Текст книги "Невидимый свет"

Невидимый свет
Алексей Андреевич Попович

© Алексей Андреевич Попович, 2023

ISBN 978-5-0060-8570-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

^{Алексей Попович}

Невидимый свет

^РОМАН

Часть I – Во власти тайны

 
Кому-то отвечать.
Кому-то верить.
Кому-то провожать.
А мне, скажите, мне что делать?
 

Глава 1

 
В тени дворцовых сводов,
В тени глазниц печальных,
Навеки там хранится тайна,
Скрытая от гостей незваных…
 

Он по обыкновению сидел, запершись в своём кабинете, мысли его были увлечены ей. Как впрочем, и всегда. Она проносилась по его душе, волновала её и не давала спокойно жить.

Нет. Он не забудет её. Её аромат, который ни с чем не спутать, дыхание морозного дня, переплетённое с луговыми травами. Слов ему бы никогда не хватило, чтобы описать, даже мельчайшую деталь той прекрасной незнакомки, какой она навсегда осталась в памяти.

– Ваш чай, господин Граф.

– Благодарю, Морисс.

– Что-нибудь ещё? Может, желаете позавтракать? Я мигом извещу Жули, чтобы приготовила.

– Не стоит. Сейчас я не чувствую голода. Я занят одним сложным механизмом. Важна точность, мне нужно уединиться до обеда.

– Что же, как знаете, господин Граф. И всё же, если будет угодно принять трапезу, то только свистните.

– Ценю вашу учтивость и дальновидность, но мне кажется, вы специально тянете время. Хотите что-то спросить?

– Извиняюсь за любопытство, просто мы с Жули давно заметили, что вы подолгу пропадаете в кабинете, порой даже не отвечаете на письма, мы вас почти не видим. Это не наше дело, но…

– Слушай, я уже об этом говорил. Ты не слуга, а мой друг. Можешь спрашивать меня, о чём хочешь. Постараюсь ответить.

– Что вы делаете, когда закрываетесь в кабинете?

– Провожу оккультные мероприятия, – тут Граф громко засмеялся и смущённый Морисс, поколебавшись, присоединился к нему.

– Ну, так что вы здесь создаёте?

– Это механизм. Довольно сложный. Когда он будет готов, я с удовольствием продемонстрирую его вам. Думаю это главное, что я сделаю в жизни, если конечно успею.

– Все мы уже не молоды. Надеюсь, юная Жули проживёт дольше нас. В ней ещё играет молодость и жизнь. Будь я младше лет на двадцать, то непременно бы женился на ней. За ней надо присматривать. Бедняжку подстерегают опасности. Всюду столько жестокости и ненависти.

– А почему бы вам не жениться на ней? Я знаю, что она благосклонна к вам, лестно отзывается о вас, даже симпатизирует вам.

– Не думаю, что кому-то сгодится старина Морисс. Может как друг или товарищ, но в роли заботливого и любящего мужа – вряд ли.

– Вы не видите своего счастья, оно у вас под носом. Просто возьмите себя в руки и пойдите к ней.

– С чего вы взяли, что она станет меня слушать? Я её друг и им останусь, сомневаюсь, что её обрадует перспектива превращения друга в ухажёра.

– Знаете, вчера часов в шесть, пока вы работали в саду, ухаживая за деревьями, за что вас бесконечно благодарю, ко мне подошла Жули. Она молча разглядывала комнату, будто подбирала слова, нерешительная, она пыталась мне что-то сказать, на что-то намекнуть. Я почувствовал это и сразу сделал ответный шаг. Первым задал ей вопрос: «Что вас тревожит Жули? Явно не заработная плата или загруженность рабочего дня». Она по-прежнему стеснялась, ещё с минуту краснела, напоминая только-только разгоревшийся огонёк спички.

Наконец она собралась с силами и мыслями, тихо произнеся: «Я влюблена в него. Но сказать ему не могу. Он опытен и добр, со мной он всегда ласков и вежлив, даже не знаю, отчего он так со мной. Мне приятно не только его общество, а всё. Всё, что в нём есть, от волос до кончиков пальцев. Видя его мне, становится, будто чувствую душевный прилив». Ну что же я мог ей ответить?

Мне стоило лишь ободрить её, показать, что готов помочь. Понимаете, глядя в чистые и невинные глаза девушки, я не мог разочаровать её: «Ну, раз уж такое дело, я скажу ему, как только увижу. Уверен, что и он неравнодушен к вам. Просто мужчины в нашем возрасте теряют уверенность в себе, становятся старше и воспринимают всё как данность. Им кажется, что былая форма никогда не вернётся, а идеалы стали тусклыми и блёклыми. Поэтому, он даже сам боится себе признаться в том, что влюблён».

Девушка с трепетом улавливала каждое его слово, поражаясь щедрости и великодушию. Почему я говорю о себе в третьем лице, наверное, спросишь ты. Просто я иногда ощущаю, как парю отдельно от тела, будто моя душа не здесь, словно не на месте какая-то часть меня. Но о чём это я? Жули хочет быть с вами и не находит смелости для признания.

– Я бесконечно благодарен вам, господин Граф, что вы передали её робкое послание мне, но много ли радости будет в её жизни со мной? Я ведь уже не молод, через лет двадцать буду совсем старым. Девушке нужен муж, а не отец. Она ведь не переживёт, если я умру раньше неё. И сами понимаете, у нас вряд ли будут дети. А если и будут, то расти, им придётся без отца. Не думаю, что это справедливо по отношению к ним и к ней.

– Знаете Морисс, мне невероятно жаль того времени, которое я тратил впустую, бесцельно плыл по течению. Вместо того чтобы достигнуть берега, я только сильнее отдалился от него. Она была так близко, а я не понимал этого, не замечал того, что счастье это нечто простое, человеческое. И чаще всего это то, что всегда было рядом. Не повторяйте моих ошибок. Живите, пока есть время. Используйте все силы, реализуйте все порывы души.

– Я подумаю над вашими словами. Это девушка много значит для меня.

Комната погрузилась во всеобъемлющую тишину, предоставив Графу простор для мыслей о вечном и наболевшем.

Глава 2

 
Берегите своих товарищей,
Порой их нет нужней.
Ведь посреди опасностей,
Они станут лишь верней…
 

После этого случая Морисс начал присматриваться к Жули, начал проявлять большее внимание тому, что она делает. Давно начавшаяся симпатия лишь сейчас обретала некую форму. Теперь это было похоже на роман двух стеснительных людей, которые сами себе боятся признаться, что влюблены.

Время шло медленно, будто ползло, его неторопливость мало кому нравилась, лишь загадочному Графу и ей. Той, о которой он постоянно думал.

Иногда, солнечные лучи пробивались через окна в кабинете, и наш герой мечтал о прогулке. Но работы было много, ведь он не знал, когда закончится его время. В любую минуту всё может оборваться, и все его упорные труды будут бессмысленны. Нет, он успеет, не предаст её, только не в этот раз. Второй шанс он не упустит.

Граф взял листок и принялся продолжать чертёж. Сначала у него никак не выходили ровные линии, поскольку он слишком много хотел выразить, поддавался трепетному волнению. Она должна быть идеальна, совершенна. Графу столько нужно было выразить в своём творении, что он, постепенно, стал дотошным и мелочным. Одним словом, его задачей было, во что бы то ни стало обращать внимание на ускользающие детали.

Граф, наконец, провёл ровную линию и удовлетворённо смотрел на получившееся. Да, теперь это больше походило на деталь тела. Но чего-то не хватало в этой истории.

И тут его осенила простая и очевидная, всегда лежавшая под ногами, мысль о душе. Его творению нужна душа. Если бы в этом чертеже было чуть больше жизни, тогда бы он заиграл особыми красками. Граф предвкушал, как этот чертёж оживёт, фигура начнёт шевелиться и протянет создателю свои железные руки. Это будет поистине грандиозно.

И тут послышался стук в дверь. Это был Морисс.

– Камфольд пришёл. Он ожидает вас в гостиной. Что ему передать?

– Ничего не надо. Я сейчас спущусь к нему. Спасибо, что предупредили.

– Я могу идти, господин?

– Задержитесь на минутку. Мне нужна небольшая помощь. Не могли бы вы взять вон те чертежи и донести их. Просто мои руки заняты, а мне срочно нужно показать всё это Камфольду.

– Как скажете, сейчас возьму.

Морисс вошёл в кабинет, тихонько хихикнул, увидев обыденный беспорядок. После он подошёл к столу и начал глазами искать необходимые чертежи. Наконец, он увидел их и поспешил взять. Выходя из кабинета, он поймал себя на мысли, что его распирает детское любопытство. И что там в этих бумажках? Чем он там занимается дни и ночи напролёт? Неужто прошлые «успехи» не убедили его остановиться?

В прошлый раз все соседние княжества, наверное, слыхали, как, спроектированный Графом, механизм вышел из строя и разлетелся на тысячи кусочков.

– Интересно, а что за фигура получается?

– Если у вас, друг мой, не было проблем с черчением, то внимательно посмотрев, вы без труда определите что это. Хотя о чём я? Вам достаточно просто повнимательнее приглядеться и вы сразу всё поймёте.

– Напоминает какую-то деталь вроде рычага. Пока что мне это не о чём конкретном не говорит. Но я уверен, что когда чертёж будет воплощён в жизнь, он понравится мне куда больше.

Граф и Морисс спускались в гостиную, где, изнемогая от нетерпения, их ожидал Луис Камфольд, который был одет в свой парадный костюм. Ему нравилось носить шляпы, поэтому он собрал себе целую коллекцию, в которой, наверняка, можно было найти много бесполезных головных уборов, неподходящих для повседневной жизни.

Вспоминая Камфольда, Граф думал об одной истории, когда «шляпник» напялил на голову сразу две шляпы, поскольку не мог выбрать, какая из них лучше. Граф хорошо знал этого человека, у которого можно было сыскать хоть немецкий шишак, как у товарища Бисмарка. Но одно в этом человеке восхищало Графа. Дело в том, что Камфольд превосходно разбирался в технических вопросах. У него даже была своя мастерская, которая приносила ему неплохую прибыль. А это позволяло Луису Камфольду оправдывать своё прозвище.

– Луис, дружище, прошу меня простить. У меня очень много важного материала и поэтому я немного задержался.

– Надеюсь, твоё дело не окажется пустяком, как в прошлый раз.

– Пожалуй, это будет кое-чем особенным в моей биографии. По крайней мере, в мыслях у меня нечто грандиозное.

– У тебя прекрасные идеи Мортимер, но они зачастую фантастичны. Я не стремлюсь тебя обидеть, просто возвращаю на землю.

– Вот, взгляни. Думаю, это вполне можно воплотить в жизнь.

Камфольд с минуту рассматривал листки, исписанные чернилами, с жирно выделенными контурами фигур. Он изменился в лице, превратившись из угрюмого зануды в пылкого изобретателя.

– Рука! – воскликнул он.

– Да, ты угадал. Мне кажется, что если внутрь поместить пружину, то рука будет сгибаться и походить на настоящую.

– Ты бы хотел, чтобы шевелились пальцы и сгибались локти, правильно понимаю?

– Да, такая задумка у меня в голове. Что скажешь? Как тебе эта затея?

– Ты знаешь, мне стало интересно. Из этого может выйти что-то стоящее. Нужно олово и железо. Но чтобы заставить руки двигаться и выполнять действия, потребуется какая-то особая мощная пружина. Тебе бы лучше попросить помощи у мага.

– Мне известно, что ты у нас волшебник ещё тот. Те часы, которые ты починил Генриху, до сих пор идут. Я был у него недавно и убедился в их исправности.

– Ну, это всего лишь часы. Циферблат, стрелки, но ничего живого. Бездушные предметы намного проще чинить и создавать. А в это нужно вложить что-то от себя.

– Я изрядно помотал тебе нервы со своими экспериментами, поэтому хочу сам заняться этим изобретением. От тебя требуются только материалы. Выходит, нужны прутья и листы, ну и, естественно, пружина. Сможешь достать их для меня?

– Этого добра у меня много, хоть целые дворцы строй. Твой замок можно целиком украсить, – тут Луис резко повеселел, видно размечтавшись, вспоминая о юности, былом рвении и детских заботах.

– Я зайду к тебе за материалами на неделе. Когда ты сможешь их предоставит?

– Хм. У нас довольно обширный склад. Поищу там. Мы не специализируемся на создании новых изделий, но от старых остаётся куча деталей. Я отдам тебе всё это. Даже денег не стану брать. Вряд ли это кто-нибудь возьмёт кроме тебя. Таких как ты мало, ведь мечтатели сейчас редкость. Я даже тебе немного завидую. Ты полон идей и мыслей, всё это хлещет фонтаном из тебя. Тебе никогда не станет скучно. Держу пари, что у тебя есть всё, что только пожелаешь.

– Бесплатно? Мы друзья, но мне неудобно перед тобой. Это ведь приличное количество материала и мне хочется отблагодарить тебя. Чего бы ты хотел? Может, возьмёшь одну из картин? Они все раритетные, им всем уже много лет и все они подлинные. Что скажешь? Заинтересовал тебя?

– Прости, но я холоден к живописи. Все эти образы, цвета и краски не вызывают отклика в моей душе. Пустота. Мне не нужны никакие вещи или деньги. Просто возьми по старой дружбе.

– Даже не знаю. Ну, раз такое дело, то хочу сказать спасибо. Когда я закончу работать над своим замыслом, то покажу его тебе первым делом.

– Счастливый ты. Нашёл свой смысл, своё счастье.

– Счастье? Я уже давно упустил его и в былом виде никогда не обрету.

На этом их разговор закончился. Камфольд поспешил удалиться, быстро растворяясь в вечернем тумане Штольцхена. Мортимер смотрел ему вслед, но видел не старого лавочника, а юного и жизнерадостного паренька, который умер в Камфольде и в нём самом. Разница между ними была в том, что Граф смог снова найти свой смысл, а его товарищу это так и не удалось.

Глава 3

 
Мы любим испытывать себя,
В тайны страшные погружаясь.
Но неотвратима судьба,
Сколько бы мы не пытались…
 

Освободившись от дел, Мортимер поспешил зайти в мастерскую к Камфольду. В ней в тот день было необычайно много народу, отчего, глядя на шляпника, можно было увидеть его широченную улыбку. Граф редко видел своего товарища таким, и это было отрадно. Будто он видел не владельца мастерской, а первый весенний цветок среди белого океана снега.

Люди были разномастные. Были простые работяги, в потёртой одежде, со следами на одежде и обуви, которые выдавали место работы и профессию. Встречались элегантные дамы, с гордо поднятыми носами, в пёстрых платках, от цвета которых резало глаза, а причёски и вовсе было полуфантастические, украшавшие, утомлённые ленью, головы. Был здесь и особый тип людей, которых условно можно назвать «искатели приключений» – внешне непохожие, но связанные общим замыслом и служащие великой идее исследования необъятного мира.

Граф попытался протиснуться в очередь, но сделать это было не так просто. Великовозрастные дамы имели обыкновение отстаивать своё место всем телом, так что приходилось действовать не силой, а уговорами. В конце-концов Мортимер всего лишь хотел поговорить с другом, неужто они не могут подождать ещё минуту? К счастью, Камфольд заметил лицо друга в толпе и, будто нож по маслу, проскользнул через шумное скопление людей. Оказавшись рядом с Графом, он объявил о том, что в мастерской временный перерыв, после которого он продолжит принимать посетителей.

– За материалом, верно, пришёл?

– А зачем же ещё, старина.

– Идём к чёрному входу, там у нас склад. Деталей там сколько хочешь, но найти в этом бардаке что-либо иногда проблема. Я занялся поиском ещё во вторник, но мой новый работник попросил помочь ему отыскать циферблат среди этой кучи. А когда я пришёл снова, чтобы продолжить поиски деталей для тебя, то обнаружил, что этот самый работник искал что-то и по случайности уронил на пол старый комод, в котором мы хранили хрупкие вещи. И теперь надо будет поднять комод и найти то, что нам нужно. Ты сможешь мне помочь?

– Хм. Конечно. Этот парень видно не с той ноги встал. Давно он у тебя работает? Кроме этого случая, он больше никак не удивлял тебя?

– Его зовут Ритц. С ним кое-что связано в моей жизни. Пару недель назад, я возвращался из мастерской и подвергся нападению. Какие-то идиоты подкараулили меня и решили поживиться моим добром.

– Ты заявил на них? Таким людям опасно гулять на свободе.

– Дослушай мой рассказ. Они уже достали свои финки и готовились исполосовать меня. Я уже подумал, что мой конец близок. Такие люди могут убить и ограбить, так что вести с ними переговоры было бессмысленно. Помню их страшные лица, такие в шрамах, словно у каторжан. А голоса у них были прокуренные, было не по себе. И представь себе, что я испугался, как мальчишка, вжался в угол и спокойно ожидал смерти.

Но тут мимо проходил парень. Он грозно крикнул моим обидчикам что-то. Увидев, что они бездействуют, он приблизился ближе и сцепился с ними. Видимо почувствовав превосходство противника, грабители скоропостижно скрылись. Я запомнил одного из них особенно хорошо. Тот был похож на призрака со стеклянными глазами, будто в нём отсутствовала душа. Надо сказать крайне мерзкий тип.

– И ты решил взять своего спасителя на работу? Он, конечно, здорово выручил тебя, но ведь не всем дано работать в таком сложном деле, как инженерия. У него хоть есть способности к этому?

– Они есть и весьма впечатляющие. Мне было его жаль. Он был молодой, оборванный и нищий, мне хотелось помочь ему – отплатить услугой за услугу. Я сразу понял, что он нуждается в работе. Может я поступил странно, но думаю, он привыкнет к такому ремеслу. У него всё ещё впереди. Знаю, что его успехи не впечатляют, и ты бы на моём месте уволил его. Но я не могу.

– Отчего же? Из добрых побуждений?

– Мне всегда нужен был сын. Тот, кто понимает, тот, о ком я мог бы заботиться, наставить и дать совет. Ритц и стал им для меня. У меня нет семьи, а его присутствие в моей жизни делает её светлее. Хочу передать ему в будущем часть управления. Всему можно научиться со временем. Он вполне способный парень и думаю, когда вы познакомитесь, твоё отношение к нему изменится.

– Ну, если это всё, то я пойду.

– Постой, мне надо кое-что сказать. Я видел сон.

– И что в этом такого?

– В нём был странный сюжет. Мне вообще редко снятся сны, поскольку сплю я крепко и не просыпаюсь.

– Так что ты увидел?

– Какой-то знак. Это было существо, кажется тролль. Он задыхался. Я прямо чувствовал его дыхание и учащённый пульс.

– И что, по-твоему, это значит?

– Может, должно что-то произойти. Такие сны называют вещими. Не сталкивался ни с чем подобным?

– Не припоминаю. Но ты меня заинтриговал. Я порою в своей библиотеке, наверняка найду что-нибудь про сны или символы.

– Ты знаешь, я скептик. Не верю в судьбу и в какие-либо внеземные силы. Но это событие меня будто переменило. Я становлюсь нервным, плохо сплю и раздражаюсь по пустякам.

– Может ты заболел? Бессонница может выражаться подобными симптомами.

– Доктор Анхольф говорит то же самое. Но это меня не успокаивает. Не думаю, что он понимает, в чём действительно моя проблема. Он мыслит с точки зрения доктора, а моя проблема, похоже, граничит с чем-то потусторонним.

– Изучу этот вопрос. Но пока ничего не обещаю. В любом случае не вижу особых поводов для волнения. Дурные сны – результат негативного эмоционального опыта и не более. Может ты испытал какую-то негативную эмоцию, был расстроен или просто-напросто устал.

– Надеюсь, что ты прав. Я никому об этом не говорил и пусть это останется между нами. Мне известно, что ты хорошо хранишь секреты.

Товарищи попрощались, и Камфольд поспешил вернуться к накопившим недовольство покупателям. Мортимера действительно удивил случай, произошедший с его другом. Бедняга, конечно, мог просто переутомиться. Но даже если это окажется неправдой, будет интересно, что же значит этот знак. Помнится, на улице Ферховен, проживала одна не молодая дама. Про неё разное болтали, самое очевидное, что она ведьма или колдунья (как в этом отношении похожи все старухи-колдуньи). Поговаривали, что она излечила много народу своими чарами или просто силой убеждения. При любом раскладе она могла быть полезна. Ведь все эти магические науки имеют общую основу. Да и к тому же, если у старухи есть книги, то Графу удастся разузнать что-нибудь полезное. Удивительное дело! Мортимер всего раз был в этом доме, но адрес помнил прекрасно.

Ферховен, двадцать. Последний раз он был здесь, когда навещал Её. По странному совпадению колдунья жила в том же доме. Она оборудовала свою квартиру, с помощью кучи различных магических приспособлений. Игральные карты соседствовали с причудливыми фигурами, вычурными бусами и непонятными колдовскими вещами.

Если эта женщина обманывала людей, то делала это крайне удачно, профессионально и наверняка со знанием того, как завлечь посетителя. В тот век людей очень беспокоили душевные проблемы, а потому спиритизм и оккультизм стали крайне популярны у молодых, уставших от властного гнёта. Их методы, по всеобщему заблуждению, казались более действенными и вроде как производили стопроцентный эффект.

По такому поводу Мортимеру вспомнилась любопытная и уморительная история, когда один простак сходил к ведьме. Того парня звали Полем. Француз был и до ужаса суеверный. Пришёл он к провидице и стал жаловаться на жизнь, а заодно интересовался своим будущим. В глубине веков и коридорах времени, она увидела безмерное богатство, которого он как раз лишался. Дело было в том, что старуха была редкостная обманщица и вместе со своим компаньоном, обдирала клиентов как липок. Пока она связывалась с другими мирами, приводя посетителей в состояние гипноза и транса, её сообщник обшаривал

вещи клиентов.

К счастью, для старухи, то зелье, которым она опаивала посетителей, было сильным, ударяло в голову. Так что обман всегда срабатывал безошибочно, пока полиция не нанесла этим чудодеям «дружественный» визит.