Текст книги "Ганимед"

Глава 1.

Запись в бортовом журнале от 22.01.2089 года:

192 день экспедиции. Повышенная солнечная активность не прекращается, нормальной связи с ЦУП нет. По защищённым каналам ни передать, ни получить информацию невозможно, слишком большая потеря пакетов. Посоветовавшись с офицером связи Полянским, принял решение использовать открытый канал для решения рутинных технических задач через ЦУП. Из-за повышенной активности Солнца на поверхности Юпитера наблюдаются любопытные атмосферные аномалии, подробности в приложении к записи.

Запись в бортовом журнале оставил Майоров М.А., 1-го ранга капитан ВКФ РФ.

Майоров устало откинулся на спинку кресла и в задумчивости уставился в иллюминатор. Панорама космоса постоянно изменялась из-за движущегося вокруг собственной оси жилого модуля – примерно треть оборота занимал Юпитер со своей изменчивой атмосферой, две трети чернота космоса с мириадами звёзд. Иногда мелькал один из спутников газового гиганта, в последний раз этим спутником была Европа. Мысли капитана в последнее время были мрачны, как космос за бортом корабля и изменчивы, словно поверхность газового гиганта.

Большую часть капитанских дум занимали мысли из разряда «как меня сюда занесло?» Иногда наваливались философские рассуждения на тему «Чем безукоризненней у тебя репутация, тем заметней любой твой промах», а его, Михаила Майорова промах был немалым! И в результате начальство просто отправило его с глаз подальше, командовать этой чёртовой научной экспедицией, вместо нового крейсера! Выбора не было – либо соглашаешься, либо твоей карьере капитана в ВКФ конец.

Но едва Майоров ложился в кровать, как его мысли занимала Оксана. Как же он желал, чтобы она оказалась рядом, на узкой одноместной кровати им не было бы тесно. Но его звание, принципы и порядочность не позволяли предпринимать какие либо действия в отношении замужней женщины. И от этих мыслей Майоров злился и почти не спал.

Вот и сейчас он снял капитанский китель и улёгся, укрывшись по пояс лёгкой простынёй. Поворочавшись с пол часа, но так и не уснув, Майоров достал из отсека для личных вещей две ампулы и проглотил их. Улёгшись обратно в кровать, капитан стал ждать, когда снотворное подействует и он, наконец-то, сможет забыться.

Из липкого, неестественного сна Майорова выдернул вой сирены. Голова ничего толком не соображала, но действовать нужно быстро! Натягивая одежду, капитан вызывал вахтенного офицера по интеркому:

– Мостик, какого чёрта у вас происходит?!

– Капитан, у нас проблемы! – Тут же раздаётся ответ. Оказывается радиационное поле Юпитера скачкообразно увеличилось почти на двадцать тысяч километров и корабль очутился в красной зоне.

– Манёвр на запасную орбиту, немедленно! Вячеслав Андреевич уже на мостике?

– Никак нет, товарищ капитан! – Майоров выбежал , застёгиваясь на ходу. Манёвр возможен только в присутствии капитана, либо помощника либо двух других офицеров и ни один из вариантов действий пока не возможен. Месяц спокойной жизни на постоянной орбите расслабил бдительность и сейчас Майоров расплачивался за это. На пути, из своей каюты, возникла Оксана в спальном комплекте одежды, состоящем из футболки и шорт. На мгновение его взгляд встречается с её, встревоженным, и ему хочется остановится, успокоить, сказать как она прекрасна, но вместо этого из горла вырывается капитанский приказ.

– В каюту! Приготовится к манёвру! – капитан заторопился дальше, но этот образ Оксаны ещё долго будет ему снится.

Привычный переход из жилых отсеков к рабочим и вот капитан уже плывёт в невесомости, хватаясь руками за специальные поручни. Десяток метров и двери на капитанский мостик раздвигаются перед Майоровым. В кресле второго пилота сидит офицер связи, лейтенант Вадим Полянский.

– Обстановка?! –рявкнул капитан, пристёгиваясь в своём кресле.

– Мы в красной зоне, системы пока справляются, но с этой орбиты нужно уходить! – Пальцы Полянского летают над голографическим навигационным интерфейсом. – Причём дальше запасной орбиты… На восемь тысяч дальше.

– Ты уверен? – Вадим кивает и говорит, что запасная орбита сейчас проходит в оранжевой зоне радиационного поля Юпитера и нужно уходить дальше. – Хорошо. Начинай обратный отсчёт, как только компьютер построит безопасную орбиту.

Двери раздвигаются и на мостик вплывают двое – помощник Майорова капитан-лейтенант Вячеслав Шилов и профессор астрофизики Бондарев.

– Пристегнитесь! Слава, готовь системы активной защиты. Возможно, они нам пригодятся. Профессор, пристегнитесь и не мешайте!

– Ещё одна радиационная вспышка! – Полянский колдует над интерфейсом. – Нужно уходить ещё дальше, системы не выдержат такого уровня радиации. Безопасной орбиты нет, на всех вероятность столкновения с метеором средняя или выше.

– Выбери наименее опасную и готовь двигатели к импульсу! – Майоров оборачивается к Шилову. – Слава, сразу после импульса лазеры на максимальную мощность. Ничего крупного по нам прилететь не должно, ты меня понял?

– Так точно! – Шилов перекрестился. Майоров включил общую корабельную связь и начал отсчёт.

– До импульсного манёвра осталось четыре, три, два, один.

На несколько секунд их вдавило в кресла импульсом, уносившим корабль дальше от Юпитера. Шилов вывел на основной дисплей угрозы – больше тридцати объектов размером от крупного булыжника до каменной глыбы два метра диаметром. Заработали лазеры, расплавляя метеоры мегаватными лучами. Метеоры, в составе которых преобладал замороженный газ, взрывались на более мелкие и лазеры вынуждены были работать уже по осколкам, расчищая путь. Раздался стук по защитным щитам, которыми был обшит корпус. Мелкие обломки впивались в толстый мягкий металлический сплав на основе свинца, защищающий жизненно важные элементы корабля и вязли в нём. К сожалению незащищёнными оставались многие периферийные узлы, антенны, оборудование для научных наблюдений. Зарегистрированы повреждения, сообщил Вадим Полянский. Один из двух шлюзов для выхода в открытый космос негерметичен. Основная антенна дальней связи повреждена. Два из четырёх антенных модуля для связи с зондами уничтожены и два десятка более мелких.

– Всё, прошли! – выдохнул Майоров. – Готовимся к тормозному импульсу!

Глава 2

Запись в бортовом журнале от 26.01.2089 года:

День 198 экспедиции. Продолжаем работать над устранением повреждений, полученных при экстренно смене орбиты четверо суток назад, список проведённого ремонта в приложении к записи. Перенесли одну из уцелевших антенн на место уничтоженной, теперь получаем устойчивый сигнал с геозондов находящихся на орбите Ганимеда. Видимо при монтаже антенну всё же повредили, либо один из зондов повреждён, так как регистрирует странную аномалию на поверхности, хотя ранее её не было. Отправили запрос в ЦУП, ждём ответа. Утром вышел спор с профессором Бондаревым по поводу целесообразности нашего пребывания на орбите Юпитера с такими повреждениями. Убеждён, что правильнее всего было бы завершить экспедицию досрочно, но окончательного решения ещё не принял.

Запись в бортовом журнале оставил Майоров М.А., 1-го ранга капитан ВКФ РФ.

Вадим нёс очередную вахту, поглядывая то на показания приборов, то на шикарную панораму Юпитера, то на изображения с камер работающих в открытом космосе людей. На щиты подали максимальное питание и металл с памятью формы начал выталкивать из себя застрявшие осколки. Некоторые камни и куски металла особо изощрённой формы застревали в стыках между элементами и их приходилось удалять старым дедовским способом, с помощью рычага, то есть выковыривать ломом. За бортом работали по двое, по два часа. Лазеры периодически сжигали и расплавляли отлетающие на безопасное расстояние булыжники.

От панорамы Юпитера вообще было сложно оторваться – движение большого и малого пятен заметно ускорилось, а несколько бурь на поверхности готовы были объединиться в третье заметное пятно. Оксана сказала вчера, лёжа на его плече, что ранее ничего подобного на Юпитере не происходило. Хотя причина ровно одна – повышенная солнечная активность, самая интенсивная за всю историю наблюдения. Из –за этой активности и всплесков радиации на планете сейсмологическая активность на спутниках газового гиганта возросла на порядок.

Прокручивая в голове важные для себя события последних месяцев, а все они так или иначе связаны с Оксаной, Вадим осознал что счастлив и рад. Рад тому что не подошёл по параметрам в пилоты, рад что выбрал специальность связиста, рад тому что попал в эту экспедицию и счастлив от того что встретил Оксану.

Запиликал сигнал входящего сообщения и Вадим нажал кнопку приёма.

– Приветствую экипаж экспедиции Юпитер-89! Вадим привет!

– И тебе привет Сан Саныч! – поздоровался Вадим, хотя прекрасно знал что полноценного диалога с таким временным промежутками между приёмом и передачей сигнала не получается, поэтому общение получается в виде монологов.

– Мы тут с ребятами посмотрели инфу по вашей аномалии… Странное дело, в общем… Рекомендуем заменить сенсоры на зонде. Через четыре часа будет подходящая точка для отправки, прошивку с траекторией для ремонтника мы состряпали, проверьте целостность перед заливкой на бота! Как будет готово, маякните, посмотрим, что он выдаст! Удачи! Что? А вот только сообщили – по прогнозам усиление солнечной активности, так что возможны перебои даже на этом канале. Теперь точно – пока!

Вадим проверил пакет с прошивкой и вызвал капитана по интеркому.

– Что? – раздался раздражённый голос. Судя по картинке с камеры Майоров сейчас выковыривал очередной осколок, намертво прицепившись магнитными ботинками к металлической плите.

– С ЦУПа прошивку прислали для ремонтника. Через четыре часа подходящая точка отправки.

– Ну так отправляй! – Майоров навалился на лом, в динамиках раздалось натуженное пыхтение и Вадим отключил голосовую связь.

– Так точно, товарищ капитан! – Полянский шуточно отдал честь.

– Всё паясничаешь? – на мостик вплыл профессор Бондарев.

– Никак нет! – улыбнулся Вадим. Профессор – нормальный мужик, пока дело не касается его исследований. С ним и пошутить можно, и в картишки перебросится, и партийку в шахматы сообразить на досуге. Профессору Вадим был благодарен за то, что тот настоял на кандидатуре Оксаны, но Бондарев и сам был доволен девушкой, так как исследования, над которыми он трудился, не достигло бы высоких результатов без участия живого ума Оксаны.

– Какие новости?

– В ЦУПе рекомендуют ремонт зонда, прошивку прислали.

– Отлично! – Профессор от удовольствия хлопнул в ладоши и довольно улыбнулся. – А что капитан?

– Капитан дал добро. Ему сейчас не до того. – Пожал плечами Вадим и кивнул на изображение. – Вон, булыжник всё выковырять не может…

– Пожелаем капитану удачи и терпения! – улыбнулся профессор, но затем лицо его стало серьёзным. – Вадим, у меня к тебе просьба. Видишь ли, капитан настаивает на досрочном прекращении экспедиции… И отчасти я его могу понять, ведь наши жизни это его ответственность! Но послушай, сбор данных завершён на семьдесят процентов и улети мы сейчас и карьера многих людей на этом корабле окажется под вопросом. Моя, Снегурова, Панич, Оксаны… Месяц, от силы полтора, и всё!

Профессор знает про меня и Оксану, подумал Вадим. Старый хитрый лис! Но провести ещё месяц в объятиях Оксаны – это того стоит! Тут же закралась мысль – а что потом, после возвращения? Она перспективный учёный, ей предначертана карьера и успех, а кто такой он? После возращения на Землю их пути разойдутся и это будет правильно. И от этого этот месяц стал ещё ценней.

– Если будет голосование, мне будет нужен твой голос, Вадим.

– Хорошо профессор. – но немного подумав, добавил. – Хотя наш капитан не очень-то ценит демократию на борту.

Глава 3

Запись в бортовом журнале от 28.01.2089 года:

200 день экспедиции. Связи с ЦУП по-прежнему нет. Ремонтный робот заменил датчики на геоспутнике на орбите Ганимеда, показания не изменились. Отправили данные об аномалии в ЦУП, но уверенности в том, что информация дошла никакой. Учёные сделали подробный анализ и заявили что во вселенной, в природных условиях такой композиции веществ быть не может. Странно. Завтра будет собрание, после него я приму решение, возвращаться нам раньше срока или нет.

Запись в бортовом журнале оставил Майоров М.А., 1-го ранга капитан ВКФ РФ.

– В.. шум, треск, шум, нов… треск, э.. писк, ец, шум, ша… треск, шкм, ясна!

Майоров прослушал голосовое сообщение в двадцатый раз, но так ничего и не понял. Текстовый пакет вообще не прошёл. Самым странным было то, что трансляция шла постоянно только по защищённому каналу, при этом обычный вообще молчал!

Отсутствие нормальных источников информации раздражала Майорова так сильно, что и об Оксане он переставал думать, но только до тех пор, пока не встречал её в кают компании, или коридоре жилого модуля.

Ещё это собрание! Капитан давно догадался, что задумал профессор – устроить голосование и повлиять на его, капитана первого ранга, решение. Можно подумать, что тут на корабле демократия! Нет. На корабле капитан это царь и бог, решающий и определяющий голос. Так было всегда и за тысячи лет традиция не изменилась, и не важно, ходили ли корабли посреди морей и океанов, резали ли носом речную гладь или покоряли бескрайний космос!

Но ничего, Майоров знал, чем ответить профессору! Ручаюсь, такого поворота событий он ожидать не будет, думал капитан, поудобней устраиваясь на восхитительно мягкой подушке. Перед провалом в сон его посетила забавная мысль – а ведь с реальным противником ему, капитану первого ранга, живется куда проще!

– Да вы сума сошли! – сорвался профессор.– В наших планах нет высадке на этот спутник Юпитера! Европа и Ио! На Европе мы уже побывали, остался Ио! Ганимеда в списке нет, он мне не интересен!

– Зато интересен мне. Ручаюсь что и остальным вашим ребятам тоже любопытна эта аномалия. Что же вы за учёный, раз вам не интересно нечто необычное?

– Я работаю и добиваюсь результатов системно, шаг за шагом, а не кидаюсь на первую попавшую, хм, странность! Плоды моих трудов пригодятся всему человечеству, а этой аномалией пускай занимаются другие!

Майоров вздохнул и обвёл взглядом остальных членов экспедиции – учёных и офицеров ВКФ.

– Я знаю, это собрание было организовано с целью попытки повлиять на моё решение о дальнейшей судьбе экспедиции через голосование. Что ж давайте, проголосуем. Кто из вас готов высадится на Ио, который находится в жёлтой, пардон, оранжевой зоне радиационного излучения Юпитера? Профессор, я в Вас не сомневался! Всё? Что ж, одного члена экипажа для управления посадочным челноком недостаточно, вопрос закрыт!

Профессор плюхнулся обратно на кресло, с которого вскочил, когда услышал о планах Майорова и уставился куда-то в стену.

– Когда мы вернёмся, я Вас уничтожу, капитан. – тихо пробормотал профессор. – Вы поставили крест на деле всей моей жизни, я поставлю крест на вашей карьере.

– Ваше право. – капитан сделал несколько шагов по рубке туда-сюда, оглядывая присутствующих. – Но сначала выслушайте меня спокойно, без истерик.

Майоров откашлялся и начал говорить. Высадиться на Ио – это неоправданный риск и дать на это разрешение, он как капитан дать не может. Да и желающих нет. В то же время есть нечто не объяснимое, что может стать важным открытием. Есть ли смысл покидать Юпитер, не использовав всех ресурсов? Нет. Высадка на Ганимед это рациональное использование ресурсов.

– И ещё. Если аномалия на Ганимеде окажется пустышкой, то вы профессор, можете использовать все оставшиеся зонды, в том числе и ремонтные по своему усмотрению. На орбите Юпитера мы останемся до тех пор, пока позволят ресурсы и жизням членов экипажа ничто не будет угрожать. Идёт? – Майоров протянул учёному руку.

– А у меня есть выбор?

– Конечно. Вы можете помогать или не помогать.

– Я согласен. Если есть шанс остаться тут ещё на какое-то время, то я готов рискнуть. – профессор пожал протянутую капитаном руку. – Идёт!

Майоров обвёл всех спокойным взглядом, хотя торжество распирало его изнутри. Но кое что привлекло его внимание – то, как Оксана улыбнулась Полянскому и на щеках её проступил лёгкий румянец. А Полянский улыбнулся Оксане в ответ.

Навязчивая мысль о том, что нужно поговорить с ней, признаться в чувствах! Пусть даже это ни к чему не приведёт, но хоть на душе спокойней будет! Нужно на время избавится от профессора и Вадима…

Глава 4

Запись в бортовом журнале от 30.01.2089 года:

202 день экспедиции. Связи с ЦУП нет. Радар дальнего обнаружения засёк сегодня неизвестное судно, движущееся в нашем направлении. Судя по рассчитанной компьютером траектории, его явная цель это мы. Помехи не позволяют определить ни принадлежность судна, ни его тип. Наши попытки связаться судном успехом не увенчались. Расчётное время прибытия судна – трое суток. Команда всецело занята подготовкой к высадке на Ганимед. Завтра этот спутник Юпитера будет в оптимальном положении и мы, совершив манёвр, перейдём на его орбиту.

Дополнение.

Меня терзают подозрения, что причина появления нежданного гостя – наша находка. Если мои догадки верны, то эта вина исключительно моя, ведь приказ об использовании открытого канала отдал я.

Запись в бортовом журнале оставил Майоров М.А., 1-го ранга капитан ВКФ РФ.

Вадим смотрел сквозь обручальное кольцо, которое Оксана держала на вытянутой руке кончиками пальцев, а ё голова уже так привычно покоилась на его плече.

– Твой муж, кто он?

– Уже неважно. Мы расстались, когда меня пригласили в эту экспедицию. Сказал что это последняя капля, что я трудоголичка, что он так больше не может.

– Обычно так говорят женщины. – хмыкнул Вадим.

– Не говори так! – Оксана двинула кулачком свободной руки по груди. – Кеша хороший!

Вадим засмеялся в голос. Оксана сначала посмотрела на него обиженно, но потом сама прыснула со смеху. Они долго хохотали, зажимая друг другу рты сначала ладошками, потом губами. Наступило утро. Когда Вадим натягивал одежду Оксана спросила, почему Майоров выбрал его.

– Не знаю. – пожал плечами Вадим. – Да мне и плевать почему. Главное, что у меня есть повод вернутся быстрее! Так что спровадив меня на Ганимед ты от меня не избавишься, красотка!

Оксана выскользнула из своей постели и остановила Вадима у выхода из своей каюты.

– Вадим, ты думал о том, что будет, когда мы вернёмся на Землю?

– Конечно.

– И что ты надумал?

– Много чего. Но ты своим заявлением мне все карты спутала! Думаю, может нам пожениться? Сразу после того как ты разведёшься.

– О, милый, ты такой романтичный! Я согласна!

Пришлось Вадиму одеваться ещё раз. Натягивая комбинезон, он оторвал тонкую длинную липучку с нагрудного кармана и обернул её вокруг безымянного пальца возлюбленной и поцеловал её. Уходя, он обернулся и попросил Оксану старое кольцо выкинуть. Та с готовностью закивала.

Глава 5

Запись в бортовом журнале от 31.01.2089 года:

203 день экспедиции. Неизвестный корабль начал снижать скорость. Как и предполагалось – его конечная цель орбита Юпитера. На связь судно по-прежнему не выходит. С ЦУП связь так же отсутствует. Подготовка к высадке на Ганимед завершена. В экипаж входит профессор Бондарев, офицер связи Полянский и техник Ракитин.

Запись в бортовом журнале оставил Майоров М.А., 1-го ранга капитан ВКФ РФ.

Небольшая вибрация пробежала по корпусу посадочного челнока, когда он отстыковался от корабля. Снижение происходило плавно, с уменьшением орбиты за несколько витков. Топографическая съёмка показала оптимальную точку посадки, которая располагалась на освещённой Юпитером половине спутника, в двухстах метрах от аномалии. Местность вокруг состояла из ледяных торосов, ущелий и расщелин. Собственно аномалия и находилась в одном из таких провалов во льду.

Все три члена экипажа располагались в капсюле круглой формы в центре челнока. Идеально круглая форма обеспечивала повышенный запас прочности – строение капсулы такого типа было позаимствовано из конструкций глубоководных батискафов. Вся информация, в том числе и визуальный обзор вокруг передавался пилоту исключительно с внешних камер и датчиков, ведь капсула не мела ни одного отверстия и по своей конструкции напоминала грецкий орех.

– Запускаю навигационных орбитальных роботов! – сообщил Полянский Ракитину, управляющему посадкой. Тот подтвердил и полтора десятка небольших, размером с некрупную дыню, спутников, отделились от челнока. Спутники не имели достаточного количества топлива для долгого нахождения на орбите, но обеспечивать навигацию и связь на поверхности могли в течении полутра месяцев.

Ганимед не имел толстой, плотной атмосферы, лишь тонкий слой нейтральных газов, в том числе и кислород, толщиной в пару километров. Но тем ни менее челнок изрядно тряхнуло, когда он спустился до 1,5 километров.

– Есть визуальный контакт точки посадки. Корректирую курс на два градуса. Включить системы жизнеобеспечения скафандров!

Шасси челнока смягчило несколько жёсткую посадку. Пыль, поднятая двигателями, окутала челнок на какое то время.

– Посадочный челнок передаёт базе! Посадка прошла удачно, покидаем челнок и выдвигаемся в сторону аномалии.

– Ракитин, ты останешься на челноке, профессор и Полянский идут вдвоём.

– Принято, капитан! – В голосе техника звучали разочарование и досада.

Два космонавта открыли дверь промежуточного шлюза и медленно спустились на поверхность Ганимеда, усыпанную битым льдом. Датчики показывают температуру атмосферы -109 градусов по Цельсию. Место посадки, небольшая ровная площадка, окружена ледяными торосам непривычной для землянина формы – из-за меньшей силы притяжения ледяные глыбы сильно вытянуты вверх, на десятки метров. Узкие расщелины между торосами скрывала густая непроглядная темнота.

– Нам нужно двигаться в том направлении. – Полянский сверился с данными навигационной системы.

– Не торопись! – Профессор открыл багажное отделение челнока и вытащил альпинистское снаряжение – два рюкзака, пару ледорубов, два мотка тонких, но прочных, тросов. Потом, из другого отсека профессор достал комплекты усиления защиты скафандров – специальные защитные накладки на ноги руки, грудь. Накладки были выполнены из лёгких полимерных материалов с памятью формы, легко вставлялись в специальные пазы на скафандрах и защищали их владельцев от порезов и проколов. Закрепив рюкзаки и накладки на скафандрах, исследователи Ганимеда стали чем-то похожи на средневековых рыцарей в доспехах, только вместо мечей были ледорубы. – Ручаюсь, что эти куски льда острые, словно бритвы! Бережного Бог бережёт!

Космонавты двинулись в путь, следуя за небольшим беспилотником, который управлялся с челнока Ракитиным. Маршрут был проложен заранее, согласно топографическим снимкам со спутников, но ущелья во льдах – коварная штука и профессор не исключал корректировки на месте.

Первым препятствием на их пути стал каньон в сто двадцать метров шириной. Лучи мощных фонарей едва доставали до его дна, высвечивая острые верхушки ледяных пик и обойти стороной возможности тоже не было. Действуем согласно плану, объявил профессор и исследователи принялись за дело. Полянский ввернул тридцатисантиметровый саморез с кольцом в лёд и закрепил на нём конец своего троса. Второй конец закрепили за беспилотник. Аппарат под пилотированием Ракитина перелетел через пропасть, обогнул один из торосов на другом краю, вернулся. Полянский тем временем ввернул второй саморез на полтора метра выше первого. Конец троса с вернувшегося аппарата как следует натянули и закрепили за верхнее кольцо. Получилась верёвочная конструкция, по которой можно было перейти каньон, держась за верхний трос.

– Он точно выдержит? – спросил Полянский, скептически смотря на дело их рук.

– Этот трос может выдержать танк на Земле, а уж с местной силой притяжения и все пять! – Ухмыльнулся профессор, пристегнулся и встал на нижний трос и двинулся вперёд боком, держась за верхний. Полянский дождался, когда он дойдёт до противоположного края, последовал его примеру.

Глава 6

Запись в бортовом журнале от 01.02.2089 года:

204 день экспедиции. Мы наконец смогли индицировать неизвестное судно. Это военный эсминец США, «Эскалибур», но намерения его не ясны. К нам «Эскалибур» должен приблизится через 6 часов. Связи с ЦУП нет. Со вчерашнего дня транслируем данные на Землю только по защищённым каналам. Высадка на Ганимед прошла удачно, двое членов её экипажа уже в нескольких часах от аномалии. Одна часть меня надеется на открытие чего-то неведомого, вторая – уповает на то, что профессор прав и находка окажется пустышкой.

Запись в бортовом журнале оставил Майоров М.А., 1-го ранга капитан ВКФ РФ.

– Вот это да! – Полянский присвистнул, стоя на краю огромного провала. На этот раз дно высветить они так и не смогли. Противоположный край был в двухстах метрах, потом края резко сходились, но перебираться на него нужды не было – аномалия находилась где-то там, глубоко внизу. Лазерный дальномер беспилотника показывал разные величины в разных участках провала. Видимо стены имели множество выступов, или были завалены кусками льда, застрявшим между стенами. Ах, как было бы удобно – отправить беспилотник вниз и просто посмотреть что там такое внизу, но связь ухудшалась уже на сорокаметровой глубине. Закрепив трос, исследователи достали электролебёдки для автоматического спуска и подъёма, и начали спуск в черноту провала.

Более или менее ровный спуск продолжался метров 150, на это расстояние исследователи спустились, отталкиваясь от ледяных стен. Иногда встречались выступы из острого льда которые приходилось преодолевать с особой осторожностью. Спустя некоторое время они упёрлись ногами огромную глыбу, застрявшую между сужающимися стенами. Ничего необычного на этой глубине не было и путешественники продолжили спуск, обойдя препятствие. Метров через тридцать им попалась ровная и достаточно широкая площадка, на которой профессор принял решение передохнуть. Датчик температуры показывал -149 градусов по Цельсию.

– Как вы думаете, нам ещё долго?

– Трудно сказать… – профессор посветил вниз. – Верёвки, с учётом наклона и наших обходов хватит ещё метров на сто. – Вот там что-то блестит, наверно ещё один уступ. Или завал. Доберёмся до него, там посмотрим.

– Интересно, как спутник смог засечь эту аномалию, на такой то глубине?

– Где-то есть прямой просвет, но нам его сейчас искать некогда и нечем. Да и сигнал мог отражаться от ледяных стен. Ладно, нужно двигаться дальше!

Снова спуск, снова ровная площадка через пятьдесят метров, прямо перед завалом из кусков льда разной величины, полого уходящим вверх от места их спуска.

– Нужно забраться на этот завал. Моё чутьё подсказывает, что если что-то тут есть, то это за ним!

Полянский кивнул, достал двадцатиметровый запасной кусок троса из рюкзака, снял с пояса ледоруб и начал восхождение. Лёд непрочный, с мелкими трещинами, постоянно откалывался кусками, что затрудняло подъём. Исследователи медленно продвигались, поддерживая и страхуя друг друга. Острые грани льда скрежетали по пластинам защиты – если бы не накладки, то скафандр уже был бы изодран в клочья! Добравшись до места, где завал начинал уходить вверх почти вертикально, Полянский нашёл, чуть в стороне, щель, в которую можно было протиснуться. Расселина, вела их куда-то вперёд, виляя из стороны в сторону, то расширяясь, то опасно сужаясь, пока вдруг внезапно не оборвалась. Полянский и профессор оказались на самом краю пропасти, уходящей далеко вниз. Лучи света, впереди, метрах в пятидесяти, упирались…

– Вадим, а ведь это не лёд…

Гладкая, графитового цвета, с правильными гранями поверхность словно поглощала свет. Путешественники переключили режимы освещения на максимально рассеянный свет и увидели перед собой объект явно рукотворного происхождения. Объект напоминает космический корабль, странной, чужой, непривычной для человеческого глаза формы – множество граней, прямые поверхности, слишком странные пропорции. Корабль висит почти вертикально – широкая его часть застряла между стенками ущелья, более узкая смотрит вниз.

– Какой он огромный.. Профессор, это ведь не с Земли?

– Думаю, что нет. Пойдём, нам нужно выбраться отсюда поскорей и доложить капитану о находке!

Глава 7

Запись в личном журнале от 01.02.2089 года:

Русский корабль после манёвра продолжает оставаться на орбите Ганимеда. Мы по-прежнему продолжаем перехватывать их попытки связаться с Землёй, однако сигнал вновь стал транслироваться по защищённым каналам. Мы движемся в их направлении, сохраняя радиомолчание, хотя я думаю, что русские уже смогли опознать «Эскалибур»

Сегодня опять состоялся разговор с адмиралом Ульямсом. Как и предполагалось ранее, он передал мне засекреченные данные об аномалии, зафиксированной при каждом облёте спутника в период с 1995 по 2003 годы, а так же снимки с аппарата «Новые Горизонты» в 2007. Однако международная экспедиция EJSM в 2021 аномалии не выявило. Значит, русские вновь отыскали нечто странное на поверхности этого спутника.

Самое важное, что сказал мне Ульямс – при необходимости использовать все необходимые средства для сохранения находки в собственности США. Боже, храни Америку!

Грегори Портер, капитан эсминца Эскалибур.

– Чего ему нужно? – спросил Шилов капитана. Тот в ответ пожал плечами, хотя ответ знал. Хуже всего, что до сих пор нет известий от профессора и Полянского, а это значит, что степень риска не определена. Капитан спросил Шилова, установлен ли защищённый канал с челноком на поверхности Ганимеда? Отключена ли передача данных с геозондов Ганимеда?– Так точно!

Время тянется медленно. Американец не выходит на связь, а только медленно кружит вокруг, словно стервятник. При желании он нас сможет уничтожить за несколько секунд, а сейчас нагоняет панику, что бы мы, что бы я совершил глупую ошибку! Но этому не бывать, не на того нарвался!

– Есть входящий вызов от американского эсминца! – Отрапортовал Шилов.

– Жди.

Проходит четыре минуты.

– Повторная попытка. Ждём?

– Да.

Как же медленно течёт время. Шесть минут.

– Есть попытка связи с Ганимеда! Соединяю!

– Капитан! – голос профессора, прерывистый, будто он пробежал марафон. – Капитан, это корабль! Инопланетный корабль!

– Принято. – голос Майорова спокоен, но волнение разрывало его изнутри. – Вячеслав, принимай данные со спутника в фоновом режиме. И прими входящий вызов от американцев.

На экране появляется капитан американского эсминца «Эскалибур». Он сидит, вальяжно развалившись в кресле, на лице застыла приветливая улыбка, однако взгляд не предвещает ничего хорошего. Сигнал видеосвязи устойчивый, ведь эсминец нарезает круги всего в километре от корабля, но американец молчит, ожидая, пока заговорит русский капитан. Хорошо, сукин ты сын, я тебе подыграю!