Текст книги "И черт с нами"

– Напрасно вы так думаете. – Петр Николаевич опустил руку. – Ребятки, что собираются у нас в клубе, конечно, не из тех, кто бездумно сорит деньгами, но по счетам платят исправно. И в хорошей еде толк понимают.

Это была первая фраза Власенко за весь разговор, по-настоящему меня удивившая.

– Я имел в виду ти-кодеров, – на всякий случай уточнил я.

– Ну, конечно, – наклонил голову Петр Николаевич.

– Они разве не маргиналы?

– Я не оцениваю своих клиентов с такой позиции.

Власенко двумя пальцами взялся за оправу, поправил очки и посмотрел на меня так, будто хотел сказать, а не пора ли тебе уматывать, дорогой?

Я удивленно хмыкнул:

– Не думал, что транс-программирование может приносить стабильный доход.

– Об этом вам лучше поговорить с самими ти-кодерами. Если, конечно, они захотят с вами разговаривать. Сам я никогда не спрашиваю, откуда у них деньги. Для меня имеет значение только то, что они есть.

– Я вас понимаю, – кивнул я рассеянно, потому что думал уже не о Власенко и его клубе.

– Приятно разговаривать с понимающим человеком, – с едва заметной насмешкой вернул мне мою реплику Петр Николаевич.

Глава 6
Батник, Монька и Файло

Когда я вернулся в зал, Гамигин сидел за столиком, как будто не вставал, и с ленцой потягивал через соломинку фирменный коктейль «Пигмалион». Взгляд демона рассеянно блуждал по залу.

– Ну как? – спросил я, имея в виду коктейль.

– На любителя, – ответил Анс, отставляя стакан в сторону. – Что хозяин?

Я вкратце пересказал напарнику разговор с Петром Николаевичем. Да, собственно, и рассказывать-то было нечего. Власенко ушел в глубокую несознанку. В этом я был уверен. Но при этом хозяин клуба не возражал против того, чтобы мы побеседовали с работниками и посетителями. Что уже было неплохо. Как-то не хотелось нарываться на конфликт, когда на то не было серьезных оснований. Но чуяло мое сердце – ох чуяло! – что с этим «Оскаром Уайльдом» не все ладно. Вот только имело ли это какое-то отношение к исчезновению Клайса Зифула – вопрос. Кто бы только знал, как же мне хотелось, чтобы этот запропастившийся невесть куда черт неожиданно сам объявился! Где угодно. И, честное слово, я бы даже слова обидного ему не сказал.

Гамигин покосился на недопитый стакан «Пигмалиона», но брать не стал.

– Я поговорил со Степаном и Игорем, – сказал демон. – Вернее, с Игорем я только пытался поговорить. Он клинический идиот, неспособный выдать ни единой осмысленной фразы. Мычание было ответом почти на каждый мой вопрос.

– Придуривается, – уверенно заявил я.

– Не похоже, – не согласился со мной Гамигин. – Для того чтобы так убедительно изображать идиота, нужно родиться гениальным актером. Игорь же больше смахивает на идиота.

– Кто станет брать идиота на работу в клуб? – Я провел рукой, чтобы демон мог посмотреть по сторонам и убедиться, что мы не в забегаловке.

– Ну, бывают же сердобольные люди, – как-то не очень уверенно попытался отстоять право на жизнь своей точки зрения Гамигин. – А может быть, Игорь чей-то родственник? – Эта идея показалась Ансу куда более интересной, поэтому он решил ее развить: – Да, например, самого хозяина заведения!

– Или его первой жены, – продолжил я.

– Тебе об этом Власенко сказал? – догадался Гамигин.

– Нет. Власенко мне сказал, что Игорь работает у них не только вышибалой, но еще и барменом. Согласись, идиота за стойку бара не поставят. Даже если он чей-то очень близкий родственник.

Мы разом посмотрели в сторону бара. За стойкой никого не было.

– Н-да. – Гамигин озадаченно постучал пальцами по краю стола. – Под этой синей краской лицо у Игоря совершенно невыразительное. Как маска.

Игорь меня больше не интересовал. Было ясно, что он получил вполне конкретное указание от хозяев – прикидываться идиотом и ни на какие вопросы не отвечать. Расколоть его, конечно же, можно, да только стоит ли? Может оказаться, что полученная информация не окупит затраченных усилий.

– Что Степан?

– Степан помнит Зифула. Более того, он говорил о нем в настоящем времени, как будто был уверен, что не сегодня так завтра демон непременно заглянет в клуб. Он перечислил мне все блюда и напитки, которые обычно заказывал Зифул. Он даже назвал мне его имя – Клайс – слышал, проходя мимо столика, как его окликнул кто-то из знакомых.

– Знакомых этих он тебе указал?

– Зифул общался со всеми завсегдатаями клуба. Те к нему очень хорошо относились. И вовсе не потому, что Зифул платил по их счетам. Похоже, самолюбию ребят льстило то, что кто-то всерьез интересовался их работами.

– Судя по всему, Зифул был не первый, кто обратил внимание на ти-кодеров. Если эти чокнутые программисты имеют стабильный источник доходов, значит, кто-то поставил на серьезную основу копирование и распространение их глючных программ.

– Степан обратил внимание на то, что в последнее время Зифул частенько подсаживался за столик к тем двум парням, что недавно были убиты.

Так! Это уже интересно. А Степану за наблюдательность – пять баллов.

– Что в клубе говорят об убийствах?

– Молчат. Как будто убитые никогда и не были ти-кодерами и в «Оскар Уайльд» ни разу не заглядывали. Степан говорит, ти-кодеры будто сговорились – о мертвых ни слова. А они были заметные ребята.

– В каком смысле заметные?

– Степан объяснил, что среди ти-кодеров существует какая-то своя иерархия, в которой он и сам не до конца разобрался. Но бывает так, что трое-четверо ти-кодеров сидят за столом, и вроде бы настроение у ребят хорошее, и стол не пустует, а к ним за весь вечер так никто и не подойдет. И прочим они только кивают, когда те мимо проходят. А вокруг других, не успеют они в зал войти, уже народ вьется, к себе за стол зовут. Если положиться на наблюдательность Степана, то авторитет того или иного ти-кодера определяется не количеством денег в кармане и не тем, сколько он может выпить за вечер, а исключительно талантом, умением сделать что-то такое, что другой, сколько бы ни пыжился, повторить не сможет.

– Ты имеешь в виду технику транс-программирования? – уточнил я.

– Другими талантами, по заверению все того же Степана, эти ребята не блещут. – Гамигин искоса глянул на ближайший к нам столик, занятый большой, но очень спокойной компанией молодых людей в белых накрахмаленных сорочках с пышными жабо. – Он назвал их выключенными из реальной жизни. – Гамигин сделал короткое движение рукой, как будто повернул выключатель. Должно быть, повторил жест Степана. – Во всяком случае в клубе они говорят только о том, что никто другой понять не может. Причем на каком-то своем жаргоне. Степану ти-кодеры не нравятся. Мне даже показалось, что он их немного побаивается.

– С чего бы вдруг?

– Человек всегда боится того, чего не понимает.

– А демон?

– Демон – тоже. Но если человек прячется или пытается уничтожить то, что не может понять, то демон скорее все же постарается с этим разобраться.

– Несмотря на страх?

– Вопреки страху.

– Ты поговорил со Степаном на эту тему?

– Степана, как я понял, настораживает некоторая неадекватность в поведении ти-кодеров. Прежде он работал в небольшом ресторанчике на Моховой. У него были свои постоянные клиенты, с которыми со временем складывались определенные взаимоотношения. Не дружеские, конечно, просто обмен традиционными фразами или улыбками. Привычные жесты, любимые блюда, которые подают на стол, не дожидаясь заказа… Ну, ты понимаешь, о чем идет речь. – Я молча кивнул. – Здесь же такого не происходит. Несмотря на то что круг ти-кодеров не слишком велик, – в клуб регулярно заглядывают порядка сорока человек, – Степан всех их знает в лицо, но каждый раз, когда он обслуживает знакомого ти-кодера, у него такое впечатление, что перед ним новый человек.

– Как это? – не понял я.

– Они ведут себя каждый раз по-разному, иначе разговаривают, заказывают другие блюда… – Гамигин сделал движение кистью руки, означавшее, что он сам не до конца понимает то, что пытается объяснить. – Они отзываются на свои имена, узнают тех, кто рядом. Но при этом… В них как будто проявляются черты других личностей… Так я это понял.

– Надо выяснить, продают ли в клубе наркотики или запрещенные психостимуляторы. – Вывод, который я сделал, лично мне казался вполне закономерным.

– Нет, – отрицательно дернул подбородком Гамигин. – Степан утверждает, что это связано не с наркотиками.

– Еще бы ему не утверждать это, – усмехнулся я. – Если в клубе продают наркоту, то Степан тоже имеет с этого свой гешефт.

– Нет, – снова дернул подбородком демон. – Мне показалось, он был по-настоящему рад тому, что в клуб наконец-то зашли нормальные люди. То есть мы с тобой.

– А как же Зифул? Или его Степан тоже отнес к числу невменяемых?

– С Зифулом странная ситуация. – Гамигин, непонятно зачем, произвел рокировку на столе – поменял местами пустую чайную чашку и стакан с недопитым «Пигмалионом». – Степан сказал, что поначалу демон вел себя как вполне нормальный…

Анс запнулся.

– Черт, – подсказал я ему. – Не понимаю, почему вам в Аду не нравится это слово?

– Оно несет в себе уничижительную оценку. – Гамигин снова поменял стакан и чашку местами.

– Разве? – удивился я. – Почему же в имени Сатаны вы не слышите ничего оскорбительного?

– Сатана – это не имя, а должность.

– Знаю, – кивнул я. – Но мы-то, люди то есть, привыкли считать слово Сатана именем собственным.

– И что с того? – вопросительно посмотрел на меня демон.

– Сатана – однозначно плохой. Гораздо хуже черта.

– Тем не менее к Сатане люди традиционно относятся с должным уважением. А черт… С чертом можно делать все, что заблагорассудится. В вашей мифологии черт почти всегда оказывается страдающей стороной.

– Черта обычно наказывают за его же проделки.

– Только наказание обычно оказывается неадекватным содеянному. К тому же все эти ваши присказки… Иди к черту!.. Черт с вами!.. Не так страшен черт…

– Обидно? – участливо поинтересовался я.

– Обидно, – признался демон.

– Ну ладно. – Я ободряюще улыбнулся напарнику. – Пусть будет черт с нами. А что там насчет Зифула?

– Ну, в общем поначалу Зифул вел себя нормально. А спустя месяц-полтора Семен начал замечать в нем те же изменения, что и у ти-кодеров.

– То есть он становился другим демоном?

– Или же другим человеком.

Я озадаченно сдвинул брови к переносице.

– Не понял…

– Порой Зифул совершал поступки, не свойственные демонам.

– Например?

– Демоны не отличаются скаредностью, но при этом им и несвойственно сорить деньгами. Зифул же вдруг начал давать официантам чаевые. Даже Игорю, подававшему ему куртку, деньги в руку совал.

– Не вижу в этом ничего противоестественного, – покачал головой я.

– В Аду системы чаевых не существует как таковой.

– Да, но у нас-то это принято. Зифул просто освоился и начал следовать местным традициям.

– Дело не в том, что Зифул давал чаевые, а в том, как он это делал. Он давал деньги обслуживающим его людям так, чтобы все это видели. Демонстративно. И суммы, которые он оставлял в качестве чаевых, значительно превосходили те, что обычно принято давать.

– Ну, если даже официант обратил на это внимание, значит, Зифул действительно вел себя в «Оскаре Уайльде» с купеческой широтой. – Я потрогал ногтем большого пальца подбородок. – Влияние дурной компании?

– Зифул – агент Службы специальных расследований Сатаны.

Анс произнес это так, словно после такой характеристики о человеке, извиняюсь, о демоне больше ничего можно было не говорить. Я же придерживался на сей счет иного мнения. Мне доводилось встречать разных представителей спецслужб, как беззаветно преданных родине, так и готовых за фунт Лондон продать. А человек это или демон, по мне, не так уж и важно. Поэтому-то я и спросил у Гамигина:

– А ты не интересовался, не было ли у Зифула служебных взысканий?

Анс посмотрел на меня не то с укоризной, не то с сожалением.

– У работника Службы не может быть никаких взысканий.

– Ага! – Я щелкнул пальцами. – Поймал! Тебя ведь самого после прошлой нашей истории едва с работы не выгнали!

– Так ведь не выгнали же, – мягко поправил Гамигин.

– И все же… – Я постучал пальцем по краю стола, потому что пока еще не знал, а что же именно? – И все же… – упрямо повторил я. – Зифул сорил деньгами.

– Это его деньги. – Гамигин сразу дал понять, что ни о какой растрате казенных средств и речи быть не может. – Но вот почему он это делал – вопрос.

– Быть может, хотел произвести впечатление на новых знакомых?

– Возможно, – как-то не очень охотно согласился Гамигин.

Согласился так, что у меня сразу же возникала куча сомнений.

– Что еще показалось Семену необычным в поведении Зифула?

– Различные мелочи, на которые можно было бы и не обратить внимания, если бы они не начали проявляться одновременно. Зифул стал заказывать блюда, от которых раньше отказывался. Мы в Аду предпочитаем острую пищу, Зифул же в последнее время начал отдавать предпочтение легким паштетам и молочным продуктам. В речи у него стали проскальзывать прежде несвойственные ему слова и выражения. Движения стали более резкими, порывистыми. Да и сам Зифул стал менее сдержанным в проявлении своих эмоций. Как-то раз он даже поругался с одним из ти-кодеров. Парень подошел к столу, за которым сидел с компанией Зифул, и что-то сказал, обращаясь ко всем одновременно. Зифул вскочил, громко закричал на парня и даже попытался схватить его за воротник рубашки. Ребята, сидевшие с ним за столом, удержали демона и быстренько спровадили вызвавшего его гнев ти-кодера.

– Однако этому Степану не откажешь в наблюдательности, – произнес я с уважением.

– Да, – согласился Гамигин. – Вот только беседа наша осталась незаконченной. Появившийся метрдотель вежливо попросил Степана на пару слов. Вернувшись, официант отказался продолжать разговор, сославшись на срочную работу.

– Н-да. – Я задумчиво постучал пальцами по столу. – В каждой семье есть свой скелет в шкафу, а в каждом кабаке – двойная бухгалтерия. То, что Мефистофель позаботился о том, чтобы Степан не сболтнул чего лишнего, еще не означает того, что он прячет в своем кабинете скелет Зифула. Степан рассказал много интересного. Но все это пока не сужает круг наших поисков.

– А у нас он есть, этот круг-то? – уныло поинтересовался Гамигин.

– Над его созданием мы именно сейчас работаем. – Я решительно хлопнул ладонью по столу. – Пора вплотную заняться ти-кодерами! – Взглядом хищника, высматривающего добычу, я обвел ресторанный зал. – Есть предложение, с кого начать?

– Столик у окна, – взглядом указал направление демон.

Окно было декоративное – просто цветной витраж, врезанный в стену. На витраже – обсыпанная цветами сухая разлапистая смоква. Внизу – надпись на таинственном несуществующем языке. Почему я понял, что на витраже изображена именно смоква? Ну попробуйте сами догадаться, для этого не нужно быть детективом. За столиком у витража – компания ти-кодеров. Трое человек. Старшему – не более тридцати, младшему – года двадцать три. На вид вполне приличные ребятки. Вот только одеты… А, впрочем, о костюмах речь уже заходила. В конце концов, ежели они так одеваются, ежели чувствуют себя комфортно в такой одежде, то мне это вообще глубоко по фигу. На меня порой тоже косо поглядывают, хотя лично мне кажется, что мой-то костюм абсолютно безупречен.

– Степан указал мне на них, когда я попросил показать, с кем из ти-кодеров стоит поговорить в первую очередь, – продолжил Гамигин. – Каждый вечер в клуб непременно заходит хотя бы один из них. К ним в первую очередь обращается заказчик, а они уже определяют, с кем тот будет иметь дело в дальнейшем.

– А, так у них тут не просто место для посиделок, а своего рода офис.

– Все это делается неофициально, – для порядка добавил Гамигин.

– Ежу понято… Идем!

Я поднялся на ноги и прямиком, не таясь, направился к столику под витражом. Гамигин последовал за мой.

Не особо хитрый маневр наш не остался незамеченным. Несколько голов повернулись в нашу сторону. Ребята за намеченным столиком, когда поняли, что мы направляемся к ним, глядя на нас, ждали, чем все это закончится. В их взглядах и позах не было страха. Не было интереса. Не было ожидания. Не было даже настороженности. Вообще ничего не было. Они сидели на стульях, как манекены, неспособные изменить позы, которые им придали. А взгляды… Должно быть, таким взглядом писатель, сидя за компьютером, следит за ползущим по стене пауком, когда на экране только пара набранных строчек, а в голове пусто, как в глубоком космосе. Такое сравнение уже не раз приходило мне в голову. Жаль, нет у меня знакомого писателя, чтобы проверить его.

Возле столика, к которому мы направлялись, было только одно незанятое место, поэтому по дороге я подхватил пустующий стул и поставил его так, чтобы оказаться напротив Анса, которому я предоставил право занять свободное место. А поставив стул, я тут же на него и уселся, поскольку решил, что дожидаться приглашения от вялых ти-кодеров придется не просто долго, а очень долго.

– Доброго времени суток, господа! – Это я так выпендриться решил.

Смотрю на ребят – двое слева, один справа – никакой реакции. Смотрят на меня как на пустое место. А Гамигина, занявшего стул по другую сторону стола, как будто и вовсе не замечают.

Я окинул взглядом стол. Орешки соленые, тосты уже остывшие, розеточки – с красной икоркой, с черной икоркой, с каким-то розовым соусом. И все как будто нетронуто. Три высоких стакана с коктейлями, быть может, все с тем же «Пигмалионом», светлая ему память. Только из одного стакана немного отпито. Зато на уголке стоят три большие чашки с кофейным осадком на дне. Н-да, ребята точно на какой-то дури сидят. Скорее всего, таблетки – их употреблять удобно. Кинул в рот и кофейком запил.

– Молодые люди, а что, ежели мы вас пивком угостим?

Честно говоря, мне и самому пива захотелось – от сигаретного дыма во рту сухо сделалось.

– Нам о деле поговорить нужно, – сделал я еще одну попытку достучаться до трех сознаний, блуждающих где-то в глубинах непознанного. – Или к другим обратиться?

К сидевшему по правую руку от меня парню с тонким профилем и падающими на плечи длинными черными волосами подскочил такой же, как и он, тип в рубашке с жабо. Он наклонился к плечу сидевшего, как будто хотел что-то на ухо шепнуть. Рука его скользнула по затылку тормознутого ти-кодера, забралась под волосы и стала там двигаться.

Ч-черт! Я от отвращения поморщился. Нашли время миловаться!

Я уже собрался было подняться и уйти, как вдруг в лице черноволосого произошла заметная перемена. Черты сделались более мягкими, сжатые губы расслабились, взгляд обрел осмысленность. Теперь он смотрел не на место, которое я занимал, а именно на меня. Смотрел внимательно, изучающе.

Я улыбнулся самой дружеской из всех возможных улыбок.

Не отводя от меня взгляда, черноволосый поднял руку с обращенной вверх открытой ладонью. Парень, копавшийся у него в волосах, коснулся ладони сложенными в щепоть пальцами. Черноволосый тут же захлопнул ладонь и бросил ее на стол. Кудесник, сумевший простым почесыванием затылка пробудить ото сна сознание черноволосого, переместился к следующему пребывающему в отключке ти-кодеру и занялся тем же самым.

– Меня зовут Батник, – представился черноволосый. – Это, – указал он на своих сознательно отсутствующих товарищей, – Монька и Файло.

– А вот я за свою долгую жизнь кликухой обзавестись не удосужился. – Я горестно вздохнул, беда, мол со мной, вот такой я недоделанный. – Поэтому можешь обращаться ко мне просто Дмитрий Алексеевич. – На стол перед ти-кодером я положил визитную карточку, а то, не дай бог, забудет мое имя и будет все время переспрашивать. – Другой вариант – господин Каштаков. Это уж как тебе больше нравится. Моего друга, – жест в сторону демона, – зовут Анс Гамигин.

Судя по улыбке, которую выдал в ответ на это демон, чувствовал он себя за одним столом с ти-кодерами как-то не очень уверенно. Но держался молодцом, виду не подавал. Это только я один его сомнения углядел. Хотя и не понял их причину. Гамигин был детективом со стажем. Хорошим детективом. А детектив, кем бы он ни был, человеком или демоном, всегда и везде должен себя чувствовать уверенно и вести соответственно обстоятельствам. Так что же вызвало беспокойство Гамигина?

Тем временем пришел в себя второй из сидевшей за столом троицы, сутулый блондин, которого Батник обозвал Файлом, и замечательный мануальный терапевт переместился за спину третьего клиента. Что любопытно, перед тем как полностью включиться в происходящее, Файло, точно так же, как незадолго до этого Батник, поднял руку с открытой ладонью, чтобы почувствовать прикосновение сжатых в щепоть пальцев своего спасителя.

– Какие проблемы? – сухо спросил Батник.

– Проблем куча, – туманно ответил я, поскольку еще не успел выработать генеральную линию поведения. Я знал, что мне нужно выведать у ти-кодеров, но пока еще смутно представлял, как это сделать.

Я посмотрел на Анса, надеясь, что, может быть, он подскажет мне верный ход, но демон по-прежнему пребывал в состоянии отстраненной задумчивости.

Вернулся в реальность третий ти-кодер, представленный как Монька. Совершив ритуал касания ладошки Моньки сложенными в щепоть пальцами, народный целитель удалился прочь, так и не сказав ни слова. Я с уважением посмотрел ему вслед. Ловко у него все получилось. И, главное, как вовремя!

– Ну, вот, теперь, когда все в сборе, – я по очереди посмотрел в глаза каждому из ти-кодеров, дабы удостовериться, что никто из них не провалился вновь в прострацию, – можно и к делу перейти.

Батник взял за ручку пустую чашку, поболтал ее и, удостоверившись, что на дне только гуща кофейная, недовольно цокнул языком. Монька взмахнул поднятой рукой. Казалось, этим ребятам не было ни малейшего дела до того, что я собирался им сказать. Или они были уверены, что никуда я не денусь, раз уж пришел?

– Вы позволите, я угощу вас кофе? – предложил я.

Файло отрицательно тряхнул головой.

Возле столика появился официант. Не Степан, какой-то совсем молоденький мальчик. Переставив с подноса на стол три большие чашки горячего, дымящегося кофе, он забрал использованную посуду и удалился. Разобрав чашки, ти-кодеры принялись за кофе. Пили они его сосредоточенно. Как будто это был очень важный процесс, к которому ни в коем случае не должны примешиваться никакие посторонние детали.

Нам с Гамигином кофе предложено не было. Так, значит… Тупая самоуверенность ребят в гипюровых слюнявчиках начинала действовать мне на нервы. А это означало, что дело могло закончиться плохо. Для моих визави, разумеется.

Я посмотрел в сторону бара. За стойкой копошился Игорь – не то стаканы протирал, не то водку спиртом разбавлял.

– Анс, сходи за пивом, – по-дружески попросил я демона.

Гамигин сделал непонимающее движение рукой. Ну, да, конечно, пиво принести и официант мог, но мне нужно было, чтобы это сделал демон.

– Мне Власенко сказал, что в баре у них пиво лучше, – объяснил я свое желание.

Глупое, конечно, объяснение, но другого у меня не было. Гамигин, понятное дело, сообразил, что я что-то мудрю. Но выяснять отношения при находящихся в разработке клиентах демон не стал. Профессиональная этика.

– Какое тебе?

– «Гиннесс».

Я подмигнул Ансу, мол, все в порядке, ситуация под контролем. Во взгляде Гамигина, когда он поднимался со своего места, читалось сомнение.

– Эй, ты. – Я щелкнул пальцами перед носом Файло, едва не зацепив ногтем кончик. – Слушай сюда.

Пауза. Внимание всех присутствующих приковано ко мне. Рука Файло, в которой он держал чашку, замерла в воздухе, причем в таком положении, что кофе едва не пролился на скатерть. Чашка, что держал Батник, звякнула о блюдце. Монька поставил свою тихо, потому что попал мимо блюдца. Вот так работает истинный профессионал! Главное не слово и даже не то, с каким выражением оно произнесено, а пауза. Выходит, прав был Станиславский, а не анонимный автор бестселлера «Бытие».

– Хотите кофе?.. Э-э… – Батник глянул на визитку, лежавшую перед ним на столе. – Дмитрий Алексеевич.

– Мне сейчас пиво принесут. А ты пока это почитай.

Небрежным жестом я кинул на стол закатанное в пластик служебное удостоверение майора НКГБ. Естественно, выписанное на мое имя и с моей же фотографией. С полгода назад, находясь проездом в Московии, я заскочил к одному своему старому знакомому. Не сказать, чтобы мы с ним были добрыми приятелями, – я еще в бытность свою частным детективом раскатал его на приличную сумму денег, в чем, по большому счету, он сам и был виноват, – но уважение друг к другу как к профессионалам своего дела сохранили. К тому же он был мне обязан. По-серьезному обязан. Я ведь имел полное право – да что там право! – должен был передать его дело в НКГБ! Я, между прочим, своей лицензией рисковал. Одним словом, никто в Московии лучше этого моего клиента поддельные документы не рисовал. Ну вот я и попросил его, по старой памяти, сделать для меня несколько бумажек. Карточку медицинского страхования, пенсионную карточку, трехгодичный талон для льготного проезда на всех видах городского транспорта и удостоверение майора НКГБ. Просто так. На всякий случай. И вот случай представился.

Батник, а следом за ним и двое других ти-кодеров, склонив головы, уставились на удостоверение. При этом ни один даже пальцем не попытался коснуться закатанной в пластик липовой цидули. Да, с тоской подумал я, велико у нашей молодежи почтение к ордену меченосцев революции. Революция давно растоптана и забыта, а вот меченосцы, ничего себе, живы, здоровы и чувствуют себя лучше, чем прежде. Или никакое это не почтение, а обычный животный страх?.. А какая, собственно, разница! Пусть сами в своих чувствах разбираются. Мне на них играть предстоит.

Ну, полюбовались, и будет. Я выдернул удостоверение из-под носа оторопевшего Батника и спрятал в карман. С ребят было достаточно и того, что они уже увидели. А Гамигину видеть мое фальшивое удостоверение майора НКГБ было ни к чему. Переживать станет. А то еще и сочтет своим долгом доложить контролеру Розье о том, что во время опроса свидетелей я использовал запрещенный прием, и, следовательно, полученная от них информация не может быть принята в расчет. Хорошие ребята демоны, что и говорить, вот только их щепетильность порой переходит все разумные пределы. Да и Розье… Впрочем, о ней разговор особый.

– Черт, что за пивом пошел, ничего знать не должен, – произнес я внушительно. – Для него я просто консультант по маркетингу. Понятно?

Ребята закивали, недружно, но вдохновенно. Ну и славно.

– Чем вы тут занимаетесь, не спрашиваю, и без того ясно, – продолжил я. – А вот кто крышу держит?..

Я сделал паузу, предлагая ти-кодером заполнить ее. Но услышал только одно слово:

– Так…

Батник растерянно развел руками и посмотрел на меня столь выразительно, что сразу ясно стало – крышует ребят кто-то из НКГБ.

– Молодцы, – холодно улыбнулся я. – Если бы врать начали…

Я не закончил фразу. Появился Гамигин и поставил передо мной на стол высокий стакан с черным как смоль пивом. Получилось очень здорово – мое молчание прозвучало страшнее любых угроз, которые я еще и придумать не успел. Себе Гамигин взял стакан красного «Адского». Консерватор.

– Итак, друзья, у нас с коллегой, – я взглядом указал на занявшего свое место демона, – имеется к вам несколько вопросов. Надеюсь, вы готовы честно на них ответить?

– Да!

– Конечно!

– Готовы! – наперебой закивали соседи по столику.

Я даже чуть было не улыбнулся умильно. Ну прямо как пионеры – всегда готовы!

А на лице демона появилось выражение легкого недоумения. Гамигин явно не ожидал, что ти-кодеры так легко и быстро пойдут на контакт.

– Какие дела у вас с демонами?

Батник взглядом переадресовал вопрос Моньке. Тот столь энергично затряс головой, что длинные волосы разлетелись во все стороны, так что лица стало не видно.

– Никаких! – браво отрапортовал Монька.

– Не кричи, – осадил я его. – Отвечай внятно, но тихо.

– Ясно, – с готовностью кивнул ти-кодер.

– А со святошами?

– И со святошами не знаемся, – громким шепотом, с придыханием сообщил Монька.

– Врете, – строго, по-отечески погрозил я ребяткам пальцем. – Ох, врете!

– Да с чего нам врать-то! – хлопнул себя ладонью по груди Файло. – Хошь, я тебе сейчас за это крест святой положу?

– Себе положи, – отшил я ти-кодера.

Из всей троицы Файло мне нравился меньше всех. Исходило от него ощущение нервозности, причина которой была неясна. И это меня настораживало.

Батнику выступление Файло тоже не понравилось. Черноволосый сделал злое лицо и замахал на приятеля обеими руками, молчи, мол, дурень!

– Все верно, уважаемый, – вкрадчиво заговорил Батник. При этом он наклонил голову так, что волосы легли на стол. – Врать не стану, контакты со святошами имелись. Они сами к нам обращались. – Батник посмотрел на Моньку, ища у приятеля поддержки, и тот с готовностью закивал. – Но ничего не вышло. – Ти-кодер развел руками. – Оказалось, что святоши от природы не способны заниматься транс-программированием.

– Тут ведь дело какое, – встрял в разговор Монька. – Помимо способностей, нужно еще, чтобы мозги были организованы по-особому. – Монька с двух сторон поднес ладони с растопыренными пальцами к своей голове и сделал резкое движение, как будто собирался ее свернуть. – Без этого, – руки в стороны, – никак! А у святош с мозгами что-то не так. Ну, в смысле не то чтобы совсем не так, но не так, как нужно… – Монька быстро глянул на собеседников, чтобы убедиться, понимают ли они его? – То есть не так, как следует… Или как положено?..

Монька вконец запутался и умолк. Лицо ти-кодера приобрело сосредоточенное выражение, словно он все не мог решить, что же не так с мозгами у святош.

– А за демонов ничего сказать не могу. – Батник задумчиво посмотрел на Гамигина, как будто решая, не извиниться ли за сказанное? Просто так, на всякий случай. – Демоны с нами вообще работать не хотят.

– Система транс-программирования пока еще не получила сертификат безопасности в Аду, – сообщил обстоятельный Гамигин.

– Так у нее и в Московии никакого сертификата нет. – Файло двумя пальцами откинул назад длинные волосы и почесал за ухом. – А кому это на фиг нужно?

– Ты, Гамигин, мотай на ус, – кивнул я напарнику. – Святоши пытаются освоить технику транс-программирования, а значит, что-то в этом есть.

– Транс-код – это вещь! – расплылся в блаженной ухмылке Файло. – Вещь, скажу я вам, люди!

Батник сделал какой-то знак сидевшему рядом с Файло Моньке. Тот коротко кивнул, достал из кармана большой кожаный бумажник, покопался в разных отделениях, достал что-то круглое, размером с металлический рубль и зажал в кулаке. Бумажник полетел на стол, а Монька запустил руку Файло под волосы и вроде как принялся скрести ему затылок.