Текст книги "Другое человечество. Здесь кто-то побывал до нас..."

Найти почти ничего невозможно

Безусловно, существуют и объективные причины, объясняющие малое количество костных останков древних гоминидов, их разрозненность и отсутствие переходных звеньев. Прежде всего, за редким исключением не найдено ни одного целого скелета, и палеоантропологи нередко вынуждены воссоздавать облик гоминида по нескольким костям. Предполагается, что после гибели гоминида он пожирается дикими животными и птицами, его кости растаскиваются по разным направлениям, и между ними уже сложно установить связь. Часть костей, попадая на солнце, постепенно разрушается, другая часть покрывается землей. Однако полной консервации не происходит, поскольку при ряде условий разрушение костей идет еще быстрее, чем на открытом воздухе. Например, кости могут попасть в низинную местность, куда постоянно в течение многих лет стекают почвенные воды, из костей быстро вымываются минеральные соли, они становятся хрупкими и постепенно рассыпаются в пыль. В другом случае действительно происходит частичная консервация костей без доступа воздуха, разрушение замедляется, однако под тяжестью многих тонн земли и камней кости деформируются настолько, что уже сложно установить их точный первоначальный вид, причем в случае с костями черепа это особенно актуально, поскольку такая деформация крайне затрудняет установление объема мозга. В общем, объективных причин отсутствия предков человека в земле немало, но все это несопоставимо с предполагаемыми тысячами и миллионами переходных звеньев, которые должны залегать в земле.

А вот еще одна причина. Большинство находок не столько раскапываются палеоантропологами, сколько вымываются из речного берега или обнажаются в земных разломах. Однако во время паводков изолированные обломки костей одного и того же гоминида покрываются слоями тонкозернистых осадков, изменяя свою форму. Более мелкие кости, отломы, зубы уносятся водой вниз по течению, оказываясь порой во многих километрах от места первоначального залегания.

Наконец, когда в результате изменения русла реки обнажаются некоторые слои ее поймы и череп или другие крупные кости оказываются снаружи, они тотчас начинают подвергаться сильному выветриванию и также могут целиком разрушиться прежде, чем их обнаружат исследователи.

Очевидно, что множество останков гоминидов, живших несколько сот тысяч лет назад, уже разрушены и никогда не дойдут до нас.

В результате крайне долгого периода многие костные останки прошлого буквально рассыпались в пыль либо оказывались на такой глубине, что сегодня не представляется никакой возможности извлечь их. К тому же мы, в сущности, не знаем, где производить раскопки. Не случайно все древнейшие следы деятельности человека были обнаружены во время шахтных работ, а не в результате целенаправленных исследований.

От древних людей остается очень немного – время способно разрушить все. И современных находок явно недостаточно, чтобы восстановить истинную картину возникновения человека на земле. На фотографии: нижняя челюсть и зубы Человека прямоходящего из Сулавеси, Индонезия. Им «всего лишь» около 1,5 млн лет, так что же должно оставаться от тех, кто жил десяток миллионов лет назад?

И, тем не менее, если бы некоторые слои земли действительно содержали в огромном количестве следы переходных звеньев, их можно было бы находить без особого труда, особенно в тех местах, где климат благоприятствовал проживанию человечества, например, на юге Китая, на островах Индонезии, в Африке. И их, конечно же, находят, но далеко не так много, как предполагалось раньше. И самое главное – среди них нет тех знаменитых «переходных звеньев», на которые так надеялись не так давно многие последователи теории эволюции.

Так может быть, их действительно нет? Кажется, так и есть.

Возможно, какие-то конкретные виды и могли быть целиком уничтожены временем, но более крупные подразделения остались. Более того, большинство из них просто не могли вообще исчезнуть с лица земли.

Майкл Бейджент, ярый противник возможности обнаружения какого-то нового «переходного звена», приводит интересные расчеты. Сегодня общее число живущих отрядов наземных позвоночных равняется 43, а общее число из них, зафиксированных в ископаемой истории, то есть, проще говоря, найденных в древних слоях земли, равняется 42. И это значит, что к сегодняшнему дню обнаружено 97,7 %. Значит, найдено практически все, что возможно найти. И даже если обнаружить еще один отряд позвоночных, это уже не изменит кардинальным образом картину мира. Близко к этому обстоит дело и с числом наземных позвоночных. Общее число ныне живущих семейств наземных позвоночных – 329, а общее число зафиксированных в ископаемой истории – 261. И это значит, что к сегодняшнему дню уже обнаружено 79,9 % [15, 31]. Таким образом, можно заключить, что костные останки подавляющего большинства семей и отрядов сегодня уже обнаружены, и ученые располагают полной картиной развития живых видов на земле. И, по сути дела, то, что мы имеем сейчас, довольно точно передает нам общую картину древнего мира.

Да можно ли вообще их обнаружить? Из миллиарда существовавших на Земле видов животных более 99,9 % не оставили никаких следов своего существования [173, 31].

Многие же вымершие животные в силу процессов разложения просто не оставили никаких костных следов. Хранитель Чикагского музея естествознания Дэвид Рауп и палеонтолог из Университета Джонса Хопкинса Стивен Стэнли подсчитали, что в музеях мира хранятся ископаемые остатки 130 тысяч различных видов животных, в то время как в настоящее время на Земле живет примерно 1,5 миллионов видов. По их оценкам, со времени кембрия на Земле жило около миллиарда видов животных, то есть более 99,9 % этих видов не оставили никаких следов своего существования [324].

Шанс обнаружить переходные звенья между уже открытыми видами крайне ничтожен, если не отсутствует вообще. И в этом случае мы можем абстрагироваться от «еще не открытых» останков, поскольку они не могут повлиять на общую картину развития.

Но даже теоретически, даже если знать, что где-то в земле залегает то бесценное «утраченное звено», найти его будет очень проблематично. Где точно искать? Обратим внимание: многие находки обнаруживаются просто случайно. Иногда их можно обнаружить в отвалах речных пород, иногда проточные воды выносят их на поверхность, иногда они проступают в разломах, как это случается в Олдувайском ущелье в Африке. Но никому еще не довелось за счет методичных раскопок обнаружить какие-нибудь останки древних людей. Да и где копать? Может быть, то, самое главное «утраченное звено» лежит под толщей льдов Антарктики, или под современными городами Европы, или в африканских джунглях. Все перекопать невозможно, поскольку не очень ясно, где искать.

Существуют интересные теоретические расчеты по этому поводу. Общий объем осадочных пород на континентальной части земной поверхности равняется приблизительно 550 млн кубических километров. Если предположить, что 100 000 ученых задались целью исследовать всего лишь 1 кубический километр породы, то, работая по 8 часов в день 365 дней в году со скоростью полкубометра в час, они закончили бы исследование одного кубического километра осадочной породы за семь лет! Разумеется, безо всякой надежды на успех, поскольку никто не гарантирует, что именно в этом 1 кубометре и находится столь долгожданная находка.

Вообще обнаружить какие-либо останки весьма и весьма проблематично. При определенных условиях разложение идет настолько стремительно, что через миллион лет скелет может практически полностью превратиться в пыль, не говоря уже о нескольких миллионах лет. Многие исследователи предполагают, что ключевой переход от обезьяноподобного предка к человеку произошел где-то 6–7 млн лет назад, а поэтому крайне важно найти останки, относящиеся именно к этому периоду. Но как раз именно здесь же проходит линия, ниже которой многие останки просто исчезли.

По этому поводу очень интересные расчеты сделал геолог Тьердь ван Андель. Он исследовал слой песчаника раннего мелового периода в Вайоминге, в Канаде, который отложился за 6 миллионов лет. Сначала он теоретически рассчитал толщину слоя, который должен был здесь отложиться за 6 млн лет, а затем сравнил свои теоретические расчеты с реальной толщиной слоя. Оказалось, что реальная толщина слоя составляет всего 2 % от теоретической, то есть 98 % осадочных пород отсутствовало. Ван Андель показал, что подобный результат можно встретить практически повсеместно [7, 397–398]. Объясняется это прежде всего тем, что в течение миллионов лет идет процесс постоянной эрозии старых отложений. Слои размываются, и, как следствие, те костные останки, которые когда-то залегали в них, исчезают навсегда. По некоторым подсчетам, 90–99 % осадочных пород навсегда исчезли.

Так почему же мы все еще надеемся, что будет обнаружен еще кто-то, кто прольет свет на загадку происхождения человека? Безусловно, новая находка может углубить историю человечества или его отдельных видов. Именно так, например, произошло с находкой сихалантропа в Чаде, который обладал прямохождением еще 7 млн лет назад, то есть раньше всех австралопитеков, которые, как раньше предполагалось, были первыми прямоходящими гоминидами на земле. И все же ни одна из этих находок не доказывает накопления генетических изменений – они просто демонстрируют, что на земле постоянно параллельно проживали несколько видов людей и близких к ним приматов.

Костные останки развеваются ветром времени с поразительной скоростью. Порою остается лишь удивляться, что вообще что-то еще можно найти. Вот яркий пример этого. В Костенках (Воронежская область) была открыта одна из наиболее известных стоянок первобытного человека. Здесь располагались жилища первобытных людей эпохи палеолита и кости животных, датируемые 20–30 тыс. лет. Было подсчитано, что за 10 тыс. лет здесь могло совокупно проживать около 300 человек. Раскопки в этих местах ведутся уже почти сто лет. И за целый век в Костенках удалось обнаружить лишь четыре человеческих скелета, причем три из них крайне фрагментированы. Если данные верны, то «разрешающая способность» в данном случае составляет лишь порядка 1 %, причем на весьма небольшом отделении от нашего времени. И даже в этом случае появляется новая загадка – один из скелетов обладает очевидно выраженными африканоидными чертами.

Еще раз подчеркнем: не обнаружено никакого предполагаемого разнообразия промежуточных форм не только в отношении человека, но в отношении каких бы то ни было видов вообще. Вообще никаких! Обнаружены лишь виды, похожие друг на друга, но это не дает нам права предполагать, что они произошли один от другого. Похожесть не есть преемственность. А вот важнейшего доказательства реальной эволюционной преемственности – гигантского разнообразия промежуточных и тупиковых форм – на земле просто не существует.

Сразу отметим: не стоит сразу же впадать в гиперкритицизм. Само отсутствие необходимого костного материала автоматически еще не свидетельствует, что эволюция невозможна. Просто это говорит о том, что сама теория эволюции неадекватна тому материалу, который мы имеем сейчас. Психологически она вполне соответствует модернизованному, свободолюбивому и «наукозависимому» характеру мышления современного человека. Не сложно предположить, что в будущем исследователи будут находить все новые и новые находки, но уже сегодня очевидно, что никакого взрывоподобного прироста материала мы не получим, никакого потрясающего разнообразия исчезнувших промежуточных форм мы так и не встретим. Если бы они существовали, то, несмотря на все процессы разложения, слои земли были бы буквально нашпигованы такими останками. Но их нет. Нет важнейшего доказательства некогда протекавшей эволюции.

Изобретение недостающего звена

Никакие теоретические рассуждения не могут убедить тех энтузиастов, которые верят в существование знаменитого «недостающего» или «отсутствующего звена» – некого вида или цепочки видов, которые связывали бы воедино «последнюю обезьяну» и «первого человека». Недостающее звено еще до его обнаружения жило в умах антропологов и натуралистов. Его очень, просто очень хотели найти – ведь это разрешило бы многие противоречия. И, естественно, неоднократно предполагалось, как оно должно выглядеть. Несмотря на некоторые разногласия по этому вопросу, все сходились на том, что оно должно «поровну» сочетать в себе черты обезьяны и человека, например, иметь обезьянью челюсть и человеческий свод черепа, ходить на двух ногах, но при этом сохранять оволосение по обезьяньему типу.

Самый успешный претендент на роль «недостающего звена» – «Человек зари» – удерживал это место в течение десятилетий, но оказался то ли чьей-то неудачной шуткой, то ли откровенным мошенничеством

Соблазн найти, причем как можно быстрее, недостающее звено был столь велик, что оно… создалось само собой. При отсутствии реальных свидетельств, помноженных на страстное желание доказать свою правоту, не кажется странным появление некой «глупой шутки», как ее именовали позже, – останков Пилтдаунского человека. Хорошо сохранившийся череп «первого англичанина», или эоантропа, то есть «Человека зари», обнаружил в 1910 – 12 Чарлз Доусон – британский адвокат и геолог-любитель, который давно уже интересовался всякими окаменелостями и был страстно увлечен поисками «недостающего звена». Он регулярно посещал карьеры добычи гравия, что располагались на общественных землях в Пилтдауне, в поместье Бэкхем, в местечке Люис, что в графстве Сассексе. И вот однажды он обнаруживает то, на что так долго надеялся – фрагменты черепа, челюстной кости и зубы странной формы. Не будучи сам специалистом и понимая слабость своих познаний, Доусон поспешил со своими находками к Артуру Смиту Вудварду – известнейшему в то время ученому, хранителю отдела палеонтологии Британского Музея. Вудвард сам приезжает на место находок и после внимательного, хотя и недолгого изучения костей решает дать им законный ход – на заседании Лондонского Геологического Общества 18 декабря 1912 он официально объявляет об уникальном открытии. Вудвард, опираясь на весь свой опыт и авторитет, заявляет перед всем научным миром, что находки представляют собой доселе неизвестную разновидность исчезнувшего гоминида, который и являлся недостающим эволюционным звеном между обезьянами и ранними людьми.

Новая находка получает почетное и громкое название – «Человек зари Доусона» (Eoanthropus dawsoni). И отныне она занимает самое важное место в науке о возникновении человека. Научный мир настолько заждался этого недостающего звена, что практически сразу же признал находку. Особенно активно за ее статус недостающего звена ратовали именно английские ученые – ведь в этом случае выходило, что именно Британские острова, где обнаружен Человек зари, были тем самым важным регионом планеты, где впервые возникло раннее человечество. Питекантроп, который был ранее найден на Яве, был объявлен либо тупиковым звеном, либо просто обезьяной – его «дикость», судя по костям, была столь велика, что иметь такого «предка», да к тому же из Азии, современному просвещенному человечеству просто не хотелось. Мало кто в тот момент сомневался, что эоантроп был прямым предком современного человека.

Реконструкция пилтдаунского черепа, сделанная Артуром Вудвардом в 1913 г.

Почему находку признали столь быстро? Прежде всего, эоантроп очень точно соответствовал сложившемуся образу «недостающего звена»: абсолютно человеческий череп, свидетельствующий о развитии мозга, и абсолютно обезьянья челюсть, говорящая о том, что эволюционный путь становления человека в тот момент еще не завершился. Он очень точно – даже слишком точно – подходил под заранее высчитанный идеал – и именно это сыграло дурную шутку с учеными. Научный мир – и прежде всего эволюционисты – праздновали победу – находка выглядела точно так, как и предсказывали. Но дальше начали происходить некоторые неприятности.

Прежде всего, в результате исследований по установлению возраста слоев гравия в Пилтдауне, где было обнаружено «недостающее звено», проведенных в 1926, оказалось, что слои моложе, чем предполагалось ранее. А это означало, что эоантроп не мог быть столь давним предком человека, как думало большинство ученых. Но, может быть, каким-то образом в результате движения слоев земли древние останки эоантропа поднялись в более высокие и, как следствие, более «молодые» слои? По крайней мере, тогда это было единственное на тот момент объяснение столь неприятного сообщения о потенциальной «молодости» предка человека. Но вот с начала 30-х гг. в разных частях мира обнаруживают все новые и новые находки ископаемых гоминидов, в том числе новые виды Человека прямоходящего (к нему относились и новые находки питекантропа), более примитивного австралопитека, вполне «прогрессивного», хотя и считающегося «диким», неандертальца. Загадочным образом эоантроп – столь близкий к современному человеку и столь изящно вписывающийся в концепцию эволюции – оказывался полностью изолированным от уже открытых видов. И количество таких «странностей» увеличивалось с каждым годом.

С идеальным образом самой последней обезьяны и самого первого человека» расставаться очень не хотелось, но количество противоречий оказалось уже столь большим, что в 1953–1954 гг. несколько групп ученых принялись за новые исследования эоантропа. Результат шокировал всех, и в него долго не могли поверить: оказалось, что в течение десятилетий перед всем научным миром лежала откровенная, хотя и умело сделанная подделка. Останки «Человека зари» были составлены из вполне современного человеческого черепа (ему оказалось около 600 лет) и челюсти и зубов орангутана, а также из зубов, вероятно, шимпанзе. Затем все это вместе было помещено в гравий. Химические тесты показали, что фрагменты были преднамеренно состарены: скорее всего, их «выкупали» в ванне с хромом и другими кислотными железистыми растворами, в том числе и сульфатах. Все эти элементы без труда определились после химического анализа, причем ни хром, ни сульфат не встречаются отдельно в местах находки. Было также установлено, что зубы тоже были искусственно состарены – их подвергли искусственному трению и тем самым смоделировали плоский тип истирания зубов, характерный для человека, а не для обезьяны.

Подделка была освящена авторитетом известных ученых. В центре сидит Артур Кис, за ним стоят слева направо: Франк Барлоу, Графтон Смит, Чарлз Доусон и Артур Вудвард (худ. Джон Кук)

Последствия как самой подделки, так и ее разоблачения были поистине велики – никак не меньше, чем само «открытие» Человека зари. Прежде всего, это помещало быстрому научному признанию подлинности находок, сделанных в 50 – 60-х гг. в Африке – теперь скептикам везде виделись подделки. Во-вторых, хотя такая «аномалия», как эоантроп, была устранена из схемы эволюционного развития человека, проблему недостающего звена это не решало, а лишь еще больше запутало ситуацию – ни австралопитек, ни питекантроп, ни другие находки не подходили на его роль.

Так кто же решился на создание столь дерзкой подделки, кто решил «изобрести» собственноручно недостающее звено? Может, сам Даусон – столь удачная находка открывала ему двери в престижнейшее Британское Королевское Общество, в которое он никогда бы не попал ни при каких других обстоятельствах? Может, это Вудвард, который получил немалую долю славы от открытия? Но некоторые считали, что он сам стал жертвой и кто-то решил посмеяться над амбициозным Вудвардом, подсунув ему откровенную подделку и тем самым опозорив его. Так, может, это был друг Вудварда – Сэмюэль Вудхед, имевший доступ к костным останкам и химикалиям, которые он поставлял для экзаменов на получение лицензии доктора?

В списке подозреваемых есть и более яркие имена. Например, Пьер Тейяр де Шарден, французский иезуитский священник и палеонтолог, который сопровождал Доусона во время его первых совместных раскопок в Пилтдауне вместе с Вудвардом. Именно Пейяр де Шарден, блестящий философ и яркий палеонтолог, участвовал в 20-х гг. в находках синантропа в Китае. Называли и имя сэра Артура Киса, блестящего анатома, в то время хранителя Музея Королевского Колледжа Хирургов. Артур Кис был выдающейся фигурой своего времени. Доктор медицины, известный специалист в области антропологии, ставший в 30-х гг. ректором Университета Аберден, а в 1921 г. посвященный в рыцари, он также был увлечен поисками недостающего звена. Уже позже он возглавлял экспедиции в Европе и Южной Африке и был одним из тех, кто обнаружил остатки одних из первых людей современного вида на горе Кармел в современном Израиле.

Пьер Тейар де Шарден (1881–1955) – французский священник-иезуит, философ, палеонтолог, считавший, что человек социально и духовно эволюционирует в направлении окончательного духовного единства с Богом – к некой «точке Омеги». Участвовал во многих раскопках, в том числе и в исследованиях синантропа

Артур Кис (1866–1955) – выдающийся шотландский анатом и антрополог, посвященный в рыцари. Его загадочная роль в находке Человека зари до сих пор остается невыясненной. (Портрет работы Ротенстейна, 1928)

А может быть, это был сам сэр Артур Конан Дойл, «отец» Шерлока Холмса, который жил рядом с Пилтдауном, лично знал об увлечениях Доусона, интересовался окаменелостями и к тому же, как известно, отличался немалой изобретательностью? И все же долгое время имя фальсификатора оставалось загадкой. Вполне возможно, это была целая группа английских джентльменов, которые решили лишь подшутить над скромным и неопытным Доусоном, не предполагая, куда может завести их шутка. Первый свет на тайну Пилтдауна был пролит лишь в 1996 г. – спустя сорок лет после разоблачения фальсификации. В хранилище Британского музея еще в 1975 г. был обнаружен ящик с какими-то костями внутри и с инициалами M.A.C.H., на который первоначально никто не обратил внимания. Лишь через два десятилетия после его обнаружения два британских палеонтолога Брайан Гардинер и Эндрю Керрант решили провести анализ костей и установить, кому же принадлежал загадочный ящик. Первый же анализ костей показал, что они принадлежат вполне современному человеку, но были состарены за счет тех же самых химических соединений, что и знаменитые останки Пилтдаунского человека! Вскоре раскрылась тайна и инициалов M.A.C.H. – под ними скрывалось имя Мартина А. К. Хайтона.

Сэр Артур Конан Дойл (1859–1930), «отец» Шерлока Холмса, медик по образованию, увлекался исследованием различных загадок своего времени. Не он ли дал рождение одной из самых больших подделок ХХ в.?

После изучения биографии Хайтона все встало на свои места. Хайтон был весьма известным ученым, который в 1936 г. стал хранителем отдела зоологии в Британском Музее. Но вся история началась раньше, когда в 1912 г он работал в качестве добровольца в Британском музее. Через какое-то время Хайтон решил, что он уже стал достаточно профессиональным сотрудником, чтобы его труд был оплачиваемым, и обратился к Вудварду с просьбой о еженедельной заработной плате. Вудвард отказал. И тогда Хайтон, чтобы пристыдить и опозорить Вудварда, и решился на «изобретение» Пилтдаунского человека. Он вряд ли рассчитывал, что эта глупая шутка превратится в «важное научное открытие», и хотел лишь доставить неприятности Вудварду. Когда же дело приобрело столь большую огласку, скромный доброволец из Британского музея уже не решился выступить с саморазоблачениями. Те кости, что были обнаружены в ящике, являлись, скорее всего, пробным материалом для Хайтона, на котором он апробировал свой метод состаривания находок.

Впрочем, это мог быть и не Хайтон – до сих пор все подробности этой загадочной истории покрыты мраком. Для нас важно другое – современный научный мир очень хотел обнаружить «недостающее звено» именно в том виде, как оно было предсказано. И это недостающее звено «возникло».