Текст книги "Богоборцы. Книга 2"

– Это да, – успокоился отец и принялся чесать в затылке. – Ну… надо подумать.

– Вот и подумай, – не стал давить я. – А пока давай ложись, я тебя веником отхожу, чтобы думалось лучше.

Напарились мы от души. Я сначала отца основательно обработал веником, в процессе сам разогревшись как следует, потом мы с ним выскочили на улицу и нырнули в снег на огороде, а затем уже он меня отлупил от души, что аж дышать тяжело стало. Вывалившись в предбанник, мы хлопнулись на лавку и опрокинули по кружке кваса. Холодного, аж зубы свело, но после парилки пошёл как в сухую землю. Говорить сил не было, я не то чтобы устал, просто меня наконец отпустили все тревоги и волнения последних шести месяцев. Я был дома, среди родных, и будущее казалось светлым и прекрасным.

Домой я ввалился красным, распаренным и довольным как слон. И тут же понял, что попал на застолье. В центре зала стоял стол, забитый разной едой, вокруг уже сидели гости, в основном соседи, и, судя по открытым бутылкам, хозяева им уже не особо были и нужны. Кто другой мог бы и возмутиться, но в деревне я к такому уже давно привык. Люди приходят без приглашения, приносят с собой и закуску, и выпивку, а потом все вместе за одним столом празднуют. Просто, по-свойски. Так что и я чиниться не стал.

Меня, естественно, заметили, тем более что и собрались они здесь отметить моё возвращение. Пришлось жать руки и терпеть слюнявые поцелуи в щёки. Неприятно, но ладно, это ж не со зла, а от полноты чувств. Меня мигом усадили во главе стола, навалили полную чашку с горкой разных вкуснях и принялись пытать, что да как. Пришлось рассказать о своих подвигах, ну и приврать, конечно. Пули свистели над головой, злобные монстры вырывались из тумана, мир замер над пропастью… ну, всё как полагается.

– Врёшь ты складно. – Дед Потап лихо жахнул стопку домашней самогонки на смородине и занюхал пирогом. – А с бабами-то у тебя чо?

– Сиди уже, старый дурень, – тут же накинулась на него жена. – Лет под сраку, яйца седые, а всё туда же, баб ему подавай. Всю жизнь гулял, сколько нервов мне истрепал…

– Да погоди ты, дура-баба, – осадил тот жену. – Я ж не про себя. Витька-то теперь одарённый. Ему род свой поднимать. Девку надо справную, чтобы рожала, значит.

– Так у Витеньки невеста есть, зачем ему кто-то ещё, – приторно ласковый голос заставил всех за столом замолчать, а я аж подавился от неожиданности.

– Э-кхе-то кто ж такая? Почему не знаю? – с трудом откашлявшись, я уставиться на соседку, Людмилу Наумовну Овчинникову, чей двор находился через один от нас. – Тёть Люд, вы меня так не пугайте. А то решу, что родители без меня меня женили.

– Да как не знаешь? – делано удивилась та. – Машенька моя, кто ж ещё. Ты сам обещал на ней жениться, помнишь?

– Но… мне тогда девять лет было… – у меня кусок пирога из рук выпал. – А ей шесть. Тёть Люд, вы серьёзно?

– А как же, – подбоченилась соседка. – Слово одарённого – кремень! Сказал – значит женись! Вон дочка хоть сейчас готова. Правда, Машенька?

– Ей пятнадцать всего, какая свадьба… – я в шоке поглядел на залившуюся алым цветом девчонку, отпустившую взгляд и, похоже, мечтавшую провалиться сквозь землю. – Да и вообще, бред всё это. Я никому ничего не обещал, а что ляпнул в детстве, так то по дурости.

– По дурости или нет, значения не имеет. – Овчинникова твёрдо гнула свою линию. – Дал слово – женись! Или я этого просто так не оставлю. Я до самого главного дойду, чтобы правду найти!

В этот момент остальные гости очнулись от шока и поднялся такой гвалт, что самого себя слышно не стало. Все что-то орали, доказывали и пытались перекричать других, а я сидел, опешив от случившегося, и в голове крутилась только одна мысль: вот ни хрена себе сходил за хлебушком!

Глава 4

– Чего, прям так и сказала?! Ой, не могу!!! – и Колька Гудин, один из моих деревенских корешей, дико заржал, хлопая себя по ляжкам. – Вот Наумиха даёт!!!

– Так что, когда свадьба? – подхватил смех Ромка Лукин, ещё один пацан из нашей компании. – Жоних!

– Идите в пень! – я беззлобно огрызнулся, взяв бутылку, и одним движением разлил самогон по стопкам, ровно, будто по линейке. – Вот вам смешно, а девчонка рыдает.

– Это Машка-то, Овчина? – Колька презрительно скривился и подхватил рюмку. – Ага, только не по тебе. Она с Васькой Рыжим с фермы мутит уже год. Наумиха на него уже два раза заяву писала, мол, развращение малолетней и так далее. А куда, если кобыле мало того, что пятнадцать, так она уже пару лет как по рукам пошла.

– Брешешь! – я аж замер с рюмкой в руке. – Да не было такого!

– Все знают! – Колька махнул рукой, чуть не разлив спиртное. – Мы сами офигели, а когда Наумиха-то в первый раз с заявой кинулась, менты документы подняли, в том числе медосмотр ежегодный у гинеколога. А там чёрным по нечёрному, мол, вот тогда ещё целкой была, а потом уже нет. Короче, она с каким-то городским связалась, к родне приезжал. Ну он её и научил новой игре. Хотя реально, кто там кого, ещё вопрос. Машка та ещё шлёндра.

– Все бабы б… – начал было Ромка, но я решительно оборвал его командирским голосом, который неплохо освоил за время подготовки к битве роботов.

– Так! Отставить базар! – Для убедительности хотел ещё по столу стукнуть, но не решился, так как тот был древнее меня. – Чего рюмки греем? Пьём за прекрасных дам!

– И за дам, но не вам, – подхватили пацаны и тоже следом выпили. – Ух хороша, зараза! Ты-то, поди, теперь исключительно виски пьёшь да коньяк. Давай уже рассказывай, как тебя угораздило одарённым оказаться!

– Арманьяк, блин, – я поморщился от воспоминаний о встрече с Одинцовыми. – А как… да если бы я сам знал. Говорю же, до сих пор не могут определиться, какой именно у меня талант. Так и шатаюсь неприкаянный. Ни Дома, ни родины, ни флага, как говорится.

– Сам-то чего думаешь? – парни глядели на меня горящими глазами, впитывая каждое слово. – Ну насчёт дара. Должен же ты чего-то чувствовать.

– Должен, – я кивнул, – но ни хрена не чувствую. И не думаю пока ничего. Отучусь, а там уже буду решать, чего и как. Спешить в этом деле нельзя. Но в услужение к владетельным тоже идти не хочу. Всю жизнь крошки с барского стола собирать не по мне. Скорее всего, пока буду работать, копить, а потом, как с карьерой богоборца закончу, своё дело открою.

– Ну ты это… – Колька замялся, – если что, о нас не забывай. Сам знаешь, в деревне перспектив никаких, а в городе тоже особо податься некуда, везде образование требуют. Разве что на стройку или в грузчики, но там только здоровье убьёшь, а бабла не поднимешь.

– Да, блин, думаешь, после колледжа лучше? – Ромка зажевал самогон куском копчёного сала и присоединился к разговору. – Если в первый и второй эшелон не попал, то всё, в нормальную контору не возьмут. Я вон в электротехнический поступил, буду сварщиком. Так мне тоже путь на ту же стройку, ну максимум до мастера дорасту. Так что да, если что – зови. Пахать будем не за страх, а за совесть.

– Мужики, я ничего обещать не буду, – я вздохнул, понимая, что неприятного разговора избежать всё равно бы не получилось. – Просто потому, что не знаю, что завтра будет, а уж о дальнейшем даже не задумывался ещё. Если что – буду вас иметь в виду. Ну а если нет, уж не обессудьте.

– Да мы чего, мы всё понимаем, – тут же закивали кореша. – Ясно, что у тебя свои дела. Но если вдруг…

– Так, давайте ещё по одной и пошли, – я кинул взгляд на часы и закруглил неудобный разговор. – А то уже время.

– Тю, без нас не начнут, – отмахнулся Колян, но стопки шустро наполнил. – Ты же гвоздь программы.

– Я вам что, клоун За**ашка? – справедливо возмутился я. – Пусть в пень идут. Мне хватило, что в колледже смотрят, как на неведому зверушку.

– Ну а чего ты хотел? – пожал плечами Ромка. – Нечасто земляки вдруг ни с того ни с сего становятся одарёнными. А ты ещё и внешне изменился, вон детиной каким вымахал. Вот всем и интересно посмотреть. Мне уже раз пять звонили, спрашивали, когда будем.

– Ладно, – я поморщился, – только пусть не привыкают. Зоопарк работает всего один день.

Собирались мы ни много ни мало, на танцы. Для деревни это целое событие, клуб работал далеко не каждые выходные, а тут председатель расщедрился и даже разрешил аппаратуру взять, что обычно на праздники использовали. Вот пацаны меня и сагитировали. Они ещё вчера заходили, пока мы с батей за сеном ездили, но не застали, зато сегодня прямо с самого утра припёрлись. Мама рукой махнула, иди, мол, не мешайся, и мы технично переместились к Ромке домой, по пути затарившись хорошим деревенским самогоном у бабки Собачихи, главной специалистке по настойкам и наливкам. Ну и я ящик вискаря захватил из машины, проставиться на танцах. Всё-таки я прекрасно понимал интерес земляков, да и не был давно.

До клуба мы добрались быстро, но зависли на входе. Музыка уже долбила вовсю, но народ не спешил заходить, предпочитая подышать воздухом и покурить. Многие разливали из рукава в пластиковые стаканчики, короче, за те два года, что я тут не был, ничего не поменялось. А вот что стало кардинально другим, так это отношение ко мне.

Раньше я был один из невидимок. Да, мы частенько бывали с друзьями на танцах, но при этом общались только со своей компанией. И то так. Старшаки нас не замечали, девчонки тоже, предпочитая взрослых парней, к малолеткам нас самих не тянуло. Короче пришёл, посидел, подрыгался в толпе, ушёл – и ничего не поменялось. Но теперь, стоило нам подойти, как все дружно кинулись ко мне здороваться, норовя непременно пожать руку, если парни, а девчонки поцеловать, и хорошо, если в щёку.

Раза три минимум мне пришлось уворачиваться от густо намазанных помадой губ, пытавшихся впиться в мой рот. В целом мне это удалось, но лишь ценой ярко-алых разводов на лице, так что я стал похож не на русского богоборца, а на индейского вождя, разве что перьев и томагавка не хватало. Хотя последний вполне мог заменить молот. Тем более что в линейке М-48 как раз был тактический томагавк.

Хорошо ещё, что народ быстро отвлёкся на выпивку, стол с которой шустро организовали в углу зала. Там же быстренько сгоношили немудрящую закуску: солёное сало, маринованные огурцы, помидоры и тому подобное, что есть в каждом доме. Даже бегать далеко не пришлось. И началось веселье. Скажу честно, здесь мне понравилось гораздо больше, чем на приёме у Одинцовых. Меньше пафоса, что ли. Несмотря на почти полугодовой богоборческий стаж, я так и остался простым деревенским парнем. Так что зажигал вместе со всеми.

Мы танцевали, потом пили, потом опять плясали под современные хиты и музыку прошлых лет, тем более что в деревне она была даже популярнее, и в какой-то момент я понял, что утомился. Не устал, для этого мне нужно было всю ночь дрыгаться, а мы максимум пару часов гуляли, а просто морально вымотался, потому как не привык к такому вниманию. Ну и, решив отдохнуть, забился в самый тёмный угол зала, с удивлением поняв, что он занят. Устроившись на краю лавки, здесь сидела девушка, с ног до головы одетая в чёрное, держа в руках пластиковый стаканчик с апельсиновым соком.

– Матушки, – я картинно схватился за сердце. – Староста, ты так меня в гроб вгонишь. Чего спряталась-то?

– Здравствуй, Виктор, – Юлия Комиссарова, моя бывшая одноклассница, как всегда, была подчёркнуто вежлива. – Не называй меня так.

– Нет уж, ты теперь до старости в нашем классе староста, – процитировал я старый детский стих. – Так что не отмажешься. Хорош киснусть, пошли плясать. Сейчас только отдышусь.

– Извини, Витя, но не хочется, – покачала головой Юля, – ты веселись, не обращай на меня внимания. Я ещё немного посижу и пойду.

– Нет, погоди, – я нахмурился. – Заставлять тебя я, конечно, не буду, но… может, чем-то помочь? У тебя явно что-то случилось.

– Так ты ещё не в курсе, – покачала головой староста. – Ну, думаю, это ненадолго. Нет, Виктор, ты ничем мне помочь не можешь. Но спасибо, что спросил. Ты всегда был хорошим человеком, рада, что ничего не изменилось.

– А вот ты поменялась, – я сел рядом, – не скажу, что раньше была душой компании, но уж точно не пряталась по углам.

– Такова жизнь, – грустно улыбнулась Комиссарова. – Кто-то находит, а кто-то теряет. Не буду грузить тебя своими неприятностями.

– Да я… – начал было, но меня перебила налетевшая первая красавица школы, Дашка Мамонтова, учившаяся на пару лет раньше нас.

– Витя, пойдём танцевать! – девушка, за прошедшее время ставшая ещё краше, бесцеремонно схватила меня за руку и потащила в центр зала. – Белый танец, нельзя отказывать даме!

– Ну пошли, – я бросил извиняющийся взгляд на Юлю, отсалютовавшую мне стаканчиком, и приобнял партнёршу за талию. – Белый так белый.

Мы принялись топтаться на месте под медленную музыку. Дашка, раньше меня в упор не замечавшая, теперь сама льнула, словно кошка, чуть ли не открыто намекая на возможное приятное продолжение вечера, но я поползновений на её прелести не осуществлял. Лишь держал за тёплые бока, двигаясь в такт, благо и с координацией и с гибкостью было всё в порядке. А вот голова была занята только что состоявшимся разговором. Что-то меня в нём зацепило.

– А ты не знаешь, что у Юли приключилось? – Логично решив, что нечего ломать голову, когда под рукой в прямом смысле слова шикарный источник информации, я прижал Мамонтову поближе и зашептал ей в ухо: – Чего она сидит как потерянная?

– А ну да, ты же не в курсе, – с удовольствием принялась делиться сплетнями разомлевшая Дашка. – Тебя же не было последний год. А там такое приключилось. Короче, наша отличница и умница залетела от препода, прикинь?! Она на курсы в город ездила, в институт какой-то, готовилась к экзаменам, ну и там замутила с учителем.

– Да ты что? – я немного опешил от новости, потому как не мог представить всегда строгую и серьёзную Юлю, соблазняющей преподавателя.

– Ага! А тот, прикинь, напоил её какой-то гадостью, и у Юльки выкидыш случился, – продолжила смаковать подробности чужой жизни моя партнёрша. – Ну та и подала на него в суд. Но куда ей против бабла. Адвокат доказал, что это она сама мужика соблазнила, а к выкидышу он отношения не имеет. Из института его, конечно, попёрли, но и всё. А Юлька экзамены пропустила, в больничке валялась, так что никуда не поступила. Сейчас в конторе работает, помощником бухгалтера.

– М-да, – такого я меньше всего ожидал. – Хреново.

– Да забей на неё, – отмахнулась красавица, – а правда, что у тебя в городе целый гарем? Десяток девушек, некоторые даже одарённые.

– Ну так я всего полгода как дар пробудил, – отшутился я, не став оправдываться, – поэтому пока всего десять, двенадцать, точнее. Двух недавно подарили, ещё не успел официально оформить. Вот через пару лет, думаю, до пары сотен довести. Ты как, пойдёшь? По блату могу тебе местечко придержать.

– Я подумаю, – игриво засмеялась Дашка, прижимаясь упругой грудью. – А что для этого требуется?

– Заполнить анкету, пройти собеседование, – я скорчил преувеличенно серьёзную морду, – но самое главное, обязательно нужно пройти тест-драйв. А то мало ли, вдруг обнаружится физическая несовместимость.

– А кто тест-драйв проводить будет? – замурлыкала красавица.

– Я, конечно, – гордо задрал я подбородок, – кому ещё можно доверить такое ответственное задание. Сам, всё сам. Тружусь не покладая э… рук.

– Бедный, – меня ласково погладили по груди, «случайно» скользнув ниже пояса, – трудяжка. Обязательно надо тебя…

Дослушать, что именно нужно сделать, я не успел, потому что меня грубо дёрнули за плечо, разворачивая. Точнее, я сам крутанулся, как только почувствовал рывок, отпустив девушку и прикрыв её спиной. Что за деревенские танцы без драки, и в целом я всегда был готов объяснить любому всю глубину его заблуждений, но не ожидал, что передо мною окажется Зелёный, местный сиделец, оттарабанивший на зоне восемь лет. Не то чтобы меня это смущало, просто не ожидал его здесь увидеть.

– Слышь, пошли выйдем, – блатной сплюнул на пол сквозь зубы. – Базар есть.

– Вить, не ходи, – вцепившись в руку, тут же зашептала мне на ухо Дашка. – Не надо!

– Ш-ш-ш, – я приложил палец к губам красавицы, одновременно освобождая рукав от захвата, – всё нормально будет. Мы просто поговорим.

В это я, естественно, не верил. Но и прятаться не собирался. Подумаешь, бывший урка, до сих пор корчащий из себя крёстного отца деревенского пошиба. Больше чем на пьянки и блатные истории его не хватало. А уж в своей способности навалять десятку подобных Зелёных я был железно уверен. Так что под надзором пары десятков глаз спокойно вышел на улицу, остановившись напротив борзого мужика и пары его корешей. Толпа, наплевав на музыку и алкоголь, повалила следом, мигом окружив нас плотным кольцом.

– Чего хотел, чего не хотел? – с ходу начал я, перехватывая инициативу у сидельца.

– Побазарить надо, – повёлся тот.

– Вас вон трое, ну и побазарьте между собой. – Я усмехнулся. – Или вам нечего друг другу сказать?

– Ты это… – сбился Зелёный, но тут же взял себя в руки. – Дашку лапаешь, а это моя баба.

– Так я ж говорю, вас трое. – Я и не думал оправдываться. – Полапай своих корешей, ты же на зоне привык.

– Ты чё, пид… – мгновенно вскинулся урка, но закончить фразу не сумел.

Тяжело говорить, когда в морду прилетает кулак размером с половину лица, а сам ты вольной птицей летишь в сугроб, теряя валенки. Удар у меня был поставлен на совесть, я последние полгода только и делал, что лупил грушу руками или махал молотом. Так что даже несмотря на то, что сдерживался по максимуму, Зелёного снесло с ног, перевернув в воздухе и отбросив метра на три. И с него действительно свалилась обувь, по красивой дуге улетев в темноту.

– Ах ты сука! – Можно было отдать должное корешам урки, они не сдриснули, увидев моментальное фиаско лидера, а кинулись на меня, выхватывая ножи, и я, конечно, сделал бы это, если бы их энергия была направлена в созидательное русло, а не нацелена на моё убийство. Впрочем, пугаться я не спешил. Было видно, что троица хорошо подпила, прежде чем идти на разборки, так что расправиться с ними труда не составляло, хотя и расслабляться не стоило.

Отскочив назад, чтобы уйти от широкого горизонтального маха правого, я перехватил его руку на обратном пути и рывком швырнул под ноги левому. Тот не успел среагировать и повалился, покатившись кубарем прямо мне под ноги. Отказываться от такого подарка я не стал и тут же пробил ему в затылок, стараясь использовать минимум силы. Можно сказать, даже погладил, а не ударил, а то я так бетонную плиту прошибаю, как-то проверяли, а уж от хрупкого черепа точно ничего бы не осталось.

Но обошлось. Кореш Зелёного закатил глаза и ткнулся мордой в снег, затихая, но дышал. Выдохнул и я, расслабляясь и беря руку последнего на болевой, заставляя бросить нож. Коленом при этом я упёрся ему в позвоночник, так что вариантов у горе-бойца не было. Начни он упорствовать, и пара-тройка переломов ему была бы обеспечена. К тому же народ, увидев ножи, тут же кинулся к нам, понимая, что шутки закончились. Правда, я закончил драку быстрее, чем зрители среагировали, но это нюансы. Да и винить я никого не собирался. Разве что… ощущение смертельной опасности резануло позвоночник, а в воздухе разнёсся истошный женский крик.

– Ви-и-и-и-итя-я-я! – от вопля заболели уши, а ещё я понял, что не успею увернуться.

Зато вдруг пришла уверенность, что со мной ничего не случится. Время будто замедлилось, став вязким, как кисель. Я почувствовал, как что-то ткнулось мне в район печени, пробивая одежду и втыкаясь в кожу. Но я уже двигался, уходя в сторону, так что остриё не пошло дальше, а лишь скользнуло по торсу, оставляя длинную царапину.

Но я не обратил на это внимания, разворачиваясь и одновременно поднимаясь на ноги, чтобы увидеть ещё одного синегала, типа корешей Зелёного, сжимавшего в кулаке окровавленную финку. От первых его отличали разве что полные недоумения глаза, которыми он глядел на меня, удивляясь, почему я жив и шустро скачу, ведь он чувствовал, как лезвие во что-то воткнулось. Однако долго размышлять на эту тему ему не пришлось, я избавил его от мук, мгновенно послав в нокаут, и на этот раз особо не сдерживался, так что зубы неудавшегося убийцы брызнули во все стороны. Ничего, поест кашку через марлю, может, поумнеет. Оглядев поле боя и убедившись, что больше желающих меня прирезать не наблюдается, я повернулся к Дашке, испуганными глазами глядевшей на окровавленный нож.

– Вот видишь, и так всегда, – я картинно вздохнул. – Никакого покоя. А ты не знаешь, в клубе аптечка есть или хотя бы перекись? Поможешь раненому герою?