Текст книги "Самоуправцы"

Явление IV

Вводят Рыкова, зашитого в медвежью шкуру, ноги и руки его скованы, и на лицо, тоже зашитое в медвежью шкуру, но только с прорезанными глазами и ртом, надет, как у медведя, недоуздок, и от него идет цепь. Его ввел медвежий вожак с дубиною в руке.

Князь Платон (встает и кланяясь в пояс Рыкову). Здравствуйте, молодой Михайло Иванович! Ну как вам нравится быть в моей шкуре, в которую вы прозвищем вашим одели меня; ведь нехорошо, жутко.

Рыков (с скрежетом зубов). Не надругательства твои мучат меня, а то, что я не могу ничем тебе отомстить за них!

Князь Платон (обращаясь к шуту). Когда молодой медвежонок сердится, что с ним делают?

Кадушкин. Пайками его бьют, вото-сто.

Князь Платон (Рыкову). Слышите, палками велит бить!

Рыков. Подлец!

Князь Платон (бешеным, но сдержанным голосом). Возвращаю тебе это имя сторицею, не мне оно принадлежит, а тебе. Я не вкрадывался в чужой дом и не соблазнял чужих жен! (Обращаясь к шуту.) От обязанности судьи мы вас избавляем; извольте явиться к нам в качестве горничной княгини, будьте одеты прилично и приведите сюда самое княгиню.

Кадушкин. Сисас, васе сиясество! (Убегает.)

Явление V

Те же, без шута.

Князь Сергей (обращаясь к брату). Господин Рыков офицер, а люди нашего ранга в подобных случаях стреляются, а не надругаются друг над другом чрез своих лакеев.

Князь Платон. Что стреляться?.. Потешиться одну минуту; а они со мной делали то, что я во всю жизнь не буду ничем радоваться.

Явление VI

Шут, одетый в женское платье, вводит княгиню; лицо у ней заплакано, коса распушена. Отворотившись и с омерзением она опирается на руку шута.

Князь Платон. Кресло княгине скорей!

Князь Сергей, с тоской и досадой в лице, торопливо подвигает ей кресло.

Князь Платон (княгине, показывая на Рыкова). Я хочу вам представить вашего старого знакомого, только в новой шкуре… Как он вам нравится: к лучшему или к худшему он изменился?

Княгиня (кидая Рыкову нежный взгляд). Простите меня, бога ради, Дмитрий Яковлевич, что вам из-за меня делают такие оскорбления!

Князь Платон. Паче всего ей жаль его!.. Вам, может, даже поцеловать его желательно… Извольте, не только разрешаю это, но даже приказываю: я хочу видеть, так ли же вы целуете молодого медведя, как целовали прежде старого!

Княгиня и Рыков отворачиваются друг от друга.

(Княгине.) Я вас подвергну пытке, если вы не поцелуете его. (Рыкову.) Я ее подвергну пытке, – целуйте ее скорей!

Рыков. Чтобы спасти несчастную, я готов все сделать! (Подходит и целует княгиню.)

Княгиня. Хоть бы вы перед людьми вашими постыдились срамить так меня. Если не боитесь суда человеческого, то есть суд божий!

Князь Платон. И вообразите, княгиня, суд божий также существует для меня, для вас, для этого малого, для братца моего, и еще неизвестно, кто будет на нем правее. Если я всегда ненавистен вам был, зачем же вы выходили за меня замуж?

Княгиня. Не тридцати лет шла за вас, – что понимала?.. А промеж тем отец хотел косу мне обрезать, в паневу одеть, если не пойду за вас…

Князь Платон. Жестокий родитель!.. Я всегда разумел его канальей. Вы же обижались этим, говорили, что я из гордости не велю его пускать к себе в дом; но, положим, то родитель; зачем же вы сами, не дальше, как вчера, притворялись женой верной мне и нежной?

Княгиня. Жизнь всякому дорога: покажи раз вам нелюбовь, так давно бы сидела в тюрьме, где очутилась теперь.

Князь Платон. Отчего же вы, по-нынешнему, по-модному, не убежали от меня с вашим любовником?

Княгиня. Убежала бы, как бы грош свой какой был.

Князь Платон. Из-за грошей только не убегала?.. Не бесчестная ли вы после того женщина? На мое богатство вы хотели жить в довольстве, в почестях, носить мое княжеское имя и единовременно с тем, надругаючись и надсмехаючись над моими сединами, потешаться с вашим любовником… (Обращаясь к брату и показывая на Рыкова.) По французским законам, я мог убить его, как собаку, безнаказанно; а по аглицким, ее (показывает на жену) продать на площади; у нас только нет ничего против того; но я сам себе напишу законы! (К жене.) Изготовили ли вы письмо, которое я вам приказал?

Княгиня. Написала.

Кадушкин (подавая письмо князю). Вон оно-то тко-сь.

Князь Платон (беря письмо и пробегая его). «Милостивый государь, князь Платон Илларионович! Уведомляю вас, что сего числа бежала я от вас с гатчинским офицером Рыковым и никогда не имею намерения прибыть к вам обратно». (Обращаясь к брату.) Вот вы укоряли меня в неблагоразумии; а посмотрите, как я осторожен: письмо это я буду показывать всем знакомым и незнакомым, буду печаловаться и жаловаться, что меня, бедного, жена бросила; а меж тем они будут сидеть тут, на веки веченские заключенные; потом я еще женюсь на другой, молодой, и над их головами буду веселиться, пиры и банкеты задавать, а они будут стенать в подземелье, – как вам нравится мой план, а?

Князь Сергей ничего не отвечает брату и еще более отворачивается от него.

Рыков. Вы выжили, генерал, из ума: неужели вы думаете спрятать нас? Что княгиня не бежала, знает про то родитель ее, а за меня заступится мой государь! Вспомните ваше звание и не бесчинствуйте!

Князь Платон. Воробью с орлами не летать; прапорщику генерала не учить! (Вожаку.) Веди его на прежнее место! (Вожак ведет.)

Рыков (следуя за ним). Не княжеская у тебя душа, а зверя дикого!

Князь Платон (шуту). Веди и ты госпожу свою!

Княгиня (вставая). Бывают злодеи, но все не такие, как вы!

Князь Платон. Я был злодеем для вас, когда не надохнул на вас, как на собственную свою душу!

Кадушкин (княгине). Пойдемте-с!

Княгиня (хватая себя за голову). Бедная, бедная я!..

Явление VII

Князь Платон и князь Сергей.

Князь Платон. Ну-с, братец любезный, теперь с вами счеты! В тот вечер, как я уехал и вы беседовали с супругою моею, я сидел рядом тут в комнате и все слышал.

Князь Сергей (изменившись в лице). Что ж тут было слышать такого особенного?

Князь Платон. Тут было слышать то, что вы соблазняли жену мою и за то обещали быть медиатором[27]27
  Медиатор – посредник (франц.).


[Закрыть] ее с другим.

Князь Сергей. Вам, вероятно, послышалось это по вашей ревности. Если я что-нибудь подобное и говорил, так это был один светский дискур[28]28
  Дискур – разговор (франц.). А. А. Рошаль


[Закрыть], который я веду со всеми женщинами и за который ни перед кем не считаю себя ответственным!

Князь Платон. Как! Ты не ответствен перед мужем, думая соблазнять его жену и медиаторствовать другому, не ответствен перед братом, который открывал тебе всю душу свою? Все могли меня обмануть, но не ты, мерзавец; ибо я тебя никогда ни в чем не подозревал.

Князь Сергей. Если вы вашими ругательствами и насилием коснетесь хоть волоса моего, то по моему положению в свете…

Князь Платон. Не защитит тебя от меня никакое положение твое… Я бы сейчас велел тебя колесовать, если бы не щадил в тебе крови отца моего… (Берет со стола две шпаги и одну из них кидает брату.) На, защищайся, подлый трус, если в тебе хоть капля чести осталась!

Князь Сергей. Волею государя моего и вашего дуэли запрещены, нам обоим угрожает за то каторга.

Князь Платон. Прежде, чем ты попадешь на каторгу, я распорю тебе живот и все кишки твои вымотаю тебе на шею! (Бросается на брата со шпагою.)

Князь Сергей. Я вас слабее и наверное должен быть жертвою!.. (Почти нарочно натыкается плечом на шпагу и падает.) Я ранен, я умираю!

Князь Платон (людям). Вытащите его и бросьте в его экипаж; пусть едет куда хочет!

Люди поднимают князя Сергея и уносят его.

Явление VIII

Князь Платон (один, опуская в землю голову и руки). Будет! Комедия кончена! Маска снята; месть насыщена, но душа моя болит еще сильнее: горе им, но горе и мне!.. (Склоняет голову.)

Занавес падает.

Действие четвертое

Темная аллея старинного барского сада. На одной стороне видна часть каменного дома, на другой забор сада, а через него в аллею прорезываются лучи низко спустившегося солнца. На самой аллее лежат бревна, приготовленные для постройки скамеек.

Явление I

Филька, со всклоченными волосами, в рубахе и лаптях, обчищает кусты, растущие около надземных, с железными решетками, окон дома. Митрич, в худенькой суконной куртке, со стриженой головой и бритой бородой, в дырявых чулках, в худых башмаках, стоит, опершись на метлу.

Митрич. Не хаживал он тут, паря, николи!.. Я вот уж годов двадцать при саде, не помню того; а тут вот лавочку и столик велел себе устроить… Управитель прибежал ко мне: «Подметите, говорит, и подстригите хорошенько в саду!..»

Филька (сделав усилие над своим мозгом). Подметем! Нам что велят, то и делаем.

Митрич (видимо, довольный этим ответом). Так! Так!.. Господа, что сами хотят делают, а нам что велят делаем… Теперь взять – мельник и мельница… Мельник пустит мельницу, и мелет она сколько только душе его угодно, без остановки; а мельница мельнику не может приказать того: запер он ее, гуляет, пьянствует, – мельница стой, молчи. То и мы: господа – мельник, а мы – мельница!

Филька (совсем не поняв Митрича). У нас ныне, дядя, очень мало мельница вымалывает; все плотину прорывает!

Митрич (несколько озадаченный подобным замечанием). Мельник пустой человек, так и быть тому надо!.. Обирай почище около окон!..

Филька (обирая и прикладывая ухо к стене). Никого что-то не чуть тут!

Митрич. Тут не тут, а есть с пуд, как говорят про брюхатых баб.

Филька (обращая глупое лицо свое к Митричу и улыбаясь по обыкновению всем ртом). Дядя!.. Тут, говорят, княгиня посажена.

Митрич. Тише, молчок!.. Вытянут те язык-то!.. Подь сюда!..

Филька подходит.

(Кладя ему руку на плечо и почти шепотом.) А болтовни, братец, боже ты мой, сколько насчет этого идет.

Филька глупо усмехается.

(Продолжает тем же полушепотом.) Ехал я этта из Еремина, нагоняет меня наш священник. «Митрич, говорит, пересядь ко мне, поговорим!» Сел я к нему. «А что, говорит, правда ли, что у вас княгиня в тюрьму посажена?» Я говорю: «Как, говорю, ваше священство, вы, по вашему сану, такие слова говорите?.. Я, говорю, сейчас князю донесу о том!..» Батюшки мои, попик наш тут же мне прямо в телеге в ноги бух! «Митрич, говорит, сделай милость, братец, не сказывай!» Завозит меня опосле того к себе в гости, водкой, ратафием угощает, студнем накормил; попадью с мягкой постели согнал и меня на место ее положил: «На, Митрич, нежься, только не сказывай». А на другой день поехал я от него, два рубля деньгами подарил.

Филька (что-то такое сообразив). Угостил он тебя!

Митрич. Лихо… Это все теперь по барину нашему почет нам такой. Князь наш по государе второй человек в России; по его высокой и великой милости нам никто ничего не может сделать. Теперь рыковские сколько тоже много за барина своего зарятся на нас, – вот им всем! (Показывая кулак.) Ономнясь на торгу в Горках тоже выпито было ловко!.. Мне ведь везде угощенье. «Митрич, Митрич, пожалуйте, откушайте!» Только раскланивайся… Наперло на меня рыковских человек сорок. «Бей, говорю, только друг дружке не мешай!» И взял одного молодого парня, да как свисну его под микитки; смотрю, завертелся кубарем, упал на землю и дух из себя испустил. «Ах, думаю, беда!» Сейчас верхом на своего коня и к князю: «Так и так, мол, говорю, повинную несу!» – «Ты это, говорит, мне служил, ничего за то не будет! На записку моей руки!» Так, паря, и проехало мимо!

Филька (простодушно). Умер парень-то?

Митрич. Нет, черт его дери, отдышался… Побогатырствовал я, паря, тоже на своем веку – довольно!

Явление II

Те же и управитель и за ним идет подьячий, в засаленных брюках, в дырявых чулках, в худом камзоле и кафтане и в вытертом рыжем парике.

Подьячий (оглядываясь кругом и махая на себя худым носовым платком). Какой здесь воздух свободный и места восхитительные!

Митрич (не выдержав, чтобы не поговорить). Места здесь привольные, легкие!

Управитель (осматривая аллею). Все вы пообчистили тут?

Филька. Все-то-тко-с!

Митрич (с гордостью). Больше сделали, чем сказано было-с! (Раскрывая тавлинку и подавая подьячему.) Смею просить об одолжении!

Подьячий. Приемлю! (Нюхает табак и отщелкивает пальцами.) Сами стираете?

Митрич. Сам-с! И уж без золы-с, сумления не имейте, – терпеть всегда не мог этого!

Управитель (Митричу). Поди-ка, старик, съезди на Бирючую отмель. Княжна приехала, скоромного не кушает, а у нас щеки свежей рыбы нет: купи стерлядей, а паче ершей и налимов… Поваренки-подлецы довели до чего: что князь ничего теперь не кушает, так ничего при доме и держать не надо!

Митрич. Теперь дело к ночи, Николай Макарыч, вся ваша воля: ехать опасно!.. На Волге баловство идет несосветимое!

Подьячий. Рапорт есть от водяной коммуникации поручика, – разбои сильные происходят.

Управитель (Митричу). Так что же и сидеть все так дома, не ездить никуды?..

Митрич. Да помилуйте, за что же я-то несчастнее всех?.. (Таинственным голосом). Вон Семена Гаврилыча Бахирева управитель Грузинки, барское поместье, продал, деньги-то господам повез ни много, ни мало двадцать тысяч: на Тарутинском мосту остановили, самого избили, деньги похитили, лошадь угнали, а господа думают, что он капитал этот весь у себя утаил, – наказывают его, истязуют, и погибай, выходит, человек!

Управитель. Да ты, старый черт, с деньгами, что ли, поедешь?.. Много что рыбу у тебя отнимут, а тебя, если и схватят, так на другой же день отпустят назад, – ненадобен никому!

Митрич (обидясь). Что ж, ведь это про кажинного человека, пожалуй, то же самое можно сказать!

Управитель. Про кажинного не про кажинного, а ты, старик, рассуди то: не молокососов же мне посылать… А ты человек умный, толк в рыбе знаешь… Дворецкого теперь на поселенье услали, на кого ж мне понадеяться?

Митрич (самодовольно). Толк мы в рыбе знаем почище ваших дворецких.

Управитель. То-то и есть… Князь теперь узнает и дворецким, может, тебя сделает за то!.. Вон возьми Фильку с собой для безопасности и поезжайте с богом.

Митрич (Фильке). Поедем, Филя!.. Жили, видно, при господах и умирать за них надо!

Управитель. Не ропщи, старик, не ропщи!

Митрич (укоризненным голосом). Да я и не ропщу! Докладов-то только об нас что-то мало господам бывает! Зависть все в человеках-то живет… (Уходит с Филькой.)

Явление III

Управитель и подьячий.

Подьячий (почти со слезами в голосе). Осмелюсь вам доложить, – все жилы живота моего подвело: алчу и жажду коликий уж день!

Управитель. Погодите маненько!.. Сейчас выйдут князь сюда, – вы им доложите, а потом я вас поведу к себе: водочкой и пирожком угощу, баранинки жареной дам.

Подьячий (голосом, исполненным чувства). Всепокорнейше благодарю. Очень ныне нам по округе прием скуден стал… Квас выпускают, молоко разливают по другим селениям, в кои приедем мы; мимо винокурни едем, хоть бы стаканчик где плеснули.

Управитель. За что вам угощенье делать?.. Какая польза от вас?

Подьячий. Как же, помилуйте, служба-с!.. Порядок содержим; князь идет, – умолкаю!

Явление IV

Вдали аллеи показывается князь Платон, очень печальный и похудевший; с ним идет княжна Наталья, напудренная, в мушках, в фижмах. Карлица несет за нею шлейф ее. Управитель и подьячий почтительно склоняют перед ними головы.

Княжна (приветливо кивая головой управителю). Здравствуйте, Макарыч!

Управитель. Честь имею с приездом поздравить, ваше сиятельство!.. (К князю, показывая на подьячего.) Приказный от господина капитан-исправника прибыл.

Князь Платон (не поднимая глаз на подьячего). Что тебе надобно?

Подьячий (склоняя голову и прижимая треугольную шляпу к животу). Господин капитан-исправник просит позволения явиться перед светлые взоры вашего сиятельства, понеже дан ему указ из земского суда по челобитной портупей-прапорщика Девочкина.

Князь Платон (еще более нахмуриваясь и мрачно взглядывая на подьячего). Ты сам кто такой?

Подьячий (потупляя глаза). Подьячий, ваше сиятельство.

Князь Платон (строго). Зачем же капитан-исправник как гончую собаку засылает тебя допреждь себя?

Подьячий (вытянувшись). Их высокородие по письменной части очень слабы, мыслей своих с ясностью на перо изливать не могут, а также насчет подводки законов, и приказывают, чтобы я был при них.

Князь Платон. Где же теперича сам капитан-исправник?

Подьячий. В полверсте, ваше сиятельство, в Марьине, чинит извет по рапорту водяной коммуникации поручика о разбоях.

Князь Платон. Пошел, скажи, что может приехать.

Подьячий. Еще просит их высокородие об милостивом одолжении: супруга их на конях ихних уехала на богомолье, они поехали в округу на обывательских, и просят, нельзя ли им хоть какую ни на есть подводу пожаловать – прибыть сюда и доехать обратно до града.

Князь Платон (потерев себе лоб, управителю). Вели заложить мою крашеную сибирскую кибитку, запречь тройку вяток, надеть бляшную сбрую; Петру велеть одеться в нарядную кучерскую одежду и ехать за исправником… (Показывая на подьячего.) А этому дай рубль деньгами. Отправляйтесь.

Подьячий. Земно кланяюсь и благодарю, ваше сиятельство… (Раскланивается и, сопровождаемый управителем, уходит на цыпочках из сада.)

Явление V

Князь Платон, княжна и карлица.

Княжна (карлице). Ну, теперь можешь и ты идти отдохнуть.

Карлица. Слушаю, княжна матушка!.. (Приседает госпоже и уходит.)

Княжна. Я нарочно, мой друг, услала ее, чтобы еще поговорить с тобою наедине. Как я предсказывала, так и случилось: исправник едет по тому же делу.

Князь Платон. Коли будет умен, так подарок сделаю; а нет, так велю нагайками прогнать.

Княжна. Ах, мой друг, не советовала бы я тебе это делать; при нынешнем государе просто опасно, – такие строгости пошли, что уму невообразимо. Брат Сергей приехал ко мне совершенно растерянный: «Брат теперь, говорит, на службу не едет, меня ранил…»

Князь Платон (перебивая сестру). Он меня сам ранил поопаснее; моя царапина скоро у него пройдет, а рана, что он мне нанес, у меня неизлечима.

Княжна. Слышала я это, друг мой, он мне рассказывал все; но смею тебя уверить, что это был один только светский, придворный дискур… Я сама была фрейлиной при дворе покойной императрицы… Конечно, благодарю бога, что родилась от благочестивых родителей и сама всегда имела твердую мораль; но куртизанов имела сотни около себя: точно бабочки на огонь летят к тебе и как бы соловьиные голоса окружают тебя отовсюду и напевают тебе свои песенки – что ж из того?

Князь Платон. То, что христианину и неразвратнику жить становится невмоготу посреди вас, развратников.

Княжна. Только брат не таков, извини меня!.. И он тебя истинно любит и уважает. Наместник при мне к нему приезжал и прямо спрашивает: «Что такое у князя Платона Илларионыча происходит?» Сергей юлил, юлил пред ним, а потом тот уезжает, он мне и говорит: «Сестрица, вы видите, я не знаю, своим влиянием успею ли отстранить, что брату, может быть, угрожает!»

Князь Платон. Ну, уж я лучше сам как-нибудь себя оберегу, и вообще я, как старший брат, приказываю тебе даже имени этого негодяя не произносить в моем доме.

Княжна. Ты это, мой друг, говоришь теперь в твоем встревоженном состоянии, но надобно же думать, что и дальше будет… должно же тебе с этой мерзкой бабенкой и с полюбовником ее сделать что-нибудь; нельзя же в самом деле их держать, как арестантов, взаперти.

Князь Платон (устремляя на сестру пристальный взгляд). А что бы я по-твоему должен был с ними сделать?

Княжна. Во-первых: явись прямо к государю, проси развода, тебе сейчас же дадут его; а потом можешь жениться: не бойся своих шестидесяти лет, найдутся невесты тебе.

Князь Платон. Так… Совет хорош… А понимаешь ли ты то, что эта скверная, как ты называешь, бабенка стала мне милее во сто крат, чем когда-либо была. Я думал, что злобы против нее у меня хватит на целый век, а ее едва достало на два дня. В боях при мне младенцев на штыки поднимали, женщин убивали, целые города держал я в осадном положении и морил их голодом, – душа моя жалости не знала; а ее вот посадил в склеп, и как цепная собака хожу все тут кругом; каждый кусок, который несут к ней, я все осмотрю и оглядываю, хорош ли и вкусен ли; если послышу ее стон или вздох, так легче бы мне было, если бы каленое железо вонзили мне в сердце и ворочали им там, – понимаешь ли ты это, глупая, бесчувственная баба!.. (Отворачиваясь от сестры, закрывает лицо руками и плачет.)

Княжна. Мало что понимаю, но предсказывала это: ты мужчина с твердым характером, но добр как ангел. Я даже брату Сергею говорила: он ее простит и будет опять с ней жить!

Князь Платон. Нет, я ее не прощу и жить с нею не буду: пока она у меня на глазах, я ее стану попрекать на каждом шагу и буду ревновать ее к каждому человеку, к каждому лакею моему.

Княжна. В таком случае отпусти ее лучше от себя!

Князь Платон. Чтобы она ушла к Рыкову, нет, уж мне легче ее мертвой видеть!.. (Подумав довольно продолжительное время.) Одно мне казалось лучше бы всего было: это, как у прежних царей бывало: когда господь не благословлял их счастием в браке, супруги их удалялись в монастырь и обрекали себя монашеству… пусть и она поступит в какую-нибудь женскую обитель и пострижется там. Позволение на это я ей выхлопочу… Самому мне с ней видеться и говорить об этом тяжело, да я и не могу… Поди сходи, спроси ее, согласна ли она это сделать?

Княжна. Изволь, мой друг, я рада хоть чем-нибудь тебе быть полезной… Вели только проводить меня к ней кому-нибудь, я трусиха большая.

Князь Платон (свистит и кричит). Кадушкин!

Кадушкин является.

Проводи сестру к княгине.

Кадушкин. Пойдемте, матуска-баисня!.. (Ведет ее под руку и неторопливо уходит.)