Текст книги "Самоучитель для бога"

– Ну мы тут с подружками поспорили… понимаете? Поспорили! – Ее невинные голубые глаза глядели на Егора выжидающе.

– А-а! Понятно! – сказал Егор. – Поспорили, что в тебя кто-то влюбится?

– Да! – обрадовалась Мила. – Я заявила им, что в меня влюблен отличный мальчик. Очень одухотворенный и милый. И еше я сказала, что он пишет мне стихи! Но поскольку я сама не умею… то подумала…

– Отлично! – Егор вновь почувствовал под ногами свою привычную поэтическую почву. Все стало на свои места. Обычная девчонка с обычными проблемами. – Легче легкого! Я вам такое послание накатаю – подруги закачаются!

– Это было бы здорово, – грустно вздохнула Мила. Егору захотелось ее утешить. Не должны такие милые создания грустить. Мила подняла на него глаза, сказала робко: – Только стихотворение должно быть как можно более трогательным…

– Конечно! Как же иначе! Будет сделано, – заверил Егор, – Тебя я разглядел! Внешность у тебя отличная. Красавица, глаз не оторвать! Такой девушке в любви признаваться – одно удовольствие!

– Вы такой славный! – Мила зарделась и потупила глазки. Теплая волна накрыла сердце Егора. Замечательная девчонка. Звонкий голосок чуть дрогнул: – Я думала, встречу какого-нибудь старика… А вы такой славный… Я буду ждать встречи! – Мила вдруг вскочила и почти побежала от него по дорожке.

– Постой! – опомнился Егор и крикнул вслед: – К какому дню нужно стихотворение?

– Ах да! – Она обернулась, и Егор увидел сияющее личико. – Через неделю мне нужно подругам показать…

– Хорошо! Я тебе позвоню, когда будет готово! Мила развернулась и побежала по аллее к выходу из парка. Егор поглядел вслед. Узкие джинсики, из-под топика то и дело мелькает загорелая полоска обнаженной кожи. Хвостик, в который собраны светлые волосы, подпрыгивает при каждом, шаге.

Настоящая красавица растет! Поглядеть бы на нее через пару лет! И, улыбаясь своим мыслям, Егор направился в противоположную сторону.

Егор шел домой и улыбался. Дожили. Девушки стихи для себя заказывают. И почему такая красивая девчонка одинока?

Не успел додумать мысль, как едва не наткнулся на молодого высокого паренька, что стоял прямо на пути. «Долго жить будешь, – подумал Егор. – Только про тебя вспоминал». Егор попытался обойти, но парень угрюмо шагнул в ту же сторону, что и он.

– Тебе чего? – спросил Егор. Очень не любил, когда его возвращали на землю из заоблачных высей.

– Ты зачем приставал к моей девушке? – заявил парень.

– Что? – удивился Егор. – К какой девушке?

– Не ври! – Лицо парня кривилось, губы дрожали – того и гляди расплачется, – Я вас видел вместе!

– Да когда? С какой девушкой?.. – раздраженно поинтересовался Егор, – А-а! Это с Милой, что ли?

Лицо парня перекосилось, он заорал:

– Я тебе покажу, как отбивать девчонок…

– Слушай, как тебя зовут?! – очень спокойно спросил Егор. Кричащие люди всегда теряются, когда им отвечают спокойно и негромко.

– Что? – опешил парень.

– Как тебя зовут? – размеренно повторил Егор.

– Миша, – пробормотал парень и совсем уже потерянно добавил: – Бубенчиков.

– Так вот, Миша… Бубенчиков, – глянул на него поверх очков Егор. Потом резко повысил голос: – Шел бы ты отсюда! И не орал на незнакомых людей!!!

Егор обогнул обалдевшего Мишу и зашагал дальше.

Ну эта Мила дает, поклонников у нее нет! Шагу нельзя ступить спокойно. Сзади раздался топот. Егор резко обернулся и увидел Мишу. Тот стоял у него за спиной, подняв руки в могучем замахе. Пальцы судорожно сжимают кусок доски. Где только взял. То ли от скамейки оторвал, то ли со стройки увел.

Егор нахмурился, сурово поглядел на парня. Тот стушевался и опустил руки.

– Ну чего тебе еще? – устало спросил Егор.

– Ну… мне… как бы… – бормотал Мишка. Лицо красное, глаза упрямо сверлят асфальт под ногами. Егор покачал головой. Крайняя стадия застенчивости. Как такой и живет-то!

– Ты хочешь точно знать, что у нас было с Милой? – подсказал Егор.

– Ага! – Мишка с облегчением закивал. Он так смущался, что выронил на асфальт доску. Та упала со звонким стуком. Мишка вздрогнул и покраснел еще сильнее.

– Ну хорошо! – сказал Егор. Ему стало жалко этого застенчивого паренька, который тем не менее оказался готов защищать свою любовь. – Я тебе все объясню! Чтобы не было недоразумений!..

Он наткнулся на полные мольбы и надежды глаза. Мишка глядел на него как на мессию.

– Я поэт! Пишу стихи на заказ! – начал Егор. – А Мила мой клиент. Ты же ей стихи не пишешь, вот и приходится бедной девочке выкручиваться! Так что, если ты ее любишь…

Мишка так отчаянно закивал, что Егор забеспокоился о его голове.

– Если ты ее любишь, то я бы посоветовал тебе написать ей стих и подарить!

– Я… – Мишка потупился и поковырял ногой асфальт. – Я не умею!

Потом глаза его блеснули идеей. Он даже забыл покраснеть и проговорил, захлебываясь словами:

– А может быть, вы… мне поможете! Я заплачу! У меня есть деньги!..

Он полез дрожащими руками в карман. На свет появились скомканные десятки, прозвенела мелочь. Егор рассмеялся и хлопнул его по плечу:

– А ты мне, Мишка Бубенчиков, нравишься. Хорошо! Я напишу для тебя стих! О плате поговорим позже! Вот мой телефон, позвони через пару дней – договоримся!

Сунув обалделому Мишке визитную карточку, Егор развернулся и ушел. Мишка остался стоять, глядя то на Егора, то на карточку в руке.

Это случилось, когда Егор переходил дорогу. Мир вокруг сделался предельно четким, цвета необычайно яркими. Словно кто-то резко крутанул ручку контрастности. Егор замер. Потом в глазах полыхнуло всеми цветами радуги, словно взорвалась световая бомба. Виски пронзила острая боль. Егор вскрикнул, закрыв лицо руками.

Рядом, отчаянно сигналя, пронеслась машина. Егор дернулся в сторону, под ноги что-то попало. После яркого взрыва ничего не видел. Глаза полностью отключились.

Сознание возвращалось медленно. Егор почувствовал под собой твердый асфальт. Бок болит: не устояв на ногах, рухнул прямо на бордюр. Дорога рядом?! Нужно уйти с дороги, много машин. Нынче такие времена, сшибут и не заметят. Только бы открыть глаза. И тут Егор понял, что глаза уже открыты.

Острый страх пронзил почти физической болью. Страшное ощущение открытых глаз и одновременно тьмы. Вокруг по-прежнему шелестит листва. Лицо охлаждает легкий ветерок. Где-то далеко шумят, пролетая по главным улицам, машины. Слышен топот каблучков. До Егора долетел раздраженный женский голос:

– Надо же так напиться! Даже ходить не может, козел! Шаги стали удаляться.

– Подождите! – закричал Егор. – Помогите!

Из пересохшего от страха рта вылетели лишь непонятные хрипы.

Егор поднес руки к лицу, коснулся носа и вздрогнул: он не видит собственной руки. Дотронулся до глаз, отодвинув очки. К чему они теперь. Он отрешенно снял очки, откинул в сторону.

Мысли путались и разбегались. Он сидел на обочине и глядел в никуда широко раскрытыми, слепыми глазами. Что случилось? Перед глазами даже радужные пятна не прыгают. Егор принялся остервенело тереть глаза, мять, нажимать на глазные яблоки. Раньше при этом возникали цветовые круги, какое-то мельтешение, сейчас же полная тьма. Полная, непроглядная тьма. И Егор в самом ее центре.

Боже! Что все-таки произошло?

Он начал прислушиваться. Какой-то странный звук! Словно кто-то идет… Он сидел и вслушивался в эту тьму до рези в ушах. Звуки стали четче, осязаемее. Егору вспомнилась высказанная кем-то мысль, что у слепых обостряются другие чувства. Неужели это происходит так быстро?

Отдаленный шум машин, проносящихся по главной улице, распался на десятки звуков. Он начал различать машины: вот прошелестела легковушка, вот прогудела грузовая. Умей он разбираться в моторах, по звуку определил бы марки машин.

Хотя нет! Не определил бы. Мешает шелест листвы. Он тоже стал громче. Он все заглушает. Почему он такой громкий? Егор зажал уши ладонями, но нарастающий гул и шелест все равно не исчезли. Наоборот, становились все громче и громче.

– Не-е-ет! – закричал Егор. Свой собственный голос отдался в голове словно гром. Егор упал на асфальт. А тьма вокруг кричала тысячей голосов. От этого кружилась голова. Словно к каждому листку, к каждой машине, к каждому даже самому незначительному источнику звука поднесли микрофон, подключенный к усилителю с мощными колонками. И колонки поставили у самых его ушей.

Пф!

Со странным звуком все затихло. Что-то перегорело внутри. Вырубились предохранители. И Егора накрыла тишина. Глухая, ватная тишина.

Егор сидел на твердом асфальте, а в голове безразлично мелькали мысли: «Как странно. Я ослеп!.. Я оглох!.. И мир вокруг исчез! Его не стало! А был ли мир? Со множеством людей, машин, домов, предметов. С разными звуками. Мир сузился до твердости асфальта, прохлады ветерка и… все?»

Тьма и тишина! Егор попытался произнести эти слова вслух, но ничего не услышал. Он чувствовал, что мышцы рта сокращаются, губы шевелятся, но звука нет. Отныне нет звука. Нет цвета.

И тут пришел страх. Он все нарастал.

Егор зашарил вокруг руками! Пополз куда-то. Асфальт! Твердый асфальт! Пыль, мелкие камушки. Как приятно чувствовать их под руками. Бордюр! Трава!!! Травка! Его охватил ужас, потому что он никак не мог представить себе траву. Даже не смог представить, как выглядит зеленый цвет. Но он чувствовал мягкую, податливую почву, прохладу травы, и это странным образом успокаивало.

А потом начал неметь бок, на котором он лежал и в который так приятно упирался острый угол бордюра. Онемение разливалось по телу липкой волной. «Нет! Только не это! Бог. Дьявол, кто угодно! Не лишайте чувств»…

Но онемение неумолимо распространялось по всему телу. И вот уже он просто точка. Единица голого сознания, зависшая посреди вселенной. Только сознание – и никаких чувств. Он хотел пошевелить рукой, ногой, хотя бы пальцем. Но это было бессмысленно. Он не видел, чтобы зафиксировать это движение. Он не слышал, чтобы уловить шелест одежды. Он не чувствовал, чтобы осязать, как сокращаются мышцы. Он просто сознавал, что мир вокруг существует. Что он лежит безучастным трупом посреди города, полного людей. Тело его лежит. А сознание вне времени и пространства.

Сколько времени он так лежал, Егор не знал. Вскоре даже мысли стали пропадать. Словно он растворялся во вселенной. Исчезал. Его Я исчезало. Он не мог потом сказать, сколько прошло времени. Пара секунд или целый век. Егору показалось, что на одно мгновение он перестал существовать. Его просто не стало!

А потом появилась она…

Вдруг что-то изменилось. Егор встрепенулся и прислушался. Нет, наши обычные понятия не объясняют того состояния, в котором находился Егор. Как можно прислушаться глухому, приглядеться слепому? Но за неимением других терминов воспользуемся этим – он прислушался. Вокруг по-прежнему абсолютная тьма, абсолютная тишина!

Но что-то изменилось! Он висел точкой сознания в центре вселенной. И почувствовал, что он не один. Где-то на границе сознания он ощутил кого-то. Он потянулся к нему всем своим существом, рванулся к этому кому-то, разом перепрыгнул всю вселенную. Хотя как можно перепрыгнуть вселенную? Вселенная бесконечна, поэтому всегда находишься в ее центре!

Ощущение присутствия кого-то усиливалось. И вот уже Егор понял, что этот кто-то добрый. Добрый и светлый. И как только Егор подумал о свете, тут же забрезжил свет. Егор не мог сказать, что это – настоящий свет или просто воспоминание о нем. Но раньше он не мог даже вспомнить. Он упивался этим чувством света!

Свет! Яркий свет! А потом он услышал шелест. Шелест легких шагов. Шагов? Он слышит шаги? Или он вспомнил звук шагов? Или это одно и то же?

– Вспомни! Вспомни! – Неужели я слышу голос? Сердце Егора замерло. А может, он просто вспомнил, как замирает сердце? – Вспомни мир, и он снова появится! – шепнул ему таинственный голос. С каждой фразой голос этот становился громче, ощутимее. В нем появились оттенки.

Вспомни мир, и он снова будет существовать. Ура! Это выход. И Егор принялся вспоминать. Листва! Зеленые листики. Они шелестят! Шелестят на ветру. Ветерок! Прохлада на лице! Серые глыбы домов. Шероховатость асфальта. Девушки! Прекрасные королевы нашего мира. Перед внутренним взором появилась Настя. Огромные глаза! Настя!

– Ничего! Сейчас мы дойдем! Уже немного осталось… Что это? Какой приятный женский голос. Егор прислушался.

– Все будет хорошо! Шагай! У нас все получится! Кто же это говорит?

И тут мир вокруг него начал обретать реальность. Сначала появился свет, затем размытые тени, звуки. Появились ощущения. Егор понял, что идет! О, как это прекрасно – просто идти! Ощущать двигающееся тело. Чувствовать сокращающиеся мышцы, боль в боку. Он снова в своем теле. Он идет.

Потом он осознал, что глаза его открыты и он видит. Не очень хорошо, правда, но видит! Причем без очков. А еще он понял, что слышит. Егор шагал и улыбался. А из глаз текли слезы.

– Не надо плакать! Все будет хорошо!..

А еще рядом с ним идет девушка. Управляет его безвольным телом и уговаривает, успокаивает. Ее тихий голос журчит, принося покой и исцеление. Точно! Это она его исцелила! Она!

Он понял, что где-то видел эту девушку, совсем недавно видел, но ее образ ускользал – зрение еще не вернулось полностью. Егор почувствовал, что губы его произносят какие-то слова.

– Да, Егор! Говори! Я так за тебя испугалась. Говори! – Он целиком был во власти этого голоса и просто шел, куда ведут, и не противился.

– Какое это все-таки чудо, что мы можем говорить, ходить, видеть, слышать. Это великое чудо, данное Богом. Скажем же ему спасибо! Человек – это чудо! – Губы Егора шевелились без усилий с его стороны. Не важно, что ты говоришь, важен сам процесс, и надо этим насладиться!

– Да! Это чудо! – соглашался с ним голос – Но что же с тобой случилось? Я нашла тебя лежащим на газоне и не реагирующим ни на что! Что это было? Ты болен?

– Нет! Я здоров! – Егор потихоньку приходил в себя, успокаивался. – Просто… Просто наваждение какое-то… Не обращай внимания!

– Значит, ты уже в порядке? – Девушка глядела на него голубыми глазами. Такая доброта светилась в них, что у Егора захватило дух. Эта девушка любила его. Она любила весь мир и его в этом мире.

– Да! Я в порядке! – заверил ее Егор. – Спасибо тебе… Кто бы ты ни была – спасибо!

– Пожалуйста! – Егор почувствовал, как голос девушки дрогнул, словно он сказал что-то не так. Но ему некогда было задумываться. Он ощутил в теле покалывание. Словно долго лежал без движения и только теперь его кровообращение восстанавливалось. А женский голос сказал:– Пойдем, я доведу тебя до дома.

И они пошли.

Окончательно Егор очнулся уже дома. В комнате один. Сидит на кровати прямо в обуви. Рядом на стуле лежат очки. Егор взял их, надел. Мир прояснился.

Загадочная девушка исчезла, как будто ее и не было. А может, и вправду не было и это всего лишь его фантазия разыгралась?

Что же все-таки случилось? Он ослеп, оглох, да еще в придачу лишился осязания и обоняния. Полная утрата чувств. Егор попытался вспомнить что-либо о подобных случаях, но в голову ничего не приходило. Он превратился в живой труп, в котором еле теплилось сознание…

Сердце кольнул страх. А вдруг именно это называется страшным словом – кома! Может, он был в коме? Егор задрожал, вскочил и начал бегать по комнате. Что он знает о коме? Что люди, находящиеся в этом состоянии, лежат годами с подключенными аппаратами жизнедеятельности. У нас в России вряд ли будут подключать. Тем более если речь идет о каком-то инженеришке.

Неужели он болен? Неужели это и ему грозит? Пережитый ужас вновь обдал ледяным дыханием. Страшно висеть вечность в темноте и тишине точкой сознания…

Егор остановился посреди комнаты, кашлянул. Он видит, слышит! Как это приятно! Он присел пару раз, с наслаждением ощущая, как сокращаются мышцы! Обычные ощущения, но после того что случилось…

Егор огляделся. Какой прекрасный кругом мир. Яркий, осязаемый! И он в нем! Здесь, дома! Взгляд его остановился на книжных полках. Внезапно обожгла мысль: вчерашняя книга! Рост! Егор был потрясен. Сегодня за целый день ни разу не вспомнил про книгу Рост. Про книгу, которая так поразила его воображение вчера! Такое просто невозможно!

А может, ее не было вовсе? Может, это просто сон? Он поспешно подскочил к шкафу, рванул книги из переднего ряда. Они упали на пол с громким шлепком. Сверток! Сверток на месте! Егор облегченно выдохнул. Значит, не приснилось!

Неужели это произошло из-за книги? Сердце заработало, словно мотор, набирающий обороты. Еще чуть-чуть – и выскочит из груди. Егор посмотрел на книгу. Скорее выкинуть ее. Бросить! Егор рванул сверток, роняя остальные книги, вскочил, озираясь. Прямо в форточку!

Стоп! Нельзя даже касаться книги. Егор отбросил сверток, словно в нем находится гадюка. Можно же избавиться от нее. не прикасаясь! А может, выбросить ее вместе со шкафом? Или вообще лучше сменить комнату. Отныне здесь зараженное место.

«…Позволит увидеть незримое, услышать неслышимое…» – проплыли в голове слова. Он как наяву увидел туман и выплывающие из него слова. Егор замер. Увидеть незримое… Да он чуть совсем не ослеп!

А вдруг это просто побочные эффекты? Вдруг такое происходит перед какими-то коренными преобразованиями? Ведь книга очень странная! И в ее воздействии Егор не сомневался. Она вылечила его.

Егор понял, что руки сами собой разворачивают сверток. Пальцы уже чувствуют мягкую шероховатость кожи. Он стоял посреди комнаты и гладил переплет книги Рост. Книга подмигивала ему золотистыми буквами.

Неужели он хотел ее выкинуть? Как такое могло прийти ему в голову? Ведь она научит его очень многому. Божественное самопознание! Она обещала Божественное самопознание. Что это значит? Что он сможет стать наравне с Богом? Неужели такое возможно?

Егор хотел раскрыть книгу и перечитать слова про Божественное самопознание, но не посмел. Это можно будет сделать лишь через пять дней. Нет, уже через четыре. Ведь один день прошел. Или все же открыть? Не читать дальше, а просто посмотреть. Посмотреть и закрыть!

Егор осторожно, словно это не книга, а коробка с кузнечиками, приоткрыл ее. Тут же появился туман, приподнялся над страницами на пару сантиметров, не давая читать.

Так! Главное – не вглядываться в туман. Егор открыл начальные страницы. Так! Предисловие, правила книги Рост. Первые упражнения. Предупреждение… туман… в тумане что-то зашевелилось. Угрожающе, как показалось Егору.

– Все! Все! Уже закрываю! – заверил он книгу и со стуком захлопнул ее. – Довольна? Закрыл я тебя! Буду ждать и мучиться…

Затем он завернул книгу в материю и положил на место. Собрал разбросанные книги и восстановил первый ряд. Вот так! Как будто ничего и не было. А потом он увидел рядом с будильником острые палочки. Черт! Как он мог забыть? Ведь он сегодня не делал упражнений! Поспешно схватив палочки, уселся на кровать и принялся последовательно выполнять таинственные упражнения, о которых рассказала ему книга и которые, возможно, были причиной сегодняшней комы. Но страха уже не было! Осталось лишь нетерпеливое предвкушение.

Сегодня после упражнений кровь особо не приливала. Наоборот, все тело разом расслабилось, отяжелело. Он только успел сбегать в ванную и расправить постель. Уснул едва ли не раньше, чем голова коснулась подушки.

А потом наступил следующий день.

Утром проснулся бодрым. Секунду назад спал – и вот уже в полном порядке. Очень непривычное состояние. Обычно утром он глаза продирал с трудом, одолевала зевота, а если еще после вчерашнего…

Сегодня ничего похожего. Внутри так и бурлит непонятная энергия. Хотел понежиться в кровати, как делал это каждый день. Но под кожу словно запустили стаю юрких муравьев. Так и хочется вскочить, куда-то бежать, что-то делать. С кровати не встал, а соскочил, словно подкинутый мощной пружиной. Потянулся до приятного хруста в костях. Подбежал к окну и распахнул шторы. Солнце хлынуло в комнату, защекотало тысячью лучиков обнаженную кожу.

За окном сонная, тихая улица. Тишина и покой. По телу пробежала дрожь. Нужно что-то делать! Не зная, чем занять руки, открыл форточку. В комнату ворвались звуки улицы. Шелестели деревья, кивали друг другу, стряхивая утреннюю росу. Стучали по тротуару каблучки. Егор вытянулся, силясь разглядеть – наверняка девушка. Но ее скрыли деревья.

Пи-пи-пи-пи…– нудно запищало на тумбочке. Ого! Проснулся на пару минут раньше будильника. С тех пор как закончил университет, с ним такого не случалось.

– Какой у тебя мужественный профиль! – произнес незнакомый женский голос у самого уха. Егор подпрыгнул, больно ударившись коленом о батарею, панически заметался, схватил со стула рубашку, прикрывая самое дорогое. Сердце испуганно бухало в груди. Неужели забыл закрыть дверь на ночь? – Ты такой смешной! – засмеялся голос. Егор робко повернулся к двери. Испуг быстро проходил, в груди уже начала зарождаться злость. Кто позволил заходить без стука?

– Как вы сме… – начал он и замер с раскрытым ртом. Позади никого не было, дверь заперта на крючок.

Что за чертовщина? Откуда тогда голос?

– Перестань, Танюха! – услышал он голос соседа. Потом донесся звонкий шлепок. – Вот проказница!

Руки Егора разжались, рубашка упала на пол. Звуки доносились из комнаты соседа.

– Я ведь не железная бабушка! Вот бурогоз беспокойный!.. – Соседа сменило бормотание Милли. Егор замер, прислушиваясь. Такое ощущение, что у соседей поставлены очень чувствительные микрофоны, подающие звук прямо в уши. Егор даже поковырялся в правом ухе, нет ли там наушника.

У Вани началось активное шевеление, послышались чмокаюшие звуки, словно отлепляли кучу присосок, хихиканье, возня. Егор уловил женский стон, почти крик, к нему присоединилось мужское рычание. Все это разбавлялось возмущенным бормотанием:

– Сколько можно срам разводить?! Вот пойду и участковому позвоню!..

Звуки резко оборвались, словно Ваня с подругой в порыве страсти раздавили невидимый микрофон. Егор мотнул головой, прислушался. Такое чувство, что снова оглох. Тут же вспомнилось вчерашнее. Сердце испуганно екнуло. Егор переступил с ноги на ногу: Пол заскрипел, от сердца немного отлегло.

Осторожно подкрался к двери, откинул крючок и вышел в пустую прихожую. Комнаты соседей напротив, двери закрыты. Из-за дверей соседа раздаются приглушенные звуки. Осторожно пробрался через ящики и коробки, приложил ухо. Перед глазами картина обнаженной парочки, разбросанные подушки, съехавшее на пол одеяло. Но звуки за дверью мало походили на то, что слышал только что.

Неужели показалось?

– Ей-богу, позвоню участковому! – раздался над самым ухом голос бабушки. Совсем рядом скрипнули половицы, заскрежетал замок. Егор вдруг осознал, что стоит в прихожей совершенно голый.

Он резко сорвался с места, под ноги что-то подвернулось, едва не упал. Плечом зацепил гору ящиков, на голову свалилось что-то твердое, позади опасно захрустело. Егор с разбегу врезался в косяк, мириады искр рассыпались перед глазами. Поспешно ввалился в комнату и захлопнул дверь. И тут раздался страшный грохот, сменившийся тишиной. Егор осторожно зашелкнул дверь на замок. Сердце бухало в груди едва ли не громче падающих ящиков. Из коридора донеслись причитания бабки:

– Батюшки-светы! Что творится!

Бабушка тонко вскрикнула, и новый грохот заглушил все. Егор втянул голову в плечи, отступил к кровати. Наступила подозрительная тишина. Егор нырнул под одеяло и натянул его на голову.

Спустя какое-то время скрипнула дверь соседа.

– Милли?! Опять на себя коробки уронила? Говорю– выкинуть пора! – раздался резкий голос Ивана.

– Ванечка! Ну как у тебя язык поворачивается говорить такое?! Я же для вас стараюсь! Вот придут голодные годы, попомните добрую бабушку Милли! – запричитала бабка.

Егор вздохнул облегченно. Грешным делом подумал, что Милли накрыло обвалом.

Сосед с бабкой какое-то время препирались, шуршали коробки. Похоже, Иван помогал закинуть их обратно. Потом все стихло.

Егор выглянул из-под одеяла, осторожно сел на кровати. Та злорадно скрипнула! Вроде пронесло! Вот бы весело было, если бы бабка застала его голым в прихожей. Весь квартал узнал бы о соседе-эксгибиционисте, подкрадывающемся к добропорядочным бабушкам. Хотя буйная фантазия бабушки Милли наверняка не остановилась бы на эксгибиционизме. Чего доброго, приплела бы еще и геронтофилию! Судя по тому, что она рассказывала про второго мужа…

Потом вспомнил, с чего все началось. Он слышал голоса! Неужели книга подействовала?! Неужели это первые проблески чувств? Не в силах усидеть, Егор вскочил, лихорадочно заходил по комнате туда-сюда. Потрясающе! Если книга действует, то это… грандиозно! Ликование переполняло грудь!

Скорее всего, восстановление чувств будет прогрессировать. Книга дала на первый этап пять дней. Нужно продолжать аккуратно делать упражнения. Только бы не последовали вслед за этим какие-то осложнения… Может быть, об этом написано в следующем уроке книги?.. Захотелось схватить книгу и проверить – нет ли там новых советов. Егор подавил в себе это желание. Нельзя! Книга ясно сказала: через пять дней! А ослушаться – грех!

Егор заставил себя сесть. Закрыл глаза. Если первым проснулся слух, значит, им и нужно заняться. Попробуем прислушаться… к соседу. Егор мысленным взором потянулся к соседу. Открыл свою дверь, шагнул в коридор, открыл дверь соседа. Представил себе кровать, тела на ней… Но звука не было.

Черт! Как же тогда? Попытался еще раз. Изо всех сил напрягся, силясь расслышать, что делается за двойными дверями. Но услышал лишь свое пыхтение и шум листвы за окном.

Не выходит! Ни черта не выходит! Егор огорченно вздохнул и открыл глаза.

– Уф! Ну и ненасытный ты! – Женский голос раздался словно у самого уха. Егор вздрогнул, тут же начал прислушиваться. Звук мгновенно истончился и пропал. Егор выругался сквозь зубы. Какое-то время прислушивался с удвоенной силой, но звука не было. Непонятно!

– Я еще не проявил себя в полную силу! – Это хрипловатый голос соседа. – А что это тут у моей Танюхи?..

– Фу! Дурак! – это обиженно-подбадривающий голос Танюхи.

– А здесь?.. – не унимался Иван. Протяжный женский стон, и снова тишина. Егор сидел посреди комнаты. Сердце восторженно прыгало в груди. Получилось! Наконец!

Теперь надо бы послушать бабушку. Стараясь не прислушиваться, он просто подумал про бабку Милли. Мгновенно голос соседа умолк, зато у самого уха раздалось кряхтение и неразборчивое бормотание.

– Йёхо!!! – радостно закричал Егор. Ликование переполняло его. Он соскочил с кровати, забегал по комнате. Потрясающе. На пол полетели книги из шкафа. Егор развернул сверток, отбросил ткань. В солнечных лучах сверкнуло название: «Рост». Егор расцеловал книгу, прижал ¦ к груди. «Хорошая моя! Ты действуешь! Действуешь!!!»

От книги распространялся приятный холодок. Он охватывал все тело, странным образом освежал, голова сделалась легкой, Егор задрожал от прилива сил.

Ух! Потрясающе! А что, если… Он тут же представил у себя в голове ручку громкости, как в радиоприемнике, и осторожно стал крутить. Мир звуков вокруг стал ярким, осязаемым. Появились новые звуки – стуки, звоны, обрывки разговоров, незнакомые голоса. Они накладывались друг на друга, хаотически переплетались.

Вскоре в голове шумел настоящий ураган. Егор испуганно замер, не в силах продолжать. Чего доброго, лопнут барабанные перепонки. Хотя и чувствовал, что они здесь ни при чем. Звук принимался, казалось, поверхностью всего тела.

Подумалось: неплохо бы узнать, что происходит на улице. Тут же хаос звуков стих. Зато со стороны двора хлынул мощный звуковой поток. Шелестела листва, где-то мурлыкала кошка, совсем издалека доносился стук каблучков.

Потрясающе! Ликование достигло предела. Егор сидел и упивался новообретенной способностью. Он слышит!

Он действительно слышит! Вдруг показалось странным, как он раньше не ценил эту потрясающую способность слышать! Словно глухой. Ущербный…

Еще какое-то время понаслаждался вновь обретенной способностью, то усиливая, то приглушая поворотом воображаемой ручки разные звуки. Потом вспомнил, что пора и на работу собираться. С сожалением отложил книгу, принялся одеваться.

Завершив утренний алгоритм, он уселся за стол, положив перед собой книгу. Уходить чертовски не хотелось. Он сидел и глядел на узоры переплета, на затейливый шрифт названия. Осторожно прикасался к коже кончиками пальцев. Словно искорки, разряды неведомой силы проскакивали между книгой и пальцами.

Очнулся, осмотрелся удивленно. Эй, Егор, что за фетишизм такой? Лучше бы упражнения сделал. Хотя уже некогда. Нужно бежать. Вернув книгу на место, Егор вышел в прихожую. Коробки как ни в чем не бывало высились неопрятной грудой, опасно накренясь. Днем наверняка случится новый обвал. Опасливо обойдя их, Егор открыл дверь. Не удержался и просканировал комнаты соседей. Бабка угомонилась и просто сопела.. Иван обсуждал со своей Танюхой планы на день. Ничего интересного.

Егор вышел из квартиры, неосторожно хлопнув дверью. Голова сама собой втянулась в плечи. Поспешно сбежал по лестнице вниз. Вслед ему загрохотали падающие коробки.

Словно ребенок с новой игрушкой, Егор постоянно пускал в ход обострившийся слух. Звуки послушно усиливались или исчезали.

– Вчера так залупили – не помню, как домой пришел! Лег спать с Клавкой, просыпаюсь – жена рядом! Чуть не поседел!.. – делились впечатлениями двое мужиков в машине, остановившейся на светофоре. До машины метров сто, стекла закрыты, в салоне громко играет музыка. Но Егору все слышно, словно сидит он рядом с ними.

Тут же голоса смолкли. Раздалось хриплое дыхание. Егор огляделся. По другой стороне улицы ковыляла маленькая рыжая собачка. Бедная, как дышит тяжело. Собачка обнюхала дерево, подняла заднюю лапу. Журчание послышалось настолько отчетливо, что самому захотелось. Егор брезгливо отвернулся. Лучше полюбоваться на деревья. Тут же приятный шум листвы на ветру заполнил собой все вокруг. Отчетливый, качественный звук, словно к каждому листочку привесили чувствительный микрофон, обработали звук специальными фильтрами и пропустили через элитную акустику. Егор шел и наслаждался шумом листвы до самой остановки.

В троллейбусе Егор на какое-то время отвлекся. Рев мотора и ругань со всех сторон заставили забыть о приятном шелесте листвы. «Да чтоб вас всех, – подумал Егор. – Заткнитесь!» Звуки словно бритвой обрезало. Мертвая тишина. Как вчера! Егор похолодел, панически дернулся. Неужели опять начинается? Словно сквозь вату пробились звуки. Он осторожно отрегулировал их и вздохнул с облегчением.

Ликование вновь наполнило сердце. Еще один плюс, обретенный с возвращением способности слышать: можно просто отключить ненужные звуки и ехать себе спокойно. Приглушив звук до еле слышного гула, Егор постепенно задремал, убаюканный легким покачиванием троллейбуса. Многолетняя езда в общественном транспорте научила Егора многому. В том числе и спать, как конь, стоя. Сзади надежный пресс из людских спин – сползти не дадут, не то что упасть.