Книга: Масоны - Алексей Писемский

«Масоны» - широкое художественное полотно, где изображены Петербург и Москва, провинциальные города и деревня, русские за границей. Сама тема, взятая Писемским, уникальна – ни один русский классик не написал романа о масонах, с описанием тайных церемоний, заседаний, ритуалов, внутренней духовной жизни, идеи рыцарского служения. Масоны изображены Писемским вписанными в русское общество, в окружении живых людей: православных, дворян, крестьян, раскольников, хлыстов, скопцов, политических деятелей, актёров, полицейских, альтруистов и авантюристов, композитора даже одного Писемский приплёл. И так это всё удачно у него сшилось. Масонство в России изображено автором на излёте, когда оно уже теряет авторитет в стране, появляются запреты, открыто звучит критика, видные политики от греха подальше уходят из масонства, ряды редеют.

Сюжет богат переливами, акцентами, резвыми поворотами. Каждая из пяти частей романа лихо меняет русло сюжета, повествование нелинейно. История начинается с подробнейшего описания главного героя, по совместительству честного человека, масона и охотника до правды Егора Егорыча Марфина. Хороши в книге и негодяи. И на протяжении всего романа характер главного героя становится всё более объёмным, обогащается разными деталями и, если не скелетами в шкафах, то как минимум дёготками на светло пятне – Марфине. Тесно связаны с Егором Егорычем жизни его единомышленников – Антипа Ильича, Сильверстова, гнодиг Фрау, семейства Рыжовых. Альтруистическая деятельность Марфина сводит его с значительнейшими масонами его времени и очень делает похожим на ещё одного альтруиста – Сэмюэля Пиквика. И что интересно – в «Масонах» много смертей, в «Посмертных записках Пиквикского клуба» их нет (я имею ввиду основных персонажей романа), но творение Диккенса более трагичное, а Писемский написал более светлую книгу, хотя и юмора у него значительно меньше.

Эпизоды. То, что и у Диккенса прекрасно и здесь. Масон Крапчик – предводитель уездного дворянства, встречается с архиереем и просит того объяснить как надобно относиться к хлыстовству, скопчеству, а тот показывает Крапчику калейдоскоп (Крапчика пугает слово, он думает что это какой-то высокоучёный инструмент) и на примере меняющихся узоров объясняет всякие богословские тонкости – это круто, снимаю папаху! Или - новый губернатор шикарно обустраивает зал дворянских собраний, в дамской туалетной комнате на потолке талантливый художник изображает Венеру, «бросающую» на дам свежие цветы, но…, как это по-русски, затем на потолок вешается люстра и один из местных потешников пишет эпиграмму:

Губернатор наш был глуп: Люстру вбил Венере в пуп!

Или расхожая масонская притча об убийстве любимого через портрет… И вообще вся эта масонская мистика отсылает уже к абсолютно масонскому роману Гюстава Майринка «Белый доминиканец». И таких эпизодов в романе дюжина наберётся, меньше чем у Диккенса, но дело же не в количестве.

О, словечки и фразочки, они придают терпкость книге. Обязательно утащу в свой тезаурус: «злец и нетерпяшка», «растрепашка» и вот эту пословицу, которую раньше не слышал:

«Когда Ванька поёт, так уж, Машка, молчи!»

И… это уже совсем личное и моё-моё. Около 20 лет я отдал скаутскому движению. А отец-основатель скаутского движения Р.-С.С. Баден-Пауэлл был масоном по легенде, да и наш О.И. Пантюхов, похоже, тоже. Ну и: рукопожатие, масонский «поцелуй», тайные знаки, церемонии, идея рыцарского служения, гимн «Коль славен» - всё это есть в русском скаутизме. Т.е., взята внешняя атрибутика, наполненная традиционным содержанием. Это всё очень интересно.

Очень корректно А.Ф. изображает реальных исторических деятелей, церковных иерархов, достойных масонов и уважаемых хлыстов: прекрасен, например, Сперанский, выпукло изображена Татаринова, интересен князь Голицын, совсем уж достоверный Лябьев (Алябьев по утверждению автора). «Масоны» - уникальный роман, вполне себе первого ряда великих романов русской классической литературы.