Текст книги "Небесный щит. Часть 1. Спутник"

Минуты через четыре машина, а это оказался грузовой пикап, достигла места, откуда свернул в кусты Власов. Андрей напрягся. Вот еще не хватало встретиться здесь с какими-нибудь проходимцами. Не дай Бог еще придется стреляться, хотя проще будет уйти в лес и обойти это место стороной… Машина не задерживаясь, прошла дальше.

– Пронесло, подумал Штирлиц, – прошептал Андрей, и сверившись с навигатором, включив «квакер», двинулся дальше.

Идти ему предстояло еще километра полтора-два. Или примерно двадцать-тридцать минут.

Глава 4

– Товарищ генерал, – в кабинете Лихого на оперативное совещание собрались руководители направлений, и полковник от службы специального перехвата начал свой доклад: – Вчера мы посмотрели ящик электронной почты, которым пользуется заместитель командира третьей группы специального назначения полковник Алекс Удет. В папке «отправленные» находилось письмо…

– И что в этом письме? – спросил Эдуард.

– Содержание письма значения не имеет – обычная семейная переписка Удета со своей супругой. Удет пишет об операциях с ценными бумагами, которыми они владеют. Важно другое. Мы обратили внимание на то, откуда вышел в сеть этот ящик.

Полковник показал генералу распечатку, которая Лихому совершенно ни о чем не говорила. Набор цифр и букв.

– Полковник, не выносите мне мозги вашими компьютерными штучками. Объясните проще! – чуть не вскипел генерал, потому что буквально вчера дома десятилетний внук поставил деда в весьма затруднительное положение, спросив у старшего поколения, что будет с компьютером, если в процессе дефрагментации запустить еще и форматирование диска. Компьютерные технологии бегут вперед с такой скоростью, что если ты сразу что-то не понимаешь, то уже никогда не догонишь…

– Письмо было отправлено с атомного авианосца «Энтерпрайз», который, по данным военно-морской разведки, в настоящее время находится у юго-восточного побережья Африки. Вывод один: американская группа специального назначения находится в непосредственной близости от района боевого применения.

– Понятно, – кивнул генерал. – Что с нашей группой спецназа? Где они сейчас?

– Час назад самолет со спецназом приземлился в Эр-Риаде, – доложил другой полковник. – Сейчас самолет заправляется, потом они будут ждать команду на вылет. Мы еще пока не определились с местом, где нужно будет забрать представителя МИДа с ребятами из «Заслона».

– Когда определитесь?

– В течение часа-двух мы будем понимать, откуда их забирать.

– А они сейчас на чём и где?

– Нет понимания. МИД засекретил вывод своих людей, и сообщат нам только точку встречи. Можно предполагать, что это будет или Алжир или Ливия.

– Ясно. Работайте.

* * * * *

Выйдя на точку встречи, Андрей еще раз связался со своим агентом. Тот был где-то рядом, на удалении не больше полукилометра, и нужно было только найти друг друга. Власов приказал агенту подниматься по дороге, а сам сел в кустах.

Минут через десять по дороге, осматривая кусты, прошел Кастильо – старый либерийский бандит, предприниматель и политик среднего пошиба в одном лице. Много лет назад он был завербован русской разведкой с целью оперативного проникновения на базу американской миротворческой миссии, так как поставлял пиндосам проституток, но потом Власов стал использовать его и в своих схемах по продаже оружия. В свою очередь американцы, выстраивая отношения с местными, заприметили этого бойкого юношу, и сделали все, чтобы тот стал главой администрации поселка, в котором находилась база. Кастильо быстро обурел, начал отращивать жирок, и как только его вес (в политическом смысле) достиг определенной величины, сколотил небольшую банду и начал отбирать алмазные прииски у более слабых товарищей.

Последнее время он уже и на Власова смотрел свысока – в Либерии не было мощных контрразведывательных институтов, и поэтому было довольно сложно держать агента на крючке – только деньги имели значение в отношениях между оперативным офицером и завербованным агентом…

И поэтому Андрей на всякий случай решил подстраховаться и посмотреть на агента со стороны, когда тот еще не знает, что за ним уже наблюдают. Выждав несколько минут, и убедившись, что Кастильо не привел с собой никого, Андрей снова связался с ним и посоветовал вернуться назад.

– Здравствуй, – сказал Власов из кустов, когда агент приблизился к нему на десяток метров.

Кастильо чуть заметно дернулся. Андрей шагнул из темноты. Автомат висел на плече стволом вниз. Окуляры «квакера» были подняты вверх. Из карманов «разгрузки» торчали автоматные магазины. В общем, Андрей мало был похож на того Власова, который жил в посольстве России в Гвинее, ворочал оружейными деньгами и одевался исключительно в строгие костюмы лучших европейских модельеров.

– Здравствуй, Эндрю, – Кастильо протянул руку для рукопожатия. – Я собрал всю информацию, которая тебя интересует. Надеюсь, мои услуги будут хорошо оплачены?

– Разумеется, – кивнул Власов. – Показывай.

Кастильо скинул с плеч небольшой рюкзак, и под курткой на мгновение у него показался малогабаритный пистолет-пулемет «Яти-матик» – вот еще бы целый глава администрации поселка пошел бы в лес без оружия, к тому же со шпионским заданием…

Достав из рюкзака папку с топографической картой и несколькими листами исписанной бумаги, агент начал объяснять:

– Первая точка, вот координаты для навигатора, на карте это вот тут… на склоне горы лежит купол парашюта. Огромный парашют. Местные его начали резать на куски, все стропы уже срезали. Когда эта штука с неба свалилась, она там кучу деревьев свалила, и по склону вниз скатилась. Там и лежит. Местные что-то там пытались открутить, но в основном все осталось.

– Ты сам видел?

– Нет. Это мне рассказали люди, которые там были.

– Сможешь мне дать этих людей, если будет надо?

– Ты их не будешь убивать?

– Зачем? Они мне нужны как проводники.

– Ну, я думаю, что эта штука очень важная.

– Вещь важная, но нет смысла валить твоих людей. Я даже денег им дам.

– Деньги ты можешь дать мне, а они тебя и так проведут.

– Какие габариты у этой штуки?

– Десять-пятнадцать футов длиной. Шесть-семь футов толщиной.

– Туда можно проехать на машине?

– Две мили нужно будет идти пешком. Дальше дорог нет.

– Хорошо. Какие еще точки ты хотел назвать?

– Есть еще две точки, где тоже что-то упало, и там был лесной пожар. Выгорел весь склон в одном месте, и несколько гектаров леса выгорело в другом месте. Эти точки находятся вот здесь, – Кастильо указал места на карте.

– Хорошая работа, – Андрей вынул из кармана конверт с деньгами и передал его агенту.

Кастильо тут же вскрыл его и пересчитал содержимое. Улыбнулся:

– Приятно с тобой иметь дело, Эндрю. И вообще, вы, русские, мне нравитесь больше, чем американцы.

– Почему? – удивился Власов.

– Потому что ты также спокойно как дал мне денег, можешь меня сейчас и убить.

– Ошибаешься, – усмехнулся Андрей. – Оперативные офицеры российской разведки не занимаются ликвидациями. У нас для этого есть спецназ.

Они развернулись в разные стороны и стали удаляться друг от друга. Андрей вышел по связи на Петра и сказал:

– Петя, до вас пикап доехал?

– Мимо нас прошел. Бойцы Рамуса дальше его повязали.

– Это, похоже, охрана моего человечка. Если нет причин их держать, пусть отпускают.

– Хорошо, я скажу Рамусу.

– Выдвигайтесь в мою сторону. Я закончил.

– Понял. Выдвигаюсь.

* * * * *

Подполковник Денисов вышел из здания международного аэропорта Лунги, где миротворцы, по устоявшемуся обыкновению постоянно покупали в зоне беспошлинной торговли спиртные напитки, и направился в сторону расположения российской базы. Его внимание привлек стрекот вертолетов со стороны моря, и повернув голову, он увидел вдали три машины, быстро приближающиеся к аэропорту. Безошибочно определив в них палубную модификацию транспортно-десантного вертолета типа «Blak Howk», Боря, как истинный вертолетчик, решил полюбоваться полетом этих изящных машин, так красиво воспетых в знаменитом американском фильме «Падение черного ястреба».

Пакет с холодным пивом и двумя бутылками коньяка давал о себе знать мелодичным стеклянным перезвоном, и поэтому Боря решил, что наблюдение за американскими вертолетами будет более занимательным, если дело смазать весьма соблазнительным на такой жаре немецким пивом. Найдя тень и достаточно приемлемую лавочку, Боря грузно развалился на ней, определив для себя, что именно с этого места он и начнет сегодняшнее моральное разложение. Первая бутылка пива быстро прыгнула в руку, а крышка как-то незаметно слетела с горлышка. По бутылке потекли ручейки прохладного конденсата, далее по ладони, а там и каплями начали падать на горячую африканскую землю. Пекло было неимоверное. Палящее солнце висело в зените. Все было накалено, казалось, еще чуть-чуть и в черепной коробке просто начнут натурально выкипать мозги! Казалось, что жара буквально выжигала все, что находилось в обозримой округе… и даже воздух обжигал – и это в тени!

А в руках была холодная бутылка баварского пива. Боря, перед тем, как сделать первый глоток, непроизвольно провел языком по высохшему нёбу. И представил, как холодное пиво обжигающе-морозным ручьем устремится в разгоряченные человеческие внутренности… м-м-м…

От удовольствия он прикрыл глаза и начал медленно подносить бутылку к губам… еще секунда-другая, и он получит удовольствие, которое в сложившихся условиях окажет на организм куда более чудотворное влияние, нежели даже секс с самой возбуждающей, самой желанной и самой умопомрачительной женщиной…

Вот его губы чуть коснулись горлышка бутылки, принимая холод стекла, ощущая его гладкость и мельчайшие капельки конденсата. До ноздрей донесся чуть уловимый запах хмеля, запах солода и совсем уж едва заметный запах алкоголя. Еще немного и эта приятнейшая смесь в потоке бурной реки сольется с разгоряченным африканским солнцем русским организмом, доставляя то блаженное удовольствие, которое мог испытать только тот человек, который пробовал пить холодное пиво на страшной африканской жаре…

Глотка непроизвольно сжалась в готовности принять морозную реку… как кто-то грубо прервал затянувшийся коитус:

– Алё, Боря! Я тебя уже полдня ищу!

Мгновенно улетучившаяся морозная река материализовала перед подполковником его штурмана-оператора – капитана Вадима Бутакова.

– Ну, Вадик… ну умеешь людям кайф обломить… – Борис выругался. – Чего надо?

– Да ничего особенного, – Вадим пожал плечами. – Просто хотел пива вместе попить! А то одному скучно. Ты, кстати, не знаешь, почему диспетчеры нам полеты запретили?

– Наверное, для того, чтобы мы могли все же попить пиво.

Денисов посмотрел на бутылку, потом кивнул в сторону вертолетов, летящих на фоне моря, и наконец-то приложившись к емкости, сделал один богатырский глоток.

– Что? – Бутаков посмотрел на американские машины. – А, наверное, из-за них нам закрыли небо. А кто это?

Борис несколько мгновений пребывал в зачарованном состоянии, но потом мужественно вышел из него и сказал:

– Я не знаю. Просто смотрю – «Блэк-хоки» летят. Я их до этого только в кино и на картинках видел. Решил посмотреть. Красивые машины, правда?

Бутаков присел на лавочку, вынул у командира из пакета бутылку пива, бесцеремонно открыл ее, и сказал:

– Ну, не дурственны собой, не дурственны. Но наша «Черная акула» красивее. Видел?

– Видел. В Торжке, – кивнул Денисов. – У меня друг на «Акуле» летает. Вова Хорев. Говорит, хорошая машина. Только у страны нет денег на ее выпуск…

– Если надо будет – деньги найдутся, – усмехнулся Вадим и начал пить чужое пиво.

– Как допьешь, – сказал подполковник, – вали в лавку, бери еще литра четыре. Здесь посидим, никуда не пойдем…

Свою, уже пустую, бутылку Боря поставил за скамьей. Уход Бутакова совпал с моментом, когда американские вертолеты начали заходить на посадку. По тому, что они садились по-самолетному, Боря сделал вывод, что машины в страшном перегрузе. Вертолеты откатились в один из закутков большого аэродрома, и через несколько минут к ним подъехали четыре грузовика с тентами. Из каждого «черного ястреба» вышло по несколько человек, которые быстро начали перебрасывать в машины длинные зеленые ящики. Буквально за десять минут разгрузив вертолеты, все пассажиры так же прыгнули в грузовики и те покатили прочь с аэродрома. Пока Вадим пришел с пивом, вертолеты взлетели, и, сделав над аэропортом круг, ушли в сторону моря.

– Интересно, кто это был? – спросил Борис, доставая из вновь прибывшего пакета холодное пиво.

– Это замена на диспетчерском пункте прилетела, – сказал Вадим. – Я сейчас встретил одного американца, из тех, что рулят воздушным движением, он так сказал.

– Странная замена… – выговорил Денисов. – Похоже, они с авианосца прилетели. Не из Америки же они через всю Атлантику добирались…

– Ну и что?

– А то. Если мне не изменяет память, замена диспетчерского пункта была не больше месяца назад. И тогда они прилетели на чартерном гражданском самолете из США…

* * * * *

В Алжире Ил-76 приземлился на какой-то местной военной базе. Спецназу приказали в окна не высовываться, свое присутствие в самолете не выдавать, чтоб снаружи нельзя было однозначно сказать, есть в грузовике люди, или нет. Естественно, рампу и бортовые люки не открывали. Из кабины пилотов Дима понаблюдал за перемещениями машин и людей по аэродрому, пересчитал количество самолетов, пытаясь определить их типы и назначение, а когда это ему надоело, он спустился в грузовой отсек.

– Ну, что там? – спросил Бойко.

– Да хрен его знает. Командир экипажа сказал, что получил радио стоять здесь, пока не подъедет джип с нужными номерами.

– И долго так будем стоять? – спросил Шайба, выразительно вздыхая и поглядывая на несколько бутылок водки в оставшемся ящике.

– Может час, может сутки, – пожал плечами Лунин. – Мне не считают нужным доводить эту информацию.

– Ну-у… тогда… – рука Шайбы потянулась к ящику, открывая для командира долгожданные перспективы…

Лунин с места звонко прорубил по правой почке маваше, и старшина грузно осел на пол.

– Команди-и-ир… – взвыл Широков, когда снова обрел дар человеческой речи. – Ну, больно же…

Под громкое ржание всего отряда Лунин нравоучительно сказал:

– Не хрен без спроса народное добро воровать, – и тут же добавил: – Я не знаю, что там будут за пассажиры, но давайте пока никто пить больше не будет. Ага? Шайба! Ты меня хорошо расслышал?

– Так точно, товарищ майор, расслышал!

– Вот и молодец!

Шайба, сделав обиженное лицо, и удалился в сторону. Побухтев что-то себе под нос, он упал на спальник и притих. Еще через пять минут он уже храпел во всю носоглотку.

Часа через два такого безделья, Лунина самого начало валить в сон, и он, назначив старшим по отряду Иваныча, мгновенно вырубился на своем спальнике. Однако уже через полчаса Бойко разбудил его:

– Похоже, наши гости приехали.

Смахнув сон, Дима поднялся в кабину пилотов. Прямо под ней стоял джип «Чероки», а возле него – командир экипажа самолета и четверо незнакомцев, одетых в солидную гражданскую одежду и держащих в руках стильные объемные сумки. И если в одном из гостей, с виду которому было лет тридцать пять, по модным очкам в тонкой оправе угадывался (по мнению Лунинских головорезов) «конкретный ботаник», то остальные трое в свои двадцать пять – тридцать лет, по выражениям лиц явно были представителями какой-то спецслужбы, и более того, весьма «силовой» ее части. Поговорив о чем-то не более пяти минут, незнакомцы по спущенному трапу поднялись в самолет. «Конкретный ботаник», тут же, непозволительно (в среде головорезов) для лиц такого социального статуса, громко спросил:

– Кто здесь майор Лунин?

На него обернулись все спецназовцы, в глазах которых сквозило явное презрение к мальчикам «ботанической» внешности.

– А ты кто такой? – развязно спросил Шайба со своего спального места, приподнявшись на локоть.

Некоторое время «ботаник» смотрел на исполинскую фигуру старшины, не находя, что ответить. Шайба одним своим видом мог внушить страх кому угодно.

– С кем имею честь? – спросил Дима, спускаясь с пилотской кабины в грузовой отсек. – Предъявите ваши полномочия!

– Пройдемте в пилотскую кабину, – предложил незнакомец, украдкой посмотрев на старшину.

Дима пожал плечами и, показав Шайбе кулак, развернулся и полез обратно в кабину. «Ботаник» зашел следом. Летчики вышли.

– Я порученец по особым вопросам министра иностранных дел Российской Федерации. Зовут меня Виктор Майский. Вот приказ вашего командования об обеспечении меня физической защитой.

Дима взял в руки выписку из приказа. Внимательно прочитал ее, после чего сложил документ вчетверо и вложил во внутренний карман своего спортивного костюма.

– Дмитрий, – они обменялись рукопожатиями. – Добро пожаловать на борт. А эти трое – кто?

– Моя личная охрана. Спецподразделение МИДа «Заслон».

– А мы тогда кто?

– А вы будете «тяжелой охраной» для решения различных проблем.

– А что, намечаются проблемы?

– Возможно. Но это будут у других проблемы, вы же, как мне объяснили, умеете решать любые задачи?

– Умеем, – кивнул Дима и снова подумал про ту большую задницу, куда его послало родное государство.

– Вопросы?

– У нас будет оперативный офицер для координации действий?

– Будет, – кивнул Майский.

– Кто?

– Генерал Лихой. Через пару дней он прибудет в Лунги. Он на месте будет руководить той частью операции, которая касается спутника. Еще вопросы есть?

– Есть хотите? – Дима решил немного разрядить официоз, наведенный Майским.

– Не откажусь, – голос Майского несколько сбавил командирские нотки. – А то с этой засекреченной схемой нашей переброски через три страны, с голодухи можно кони двинуть…

Лунин широко улыбнулся и крикнул в грузовой отсек:

– Шайба! Стол на четыре персоны. Живо!

* * * * *

Командир российской авиационной базы миротворческих сил полковник Федор Иванович Петров пребывал в состоянии крайней эйфории, вызванной работающим кондиционером и запретом диспетчерского пункта аэропорта Лунги на все полеты авиации миротворцев. Когда еще так придется расслабиться? На все запросы «сухопутных» миротворцев оперативный дежурный по авиабазе коротко отвечал, что полеты запрещены. Разгребайте свои дела сами…

А что может быть еще лучше? Нет полетов – нет предпосылок к летным происшествиям. Нет летных происшествий – командир базы может спать спокойно, так как никто не будет выносить ему мозг. Вот и вся логика. На столе стояла початая бутылка коньяка, фотография жены в красивой рамке и тарелка с нарезанной копченой колбасой. Сам полковник восседал в анатомически правильно сплетенном бамбуковом кресле, сложив ноги на край стола. В руках он держал бокал с коньяком. Он мог позволить себе пить в одиночку.

Идиллию подло разрушил помощник оперативного дежурного, грязно и пошло ввалившись в личный оазис командира:

– Товарищ полковник, телеграмма из Москвы.

– Чего им надо? – Федор качнулся на кресле, и, поймав инерционный момент, поднялся на ноги. – Когда ты стучать научишься?

– Я не стукач… – отпрянул помощник, сделав испуганное лицо.

– Ладно, что у тебя там?

– Вот, – помощник оперативного передал шифровку.

– Борт прибудет в 14 часов по Москве. Обеспечить разгрузку борта на территории базы и размещение прибывшего личного состава с учетом обеспечения скрытности, под легендой прибытия ремонтной бригады по замене агрегатов вертолетов, – прочитал командир базы и, посмотрев на время, добавил: – Через полчаса? А раньше они не могли предупредить?

Помощник пожал плечами, мол, не имею чести знать.

– Что там диспетчеры? Небо открыли?

– Гражданский аэропорт работает без ограничений, – доложил помощник.

Петров вызвал своего водителя, и в перегретом на солнце УАЗике поехал к зданию центра управления воздушным движением. В здании он заглянул к диспетчерам и поинтересовался сроками прибытия чартерного борта из Москвы, на что сидящие там американцы его обрадовали, что не знают о таком. Однако, спустя пару минут на связь с диспетчерской службой аэропорта Лунги вышел командир экипажа российского грузового самолета и запросил посадку. Ему определили эшелон ожидания и занялись изучением графика полетов, чтобы втиснуть транспортник между какими-нибудь рейсами. Пока диспетчеры определялись с посадкой «семьдесят шестого», Петров успел спуститься в магазин, купить холодного пива и остудить разгоряченный африканским солнцем военный организм.

Заходящий на посадку Ил-76 было видно издалека. Он грузно спускался по посадочной глиссаде, парируя боковой ветер. Самолет был виден с носового ракурса, а потому за ним четко просматривался дымный след четырех реактивных двигателей. Смотреть, как приземляется огромный транспортный самолет Ил-76 – одно удовольствие. Конечно, если летчики трезвы и машина послушна их рукам. Если пилоты не трезвы, то это уже совершенно другое удовольствие! Посадочная скорость самолета достаточно высока, но из-за своих внушительных размеров транспортник создает иллюзию зависания в воздухе на одном месте. Он летит, быстро летит, но когда на него смотришь, кажется, что машина замерла в одной точке пространства и никуда не двигается…

Но вот самолет выровнялся над полосой, и плавно коснулся бетонного покрытия. Мелькнул дымок мгновенно раскрученного и оттого так же мгновенно пригоревшего шасси. Петров бросил пустую бутылку в мусорный бак и направился к УАЗику, чтобы тут же помчаться к самолету.

Из открывшегося бортового люка выглянула человеческая голова и оценивающе осмотрела стоящего внизу полковника:

– Полковник Петров?

– Он самый, – кивнул командир миротворческой базы. – Мне приказано перевести вас на территорию базы и там разгрузить. Сохраняя скрытность.

– Тягач где?

– Сейчас организуем, – кивнул полковник, и тут же по сотовому телефону отдал необходимые распоряжения оперативному дежурному.

Пока подгоняли бортовой КрАЗ, Петров стоял внизу – в самолет его не пускали, а в машине было очень жарко, а так тень от огромного транспортника спасала от палящего солнца.

Минут через десять подкатил КрАЗ со специальным тягловым устройством, которое обычно валялось где-то на задворках базы, и извлекалось на свет только по случаю прибытия транспортников с «большой земли». Ил-76 прицепили к тягачу, и вскоре тот утащил огромный самолет на тот край аэродрома, где размещались российские миротворцы.

Лунин осторожно выглянул в открытую рампу, немного отодвинув в сторону вооруженного пулеметом Шайбу, которого так снарядили на случай внезапного нападения… кого? Да мало ли кто может шарахаться по международному аэропорту! Сунется такой шарахающийся кадр к российскому самолету, а тут его раз, Шайба пополам и разворотит из ПК.

Первым делом в лицо ударил ужасный зной. Влажная близость моря и высокая температура сотворили крайне неприятную атмосферную смесь – почему-то никому не захотелось выходить из самолета. Но для того и приехали сюда, что бы в этой страшной жаре выполнять боевые задачи.

– А где Ключевская сопка? – спросил Шайба, озираясь по сторонам. – Где обещанные камчатские вулканы? Где подводные лодки, наконец?

* * * * *

Штаб операции переносился в Лунги, на базу миротворцев. Генерала, четырех офицеров и двух гражданских специалистов было решено направить в Лунги под видом инспекционной проверки, о чем было официально заявлено в миссию ООН в Африке. В общем-то, обычное дело, и формально нет повода к отказу. Ну, даже если и откажут, что из этого? Это ведь наши вооруженные силы, и мы будем определять, в какой проверке они нуждаются, а в какой нет! Если вам не нравится проверка морально-психологической готовности личного состава миротворческой миссии к выполнению боевых задач, то мы можем провести проверку по линии санитарной гигиены. А что, вон, авиационный техник Коровин, накушался водки из дюти-фри, снял двух местных проституток и теперь скрывает от всего личного состава свою болезнь, приобретенную в порыве страсти и любви к сексапильным африканочкам…

Из Москвы штаб вылетал обычным международным рейсом. Все были одеты в цивильные гражданские одежды, а генерал Лихой, кроме того, еще имел на руках заграничный паспорт на имя Николая Николаевича Никодимова. И был залегендирован под психолога из института имени Сербского. Так, на всякий случай. Один из полковников был заявлен руководителем группы.

Буквально за пару часов перед посадкой в самолет, генералу Лихому передали результаты агентурной разведки. Источник указывал конкретное место нахождения искомого объекта с целой кучей подробностей. К сообщению была приложена топографическая карта, применяемая американскими вооруженными силами, на которой были нанесены места, в которых были замечены падения небесных объектов. Буквально тут же район этого места отработала космическая разведка, и теперь что-то более-менее определенное уже было на руках российской разведки.

По части эвакуации спутника все было ясно и понятно: район определен, спецназ уже на базе миротворцев изображает из себя группу ремонтников, американцы вроде бы еще не прибыли, так что, осталось только пойти и забрать этот спутник. Как бы ничего сложного…

Пассажирский А-310 начал разбег. Генерал прикрыл глаза – наконец-то в череде этих безумных дней он сможет несколько часов просто поспать.

* * * * *

Действовать решили сразу. Так как общая задача была поставлена еще в Москве, на месте не было смысла затягивать начало операции по эвакуации. Тем более, что генерал привез с собой координаты падения с точностью до двадцати метров. На разведку места падения решили выдвигаться с утра на одном транспортном вертолете Ми-8, а пару Ми-24 держать в готовности к вылету. Вылет вертолета залегендировали под облет машины после планового обслуживания системы автоматического регулирования подачи топлива. Вроде бы и отказать не за что…

Ночью Лунин взял с собой пять человек, и ползком пробравшись к стоящему на стоянке вертолету, загрузились внутрь. Такие меры предосторожности были применены после того, как Денисов рассказал о прилете трех американских вертолетов, выгрузивших дюжину парней весьма спортивного вида, которых тут же забрали грузовики, опознанные как собственность американской алмазодобывающей фирмы. Выводы были просты: американцы вывели на территорию Сьерра-Леоне свой спецназ. И вот, чтобы полностью скрыть собственные действия, решили действовать максимально скрытно. В четыре часа утра шесть вооруженных спецназовцев легли на пол грузового отсека транспортного вертолета.

– Можно спать, – сказал Лунин.

– Знал бы, что спать разрешат, – Шайба начал заламывать руки, – взял бы с собой на задачу спальный мешок. А то на таком жестком полу все бока можно отлежать…

Лунин усмехнулся, и толкнул локтем в бок командира группы Степана Уварова:

– Степа, ты своего старшину каждые двадцать минут переворачивай на другой бок…

– Есть, – отозвался Степан под приглушенный хохот своих бойцов.

– Да, Шайба, специально для тебя есть еще одно пожелание… – тихо проговорил Дима. – Учитывая, что ты сожрал два ужина, активность желудочно-кишечного тракта у тебя повышенная, а противогазов у нас с собой нет…

– Вот не надо, товарищ майор, на меня наговаривать, – обиженно прошипел Шайба. – Я себе такое на людях не позволяю…

– Да? Не позволяешь? – Лунин приподнялся, глядя на старшину: – А кто тогда, по-твоему, отравил воздух в вертолете, когда нас над Ведено обстреляли в прошлом году? Разве не ты?

– Ну… это… – замялся Шайба. – Так ведь там из крупнокалиберного по нам били… трассерами… вот, и психанул слегка… с кем не бывает?

– Ничего себе «слегка», – возмутился Степан. – Я тогда хотел из вертолета выпрыгивать… глаза до сих пор режет… как воняло!

– Так я ж старый уже… нервы ни к черту… – посетовал Шайба. – Вот и не выдержала душа разведчика! А в здоровом теле, как известно, здоровый дух!

– Правильный перевод с латыни – дух здоров в здоровом теле, – подавляя в себе смех, сказал Лунин: – Ладно. Хорош балдеть. Лежите тихо. И не храпите! Пакистанцы рядом – чтоб не услышали!

– И не унюхали, – под приглушенное ржание добавил Степан.

В девять часов утра разведчиков разбудили авиационные механики, которые принялись за предполетное обслуживание вертолета. Еще через час в кабину сели летчики и вскоре запустились двигатели. Все это время спецы лежали на полу, чтобы не отсвечивать в окнах. Как только машина оторвалась от земли, командир экипажа капитан Илья Жаров крикнул Лунину:

– Дима, можешь подниматься, Лунги мы пролетели!

Разведчики расположились у бортов и с интересом рассматривали проносящиеся внизу окрестности. Машина шла на высоте не более ста метров, а потому были видны все природно-архитектурные подробности Сьерра-Леоне.

– Не ходите дети в Африку гулять, – пропел Шайба.

Дима сел между пилотами и стал изучать полетную карту. Правый пилот Толя Ухта коротко объяснил:

– Район не спокойный, иногда тут постреливают… так что вы, если что, крепче держитесь, мы будем высший пилотаж крутить.

– Хорошо, – кивнул Дима. – В ответку шмалять можно?

– Нет, – отозвался Жаров.

– А высадить нас сможете? Мы быстро тут с местными разберемся! Если что…

– Тоже нет, – улыбнулся Илья. – Мы – миротворческая миссия, а не шайка головорезов… это вы у себя в Чечне, товарищ майор, привыкли стрелять налево и направо, а тут деликатно надо… из пушки… – командир экипажа рассмеялся своей шутке.

– Ну, какие мы головорезы? – обиделся Лунин.

– А то я не помню, как ты мешок с головой какого-то полевого командира мне в вертолет забросил, – сказал Жаров и повернулся.

Дима, до этого разговаривающий только с затылком пилота, наконец-то разглядел своего извозчика, и чуть было не полез обниматься:

– Илюха, ты что ли?! Сколько лет, сколько зим!

– Да Ржевский, это я.

– Ну, блин… не мир, а какой-то чемодан, – Дима почесал в затылке. – Ну, если ты нас везешь, то с нами ничего не случится. Ты счастливый пилот. В спецназе все так считают.

– Не накаркай. Нам еще далеко лететь…

* * * * *

В рабочем кабинете начальника российской авиационной базы миротворческих сил Миссии ООН началось оперативное совещание. Майский сидел в углу и делал вид, что стоит выше той суеты, которая сейчас происходила в кабинете, однако остальные были полностью поглощены разрешением возникших вопросов.

– Товарищи, вы слышали, какой подняли вой американские диспетчеры, когда наш вертолет поднялся в воздух? Среди последних слов была угроза полностью закрыть нам полеты и прекратить радиотехническое обеспечение.

– Да и хрен с ними, товарищ генерал, – отозвался командир базы. – У нас есть своя станция привода, радиомаяк, своя радиостанция для связи с экипажами в воздухе, так что летать можем спокойно.

– В какой-то момент они могут заблокировать нам работу всей радиотехники, – сказал связист спецназовского отряда капитан Юдин. – Подключат службу радиоэлектронного противодействия, и мы больше не будем такими прыткими и мобильными.