Текст книги "Женщины – наше всё (лучшее) том 4"

“Я – или сумасшедший, или – сексуальный маньяк! Никто не целует в общественном транспорте с ювелирностью фокусника в открытый рот, не ищет для этого повода, не рвет жилы”.

Мысли, мысли, мысли…

Растерявшийся Ник решил привести свое не лучшее состояние в норму.

Испытай он такие чувства к девушкам раньше, до путешествия в другую звездную систему, Ник никогда бы не обратился к специалисту, и он поднял трубку телефона.

– Алло! Клиника релаксации?

– Да.

– Мне бы хотелось договориться об обследовании.

– Одну минутку, я соединю вас с регистратурой.

– Здравствуйте, регистратура?

– Да.

– Мне бы хотелось встретиться с сексологом.

– Какого рода обследование?

– Я хочу показаться врачу-сексологу… как можно скорее. Я боюсь за свою предрасположенность к необъяснимым, более того, замысловатым поступкам, отсюда, есть вероятность, что существует возможное непредсказуемое развитие последующих событий.

– Вы не тот самый маньяк, который терроризирует нашу округу?

– Ну что вы!

– А то, знаете ли…

– Я не нападал ни на одну женщину, ни с одной из-за меня не упал волос… Это так, на всякий случай, профилактика, а вдруг поможете…

Ник тут же в ужасе осознал лживость своих слов.

– Я сверюсь с расписанием… – сказали с телефона. – Сегодня вторник, вас устроит завтра в два часа?

– Это было бы своевременно.

– Назовите, пожалуйста, ваше имя?

– Ник Друнин.

– Возраст?

– 32 года.

– Профессия?

– Гастроллер.

– Насколько я знаю, правильно, гастролёр?

– Не гастролёр, а гастроллер.

– А это что за профессия?

– По-старому, астронавт. Гастроллеры – пилоты кораблей нового поколения серии “Гастр”.

– Хорошо, в среду, в два часа.

– Благодарю вас.

ГЛАВА 4

“Зевок – приглашение к любви”, – думал Ник. Выйдя на улицу, он купил газету и непринужденно зашагал дальше.

Черные глаза сексолога были внимательны, словно наклеены на воздушный шарик белого цвета. Он слушал Ника, выполняя какую-то канцелярскую писанину сразу в нескольких журналах.

– Зевки вызывает у вас сексуальные галлюцинации или ассоциации? – взяв в руки еще одну пустую медицинскую карточку, в лоб спросил он. – Я хочу знать, различаете ли вы разницу между двумя этими словами?

– Только какую-то родственность, – ответил Ник. – Еще и актуальность проблемы, а проявление машинальное.

– Значит, не вызывают?

– В том-то и дело – даже никаких близких к ним поползновений, кроме, наверное, озорства, а тихая покорность девушек после стартового выстрела, которым является зевок, только кровожадно пьянит меня и толкает к поцелую.

Врач задумался.

– Извращение?.. Любой врач-сексолог обращает внимание прежде на это. Можно под всё подвести базу. Давайте рассуждать от противного, назовем ваш случай извращением. Парадоксально, но в принципе, поцелуй вообще, а не только в данном случае, можно по праву квалифицировать извращенным актом, потому что состоит в соединении двух эрогенных лицевых зон губы в губы, а не двух гениталий, как положено полам. – Доктор не вызывал чувство шутника, когда высказывал такое.

– Хотите сказать, что мои поцелуи указывают на извращение, являются стимулом, исходным материалом для него?

– Дело обстоит не так просто. Есть отправная точка – сексуальная фантазия. Только она приводит к понятию “извращение”.

– Допустим, что данное поведение является для меня общим признаком полового расстройства? – спросил Ник.

– Вы что-то имеете в виду?

– Ничего. Пока жалоб нет.

– Вы что-то конкретное ощущаете в себе?

– Если бы… просто спрашиваю.

– Тогда откуда подозрение?

– Это я объяснить не могу, поэтому и пришел к вам.

– Всякий половой позыв несет в себе некую рефлекторную фиксацию на объекте обожания, но не всякий рефлекс приводит к патологии.

– Но просто так от нечего делать ничего не бывает?

– Надо выяснить, какого свойства, если это есть патология, травматического она, психоневрологического или сексуального характера.

– А если рано говорить о патологии?

– У человека возникает стремление. Для его выполнения важно, как он его реализует, как к нему относится: индифферентно или неравнодушно, агрессивно или толерантно, противится ему всеми силами или пускает на самотек…

– У меня больше спонтанность.

– Вероятно, вы, как мужчина, неожиданно получили карты в руки, больше того – крупные козыри.

– Я человек средней руки, живу один в двухкомнатной квартире, и о свалившемся счастье, в кавычках, имею смутное представление.

– В науке сплошь и рядом используются методы расчета на предел, например, предел выносливости, растяжения, текучести. В качестве поощрения за научный вклад вам надо отдать должное. За это вам честь и хвала.

– За какие заслуги? Это же нонсенс.

– Вы, как Казанова, открыли некую новую неизвестную планету под названием “Женская слабость” и довели до совершенства свои возможности по использованию её.

– Доктор, разве не до абсурда?

– До идеала…

– И что, можно продолжать преследовать, третировать бедных женщин дальше?

– Желание перенести свое либидо на посторонний сексуальный объект не всегда заканчивается трагически или преступно. Даже поощряется многими государствами для повышения рождаемости. Рост населения обязан постоянному биологическому прессингу мужчин на женщин, бывает и наоборот, выражающемуся в сексуальных домогательствах первых на вторых, а женщины, как не всегда равнопрочные природные конструкции, имеют предрасположенность иногда разрушаться и падать к ногам мужчин.

Ник рассмеялся.

– Вы меня оправдываете.

– У вас поцелуй – как физиологическая потребность?

– Что вы, доктор!

– Тогда вы не сексуальный тип, ваше либидо имеет тенденцию к психическому влечению, а не к сексуальному. Вам скорее надо обратиться к психоаналитику, чем ко мне, – на прощание сказал сексолог.

– Но, доктор… – Ник не был удовлетворен от приема врача.

Сексолог пожал плечами.

– Как работает врач-сексолог? Он располагает пациента к доверительному разговору, позволяет тому выговориться, подталкивает к самоанализу и ждет, когда тот сам объяснит и себе и врачу, что за партнер у него был, в чем причина сбоя, бед и отклонений в сексуальной сфере. После этого пациент благодарит врача, а тот благословляет его и отпускает с миром, предупреждая только, чтобы обо всех фактах встреч с партнерами, о частоте встреч с ними ему было известно, как можно раньше. Такой подход надёжно срабатывает, если пациент подсознательно желает положительное решение своей проблемы и уж, во всяком случае, откровенен. В данном случае сексолог не может ничего сказать конкретного о вашем случае.

– Неужели необъяснимый феномен? Даже вы не можете…

Доктор замялся.

– Это нечто вроде…

– Что – вроде? – Нетерпение Ника переливалось наружу.

– Не поверите, но человек в зевке находится в состоянии, в какой-то мере, сексуального погружения.

– Говорите, доктор.

– Появились новые взгляды в понимании физиологии зевка. Если подружка вдруг начинает зевать в вашем присутствии – это вовсе не значит, что ей скучно. Напротив, каждый зевок – это мимолетное физическое блаженство, сравнимое разве что с… оргазмом. Наступает короткая, но приятная для организма потеря сознания, которая по ощущениям может быть близка с сексуальным удовольствием, но это ощущение длится лишь несколько мгновений. Так, по крайней мере, считает профессор Шуармон из парижской больницы Сент-Антуан.

– Прекрасно! Как говорится, не надо обставлять любовь длительными ухаживаниями, нащупай у девушки слабость и сразу тащи ее в постель, – пошутил Ник.

– Можно. Только у вас не хватит чутья и темперамента.

– Почему? У меня всего в достатке!

– Но недостаточно для оценки сексологу.

– Доктор, и всё же, вы больше ничего не добавите к сказанному?

– Лично от себя могу, а за всю сексологию не отвечаю.

– Так добавьте.

– Успокою вас, вы нормальный человек, вас можно приравнять к мужчине, ловящего момент потрогать груди у женщины или заглянуть ей под юбку, что вполне естественно вписывается в отношения двух полов. С этой точки зрения посягать на другой пол не столько можно, сколько нужно, иначе остановится жизнь на Земле. Другое дело затрагиваются вопросы этики, правомочность форм достижения цели, правомерность подхода к законам, пиетет в отношении уголовного кодекса и т. д. и т. п.

– И больше ничего?

– Измените свое либидо, терзания ваши уйдут, и всё станет на свое место в лучшем виде.

ГЛАВА 5

Красота есть красота, даже в зевке.

“Боже, никто детально не изучает анфас и профиль своей жертвы, а я слежу за милой мордашкой из засады в надежде поймать зевок, как птичку из фотоаппарата. Мне удается сосредоточиться ни на чем, но получить сполна то, что я хочу. Я – параноик! Я страдаю какой-то формой паранойи! У меня кризисно симптоматическое развитие воображения и пошла организация умственной несостоятельности по кривой нелепости”.

Ник вспомнил последнюю вечеринку перед отлетом с планеты Дунга, в три раза меньшей, чем на Земле, гравитацией. Гастроллеры со словами: “Это же уникально, когда подсознательное желание исполняется полностью и буквально!” носились как угорелые в убыстренном кино, руки и ноги двигались как шатуны машины в ужасающем темпе, так что приходилось контролировать и ограничивать перемещения. На Дунге вместо искусственной гравитации практиковались гравитационные костюмы и при столкновении все отскакивали друг от друга как мячики. Только глаз с его постоянной, в доли секунды, фиксированной реакцией, оставался прежним и давал мозгу неторопливую информацию. Все вдруг стали рекордсменами в спорте и, шутя, били любые немыслимые земные рекорды. В карты вообще было запрещено играть, потому что не составляло труда любому передернуть колоду и выдернуть нужную карту. Руки были молниеносны, а глаз отставал с его замедленной реакцией. Хотя и он прогрессировал, но ненамного, на доли процента. Все гастроллеры вдруг стали иллюзионистами и без всякого реквизита демонстрировали чудеса волшебных появлений и превращений себя или вещей друг перед другом. Были запрещены все игровые виды спорта, только шахматы оставались шахматами, как на Земле, из-за медлительности и неторопливости в обдумывании.

“Гравитация влияет на исполнение фокусов! – сказал напоследок командир. – Там, где большая гравитация, фокусы делать бесполезно – нет нужной сноровки движений. Предупреждаю, чтобы на Земле после практики, полученной на планете Дунга, никого не потянуло на авантюрные приключения и конфронтацию с уголовным кодексом, а там каждый, как знает, пусть живет”. “Незаметно снять банк – это мы теперь можем!” – загоготали гастроллеры. “Излишне радуетесь! – вмешался командир. – Наслаждайтесь! Балдейте в последний раз свободным движением! На Земле вас снова клещами задавит гравитация. Первый ваш шаг и мускулы наполнятся тормозной жидкостью, вы снова превратитесь в опутанные нитью коконы шелкопряда. Ходьба 5 километров в час, а не 25, как здесь – вот ваш будущий удел”.

Ему тут же возразили:

“Прошли те времена, когда мышцы наливались тяжестью! Прогресс, знаете ли…”

Итак, первые итоги. Конечно, никто не знал, что для Ника все было предопределено уже в тот самый момент, когда он ступил на Землю и в первый раз поцеловал девушку. Кульминация наступила июльским вечером в метро, хотя произойти она могла когда угодно и где угодно. Что удивительно, на такой удивительный дивертисмент ни первая девушка, ни последняя не ответили откровенной вылазкой с пощечиной, довольно крепкой, какой надо бы за такой проступок смазать по мордофиле. Мало того, не окатили бранью и даже не вменили ему в обязанность жениться на них, что было бы куда уместней и естественней. Только от неожиданности, может от обиды, досады облизывали губы и сглатывали слюну.

Природу женщины не понять. И вот уже юбилейное круглое число – двадцать пять девушек как с куста!

Девушки были все разные. Первая, никогда не забыть, была хорошенькой, как кусок свежего розового мыла: среднего роста, изящная, благоухающая, мягкая, восковая. Другая попалась маленькая, изящная, но как ворсистый ковер: колючая, радужная и наэлектризованная. Третья девушка чуть челюсть свою не вывихнула, зевая. Одна так уж вовсе была вся накрахмаленная. И следующие были запоминающиеся, и каждая хороша по-своему.

Ник вернулся с планеты с меньшей, чем на Земле, гравитацией и адаптироваться по ряду неизвестных причин не успел. Открытие на грани невозможного. С удивлением обращал он внимание на свои быстрые движения, нельзя было отвлекаться и терять контроль над собой, приходилось строго следить за своим телом и ограничивать его в ускорениях, чтобы не привести себя и других людей к нежелательным травматическим последствиям. То есть, искусственно создавал немощность инвалида замедленными неуверенными движениями, чтобы сам себе, но не для других, казался дряхлым стариком.

“Голодный человек, чтобы утолить голод, идет на воровство, – подумалось ему, – а он…”

Как сформулировать свое физическое состояние?

Странное было расположение звезд.

Ник набрал код психиатрической клиники.

– Приезжайте, – ответили ему, – и привезите рентгеновские снимки головы. Доктор должен убедиться в том, что исключены все возможные болезни мозга.

ГЛАВА 6

Солнце быстро спалило утреннюю дымку и высушило тротуары после дождя. В кабинете психоаналитика было, вероятно, душно, и дверь от заклиненной подложки из свёрнутой бумаги была чуть отворена. Врач вел прием, и его голос отличался басом на крепкий фальцет жалующегося больного.

– Как давно это было?

– Сегодня, точно.

– Когда у вас появилась мысль, что вы собака?

– Когда я был щенком.

– Почему вы думаете, что эти живодеры приходили, чтобы убить вас?

– Они следовали за мной по пятам до самой двери.

– Вы правильно заметили, не ошиблись, их было точно двое, не больше?

– Минимум, двое. Я слышал, как они шептались за дверью.

– Они пытались взломать дверь?

– Конечно, иначе бы, зачем пришли.

– И что, вы считаете, их отвлекло от этой затеи?

– Я успел закрыться на три замка, а вскрывать их надо, по меньшей мере, тротиловым зарядом.

– А раньше вы уже встречались с ними?

– Однажды они пытались меня надуть…

– Каким образом?

– Пробовали впарить новое средство от облысения. Но меня не проведешь! Я сразу заподозрил, что они хотят меня отравить.

– А потом?

– Разве непонятно – уморить, а потом закопать…

– Как это выражалось?

– Еще предложили купить целую партию моющих порошков, а в виде презента угостили ветчиной с яйцами, заправили цианистым калием.

– Вы пробовали ее?

– Только маленький кусочек.

– Как же вы узнали, что она отравлена?

– Я почувствовал вкус горького миндаля и выплюнул.

– И что вы с ветчиной сделали?

– Приговорил ее, съел, чтобы другие не отравились…

Внизу вошел с улицы посетитель, и дверь в кабинете гулко захлопнулась.

ГЛАВА 7

Перед Ником предстал лысый человек в белом халате, с овальным, как яйцо, усатым лицом.

– Вы хотите подвергнуть себя психоанализу, одним из методов лечения нервнобольных? – спросил он.

По возможности не срывающимся спокойным голосом Ник ответил:

– Да. Я боюсь последствий, что психопатические элементы возьмут во мне верх и тогда будет поздно о чем-то говорить…

Психоаналитик надел специальные очки и принялся рассматривать рентгеновские снимки. Он искал в голове маленькие углубления, похожие на следы вмятин от ударов или трепанации черепа. Ему не удалось обнаружить ни поражения мозга, ни скопления жидкости, ни изменений в шишковидной железе. Потом он пробежался глазами на предмет аневризмы, удовлетворенно покачал головой и начал искать характерные патологические изменения в форме черепа, указывающие на хроническое внутричерепное давление.

Но так и не удалось ничего найти. Он снял очки и аккуратно засунул их в левый нагрудный карман.

– Странно! – сказал он.

– Снимки ничего не говорят? – спросил Ник.

– Я ничего не нахожу. Абсолютно ничего. Вы никогда не падали?

– В смысле, на голову? – удивился Ник.

– Ну, да, головой об асфальт.

– Нет, такого я не припомню.

– Чем болели в детстве?

– Ничем особенным. Корь, свинка, ветрянка.

– Нескромный вопрос. Вы мочились во сне?

– В постель? Только в раннем детстве.

– Не пойму, – доктор сделал удивлённое лицо, – в чём предмет вашего обращения ко мне?

Психоаналитик выслушал рассказ Ника до конца и сказал:

– Проблема обозначена. Кто из вас больший псих: вы, кидающийся с поцелуем на дамочку как полоумный, или дамочка, находящаяся во власти зевка, нескромно сказать, в двусмысленном состоянии и позволяющая по отношению к себе действие, несовместимое с моралью, коим является прилюдный, не с обоюдного желания поцелуй?

– Затрудняюсь ответить.

– Я склоняюсь к тому, что ответственность ложится на вас обоих.

– Следовательно, люди ненормальны в нормальном состоянии? Такое разве бывает?

– Не допускаете, что есть ещё другая игра слов: нормальны в ненормальном состоянии? Если вдуматься, фраза тоже правомерна и имеет право на жизнь.

– Значит, мы столкнулись с многообразием вариантов, которые можно назвать “норма”. На что лучше обратить внимание, на первую “норму”, или вторую?

– Никто не возьмет на себя отрицание любой из них при некоторых задачных условиях. Зевок катализирует полубессознательное, полуобморочное состояние субъекта до некоторой величины, которую определить мы не можем из-за её незначительности, но, тем не менее, влекущей к дальнейшим нестандартным, непрогнозируемым обстоятельствам.

– Вы сказали про играющий роль катализатора зевок… – Ник задумался.

– Не удивляйтесь, я бы назвал его инициатирующим и провокатирующим.

– Это что-то новое!

– Не зря же существует слово “зевок” применительно к необъяснимым казусам. В таком случае люди говорят: “Я не хотел, но так получилось случайно, произошло машинально, спонтанно, помимо моей воли, это судьба”. Я бы отвел в отношении зевка с его участием у человека процентов… двадцать на все происходящие в мире нелепые случаи с их причудливыми ситуациями.

– Но это не означает… – дальше Ник хотел задать вопрос, но растерялся и потерял нить разговора.

– Относительно зевков девушек, как фигуранток с одной стороны, мы разобрались. Вы – их противоположность. Если одни целуют, чтобы понятно было – это вы, то другие, это девушки, являющиеся зацелованной стороной. Теперь, какова ваша реакция, как первой стороны? Здесь хорошо бы знать, о чем думает такой человек, что чувствует, когда его захватывает стихия чужого зевка, если он сосредотачивается на нем и безвольно отдается его влиянию? Я бы так охарактеризовал ваше явление: захлестывающая импульсивность эмоций на волне полной отвлеченности от реальности. Этот признак прежде всего предопределяет случай с вами.

– Мне кажется, здесь надо говорить о синдроме невменяемости.

– Подходящий из Фрейда термин. И его нельзя отрицать для полного представления о предмете разговора. Но вам и вашим случайным девушкам, “субъектам благосклонности” в кавычках, он не подходит.

Ник подумал, что, вероятно, существует природа зевка, по крайней мере, его современное обоснование. И спросил:

– Всё же, что собой представляет зевок: обаяние или бескультурье? Есть последние данные о природе зевка?

– Как и о природе храпа – ничего нового.

– Как, каким образом, и почему зевоту нельзя подавить надёжными сильнодействующими средствами?

– Как таковых их много, но все они малоэффективны, – ответил доктор.

– Насколько я знаю, зевота бывает трех разновидностей: от скуки, недосыпания и усталости. Других причин я не знаю.

– Если от недосыпания и усталости, – начал разъяснение доктор, – мужчине с его желанием в этот момент делать нечего. Клюющая носом женщина, вялая, инертная, квелая, аморфная, замороженная, снулая ничего не хочет, ни на что не способна. Другое дело – зевающая женщина от скуки. В ней дремлет бес сумасшествия, который может подтолкнуть её встряхнуть себя безбашенным сногсшибательным развлечением. Есть шанс завести с конкретным и нужным мужчиной дружбу и выйти за него замуж. В вашем случае, зевание девушек в транспорте, стиснутых со всех сторон толпой, было обусловлено дискомфортом и усугублено недостатком кислорода. Это четвертая разновидность. Девушки были как туго запеленатые младенцы, на что вам надо обратить внимание и внести необходимые коррективы.

– Причем не важно, кто зевает: черепахи, собаки или кошки – природа зевка у всех одинакова? – спросил Ник.

– Что удивительно, независимо от вида, все они получают и полезность, и одинаковое удовольствие.

Нику было небезразлично, от чего все девушки зевают, но его больше волновал эстетический момент, и он спросил:

– Доктор, существует еще сам процесс зевания…

– Он делится на три этапа. При вдохе все дыхательные пути максимально расширяются: рот, ноздри, евстахиева труба открыты, как говорится, “всем ветрам навстречу”, мускулы лица в связи с тонусом растягиваются…

В этот момент Ник от нетерпения воскликнул:

– Затем наступает короткая, но приятная для организма фаза кратковременной потери сознания, которая по ощущениям может быть сравнима с сексуальным удовольствием?

– Совершенно верно. Откуда вы знаете? – удивился врач.

– Однажды привелось услышать от другого доктора, – уклончиво ответил Ник.

– Сравнение полное. Последние научные данные говорят о том, что в момент зевка слух, зрение, осязание находятся в стадии короткого замыкания, когда уши ничего не слышат, глаза ничего не видят, пальцы проваливаются в пустоту, иногда на глазах наворачиваются слезы. Обретший движение воздух в легких заставляет вибрировать голосовые связки, и из уст вырывается переливчатый звук “а-а-а”, так всем зевающим хорошо знакомый. Всё это неприятно присутствующим и осуждаемо правилами хорошего тона в обществе.

– Поэтому люди прикрывают рот ладошкой, если считается, что зевок – это признак невоспитанности и пренебрежительного поведения, так?

– Признак наплевательского отношения к окружающим. Хотя, это одно из заблуждений человечества. Зевок – природное функциональное проявление, без него никуда не денешься. Так что, если кто-то в вашем присутствии вдруг начинает зевать, знайте: он в другом мире и ему о-о-очень хорошо и приятно.

– Получается, как смех влияет на организм благотворно и удлиняет жизнь, так и зевота тоже. Давайте провозгласим лозунг: “Нам песня и зевота, жить и любить помогают”.

– Я бы тоже поостерёгся шельмовать зевоту и отдал бы ей дань уважения.

Ника что-то не устраивало, и он был задумчив.

– Но я бы все же женщин назвал жертвами… – неуклюже произнёс он.

– Жертвами чего?

– Моей предрасположенности.

Доктор подхватил.

– Ещё один термин из Фрейда! Не я, а вы сыплете ими. Похвально! Предрасположенность?.. Если только мы понимаем под смыслом какого-то психического расстройства не что иное, как больное намерение…

– Что вы делаете? – испугался Ник, наблюдая, как доктор начал прикладывать сетку с присосками к голове пациента.

– Наш долг еще и профилактика! – важно сказал психоаналитик. – Наша задача проследить путь от предрасположенности к намерению в рамках возможного галлюциногенеза. Сейчас мы проверим. Электроэнцефалограмма нам покажет любое психическое отклонение.

– Зачем электроэнцефалограмма?

– Зафиксировать фазы развития процесса. С каждой стороны по четыре провода, – начал объяснять врач. – Мы можем сравнить работу правого и левого полушарий мозга.

– А зачем сравнивать?

– Так можно обнаружить значительные расхождения в работе обоих полушарий. Например, у меня часто бывают пациенты, которых мучают галлюцинации, как зрительные, так и слуховые. Я обнаруживаю отклонения, лишь сравнивая “волны” левого и правого полушарий. Галлюцинации возникают только в одной половине мозга. Чаще в правой, которая видит и слышит то, чего на самом деле не было.

– У меня нет галлюцинаций.

– Сейчас посмотрим. – Врач включил прибор. На экране вспыхнуло несколько синусоид. – Мы наблюдаем работу обоих полушарий, – пояснил он. – Здесь будем искать остроконечные волны, имеющие форму шпилей. – Он руками для наглядности нарисовал в воздухе острый угол. – Надо искать волны очень высокой амплитуды, выбивающиеся из общего ряда. Они проходят со скоростью от четырех до восьми в секунду. Наличие этих “шпилей” и будет признаком поражения височной доли мозга, – закончил врач.

Они вместе высматривали на экране большой кривой всплеск, но никакой аритмии не обнаружили.

– Патологии нет. – Врачом овладело подобие хмурости. – А что вы хотите? Предположим, я усматриваю ваше некоторое намерение. А если оно в отношении мужчины к женщине? Даже какое бы ни было самое сексуальное. Ну и что? Считается – это естественность. Что дальше? И дальше я не вижу ничего маргинального – всё в порядке вещей. Иначе можно пересажать в кутузку всех мужчин, и аналогичных женщин тоже.

– А кроме галлюцинаций есть еще какие-нибудь расстройства?

Психолог чуть заметно улыбнулся.

– Скажем так, мы используем разные термины: “сознание”, “разум”, “личность”, при этом мы не очень четко представляем себе, что каждое из них означает. Но, в общем, картина следующая. Фрейд считал, что некоторые мысли и чувства каким-то образом подавляются сознанием, но могут проявиться в бессознательном состоянии. Они активно обнаруживаются в различных психических отклонениях. Эти подавленные чувства и эмоции давайте назовем их диссоциирующими, так как слово “диссоциация” означает отклонение от основного потока сознания. Так вот, когда “диссоциирующее” становится самостоятельным, самодовлеющим, доминирующим, выстреливающим и разящим, когда личность человека слабеет и дезорганизуется, тогда может возникнуть психоз шизофрении.

– Я много о ней знаю, – сказал Ник, – и в то же время ничего не знаю.

– Означающая расшатывание личности.

– Как это следует понимать?

– Один и тот же шизофренический поступок можно квалифицировать по-разному: как нормальный и как ненормальный.

– Неужели такое возможно?

– Нелепость в том и состоит, что реактивность у каждого человека условная: где-то выше, где-то она ниже. При пороговой низкой способности реагировать и большой скорости мыслительного процесса проявить однозначные, правильные решения не каждому дано. Как исключение – гении, спектр которых велик. Ваш пример тоже исключительный, отдаю ему должное.

– Отсюда похоже на плаванье слепых котят и, соответственно, у основной массы людей несуразные ошибки, которые можно квалифицировать как ненормальные?

– В этом доля правды, даже не исключая опять же гениев. От этого они поплатились далеко идущей молвой о себе и стали объектом пристального изучения и копания в них, не принесшего им пользу. За уникальность делать “гениальные ошибки” им чаще приписывают шизофрению.

– Никогда бы не подумал применительно к себе, что я гениальный! – похвалил себя Ник.

Другой психоаналитик поддержал бы эту фразу, а этот опроверг ее, сказав очередное заключение:

– Я склонен отвергнуть все подозрения на вашу шизофрению.

– Остается, что?.. – уныло промычал Ник.

– Вы правильно подумали. Мы не рассмотрели термин “раздвоение личности”. Это когда “диссоциирующее” выделяется в отдельность и организовывает, а не подавляет подсознание человека. Вот тогда эта часть мозга начинает действовать вполне независимо; она становится самостоятельной личностью, способной жить индивидуально, также может принять на себя чужие функции.

– Но во мне другого существа нет.

– Дорогой вы наш пациент, и слава Богу, что вы сейчас один, а через час не будете другой! – воскликнул психоаналитик. – Я нахожу, что и с девушками обходитесь не парой, не группой, не грубо, как маньяк, а в одиночку.

Ник, в последнее время жизнь заставила, тоже был знатоком Фрейда, но заурядным, не таким как психоаналитик, но всё же… И он высказал предположение:

– Не говоря о том, что есть еще истерия, которую вы обошли стороной.

– Это форма невроза, при которой эмоциональное расстройство превращается в эгоистичную манипуляцию окружающих для удовлетворения своего апломба. Простой каприз может проявиться истерикой. Пример, ребенок, катающийся по полу со словом “Хочу”. Чаще больной заходит далеко и теряет способность реально осознавать свои поступки и, совершая что-то неприглядное сам, приписывает это “что-то” другому лицу или фактору.

– Следовательно…

– Нет, нет и нет. Опять же не у вас, а у кого-то другого, которых много в психиатрических больницах.

– При том, что уже многое стало понятно, ваши объяснения вызывают всё большее количество вопросов, – Ник выразил неудовлетворённость ходом разговора.

Было предпринято покушение на профессионализм, чему доктор воспротивился. Он глубоко вдохнул в себя воздух.

– Задавайте.

– Я, случайно, не внушаем, как и девушки? Есть ли обратная связь?

– В меру – да, но не настолько, чтобы акцентироваться. А вот внушаемы ли ваши девушки? Даже, если они не подвержены этому, они, на всякий случай, должны показаться доктору.

– Вряд ли они явятся сюда для выяснения.

– Хорошо бы в паре с вами.

– Это невозможно – они растворились в городе.

– Я в вашем случае подозреваю, что вы сами себе внушаете… – доктор постукивал авторучкой по столу. После паузы он сказал: – Но всего лишь симуляцию. Если и есть, она неумышленная. Вы уповаете на некое воздействие на девушек. Об этом говорят результаты ваших мимолетных общений с ними. Мужчине труднее имитировать даже симптомы обмана. Надо обладать талантом актера, чтобы ситуации виртуозно обыгрывать. Что вы, как мужчина, можете сымитировать? Будете охать, когда порежете палец? Женщина симуляции отчебучивает постоянно и линейка их широка. Слезы, беременность, болезнь, мигрень, кокетство, трудности, усталости – вот не все причины для симуляции. Усталость я у своей жены снимаю фразой: “Дорогая, день, прожитый зря, ты проделала много работы, спасибо, но сегодня, к сожалению, еще не входила в горящую избу и коня на скаку не остановила”. Помогает! – Это было очевидно сказано язвительным тоном, а психоаналитик продолжил: – Можно симулировать болезнь, а можно симулировать себя неким суперменом. Это доставляет удовольствие, заставляет спекулировать на этом. Отсюда разного рода накладки. Напоминаю, при истинной, тем более, патологической симуляции человек несёт полную ответственность за свои действия.

– Находите время шутить! – пробурчал Ник.

Врач задумался:

– Виноват, – психолог рассыпался в извинениях, – виноват, но такова наша сложная проблематика в общении с пациентами постоянно видеть в них психических больных.

– Мне от этого не легче, – не примирился с анализом Ник. – Не наблюдаю симуляцию за собой.

– Да, и этот симптом явно не про вас.

Ник что-то вспомнил и выложил в виде жалобы:

– Но у меня всё более растущий, рациональный и даже прикладной подход к поцелую, и мотив не отсутствует, и целевое направление существует, – признался он. – Как бредовая идея.

Доктор мгновенно ухватился за мысль.