Текст книги "Десятый порядок. Книга первая. Вирмоны"

Глава 3

– Алло, Эля?

Эльмира прикрыла трубку рукой и тихо сказала Роману:

– Это Саша, патологоанатом…

Рома кивнул, мол, продолжай разговор.

– Да Саша, привет, – сказала она в трубку.

– Тут такое было… – даже Рома слышал в трубке надрывное дыхание.

– Что?

– Ты, конечно, можешь мне не верить, но…

– Говори!

– Давай так сделаем. Ты приезжай к нам, как будешь близко, позвони, я выйду, встречу тебя и всё тебе расскажу.

– Так что же все-таки случилось? – Эле не терпелось узнать, что произошло в морге такого сверхъестественного, что заставляет видавшего виды патологоанатома так надрывно дышать.

– Случилось то, о чем ты говорила… – выдохнул Александр. – Нас ждёт катастрофа…

– Ладно, я скоро приеду.

Эля отключилась и несколько мгновений смотрела на Романа. Тот ухмыльнулся:

– Что, началось в колхозе утро?

– По-видимому, да, – кивнула она. – Едем?

– Едем!

Кто-то подпер машину Романа, и поэтому они поехали в морг на «витце». Эля крутила рулем, ругалась на нерасторопных водителей, пыталась даже объехать пробку по дворовым проездам, и вскоре они уже подъезжали к городскому моргу. По звонку Александр вышел её встречать.

– Привет, – сказал он и покосился на Романа.

– Это со мной, – сказала Эля. – Он в теме, при нем можно говорить обо всём. – Что случилось?

– Да уж случилось… пошли…

Они зашли в морг, прошли по длинному коридору в кабинет патологоанатома, сели за стол.

– Короче, Эля, – сказал Саша. – Я думал, что схожу с ума…

– Дай угадаю, – сказала Эля. – Труп встал и пошел по моргу?

Саша нервно кивнул.

– Откуда ты…

– Я такое видела, – сказала Эля. – Когда работала в Африке на локализации лихорадки Эбола. Я была в российской медицинской группе. Мы встретили подобное явление и пытались его изучать. Сейчас, как ты видишь, оно добралось и до нас…

– Но это же нереально! – выкатив глаза, сказал Саша. – Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда! Они же умерли!

– Но оно есть! – спокойно усмехнулась Эля. – Расскажи, что произошло?

– Я долго провозился с тем старикашкой, помнишь, которого привезли на вскрытие между охранниками?

– Помню.

– Потом, когда я его зашил, а санитары его одели и приготовили возвратить родственникам, я пошел пить чай в свой кабинет. Только налил в кружку кипятка, как слышу крик. Выбегаю в коридор, вижу, как из главного зала бегут два моих санитара. Они как раз должны были подготовить второго охранника к вскрытию. Ну, думаю, что там такое, пошел смотреть. Захожу, а там посреди зала лежит этот охранник. Лежит и дергает руками и ногами. У меня аж в груди похолодело…

– Где он сейчас? – спросила Эля.

– Так их обоих забрали… эти… на большом черном микроавтобусе и джипе. В касках и с автоматами.

– Они сразу приехали?

– Нет, наверное, через полчаса.

– Кто их вызывал?

– Точно не я. В это время я валерианку у себя в кабинете пил, и коньяк.

– И всё это время труп там шевелился?

– Угу, – кивнул Саша. – Он потом еще и ходить пытался. Я когда зашел, а он еще лежал, я же специально посмотрел – точно ли это он. А то, может, думаю, санитары меня разыгрывают – нарядились в его форму и «мочат корки». Они у меня такие. Любят безобидный розыгрыш. Но я посмотрел – это точно он был. С разбитой глазницей. А такая рана смертельна. Тут без вариантов. А потом он ползать начал. Я посмотрел того, которого первого вскрывал – тот как лежал, так и лежал, холодный. А это не холодный был, клянусь. Наверное, даже горячий.

Эля откинулась в кресле.

– Это получается, он первого охранника не заразил, – размышляла она. – А вот второму охраннику, когда злодей ему пистолет в глаз кинул, наверное, прилетели капли крови с руки вирмона, пораненной об стекло. Но что-то быстро процесс заражения в организме прошел, с учетом того, что кровотока в трупе не было…

– А кто мог вызвать тех, кто трупы охранников забрал? – спросил Рома.

– Не знаю. Но заехали они, как к себе домой – быстро зашли, сразу по коридору, явно знали куда идти и что искать. Там пару раз чем-то громко хлопнули, а потом трупы в черных мешках вынесли, забросили к себе в машину и уехали. Мимо меня они проходили, но ни слова даже мне не сказали. Я даже не знаю, кто это мог быть. Ты не знаешь? – Саша посмотрел на Элю.

– Мне кажется, – усмехнулась она, – лучше и не знать.

– Тоже верно, – кивнул патологоанатом.

Затем они осмотрели место, где всё это случилось, но там уже ничего не выдавало произошедшее – только ряды каталок с холодными голыми трупами. И гулкая тишина.

На улице в нос им ударил свежий морской воздух, который тянулся с моря по полуострову, на котором стоял город.

– Зачищают, – сказал Рома. – Не думаю, что они по вызову приехали. Просто так совпало.

– Тоже так думаю, – кивнула Эля. – Два других трупа искать, значит, уже бессмысленно. Их тоже уже увезли, в «неизвестном направлении». А вот интересно, как твои кураторы меня воспринимают? Они же видят, что я сую свой нос не в свои дела!?

– Они мне не кураторы, – буркнул Рома.

– И всё же? – не унималась Эля.

– Если бы хотели, давно бы уже на беседу пригласили. Профилактическую.

– Что-то не приглашают.

– Значит, не хотят тебя «профилактировать». Значит, пока что ты всё правильно делаешь…

– Или может быть, еще не определились, насколько я опасна?

– Может и так…

Какое-то время они кружили на машине по городу, скорее бесцельно, без какого-то понятного маршрута, и как-то так само получилось, что они оказались на видовой площадке, с которой открывался прекрасный вид на город, бухту и мост, связывающий берега бухты, которая рассекала город на две части.

Здесь было красиво и многолюдно. А еще было… как-то беззаботно. Люди смеялись, разговаривали, и никому не было никакого дела до пары, сидящей в «витце». И уж тем более, никому никакого дела не было до вирмонов, которые были где-то рядом…

– Радуются, – сказала Эля. – И ведь никто не понимает, не знает, что нас ждет…

– А может, – сказал Рома. – И к лучшему, что никто ничего не знает. Паника – это тоже не есть хорошо.

– Так-то да, – согласилась Эля. – Но всё равно…

Они вышли из машины и встали перед капотом, обнявшись. Огромный мост, украшенный множеством ярких ламп, светился прямо перед ними.

– Рома, – Эля повернулась к собеседнику. – Как ты думаешь, что нас ждет?

– Смерть, – выдохнул Роман. – Только одно не ясно – когда?

– Тьфу ты, – усмехнулась Эля. – Никакой в тебе нет романтики…

– Поехали собираться, – предложил Рома. – Завтра рано вставать и далеко ехать.

– Поехали, – кивнула Эля.

***

– Знаешь, – Эля сидела рядом с водителем и смотрела на открывшийся впереди перспективный вид низководного моста через северную заводь морского залива – четыре километра металла и бетона над водной гладью. – Я ловлю себя на мысли, что не воспринимаю за убийство человека то, что увидела вчера. Нет никаких переживаний!

– Ну, правильно, что не воспринимаешь, – кивнул Рома. – Он давно уже перестал быть человеком. Это вирмон, которого не должно быть жалко. И кстати, будь готова, что нам лично придется столкнуться с такой проблемой…

– Ты предполагаешь, что мы будем убивать этих тварей?

– Предполагаю. Но очень этого не хочу.

После того, как спецназ госбезопасности расправился с вирусным монстром, и после поездки в морг, Рома просидел с Элей до полуночи, а потом, не смотря на стенания и мольбы, пропал куда-то на всю оставшуюся ночь, и появился только утром – на своём «Лэнд Крузер Прадо» в 75-м кузове – машине, которую японцы уже не выпускали, но которая до сих пор своей надежностью выделялась из числа новоявленных джипов разных фирм и годов выпуска. Старенький и потрепанный вездеход, который, по всей видимости, перепахал под своим суетливым хозяином весь Дальний Восток, сейчас довольно ходко гнал по трассе, и даже на участках, где ограничение скорости составляло 110 километров в час, он не краснел перед другими участниками движения. В багажнике джипа лежали рюкзаки, спальные мешки, питьевая вода в пластиковых пятилитровках, две коробки с консервами и другими продуктами, а так же всё то, что еще могло пригодиться в предстоящем мероприятии.

Ближе к вечеру они добрались до морского побережья, проехав по диагонали практически всю населенную часть области, и остановившись на одной из последних заправок, решили перекусить и немного отдохнуть – им предстояло преодолеть еще около трехсот километров по не самой лучшей дороге. С населенными пунктами тут уже было туго – житель западной части страны ни за что не поверит, что бывают в России места, где по сто и более километров можно не встретить ни одной встречной машины, не говоря уже о деревнях или сёлах.

Прямо на широком бампере Эля расстелила газетку и начала нарезать хлеб, сыр и колбасу. Рома поставил на газовую горелку котелок с водой.

– Я здесь был раза три или четыре, – сказал он. – Места дикие. Тут советской власти отродясь никогда не бывало. Люди живут своим, только им одним понятным укладом. Однако, надо признать, всегда по справедливости поступают. Если ты мудак и козел, и вечно гадишь своим соседям – дом твой точно сожгут, а может и тебя самого в море связанным свезут, да на корм крабам сбросят. Тут с этим строго…

– Ну и нравы, – вздрогнула Эля. – А полиция?

– Да они дальше районного центра никогда не высовывались – что советская милиция, что российская полиция – и поверь – так даже лучше. Если кто-то пропадает – то обычно заявление никто не пишет – слишком уж здесь всё просто. Несколько лет назад отдел по наркотикам накрыл местных жителей, которые коноплю выращивали. Приехали, значит, арестовывать. Так местные со всей деревни сбежались, кто со штакетиной, кто с ружьём – отстояли своих мужичков. Опера уехали отсюда несолоно хлебавши. Через пару дней вернулись с ОМОНом – разумеется, никого не застали, кого брать надо было. Шмон провели во всей деревне, но ничего не нашли и уехали ни с чем. Тут народный бунт, он перманентный. Власть с народом соприкасается только тогда, когда народу это надо – например, паспорт оформить, или пенсию. Здесь, например, водительское удостоверение – это большая редкость. Никто не заморачивается этим. Чуть не в каждой прибрежной деревушке есть пирс, на который они и принимают подержанные машины из Японии, а расплачиваются лесом. Машины свои они на учёт не ставят – без номеров ездят. Номера только у тех есть, кто по необходимости должен в города выезжать – например, у предпринимателей, которые магазины держат.

– Сейчас напугаешь меня, и я никуда не поеду, – высказала Эля. – Кажется, вода кипит…

Рома снял котелок с горелки и выключил газ. Разлил воду по кружкам, бросил сахар и чайные пакетики.

– Душистый чаёк получается, – протянул он.

– А с медициной у них как? В деревнях есть ФАПы?

– Фельдшерско-акушерские пункты? Есть. Только фельдшеров в них нет, и лекарств тоже. Одно название. Я в прошлом году эту тему поднимал перед областной администрацией, что, мол, хороший почин был – построить ФАПы. А вот вдохнуть в них жизнь – это не получилось. Кадровый вопрос не решен. Никто не хочет сюда ехать – жить и работать.

– И как они лечатся?

– Да никак. В одной деревне колдунья, в другой знахарь, в третьей – бабка-повитуха. Думаешь, они наркоту здесь выращивают, чтобы ширяться или на продажу? Нет, в основном они делают из нее обезболивающее средство – представь, каково им здесь без стоматолога – поголовно люди мучаются зубами. Вот и используют дурь в качестве анальгетиков. А у местных тазов, это народность такая, конопля так вообще любимое растение – только её и курят. И стар и млад.

– Да кошмар же.

– Кошмар у них начался два месяца назад. Когда люди пропадать стали. Там у них есть какое-то поверье, или проклятие, вот они на него и думают. Что-то кто-то не то или не так сделал, и якобы всевышний проклял эти места. Тебе может быть смешно, а они, люди тёмные, в это свято верят. И когда мы будем с ними общаться, ты должна помнить об этом, и уважать их взгляды на жизнь.

– Я видела такие взгляды на жизнь там, в Африке… – сказала Эля, пробуя чай. – Предрассудки, поверья и жуткая дремучесть…

Чай был еще горячим, и она прижгла язык. Открыв рот, она стала ладошкой нагонять воздух.

– Чем вы там занимались? – спросил Рома.

– Стоило увезти меня в такую даль, чтобы рассчитывать на мои откровения? – усмехнулась Эля.

– Да, – улыбнулся Роман. – Тебе отсюда без меня уже не выбраться.

– Хитрец.

– Старался, – кивнул Рома. – Ну, так что?

– Тебя, как я понимаю, интересует «десятый порядок»? Это новый порядок вирусов, ранее не известный науке. Сейчас мы смогли классифицировать пока только один вид – Z-08, и вот именно он и вытворяет все эти безумные вещи, о которых мы и предполагать раньше не могли… и делает из людей вирмонов.

– Как?

– На сегодняшний день мы считаем, что он захватывает жертву и выстраивает в ней альтернативную систему управления, в результате чего полностью управляет захваченным организмом.

– Можно подробнее?

– В общем, когда я еще работала с профессором Симахиным, мы сошлись во мнении, что эти вирусы при определенном их количестве в одной жертве, приобретают возможность построения некоего коллективного разума, роя, который способен объективно воспринимать реальность, и пытаться на неё влиять. Проще говоря – жертва делает то, что заставляют её делать вирусы, и в основном это – как у вампиров – желание заразить вирусом как можно больше других потенциальных носителей.

– Пей, – кивнул Рома. – Чай уже остыл.

Эля отхлебнула и продолжила:

– Мы еще не знаем, как формируется система управления жертвой, но Симахин был одержим этим вирусом, и какие-то вещи он понимал, не ставя нас, его окружение, в известность. Он всем говорил, что мы стоим на пороге важнейшего открытия двадцать первого века, и что вирмоны вскоре захватят весь мир.

– Значит, вы выявили, что основная мотивация зараженной жертвы – заразить как можно больше других носителей?

– Да. Но это первичная задача. А какая задача у них вторичная – после того, как будут заражены все потенциальные жертвы – мы не знаем. А это очень важный вопрос, не понимая которого, мы не можем понять смысла их действий. Но самое страшное это то, что у вируса по определению нет мозгов – чем бы он мог думать! Вирус это даже не клетка, не бактерия… это… это… неклеточная частица, состоящая из нуклеиновой кислоты в белковой оболочке. В нормальном понимании – настолько же разумное существо, насколько может быть разумна, скажем, молекула водорода. Но при этом вирусы ежедневно мутируют. То, что мы придумали против них сегодня, завтра уже не будет работать. Вирусы, как мне иногда кажется, умнее нас… и что они задумали, нам совершенно не понятно.

– То есть – вопросов, как всегда, больше?

– Да. Но точно к таким же выводам пришел и профессор Чжиминь из Китая. Он где-то тоже встретил эту аномалию и всесторонне её изучает. Он согласен с Симахиным относительно «десятого порядка». Чайкина, кстати, в теме. Ей, как я поняла, контурно картину нарисовали. Задача её исследования – подтвердить, является ли вирус, обнаруженный в образцах, вирусом Z-08.

– Как ты думаешь – является?

– В Африке я видела точно такие же проявления, какие творил этот монстр в красной куртке. Поэтому думаю, что является. Ну, или его какая-то разновидность. Хотя, если смотреть конкретно на вирус, то его отличия от других порядков очень существенны. Спутать невозможно.

– В чем отличия?

– Давай так, – сказала Эля. – Если ты сейчас мне расскажешь, в чем состоят отличия первого порядка от второго, или пятого от седьмого, тогда я смогу понять, что ты поймешь меня, когда я тебе буду рассказывать отличия «десятого порядка» от остальных. Идёт?

– Понял, не надо.

– То-то же, марьиванна, то-то же, – хмыкнула Эля.

– Хорошо, – кивнул Рома. – Теперь главное – давай сформулируем нашу задачу – что мы должны там найти?

– Источник, – сказала Эля. – Откуда всё пошло. Думаю, что твои боссы из госбезопасности хотят этого же.

– Они мне не боссы, – отмахнулся Рома. – Но я тебя поддерживаю. Эта задача, по крайней мере, не лишена логики. Разрешив её, мы многое сможем понять…

Поев и убрав все по местам, Рома предложил вооружиться. Эля повесила на пояс, под куртку, кобуру и тренчик, после чего пристегнула пистолет к страхующему шнуру и вложила ствол в кобуру.

– Попробуй быстро извлечь и привести пистолет в боевую готовность, – предложил Рома.

– Это же просто… – усмехнулась Эля, но провозилась довольно долго. – Ладно, получается, и будет…

– Потренируйся, – без усмешки сказал Рома. – Этот навык, может быть, спасет тебе жизнь. Его наработать – дело всего пяти минут. А польза – огромная.

Пока Рома осматривал подкапотное пространство, мерил масло и пинал колеса, Эля несколько раз выдернула пистолет из кобуры, но всегда что-то ей мешало, что не позволяло полностью и правильно исполнить это нехитрое действие. Наконец Рома подошел к ней:

– Смотри, – начал он. – Ошибка твоя в том, что ты не понимаешь, за что хвататься и не представляешь правильную последовательность движений. В первую очередь нужно большим пальцем правой руки попасть на застежку – при нажатии сверху, она отщелкивается и уходит в сторону, открывая для пистолета выход из кобуры. Затем пальцами – средним, безымянным и мизинцем – ты прихватываешь рукоятку пистолета и тянешь его вверх. По мере выхода его из кобуры, когда освобождается предохранитель, большим пальцем опускаешь предохранитель вниз – пистолет готов к стрельбе. В последний момент кладешь указательный палец на спуск и производишь выстрел. В боевой ситуации первый выстрел нужно делать еще от кобуры – в сторону цели, а второй уже прицельно. Но так как у тебя тут ситуация другая, то советую неприцельные выстрелы не делать. У тебя и так патронов мало.

– А что есть у тебя? – спросила Эля, пробуя на практике предложенную методику, и удивляясь тому, что все так хорошо вдруг стало получаться.

Рома достал из-за пояса пистолет:

– Тоже травматический, – пояснил он. – Называется «Восток». Очень удачная машинка. Кроме него…

Рома обошел машину, и открыв багажник, извлек чехол, в котором лежал карабин «Сайга-МК-03» с коротким стволом калибра 7,62-мм.

– По сути, – сказал Рома, – «Сайга» это тот же автомат Калашникова АК-104, но гражданская версия – без возможности вести стрельбу очередями. Но мне это и не надо – в армии меня специально учили стрелять одиночными, так как в разведгруппах, которые уходят в глубокий тыл противника, нет возможности иметь неограниченное количество боеприпасов, как, например, в пехоте. Единственное отличие – это попытка производителя устранить возможность использования на «Сайге» штатных автоматных магазинов на тридцать патронов. По закону об оружии гражданам запрещено использовать магазины ёмкостью свыше десяти патронов. Но грамотные люди, умеющие читать закон, знают, что такое ограничение действует только на оружие, участвующее в охоте. А, скажем то оружие, что используется в виде спорта «практическая стрельба», может быть снабжено магазином любой ёмкости – согласно правилам проведения того, или иного спортивного упражнения. Кроме того, руки и напильник позволяют сделать так, чтобы гражданская «Сайга» стала принимать нормальные армейские магазины… причем всё остается в рамках закона!

Рома показал армейский подсумок, в котором было вложено три магазина. Эля по весу поняла – три полных магазина.

– Еще в рюкзаке есть несколько пачек с патронами, – сказал Рома. – Думаю, нам этого автомата хватит.

Эля только развела руками.

Рома присоединил магазин к «Сайге», а сам автомат пристроил за своим сиденьем с таким расчетом, чтобы его можно было быстро оттуда достать.

Они сели в машину.

– С Богом! – Рома перекрестился. – В путь…

– С Богом, – кивнула Эля, встревоженная пониманием того, в какое серьезное дело они настойчиво вляпываются.

Машина тронулась с места. Буквально через десять минут пути они увидели на дороге полицейский кордон, состоящий из двух машин, полностью перекрывших проезд. Целый капитан махнул им жезлом и представился:

– Инспектор Иванов, проверка документов…

– Капитан, – усмехнулся Рома. – Ну, ты же понимаешь, что проверка документов, это удел только стационарных постов?

– Да, – кивнул гаишник. – Но вы же понимаете, что я могу придумать сто причин, чтобы остановить любую машину?

– Хорошо, – согласился Рома. – Что дальше?

– Дальше я спрошу, куда вы держите путь. Ничего более.

– В Тамгу, – сказал Рома.

– Туда нельзя, – сказал гаишник.

– Мне можно, – Рома достал из нагрудного кармана какое-то удостоверение и предъявил его капитану.

– А если я проверю? – спросил полицейский.

– Телефон начальника подсказать? – спросил Рома.

– Ладно, проезжайте под свою ответственность, – махнул рукой гаишник.

Рома убрал удостоверение в карман и они двинулись дальше.

– Ты мне ничего не хочешь рассказать? – спросила Эля.

– Нет, – сказал Рома. – Придет время, и ты всё узнаешь.

Асфальт внезапно закончился, и началась пыльная серо-желтая грунтовка, которая вскоре потянулась вверх, на горный перевал.

Пока еще сотовый телефон ловил связь, Эля просматривала интернет, и вскоре она начала читать вслух:

– Начальник Управления МВД по нашей области прокомментировал задержание фигуранта самого громкого за последние годы дела. По словам генерала, человек, который ворвался в приемную губернатора, вчера вечером был обнаружен нарядом полиции, который отрабатывал городские кварталы в районе бухты Громкой. Полицейские предприняли попытку его задержания, но тот, увидев стражей порядка, застрелился из имеющегося у него пистолета…

– Замечательно, – усмехнулся Рома.

– Слушай, зачем же так врать? Менты к этому делу не имеют никакого отношения! Я же четко видела, что его уработали твои кореша – спецы из госбезопасности. У них даже на спинах три известные буквы написаны были. Даже на видео сняла – как он их по сторонам раскидывал, перед тем как вечность принять.

– Ну, с выводами ты не торопись. То, что у них было на спинах написано – еще ни о чем не говорит. На сарае тоже кое-что написано, а там – дрова!

– Рома, ну меня-то не надо обманывать и делать из меня лохушку! Я понимаю, твои друзья, которых ты вызвал, не хотят светиться в столь деликатном деле. Времени переодеться у них не было – а дело срочное! Поэтому просто приехало дежурное отделение РОСНа, и решили все по-быстрому. Если кто-то что-то вякнет не то, что надо – ему опера быстро память освежат – в целях государственной безопасности. Не так ли?

– Если ты всё сама знаешь, что мне тогда говорить? Всё верно. Конторе светиться не комильфо, вот и подарили ментам результат. Но если надо будет – то впрягутся.

– А если у нас что-то случится, и потребуется их помощь? Они нам помогут?

– Нет. Наше мероприятие – только наша головная боль.

– Эх, – вздохнула Эля, но тут же увидела, как вдоль дороги бежала лиса. – Ой, лисичка!

– Тут их много, – сказал Рома. – Здесь они хозяева…

Эля откинула спинку немного назад и, расположившись удобнее, сказала:

– И всё же я не могу понять цель, с которой вирмон шёл к губернатору. Он же точно знал, кто ему нужен. Если бы только обычное стремление коллективного разума колонии вирусов к размножению, то это еще понятно, но столь сложное многоходовое действие – тут я не могу понять. Коллективный разум, согласно «теории роя», самостоятелен в своих суждениях и принятии решений, но здесь рой должен взаимодействовать с памятью жертвы – иначе как бы он выполнял сложные действия? Например, как распознать в лицо губернатора? Или как найти его в двадцатиэтажном здании? Здесь, страшно подумать – должно быть двухстороннее взаимодействие роя и сознания самой вирусной жертвы!

– Страшно поверить в то, что вирус способен думать? – спросил Рома.

– Да. Страшно то, что вирус способен понять, кто у нас главный… и идти точно к нему…

– Очевидцы говорят, что губернатора он таки покусал. И убивать, похоже, не собирался…

– Цель он свою достиг. А потом сел у меня во дворе и «выключился» до приезда боевиков из РОСНа. Мне страшно. Он почти сутки просидел У МЕНЯ ВО ДВОРЕ. И мне еще был какой-то непонятный звонок с неопределенного номера…

– Что сказали?

– Ничего. Просто звонок, и дыхание в трубку. У меня мурашки даже сейчас по коже идут, как я всё это вспоминаю! Похоже, просто «пробивали» меня – мой ли это номер, что я скажу, как я буду дёргаться…

– Может быть, – пожал плечами Рома, сосредотачиваясь на дороге.

Не увидев нужной реакции, Эля ужесточила тональность:

– Рома! Меня хотели убить!

– Возможно, – все так же невозмутимо ответил он.

– Не «возможно», а точно! Но почему-то команду на это ему не дали. Скажем так – окончательную! Ведь вирмон видел меня. Он меня оценивал. Но ничего не сделал. А потом его убили. Убили и увезли.

– Может быть.

– А может… может и правы твои кураторы? Может, нет никакого коллективного разума? Может и вправду есть кто-то, кто управляет всем этим процессом? Человек, который ставит задачи этим больным людям с ослабленным чувством самосохранения?

– Видишь, как эта версия сразу ожила и заиграла новый красками? – спросил Рома. – Поэтому госбезопасность её и раскручивает. Пока что это самая реальная картина. В вирмонов они пока еще не верят. Верят только в болезнь, потворствующую снижению защитных реакций человека, создающую возможность внушать больному какой-то алгоритм действий…

– Не знаю. У меня полный бардак в голове. Надо немного привести мысли в порядок. Хотя эта версия, безусловно, имеет право на жизнь.

– Приводи. Время есть… смотри! Медведь на дороге!

Эля посмотрела вперед и точно – метрах в двухстах впереди на дороге в полный рост стоял гималайский белогрудка. Медведь и не думал убегать, увидев машину.

– Ну, охамели, – усмехнулся Рома. – Не удивлюсь, если он сейчас нам жезлом махнет. Говорю же – дикий мир со своими законами.

Медведь шагнул в кусты метров за двадцать от машины, и уже оттуда провожал джип своими глазами-пуговками.

Эля еще некоторое время смотрела назад, на то место, куда ушел косолапый, потом повернулась и сказала:

– Интересно, захватив животное, типа медведя, вирус сможет заставить его, скажем, опознать в толпе губернатора и затем напасть на него?

– Мне тоже интересно, – отозвался Рома. – Ответ на этот вопрос многое даст для понимания сути вируса и его возможностей.

– Надо будет не упускать эту мысль из виду.

Дорога потянулась вверх, завиляла на горном серпантине. Двигатель джипа натужено ревел.

– Смотри, – вдруг сказал Рома. – Впереди!

Эля посмотрела вперед, и почувствовала, как учащенно забилось её сердце – впереди, закрыв половину дороги, на боку лежал огромный американский лесовоз – «Кенвурт». Три пачки бревен из перекошенного прицепа раскидало по обочине и придорожным кустам.

– Дорога ровная, – сказал Рома. – Чего это его так?

Он сбросил скорость, и они подъехали к лесовозу, чуть не крадучись. Возле машины стоял мужичок, очевидно, водитель. Он не пытался привлечь к себе внимание, а просто стоял на дороге и смотрел на приближающийся джип. Рома остановился и высунулся в окно:

– Помощь нужна?

– Да не, – ответил мужик. – Скоро должны следом еще два лесовоза идтить, на одном манипулятор есть – и на колеса поставят, и лес обратно загрузят. Вы не переживайте.

– А как ты так смог?

– Сам не знаю. Шел спокойно, километров сорок. Показалось, что на человека наехал – примерещилось, будто он из кустов выпрыгнул – и прямо под колеса. Рулём вильнул, не удержал машину, она и завалилась. Но сейчас всё обошел – никакого трупа нет. Точно – примерещилось! Да и откуда тут человеку в кустах взяться? До ближайшей деревни чёрте сколько ехать!

У Эли затряслись поджилки. Она посмотрела в глаза водителю – взгляд его был чист, как у младенца, и светился добром и благочестием. Но что-то здесь было не так. Что-то заставляло с осторожностью воспринимать происходящее.

– Нет, говоришь, трупа? – спросил Рома.

– Не, – мотнул головой водитель. – Нету. Может, если под кабиной лежит, ну мы это вскорости узнаем.

В этот момент у Эли, буквально возле её уха, раздался дикий нечеловеческий крик, от которого у неё душа натурально ушла в пятки!

– А-А-А!

Она вжалась в свое кресло, интуитивно выставив перед собой ладони. Человек, который стоял возле машины, присел от неожиданности и стал поворачиваться назад, на источник этого душераздирающего крика.

– Господи, что это? – взвизгнула Эля.

Рома тоже дернулся – его рука непроизвольно потянулась к автомату.

С перевернутой машины на землю спрыгнул молодой парень.

– Больно, блин! – громко сказал он. – К выхлопному коллектору босой ногой прижался! А он еще горячий!

– А что так было орать? – налетел на него водитель. – Я чуть штаны не обделал!

– Больно потому что! – просто ответил парень.

Потирая ожог, он посмотрел на Эльмиру:

– А у вас есть чего-нибудь перекусить?

Эля повернулась на Романа. Тот вышел из машины и, открыв багажник, достал из коробки две банки тушенки и бутылку минералки. Передал это парню:

– Хватит?

– Да, спасибо большое. А то наши, наверное, только ночью приедут!

– Не страшно здесь ночью-то? – спросил Рома. – А то говорят, у вас тут люди того… пропадают.

При этих словах Эля вцепилась взглядом в парня, снимая с него реакцию. Тот совершенно спокойно ответил:

– Да, пропадают. Вчера вон, Санька должен был с пасеки вернуться, не дошел до деревни…

– Тихо ты! – оборвал его водитель. – Сейчас задуришь головы чужим людям ерундой всякой!

– Ну, а что «тихо»? – окрысился тот на старшего. – Чего меня затыкать? Как есть, так и говорю – ведь ничего не придумываю!

– А нехай, – махнул рукой водитель. – Пугай заезжих!

– И часто у вас люди пропадают? – спросила Эля.

– С весны – человек десять или двадцать – кто их считал? Кто говорит, что амба-людоед завелся, кто на хозяина тайги пеняет, а бабки в деревне говорят, будто вампиры у нас завелись… – сказал парень. – На людей бросаются.

Сказал так просто и непринужденно, что Эля со всей ясной очевидностью поняла – не врет. И не придумывает. Просто уровень его развития не позволяет критически воспринимать эту информацию.

– Ну, а вы – что? – спросил Рома.

Водитель увёл взгляд в сторону, отчего Эля сделала вывод, что ему есть что сказать, но по каким-то причинам он это говорить не будет. Зато парень снова открыл рот:

– А ничего, – с вызовом бросил он. – С ружьями народ спит в деревне. Проклятье на нас нашло большое. Как можем, так и живём с этим…

– Власть от нас далеко, – вдруг, решившись, сказал водитель. – Наши беды никого там не интересуют. Если кто и обернулся в оборотня, как бабки шепчут, так то ж свои… деревенские! А милиция ежели приедет – они же просто перебьют обернувшихся, и дело с концом. Вы если из этих, из райсовета там, или ещё откедова, то лучше не надо к нам в деревню – назад не уедете. Беда с вами случится.