, даже имени. Но все равно каждое утро он стоит у окна и смотрит, как она выходит из своего подъезда.

Догадывается ли она о том, что он за ней наблюдает?

Он провожает ее взглядом, пока она идет по узкой асфальтированной дорожке между домами. И только когда она сворачивает за угол соседнего дома, он хватает сумку и выбегает за дверь. Он так же, как и все, торопится на работу.

Так происходит изо дня в день, с заведенным однообразием. Он хочет познакомиться с ней, узнать ее ближе, но почему-то не решается выйти на улицу чуть раньше, чтобы встретиться с ней и заговорить. И причиной тому вовсе не чрезмерная застенчивость. Он умеет знакомиться с девушками, у него никогда не было с этим проблем. Но встречи с ней он боится, хотя и сам не может понять почему. Его удерживает что-то на подсознательном уровне. Все должно идти своим чередом, говорит он себе. И, как ни странно, эти слова успокаивают его. Он не понимает, в чем тут дело, но чувствует, что поступает верно.

Но однажды происходит нечто странное.

В восемь – пятнадцать он, как обычно, подходит к окну и ждет ее появления. Но ее нет.

Проходит минута. Другая.

Дверь подъезда открывается, и из него вываливается толстая тетка в безумно-красной кофте, с двумя кошелками в руках.

Он понимает, что происходит что-то неладное. Но у него нет времени на то, чтобы разобраться, в чем дело. Он опаздывает на работу.

Он хватает со стула приготовленную с вечера сумку и, хлопнув дверью, выбегает на лестницу. Сбежав до первого этажа, он выбегает из подъезда и на всякий случай быстро оглядывается по сторонам. Дорожка между домами пуста. Ее нигде не видно.

Он быстро идет по направлению к автобусной остановке.

Свернув за угол дома, он видит, как к остановке подъезжает автобус.

Подхватив сумку под мышку, он бежит и успевает точно к тому моменту, когда последний из ожидавших на остановке влезает в автобус через заднюю дверь. Чуть поднадавив на спину пассажира, оказавшегося перед ним, он тоже втискивается в переполненный автобус.

Народу в автобусе так много, что он не стоит, а почти висит на задней подножке, цепляясь кончиками пальцев за поручень.

Через две остановки в автобусе становится чуть свободнее. Он проталкивается на заднюю площадку, занимает место у окна и пытается достать из кармана талончик, чтобы оплатить проезд.

– Простите, – слышит он у себя за спиной. – Вы не пробьете талончик?

Он оборачивается и видит ее.

Впервые он видит ее так близко. У нее небольшое круглое лицо с мягкими линиями подбородка и скул. Широко расставленные карие глаза, не очень правильной формы нос. Губы не совсем обычной формы – верхняя поджата, а нижняя немного оттопырена, – потрескавшиеся, как у ребенка, без следов помады. Темные волосы со стрижкой каре.

Это именно тот случай, которого он так долго ждал. Все происходит само собой, без какого-либо участия с его стороны. Поток времени каким-то непостижимым образом свел их вместе.

Она протягивает ему талончик и снова просит:

– Пробейте, пожалуйста.

Ну да, конечно, у него же за спиной компостер. Но прежде чем взять из ее рук мятый клочок бумаги, следует что-то сказать. Что-нибудь такое, что сразу заставит ее обратить на него внимание.

Он не успевает ничего придумать. Что-то непостижимое происходит с миром вокруг него. На один миг все, что его окружает: пассажиры, заполнившие заднюю площадку автобуса, окрашенные в мерзкий красно-коричневый цвет поручни, деревья, мелькающие за окнами, и ее лицо – превращается в яркое разноцветное пятно.

Такое можно увидеть на цветном фотоснимке, сделанном в тот момент, когда камера с уже открытым объективом резко дернулась в сторону. Или в кино, когда пленка начинает прокручиваться с такой скоростью, что удается различить лишь дрожащие очертания неподвижных предметов.

Когда он приходит в себя, ее уже рядом нет.

Автобус останавливается и открывает двери.

Выглянув в окно, он вдруг понимает, что это его остановка, до которой, как он полагал, ехать еще минут десять. Он с извинениями начинает проталкиваться к выходу, стараясь не слушать брань, летящую ему в спину.

Он успевает выпрыгнуть из автобуса за секунду до того, как двери захлопываются. Стоя на остановке, он непонимающе смотрит по сторонам.

Все вокруг такое же, как и прежде, но ему почему-то кажется, что мир неуловимо изменился. Что произошло? Как случилось, что он не успел заметить, когда она вышла из автобуса?

Эти вопросы не дают ему покоя целый день. Он размышляет над ними на работе, сидя за столом и механически перекладывая бумаги, в автобусе по дороге домой и дома, сидя на диване и тупо глядя в телевизор, показывающий очередное шоу для имбецилов.

Он не может найти ответа.

Вернувшись вечером домой, она продолжает думать о том странном парне в автобусе, которого она попросила пробить талончик. Он посмотрел на нее и замер на месте. Он не делал вид, что не замечает ее и не слышит ее слов, обращенных к нему. С ним действительно произошло что-то очень странное. Он стоял неподвижно, словно манекен. Лицо его окаменело. И даже глаза не моргали. А его невидящий взор был устремлен туда, где стояла она до того, как ее оттеснили в сторону.

Кто-то другой взял из ее руки талончик и прокомпостировал его. Она машинально поблагодарила, но продолжала при этом смотреть на странного парня, замершего у окна.

Доехав до своей остановки, она вышла. А он так и остался стоять на месте.

Когда она, оглянувшись, последний раз взглянула на него через оконное стекло, ей показалось, что он хочет ей что-то сказать, но не может решиться. Но, конечно же, это не могло стать объяснением его необычного состояния.

В мире происходило нечто странное. Но пока еще она не может понять, какое она имеет к этому отношение.

На следующий день все приходит в норму.

Она выходит из подъезда в положенное время. Он провожает ее взглядом, хватает приготовленную с вечера сумку и выбегает на улицу. Он даже не пытается ее догнать.

В автобусе она все время смотрит по сторонам, но так и не замечает того странного парня, на которого обратила внимание вчера. И от этого на душе у нее делается легко. Она вновь чувствует себя спокойно и уверенно. Как всегда.

Неделю все идет в соответствии с заведенными правилами. Ни он, ни она не пытаются нарушить порядок вещей, установленный самим мирозданием. Они находятся на грани понимания того, что должно произойти, но пока не рискуют даже заглянуть за нее.

Однажды он решает, что далее так продолжаться не может.

Он занимает место у окна, уже держа в руках приготовленную с вечера сумку. И, едва лишь дверь подъезда, из которого должна появиться она, приоткрывается, он бросается к двери.

Он с размаха хлопает дверью и даже на секунду не задерживается, чтобы убедиться, что замок защелкнулся. Это уже не имеет никакого значения. Он бежит вниз по лестнице, придерживаясь рукой за перила, перепрыгив

...

конец ознакомительного фрагмента